СЛУЧАЙ В САРМАТЕ
Прошли годы, но разве можно это забыть? Если в городе побывал Электронный Бог – Элбо… Легенды и мифы последующим поколениям.
Реальность же была трагичней.
– Мистер Слайд?
– Какого чёрта? – Слайд, а это был он, прервал мягкий голос, доносящийся из телефонной трубки. – Три часа ночи! У меня завтра… Нет! Уже сегодня масса сложных дел… Тяжёлый день…
– Если Вы меня сейчас не выслушаете, он будет у Вас не только трудным, но сумасшедшим и горьким.
Слайд шумно перевёл дыхание.
– Валяй!.. Короче!.. За что и сколько? – властно рявкнул он в микрофон, чтобы говорящий с ним хотя бы на мгновение усомнился в своих притязаниях, а сам вяло подумал – «Всё равно, паршивцы, день испортят. Чем раньше узнаю, что у них задумано, тем лучше. Может быть, успею что-нибудь придумать в ответ».
Ведь сколько у него было таких звонков. Десятки. Грозили, шантажировали, просили, разоблачали…
И он, как ему сейчас показалось, рассчитал правильно. Голос незнакомца потерял вообще какую-либо окраску.
– Вы положите Ваш долг на мой счёт… – голос назвал номер счёта в банке.
– Я давно никому не должен! – отрезал Слайд и положил трубку.
Он знал, что говорил. Долги, если когда они у него и были, слава Всевышнему, пройденный этап в его жизни.
Слайд зевнул, потянулся и повернулся, чтобы лечь удобнее и продолжить прерванный сон.
Резкий, каким он бывает только ночью, телефонный звонок заставил Слайда вздрогнуть. В затуманенной его голове уже намечались сны, так что, очнувшись и снимая трубку, он начисто позабыл о предыдущем разговоре.
– Какого чёрта! – повторился он.
– Твой долг мне не в том, что ты мне должен, – сказали в трубку явно другим голосом, чем у первого незнакомца, и без уважения к его личности, – а в том, что я его тебе насчитал.
– Это как же? – не без сарказма спросил Слайд и недобро усмехнулся: странный шантажист. Начислил и – всё.
– Как, не тебе знать. Но чтобы ты прочувствовал последствия этого, – словно подслушал его мысли неведомый собеседник, – с этой минуты телефонная сеть в Сармате прекращает работу… Твоя телефонная сеть, Слайд.
Слайд озадаченно хмыкнул. Такого ещё не бывало. Отключить сразу всю телефонную сеть города никому не под силу. Поэтому, поднявшись с кровати, легко и просто сказал:
– Дурак! – и нажал на планку, чтобы следом позвонить на пункт контроля и приказать проследить за его телефоном и засечь номер вымогателя.
Прежде чем связаться со службой контроля, он постоял, обдумывая разговор и своё последнее слово в нём. Конечно, прозвучало оно непроизвольно и по-детски как-то, но в то же самое время достаточно презрительно к зарвавшемуся недоумку.
Служба контроля не отвечала. Вернее, она не отвечала потому, что в трубке не раздавались привычные гудки посылки вызова. Да что они. Даже сигнала готовности сети принять вызов не было. Сеть мёртво молчала, словно отрезанная от телефона.
Ну, конечно! Отрезанная. Или… Уже дня два какая-то чертовщина на сети – то обрывы, то замыкания.
Слайд, понимая бессмысленность своих действий, сделал несколько ударов по планке переключателя и подул в трубку.
Вначале он возмущался на «бездельников, которым он даёт работу и, по сути дела, кормит их в эти тяжёлые для экономики страны дни». Потом возмущение перешло в раздумье: проклятые шантажисты, чтобы имитировать не работу сети, отключили его телефон. Свои или чужие действуют?.. Ну, так Ченг быстро определит, кому это понадобилось рискнуть сыграть с ним такие игры.
Слайд прошёл в кабинет, но телефон молчал и там. Спать уже не хотелось. Да и какой сон?
Без телефона как без рук…
Утро ещё не наступило, как к Слайду прямо на квартиру заявился сам Сколонни – шеф полиции Сарматы, молодой энергичный человек с категорическими суждениями по любому вопросу жизни и смерти, поскольку никто в городе так тесно, как он, не сталкивался с тем и с другим по долгу службы.
–Тим! – прямо с порога начал он свою энергичную речь. – Дьявол тебя возьми! Почему Сармата должна из-за каких-то болванов, которых ты пригрел у себя, оставаться без связи? Что у тебя случилось?
Известие Сколонни неприятно поразило Слайда, готового выяснять причины не работы только своих телефонов, и он вкратце пересказал полицейскому недавнее ночное событие.
Сколонни внимательно и серьёзно выслушал его и присвистнул.
– Вот оно что! – сказал он без особого энтузиазма. Дело, таким образом, касалось и его, а это уже значительно хуже. Обвинить кого-то легче, а здесь действовать придётся и ему самому. – Свяжись, Тим, вначале с Ченгом, пусть подключиться к этому делу. Вы же с ним поладили. Да и нюх у него на подобные дела.
– Свяжись!?
– Ах, да! – Сколонни ударил себя кулаком по колену. – Это не так всё просто, Тим… Это… Это у тебя окопались террористы.
– Не придумывай! Террористы стреляют, подкладывают бомбы.
– А отключение связи? Да это бомба сразу подо всех. Ты представляешь, что будет твориться в городе уже через час?
Через час и вправду началось.
Вначале люди спешили на работу и только пожимали плечами на молчание телефонов. Но вот нарушилось движение общественного транспорта, многие в тот день едва добрались до работы. А те, кто добрались, провели день как в кошмарном дне – телефонная связь не работала. Многокилометровые автомобильные пробки на улицах. Несостоявшиеся переговоры. Жалобы, не достигшие цели. Нарушенные поставки. Управленческие решения остались невыполненными…
Аппараты абонентского телеграфирования и телеграф не справлялись с лавиной нагрузки. На станциях этих сетей служащие дошли до изнеможения, разделив участь обслуживающего персонала телефонных станций, лихорадочно ищущих и не находящих повреждений, из-за которых молчала сеть. Ремонтно-восстановительные бригады сбились с ног.
Сеть безмолвствовала.
К вечеру в городе из-за слухов началась паника. Мэру города пришлось выступить по местному телевидению, чтобы успокоить людей. После чего он имел разговор со Слайдом, очень неприятный для последнего.
В кабинет Слайда после его возвращения от мэра набились члены правления, начальники служб городской телефонной сети. Судили и рядили, но ничего определённого не предлагали, так как никто не знал, что делать.
Ченг, лысеющий блондин, бодрый человек лет тридцати пяти, частный детектив, сидел напротив хозяина кабинета и задавал вопросы. Впрочем, самих вопросов было немного, так как он, практически, задавал один и тот же по-разному, чтобы уяснить хотя бы вчерне события ночи и дня.
– Тебе, Тим, не показался голос говорящего знакомым? Ты когда-нибудь слышал такой голос?
– Нет и нет. Что ты спрашиваешь меня о таких пустяках? Голос можно изменить. Искать надо, а ты уже битый час тянешь из меня одно и то же!
– Правильно, – невозмутимо согласился Ченг. – Задаю одни и те же вопросы. Ты это хотел сказать?
– Да, именно это!
– Ну, а как специалист как ты думаешь, что произошло?
– Вот этого-то мы все здесь специалисты и не можем понять. Произвели глобальную проверку и прозвонку. Все сигналы по соединительным и абонентским линиям проходят, как и прежде на всех частотах. Все! Всё станционное оборудование в порядке. И тоже пропускает сигналы на всех частотах. Кроме промодулированных человеческим голосом. Ты понимаешь? Сеть не изменилась, как некоторые утверждают, не переродилась, не… Но она отказывается передавать телефонные сообщения.
– Отказывается? Сеть?!
– Вот что, Рэн, понимай как хочешь, но она потребляет энергию, нормально коммутирует каналы… Да что я говорю?.. Это нормальная телефонная сеть, как все сети мира. Стоит только снять трубку…
И тут все пять телефонов, установленных на столах кабинета Слайда, зазвонили разом. Пять рук потянулись со всех сторон и сняли трубки.
– Слайд, так сколько ты мне должен?
– Кто ты? Дьявол или человек? – как безумный заорал Слайд.
Ченг осуждающе качнул головой и, прикрыв свой микрофон ладонью, сказал негромко:
– Не надо, Тим, кричать. Поговори, поторгуйся. Служба контроля у тебя ведь наготове? Ну, а парни Сколонни не подведут.
– Разве важно, кто я? – тем временем донеслось до всех слушателей. – Главное, твой долг мне!
– Но!.. Так дела не делаются! – нашёлся Слайд, готовый разбить трубку о стол. – Полмиллиона!.. Откуда у меня… у нас такие деньги? И нам надо подумать, посоветоваться…
– До завтра! – во всех трубках установилась тишина – ни шороха, ни треска.
– Алло!.. Алло!.. – сипло кричал ещё Слайд, вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. – Это же невозможно!
Он отшвырнул от себя трубку как неожиданно взятую в руки ядовитую тварь.
– Вот теперь ты сам всё слышал, – сказал он Ченгу. – Так что не теряй времени, и найди мне эту… скотину!
– Шантажиста, хотел ты сказать? Но надо подождать результатов от службы контроля.
Через несколько минут к Слайду угловатый человек с холодным неподвижным лицом и, склонив голову к плечу, положил перед Слайдом листок бумаги.
–– Готово! – оживился Слайд. – Ну, ну, посмотрим, кто жен это… – Он пробежал глазами текст. Нахмурился, Пожевал губами, выказывая недоверчивость к прочитанному. Посмотрел на руководителя службы контроля. – Ты это… серьёзно?
– Да! Мы успели проверить неоднократно и независимыми способами… Сами понимает невероятность выводов. Но так оно и есть.
– Час от часу не легче, – буркнул Слайд и протянул листок Ченгу.
Ченг прочёл: – «25 марта, 18-00. Идентификация. Разговор мог вестись из любого 253-тысяч телефонных аппаратов города».
– Это возможно? – поинтересовался он, хотя ответ уже знал.
Слайд пожал плечами и посмотрел на руководителя службы контроля, давая ему право на ответ. Тот после небольшой паузы, словно собирался с силами, сказал коротко и категорично:
– Нет!
– Так что же, будем проверять всех?.. А, может быть, ты, Тим, был прав, когда говорил о взбунтовавшейся сети.
– Я этого не говорил.
– Э, нет. Что-то подобное у тебя проскользнуло. Мол, сеть отказывается передавать информацию.
– Не передавать, а перемещать. Впрочем, какая разница?
– Я тоже так думаю. Дело не в терминологии. Неважно как сказать, но твои слова и это, – Ченг кивнул на листок с выводами службы контроля, – привели меня к… как бы сказать… к забавной мысли. А что, если и вправду сеть?
– Кабели, провода, распределите, кроссы, коммутаторы?.. Бред! Это им деньги понадобились что ли?
– Да, деньги. Тут ты прав. Но ведь сеть для вас всех тоже деньги. Средство, так сказать, их получения. А для кого-то другого она может служить тем же самым средством, а?
– Это не средство, а грабёж среди белого дня!
Ченг поднял руку, останавливая Слайда.
– Вот что, Тим, подумайте со своими специалистами вот о чём… Сейчас появились вычислительные машины. Можно ли вообще управлять сетью так, как она сейчас ведёт себя, скажем, подключив такую машину? Вам виднее. Посмотрите. Мне кажется, в этом что-то есть.
Слайд переглянулся с членами правления.
– Иди, Рэн, ко мне работать, – сказал он. – У тебя мозги набекрень, а это иногда полезно… Никогда не думал добиваться интеллекта от сети или искать его у неё.
– Я, признаюсь, об интеллекте сети не думал. Но, скажи, ведь придумано неплохо… – Ченг усмехнулся. – Просто ты забыл о предложении Хеенига.
– Этого полу умного с загибами?
– Нет, нет, ты не прав… Ладно. У вас есть дело, а у меня кое-какие соображения. Если будет что-нибудь новое, то меня можно найти… Чуть не сказал по телефону. Можно, пожалуй, связаться по рации через Сколонни. До завтра!
Телефонная связь в Сармате не работала уже второй день. Но если вчера деловая часть города была практически парализована, то сегодня транспортные линии запрудили посыльные, курьеры, наспех набранные из безработных, не чаявших уже найти хоть какую работу.
Работали почта и телеграф. Тарифы на их услуги резко подскочили вверх, вызывая откровенную ярость у одних или тайную радость других.
Весело насвистывая, монтёры связи, как в старые добрые времена, протягивали вдоль и через улицы телефонные провода для обеспечения прямой связью особо важных персон с отцами города.
Казалось, отключение городской телефонной сети не только растревожило людской муравейник, но и придало ему новый созидательный импульс.
Однако так могло показаться только со стороны. На самом деле все понимали, что такая активность равносильна агонии насмерть раненого животного. Оно ещё живёт, борется, мобилизует остатки физических и моральных сил, и всё-таки обречено на гибель, так как основа его – мозг, потерял способность выполнять свои бесчисленные функции управления организмом. И пока он ещё в сознании, но импульсы, генерируемые им в виде управленческих воздействий, не доходят до исполнительных членов. А это – паралич, смерть.
Поиски правдоподобного объяснения феномена сети, оказавшейся при полной своей работоспособности служить людям, продолжались и шли во всех направлениях. Предположения появлялись и исчезали. На некоторых останавливались, обсуждали и анализировали, другие – лишь высказывались.
Появились люди, объяснявшие случившееся происками дьявола. Во весь голос заговорили о бунте техники.
Банк, атакованный Слайдом, отбивался как мог. Да, такой счёт есть, но чей не мог ответить.
К концу второго «без телефонного» дня город будто бы обрёл себя, но завершился он отказом в работе телеграфной сети и той куцей, наспех смонтированной телефонной, которую удалось создать за день.
Хозяин телеграфа Бастерсон, до того потиравший от удовольствия руки, обнаружил на ленте абонентского аппарата в своём кабинете телеграмму, в которой говорилось о его долге в полмиллиона долларов с приложением расчётного счёта в банке.
И это была последняя телеграмма, переданная в тот день по телеграфной сети. После неё всякая электрическая связь в городе перестала существовать.
Уже через полчаса Бастерсон не прошенным гостем сидел в кабинете Слайда. Непримиримые противники, они сегодня были похожи друг на друга: растерянные и подавленные.
– Кто же это сыграл нами такую шутку? – сокрушённо говорил Бастерсон, переживший за день взлёт на немыслимую ещё третьего дня высоту своей значимости, но тем неприятнее было его падение с перспективой получить заметный синяк в виде кругленькой суммы выброшенных неизвестно куда денег.
Слайда в это время удручало другое. До прихода Бастерсона в нём тлела надежда, что тот может быть виновником всех неприятностей. Можно было лелеять мечту о возмездии. А теперь бы он простил, пожалуй, сопернику по альтернативной связи, будь он даже виновником молчания телефонной сети. В конце концов, соперничество – внутреннее дело. Конечно, пришлось бы, наверное, поступиться для начала толикой доходов, зато через час-другой сеть вновь стала бы работать. А позже он нашёл бы не один способ расквитаться с прибытком для себя.
Так недавно думалось Слайду. Но Бастерсон – вот он. Сидит напротив и пытается вызвать его на разговор. А разговор не получается. И не получиться, хотя следует объединить усилия для борьбы с общим врагом.
Пришёл Ченг. Пиджак расстёгнут, галстук сбит на сторону.
– Ни-че-го! – возбуждённо выпалил он. Налил воды и выпил большими глотками стакан. – А Ваши инженеры, мистер Слайд, за день, похоже, поглупели на порядок… А-а, мистер Бастерсон!.. Ваши тоже сообразительностью не блещут. Вбили себе в головы одни формулы и схемы и ни о чём больше не хотят думать и слышать. Видите ли, законы Кирхгофа и Ома… Какой от них прок? Если в системе связи по каким-то причинам произошёл, возможно, качественный скачок… Эволюционный, если хотите. И она осознала себя!
По мере того, как он высказывался, густые брови Бастерсона поднимались вверх, а на лице появилось выражение удивления, снявшее растерянность.
– Вы, я смотрю, здесь уже далеко зашли… Мы пока ещё… – туманно выразился он и покачал головой.
– Наш Рэн решил, что электросеть обрела сознание и ожила для того, чтобы обеспечить свою старость, – с иронией в голосе сказал Слайд. – Иначе для чего ей потребовался от нас должок, как она это жульничество называет?.. Я правильно излагаю, Рэн? Бред Хенига не даёт тебе покоя.
– Всё правильно. – Рэн потёр лоб. – Сам думаю об этом. Зачем её деньги? А Хениг… Не такой уж и бред, хотя… Кто его знает?
– Вот именно! Сеть связи это вещь, средство! – Голос у Бастерсона был сильным и басовитым. – Это как пистолет в руках гангстера. И даже не сам пистолет, а рука, которой он зажат, и направляет его в висок или в грудь… Если, Рэн, ты не понимаешь этой простой истины, грош цена твоим поискам. Мои специалисты идут по другому следу безо всяких этих… мудрствований. – Бастерсон помолчал, уперев взгляд на пальцы рук, положенных им на столешницу. – К тебе, Тим, в последнее время никто не обращался с каким-нибудь предложением или изобретением?
– Нет. После того как я вышвырнул Хенига с его дурацкими фантазиями, теперь ко мне никто не рискует приходить со своими глупостями.
– Хениг… Он у меня тоже был. Ты строг к нему… – медленно проговорил Бастерсон. – Чем он сейчас занимается? Рэн?
– До недавнего времени подвязывался предсказывать людям судьбу. Но вот уже месяца два о нём не слышно ничего.
– Ну, бог с ним. Мне тоже никто ничего не предлагал. Значит ни чего такого нового не придумано, и с этой стороны возможное вмешательство в работу сетей, я думаю, отпадает.
Бастерсон говорил, поглаживая столешницу широкими ладонями, словно отодвигал от себя невидимые предметы. Иногда в такт своим словам несильно ударял по столу, отчего создавалось впечатление о его полной уверенности в сказанное. И Слайд неожиданно для себя подумал о нём по-доброму и, наверное, впервые пожалел, что конкурентная неприязнь, сталкивающая их опосредованно, не способствует дружескому расположению.
– Но в твоих предположениях, – продолжал глава телеграфа Сарматы, обращаясь к Ченгу, – есть, пожалуй, правильная мысль. Но это взбунтовалась не сеть. Она стала настолько управляемая кем-то, что…
У Бастерсона от неожиданности дрогнуло лицо, когда его спокойное уверенное рассуждение прервали громкие требовательные звонки всех пяти телефонов в кабинете Слайда.
– Она! – выдохнул Слайд.
Договорились быстро. Каждую неделю и Слайд, и Бастерсон будут отчислять на известный им счёт в банке по пятьдесят тысяч долларов.
Тут же Слайд позвонил на телевидение и сделал заявление от своего имени и от имени конкурирующей сети о восстановлении в городе телефонной и телеграфной связи.
– Думаю, – сказал Бастерсон, уходя и прощаясь со Слайдом, – дело только начинается. Теперь можно им заняться вплотную. Нам надо с тобой объединить свои усилия.
– Согласен, – Слайд пожал крепкую руку Бастерсона, всё больше проникаясь к нему симпатией.
… Их разговор не остался незамеченным.
Хабер, потерев щёку о плечо, озадаченно осмотрел кросс. Вчера, уходя домой с работы, он оставил несколько не распаянных концов, и они метёлочкой нарушали строгость кросса. А сейчас он видел, что кто-то уже поработал за него – все провода были профессионально разделаны и разведены по гребёнкам.
«Ну, ну», – подумал Хабер и подозрительно покосился на напарника, раскладывающего на монтажной тележке инструменты.
– Неплохо сработано, Серж, – сказал Хабер и провёл пальцами по пайкам.
– Ты это о чём?
– О том… Что это тебе пришло в голову?
– Да о чём ты говоришь? – Напарник оторвал взгляд от тележки и с удивлением посмотрел на Хабера.
«Конечно, это не он, – подумал Хабер. – Я же вчера уходил последним отсюда. Ну, да. Серж махнул мне рукой, а я уж за ним…»
– Да тут… – он помолчал, решая, говорить Сержу, что его озадачило или нет, – за меня кто-то концы развёл и распаял.
– А-а… – Серж явно не понял его забот и направился к стойке, с намерением продолжить работу, начатую вчера.
Но подойдя к ней, он озадачился не менее Хабера – вчерашние недоделки уже были кем-то исправлены. Его удивлённое восклицание услышал Хабер и подошёл к нему.
Они недоверчиво посмотрели друг на друга.
– Всегда ломали, – нарушил затянувшееся молчание Серж. – Заберутся на станцию и ну рвать. А тут что-то новое.
– Кто-то из наших пошутил?
– Кто? Сам подумай. Томас с Фредом сейчас на сто шестнадцатой сидят безвылазно. Им не до шуток. Хм… Не шефу же развлекаться, а?
– Н-да… Ладно. Помощь даже в шутку не в убыток.
Наутро следующего дня Хабер, разражаясь бранью, кричал в телефонную трубку:
– Кому-то понадобилось играть в монтажника связи! Второй ключ от станции только у тебя, Гюнтер! Если ты таким образом решил от меня избавиться, то тебе это даром не пройдёт!
– Какая муха тебя укусила спозаранку? – пробасил в ответ Гюнтер, начальник службы развития. – У меня своих забот хватает. Так что у тебя произошло?
Хабер кашлянул, посмотрел на обескураженного напарника и уже пониженным тоном проговорил:
– Вчера мы заметили, что кто-то доделал нашу работу! Я не пью, ты знаешь!.. Нормально доделал. А сегодня… Чёрт знает что! Половина кросса перепаяна. Всё перепутано. У Сержа полный бардак навели в стойках. Даже добрались до заводских разводок… Вот именно, не сносить головы. Приезжай сам или пришли Смита. Разбирайтесь с этим делом сами… Да хоть и полиция!
Бросив трубку, Хабер зло повёл глазами на Сержа, на обезображенный кросс – немыслимые перекрестия, бахрома свисающих свободных концов.
– Он от нас в первый раз слышит, – сказал он Сержу.
Прибывший часом позже Смит привёз новость: ещё на трёх запускаемых в эксплуатацию станциях случилось подобное.
– Что у тебя ещё произошло?
Сколонни вошёл в кабинет Слайда и как всегда тут же плюхнулся в кресло, развалился.
– Я решил поговорить с тобой вот о чём, – Слайд помедлил и оглянулся, будто проверил, нет ли кого за плечами, кто мог бы его подслушать.
– Чего это ты? Так таинственно, – хмыкнул Сколонни. – Мог бы сказать по телефону.
– По телефону не мог.
– Подслушивают? Так это не я.
– Надеюсь, что не ты.
– Да ладно тебе. Так зачем я тебе нужен?
Слайд встал.
– Понимаешь. У меня и, думаю, у телеграфистов, на сетях твориться нечто необычное. Странное, – сказал он, медленно произнося слова, а взгляд его замер на одной точке.
– Что именно? Хулиганят, ломают что? – Сколонни всегда хотелось знать все детали дела и немедленно, а Слайд почему-то тянул и не говорил ничего определённого. – Вот что, Тим. Ты со мной в прятки не играй!
– Какие прятки, какие игры? Думаю вот, а правильнее сформулировать, чтобы и самому хоть что-то понять в том, что хочу тебе сказать.
– Тим, не крути! Не люблю. Я сейчас встану и уйду. Тебе придётся ко мне самому пожаловать, когда поймёшь, что сказать.
– Посиди ты хоть минуту молча… Я же говорю, дело необычное… Хулиганят как хулиганили, ломают, как ломали… Теперь же кто-то стал ремонтировать, а, вернее, производить полный перемонтаж станционного и линейного оборудования.
– Хе! Чем тебе плохо?
– Ничего хорошего. Вот посмотри. Это удалось заснять, – Слайд шагнул к столу и включил проектор.
На экране прямо перед Сколонни обозначилось какое-то тесное помещение в переплетении кабелей. Кабели двигались, разъединялись и соединялись в новых сочетаниях.
– Мультипликация?
– Кабельный колодец. И как видишь, кабели сами… Вся разводка по-новому. Автопрозвонка и распайка…
– А как же связь?
– Работает… Хотя, по-моему, сейчас сеть стала такой запутанной, что никаких гарантий об устойчивой и надёжной связи нельзя дать. Ты помнишь, на что намекал Ченг? Вдруг и в правду кто-то управляет сетью… Как?.. Хотел бы я знать. Все, с кем я говорил либо плечами пожимают, либо считают меня не совсем нормальным.
– Да-а… Тот, кто это делает, навряд ли тебе ответит. А, может быть, это чистая мистификация?.. Или… Даже не знаю, как это определить. Словом, каким-то образом напоминают, чтобы ты не вздумал надуть, раз уж обещал выложить должок.
Слайд зло усмехнулся.
– Возможно. Но… Ради этого я тебя и позвал. Вначале я сам так думал, но сегодня выяснилось, что все двери силовых щитов приварены изнутри. Мало того, приварены рубильники. И всё это находится под постоянным напряжением. Просто так не подойти, не обесточить.
– А энергетики?
– Думаю, им напомнили о долге, как и мне. Вот они осторожничают. Во всяком случае, все наши попытки связаться с ними про телефону остались без ответа. Не отвечают и всё!
– Пошли посыльного.
– Посылал. Отвечают, никакого звонка от нас не было. А выключить сеть, естественно, отказываются. Днём из-за невозможности оставить без энергии работающий город, а ночью у них и так мало потребителей. И если ещё отключить и нас на несколько часов, чтобы мы могли в чём-то разобраться… В общем, отказываются.
– Понятно… А Ченг что-нибудь нащупал?
– Он считает причастным Хенига ко всему этому. И теперь пытается выяснить, где тот скрывается.
– Искать не надо. Хениг сейчас сидит безвылазно у себя в лаборатории в Линце.
– Ченг там побывал. Никто не отозвался.
– Ну-у… Если он уверен, что в этом замешан Хениг, то пусть придёт ко мне. Если он меня убедит, я ему помогу.
– Ладно. Через час он будет у меня. А ты скажи своим осведомителям… – на выпад Слайда Сколонни осуждающе покачал головой. – Ну, кто там у тебя? Пусть по этому делу, что видел у меня, послушают. Вдруг, кто-то что-то слышал или знает.
– Это можно, Пока.
– До встречи.
– Я, Рэн, честно говоря, рад всей этой заварушке на телефонной сети.
Ченг вопросительно глянул на Сколонни.
– С чего бы тебе радоваться таким делам?
– Э-э… Секрет. Но тебе скажу. Вот у Слайда неприятности, и никто не знает, что твориться у нас в городе с электрической связью. А я каждый день просыпаюсь с молитвой, в которой прошу Всевышнего, чтобы эта телефонно-телеграфная неразбериха продолжалась как можно дольше. Удивлён?.. Однако в последние дни преступность в городе упала вдвое. И если так дело пойдёт, то через неделю-две и вовсе исчезнет. Не смейся, Рэн… Мы проводим профилактику и предупреждаем каждое задуманное преступление. Выявляем тех, кого долго не могли разыскать за прошлые злодеяния. Вот почему я рад всему этому.
– Молодцы! Но какая связь преступности с городской телефонной, как ты говоришь, неразберихой?
– Не понял? А в том… – Сколонни повернулся в кресле и сказал кому-то: – Мою машину… Да. В другую Деймона и пяток ребят покрепче… Да, сейчас… Так вот, Рэн. Преступники, готовясь что-нибудь натворить, пользуются телефонами. Сейчас каждый их разговор становиться известным нам…. Нет, нет. Мы, по сути, не причём. Просто у нас звонит телефон, мы снимаем трубку и можем прослушать все их диалоги… Да, ты прав. Это сама сеть помогает нам… Поедем к Хенигу. Ты меня убедил. Да я и сам был готов к тому же. А по дороге я тебе сообщу кое-что любопытное.
Дом, в котором Хениг почти год назад снял несколько комнат и подвал и оборудовал под лабораторию, стоял на склоне естественного холма и был виден издалека. К дому вела глубокая выемка для дороги к подъезду дома, ведущей сразу на второй этаж.
Полицейские машины, блокируя выход, почти уткнулись капотами в двери подъезда. Один из полицейских, выскочив первым, открыл двери и пропустил Сколонни и Ченга. Они проследовали через прохладный холл, сошли вниз по лестнице и очутились в большом помещении, тускло освещённый потолочными плафонами; по периметру помещения располагались двери.
– Здесь! – ткнул пальцем в сторону одной из них Сколонни, Ченг согласно кивнул головой. – Тут он и сидит как сурок в норе. Мы не зря за ним присматривали. В последнее время у него появились деньги, и не малые. И новые связи. Среди новых его знакомых Грег.
– Грег?.. Любопытно. Это всё больше меня убеждает, что Хениг ключик к делу Слайда.
– Ты прав… Ну, что ж… – Сколонни подозвал полицейского. – Позвони!
Полицейский надолго вдавил кнопку дверного замка. Правда, его никто не услышал, оттого неясно было насколько полезны труды полицейского.
– Никого, – сдержанно высказался он.
– Ладно. Это для очистки совести. Придётся проверить. Даймон, приступай!
Из-за спины Ченга вышел сухенький пожилой человечек в гражданской одежде и с небольшим чемоданом в руках. Он осторожно потрогал ручку двери, провёл длинными высохшими пальцами по замочному узлу. Постоял в задумчивости несколько секунд и открыл чемодан, держа его на весу одной рукой.
– Помоги!
– Обойдусь, – глухо сказал Даймон полицейскому, по приказу Сколонни протянувшему руки, чтобы поддержать чемодан.
– Ладно, оставь его в покое… Так вот я о Греге. У него самого объявились интересные друзья. Один из них – некто Самерс. Откуда-то с юга. Тёмная личность. Зато другой мне известен. Тони Мольнер по кличке Шакал. Думаю, Григ ещё пожалеет о знакомстве с ним. Так вот Хениг связан с Грегом через Шакала. А он по малому не играет… Готово?
Дверь, от которой отступил Даймон, легко открылась. Сколонни вперёд головой шагнул в её проём.
В пустой прихожей висела одежда, по полу разбросаны башмаки. За дверью, ведущей в комнаты, раздавались глухие удары и возмущённые возгласы.
– Быстро! – самому себе и сопровождающим сказал Сколонни.
Они пересекли прохожую и, не таясь, вломились в другую дверь. Сразу за ней шли вправо и вниз ступени, так что с высоты полутора метров можно было охватить взглядом всю, довольно просторную лабораторию Хенига.
Дальний простенок занимала мощная вычислительная машина. Ченг её узнал по товарному знаку фирмы «Темпо». Пульт, рассчитанный на трёх операторов, вынесен к центру лаборатории. Стену справа стояли закрытые шкафы. Пульт ярко освещался льющимся с потолка светом, из-за которого остальной интерьер лаборатории скрадывался, так же как и человек, вопящий и бьющий чем-то тяжёлым в стену. Он бил, видны были только искры.
– Убийца!.. – наконец, можно было разобрать, что кричал человек. – Мазохист!.. Идиот!..
– Так, – стоя на верхней площадке лестницы и спокойно прикуривая, сказал Сколонни, – мы, думаю, пришли вовремя. Здесь дело близится к какой-то развязке.
– Хениг! – донеслось из репродуктора, установленного на пульте. – Что у тебя случилось?
– Грег, – определил Сколонни и предостерегающе поднял вверх палец.
– Хениг, чёрт тебя возьми! Что у тебя?
Человек, колотивший в стену, появился из светотени, подошёл к пульту, снял трубку телефонного аппарата.
– Он замуровал себя, тупица!
– Ну и пусть там сдыхает.
– Мы быстрее сдохнем. Он сегодня объявит обо всё полиции… Всем и всё! Ты, понимаешь?
– Не паникуй! Мы сейчас будем у тебя.
– Пора! – Сколонни подался вниз, и прежде чем Хениг понял, что происходит, на его руках щёлкнули наручники. – Наряд полиции! Срочно! – тут же распорядился Сколонни, как только Хениг с равнодушным видом обречённого осел на стуле. – Капрал, встретишь наших парней! Сюда пускать всех, а выпускать только по моему разрешению. Машины уберите, чтобы не привлекать внимания… Ты, Рэн, сядешь под лестницей, а я… – Он крутнулся, схватил свободный стул, поставил его рядом с Хенигом и сел. – Я тут! Чтобы видели. А ты, Рэн, присматривай, как они себя вести будут.