Юрий Грозный, великий князь всея Руси

Юрий поглядел на изделие кузнеца. Ясно было, что при выстреле пушку разорвет по стыкам полос.

– Понятно мне все с тобой. А ядра отлил?

– Отлил, князь батюшка! Хорошо получились! Вот они!

Князь взял увесистое ядро и покрутил его в ладонях. Кузнец постарался и отшлифовал его.

– Так и быть. Эту работу у тебя принимаю. Деньгами не обижу. Оплату получи у боярина Брячислава. Штуку эту можешь перелить в ядра. Мне еще нужно полста таких ядер. Так сильно можешь их не шлифовать. Однако, эти ядра прокатай по такой же штуке, которую отлил мастер Гордей. Ядра должны свободно по ней прокатываться, однако, зазор между ядром и стенкой трубы должен быть не больше половины линии.

Затем князь проинструктировал кузнеца насчет режима секретности и предстоящего переезда в Боголюбов.

Со двора Ждана Юрий двинулся к плотнику Евсею. Осмотрел изготовленный стационарный лафет, одобрил конструкцию и повелел отвезти лафет к мастеру Гордею, где установить штуковину, которую отлил Гордей, на лафет Евсея и закрепить ее крепко – накрепко железными хомутами. Повелел, также, Евсею изготовить сотню деревянных пыжей из сухой сосны, точно по диаметру ствола штуковины Гордея. Затем вручил Евсею чертеж деревянного барабана с ручным приводом для смешивания порошков, и приказал изготовить его за семь дней. И в заключение, порадовал Евсея предстоящим ему переездом в Боголюбов.

Наибольшие сомнения у Ивана вызвал вопрос, кому поручить очистку селитры. Кое что по способам очистки он помнил. Но, никто из мастеров ремесленников здесь ничем подобным не занимался. Решил посоветоваться с Юрием. Выслушав Старшего, тот сделал аналогичный вывод. Таких мастеров во Владимире нет. Зато внес свежую мысль найти парочку грамотных и толковых отроков, все им разъяснить и они под присмотром Юрия будут осваивать очистку сырья. А толковых грамотных отроков лучше всего было искать среди служек в монастырях или в церковных приходах. Ивану идея понравилась.

После очередной исповеди в Дмитриевском соборе Юрий подошел к Патриарху Максиму и попросил передать ему шестерых толковых, грамотных и знающих счет отроков. Через два дня отроки были представлены князю.

Юрий временно, до переезда в Боголюбов определил отроков на жительство в две жилые клети в детинце. В одну из них брячисла Брячислав доставил три ручных жернова, барабан от плотника, разных медных и глиняных горшков, весы, закупленные селитру, ольховый уголь, серу.

Иван сам взялся руководить отроками. Троих поставил перетирать жерновами ингридиенты. Когда накопилось по четыре фунта каждого порошка, велел засыпать барабан четыре фунта селитры, и по фунту угля и серы и тщательно перемешать смесь. Полученный состав запечатали в глиняную кубышку. Конечно, следовало бы дополнительно очистить селитру, позернить порох, но, уж больно хотелось Ивану попробовать новую пушку в действии.

Иван приказал доставить на его ладью пушку, ядра, порох и всю снасть к ней. Взял с собой Малюту, дюжину доверенных гридей и "пороховых" отроков. Отплыли вверх по Клязьме на два десятка верст от города, затем еще на пару верст вверх по речке Колокше. По Клязьме довольно часто проходили ладьи купцов, а Юрий не хотел, что бы кто-нибудь случайно оказался видоком испытаний.

Встали в месте, где пойма речки образовывала обширный заливной луг длиной в две версты т шириной в четверть версты. Пушку по сходням вытащили на луг.

Лафет установили в специально изготовленный длинный деревянный желоб с бортиками, шириной как раз с лафет. Желоб сориентировали вдоль луга и смазали растительным маслом. Пушка на лафете была заранее подбита клином до максимального угла возвышения, с отношением сторон треугольника 1:3.

Иван лично, под взглядами гридей и отроков засыпал в жерло пушки два фунта пороха, протолкнул его до дна и примял пробойником. Вставил в жерло деревянный пыж и протолкнул его в ствол пыжевником до упора. Затем закатил в ствол пушки ядро. Подсыпал пороху на полку и пропихнул часть его в запальное отверстие деревянной лучиной. Затем послал десятерых гридей с вешками прямо вдоль директории выстрела, приказав втыкать вешки через каждые сто шагов. После установки вешек гриди отходили на полста шагов в сторону.

Когда все вешки выстроились в ряд, он отошел вместе с Малютой и отроками на полсотни шагов в сторону от пушки и приказал Малюте зажечь огнивом небольшой факел. Когда факел загорелся, вручил его одному из отроков и приказал подойти к пушке и приложить факел к пороховой затравке.

Приближался решающий, без всяких преувеличений – ИСТРИЧЕСКИЙ момент. Все напряглись. И зашуганные Малютой насчет секретности отроки, и зашуганный князем Малюта, и сам Иван Васильевич Грозный с Юрием вместе.

Отрок не спеша отшагал полста шагов до пушки и приложил факел к запалу. Все присутствующие, запомнили этот миг на всю свою жизнь. Даже Иван Васильевич, видевший это тысячи раз, впечатлился.

Пушка выбросила перед собой длинный сноп пламени, сменившийся через мгновение огромным облаком дыма. Еще через краткий миг по ушам пришелся оглушающий удар. Сама пушка бешеной лягушкой отскочила назад по желобу.

Отчетливо видимый черный мячик ядра, быстро уменьшаясь в размерах, поднялся до верхней точки траектории, затем начал снижаться. И в конце концов плюхнулся о землю, выбив вверх россыпь грунта. Гриди рванулись к месту падения. Артиллеристы тоже побежали. Только князь двинулся неспешно. Невместно было Великому князю бегом бегать. За ним пошел Малюта с лопатой.

Дошли до места. Там уже гомонили гриди и отроки. Ядро пролетело примерно 640 шагов. В земле зияла довольно широкая, суживающаяся к низу воронка.

Юрий остановил прыгающих от восторга отроков, вручил одному из них лопату, и приказал откопать ядро.

Пока отрок копал, Иван прочел отрокам небольшую лекцию. Про то, что такие пушки и порох придумали в далекой земле Цинь. А он самолично нашел в архиве пергамент с описанием пушки и пороха. Далее сказал, что порох у них пока получился не самый лучший, и над ним придется еще поработать. И что вскоре во владимирском войске будет сотня таких пушек. И лететь ядра будут дальше. И что одно такое ядро может убить десяток пешцев или пяток всадников вместе с лошадьми. Отроки, тем временем, меняясь, откапывали ядро. Иван продолжал. С такими пушками войско владимирское сокрушит любого противника. Скоро мастера отольют еще много таких пушек. И к ним понадобятся артиллеристы. Человек по шесть на каждую пушку. Отроки и гриди слышали, раскрыв рты. Наконец отрок откопал ядро. В мягком грунте оно прошло целую сажень.

Вернулись к пушке. Откатили ее к началу желоба. Иван прочистил ствол банником, затем зарядил пушку снов. На этот раз зарядил три фунта пороха. Ядро пролетело 760 шагов.

На этом Иван решил завершить испытания нового оружия. Для первого раза более, чем успешные. Пушку и наряд к ней погрузили на ладью и поплыли обратно во Владимир.

Весь обратный путь Малюта накачивал гридей и отроков насчет соблюдения тайны. А князь под конец добавил, что, если хоть слово о том, что видели отроки и гриди уйдет на сторону, то глотка, из которой это слово вылетело, отлетит от тела вместе с языком и головой.

6. Боголюбов.

Град Боголюбов был основан полвека назад дядей Юрия князем Андреем Боголюбским, которому, по преданию, в этом месте явилась Божья Матерь. Расположился город в десяти верстах от Владимира, вниз по течению Клязьмы, при впадении в Клязьму речки Нерль.

Город большой, но, поменьше Владимира. Только детинец имеет поперечник почти в полверсты, а внешняя стена города была выстроена еще князем Андреем длиной в целых три версты. Все как положено. Ров, вал, стены из бревенчатых срубов с земляной засыпкой. Имелся при городе и посад.

Застроен был детинец домами родовитых бояр, выслужившиеся еще при князе Андрее князе Юрии Долгоруком. Поэтому, быстро освободить детинец под нужды Юрия Брячиславу не удалось. Дворы мастеров, подлежащих переселению в Боголюбов располагались в Новом городе Владимира, переезжать в который бояре посчитали ниже своего достоинства. Как это, боярину соседствовать с простолюдинами. А ссориться со старыми боярами в предверии предстоящей схватки за Владимирский стол с братом Константином было глупо.

Бояр пришлось улещивать лично князю Юрию. Богатым боярам пообещал наместничество в городах рязанской земли. Там кое-где еще оставались наместники, назначенные бывшим рязанским князем. Менее состоятельным пообещал наместничество в других землях, поход в которые был уже запланирован, но пока держался в секрете. Однако, намекнул этим боярам, что вскоре появятся еще свободные наместничества.

В общем, переезд мастеровых начался только в середине ноября, уже по первому снегу. До нового года мастера обустраивались на новом месте. Строили печи, горны, и прочие ремесленные устройства. Подумав, Иван Васильевич решил переселить в детинец и некоторых других мастеров: гончара, златокузнеца, столяра, стеклодела, оружейника. Мало ли какие потребности могут возникнуть в будущем, а все заказы для секретных изделий лучше размещать в одном месте. В самом дальнем углу детинца разместил пороховой двор, куда поселил шестерых отроков, назначив им начальником толкового молодого гридя Антипа.

Кроме того, поглядев на местные железоплавильные печи, и покопавшись в памяти, он вспомнил и кое что из железного дела. Он обнаружил, что в его времени печи были намного выше, а подача воздуха в фурмы значительно более сильной. Воздушные меха приводились в действие либо конной тягой, либо от водяного колеса. Юрий перевел двух мастеров – железоделов на Нерль, повелев соорудить для них невдалеке от Боголюбова плотину с водяным колесом и приводом на воздуходувные меха. Повелел мастерам построить плавильные печи высотой в три сажени, вдвое выше самых высоких печей, которые привыкли использовать сами мастера.

За зиму пороховщики опробовали различные способы очистки селитры, которые смог вспомнить Иван Васильевич, и освоили гранулирование пороха. Благодаря этому к весне первая пушка с пороховым зарядом в четыре фунта уже метала ядро на версту без малого. При малом угле возвышения она стреляла на пятьсот шагов. Попасть из пушки в ростовую фигуру воина удавалось с двухсот шагов, а в конную фигуру – с трехсот.

По указанию Юрия мастер Гордей изготовил гауфницу калибром ствола в полторы длани (117,5 мм) и длиной ствола в косую сажень (2,5 м). Весила гауфница 16 пудов. Для нее златокузнец отливал в большом количестве свинцовые ядрышки – картечины размером с перепелиное яйцо.

Плотник и столяр сделали по чертежам Ивана колесные лафеты и передки к ним для перевозки пушки и гауфницы. Лафеты позволяли легко менять угол вертикальной наводки вращением винта. Горизонтальная наводка осуществлялась поворотом лафета. Лафеты испытали стрельбой и возкой, доработали, снова испытали и еще раз доработали. К лету конструкцию лафетов отладили.

Иван Васильевич лично провел испытания гауфницы. Опытным путем подобрали пороховой заряд и количество свинцовых картечин в выстреле. Остановились на заряде пороха в семь фунтов и на 120-ти картечинах в выстреле. На дистанции в 150 шагов картечины пробивали кольчугу, одетую на глиняного "болвана". Картечь на этой дистанции рассеивалась на сотню шагов в длину и дюжину шагов в ширину. Все пешие или конные, попавшие в этой зоне под картечный выстрел неизбежно были бы ранены или убиты.

К маю месяцу Гордей отлил еще одну пушку и две гауфницы. У него пролучалось отливать одну пушку в месяц. Колоколами он в это время совсем не занимался.

Юрий сформировал двадцать пушкарских расчетов из восьми отроков каждый. Командирами расчетов назначил молодых гридей потолковей. Начальником артиллерии назначил заслуженного гридя Ратибора. Все расчеты за зиму провели практические стрельбы. Хотя бы по одному разу. А пять расчетов, уже закрепленных за орудиями, отстрелялись трижды.

Купцы наладили поставки селитры. Пороховщикам удалось за зиму и весну изготовить восемь пудов пороха. Хранили его в закупоренных бочонках в подвалах западной башни детинца. Купцы завозили все больше селитры из других княжеств.

Обнаружилась нехватка бронзы. Купцы скупали медь и олово, где только можно. Юрий повелел во всех церквях Рязанской земли снять по одному большому колоколу. Для принятия такого решения пришлось посвятить в тайну патриарха Максима. После того, как патриарха пригласили на опытные стрельбы, он снятие колоколов санкционировал. Про секретность Юрий все патриарху объяснил.

Легенда о циньских пергаментах с патриархом не прокатывала. Пришлось бы их предъявлять. Для обоснования всех новшеств Юрию пришлось сослаться на явившегося ему во сне Архангела Гавриила. И про грядущее через 23 года нашествие двухсот тысячной армии монголов тоже рассказал. Рассказал и о предстоящем через 10 лет разведывательном походе монголов. Запас бронзы для пушек удалось, таким образом, создать.

Патриарх не то, чтобы поверил, но все запомнил и озадачился. Про предстоящую усобицу с Константином рассказывать не стал.

Между тем из Ростова вести приходили тревожные. Купцы – соглядатаи сообщали, что князь Константин ездил зимой в Новгород Великий к князю Мстиславу Удатному, в Смоленск к князю Владимиру Рюриковичу и в Киев к Мстиславу Романовичу, приглашал к себе братьев Ярослава и Владимира. Между князьями шла активная переписка. Однако, открытых военных приготовлений пока не наблюдалось.

Дьяк Тайного приказа Малюта расширил, с ведома и по поручению Юрия, свою службу. Отдельные подъячие теперь заведовали у него разведкой, розыском изменников и охраной Боголюбова. Назначенный Малютой подъячим разведки гридь Вышата взял себе двух помощников. Особое внимание он уделял сбору сведений о Муромском княжестве. Опрашивали купцов. Поскольку отношения с Муромским князем Глебом Святославичем были вполне нормальными, сам Вышата с помощником зимой съездил на месяц в Муром, якобы к родственникам, чтобы выяснить состояние муромской дружины и настроение бояр.

Подъячий розыска Бажен взял к себе троих гридей, которые искали вражеских соглядатаев, изменников, которые могли перекинуться к Константину, а также бояр, ведущих лживые речи против князя Юрия. Таковых, при поимке, князь сажал в темницу и лишал вотчин. Удалось выловить троих болтунов, склонных к измене. Лишившиеся хозяев вотчины превратились в служебные поместья дружинников князя. Поскольку во Владимире и в Боголюбове обыватели уже шептались о новом огнебойном оружии князя Юрия, важность службы Бажена возрастала с каждым днем.

Охраной детинца в Боголюбове теперь командовал подъячий Любомир. Юрий подчинил ему весь гарнизон города в составе двух сотен дружинников. Режим секретности в детинце уже обеспечивался. В город Боголюбов, кроме городских жителей, теперь имели право прохода только жители окрестных сел и деревень. Любомир придумал выдать им всем специальный нагрудный знак из меди. В детинец, вообще, не допускали никого из посторонних.

Между тем, подготовка к походу на Муром близилась к завершению. Тиун Пантелей муштровал отроков, которых готовил в гарнизон гуляй-города. Зимой повозки с повозок сняли колеса и поставили их на высокие сани. Отроки всю зиму через день выезжали на тренировки, где учились быстро строить гуляй-город, и сражаться в пешем строю на его стенах. Тренировались в стрельбе из луков через амбразуры и рубке с противником, атакующим гуляй-город. К концу мая тележники изготовили уже шесть десятков боевых повозок.

Для начала похода требовался предлог. Нападения без повода среди рюриковичей практиковались, однако, осуждались. Юрий младший возражал против нападения и предлагал вступить в переговоры с Глебом Святославичем. Не позволяли ему такое моральные принципы и христианская совесть.

Юрий старший, он же Иван Васильевич, считал, что времени на переговоры у них нет. К тому же, хорошо зная князей рюриковичей, он считал, что добровольно Глеб в вассалы к нему не пойдет. А если и пойдет, то изменит при первой же возможности. Учитывая предстоящий конфликт с Константином, оставлять за спиной независимое Муромское княжество он не хотел. Он давно усвоил, что в борьбе за власть никакие моральные принципы рюриковичей не останавливают. Вопрос с Муромом нужно было решить кардинально.

В середине мая в Стародубском удельном княжестве неизвестным отрядом, вторгнувшемся со стороны Мурома, были разграблены и сожжена боярская усадьба. Глава тайного приказа Малюта с поручением справился. Шайка татей, набранных Малютой в темницах Владимира, Боголюбова и Юрьева захватила и разграбила усадьбу. Татям Малюта внушил, что нанимает их для свершения кровной мести. Как водится, захватив усадьбу, тати перепились. На следующий день, когда банда с добычей отходила из усадьбы, она была перехвачена отрядом Малюты и полностью порублена.

Трупы татей были предъявлены уцелевшим жителям усадьбы. Малюта объявил пострадавшим, что банда была послана муромским боярином Асташем. Об этом, якобы, поведал раненый тать, перед тем как помереть. Повод для похода на Муром был найден. Правда, повод этот был, по тогдашним понятиям, слабоватым. Обычно после такого требовали выдачи виновного и выплаты виры. Однако, минимальные приличия были соблюдены.

С Юрием младшим Юрий старший работал. Внушал ему, что с волками жить – по волчьи жить. И что для достижения великой цели спасения Руси от нашествия монголов все средства хороши.

7. Поход на Муром.

29 мая 1213 года войско выступило из Владимира. Состав войска был тем же, что и в походе на Рязань. Как и в прошлом году, младшие братья Ярослав и Владимир со своими дружинами вышли в поход вместе с Юрием. Владимир еще занимался делами в Рязани. Старшего брата Константина Юрий снова не позвал. Только повозок в гуляй-городе стало уже 60 штук. Командовать гуляй-городом Юрий назначил заслуженного гридя Пахома.

Город Муром был одним из старейших городов Руси. Стольным городом Муромского княжества. Правда, полтора века назад Рязань превзошла могуществом Муром и князья перенесли свой стол в Рязань. А Муром стал центром удельного Муромского княжества, вассального Великому княжеству Рязанскому. Однако, соседство с дикими половецкими степями привело Рязанское княжество к упадку. Необходимость постоянно отражать набеги половцев истощила силы княжества.

Да и чехарда князей рюриковичей, оспаривающих вооруженной силой друг у друга рязанский стол тоже подтачивала княжество. За прошедшие четыре века рюриковичей наплодилось значительно больше, чем было уделов в земле Русской. Многие рюриковичи, оставшись без уделов, стали боярами удельных князей, а некоторые и просто служилыми князьями без собственных вотчин. Поэтому, рюриковичи и рвали друг у друга уделы и вотчины.

В результате, полсотни лет назад муромское княжество выделилось из состава Рязанского и стало независимым. Тем не менее, по тем же самым причинам, это княжество оставалось слабым и подпало под влияние Владимирских князей. Однако, пока еще сохраняло формальную самостоятельность. Юрий решил с этим покончить.

От Владимира до Мурома было немногим более двух сотен верст сухим путем. Правда, дорога на Муром была ничуть не лучше дороги на Рязань. Поэтому, тиун Пантелей предлагал двинуться речным путем. Спуститься по Клязьме до ее впадения в Оку, а затем подняться по оке до Мурома. Ладьи для этого имелись. Однако, Юрий решил идти сухим путем. С тем, чтобы тренировать пехоту гуляй-города. Гуляй-город он считал своей козырной картой в предстоящих битвах.

Дорога была труднее, чем в прошлом году. В конце мая низины еще не просохли, вода в реках еще не опустилась до летнего уровня. Переправа вброд через речки стала непростой задачей. Телеги пришлось страховать канатами. А через реку Судогда пришлось строить временный мост. Юрий старший сделал себе зарубку на памяти, что дороги между городами нужно серьезно улучшать. Строить гати через низины, мосты через реки, копать водосточные канавы вдоль дорог. Тем не менее, на седьмой день войско вышло к Мурому. Князь Глеб ворота не отворил. О прошлогоднем взятии Рязани он, конечно, знал.

Юрий вызвал Глеба на переговоры, гарантировав неприкосновенность. Глеб выехал из ворот по опущенному мосту. Юрий выехал ему навстречу. Между зубцами стены и башен торчали головы ратников Глеба. За спиной Юрия внушительно выстроилась стена гуляй-города и сверкающая доспехами конная рать.

Князья обменялись приветствиями, поинтересовались друг у друга здоровьем родни.

Наконец Глеб не выдержал:

– С чем пожаловал, Юрий Всеволодович? И почему с такой грозной ратью? Мы же с тобой не воюем! Приехал бы сам как гость, я бы тебя принял с распростертыми объятьями.

– Так то оно так, Глеб Владимирович. Да вот только, не так давно, твой боярин Асташ напал на усадьбу моего боярина Истомы под Стародубом. Истому моего с дружиной порешил, а усадьбу разграбил и сжег. Вот я и пришел с этим делом разобраться.

– И зачем было из-за такого пустяка тебе самому трудиться? Прислал бы боярина своего старшего, мы бы с ним следствие провели, Усташа бы наказали, по вине его. Выплатили бы тебе и семье боярина Истомы виру по Русской правде, как положено. Мало ли Асташ с Истомой чего не поделили? Может один у другого бабу увел, или еще чего? Если из-за каждой боярской свары князья будут с друг другом воевать, так ни на что другое у нас времени не останется!

– Так, да не так, князь Глеб Владимирович! Урон твой Истома нанес чести моей великокняжеской. И не намерен я урон этот прощать! Ответить придется тебе за разбой твоего боярина!

– И какого же ответа ты от меня ждешь, Юрий Всеволодович?

– Ответ мне от тебя требуется простой. Не считаю я, что и дальше княжество Муромское должно само по себе стоять. А считаю, что должно оно стать уделом великого княжества Владимирского. Гарантирую я тогда тебе защиту и от половцев, и от других рюриковичей.

– Понял я тебя. А вот что ты мне лично предлагаешь? Может, как твой батюшка князей рязанских, в темницу посадить меня с родичами хочешь?

– Ну, как ты сам знаешь, рязанских батюшка за дело в темницу вверг. Там они и до сих пор сидят. Никак не придумаю, что мне с ними делать. А за тобой серьезной вины нет. Асташ твой разбой сей, явно, по собственной воле учинил. Но, ответственность за него ты несешь.

Тебе лично и сынам твоим я вот что предлагаю. Удел твой личный и уделы твоих сыновей отходят ко мне. Но, тебе и сыновьям я выделю из твоего удела вотчины, размером такие же, как у старших бояр моего батюшки. Тебе побольше, сынам поменьше. Останешься ты и сыны твои моими наместниками в городах княжества Муромского. Но, на Муромский стол я посажу брата моего младшего Ивана. Тебе же я дам наместничество в любом городе княжества: в Гороховце, или в Кадоме, или в Елатьме, или в Городце-Мещерском или еще где. Сам выбирай! А в три другие города твоих сыновей наместниками поставлю. Бояр твоих трогать не буду.

А в дальнейшем, намерен я мордву повоевать, за южной границей княжества. Там земли много. Там и тебе и сыновьям твоим можно будет новые вотчины добыть!

– А если я не соглашусь?

– Тогда завтра я возьму город штурмом. И останешься ты с сыновьями и без вотчин и без наместничеств. Если при штурме уцелеете. Что не очевидно, сам понимаешь! – Юрий прозрачно намекнул князю Глебу, что дружина может получить команду при штурме князя с родичами в плен не брать. Глеб намек понял.

– Даю тебе время на размышление до завтрашнего утра. Как солнце взойдет, жду ответа. Если не согласишься, утром штурм начнем. Сам знаешь, город тебе не удержать. Дружина твоя мала, а горожане биться за тебя не станут. Им под Владимиром жить только лучше станет.

А чтобы тебе лучше думалось, предложения мои горожанам будут до вечера зачитаны глашатаями. Всем сохраню жизнь и имущество. И боярам, и ремесленникам, и купцам, и закупам, и холопам. Гарантирую им всем защиту от всех врагов.

А теперь ступай Глеб Владимирович, подумай, с сыновьями и с боярами посоветуйся. Жду до утра! Не позже! – Юрий прекрасно понимал, что деваться Глебу некуда. Как говорится, против топора голыми руками не отобъешся.

Утром, когда лучи солнца озарили стену и надвратную башню крепости, по опустившемуся подъемному мосту выехал на коне князь Муромский Глеб Владимирович и сообщил встретившему его Юрию, что принимает все его предложения.

Войско вступила в Муром. Жители цветов под ноги коням не бросали, но и возмущения не выказывали. Ждали, что дальше будет.

А дальше в храме Благовещения Пресвятой Богородицы епископ Муромский принял письменную присягу на верность от князя Глеба и его сыновей Великому князю Владимирскому Юрию Всеволодовичу. После присягали все муромские бояре, дружинники, старейшины цехов и богатые купцы.

Юрий явил горожанам их нового князя – пятнадцатилетнего Ивана. При нем оставил своего старшего боярина Павла и от других старших бояр по одному помощнику. Оттаявшие горожане радостными кликами приветствовали молодого князя.

Целую неделю заняло новое землеустройство княжества. С доставшимся ему от Глеба с сыновьями уделом Юрий распорядился по новому. Как и обещал, выделил Глебу вотчину в тысячу "дымов", а детям его – вотчины по 600 дымов. Все – вблизи южной границы княжества, по соседству с землями мордвы. Назначил Глеба и его сыновей наместниками в города. Однако, каждому из них в помощники дал своего боярина. Чтобы бдил. В другие города княжества назначил наместниками боголюбовских бояр.

Остальную часть своего муромского удела поделил на волости, примерно по тысяче – полторы дымов каждая. Всего получилось 45 волостей. За счет них Юрий намеревался решить вопрос пехотного заполнения своего гуляй-города.

В каждой волости он выделил своему дружиннику поместье в 300 дымов, назначив его главой волости – волостителем и обязав его службой в дружине за счет доходов с поместья. Остальную часть волости поручил ему разделить на общины размером примерно по 50 или по 100 дымов. Общинный староста, выбранный общиной, обязывался выделить и обеспечить, по требованию своего волостителя, одного оружного воина с конем – смерда.

От общины в 50 дымов выделялся пешец – стрелок, в доспехе войлочном или кожаном, с нашитыми на грудь железными пластинами, или в кольчуге, вооруженный луком, топором или булавой.

От общины в 100 дымов выделялся тяжелый пешец, в панцире, с ростовым щитом, вооруженный мечом и копьем.

Само собой, все пешцы должны быть снабжены припасом, обуты, одеты, в шлемах и на конях. Однако, кони у них не боевые, а только для проезда воина и перевозки вьюка.

Пешцы из одной волости составляли "десяток". Командиром десятка – "десятником" становился сам волоститель. В одной волости все общины выделялись одного размера. То есть, волостные пешие десятки становились либо стрелковыми, либо тяжелыми.

Юрий обязал волостителей каждую осень, после уборки урожая, собирать своих смердов на один месяц на "сбор" и обучать их боевому искусству, бою в строю и бою в гуляй-городе. Зимой должен проводиться еще один сбор и "смотр" пешего войска у наместника в Муроме.

Юрий надеялся, что к следующему лету у него будет обученная пехота. Такую же реформу он намеревался провести и в своем владимирском уделе. Всего, он хотел иметь три тысячи пехотинцев. Поровну тяжелых, легких и стрелков.

Новое устроение земли муромской заняло у Юрия месяц с лишним. Оставив в Муроме Ивана с Павлом и дружинников – волостителей, доделывать все дела, в середине июля Юрий с войском двинулся в обратный путь. Однако, до Нового года оставил Ивану сотню своих дружинников. Для пущей безопасности.

8. Реорганизация войска.

Вернувшись в стольный град, Юрий первым делом, как обычно, заслушал своих старших бояр. Дела более – менее шли по плану. Тем не менее, чтобы им служба медом не казалось, устроил каждому выволочку. За недостаточные темпы и объемы. А то старшие бояре, поставленные его отцом, все еще считали себя умнее его.

Съездил в Боголюбов. Состоянием дел в Секретном приказе остался доволен. Особенно порадовали мастера железоделы. Выход железа с одной плавки в больших новых печах возрос в три – четыре раза. Да и само железо по качеству получалось лучше. Кроме того, примерно треть железа в печах расплавилась до совсем жидкого состояния. Однако, после охлаждения этого железа выяснилось, что оно хрупкое и не ковкое. Мастера этим сильно опечалились. Юрий утешил их, посоветовав им выпускать это жидкое железо из печей сразу в формы и отливать из него ядра для пушек. Эти ядра он пообещал покупать по хорошей цене. Всего в три раза дешевле железных.

Дьяку Секретного приказа Ратмиру приказал окружить железодельные мастерские валом с частоколом и включить их в Секретный приказ. А подъячему Тайного приказа Любомиру приказал организовать охрану этого объекта и пропускной режим на нем.

Малюте приказал устроить отделения Тайного приказа в Рязани и Муроме. Во все малые городки тоже послать своих представителей. И активнее отлавливать бояр за болтовню против князя. Он хотел как можно скорее посадить всех своих дружинников в служебные поместья, чтобы снизить расходы казны на дружину. А для этого нужно было забрать земли у бояр.

По приходу войска во Владимир Юрий закатил пир для всех начальников похода. А после пира зазвал младших братьев Ярослава и Владимира к себе в палату.

– Благодарю, вас братья за участие в походе. Теперь все вы, мои младшие братья, сидите на столах. Вам столы в Стародубе и в Переяславле оставил батюшка, а Святослава и Ивана я на столы в Рязани и в Муроме поставил.

Вы интересовались у меня, почему я старшего брата Константина в походы не приглашаю. Раньше не хотел вам говорить, а теперь скажу. Сами знаете, Константин воспротивился воле батюшки, потому Владимирского стола и лишился. И с тех самых пор он на меня обиду затаил. Хотя, я только волю батюшки исполняю.

Если бы взял я его в поход, он бы приказы мои оспаривать начал, при боярах и дружинниках. А это был бы урон моей чести великокняжеской, урон чести самого Владимира! Понятно вам теперь?

– Понимаю тебя Юрий, – ответил Владимир, князь Стародубский.

– Я тоже понимаю, – сказал Ярослав, но не во всем с тобой согласен,

. Рязанский стол куда важнее Переяславского. По лествичному праву, ты брат, был бы должен меня, как старшего, на Рязанский стол посадить, а младшего Святослава – на Переяславский.

– А скажи-ка брат Ярослав, сколько времени ты на Переяславском столе сидишь? Я сам за тебя скажу. Два года с небольшим всего! Ты что, уже все дела в Переяславском уделе устроил? И делать тебе там больше нечего?

Я вам так скажу братья, многие безобразия на Руси творятся на Руси, из-за того, что князья, как кузнечики бессмысленные из удела в удел скачут.