Клоуда так и продолжала сидеть у Свима на плече и округлившимися глазами посматривала по сторонам. Мыши вызывали у неё не только врождённую брезгливость к ним, но и панику: когда же всё это кончится?
Свим и Камрат больше посматривали на противоположный берег, чем на шныряющих у их ног грызунов. Но если Свим был обеспокоен последствиями бегства мышей через реку, то Камрату это служило развлечением.
Хуже всех себя чувствовал Ф”ент. Мышей он не ел, а их слепой бег, когда они не разбирают дороги и обегают только неодолимые препятствия, его раздражал. Тем более что сам он для них неодолимого препятствия не составлял, и мыши пытались брать его сходу, чтобы перелезть через него. Стехар тихонько поскуливал, поджимал то одну, то другую ногу. Потом он попытался влезть на стоящий вертикально пересохший сук упавшего дерева, но сорвался и теперь терпеливо пережидал неприятное событие.
Прилетела калуба. Покружила над головами беглецов, выискивая место для посадки. Выбрала толстый сук плавника, с виду надежный, но её постигла участь стехара – едва она уселась и стала оправлять перья, как сук сломался. В”арьёсу тяжёлым булыжником рухнула вниз, на землю, вернее на мышиные тельца. Там она скрипуче поругалась, потом поймала одного из зверьков, разорвала его пополам и проглотила, на том и успокоилась. Перешла к делу, ради которого прилетела.
Однако разобрать сказанное калубой Свиму удалось только после третьего повторения: шум от мышей стоял ужасный, да и дикция у В”арьёсу страдала изъянами. Одно накладывалось на другое, так что Свиму пришлось подойти к разумной птице поближе. Она же высказала опасение появления змей и на этом берегу, вслед за мышами. Свим, естественно, думавший об этом, всё-таки вначале не поверил В”арьёсу, разумно считая её предупреждение неправдоподобным. Однако пренебрегать им готов не был – калубе сверху лучше виднее, какая складывается ситуация в перемещении диких.
Тем временем поток мышей не иссякал. Напротив, куда ни посмотри, вся река покрыта их мордочками и точечками глаз. Уже не тысячи их, а миллионы!.. А за ними, возможно, такие же полчища змей!..
Высказанного предупреждение, калуба больше ничего Свиму подсказать не могла, и как поступить дальше, он должен был думать сам, ибо на кого-либо из команды надежды не было.
Вообще, в команде создалась трагикомическая ситуация.
Мимо бегут полчища мелких грызунов, ничем, в принципе, не угрожающие разумным, кроме как позывов к замешательству от их несметного числа. Это служило как бы фоном для действий членов команды.
К”ньец наелся до отвала и теперь лежит в ленивом откиде и философски рассуждает о пользе мышей, хотя его никто не слушает, да и услышать не способен.
Ф”ент, от нечего делать, нашёл себе таки забаву – в выборочном убийстве зверьков, а Камрат строит на их пути запруды из веток и палочек и забавляется тем, как они успешно преодолевают искусственные преграды, используя менее проворных своих собратьев в качестве подставки.
Клоуда, сидя на плече дурба, повизгивает и с каждым минтом становится для него будто тяжелее…
А он – Свим – думай за всех, что делать?
Делать, как он понимал, надо было одно – уходить от реки подальше и как-то выбираться из мышиного потока. Калуба не могла сказать ничего определенного о направлении, куда бы они сейчас могли пойти, чтобы избавиться от грызунов и пересидеть где-нибудь, пока схлынут змеи.
Южнее того места, где они сейчас находились, В”арьёсу видела какие-то руины, но у них с В”рьельясу возникли подозрения, что они кем-то уже заняты, а уточнить кем именно они не удосужились. Идти на север было предпочтительнее, хотя там могли возникнуть трудности с переправой через реку. В двух примерно свиджах вверх по течению, со слов той же калубы, река прорезала небольшое всхолмление и бурным потоком протекала в крутых берегах, но была, якобы, намного уже – всего несколько берметов шириной.
Или ещё подождать? Хранилась крошечная надежда, что змеи всё-таки не смогут преодолеть реки.
Сверху что-то прокричал В”рьельясу.
– Они уже на подходе, – сообщила калуба и выхватила очередную мышь для съедения. Проглотив её, она тщательно почистила клюв о корягу. Продолжила: – Он там, сверху, всё видит и скажет, как они там, внизу, себя поведут, когда приблизятся к реке.
Наступал критический момент, после которого либо повезёт – и можно будет остаться на месте, либо не повезёт – змеи попытаются занять это место, – тогда надо будет куда-то от них убегать.
Знать бы только куда.
Даже К”ньец, сытый и разомлевший на солнышке, приподнялся и всмотрелся в противоположный берег.
Внезапно мышиный ковёр закончился, и река стала освобождаться от него. Последний неширокий ряд мышей соблюдал порядок и почти ровной линией замыкал шествие. Минт-другой – и поверхность реки очистилась и успокоилась, унося медленным течением мертвых или протоплённых зверьков. Они уже никогда не выйдут на берег. Рыбы и другая речная живность жировала: мелочь рвала нечаянную добычу, а те, что покрупнее – пытались заглотить грызуна целиком.
Донёсся сигнал калубы с небес.
– Они не решаются, – перевела В”арьёсу.
– Неплохо бы, – с надеждой в голосе проговорил Свим.
И тут противоположный берег, словно резко приблизился и ощетинился поднятыми вверх головами змей. Число их стремительно прибывало, и вот уже частокол из шей и голов колеблется, как трава на ветру. Зрелище ужасное и притягивающее, сходное игре пламени костра.
Змеи не лезли друг на друга, подобно мышам, не создавали завала, они – концентрировались. Но для чего? Для броска вперёд, через реку? Или…
– О, нет! – простонал Свим.
Клоуда, онемевшая от увиденного, молча спрыгнула с его плеча, ухватила за руку и потянула прочь от реки. Мальчик и выродки уже стояли за его спиной и были готовы бежать по его команде отсюда куда подальше.
И было отчего – змеи начали строить мосты из плавника по всей длине фронта их потока…
Глава 30
Они бежали, не разбирая дороги, лишь бы оказаться как можно дальше от реки, от наводнения змей. Надо бы остановиться, подумать, оглянуться, а ноги несли и несли их до тех пор, пока они вдруг не очутились в одиночестве. Мыши исчезли, будто провалились в прошлогодней траве, такой же бурой, как их шёрстка. Ни одного зверька! Только что они были везде под ногами, пищали и скользили, а теперь – их нигде нет…
Свим приставил ладонь к глазам и посмотрел на запад, где садилось мутновато-красное дневное светило.
День заканчивался. Целый день, не продвинувший его и команду к цели ни на шаг, а напротив, отбросивший назад.
Вокруг раскинулось редколесье, и – никого! Тишина в округе, и даже ветер затаился и чего-то ждёт.
– Та-ак, – сквозь одышку неопределенно проговорил Свим и обратил взор на своих подопечных.
Вид у всех был далеко не идеальный. Ф”ент упал в траву и всё ещё не мог отдышаться. Вывалившийся его язык казался неимоверной длины. Лёжа рядом с ним в таком же состоянии и слушая громкое дыхание стехара – его бока работали мехами, К”ньец всё же нашёл силы съязвить:
– А говорят, собаки хорошо бегают.
– Д-да… за… кошками, – принял шутку выродок.
Для того чтобы ответить, ему пришлось с мучительными усилиями возвращать язык на место и шевелить им во рту.
На удивление, меньше всех от пробежки запыхалась Клоуда. Она вообще чувствовала себя прекрасно.
– Давно я так не бегала, – объявила она и рассмеялась, радуясь неизвестно чему.
Не пробежке же?
– А я… никогда так не бегал, – сознался Свим, и не в силах стоять присел на землю.
– А много мы пробежали?
У Камрата, который восстановился после беговой нагрузки раньше всех, проснулся чисто спортивный интерес. Он от бабки часто слышал предсказание о себе: ему придётся бегать часто и на продолжительные расстояния, но делать это он будет легко и быстро. Однако она никогда не заставляла его бегать, считая, что у него врождённые способности к этому.
– Свиджа два, – предположил Свим.
– Не-е. Четыре, не меньше, – предложил свой вариант К”ньец.
– Ого! – удивился Камрат. – Когда только успели?
– Да ну вас, – улыбнулась Клоуда. – Не больше одного свиджа. Посмотрите, отсюда даже береговые тополя видно.
– Похоже, – присмотревшись к дали, неохотно согласился Свим. – А показалось, будто полдня бегали без передыху.
Он ещё раз внимательно оглядел свою команду. Она постепенно приходила в себя.
– Ну что, рискнём? – повел он головой в сторону реки.
– Опять туда? – испуганно вскликнула Клоуда.
– Мы так бежали, что нас потеряли и мыши, и змеи. Так чего нам бояться? – Свим хотел пошутить, но получилось это у него так, словно он укорял Клоуду за испуг.
– Всё правильно. На открытом месте оставаться всё равно нельзя, – поддержал дурба хопс и поднялся с травы. – Мы бежали под углом к реке. Вот так, – он указал, откуда они, прибежали. – Теперь можно будет пойти назад тоже под углом к тому пути, по которому мы прибежали сюда. Так мы выйдем к реке в другом месте, южнее.
Никто с ним не спорил, но и никто не выступил с одобрением и поддержкой предложения. К реке идти было надо – это понимали все, но было как-то страшновато опять повстречаться со змеями. С мышами тоже.
– Ещё полблеска на отдых и пойдём, как предложил К”ньюша! – распорядился Свим.
К реке подходили медленно и осторожно, шарахаясь от каждого шороха в траве. Однажды видели змею, и совсем было приготовились вновь убегать, но она была одна. Появилась ли она из-за реки или была аборигеном этих мест, никто из них знать не мог. Обошли её по большой дуге.
Оставалось пройти канторов пять.
– Руины, – кратко мяукнул К"ньец.
– Стойте! – поднял руку Свим. – Это о них говорила калуба.
– И кого-то в них видела, – напомнил хопс.
– Это так, – кивнул Свим. – Но не видела, а предположила, что они кем-то заняты.
– Заглянем? – спросил Ф”ент.
Свим оглянулся на товарищей по команде, прикинул высоту солнца над горизонтом.
– Пожалуй, да, – задумчиво сказал он. – Ночевать сегодня всё равно будем на этом берегу. А не проверенные руины под боком оставлять опасно. Так что… Проверим! Но будьте готовы ко всему.
– Может быть, мы там ещё одного Ф”ента встретим, – поддержал разговор Камрат. – Или белобородого найдём.
К”ньец фыркнул:
– Нам одного достаточно. Не знаем, что с этим-то делать.
Стехар выпад со стороны хопса не удостоил ответом, но с достоинством заметил:
– Таких, как я, нигде больше нет!
– Вот хорошо, что нет, – отозвался Свим. – К”ньюша прав, нам ни того, ни другого больше не надо. Кло, вспомни, здесь у тескомовцев есть тростеры? Вдруг один из них здесь.
– Да, я слышала о тростере у Заповедника, но где он расположен, я не знаю.
– Лучше надеяться на худшее.
– Ты хочешь сказать, что мы подходим к тростеру? – недоверчиво спросил Ф”ент.
Свим утвердительно кивнул и поймал себя на мысли, поразившей его своей неприятностью. За последние дни у него радикально изменились давно устоявшиеся (как будто) представления о многих процессах, происходящих в окружающем мире, в коем он прожил почти полвека. Менялись даже те из них, которые, казалось бы, уже неоднократно проверены его личным опытом в различных ситуациях. Но вынужденное путешествие по Диким Землям без определённого маршрута заставило его переосмыслить полноту своих знаний, накопленную за все годы жизни: о людях, разумных и их взаимоотношениях, о происходящем ходе событий в бандеке. За эти дни он словно повзрослел и стал по-новому смотреть на происходившее когда-то с ним и на то, что происходит сейчас, в данный момент.
Прежняя жизнь казалась ему теперь неким скольжением по поверхности событий и дел.
Родители – стоимённые – дали ему всё: имя, образование, умение владеть мечом. После принятия ими обряда ориалипии и добровольного ухода из жизни, у него появилась полная независимость и свобода выбора, связанные с беспорядочным поиском смысла жизни до тех пор, пока он не вышел на Фундаментальную Арену и не нашёл себя в деятельности в качестве агента и охотника. Но и там его водили проторенные, относительно безопасные дороги. Ему были обеспечены кров и еда, он всегда себя чувствовал уверенным в завтрашнем дне.
Так было.
Ещё дней десять тому назад, подходя к такой вот руине, они с К”ньецем не слишком бы волновались о том, как их примут обитающие в ней разумные. Напротив, они были вправе ожидать от них полной расположенности и помощи, как официальным путникам. Так было всегда, исключения не в счёт, на хороших тескомовских дорогах, и такие представления у Свима распространялись на всю бандеку.
О Диких Землях он судил не столько по рассказам очевидцев, верить которым было рискованно – могут наговорить того, чего и нет в помине, сколько по своим представлениям, основанным на небольшом опыте, а по большей части на умозрительной экстраполяции проверенных и узаконенных правил и нравов разумных.
Дикие Земли, как он знал, – бескрайняя пустынная территория. Там когда-то, в незапамятные времена, жили люди и разумные, но оставили их из-за сокращения своей численности, ухудшения и истощения среды обитания, навсегда бросив свои поселения, города, коммуникации. И больше туда не возвращались. Свим допускал появление на этих территориях районов, занятых какими-нибудь кланами разумных или местом перемещения гуртов. Ещё куда ни шло. Но на поверку оказалось всё не так.
Совершенно не так.
Тому пример урок, полученный при осмотре древнего красивого здания в рощице, в котором, брошенном и необжитом на вид, располагалась база банды Кемеша.
Размышляя, Свим сделал для себя неприятный вывод: каждую руину, как бы она не выглядела со стороны, кто-то либо обжил и покидать её не собирается, либо наведается туда, чтобы иметь кров над головой на некоторое время, а то и спрятаться или пересидеть, переждать какие-то события. И так, по-видимому, идёт из века в век.
Поэтому просто так заходить в такие руины, оказывается, не положено, а лишь с разрешения негласных хозяев. Но вся загвоздка в том, что хозяева не горят желанием дать такое разрешение, им проще избавиться от пришлых более надёжным, хотя и примитивным путём – убить, ограбить, принудить остаться среди них до конца дней или до определённого срока.
Сейчас, подходя к руинам, Свим соображал, как поступить, какую выбрать тактику для безопасного их обследования. Прислушиваясь к себе, он не чувствовал к этим руинам такой настороженности, какую ощущал, подходя к башне тескомовского тостера.
Хорошо бы, конечно, обмануться и найти их необитаемыми.
Руины поросли лесом – несколько деревьев забрались на самый верх и придавали развалинам вид нестриженой головы, наполовину погружённой в землю, со вставшими дыбом волосами.
Когда-то, возможно, вокруг строения был забор, теперь густо поросший кустарником, опоясывающий разрушенную постройку прямоугольником. В это время года деревья и кусты по цвету мало чем отличались от окружающей жухлой травы, разве как тенью от закатного солнца.
До развалин оставалось несколько десятков берметов. Если кто-то в них и находился, то внешне это ничем не проявлялось. Руины виделись необитаемыми, от них не пахло кострищем, а едва заметные тропы, извивающиеся по всей поверхности редколесья и пробитые, большей частью, дикими, у руин ничем не отличалась от тех, что встречались вдали от них.
– Малыш, – негромко позвал Свим. – Ты с Кло и стехаром останетесь стоять у этих кустов, а мы с К”ньюшей прежде обойдем вокруг развалин. И глядите тут в оба! – сказанное уже относилось ко всем оставляемым.
Камрат промолчал. Но возразил Ф”ент.
– Чего мы добьёмся, оставаясь здесь поджидать вас? Не лучше ли всем пойти вместе? – Хвост его уже подворачивался под брюхо. Он явно боялся того, что хотел предложить. Тем не менее, он продолжил: – А лучше всего первым пустить в руины меня. Кто бы там ни был, я смогу его учуять прежде, чем вы его или он меня. А вы будете на подходе и настороже, а?
К”ньец одобрительно фыркнул.
– А собака права, – сказал он. – Только с ней надо пойти и мне. Там могут быть тёмные уголки, а я лучше увижу, кто или что там находится.
Свим, только что обременённый непростыми думами, повеселел, хотя сам не знал отчего. Может быть, отчаянная отвага Ф”ента и поддержка его намерения со стороны хопса придали ему сил и уверенности? Или он как-то по-другому посмотрел на взаимоотношения, складывающиеся в команде? Равноправия, взаимовыручки? Но что-то было – это точно.
Он протянул своё излюбленное:
– Та-ак! – и решительно, даже возвышенно добавил: – Тогда идём все вместе, как предложил стехар. Вместе мы представляем неплохой боевой отряд. Мы же с вами это знаем! Многим от нас уже не поздоровилось. Так чего нам страшиться, друзья? И потом. – Свим выдержал паузу, усмехнулся. – Сегодня у нас ещё не было драки. Мыши и змеи не в счёт. Для нас такое уже не может считаться нормой. Правильно я изложил дело?.. Поэтому дружно за мной! Нет, за уважаемым хилоном, как говаривал Сестерций, за Ф”ентом!
О старости постройки говорили рухнувшие потолки и части стен, выполненные когда-то из невечного материала, оттого, может быть, заходившие сюда разумные не находили в них надёжного убежища, что сказалось на отсутствии каких-либо более-менее свежих следов их пребывания. Руины, похоже, обходили стороной и дикие. На полу от остатков рухнувших конструкций и блоков образовался толстый пласт почвы, покрытый слоем дёрна. В одной из комнат не разрушенной до конца части руин, стояли какие-то высокие коробки, с печальным шорохом разваливающиеся от слабого прикосновения к ним. В коробках таились приборы или устройства неизвестного назначения, никуда не годные, изъеденные временем, поскольку были изготовлены из веществ, срок жизни которых был намного короче пролетевших здесь лет.
Если здесь когда-то и был тростер, то о нём позабыли уже несколько веков тому назад.
Выродки сунули свои носы во все углы, никого не обнаружили и стали искать вход в подвальное помещение. Подвалы руин могли хранить интересные предметы, оставленных от древних людей, и служить более надежным убежищем от всякой твари и лишних глаз, к тому же они иногда были намного чище, чем наземные комнаты и помещения. Поиски остались тщетными, все входы, если они и были, надёжно хранились под останками стен и земли, занесенной сюда ветрами.
Подозрения калубы о заселённости развалин оказались не верными, так что их можно было занять без необходимости искать у кого-то разрешения или, того хуже, выживать аборигенов или отступать самим.
Для ночлега выбрал небольшое пространство с остатками крыши и хорошим обзором подступов к нему. Здесь обнаружился след – небольшое черное пятно от костра, – оставленный невесть за сколько десятилетий или поколений людей и путров до появления в руинах команды Свима. На этом же месте, очень удобно выбранном давними предшественниками, они развели свой костёр, долго ужинали при вялом разговоре. Свим сообщил о пользе бега, учиненного ими сегодня: у него перестала болеть спина. Известие на некоторое время оживило беседу. Вспомнили о калубах, неизвестно куда скрывшихся после того, как змеи стали наводить переправы.
– Мы так стремительно сорвалась с места, и так быстро бежали, что они не смогли за нами поспеть и проследить, куда это мы скрылись. Вот и потерялись, – пошутила Клоуда.
– Да уж, непонятно кто потерялся – они или мы, – поддержал её Свим, привлекая девушку к себе за плечи.
Клоуда после пробежки вообще была настроена на шутливый лад, так как поняла, что хоть в чём-то превосходит своих спутников. До вступления в Теском ей пришлось искать себя в спортивных занятиях: бегала и прыгала. В столице Сампатании Габуне иногда проводились спортивные состязания и для людей, и для выродков. На спортивном поприще можно было само реализоваться, к тому же достигнуть кое-каких успехов и в жизни. Особенно для женщин. Их, во всяком случае, могли заметить кто-нибудь из многоимённых и взять в свою семью, обеспечив им тем самым безбедное существование. И Клоуда, возможно, достигла бы их, если бы… Она не хотела об этом думать и старалась позабыть всё. Зато сегодня её способность бегать быстрее других неожиданно обернулась повышением престижа в её собственных глазах и во мнении команды Свима, признавшей за ней лидерство хотя бы в этом.
Оттого-то она позволила себе непринуждённо высказывать своё суждение о себе и о других.
– Мы и вправду так сорвалась, что о них позабыли. Когда змеи начали это, – продолжал Свим, пытаясь вспомнить последовательность недавних событий, – В”арьёсу ещё седела передо мной. Затем… Кло спрыгнула с моих плеч, я что-то сказал… Напрочь не помню что. Наверное, как раз для неё… Хм… Не помню. Знаете, у меня словно что-то произошло с глазами, когда я увидел как они… Они же строили мосты! Неужели они разумные? И… – Он прикрыл глаза и помолчал. – Я, кажется, начинаю догадываться, с кем мы сегодня так счастливо… да, да, друзья, счастливо успели разминуться… Хотя это могут быть враки лесовиков, но это были…
– Пуриурки? Так? – поторопился высказаться Ф”ент и вывалил свой язык почти до пола.
– Ты тоже так подумал?
– Почему подумал? Я знал.
Клоуда от одного упоминания названия змей передернулась.
– Неужели пуриурки? Пойми мы это там, на берегу, – сказала она с дрожью в голосе, – мы бы бежали ещё и сейчас.
– Может быть, и не бежали, – хладнокровно возразил Ф”ент.
– Пуриурки, – повторил, словно запоминал, Свим. – Но… Они же дикие! Среди змей, это всем известно, только гаранды обладают каким-то разумом, да и то нам непонятным. Но чтобы пуриурки… И в таком количестве. Будь у них хоть искорка разума, да они давно бы всех мышей за одно лето съели бы, и перешли к тем, кто покрупнее. Настоящим разумным от них житья бы не было.
– Ой, Свим! Перестань пугать. И так… Брр!.. Дрожь прохватывает, как вспомню… – Клоуда вывернулась из объятий дурба, протянула руки к костру и несколько раз сжала пальцы в кулак и расправила их в разные стороны – грела. Глянула на Свима снизу вверх, добавила к высказанному: – А ты уже обобщать начал…
Свим уставился на неё, не понимая, что она хотела сказать последней фразой, но она опустила глаза и на него не смотрела.
– Да я вас пугать не собираюсь, – осторожно произнёс он, думая тем временем о реплике Клоуды, – я размышляю и только. И обобщать ничего не собирался!
Недомолвка, проскользнувшая между людьми, осталась за пределами внимания выродков.
– Их было так много, – продолжая начатый разговор, проговорил Ф”ент и импульсивно поджал хвост, – что можно подозревать у них наличия коллективного разума. Ты, дурб, не находишь такое возможным?
– Хм… – задумался Свим. – Ты имеешь в виду, что это как у яги или как… Сейчас вспомню… Так…
– Хрусты, – подсказал Ф”ент и подбросил в костёр пару сухих веток.
Пламя привспыхнуло и жадно облизало подачку.
– Нет. Я не знаю о хрустах. Они от кого?
– От пираний…
Свим отрицательно покачал головой.
– Первый раз слышу. Пираньи?
– Рыбы такие.
– Рыбы? Вот ещё! – выпрямился Свим. – Я имел в виду каланзов. Ты о подобном говорил?
– Да. Они что-то соображают, только собравшись большой стаей, лучше, если всем табуном.
– Пожалуй, – задумчиво сказал Свим. – Это объясняет предварительную концентрацию пуриурков на берегу. Ну, да… Пока их было мало, они лишь метались у кромки воды. Уплотнившись, они приступили… Любопытно. Значит, после рассеяния они действуют как обыкновенные дикие, инстинктивно. Но возможно ли такое для пуриурков? Об этом уже давно бы все знали.
– О самих пуриурках вообще мало кто знает, – возразил К”ньец. – Думают, что…
– Кто? – резко перебила хопса Клоуда. – Кто может принести такое известие? Если бы не предупреждение калубы, мы тоже никому ничего не смогли бы рассказать об их коллективном разуме… Нет!.. – Она глубоко передохнула и покачала головой. – До сих пор не могу успокоиться. Я же о пуриурках слышала лишь в детстве от сказительницы, и, само собой, не верила в реальное их существование. Чего только от сказительниц не услышишь. А они, оказалось, есть на самом деле… И я, если буду кому-то о них рассказывать, мне тоже не поверят… – Она помолчала. – Таких существ десятки, о которых такое наговаривают, что ночью спать страшно.
– А о гаранах ты слышала? – Камрат, как теперь у него было заведено, занимался своим оружием: рассматривал, что-то протирал, шептал ему какие-то слова, виртуозно крутил в руках.
– Ну, их-то точно нет! – решительно заявила Клоуда. – Это тараканы такие, в сказках…
Свим довольно захохотал, выродки выразили своё отношение по-своему: один пролаял, другой промяукал. Камрат улыбнулся и с сожалением посмотрел на женщину.
– О вупертоках ты тоже от сказительницы, наверное, слышала, но не верила? – сказал мальчик, подобно взрослому, который обращается к несмышленому младенцу.
– Вы что! – воскликнула поражённая Клоуда. – И с ними?..
Глаза её расширились, она подозрительно оглядела людей и выродков, пытаясь выяснить – не разыгрывают ли её, тем более что Свим продолжал от души смеяться.
– И с ними тоже, – важно подтвердил Ф”ент.
Oн мог себе позволить реплику по праву не только активного участника не совсем мирной встречи с насекомыми, но и как проводник команды через земли их клана.
Она всё-таки не поверила и стала выпытывать подробности.
Свим, посмеиваясь и вставляя некоторые уточняющие слова, послушал приукрашенные воспоминания своих подопечных и встал. Надо было послушать новости.
От них для себя он нечего необычного не ожидал, но привычка, приобретённая за последние годы, каждый день на закате солнца выходить на связь с Центром въелась глубоко в его сознание и плоть. Он неизменно совершал этот вечерний ритуал, неукоснительно следуя правилу поведения агента и охотника Фундаментальной Арены.
Чтобы не мешать друзьям разговаривать на захватывающую тему, и дать возможность Клоуде вволю наохаться и наахаться, он решил отойти в сторону и там принять новости.
Громадное багровое зарево на западе обозначило нахождение закатывающегося за горизонт солнца. В мире наступала тишина, сильно похолодало. Свим зябко передёрнул плечами и привычно вложил пальцы в углубления кавоти.
– …Ортик, Стенель, Фитерману, Камел полностью уничтожены. Предупреждение Фохту, Плавенету, Крапору, Стапу, Перемалу. Ваши базы названы в перечне…
Свим слушал незнакомый ровный голос и мог без ошибки сказать, о чём идёт речь. Он ожидал всего этого, у него было предчувствие, что так и должно случиться. А передача продолжалась. Перечислялись отделения фундаренцев, закрытые Тескомом, о массовых беспорядках в столице, о закрытии доступа во многие города бандеки, о нападениях банд, о разграблении секретного музея запрещенного на все времена стрелкового оружия.
Сообщение заканчивалось призывом:
– Всем! Всем!.. Агентам, Охотникам, Координаторам, Управляющим!..
После краткого перерыва этими же словами начинался новый повтор сообщения. В нём говорилось о предательстве некоторых представителей верхушки Центра Фундаментальной Арены, о передаче Тескому списков баз, в том числе и секретных, и имён активных агентов, охотников и Координаторов. О расколе Тескома, по крайней мере, на три враждующие между собой влиятельные группировки на территориях, охватываемых школами подготовки бойцов – хирисами, а именно: в Габуне, Примето и Керпосе.
Потом начался длинный список кодовых имён агентов и охотников, которым рекомендовалось прекратить пока что на время свою активную деятельность и затаиться где-нибудь подальше от столицы или городов приписки, так как расшифровка этих агентов и охотников не попала к Тескому. И вдруг:
– Особое сообщение Координатору и охотнику тридцать восемь дробь шесть! – Свим вздрогнул – это был его кодовый номер. – Вами заинтересовались все группировки Тескома, кроме того, часть руководства Центра по некоторым данным ведёт свою игру против вас. Необходима крайняя осторожность. Возможны провокации и по общей сети новостей. Берегитесь принимать сообщения и помощь от калуб. Усиленные отряды и патрули тескомовцев для вашей поимки размещены в…
Следовал длинный перечень мест, где тескомовцы расставили свои сети. Базировались они, правда, лишь вдоль больших дорог и вокруг городов, но некоторые воины углубились в Дикие Земли и могли быть у границ Заповедника Выродков.
За предупреждением Свиму перечислялись уничтоженные базы фундаренцев – окончание этой части сообщения Свим уже слышал. Сох в перечислениях не упоминался.
Сообщение неизвестного информатора Свим почти машинально прослушал ещё несколько раз, находя в каждом новые нюансы или уточнения.
Да, события в бандеке развивались стремительно. Можно было ожидать в ближайшем будущем междоусобной войны между группировками Тескома, если она уже не идёт.
Но, если верить сообщению, а у Свима не было причин не доверять ему, тем более что всё в нём совпадало с его размышлениями, то тескомовцы, хотя и враждуют между собой, однако о нём, а вернее, что будет правильным, о Камрате не забывают и охоту проводят глобальную.
Кто-то из руководства Центра тоже…
И калубы…
Известие о калубах больше всего занимало Свима, оно впилось занозой, и с ней надо было что-то решать сразу, всё остальное терпело. Неужели В”арьёсу сейчас где-то докладывает об их местонахождении? Он хотел представить себе такую картину, но она у него не получалась. Во все дни, проведенные калубой в его команде, она ничем не выдала своих предательских намерений, коль скоро они, конечно, у неё были. Не хотелось верить услышанному. Ведь вот сегодня она по его же просьбе согласилась им помочь. И помогла.
Её разговоры о гнездовье…
Что-то не сходилось в сообщении об опасности для него калубы и в поведении В”арьёсу. Да и послана она к нему была ещё до тескомовского переворота и даже до встречи с Камратом… Или вот её известие о закрытой базе. Она явно озадачилась таким обстоятельством, даже, как ему показалось, была неприятно обескуражена отсутствием представителя Центра на базе. Будь она замешана в игру против него, то зачем ей тогда выдумывать такие небылицы? Закрытая база как раз подтверждает ее искренность в свете полученной сегодня информации о разгроме фундаренцев Тескомом…
Стоп! – остановил он себя.
Ведь В”арьёсу вернулась к ним не одна, а со своим партнёрам по гнездовью, с В”рьельясу… Та-ак! – Свим потёр вспотевший, несмотря на вечернюю прохладу, лоб и до боли подёргал себя за щетину на подбородке. Этот калуба вполне может служить какой-нибудь группировке Тескома, а В”арьёсу, возможно, даже не известно о его предательстве.
Но почему предательстве? Он мог работать на Теском давно. Потому о его предательстве нет смысла судить. Но тогда…
– Мутные звёзды и проклятый збун! – прошептал он и сокрушённо покачал головой.
Знает или не знает В”арьёсу, служит Тескому или не служит её любезный друг, а всё равно опять надо будет идти ночами, и скорее бежать отсюда, из этих руин. Сюда уже могут спешить тескомовцы или наймиты, предавшего дело руководства Центра. И придут они, пожалуй, с востока. Место гнездовий калуб совсем рядом для их крыльев. До тростера, где они поквиталась с тескомовцами и украли у них шар, тоже близко.