Может быть, оттуда и пришли эти чужаки. Хотя эта версия не выдерживала при тщательном анализе никакой критики.
Хэй чувствовал себя в эти минуты по-новому. Прежде таких ощущений не возникало. С одной стороны, он был абсолютно один. Находился на территории, которая скоро будет, если только уже не оказалась, под контролем противника. И впереди лежал далекий, крайне сложный путь через горы. Но парень совершенно не испытывал страха. Было ли причиной такой уверенности в своих силах то, что Мардук успел многому научить его, или же его психика была так устроена сама по себе, Хэй не знал. И не стремился заниматься самокопанием. Главным для него оказался тот факт, что в данный момент, несмотря на все осложнения, он чувствовал себя вполне комфортно.
Утром, когда солнечные лучи едва только показались сквозь разрывы в листве, Хэй уже доедал свой завтрак, состоявший из попавшего в силки крупного земляного зайца, который выбирался на поверхность земли лишь иногда, большую часть времени предпочитая проводить в своих подземных ходах. Возле выхода из одного такого тоннеля и была установлена ловушка.
Костер, на котором готовилось мясо, был тщательно потушен и уже не дымил, оставив от себя только скрытое набросанным дерном кострище. Конечно, разводить огонь означало возможность привлечь к себе внимание, но заниматься сыроедением Хэй пока не горел желанием, учитывая опасность подхватить каких-нибудь кишечных паразитов. Да и оставаться на месте он больше не собирался.
Собрав оставшиеся после трапезы прожаренные куски мяса, Хэй положил их в заплечный мешок, с которым не расставался с того самого момента, как покинул дом. И вот он уже готов отправиться в дорогу.
Трава лишь шелестела под сапогами, оставляя на обуви капли росы. В лицо дул холодный утренний ветерок. Хэй бежал к горам. Ему было непривычно легко нестись в прохладе лесной тени. Совсем иное дело, чем жуткая жара пустыни, где не скрыться от палящего солнца, отбирающего последние брызги влаги из иссушенного организма. Здесь, в лесу, все было иначе.
По мере приближения к подножиям, лес постепенно густел, становился темнее и выше. Несколько раз Хэю попадались какие-то животные. Он даже не успевал рассмотреть их: вспугнутые его приближением обитатели леса стремительно скрывались в зарослях. Хэй отметил, что на такой скорости передвигаться скрытно довольно тяжело. Человек, возможно, и не заметил бы его, не услышал легкую поступь, но вот животные могли легко выдать его местонахождение. Следовало больше практиковаться в новых условиях. Жаль, что на это категорически не оставалось времени.
Оказалось весьма трудным пробираться в лесном буреломе: звериные тропы становились все менее различимыми и находить дорогу в нагромождении стволов, веток и кустарника было непросто. Это сильно замедлило передвижение. Хорошо хоть, что Хэй не боялся заблудиться – горы виднелись уже совсем рядом.
Наконец Хэй натолкнулся на каменную стену, уходящую вверх практически отвесно. Он был несколько удивлен: неужели горы уже начались? Они что, вырастали прямо посреди лесного массива? Такого предположить прежде парень не мог.
Как бы там ни было, взобраться наверх здесь и сейчас оказалось невозможным. Гора высилась слишком крутая, и совершенно не за что было зацепиться.
Хэй пошел вдоль стены. Местность понемногу повышалась. Наконец парень догадался: то, что он первоначально посчитал горой, было просто скальным возвышением. До скального основания было еще довольно далеко. И много времени ушло, чтобы обойти это препятствие – очередной день клонился к вечеру.
Парень решил продолжать путь. Хоть и была опасность переломать себе ноги в нагромождениях камней, все чаще ставших попадаться на его пути, но следовало уже поторопиться – он слишком долго бродил в лесу. Каким-то шестым чувством парень ощущал опасность, которая таилась в дальнейшем промедлении. Возможно, его заметили по дыму от костра и теперь преследуют. Нельзя было сбрасывать такую вероятность со счетов. Он слишком замедлился в последние пару дней, позволил себе слабенькую передышку. Теперь предстояло наверстывать.
Под ногами хрустели сухие ветки. Горы маячили впереди, напоминая всем своим видом, что надо спешить.
Мышцы напряжены до неимоверности. Сейчас просто не выдержат и лопнут, разрывая кожу, прорвутся наружу, заливая кровью его с головы до ног.
Хэй упорно прогоняет из головы эти видения, сражается с невероятной болью, пронизывающей, кажется, каждую клеточку его измученного долгим подъемом тела. Все нагрузки, которые были раньше, просто меркнут по сравнению с этими адскими муками. Ничего, проносится у него в затуманенном сознании, я сумею, справлюсь. Так далеко зайти только для того, чтобы разжать руки и камнем рухнуть вниз – такой исход не для него. Хэй не готов к этому.
Он должен добраться до вершины!
И юноша, напрягая все свои силы, подтягивается вновь и вновь. Руки изранены острыми камнями, за которые он хватается, чтобы толкать свое тело все выше.
Когда внизу присмотрел вроде бы наиболее удобное для подъема место, то и представить себе не мог, сколько сил ему понадобится для преодоления этого пути. Особенно если учесть, что практически отвесная стена, каковой она казалась снизу, от подножия горы, на самом деле на высоте в метров двести приобретала хоть и небольшой, но отрицательный уклон.
Самым неприятным оказалось то, что из-за такой – будь она неладна! – особенности скалы отдохнуть на ней, не добравшись до какого-нибудь удобного карниза, было просто нереально. А любая вынужденная остановка в пути наверх требовала не многим меньше усилий, чтобы удержаться, чем сам подъем.
К тому момент, как Хэй перевалил скальный выступ, расположенный метрах в семистах от поверхности, и подъем стал более пологим, парень был уже до такой степени измотан, что с трудом удерживался на стене, отыскивая руками и ногами мельчайшие трещины в камне, чтобы зацепиться. Зато вверху маячил карниз, небольшой, но, возможно, пригодный для отдыха.
Правда, Хэй не был уверен, что сумеет до него добраться – сил уже не оставалось. Израненные, сведенные судорогой руки грозились в любую минуту отказаться слушаться. Оглядываться же, чтобы увидеть пропасть у себя под ногами, оценить пройденный путь и, возможно, даже похвалить себя за приложенные усилия, как-то совершенно не хотелось – страх сорваться вниз давал о себе знать.
В эти мгновения он проклинал черных захватчиков, ругал свою судьбу, амнезию и неизвестных ему собственных родителей, оставшихся где-то за пределами его памяти, последними слова. Но продолжал двигаться вверх.
Недалеко до карнизика склон снова приобретал обратный угол. И Хэй понял, что это конец. Но не сдался, предпочитая бороться с этой клятой скалой до самого конца и сорваться вниз от того, что пальцы больше не в силах удерживать тело на склоне. Это было на его взгляд более приемлемым вариантом, чем просто отпустить руки и заскользить в пропасть.
Когда он, наконец, перевалился через выступ и оказался на небольшой плоской площадке, позволявшей расположиться там в согнутом в позу эмбриона положении, то просто потерял сознание. О том, что впереди ожидает еще большая часть подъема, Хэй подумать не успел. Да и вряд ли бы ему стало легче от подобных мыслей, потом рассуждал он. Так что хорошо, что не успел подумать – окочурился бы от предвкушения сразу.
Когда парень очнулся, то не сразу понял, где он находится. Когда сознание прояснилось, его тут же затрясло. Налетавший порывами холодный ветер, казалось, замораживал мясо до самых костей. Он словно опять оказался в подземной тюрьме Торга. Только вот парень помнил, что городка работорговцев с таким своеобразным названием на планете больше не существует. И то, что сам Хэй не поддался всеобщему импульсу и не остался там вместе с остальными беженцами, было, безусловно, заслугой его головы, подсказавшей о грозящей городу опасности.
Вот и сейчас, трясясь от пронизывающего ветра, снова пытался воспользоваться своим главнейшим, по словам того же Мардука, оружием – разумом. Он быстро перебирал в голове возможные варианты дальнейших действий. Одной из основных задач в сложившихся условиях было не замерзнуть насмерть – Хэй слишком долго провалялся на холоде, отрубившись.
Сверху, через некоторое расстояние от его текущего места расположения, вершина горы терялась в густых облаках. Так что определить, сколько оставалось двигаться вверх, оказалось весьма проблематично.
Хэй не тешил себя мыслью, что дорога вниз окажется более простой.
Он чувствовал себя полностью разбитым. Никогда прежде его тело не было столь сильно утомлено с того самого момента, как начал тренировки под руководством Мардука. В тот момент Хэй даже не думал о том, что обычный человек в таком режиме никогда не сумел бы добраться даже до этой точки на склоне горы. И уж о том, что мало разбираясь в скалолазании и не имея никакого подобия карты, выбрал для преодоления один из самых сложных участков, Хэй даже не догадывался.
Стараясь согреться, уставший человек отполз от края обрыва поближе к нагромождению камней на противоположном конце скальной площадки.
Он протиснулся между двух стоявших на небольшом расстоянии друг от друга камней и оказался в некотором подобии образованного каменным завалом грота. Когда, пытаясь разместиться более удобно, чтобы скрыться от пронизывающего до костей ветра и хоть немного отдохнуть, задел один из камней, то совсем не ожидал, что тот внезапно провалится в пустоту.
Хэй замер от неожиданности. А потом кинулся разгребать завал, расшвыривая булыжники. Возможность оказаться в хоть сколько-то закрытом от ветра углублении словно придала парню сил.
Когда проход удалось расчистить настолько, что Хэй мог без проблем туда протиснуться, его взгляду предстала темная пещера. Проникающий сюда блеклый вечерний свет мог осветить лишь небольшую ее часть, прилежащую непосредственно к входу. Все, что было глубже полуметра, тонуло во мраке.
Хэй зашарил на поясе в поисках старой бензиновой зажигалки. Ему совсем не хотелось, сделав шаг вглубь, провалиться в какую-нибудь расселину. Наконец поиски увенчались успехом, и темноту раздвинул трепещущий огонек. При свете зажигалки Хэй сумел немного осмотреться в новом убежище.
Стены пещеры терялись во тьме. С высокого потолка свисали объемные сталактиты, чьи немалые размеры указывали на их солидный возраст. Как ни странно, снизу простиралась абсолютно ровная каменная площадка. Раньше ему уже доводилось оказываться в пещерах, правда, значительно уступавших этой в размерах, и полное отсутствие сталагмитов несколько удивило Хэя. По крайней мере, в целой сети небольших пещерок, расположенных к востоку от дома Мардука, их было довольно много.
Пройдя внутрь, он обернулся, чтобы посмотреть на светлое пятно входа. Зажигалка нагрелась, и юноша, ругнувшись, был вынужден ее на время потушить. Потряся обожженными пальцами, он задумался о необходимости изготовить что-то наподобие факела. У него случайным образом возникла идея, что из этой пещеры есть проход на другую сторону горы, хотя это и казалось маловероятным. При любом раскладе имело смысл проверить свое временное пристанище на предмет инородной жизни. Вполне может оказаться, что это местечко уже застолбили. И Хэю совсем не улыбалось столкнуться с каким-нибудь хищным его обитателем. Подручных средств, подходящих для задуманного, под рукой не оказалось. Да и сушняка для разведения костра достать было неоткуда.
Несколько растерянно парень огляделся в полной темноте. Снова чиркнув зажигалкой, он занялся исследованием пещеры. Слабого огонька было явно недостаточно, но наделся найти что-нибудь для изготовления импровизированного факела на каменистом полу. Возможно, что-нибудь попалось бы. Хотя, скорее всего, он сам себя просто успокаивал подобным образом – пока руки заняты делом, голове некогда заниматься такими глупостями как панические размышления о собственной судьбе.
Когда зажигалка в очередной раз раскалилась так, что прижгла пальцы, на дальней стене что-то блеснуло. Заинтригованный, Хэй поспешил туда. Находка заставила немало удивиться.
На стене пещеры, на высоте роста среднего человека висела старая масляная лампа. Проверив бачок, Хэй убедился, что в ней еще осталось некоторое количество топлива, и запалил фитилек.
Взяв зажженную лампу в руки, углубился в пещеру. Он больше не раздумывал о странной находке. Может быть, когда-то здесь был чей-то временный лагерь или жил старик-отшельник (чем только он тут питался?). Гадать можно было бесконечно. Главное, что именно в данный момент времени эта старая лампа оказалась в том месте, где ее сумел найти человек, испытывавший в эту минуту наибольшую потребность в этом морально устаревшем средстве освещения.
Стены постепенно сужались. Парень уже понял, что от пещеры отходит некое ответвление, что тянется в недра горы. Оставалось только исследовать его, чтобы понять, что скрывается на противоположном конце: такой же просторный каменный зал, как при входе, или выход на поверхность.
Каменные стены вырастали по обе стороны, исчезая в темноте. Первое время проход сужался, но достигнув ширины в пару метров, перестал. Туннель был на удивление ровный и аккуратный. Ровные его стены производили впечатление искусственных. Словно кто-то с помощью гигантского бура проторил этот ход. Вообще, наличие этого туннеля и необычная конструкция лампы, на которую сначала не обратил внимания, натолкнули Хэя на мысль, что об этой планете и об ее коренных обитателях известно далеко не все. По крайней мере, Мардук ничего подобного ему не рассказывал.
Огонек за стеклом затрепетал, и Хэй не на шутку забеспокоился, что масла может не хватить. Ему совсем не улыбалось остаться без света в этом каменном коридоре. До сих пор ему не встречались ответвления от основного прохода, но в дальнейшем все могло измениться. Хэй ускорил свои шаги.
Он не мог точно сказать, сколько провел времени в глубине скалы, но чувства указывали, что не меньше пяти часов. И все это время, несмотря на усталость, Хэй продолжал продвигаться вперед. Он понимал, что если остановиться сейчас посреди дороги, то потом продолжить путь будет крайне непросто: тело периодически содрогалось от приступов лихорадки, то бросало в пот, то колотил озноб, ломило мышцы, жесткий кашель вырывался из глотки, царапая изнутри грудь, голова раскалывалась – либо время, проведенное без сознания на пронизывающем ветру, не прошло для него даром, либо он что-то подхватил в затхлом воздухе лишенных постоянной вентиляции из-за завала скальных ходах. Мардук рассказывал в свое время о том, что в непроветриваемых пещерах можно хватануть и редкую заразу и надышаться смертельных паров каких-нибудь газов. Как бы то ни было, следовало выбраться на воздух.
Еще через час пути, когда Хэй по каким-то причинам почувствовал заметное облегчение, он наткнулся на развилку. В этой точке туннель делился на три. Основной ход продолжал идти прямо. Боковые ответвления разбегались в разные стороны практически перпендикулярно ему.
Хэй замер. В нем боролись противоречивые чувства: с одной стороны мальчишеское любопытство толкало его исследовать оба второстепенных коридора в поисках чего-нибудь интересного и полезного, но с другой трезвый рассудок советовал не отклоняться от намеченной цели, поскольку неизвестно, куда заведут другие дороги.
Непродолжительная борьба завершилась победой здравого смысла над порывом исследователя. Хэй продолжил путь по основному каналу. Вскоре на пути оказался большой завал. Нагромождение камней заставило его с досадой сплюнуть себе под ноги – ничего не оставалось, как развернуться и направиться в обратный путь.
На этот раз у развилки Хэй задержался несколько дольше. Оставалось надеяться, что хотя бы один из двух оставшихся вариантов не ведет в тупик. И что эти дороги вообще куда-нибудь выведут его. Топлива в лампе оставалось немного – на две полноценные попытки с глубоким заходом и длительным возвращением могло не хватить. А переться назад в полной темноте совсем не улыбалось. Да и карабкаться вверх по скале, когда впереди замаячил хвостик возможности исключить такой вариант передвижения, не было больше никакого желания.
Хэй направился направо. Проход сначала забирал в сторону от основного тоннеля, а затем, резко плутанув, становился, насколько мог сориентироваться в таких условиях парень, практически ему параллелен и уходил довольно резко вниз. Спуск становился все более крутым, но продолжал оставаться достаточно удобным. Потом ход начал загибаться. Парень облегченно вздохнул: если это не случайное совпадение, этот винтовой тоннель вполне мог вывести его на другую сторону горы.
Скорее всего, подумал Хэй, дело обстоит следующим образом: основной тоннель протянулся сквозь горный хребет и ведет к каким-то ведомым лишь его создателям ценностям. Возможно, при этом делится на другие ходы. А эти два боковых отнорка являются своего рода лестницей. Оба поднимаются от подножья и соединяются с основным коридором. Но входы в них расположены по разные стороны горы. Интересно, куда в таком случае выйдет он.
От перспективы оказаться приблизительно там же, где начал путь к вершине, у Хэя лицо перекосилось. Ход продолжал понижаться с каждым витком, а парень твердил «Только не обратно!» как заведенный. Когда перед глазами замаячило пятно света, обозначившее выход, Хэй даже замер, боясь, что его самые паршивые предчувствия могут оказаться верными.
Повезло.
Протиснувшись сквозь узкую трещину входа, парень оказался на небольшой поляне, простиравшейся на несколько метров вперед. Дальше вверх возносились густые лесные заросли. Откуда-то потянуло влагой.
Оглядевшись, он пришел к выводу, что оказался там, где хотел. Этот лес довольно сильно отличался от расположенного по ту сторону. Самое подходящее определение, которое он мог бы подобрать – джунгли. Густые заросли, большая влажность и духота, чувствовавшиеся уже здесь, на самой границе покрытой деревьями территории, перекинувшиеся с одного дерева к другому мосты лиан – именно то, что ожидал от джунглей молодой человек, который знал про них лишь по рассказам своего престарелого наставника.
На ночлег имело смысл остаться здесь, на поляне у входа в пещеру. Соваться в заросли Хэй сейчас был не готов – он слишком был измотан трудным путешествием. Когда он заходил в пещеру на той стороне горы, вечерело. И сейчас, выбравшись, наблюдал, как алеет, темнея, небо над кронами деревьев. Значит, если это не какой-то временной парадокс, что сильно сомнительно, внутри горы Хэй провел значительно больше времени, чем мог себе даже представить.
Перекусив остатками мяса и разведя костер, чтобы отпугнуть возможных ночных хищников, парень расположился на лежаке, предварительно сооруженном из нарубленных трофейным мечом веток.
Впервые за последние дни он был относительно спокоен. Ничто не тянуло в груди, не мучали сомнения. Он перебрался на другую сторону хребта. Сделал то, что самому казалось совершенно невыполнимым. И должен благодарить за это лишь самого себя, свое тренированное тело. Ну и конечно того, кто сделал его, одинокого пришельца из ниоткуда, таким.
Небо темнело. Небосвод дырявили точки звезд. Лениво колыхалась листва под порывами легкого ветерка, с трудом пробивавшего себе дорогу сквозь кроны лесных исполинов. Переругивались на своем животном языке проснувшиеся к ночному часу обитатели джунглей. А парень безмятежно спал, выбросив из головы все тревоги и заботы.
На сегодня его путь был завершен.
Мальчик, утопая в тумане, брел по каменистой равнине. Конца пути не было видно. Он сам не знал, куда и зачем держит путь. Диск луны освещал бледное лицо. Оно казалось смутно знакомым, но черты его колебались, словно космы тумана. Вся фигура казалась невесомой, насквозь пронизанной лунным светом.
Были мгновения, когда казалось, что мальчик и сам является чем-то зыбким, сам состоит из тумана – через него вдруг проглядывали очертания окружающего пустынного пейзажа. Но в тот же миг он вновь обретал плотность. И прежнее видение казалось просто мимолетным забвением, нелепой ошибкой.
Мальчик уходил к луне. Его путь был далек от завершения, а выбранная дорога еще не определена. Он пока не был уверен в том, куда направить свои стопы далее.
Вдруг мальчик остановился и медленно, словно преодолевая непонятное сопротивление, повернул голову в сторону одинокого наблюдателя, одарив его грустным взглядом бездонных глаз.
Хэй вздрогнул во сне. Ему показалось, что он узнал мальчика.
С трудом пробираясь сквозь сплетения древесных ветвей, лиан и каких-то сочных стеблей, Хэй продолжал пытаться вспомнить, что именно его испугало ночью. Что-то во сне. Но организм был столь истощен длительным путешествием, что даже на то, чтобы проснуться, элементарно не хватило сил. Он подозревал, что угрожай ему в этот момент реальная опасность, на его дальнейшей судьбе можно было бы ставить жирный крест – он просто не отреагировал бы на угрозу.
Но что же все-таки привиделось ему?
Чем больше он пытался вспомнить подробности сновидения, тем менее четкими они оказывались. Опять тот же проклятый мальчишка. Куда-то плетется. Что это вообще значит? Хэй не верил, что в снах можно увидеть будущее, как твердили некоторые коренные обитатели Пустынных Земель. Учитывая их уровень развития, подобную недоверчивость Хэю легко можно было простить.
Но Мардук неоднократно упоминал, что сновидения иногда полезно анализировать. С помощью них, якобы, организм через подсознание пытается сообщить своему владельцу какие-то подробности происходящих в нем процессов. Скажем, указать на заболевание какого-то органа или что-то в этом роде.
Какой заболевший орган предрекали эти странные видения, Хэй пока не разобрался, но голова у него от размышлений нешуточно пухла. Может быть, именно это и было конечной целью этих дурацких снов? Чтоб у него голова отвалилась.
Чем дальше углублялся в джунгли, тем труднее становилось дышать. Воздух был так напитан влагой, что из него, кажется, можно было черпать воду простым ведром. С листьев верхних ярусов, кем-то потревоженных, периодически сваливались крупные капли жидкости, неприятные, теплые от жаркого солнца, и сильно били по голове пробиравшегося в глубь леса одинокого путника. В такие мгновения Хэй жалел об отсутствии у него головного убора – какая-нибудь кепка пришлась бы сильно кстати. Пару раз, свалившись сверху, эти капли увлекли за собой другую скопившуюся на листьях влагу, и на Хэя обрушился настоящий водопад, с кусочками коры, листвой и останками разнообразных насекомых.
Наблюдая за копошившейся повсюду вокруг разновеликой живностью, Хэй с опасением прикидывал в уме, кто из этих обитателей джунглей мог бы оказаться крайне неприятным и, более того, опасным в плане близкого знакомства. Мардук, конечно, устроил ему целый курс лекций по навыкам выживания в условиях тропического леса, уделив особое внимание знакомым ему представителям флоры и фауны на десятках планет, включая и Последний приют. Но одно дело слушать и старательно все запоминать и совсем другое – столкнуться с подобной опасностью вживую.
Хэй двигался сквозь чащу, прислушиваясь к окружающим его звукам. Вокруг жужжало, стрекотало, пищало, кричало, фыркало, булькало, хрюкало, рыгало и хрен разберешь, что еще делало – этот мир, столь живой, наполненный яркими красками, кишащий обитателями казался Хэю фрагментом из какой-то удивительной сказки. Настолько не похоже все было на раскаленную пустыню, где он прожил три последних года, что у парня были серьезные причины на мгновение засомневаться: не попал ли он в какой-нибудь иной мир.
Вообще, размышлял он, прорубая себе дорогу в сплетении стеблей и лиан, как странно все это. На этой странной планете, предназначенной высшим руководством Галактической Империи стать огромной тюрьмой, столь причудливо переплетались климатические зоны, что оставалось только этому удивляться. Было ли это искусственно запланировано или стало следствием каких-либо нарушений в ходе терраформирования – неизвестно. И уж точно не этим вопросом себе хотел греть голову Хэй. Хотя мыслишки в данном направлении его все же посещали.
Впереди с ветки свесилась какая-то лиана. Хэй привычно протянул руку, чтобы отвести это препятствие от лица, и так замер – лиана внезапно издала звук спускающей покрышки. Перед лицом парня раскачивалась здоровая змеиная морда, ощеренная угрожающим оскалом, демонстрирующим клыки в полпальца длиной.
Первым побуждением было убить гадину, но он вовремя спохватился. Неоднократно ему повторял наставник, что стоит в джунглях убить какого-нибудь гада, как к месту его гибели тут же стягивается невероятное количество желающих полакомиться. Откуда только набегают?!
Быстрым движением Хэй подцепил змеюку плоской поверхностью лезвия ножа и коротким взмахом отправил в полет, прервавшийся глухим ударом о ствол ближайшего дерева.
Парень утер рукой пот, выступивший в эти мгновения у него на лбу. Он не мог сказать, что испугался. Но что все это было для него в новинку – это уж точно.
Дальше прохлаждаться времени не было – он снова отправился в дорогу.
Заросли постепенно становились более проходимыми. Хэй надеялся, что вскоре удастся выбраться из этого нагромождения ветвей, стволов и прочего – он сильно сомневался, что города, судя по словам Мардука довольно крупные, которые должны были располагаться в Долинах, были построены прямо посреди джунглей. Да и само название наводило на мысль, что пейзаж скоро должен несколько измениться.
Не успел он всерьез задуматься о поиске места для передышки, как лес кончился. Хэй стоял на краю пологого склона, поросшего невысокой мягкой травой. За его спиной грудились последние деревья. Впереди, насколько хватало глаз, простирались холмистые просторы равнины.
«М-да, – подумал Хэй. – Ботаники с ума бы сошли от такого нагромождения климатических зон и ландшафтов на столь малой площади». За последние несколько дней он побывал в пустыне, лесах с растительностью, характерной для умеренных широт, совершил переход через горы, пробрался через джунгли. И все это было намешано в такой невероятной последовательности, с такими непонятными переходами.
– Странная планета, странные события, – пробормотал себе под нос парень. – И ты сам какой-то странный. Прямо-таки идеальное сочетание, – он тяжко вздохнул и покачал головой. – Однако стоя на месте проблемы не решишь. Надо двигать.
И Хэй направился вниз по склону.
Двигаясь по лугам, утопающим в сочной траве, поднимаясь на встречавшиеся холмы, проходя через редкие рощицы, парень шагал на север, прочь от горной гряды, чьи вершины вырастали над лесом за его спиной. Мысленно он прикидывал варианты своих дальнейших действий.
Первое, что приходило в голову – необходимо добраться до ближайшего города. Мардук в общих чертах рассказал ему о Долинах, но никаких подробностей сообщить не успел – все откладывал на будущее. Старик думал, что у Хэя будет значительно больше времени на то, чтобы узнать все об окружающей его действительности. Жаль, что он столь сильно заблуждался. И теперь, как результат, Хэй не имел ни малейшего представления, куда двигать, чтобы хоть куда-то добраться.
В принципе, насчет пищи он не переживал – кругом мелькало разнообразное зверье, выглядевшее вполне съедобным. По пути встречались ручьи и небольшие речушки – в плане обилия живительной влаги этот регион был явно более благополучным по сравнению с Пустынными Землями, – так что о воде тоже беспокоиться не следовало. Но вот куда направить свои стопы, чтобы поскорее добраться до людей, он не знал.
Хотя вопрос направления и был довольно важным, но не настолько, чтобы всецело поглотить разум человека. Так или иначе, он куда-нибудь да выйдет.
А вот что потом?
Кому сообщить о том, что происходит по ту сторону хребта?
Кого это может заинтересовать?
Хэй сильно сомневался, что местные обитатели будут столь благородны, что бросив все, возьмутся разобраться с этой проблемой. Возможно, им вообще нет никакого дела до того, какие дела творятся в пустыне. Или и здесь уже прокатилась волна непонятного геноцида и от местных обитателей не осталось ничего, кроме грандиозных воронок.
Даже пусть он кого-то найдет. Тот согласится, что его информация представляет интерес. И что дальше? Постараться выйти на связь с другими планетами Галактической Империи? Интересно, кстати, есть ли здесь действующие передатчики подходящей мощности?
И не было никакой уверенности в том, что там, в Галактической Империи, решат уделить какое-либо внимание сигналу с забытой планеты, населенной мятежными заключенными и их потомками. С какой такой радости Империи хоть как-то помогать им?
Или, может быть, выбраться с планеты? Но как? Ведь, насколько знал Хэй, подходящего транспорта на поверхности не осталось с того самого дня, как последние выжившие члены администрации планеты-колонии покинули ее.
– Сколько раз тебе говорили, – вслух рассуждал сам с собой Хэй, утомленный бесперспективными размышлениями. – Решай проблемы по мере их поступления. – Он настолько утомился от одиночества в последнее время, что звук собственного голоса помогал немного снять скопившееся напряжение. – Что сейчас для тебя является главнейшей задачей? Главнейшей задачей для тебя, приятель, являются поиски людей. Хороших людей, желательно. Не тех уродов в черных портках, а…
Нога попала в какое-то углубление, Хэй полетел на землю, моля небо о том, чтобы не вывихнуть и не сломать себе ничего. Чувствительно приложившись головой, так, что свет на мгновение в глазах померк, парень распластался в траве. По травинке слева от него ползло какое-то насекомое. Громкое приземление рядом огромного тела ничуть не побеспокоило это создание. Хэй, следя за жучком, почувствовал себя в этот момент таким незначительным, что едва всерьез не обиделся на это многоногое.
– Хорошо тебе, я тут падаю, а тебе плевать, – пробурчал он, переворачиваясь на спину.
Вокруг, насколько хватало глаз, колыхалось под порывами ветра необъятное травяное море. Хэй лежал на спине, раскинув руки, и боялся спугнуть внезапно появившееся чувство. Ему вдруг показалось, что когда-то он так же лежал на спине, а кругом тянулись бесконечные луга, полные сочной травы. И так же рядом вверх по стеблю полз какой-то целеустремленный жук. Внезапно проклюнувшееся ощущение появилось столь неожиданно, что парень не мог даже сказать, откуда оно пришло. Просто свалилось вдруг, вселившись во все его существо. И между ним и его скрытым туманом амнезии прошлым протянулся зыбкий мостик. Достаточно было малейшего сомнения, колебания, переживания, чтобы эта хрупкая связь разрушилась.