The Fate

Глава девятая

Саундтрек к чтению: Music Within – Weightless

Элинойс, США

Когда все испарились, Алистер остался сидеть один в едва освещенной от его собственной материи комнате. Она вдруг засияла светло-голубым свечением и начала все больше освещать пространство вокруг так, что оно стало напоминать Галактиду. Он придумал вокруг невесомость Галактиды, воссоздал картинку из Вселенной, с мириадами звезд вокруг, сверкающих, каждая по – своему, и начал прокручивать все воспоминания во внутренней памяти, которые были засекречены от всех особым кодом. За них его могли бы обвинить в сбое, он это прекрасно знал. Но что он мог с этим поделать?

Среди них было все, что теперь не имело никакого значения, но было прожито и невольно пропущено через себя – и грустные и счастливые моменты, эмоции – которые было не дозволено воспринимать за факт существующих. Но, черт возьми, они же были! Их что теперь, просто стереть из памяти? Как?! Они же прекрасны! Это просто немыслимо, но Алистер не мог этого допустить. Как же все, что создано?… как он может позволить этому просто угаснуть и стереться из памяти? Ладно людские тела, они бывают безобразными, но как же их души? Не все, конечно, но некоторые из них – это не нечто придуманное, это же живая материя, которая исцеляет, что делать с бесконечным количеством души, – ресурс, которого Алистер никогда не встречал в Галактиде прежде, и не встретит никогда, если позволит Земле вместе с этим ресурсом бесследно исчезнуть… Как же ОНА?

Воспоминания, одно за другим загоралось на интерактивном, созданном Алистером экране, и грело его. Он понял, что такое человеческое тепло души – и как оно чудесным образом умеет восполнять все простые энергоресурсы, исцелять, зарождать новую жизнь и сохранять старую. Необъяснимое, не поддающееся логике или техническим расчетам, космическим формулам или трактовкам самих создателей – невидимое, невесомое – но существующее и великое, оно не повторяется. Эту силу он ощутил еще в 1944 году, когда только прибыл на Землю. И с самого первого дня он чувствовал, что это открытие изменит и перевернет все существующее в Галактиде.

Алистер прожил на Земле всего часть одной и другую целую человеческую жизнь, но этих каких-то десятков лет хватило на то, чтобы космическая материя, фактически безэмоциональная, не способная ни на какие чувства, ожила, преобразовалась во что-то одушевленное. Перенимая черты характера и эмоции у своих двух человеческих тел, Алистер испытал на себе за это время и душевные муки, и счастье полноты, и страх потери и… любовь. Любовь. Любовь как космос – ей нет границ, ни видимых, ни сущих, она не объяснима и логична одновременно. Она велика и она бесцельна.

«Я разделяю с тобой это», – неожиданно Алистер понял, что в комнате он уже не один, а воспоминания заворожили его настолько, что он не заметил попросту трансгрессии в пространстве. Тут же все картинки, звезды, воспоминания человеческих жизней испарились. Алистер стал огромной черной тучей от мгновенного напряжения.

«Эстер, это сбой?» – подумал, отчаявшись, специально громко Алистер.

«Друг мой, это душа», – с улыбкой подумал в ответ Эстер. Его голос все-таки отождествлялся со старинным деревом, он обладал слишком мудрым тембром, от такого кажется, что ты разговариваешь с персонажем из людской сказки. «Мы долго прожили на этой планете, Алистер, мы и сами стали отчасти людьми. Они ведь прекрасны, согласись». Эстер сам воссоздал Галактиду вокруг и на фоне ее звезд снова загорелся интерактивный экран, только уже с человеческими воспоминаниями Эстера: вот он учит ребенка рисовать картину, для этого они разрисовывают стену в доме Эстера прямо ладонями, рисуя на ней звезды… Вот он смотрит на то, как ребенок упал, ободрал колено, и сидит в недоумении и смотрит на то, как из только что содранного кожного покрова просачивается кровь, ребенок не знает, плакать ему или нет – он просто испуганно смотрит, но все взрослые вокруг вдруг начинают радостно смеяться и хлопать в ладоши, и ребенок тоже начинает смеяться, хотя он и упал и ему больно. – Это такая «ловушка для чувств» в одной из стран – поддержать падение с детства, чтобы ребенок не боялся совершать ошибок позднее. И вот уже любящая мама, обнимает этого ребенка и прижимает к себе. Любовь. А вот старики, сидящие в парке у пруда, держатся за руки – промотай 40 лет их жизней назад, и они все так же и там держатся за руки и, пропустив все жизненные трудности фейта, все еще любят.

«Человеческая любовь, которая делает невозможное, да, Алистер?»

«Да. Я не могу и не хочу убить или стереть это ни у себя из памяти, ни вообще. Это слишком великая энергия, это ценно как ресурс. Как нам это сохранить, Эстер?»

«У меня есть пара идей, но я не уверен, что это не расценят как сбой. Ты чувствуешь, мы здесь не одни», – Эстер улыбнулся, провел рукой по воздуху, будто отодвинул невидимую штору, и показал Алистеру то, что заставило его потерять все мысли в одну секунду.

Глава десятая

Саундтрек для чтения: Sleep sugar

1944, США

Сбой Вейгера определенно случился во сне. 18 июля 1944 года Александр Вейгер спал в своей постели, наконец усыпив свой организм добротной порцией дешевого виски. Потеря жены сказалась на нем довольно сильно, он не мог осознать эту потерю адекватно и терял самого себя в тщетных попытках найти эмоциональную замену человеку рядом, того требовали его человеческие потребности.

Он был довольно хорошим профессионалом своего дела, разработка инженером нескольких устройств дала ему право называться лучшим инженером штата – за что ему было присвоено государством несколько незначительных наград. Но ничто не могло заменить ему утраченную жизнь рядом. Супруга давала ему слишком много сил. Теперь, когда ее не стало, мир перевернулся, и никакие награды не смогли бы сделать его хоть чуть ближе к счастью, что дарила своим присутствием в жизни Вейгера она.

18 июля была холодная летняя ночь, ветер шумно гулял по полю и от этого Александр периодически вздрагивал и просыпался, как настоящий нервный алкоголик. Это не давало долгое время ему уснуть крепким сном, поэтому он встал с кровати, надел старые клетчатые тапочки, которые когда-то подарила ему покойная супруга, и поплелся на кухню. Там, с старом шкафчике, на котором еще стояла их совместная фотография былых лет, он нашел бутылку виски, которую приберег для подобной отчаянно неспокойной ночи.

Сделав три глубоких глотка прямо из горла бутылки, Вейгер поморщился от крепости дешевого виски и закурил. Он облокотился на кухонную, всю изрезанную ножом столешницу, и посмотрел на поле через окно – темная летняя ночь. Еще пара глубоких глотков, и Александра потянуло вдруг в сон. Он упал от бессилия на кровать, проваливаясь в сон все глубже, он вдруг услышал отчетливо слова, которые прозвучали голосом покойной, так горячо любимой им жены:

– Они уже скоро будут здесь.

Утро Вейгера началось в 12:30 дня. Без звука будильника, без какой-то причины, он резко встал с кровати и словно робот, прямо в пижаме, направился в кабинет, по пути он прихватил с кухни недопитую бутылку виски и пачку сигарет.

Два дня Александр Вейгер провел без сна за работой над тем, чего никогда не видел и не знал. Спустя двое суток инженер из США нарисовал и подробно расписал все строительные составляющие космического стандарт-корабля из его сна в деталях.

Именно этот проект нашел Алекс на рабочем столе Вейгера, когда прибыл на Землю. Поражало больше всего то, что Вейгер в своем проекте указал все металлы, даже не изведанные людьми, не существующие на Земле в принципе, из которых состоял стандартный космический корабль Галактиды. Интересно, кто же управлял все это время Александром Вейгером, и зачем он внес в его фейт-сон все данные.

В любом случае, по правилам игры, при смерти человеческой жизни – владелец персонажа теряет управление безвозвратно, поэтому попробовать установить личность владельца можно только по QR-коду/ дате рождения Вейгера. Но зачем это вообще делать? – не приносить же извинения владельцу за эту «случайную» смерть. В конце концов, жизнь Вейгера не такая уж и ценная, вообще все приводит к выводу о том, что он стоял на автономном режиме жизни после смерти супруги, видимо, игроку не очень-то и хотелось продолжать игру в Вейгера. Скорее всего, банальный сбой фейта с сильным де жа вю, который он смог запомнить, усиливая шоковым эффектом от алкоголя и табака.

«В любом случае, лучше всего забыть об этой истории, будто ее и не было», – только было подумал Алекс, как тут же раздался незнакомый звук. Звонок. Звонок куда? В дверь?

Действительно, за дверью слышится какое-то сердцебиение, причем слишком частое. Сразу несколько сердцебиений.

«Придется произвести контакт», – подумал Алекс, трансгрессировал по привычке со второго этажа к входной двери – тут же увидел свое глупое при этом выражение лица в зеркале в прихожей, вспомнил про контроль эмоций, сосредоточился и открыл дверь.

На пороге дома Александра Вейгера стояли странно одетые люди, на них была явно какая-то униформа, на пиджаках было написано слово «police». Быстро найдя значение в своей памяти, Алекс все еще стоял и смотрел на людей, пришедших к нему с глупым выражением лица, не зная, как себя вести. Полицейские, в свою очередь, тоже стояли и смотрели молча на человека, внешне совпадающего с Александром Вейгером, и молча оглядывали его с ног до головы. Алекс легко читал их мысли – один из них, что стоял у машины, думал о том, что он хочет есть, второй и третий, что стояли у двери, явно были чем-то напуганы. У всех троих ярлычки над головами были чуть зеленоватыми. Наконец, один из них заговорил на английском языке:

– Александр Вейгер? – вопросительно обратился он к Алексу.

Подготовленный Алекс тут же ответил примитивными словами из считанной книги-переводчика: «Добрый день, меня зовут Александр Вейгер. Чем я могу вам помочь?»

Вернее, Алекс, как обычно, подумал все это про себя, но не произнес в слух, поэтому неловкое молчание повторилось. Алекс же продолжал стоять, вопросительно смотря на полицейских. Тут он услышал мысль одного из них: «Он что, обдолбанный? Почему он молчит-то?» и вдруг понял свою ошибку.

– Добрый день! Да, это я, – расплылся он в улыбке, – меня действительно так зовут, Александр Вейгер, я инженер, что-то случилось?

– Добрый день, сэр, вы случайно не видели ничего необычного этой ночью? – задал строгим голосом вопрос самый высокий из них, и любопытствуя, сквозь Алекса заглянул в дом. Алекс же считал его мысли: «Интересно, он один тут живет?»

– Нет, что вы. Я живу один уже давно, с тех пор, как умерла моя жена, вчера ночью я крепко спал в своей постели. Что – то произошло?

– Да, сэр. Дело в том, что на полях, которые находятся рядом с вашим домом, фермеры заметили странные круги, будто кто-то специально вытоптал пшеницу. Вы точно не видели и не слышали ничего подозрительного вчера или сегодня?

Алекс тут же отправил запись разговора с полицейскими по внутреннему каналу прямиком Алистеру и незамедлительно ответил:

– О, нет. Что вы, я крепко сплю и ничего не слышал и не видел. Все, что я видел – это сон.

Полицейские мялись на пороге, потом один, тот, что стоял возле машины позвал их подойти.

– Одну минуту, сэр, мы просим прощения.

Не смотря на то, что они отошли достаточно далеко, Алекс, конечно, слышал не только их мысли, но и сам разговор:

– Мы все равно, по уставу, должны удостовериться в том, что все в порядке.

– Но нельзя же превышать полномочия… Можем ли мы попросить его впустить нас в дом?

Не дожидаясь их решения, Алекс сам окликнул полицейских:

– Господа, может быть, я могу предложить вам кофе? – и лучезарно улыбнулся. Он улыбнулся так, что тот, кто больше всего мечтал как раз о пропущенном завтраке, моментально зашагал в сторону дома, сразу же проследовав на кухню.

Двое других молча последовали в дом за первым, видимо, старшим по должности. Пока они говорили, еще на пороге, Алекс мысленно вскипятил чайник и создал горячие тосты – где-то в памяти у него всплыли считанные на подлете к Земле правила этикета и гостеприимства землян.

– Сэр, эти узоры на полях выглядят очень странно. Мы осмотрели местность и не нашли никаких следов примятой травы или чего-то еще в округе, – прихлебывая. свой горячий кофе, сказал Стэн – старший из полицмейстеров. Он продолжил:

– Сначала мы думали, что это сделали дети, чтобы нашкодить, но теперь, – он в растерянности развел широко в стороны руки и пожал плечами, жуя тост.

«Конечно, вы ничего не нашли», – продолжая держать удивленную мину, подумал Алекс. Он посмотрел в окно кухни, выходящее прямо на поле, и удостоверился, что корабль на месте, просто слился с общим пейзажем, не видимый для человеческих глаз или рецепторов. Люди спокойно могли ходить рядом и даже сквозь корабль, не замечая его присутствия.

Общаться впервые с живыми людьми Алекса занимало, он вглядывался в их физиономии, считывая каждую эмоцию и каждую мысль, возникающую в этих трех недоразвитых головах. Он считал всех людей невинными априори, так как понимал, что перед ним всего-навсего игроки, и что за каждым из людей стоит игрок с другой планеты, заинтересованный в развитии персонажа или не очень заинтересованный, сильно занятый своими делами и частенько ставящий игрока на автономный режим существования или активный игрок.

Программа игровой планеты предусматривает усовершенствование персонажа, любого, в зависимости от того, как часто и насколько долго им играют онлайн. Вся фишка игры в том, чтобы занять максимальное количество времени галактических существ – поэтому и все бонусы и плюшки игры даются легко тем игрокам, кто активнее в игре. Ничего удивительного в том, что некоторые земные существа деградируют, вполне возможно, что владельцы этих игроков от них попросту отказались, не найдя интересным в них играть. И теперь эти «брошенные» люди существуют на игровой планете автономно, бессмысленно, не понимая смысла собственного существования. Разве их можно в этом винить? Ведь они с рождения не принадлежат себе, их мысли и чувства по факту атрофированы, а действия, которые совершают эти «брошенные» игроки происходят рандомно, в порядке случая или необходимости. Другое дело активные игроки – наполненные массой функций, развитые и прокаченные своими владельцами, они день за днем выполняют поставленные миссии. Их ведут по выбранному заранее пути, готовят им помощь, посылают других игроков, помогают справляться со сложностями – активно интересуются всеми сбоями и следят за содержанием и прогрессией игрока. Сразу видно отношение владельца.

Сейчас же перед Алексом, на его собственной кухне было три стандартных игрока – владельцы двух из них – среднестатистические ответственные космические жители – ярлычки над головами у них светло-зеленые, если расщелкнуть их потребности, то запаса больше половины хватит, чтобы прожить эти 24 часа и вернуться домой, чтобы пополнить вновь: питание в норме, сон и энергия в норме, комфорт и общение – до упора полное, в графе «любовь» – у обоих наполовину полная статистика…

«Стоп, а что это вообще за потребность такая? Инновационная потребность? Интересно», – Алекс не слышал раньше о такой потребности, как «любовь». Для него это слово встретилось впервые. Он захотел расщелкнуть потребность Стэна и просмотреть все видеозаписи в его внутренней памяти, связанные с этой потребностью, но второй полицейский отвлек его внимание своим вопросом, который он задал странным голосом – Алекс почувствовал в его мыслях острую тревогу и непонимание.

– Сэр, а что это такое?? – в руках полицейский держал лист бумаги, пожелтевший лист бумаги, прожженный сигаретным пеплом Александра Вейера с левого нижнего угла, на котором в деталях, с указанием размеров и материалов, был изображен космический корабль Алистера.

Глава одиннадцатая

Саундтрек для чтения: Lana Del Rey – Love

Берлин, 18 июля 1944

Алистер смотрел на этих двух людей, читал их мысли, но не мог разобрать значение некоторых из них: «люблю», «любовь», «скучал», «скучала», «я так сильно люблю тебя».

Для материи типа Алистера были открыты многие возможности и функции в Галактиде. Он мог растворяться, с легкостью создавать новую материю, останавливать время, читать мысли, ускоряться до непознанной скорости, замедляться и замедлять существование других. Но чувства Алистеру знакомы не были. Эмоции, как и для Алекса, как и для любого, в будущем прибывшего Старшего, явление новое, не знакомое.

– Я так боюсь тебя потерять, – услышал он женский голос со всхлипыванием. «Да как ты его потерять можешь – вот же он, перед тобой», – Алистер никак не мог понять диалога этих двух человеческих существ, какая-то бессмыслица.

Человек, которого все называли на Земле Адольф Гитлер, нервно заговорил:

– Я чувствую, что среди приближенных ко мне офицеров есть предатели. Я чувствую, что готовится предательство, милая моя Ева. Сегодня я отправляюсь в Восточную Пруссию, там у меня есть некоторые дела, о которых тебе не интересно и даже не нужно знать. Тебе нужно больше отдыхать, моя дорогая. Гитлер взял в ладони лицо женщины и резко сделал вновь что-то, чего Алистер не понял, но в этот момент ярлычки над головами мужчины и женщины засияли серебряным еще ярче.

«Что это он делает такого?» – из непонимания Алистер подлетел так близко, насколько это было возможно. Мужчина и женщина сидели на летней веранде за романтическим ужином, губы мужского игрока соприкасались с губами женского. Гитлер целовал Еву. «?!» – Алистер открыл потребности Гитлера: все как у всех, стандартно по программе – питание, энергия, комфорт, общение, творчество, досуг, так, это все понятно. А это еще что – последней графой в потребностях Гитлера стояло слово «любовь».

«Какая-то новая настройка, расщелкиваем внутреннюю память», – Алистер сканировал воспоминания Адольфа по ссылке на потребность «любовь». То, что он видел, те картинки и записи, которые прямо сейчас мельтешили взад-вперед на интерактивном дисплее, одна за другой, все были очень светлыми, озаренными какой-то серебристой дымкой, необычные какие-то воспоминания, будто залетел в новую планету.

Алистер никогда ранее не видел и не ощущал ничего подобного – он просматривал все, что было скрыто под словом «любовь» в списке потребностей обычного игрового существа с планетки Земля, но он ощущал себя так, будто пребывает в космическом пространстве. – Он ощущал себя счастливо. Впервые за все пребывание на Земле, он почувствовал космическое спокойствие. «Это не возможно. Этому не находится объяснения. Почему простые действия, даже просто воспоминания о них создают ощущение космоса?»

Вдруг двое людей резко прекратили поцелуй и совершенно точно оба подняли свои головы и с ужасом и удивлением посмотрели прямо вверх, прямо на Алистера.

«Это еще что? Сбой??» – Алистер прочитал их мысли: «Какая странная туча, откуда она здесь взялась?»

Алистера вдруг озарило понимание произошедшего, и если бы он был обычным игровым человеком, стандартной его реакцией было бы ударить себя по лицу. – Во время просмотра воспоминаний о любви Алистер почувствовал космический магнетизм, и его материя, что вполне естественно, расположилась в земной реальности в естественном космическом виде – он расплылся в плотную достаточно видимую тучу. Просто исчезнуть он не мог, – это было бы слишком странно для обеих реальностей. Да и не стоит оно того – лишний раз привлекать на себя внимание. Тем временем двое людей пристально вглядывались в него, еще немного, и они высмотрят в нем неестественные очертания и поймут, что он не совсем стандартная туча среди вполне солнечного спокойного вечера.

Алистер не нашел ничего логичнее, кроме как создать ощущение приближающегося ливня, он нашел во внутренней памяти грозу, молнию и дождь и воссоздал их в земную реальность. – Мгновенно сверкнула молния совсем рядом со столиком на веранде и с неба (а на самом деле, из Алистера) полил ливень небывалой на Земле силы, такой, что белое платье Евы тотчас же стало насквозь мокрым. Гитлер схватил ее за руку и увел в дом, отдав на немецком языке распоряжение прислуге, которая в ту минуту появилась, чтобы срочно прибрали веранду и стол.

Алистер выдохнул: «Удалось избежать такого нелепого обнаружения». Не собираясь хоть как-то радовать этим воспоминанием Алекса, Алистер обрезал видео с момента вскрытия воспоминаний о любви ровно до момента, который предшествовал тому, где люди подняли на него свой взгляд, и отправил по внутреннему каналу связи с пометкой:

«Любовь – что это за новое явление? Мной установлено, что данное явление обладает удивительной силой, схожей только разве что с силой космоса. Обязательно к изучению».