Он подошёл к ним, уже остановившим команду, поскольку никто не мог по своей охоте идти за ними, и сказал:
– Дальше окольным путём идти нельзя. Надо выходить на дорогу!
– Почему ты так думаешь?
– Я это знаю, – чётко проговорил Камрат.
Он не заметил, как одобряюще, почти торжествующе переглянулись Малион и Невлой, как на лице Малиона появилась улыбка, как расширились глаза Невлоя, как Свим озадаченно посмотрел на Проводника. Но Малион не ответил на его взгляд, и Свим понял – решают без него. Но не обиделся, а тоже будто бы нашёл своё место во вновь создающейся в команде субординации. Спросил:
– Как пойдём?
– Пока никак, – сказал Камрат.– Надо подождать К”ньюшу и стехара и тех, кто с ними. Они нам все нужны… Давайте-ка здесь и подождём, – показал он на небольшой обсохший пригорок, а может быть, и недавний островок.
– К”ньяна! – окликнул Свим хику, повернувшей назад по направлению к берегу. – Ты куда?
– Встречать К”ньеца.
– Не держи её, – сказал Харан, усаживаясь рядом с Гелиной.
– Как я её понимаю, – многозначительно проговорила Жариста, опираясь на локоть Сестерция, вывернутый в другую сторону..
Вынужденной задержке, а, значит, отдыху, покорились с охотой. И то. До середины дня покрыли значительное расстояние, да ещё и с препятствиями, о которых вспоминали без желания что-либо о них говорить. А ходьба по воде утяжелила одежду, а на пригорке она могла избавиться от неё. Появилась возможность спокойно поесть.
Харан, а затем и Невлой неторопливо обошли всех людей и помогли тем, у кого возникли какие-либо проблемы: где-то чем-то ударился, поцарапался, продираясь через кусты, да мало ли что могло произойти с человеком при такой гонке. Больше всего внимания они уделили дурбам, оставшимся в команде, но те в основном были озабочены мокрой одеждой – не привыкли они ходить по лужам.
Не прошло и четверти праузы, как утомлённые лица посветлели. Люди и путры наперебой заговорили, спеша выговориться. При беглом шаге каждая реплика давалась с трудом.
– Если бы я знал, чем всё это кончится, то расстался бы с тобой уже в Сохе, – монотонно, словно давно придуманное, проговорил Ольдим, подсев к Свиму.
– Что тебе помешало сбежать от нас по дороге? – безучастно спросил Свим, помогая сапогам быстрее очиститься от грязи. – Вон, дурбы захотели – и… нет их. К тому же, всё это не кончилось, а, сдаётся мне, только начинается.
– Наверное, – кивнул Ольдим. – И Камрат… Он теперь ведёт команду. И знаешь, я заметил, что Малион как будто ждал этого.
– Всё так и должно быть. О том же нам говорила Калея. Да и пора уже. Малиону это тоже, по всему, не под силу, не говоря уж обо мне. До поры, до времени я водил команду. Когда знал – куда. А теперь – куда? Недаром Калея намекала, мол, помогут нам разобраться и с этим. – Свим отбросил кусочек грязи, вытер пальцы о куртку. Усмехнулся. – Так чего не сбежал?
– Тебя одного боялся оставить, – неправильные черты лица Ольдима исказились. – Это я так… Сам понимаешь, сомнения были. Были, пока не увидел оголённое дно Болота. И этого всезнайку Малиона! И правда, откуда он всё знает? Как ходячая архива!.. Нормальный человек не может столько знать!
– Если он человек… Впрочем, общаясь в эту весну с Идрисом, Камратом, Калеей и с этими двумя, о которых Калея якобы ничего не знает, я тут подумал и попытался заглянуть в себя глубже.
– Ого! И что увидел?
– А, ничего! Но мысль осталась. Вот мы с тобой, да и все здесь с нами, нормальные люди?
– Я-то нормальный.
– Это, когда в зеркало не глядишь… Не сердись. Я не о том. Ну, хорошо, если Малион и Камрат – это некие непростые люди. Однако недаром, что именно мы при них, а? В команде кто-то появляется и уходит, но остались мы, пройдя через Дикие Земли, Заповедник Выродков, сражения, Сажаней и сидение врозь в Примето. Так кто мы?
– Ну, Еменков!
– Что ну, Зинема?
Они посмотрели друг на друга и засмеялись, хотя так хотелось думать Свиму. Он-то смеялся точно, но лишь звуки, издаваемые Ольдимом, могли подтвердить, что он, наверное, тоже смеялся…
Грения, прильнув к Камрату, испуганно прислушивалась к тому, что обуревало Камрата и частично передавалось ей. И то, что открывалось Камрату из освобождённых тайников его сознания, для Грении мнилось вспышками. Вот громадный зал и озабоченные люди вглядываются в неё, что-то говорят, но лица их смазанные, словно пролетающие мимо… Звёздное небо чистое от мути, до каждой звезды можно, кажется, дотянуться рукой… Боль в висках от только что направленных на них узких лучей света… Руки… Не её руки, а миниатюрные, детско-нежные, они касаются кончиками пальчиков, будто хлопают в ладоши…
А Камрату тоже открылись лица, мужские и женские, преимущественно старые, каждое из них приближалось к нему, пристально рассматривало, а губы у всех складывались в короткую фразу: – Это он!.. Смеющееся лицо молодой женщины, тут же сменившееся на печальное и залитое слезами… И череда дней, а, может быть, месяцев, проведённых в мрачноватых и тесных, а то и в светлых просторных помещениях… Опять лицо молодой женщины, но уже не над ним, а напротив, и в слезах… И тут же следом – сосредоточенные на какой-то идее люди, иные уже знакомые по предыдущим видениям, и новые, и их общий вердикт: – Он сможет! Но надо теперь ждать… Должны прийти другие…
Другие… Камрат даже хмыкнул от неожиданного понимания, кто они – эти другие. Вскинул глаза на Харана с Гелиной, что плечо к плечу молча сидели невдалеке от него. Ведь они – кольцо, по которому пульсирует один из ключей для вскрытия Скалы Перехода… И Жариста с Сестерцием… И ещё кто-то… Без них нельзя запускать системы перехода, иначе… Дурбы – составляют единую цепь последовательных действий, выполняемых только вкупе всеми шестерыми. Именно они образуют ту импровизированную лестницу или нечто подобное, позволяющую ему и всей команде ступить на Скалу, а затем войти с ней в контакт… Вот это да-а… И Ольдим в паре… надо же!.. с Р”япрой. Только с их помощью можно будет вывести все системы из многотысячелетней спячки…
Всё это внезапно возникало и мелькало в мыслях Камрата, как разлетающиеся брызги разбивающейся о камень воды, оттого без уяснения пока что кто, когда и каким образом проявит своё предназначение для оживления систем Скалы.
А в это время в трёх свиджах от команды, на берегу происходили свои драматические события, меняющиеся каждый минт.
Ещё сегодня утром, выбегая в первый раз впереди отряда Кемеша, Л”юок почувствовал некий знакомы запах. Он растворялся во множестве других, исходящих от людей и выродков, но что-то напоминал такое, отчего потомок куницы никак не мог отделаться: его он не только тревожил, но и наталкивал на мысль: – такого быть не может!
Когда Кемеш послал его в разведку после встречи с тескомовцами, Л”юок наткнулся на след, оставленный совсем недавно. Принюхиваясь к нему, он, наконец, вспомнил, кому он принадлежит – Ф”енту.
Ф”енту! Этой неуёмной ценимой Кемешем собаке, любившего, чтобы его называли ни кем-то, а именно стехаром. Вождь банды всегда прислушивался к его рассуждениям и иногда соглашался с ними. Однако, боясь потерять его, порой, покидая базу банды, сажал стехара в клетку или приковывал его к стенке. И всё-таки этот проныра сбежал, опечалив Кемеша. И вот он – здесь!
Л”юок дал команду двум другим рослым, из тигров, выродкам идти по следу дальше, а сам вернулся к Кемешу, чтобы сказать ему о находке.
– Ф”ент? Ты уверен?.. Неужели всё-таки Ф”ент! – воскликнул Кемеш и сказал Тлуману, бегущему рядом с ним: – Тогда становиться многое понятным. Вот кто побывал у меня на базе весной. Кстати, там был мальчик. – Он вкратце описал произошедшее нападение неизвестных на базу в его отсутствие. – Этот Ф”ент провёл их через долину вупертоков. Потом я слышал, что его самого и всех, кто с ним был, в том числе и мальчика, съела эта безмозглая саранча. Так?
– Было такое, – подтвердил Тлуман.
Но его удивил сам факт, что словно вдруг, сконцентрировалось на одном и том же месте и в то же самое время: Камрат, те же самые люди и даже выродки. Это с одной стороны. А, с другой, – он и Присмет, в том числе. Теском и банды Лесмы, Монжора и даже Кемеша. Неспроста всё это.
– Не кажется ли тебе, – сделав передышку, сказал Тлуман, – что ещё прауза, ну, быть может, две, как мы окажемся на грани… Как бы это сказать?..
– Не надо! Я тоже так думаю. Даже вот здесь, – Кемеш коснулся рукой левой половины груди, – щекочет. Как некое предчувствие… Правда, не знаю чего. Никогда у меня такого не было. Бегу вот, а знаю, только для того, чтобы стать свидетелем чего-то… Успеть бы!
– Даже так?… – спросил Тлуман, но чуть позже подтвердил: – А впрочем, наверное, должно быть так.
Как ни таился К”ньец, а его и Х”вьюси дорога пересеклась с дорогой Л”юока и его подручных.
К”ньец слишком поздно сообразил и оттого был недоволен собой, ведь когда вдруг куница решил вернуться к бегущим людям, он мог бы встретить его из засады и поразить его мечом, а не ломать себе голову, чего это разведчик решил о чём-то поведать преследователям команды Свима?
Он и Х”вьюся бежали параллельно с разведчиками людей. Кусты надёжно скрывали их. Но так долго продолжаться не могло: и те и другие мало, что имели одну и туже цель, но вскоре выскочили на открытое пространство.
На стороне Л”юока была сила, и он пошёл на сближение.
Сам куница для К”ньеца мог не представлять особых хлопот по отражению его нападения, но с ним находились два выродка – потомки тигров.
– Беги, Х”вьюся, скажи нашим о Кемеше и тескомовцам. И что они бегут следом, – распорядился К”ньец. – А я попробую этих задержать хотя бы на минт, чтобы тебя не догнали.
– Один?
– Вот и предупреди, что один. Они поймут.
– Я горжусь тобой! – крикнула Х”вьюся и устремилась вперёд.
А К”ньец бросился наперерез разведчикам.
Те, по-видимому, такого решительного манёвра от него не ожидали, к тому же они были вооружены только кинжалами. Так что краткое их замешательство от безумного, на их взгляд, набега хопперсукса, а потом возникший в его лапинах меч, дали возможность К”ньецу с наскока ранить одного из тигриных и вывести его из строя потенциальных противников. А вот сразу же дотянуться мечом до куницы не удалось.
Разведчики оправились от наскока хопса, стали с двух сторон и одновременно напали на него. К”ньец только чудом увернулся от жала клинка, направляемого Л”юоком, решил, что пора отступать, а вернее пуститься наутёк.
Выродок из тигриных, массивный и разучившийся долго бежать, постепенно стал отставать, а куница почти наступал на пятки К”ньеца. Раза три К”ньец прекращал бег, встречал и пытался вступить с ним в схватку, но Л”юок, видя превосходство, тут же отступал, прыгал из стороны в стороны, изворачивался, пока не набегал тигр.
К”ньец стал выдыхаться, что не говори, но бежать, нападать и отбиваться, и всё на пределе сил, тоже сказывалось на нём. А вот куница, похоже, не знал усталости: нагонял, отступал, а когда заметил, что хопс стал слабеть, всё ближе подбирался к нему.
Х”вьюсе пришлось пробежать не менее полутора свиджей, прежде чем она наткнулась на поджидавших её и К”ньеца путров. Ф”ент, услышав о Кемеше, подскочил на месте, преодолевая боль, поджал под себя хвост. Не скажи Х”вьюся следом о какой-то кунице и тиграх, где-то тут рядом задерживаемых К”ньецем в одиночку, он, наверное, забыв обо всём, был готов броситься в бега. Куда? Да хоть куда, лишь бы дальше от Кемеша.
– Я знаю эту куницу, – определил стехар. – Это Л”юок! Т”евара, за мной!
К”ньец остановился на пути куницы, дальше он бежать не мог. А всего в канторе от них уже пыхтел и медленно, но неотвратимо надвигался тигр. Хопс бессильно мяукнул, ощерился, готовый дорого продать свою жизнь.
Но тут всё переменилось. Куница, только что намеренный напасть на него, вдруг замер, оглянулся на тигра и попятился. К”ньец стал тоже отступать от него, но топот, нарастающий сзади, заставил его обречено обернуться к новому противнику, так как никто не мог так бежать к нему на помощь. Мимо него пролетел Ф”ент и туша странного на вид выродка.
– Ф”ент! – взвыл Л”юок. – Я знал, что ты здесь! Кемеш тебе…
Он не успел высказать угрозу, так как тут же был растоптан кабаном.
– Уходим отсюда! – крикнул стехар.
Тигр остановился в отдалении, не рискуя подвергнуться участи куницы. А вдали, в мареве мутного воздуха уже можно было различить большую группу бегущих людей.
Т”евара с помощью Ф”ента взвалил на себя К”ньеца.
– Ну, кошка! Один против всех! – только и выговаривал Ф”ент, придерживая хопса, чтобы тот не свалился на землю от быстрого и неровного бега кабана.
Единственное, что понял Кемеш из сбивчивых рассказов раненого и оставшегося в живых выродков, так это подтверждение – здесь был Ф”ент. А остальное – какой-то бред: хопперсукс не то из кошек, не то из козлов, один напал на троих. Затем появление Ф”ента с выродком-кабаном, который якобы тут же напавшим на Л”юока и затоптавшим его копытами, после чего посадил на себя хопперсукса и ускакал, а за ним – и Ф”ент.
Всё это похоже на фрагмент из сказания о Великой Войне Выродков. Так Кемеш и сказал Тлуману.
– Из сказаний или нет, но… скоро, скоро… – Тлуман поперхнулся, надсадно прокашлялся. – Давай сбавим ход. Всё произойдёт где-то здесь.
– Думаешь, прибежали?
– Думаю…
Появление путров с К”ньецем на Т”еваре оживило команду, отдохнувшую и готовую двинуться дальше.
К”ньец, было, стал говорить о слиянии банды Кемеша и тескомовцев Тлумана, но Камрат остановил его.
– Не надо, К”ньюша! Это уже не важно. Они так и должны были поступить и прийти вовремя, чтобы дополнить нашу команду недостающими разумными.
Хопс теперь не Свиму, а Камрату посетовал:
– Ну, зачем они нам? Нас и так… толпа.
Невлой не преминул хохотнуть на его ропот.
– Поймёшь, К”ньюша, потом. А сейчас, – Камрат посмотрел на солнце, – время пришло. Всем встать! Идём кучно. Впереди Малион. Никто не должен обгонять его и меня, но и отставать от нас не более десяти берметов… Ко мне ближе! И… время! За Малионом!
До просматриваемой уже дороги осталось пройти всего кантор, как даль за отхлынувшими водами Болота стала быстро проясняться.
– Збун идёт! – заволновались люди.
– Нет! – прикрикнул Камрат. – Нас заметили! Малион, твоё время! Все к нам ближе! Быстрее! Ближе!!
И тут же команда ступила на дорогу. Вода, будто стеклянистая лента её ещё заполнявшая, как бы от давления ног разумных, волной умчалась вдаль, а навстречу ей веером брызнули разноцветные лучи, накрыв команду радужным куполом.
– Всё! – облегчённо сказал Камрат. – Дорога нам открыта. Но пройти её будет нелегко.
– Нас догоняют! – перебил его испуганный голос Жаристы.
Камрат оглянулся, через головы посмотрел на бегущих по направлению к ним людей, кричащих и размахивающих мечами.
– Не страшно, – спокойно сказал Камрат. – Они не пройдут, кроме тех, кто нам нужен.
…Объединённый отряд людей Кемеша и тескомовцев наткнулся на дорогу, которая, как подсказали Знающие, напрямую ведёт к Скале. И не мешкая, бросились по ней, вспенивая воду, собранную в узкой ложбине дороги.
Вскоре они заметили команду, ведомую Камратом, подходящую к дороге со стороны. Их разделяла четверть свиджа. Ещё десять минтов и… Руки, словно сами, потянулись к мечам, а из глоток вырвался торжествующий клик.
Но вдруг в глаза бегущим ударили огненные лучи и зашторили дорогу мерцающей стеной.
– Не подходите к ней! – закричали в два голоса оген и Ей-Фей. – Опасно!
Однако азарт погони многих захватил целиком, и они пренебрегли предостережением Знающих. И тут же поплатились… Яркие вспышки, и пятерых преследователей не стало, лишь хлопья чёрной гари медленно осели на землю.
Люди отпрянули от зловещего барьера, ставшего на их пути. Кемеш, едва с ходу не сунувшийся в него, испытал неуёмную дрожь.
– Ещё шаг… – заикаясь, сказал он Тлуману. – И всё бы…
Думерт сам переживал подобное. А ведь опережал Кемеша, но в берметах десяти он как будто услышал внутренний голос, крикнувший ему: – Стоп! Но вернее всего, он услышал Знающих и поверил им.
А Знающие слезли с вьючных торнов, протолкались через ругающихся почём зря тескомовцев и бандитов, и приблизились к завесе.
– Они чего это задумали? Снимут барьер? – с надеждой спросил Туман Кемеша.
– Сейчас узнаем. Оген, мы можем пройти?
Оген чуть повернул голову к нему.
– Вы – нет! А нас зовут!
– Кто вас может звать? – наливаясь гневом, бросил Кемеш. – Вы нас завели! Чтобы бросить?.. Уничтожить?.. Вы!
Но Знающие его не слышали. Они взялись за руки и обречённо, как можно было судить по их опущенным плечам и осторожности, двинулись на завесу.
Кемеш в ярости выхватил кинжал и метнул его в спину огена. Но стремительный полёт клинка оборвался бледной искрой, как только он коснулся мерцающего разноцветного полога, сомкнувшегося за Знающими.
Не успел он пережить бессмысленной потери кинжала, послужившим ему лет сто и ценимый им, поскольку тот был из настоящего металла и вечным, как кто-то из его опритов, грубо оттолкнул его, как стоящего на дороге, и бросился на барьер…
И… оказался по ту его сторону. Возникший общий вскрик из десятка глоток вслед безумцу, сменился возгласами удивления.
Оприт оглянулся, и Кемеш узнал в нём Орея, подвязавшегося в банде уж лет двадцать. А Орей, оторопело глядя перед собой, постоял и шагнул назад, покинув зону защиты.
– А-а! – закричали ободрённые его успехом бандиты и тескомовцы, и не менее десятка кинулись к радужной завесе.
Вспышки… И только чёрная пыль ссыпалась на землю.
– Ты!.. Что наделал? – Кемеш с кулаками набросился на Орея.
– А я что? – в отчаянии воскликнул Орей и под натиском вождя банды отступил и опять оказался за гранью, только что спалившей в прах людей.
Кемеш отскочил назад в бессильной злобе невозможности достать оприта, забегал туда-сюда. А Орей, широко раскрыв от недопонимания ещё того, что он сделал, следил за его судорожными метаниями с той стороны барьера. Вдруг он оглянулся, словно на окрик, нерешительно потоптался на месте и, наконец, неуверенно ступая, как по скользкому льду, стал без оглядки уходить по дороге за Знающими.
– Я тебя ещё достану!.. Ты у меня ещё пожалеешь!..
Вождь опритов охрип, выкрикивая проклятия, наконец, взгляд его упёрся в Ий-Соя.
Ий-Сой тоже был Знающим, но у него никакого контакта с ушедшими за барьер не существовало. Они его будто не замечали, а он не навязывался к тесному с ними общению. Да и в банде, к которой прибился лет пять назад, он держался как обыкновенный оприт без каких-либо замашек Знающего.
– А ты, какого Края, тут стоишь? – закричал на него Кемеш. – Тоже показать себя хочешь? Как же…
– Мне здесь не пройти, – попытался объяснить Ий-Сой и благоразумно отступил от него за спины опритов, но Кемеш, похоже, его не слышал и даже тут же позабыл о нём.
А Тлуман тем временем философски констатировал: он же знал о таком окончании их всполошённого бега в попытке догнать не догоняемое. Камрата или кого там по-настоящему нэму не могли догнать как заложенного в образе мальчика, а ныне, когда он изменился, это, наверное, не подвластно никому.
Люди позади Тлумана неожиданно притихли, подняв головы вверх: к ним опускался воздушный шар.
Мерсьек выскочил из гондолы, завидел Тлумана.
– Не пострадали? Это же убивает!
– Знаком, что ли? – грубо спросил Кемеш, всё ещё не успокоенный предательством Знающих и Орея.
– Знаком… А-а, старый знакомый!
– Тулоном его зовут, – поспешил подсказать Тлуман, и тут же без передыха: – Мои пятеро сгорели…в прах.
– А эти… сволочи прошли! – выкрикнул Кемеш.
– Кто?
– Знающие, – ответил Тлуман. – Их якобы позвали, и они прошли. Во-он они. Парочка… А за ними…
– Я ему бы… Им бы с шара камень на голову сбросить!.. Да я бы сверху сам спрыгнул и придавил бы их! – продолжал неистовствовать Кемеш.
Мерсьек покачал головой.
– Мы тогда тоже так думали… Ни от кого даже дыма не осталось. Лишь нам с Капуром повезло… Повезло не сгореть. Мы во время выпрыгнули из гондолы. Я упал в яму с водой, а он… – голов Мерсьека дрогнул, – насмерть о землю.
Тлуману показалось, что в глазах Мерсьека даже блеснули слёзы. Наверное, показалось, так как Мерсьек деловито сообщил о большой группе людей, подходящих сюда вдоль берега.
– Это наши.
– Тебе лучше знать… Прошлый раз это возникало при каждом подлёте… Знавал и тех, кто хотел доплыть до Скалы на лодках и даже под водой. Но их ожидала та же участь: дым столбом вверх и – всё!
– И что теперь? – задумался Тлуман. – Возвращаться ни с чем восвояси?
– Ну, уж нет! – в запальчивости выкрикнул Кемеш. – Пойду к Дороге Страха! Не здесь, так там! Помолчал и уже спокойно сказал: – И посмотрю, что это за чудо такое – Дорога Страха. Сюда, думаю, никогда больше не приду. А отсюда до неё всего дня два пути, наверное, не больше.
– Там будет то же самое, – заметил Мерсьек.
– А, может, и нет! – живо возразил Кемеш. – Здесь пропустило этих, а там пропустит нас.
Мерсьек хмыкнул и посмотрел на Тлумана.
– И такое может быть, – сказал думерт. – В конце концов, мы не знаем, чем руководствовались древние, ставая барьер.
– Наверное, – уже без интереса отозвался Мерсьек. – Но я… мы улетаем. Могу прихватить тебя до Примето. А бойцов пусть ведёт кринейтор. Его дело.
– Заманчиво, конечно, – Тлуман помедлил, – но я не привык… Вернусь со всеми. Да и роль моя следить за порядком в нашей части бандеки.
– Одобряю. Тогда, что ж… До встречи! А тебе… Тулон, как тебя назвал Тлуман, желаю удачи!
– Удача ищет того, кто ищет сам! – кинул Кемеш. – До встречи!
– Что-то наши встречи зачастили. Ты не находишь? – провожая Мерсьека к гондоле, спросил Тлуман. И чуть тише: – И с вождями тоже?
– Тут ты прав… Лопсис, взлетаем!
– Невлой, ты видишь?.. Это же… Знающие! – Малион впал в возбуждение, такого за ним никто не знал. – Камрат! Они всё-таки нас догнали! Это они шли с Кемешем! Я теперь не знаю…
– Знаешь, Малион. Всё знаешь, – мягко, словно обращаясь к тяжело больному человеку, сказал Камрат.– Подумай, напрягись и… вспомни… Ну-ну, Малион!.. Недостающие звенья…
– А? – задохнулся от догадки Малион. – Посланцы Снежных?.. Но… зачем?
– Да, они. Так же как и вы с Невлоем.
– Мы?.. И Невлой?.. Невлой, слышишь… и ты…
Невлой болванчиком покивал головой, глаза его расширились, как если бы он увидел нечто невероятное.
– Вы, Малион, вы… Напрягись и вспомни! Ты же их знаешь. Ой-Мой и Ей-Фей… Вы же неоднократно встречались. Вы – звенья Идеального Проводника. Вы – наше прикрытие от воздействия систем защиты Скалы… Вспомни!
Люди и путры команды слышали необычные наставления Камрата Малиону, но и с замиранием сердца, когда, кажется, сейчас откроется правда всего пережитого ими, заворожённо поджидали медленно подходящих к ним рука об руку Знающих. И у каждого назревала своя истина, чтобы вот-вот прорваться, однако она явно была связана с другими членами команды, ибо без них она теряла какой-либо смысл.
Как бы ни отличались Знающие внешним видом, одеждой и растительностью на лицах от людей, ждущих, когда они подойдут к ним, но они тоже были люди, и в их осторожных шагах и во взглядах читалась робость от встречи, назначенной, как оказалось, не ими. Ведь до последнего момента им казалось, что всё должно было произойти не так. Ибо они мнили себя ключевыми фигурами в грядущих событиях. Всё в их подчинении, всё вращается вокруг них. Но, оказалось, – это совсем не так. И где-то здесь, впереди, среди поджидающих разумных, находился тот, кто позвал их. И их ощущения его восприятия сливались воедино. Здесь был тот, о ком они знали всегда, и это воспоминание крепло в них. Это тот, кто найдёт для них место среди подобных им разумных по назначению …
Но кто? Поле его присутствия затопило округу, окутало всех и вся, сжало до пределов пространство.
– Это же… Проводники, – прошептал Ей-Фей.
– Они, – как эхо отозвался оген, Ой-Мой. – Мы теперь вместе.
Наконец, Знающие, не размыкая рук, подошли к команде.
– Кто нас позвал? – смиренно спросил Ой-Мой, обегая быстрым взглядом людей.
– Я, – просто сказал Камра. – Отбросьте сомнения! Присоединяйтесь к нам. И… вот ещё один на подходе…
Орей, готовый ко всему, нерешительно стоял, не дойдя до команды шагов двадцать. Он всё ещё находился под впечатлением своего нечаянного поступка. Он же видел, к барьеру подходить опасно, но его будто бы кто в спину толкнул. Он даже не ощутил перехода. А потом его опять же какая-то неведомая сила заставила идти сюда.
Камрат же при его появлении ощутил смутную тревогу: новичок как ему показалось, был лишним довеском команде. Если Знающие сразу стали понятны как ожидаемые недостающие звенья, то человеку, что пришёл от барьера вслед за ними, а теперь стоящему в отдалении и нерешительно переступающему с ноги на ногу, не находилось нужного места в предвидениях Камрата. Это было инородное дополнение к, как будто уже полностью сформировавшейся замкнутой группе тесно связанных между собой разумных, её составляющих.
Но что теперь предпринять, Камрат не знал. Спрашивать кого-либо или советоваться с кем-нибудь из команды по такому поводу не было смысла: не знал он – не знает никто. А этот человек может стать одним из нужных дополнений, но, может статься, не только обузой, но и разрушителем усилий идущих к Скале, препятствием её достижения.
Обдумать до конца возникшее сомнение не было времени. Надо будет ещё присмотреться к этому человеку, на вид совершенно безопасному и, похоже, потрясённому своими необычными поступками.
– Присоединяйся к нам, – не подав вида озабоченности, позвал его Камрат. – Как тебя зовут?
– Орей Опистель Оплон.
К”ньец наклонился к К”ньяне, прошептал:
– У нас в команде всегда так было. Посоветуемся со Свимом, присмотримся и приглашаем кого-нибудь к себе в спутники… И знаешь, Камрат был первым.
– Посовещаетесь, говоришь? – гавкнул Ф”ент, пришедший в себя от дневной беготни. – Ты же всегда ворчал и говорил, зачем он нам нужен? По тебе, так никого в команде кроме вас двоих до сих пор не было бы.
– Я, собака, тоже до сих пор тебя считаю лишним в команде. Зря взяли!
– Тебя не спросили, кошка. Чтоб ты делал без меня?
Сестерций скосил глаза на путров.
– Помолчите вы! – сказал строго: – Камрат говорит!
– Подходи, Орей Опистель Оплон. Здесь твои друзья. – Камрат повёл рукой вдоль нестройной шеренги команды. – Итак, – повысил он голос, – раз мы все в сборе, я всем теперь должен сказать… И обо всех. Так как каждый из нас – необходимая частица нашей команды, при отсутствии хотя бы одной из них, наша миссия выхода к Скале Перехода и пробуждения её невозможна.
– И без меня? – вдруг спросила, обычно молчаливая, Думара и застеснялась своего голоса в наступившей тишине и самого вопроса.
– Тем более что без тебя, Думара! Так же как без Ф”ента и Сестерция, без Сулона и Иляны, как без Ольдима и Ой-Моя, как без каждого из нас…
И тут прокричал одур.
До того он спокойно спал под защитой куртки Камрата, но неожиданно высунулся, показав лысую ушастую голову, схожую с искажённой человеческой. Оглядел всех и, проворно цепляясь руками и ногами за воротник куртки, взобрался на плечо Камрата и прокричал.
Крик его, естественно, не был похож на ухающие, замораживающие кровь звуки, издаваемые взрослыми одурами. Но он прокричал, выкатив круглые глаза из орбит. Это был его первый крик, оповещающий о своём праве состоять в команде.
Вызов агоровца как всегда прозвучал некстати, хотя какие-либо дела у Жуперра к этому времени отсутствовали. Он отсиживался за столом, разглядывая ногти рук, и пытался ни о чём не думать, тем более что тем для размышлений практически не осталось. После весенней активности и посылки Тлумана вдогонку Ольдиму, а, может быть, и пресловутому Свиму, всё в подчинённой Южному Тескому территории затихло, затаилось. О том, что твориться у Болота – Жуперр выбросил из головы. А в остальном тескомовцы как бы лишились привычных занятий. Дороги между городами словно вымерли, даже банды куда-то подевались: то ли между собой где-то сводят счёты, то ли подались ближе к столице, где до сих пор кипят страсти и распри.
Пора бы уже пойти к себе, поесть и завалиться спать. Вот и Сунда уже, зная его распорядок, завозился над головой.
И вдруг агоровцу вздумалось его позвать. А ведь, думалось, уж позабыл о нём.
– Да-а, Жуперр, как мы с тобой, а? – удивляя Жуперра, начал агоровец странной фразой разговор. – Ну, и хорошо, что так случилось! Не находишь?.. Да и не могло быть иного. Но ведь кто знал?.. – («Заговаривается», – подумал Жуперр. – «Или коввды выпил не в меру»). – А мы-то, мы!.. Бегали по всей бандеке… Что молчишь? Или не догадался о чём я говорю?.. Напрягись, Жуперр! И поймёшь, что ловили и охотились за ветром в Пустыне Снов.
– Три-Бланка? – спросил тескомовец.
– Он такой же Три-Бланка, как мы с тобой закрайники. Он – Предвестник, он же Аба-Ава, он же Объединитель, он же… плод тысячелетнего отбора!.. – похоже агоровец задохнулся, перечисляя все известные ему имена Грядущего или Спасителя Человечества.
Жуперр со своей стороны мог бы добавить ещё пяток броских имён того, на кого намекал агоровец, хотя всё это существовало, как он предполагал, да и знал, опираясь на жизненный опыт, за пределами реальности, и его собеседник по ту сторону связи и вправду что-то перехватил лишнего и теперь несёт несусветную чепуху.
– Вижу, не веришь! А зря, Жуперр. Камрат… Да, этот бывший мальчик, и есть именно тот, о ком я сказал. И он уже ввёл своих Предначертанных за пределы барьера защиты Скалы Перехода. Так-то, Жуперр!
Тескомовец даже поморщился от маниакального утверждения агоровца, но сердце дрогнуло. А, вдруг, всё так и есть на самом деле? И кто-то, неважно кто, Камрат или кто другой, сейчас на пути к мифической Скале? К творению древних, окутанному столькими домыслами и мистическими образами, что впору при трезвом размышлении отбросить все сомнения и воскликнуть: Всё это выдумка! Выдумка, пущенная когда-то в обиход, чтобы хоть как-то оживить, взбодрить, в конце концов, и заставить пробудиться и ещё во что-то поверить и тем самым повернуть историю умирающего человечества если не вспять, то и не допустить дальнейшей его деградации.
– И что теперь? – спросил Жуперр, заведомо зная ответ.
– А ничего!.. Мы выбыли из игры, затеянной давным-давно Снежными и иже с ними.
– Ждать?
– Вот именно.
– Чего?
Жуперру показалось, что его собеседник смеётся в кулак где-то там, у себя от наивности его вопроса.
И, наверное, прав…
«Но тогда, наверное, правда и в ней, – посмотрел Жуперр на запретную нишу. – Неужели сбудется?»
Глава 16
Не все люди, обитатели города-спутника, погибли при его падении на Землю, чего нельзя сказать о тех населённых местах на поверхности планеты, куда этот спутник упал – здесь и далеко за пределами этого падения, жизнь практически исчезла.