И пернатые продолжили трапезу. Когда последняя крошка исчезла, птицы снова расселись на деревьях и прекратили щебетать. А филин взлетел на самую высокую сосну. Замерев, он обратился в сторону города и навострил уши. Так в полной тишине прошло несколько минут.

Вдруг филин оживился и торжественно заухал.

«У-ху, у-ху, у-ху», – размеренно, словно отбиваемое секундной стрелкой часов, широко потекло по заснеженному лесу.

– Ого! – в восторге прошептала Баба-Яга. – Он же бой городских часов повторяет!

Лишь только филин ухнул в двенадцатый раз, как Леший, Кикимора и Баба-Яга бросились обниматься.

– Ура! С Новым годом! С новым счастьем! – дружно закричали они.

Тут филин, подобно дирижеру, взмахнул крыльями, и птицы раскрыли клювы. Только это было не разрозненное беспечное щебетанье, а слаженное хоровое пение. Пернатые то и дело весело посматривали на троицу и в благодарность за угощение старались изо всех сил. Сначала они издавали торжественные звуки, которыми всегда и встречают значимые события. Но вскоре те превратились в удалую мелодию наподобие частушек. Она была настолько зажигательной, что троица тут же пустилась в пляс.

– Йех, йех, йех, йех! – задорно выкрикнула Баба-Яга и в такт музыке прихлопнула в ладоши.

– Ох, ох, ох, ох! – весело подхватил Леший и повел плечами.

– Ух, ух, ух, ух! – звонко заголосила Кикимора и притопнула залатанными валенками.

Даже столетние деревья не удержались и принялись раскачивать ветвями. Осыпавшийся с них снег сверкал в лунном сиянии искрами праздничного салюта.

Звезды, удивленно помигивая, оставили свои привычные места и опустились на лес. Теперь они совершенно не опасались, что их собьют снежками. Замерев над его вершинами, звезды во все глаза с восторгом наблюдали за тем, что творилось на поляне. Потому что такого развеселого Нового года ни одна из них в своей жизни ни разу не видела.