Пограничник. Рокировка-1

Как оказалась если внутрь человека попадает кровь живого упыря, то он заразиться специфическим вирусом. Если ему после этого в течение нескольких часов не дать антидот, то он сам станет превращаться в упыря сразу после своей скорой, но мучительной кончины.

– Похоже ты на той стороне тоже никому не сдался! Но молодец не испугался и, не задумываясь, спас своих товарищей от неминуемой гибели. Тебе даже каким-то образом удалось с одного удара убить матерого упыря. Я такое видел только несколько раз в жизни, и то это был мастер Пути Теней⁴, а они уже точно под понятие обычный человек не подходят. Так что мы со Стаксом за тебя теперь серьезно возьмемся, и будем делать настоящего бойца. Смотри не зазнавайся! Иди лучше вытащи свое копье и почисти его, а затем бери за ноги упыря и тащи его на улицу, а мы пока подлатаем твоих менее удачливых товарищей. – Сказав это Семмир, отправился лечить раненых новобранцев.

Так вот пока я «отдыхал» под своим упырём, сержанты были заняты и дрались со своими противниками, так что оставшийся упырь успел сломать левую руку Варку, и распороть ногу Серею. Оказывается, так звали братьев, они попали в армию в поисках лучшей доли, покинув свою родную деревню. Деньги за свой контракт они потом отправили домой родителям, которые были отданы на оплату приданого своим многочисленным сестрам и учебу кузнечному ремеслу младших братье. Наши сержанты подоспели вовремя и совместными усилиями добили оставшегося упыря.

Упырь, которого убил я, после смерти прямо на глазах стал высыхать и его вес стремительно таял. Закончив с ним, я стал вытаскивать и остальных. Они в отличие от убитого мной, не спешили высохнуть, и весили под центнер. Как оказалось, их тела все еще хранили в себе часть Тьмы. Это я понял, когда коснулся второго трупа, и Тьма стремительно перетекла в мою правую руку. В этот раз я не потерял сознание, но почувствовал во рту солоноватый привкус крови, и ощутил приступ слабости, но затем он сменился эйфорией, и мне стала даже лучше, чем до этого.

Так минут за двадцать я справился и вытащил наружу все трупы упырей. Это несколько обеспокоило сержантов, но видно они решили оставить такие странности на потом, и приводили оружие в порядок. Перед уходом Семмир своим мечом отделил от тел упырей их высохшие головы, после чего сложил их в холщевый мешок, который незадолго до этого достал из своего рюкзака. Такие рюкзаки были только у сержантов, у нас же имелись только небольшие сумки, что крепились на поясе со стороны спины, в них помещался лишь небольшой набор местного сухпайка, да мелкие бытовые принадлежности, типа ниток и медных иголок.

Из-за травмированный ноги Серея мы сильно задержались в пути, так что мы не успели вернуться к обеду. К слову именно мне и Варку выпала честь нести его пострадавшего брата под руки. В это время наши сержанты занимались расчисткой пути от почуявших кровь порождений Скверны. С меня сошел седьмой пот, к тому времени как мы сумели достичь долгожданных стен заставы. Пройдя сквозь массивные деревянные ворота, окованные железными листами, мы попали на пункт пропуска. Там нас проверили на заражение Скверной артефактами похожими на ручные металлоискатели. После того, как те удостоверились в том, что мы «чисты», старший смены забрал у Семмир мешок с головами упырей и других убитых по дороге тварей, и дал расписаться ему в большом талмуде.

Как я позже узнал, за каждого убитого упыря и подобную ему нечисть начислялась премия на общий счет отряда. Из него же выплачивали деньги на похороны и поминки погибших солдат, а так же закупалась амуниция и личные вещи, что не входили в список бесплатного довольства, такие как те же рюкзаки и мечи сержантов. Их либо выдавали начальством за особые заслуги или покупали у местного прапорщика.

Застава – мое нынешнее место жительства, представляла собой территорию, огороженную со всех сторон каменной стеной, а так же глубоким рвом со множеством воткнутый острых штырей и кольев. Внутри стен было расположено около десятка зданий и сооружений, внешне похожих на бетонные коробки. В центре заставы был оборудован плац с манекенами и полосой препятствий. Среди зданий на общем фоне выделялись лишь несколько: ставка коменданта, которая походила на миниатюрную крепость с узкими бойницами; двухэтажная столовая, с большими дверьми и окнами; и госпиталь из белого камня, вокруг которого был разбит небольшой сад с деревьями и грядками с различными насаждениями.

Пройдя все необходимые процедуры, наш отряд направили свои стопы прямиком в ставки коменданта. В первый раз я предстал пред светлые очи нашего высокого руководства. Его кабинет располагался на самом верху комендатуры, и был обставлен строго и по-суворовски. Вся мебель и шкафы, были массивными и крепкими, и были окрашены в красновато-серый цвет. Единственными, если можно так сказать, украшением интерьера были полки со всевозможным оружием и головы убитых монстров на стенах. Некоторые из экземпляров таксидермии не поддавались четкому описанию, к примеру: ворох запутанных змей или щупалец, сгустки разноцветной слизи в колбах и т. д. Имелись и головы с человеческими лицами, единственным отличием которых были длинные белые клики, выглядывающие из верхней губы.

Сам хозяин кабинета сидел за столом и читал какую-то бумагу, увидев нас, он отложил ее в сторону и встал из-за стола. Он оказался гигантом под два метра ростом, все открытые участки тела покрывали застарелые шрамы и синие татуировки. Несмотря на свои габариты, седые волосы и глубокие морщины на лице, двигался он на удивление плавно и размеренно, и возникало стойкое чувство, что оказался запертым в клетке с матерым хищником. Он излучал «ауру силы» и безоговорочного подчинения сильному вожаку. Его спокойный и вкрадчивый голос, пробирал до дрожи в теле, и это касалось не только одного меня. Даже сержанты при нем стояли подобно каменным изваяниям и отвечали коротко и четко на все его вопросы. И он за считанные минуты узнал все, что случилось с нами в этом походе. Солгать ему ни у кого даже и в мыслях не было, его взгляд гипнотизировал и проникал в потаенные уголки души. Он не обошел вниманием и инцидент с медальоном.

Мне повезло, так как Никс не был обучен грамоте, а говорить я по-прежнему не мог, поэтому мне пришлось только выложить на массивный стол ту золотую цепочку с оправой, что осталась от медальона. Жаль я хотел сохранить их на долгую память. Сам комендант их трогать не стал, а вызвал через помощника сухого как палка пожилого мужчину, одетого в алую монашескую рясу, расшитую непонятными знаками и с откинутым за спину капюшоном. Глаза «монаха» излучали яркое красное сияние, будто в них горели две яркие лампочки.

Он подошел к столу и несколько минут водил над цепочкой руками, затем чертыхнулся себе под нос и подошел уже ко мне. Далее он в течение пяти минут повторил свои манипуляции только уже на мне, а затем «поздравил» меня с тем, что я лишился части души и моя немота прямое тому доказательство. Потом он сказал что возможно, я вообще уже никогда не смогу говорить, так же то, что у меня, скорее всего, появились провалы в памяти, и это в данном случае нормально, коль я все еще нахожусь по эту сторону жизни. Но на службе это, ни должно так уж сильно сказаться, и меня нет нужды списывать в отставку. Так же во мне хоть и присутствуют остаточные эманации Тьмы, но их концентрация мала и не превышает безопасного уровня, и в основном находиться в правом предплечье. Со временем когда эманации распространяться по всему телу, это может привести к тому, что я смогу ощущать и даже видеть Скверну внутри других, но для того чтобы пойти Путями Теней этого было явно недостаточно.

Да и не особенно мне это и хотелось. Из того, что я успел услышать про мастеров Путей Теней, выходило, что они почти все не могли испытывать вообще никаких эмоции, и опираются только на свои ощущения и холодный разум. Так же они не могли иметь потомство, и вообще были асексуальны, и жили лишь только тем, что уничтожали порождений Скверны, и передавали накопленный опыт следующему поколению идущим Путями Теней. Такова была плата за силу, и это считалось еще неплохим разменом. Зато они были не подсудны на всем континенте, и лишь они одни могли без последствий для себя, убить, даже самого Императора или верховного мага, коль только тех заподозрят в сговоре с Хаосом. Еще их не брали обычные человеческие болезни, и любая травма на них заживала на порядок быстрее.

– Хорошо, я все понял, ты можешь быть свободен Астер. Что касается остальных, марш в госпиталь, а с тебя Семмир жду подробный отчет, со всеми возможными подробностями. Не нравиться мне ваша последняя стычка с упырями. Они не настолько умны, что бы разработать подобную стратегию, и возможно ими кто-то управлял и направлял, и возможно к нам скоро может пожаловать кто-то более опасный. —

Семмир и Стакс вышли в глубокой задумчивости, единственным кто мог взять под контроль упырей мог быть только: матерый вампир или же демон. Так нам в госпитале по секрету поведал Стакс, во время ожидания, пока местный Айболит, в белом халате, осмотрит раненых братьев. Все оказалось не так страшно, как я для себя решил, и доктор сказал, что они вернуться в строй через пару недель. Меня он тоже обследовал и сказал что серьезных физических травм у меня нет, а душевные он не лечит, не его это профиль.

– Такие вот дела! Что будем делать Семмир? – С некой тревогой в голосе спросил Стакс.

– Стракс, от нас сейчас мало что зависит. То, что нам поведал комендант, говорит лишь о том, что нам нужно больше уделять времени тренировкам и держать ухо востро. Да, еще необходимо закупить подходящею амуницию, и это нам влетит в копеечку. —

– Серебреные метательные звезды, три прямых меча, три походных рюкзака, несколько наборов первой помощи и т. д. Да тех денег, что мы получили за четырех упырей и ту мелочевку нам и на половину от самого урезанного списка не хватит. Еще сколько сил и времени уйдет, чтобы натаскать до приемлемого уровня наших новых членов отряда. – С почти нескрываемым раздражением в голосе сказал Стакс. Что же могло стать с их прежними напарниками, я уже примерно себе представлял.

– Давай начнем то, что в наших силах, а там видно будет. Да кстати, почти из головы вылетало. Никс ноги в руки и начинай бегать по кругу вокруг плаца! – С этого «радостного» момента началась следующая полоса в моей второй жизни в новом мире, максимально наполненная всевозможными тренировками и спаррингами со Страксом и Семмиром.

Одно упражнение сменялось другим: от бега к отжиманиям, от подтягивания к приседаниям, от работы с деревянными копьями и мечами к рукопашным спаррингам. Такие невыносимые для обычного человека тренировки сменялись короткими периодами отдыха. И уже после нескольких таких дней, я начал подумывать сбежать обратно в Пустошь, а сержанты, похоже, поспорили между собой, кто из них придумает для меня более тяжелую и невыносимую тренировку.

Так в один из дней, когда я пробегал очередной круг вокруг плаца, до Семмира вдруг дошло, почему я бегу налегке. Тогда он принес откуда-то мешок полный песка и, привязав к нему веревки, пристроил мне за спину. Я смог пробежать с такой нагрузкой несколько кругов, пока не споткнулся и не упал, а мешок, продолжив движение по инерции, вырубил меня не хуже кулака Стакса. Но долго пребывать в беспамятстве мне не дали и вернули в чувство, облив ледяной водой, при этом чуть не утопив. Теперь я знаю, каково жить немым людям, это сколько же они хранят в себе не выплеснутых эмоций. Я только и мог, что мычал от накопившегося вала гнева и раздражения.

– Не мычи ты человек, а не бык на ферме. В прочем бык может таскать намного больше и не падает от небольшого мешка с песком. Вставай до отбоя еще далеко. – Воодушевил меня Семмир, напоследок добродушно похлопав по плечу.

Я стал завидовать братьям, что сейчас находились в госпитале. Может тоже себе чего-нибудь сломать, только судя по всему, это не избавит меня от чуткого внимания сержантов. С них сдаться и на одной ноге заставят прыгать вокруг плаца, коль я вторую сломаю. Это не считая того что мы еще занимались и на общих тренировках. Но они длились всего около трех часов с утра, и два после обеда. В остальное время была либо работа по поддержанию чистоты и порядка на заставе, либо патрулирование прилегающих территорий. Но пока мы были не в полном составе, нас не могли отправить в патруль за ворота. Поэтому мы в основном занимались заготовкой дров для кухни и бани. Дрова доставлялись в виде кривых растрескавшихся стволов деревьев, что не годились для производства мебели и досок. Их сначала нужно было распилить на небольшие чурбаки, а затем разрубить на части. Этот персональный наряд для меня выбил по своим связям Стакс, как еще одну тренировку по развитию физической силы. Такой распорядок дня был практически не изменен, покуда не поправились Варк и Серей.

Я не заметил, как прошло две недели, единственными знаменательными моментами были нападения каких-то гипертрофированных слизней, больше похожих на откормленных удавов. У них начался период размножения с последующей откладкой яиц. Они перли из Пустоши напрямик никуда не сворачивая с дороги, и стремились в сторону небольшого озера, которое находилась как раз за Заставой. Так же как и с мертвыми упырями при близком контакте эманации Тьмы из убитых слизней перетекали в меня. Только в отличие от упырей в слизнях ее была намного меньше, но убив более пары сотен этих тварей, я получил суммарную дозу превышающею прошлый раз. После этого я стал намного дальше и четче видеть эманации Тьмы, примерно на расстояние в пары десятков метров.

Так же я сделал для себя приятное открытие: я стал способен видеть и другие виды энергии помимо Тьмы. Тот же маг Астер, обладал объемной и плотной аурой, которая в разы превышала ауры солдат находившихся рядом с ним. В ней плавали и кружились мириады огненных частиц. По его велению часть их перетекали в правую руку, выстроившись в тугой жгут. Внешне он был похож на огненный кнут, который с легкостью рассекал плоть слизней, и превращал их дымящиеся куски слизи. Во время боя даже воздух вокруг Астера раскалился настолько, что полы его рясы стали подниматься в воздух. Он выглядел по-настоящему счастливым в этот момент, его скорость движений оказалось не ниже того же Семмира. Когда бой окончился, только он один оказался чистым, в то время как мы все оказались практически с ног до головы покрыты в дурно пахнущей слизи, после чего нам еще долго пришлось, отмываться от этой гадости в бане.

Баню в обязательном порядке посещали только один раз в неделю, в остальное время мы умывались из обычных умывальников, что крепились на боковых стенах казармы. Это было связанно с тем, что в течение года температура рядом с Пустошью редко, когда падала ниже десяти градусов тепла, но после встречи со слизнями и их тотального уничтожения, нам был устроен внеочередной банный день.

Тела слизней потом до ночи убирала бригада из проштрафившихся новобранцев. Меня эта учесть миновала стороной, в это время я занимался тем, что уклонялся от деревянных шаров, которые в меня метали по очереди Семмир и Стакс. Удавалось это так себе, после одной такой тренировки я стал похож на далматинца, и весь был в синяках. Из-за чего я даже не мог нормально поспать на жестком соломенном топчане.

Тела слизней собирали ни просто так, как оказалось, их слизь были лечебной, и после определенной магической обработки делали кожу мягкой и гладкой и препятствовали ее пересыханию на солнце. За ней через несколько дней даже пришел обоз из телег, запряженный огромными рогатыми лосями. Обоз так же привез нам провизию и заказанные ранние товары для солдат и офицеров. Всем за уничтожение слизней была назначена премия, которую солдаты почти сразу спускали за дефицитные товары. Но запрещенные товары типа: наркотических зелий и алкоголя, мгновенно находились и изымались бдительным Астером и его помощником, конопатым рыжеволосым парнем.

На вид ему было лет пятнадцать, и он был толи его правнук, толи праправнук Астера. Астер был его наставником, так как Бласт, именно так звали это парня, имел врожденный дар к магии, но пока его сил хватало разве только на то, чтобы с трудом зажечь сухой хворост. Астер готовил его к предстоящему поступлению в академию, которое должно было произойти через несколько лет. Так поступали почти все маги, начальное обучение они проводили своими силами, разуметься если ребенок от рождения обладал магическим даром.

Бласт безоговорочно слушался свое прадеда и по совместительству учителя, и выполняет все его указанья, причем с большим рвением и скрупулезностью. Нужно будет наладить с ним дружеские отношения, в бедующем это мне может окупиться сторицей. Магия в этом мире была аналогом электричества на Земле, но была при этом значительно дороже. Те же светильники стоили, как неплохой меч, и требовали периодической подзарядки, что тоже при этом стоила не дешево.

Грубо говоря, в этом мире шло разделение на две не равные группы: первая самая многочисленная – разумные, не имеющие в себе дара к магии или не сумевшая его во время в себе развить; и вторая малочисленная, маги и жрецы. Она тоже делилась на несколько частей: кто с рождения имел дар, и развивал его годами тренировок, учась поглощать и копить силы внутри своей аурой; кто овладел тайными и запретными ритуалами.

Были и те, кто внедрял специальные артефакты внутрь своих тел, но это было в разы опаснее и менее эффективно по сравнению с первой группой. Поэтому любой магический предмет, добытый в Пустошах, стоил огромных денег. И не редко солдаты, подобно Никсу, взяв их в руки, погибали, при этом еще и более мучительной смертью, чем он. Повышенное эфирное излучение и эманации Тьмы меняли не только живых существ, но и сами магические предметы находящихся в Пустошах. Тот же найденный Никсом кулон мог быть, изначально артефактом для инициации в маги обычного человека, но со временем изменился и, накопив в себе эманации Тьмы, выжег душу парня, выпустив в него не совместимые с жизнью объемы Тьмы, которая затем вернулась обратно в медальон.

К слову под душой в этом мире понимали совокупность энергетических полей, частью которой была и аура. Она соединяла физическое тело с духом, и выполняла попутно функции защиты и циркуляции энергии между ними. Дух же являлся тем сосредоточием, в котором хранилась сама личность живого существа, именно в нем и зарождались его мысли. Поэтому дух после смерти души не может управлять телом и покидает его, уходя на другие планы бытия. Скорее всего, моя душа не успела разрушиться и вместе с духом перенеслась в тело Никса, и в этом так же может быть заслуга медальона или даже действие самой Пустоши. На этот вопрос я не нашел более внятного и правдоподобного ответа. Правда, были, и еще более бредовые по своей сути, домысли, вроде незримого вмешательства богов, которые на самом деле существовали в этом мире, так же как и их вездесущие конкуренты: демоны.

Так вот для безопасности искателей артефактов были разработаны специальные защитные перчатки из кожи редкого морского червя, что был невосприимчив к практически любой магии, а так же мешочки, сотканные из экранирующей ткани. Позволить их могли разве, что небедныев плане денег офицеры, но они в основном были отпрысками дворян и редко когда покидали пределы заставы. Они ценили, прежде всего, свою жизнь и здоровье, трупу деньги были ни к чему. Тем более, после пяти лет проведенных на подобной приграничной заставе, их переводили в специальную военную часть расположенную вблизи столицы Империи – Звездный Град, и зачисляли в личную гвардию Императора. Это все и многое другое мне удалось узнать от Стакса и Семмира, а так же из тех редких лекций наших наставников, что они проводили для нас согласно расписанию.

Глава. 2 Тяжела ты жизнь солдата

Утро встретило меня уже ставшей привычной болью в мышцах и ватной головой, но тело уже само на автомате поднялось и стало заправлять казенную кровать, затем я надел форму и направил свои ноги на выход. Делая комплексную разминку, я не сразу заметил, что на улице идет какой-то нездоровый ажиотаж, все куда бежали и спешили, в том числе и офицеры. Это было, мягко говоря, не обычно. Офицеры редко когда просыпаются раньше, чем к началу завтрака. Внезапно я почувствовал возникновение опасности со спины и кувырком ушел в сторону с линии атаки, и надо моей головой пронеслась уже хорошо знакомая нога Семмира.

– Смотри Стакс, оказывается не все наши труды прошли даром, и он сумел даже чему-то у нас научиться! Так глядишь, за год из него выйдет что-нибудь толковое. —

– Только у нас нет в запасе такого количества времени. Мы и так его тренируем на износ, того и гляди сбежит в Пустошь или подаст рапорт о переводе в другую звезду. —

– Не подаст, он писать не умеет, да и говорить тоже. – Сказав это Семмир, захохотал во все горло. Я не понял, к чему они ведут свой разговор, но чую это явно не к добру.

– Чего страшно стало? Не трусь Никс! Все, что ты имеешь честь сейчас лицезреть, есть апофеоз вселенской трагедии под названием: внеплановая проверка из центрального штаба. Так что скоро сюда прибудет делегация из столицы, и будет несколько недель к ряду портить нам всем жизнь. Так что вольница на время кончилась, будем жить по всей строгости воинского устава. Естественно все новобранцы должны будут пройти проверку на профессиональную пригодность и сдать необходимые нормативы. И главным тестом будет спарринг против элитных гвардейцев, и тебе с братьями придется продержаться минимум минуту против них. И чтобы ты мог понять приблизительный уровень их подготовки, нас они смогут положить на лопатки минуты за три-четыре. Но коль случиться чудо и тебе удастся одолеть своего противника, то тебя сразу переведут из новобранцев в младшие сержанты. Но я бы на такое не рассчитывал, так что пошли, тебя ждут дрова, а затем отработка боя на мечах, я тут как раз по случаю выторговал «Лом» у Крысы. —

Крысой за глаза (да и не только), звали местного начальника по снабжению. Он был низкого роста, но при этом с объемным животом. На залипших жиром глазах носил крохотные очки, которые при разговоре все время чистил платком, чтобы не смотреть в глаза своему собеседнику. «Ломом» же оказался ржавый двуручный меч, больше полутора метров в длину, который весил добрый десяток килограмм. Его недавно отыскали в Пустошах, во время облавы на мигрирующих тварей, внешне похожих на кротов, только размером с кавказскую овчарку.

По словам того же Семмира, рукоять меча и его ножны были богато украшены золотом и драгоценностями. Его нашла знакомая Семмиру звезда солдат, и теперь счастливчики ждут, когда им, наконец, дадут увольнительную, чтобы хорошенько отметить это дело в ближайшем к заставе городе, под название Нордвест. Там как раз держит свое заведение один хорошо знакомый старожилам ветеран-пограничник. Он оказался везучим малым, и сумел не только дожить до выхода на заслуженную пенсию, потеряв на службе только лишь один свой левый глаз, из-за чего его теперь и кличут Циклопам, но и накопить достаточно денег на открытия небольшой таверны. Помимо него в ней работают и другие ветераны так, что своим там всегда рады, и готовы за кружечку крепленного рассказать несколько баек из своей не легкой солдатской жизни. К тому же там можно было не только выпить и закусить, но и провести время в тесной компании с одной из жриц любви, не боясь при этом угодить в какую-нибудь передрягу.

Именно из-за нехватки женской ласки к Циклопу и спешили почти все солдаты на Заставе. Алкоголь все же проносили на ее территорию, несмотря на все усилия начальства, хоть и стоил он недешево, но вот женщин сюда ни пускали ни под каким предлогом. В прошлом были неприятные инциденты, в которых офицеры, не поделив в пьяном угаре женщин, устраивали дуэли, и несколько раз они доходили до смерти одного из спорщиков. Поэтому Комендант издал указ, что любая половозрелая женщина (за исключением дворянок и женщин магов), пойманная на Заставе, получит три дюжины плетей по своей пятой точке, причем лично от его руки, а рука у него ох какая крепкая. Он до сих пор на спор мог разогнуть железную подкову голыми руками, при этом не сильно-то и напрягаясь.

– Вот владей с честью Никс, это теперь твой персональный тренажер. – С этими словами Семмир бросил мне эту ржавую железку. Я даже обрезал руку, поймав меч за его обнаженный клинок.

– Вот тебе и первый урок: никогда не хватай меч за его острие. Второй урок: клинок всегда должен быть чистым и блестеть на солнце. Из чего следует, ты будешь его чистить и полировать, и следить за его состоянием лучше, чем за своим собственным. Это научит тебя главному: клинок это часть твоего тела, а тело слабнет, если болеет, хоть одна из его частей. Запомнил? Вот и отлично, а теперь пошли, немного попрактикуемся.

Да, все же деревянным мечом махать намного проще. Проклятая железка, каким-то неописуемым образом так и норовила меня поранить. Если бы меч до этого тщательно не проверил Астер, и не подтвердил, что он чист и не осквернен, я бы подумал, что у меча есть свой явно садистский разумом, в придачу к скверному характеру. Руки после нескольких спаррингов с Стаксом и Семмиром стали ватными и нещадно гудели, отдавая сильной болью в мышцах при каждом взмахе.

– Ничего обвыкнешь, зато потом нас будешь благодарить. А раз руки у тебя устали, то бегом марш, и будешь бегать, пока руки не отдохнут. Да и закрепи за спиной меч, так быстрее к нему привыкнешь, а мы пока отойдем со Стаксом, нужно и братьев тренировками нагрузить. – Это немного грело душу, после выздоровления Варка и Серея, тоже стали припахать к тренировкам. Только, на мой взгляд, они не делали и половину той нагрузки, что была у меня. Бегать с мечом за спиной было крайне неудобно. Ржавая железка то и дело наносила мне плашмя хлесткий удар своим клинком, причем прямо по голой спине.

Когда меня это окончательно взбесило, я вернулся на место, где ранее рубил дрова, и стал использовать меч вместо топора. Через какое-то время гнев внутри меня стал не иначе как перетекать сначала в правую руку, а затем и в сам клинок. От последней вспышки гнева меч обволокло черной аурой, и он с размаху рассек пополам не только сучковатое полено, но и железный постамент под ним, на котором оно собственно и крепилось. От неожиданности я выпустил клинок из рук, и он остался торчать из постамента. Когда я немного пришел в себя, то воровато оглянулся вокруг, нет ли кого поблизости. Но все были заняты своими делами, и пока все было относительно спокойно. Мне же нужно было по-тихому уходить с места преступленья, а перед этим освободить меч из заточенья. Вот с этим обнаружились большие проблемы. Клятая железка, словно сплавилась с металлом постамента, и торчала из него подобно Экскалибуру из скалы. Я напрягал все физические силы, но не смог даже сдвинуть меч с места. Промучившись так около пяти минут, я решил вызвать с помощью гнева первоначальное состояние, вследствие которого и появилась черная аура окутавшая меч облаком, многократно усилившее его боевые характеристики.

Гнева я уже сумел накопить вдоволь, пытаясь вытащить зажатый клинок, так что пришло время эксперимента. Мне долго не удавалось поймать то состояние, при котором гнев начинает течь в правую руку. Я уже почти отчалился, и мысленно послав все на три веселых буквы, попробовал в последний раз. Похоже, небеса решили сжалиться надо мной в кои-то веки, и у меня получилось. Клинок со звоном был извлечен из своего узилища, только я не сумел погасить всю инерцию, и как следствия не удержал равновесия, и, подняв меч высоко над головой, упал спиной прямо на землю. Она приняла меня в свои объятья со всей своей любовью, и твердостью камня. От неожиданного падения и приступа боли у меня даже перехватило дыхание, а в глазах засияли яркие звезды. Я пролежал так несколько минут, прежде чем сумел вернуть дыханье в норму, а затем со стоном стал вставать на ноги.

Я поднял меч к глазам и хотел уже кинуть его куда подальше, что бы больше никогда не видеть эту проклятую железку. Только остановился пораженный тем, что меч сбросил с себя все ржавчину и серый налет, и выглядел, словно был только что выкован и тщательно отполирован. Я проверил его на остроту на нокте, и чуть было не лишился части большого пальца, он был остр как бритва. Теперь возник другой вопрос: а как собственно объяснить такие разительные перемены в его внешнем виде? Вряд ли Семмир не заметит подобного изменения.

Вот помянешь его, и он уже тут как тут, еще и с остальными членами нашей звезды. Братья ели тащили за собой ноги, зато сержанты были в приподнятом настроении. Я, ценой не малых усилий и перенесенных травм, уже успел научиться различать, когда у них хорошее настроение, а когда плохое. Убрав меч подальше от чужих взглядов, и, положив на постамент еще одно полено, я стал показательно рубить его топором.

– Молодец! Смотрю, время зря не теряешь, но отложил топор в сторону и приведи себя в порядок. Нашу звезду отправляют, почти на целую неделю, патрулировать Пустошь. Да меч свой не забудь, воин! А мы пока пойдем, получим снаряжение и провизию у Крысы. Поторопись и подтягивайся к нам, тебе будет полезно получить опыт общения с подобными «субъектами». – На последних словах Семмир смачно плюнул в сторону склада.

Когда я догнал их, полностью приведя себя в порядок, то застал в самом разгаре спор с Крысой. Тот то и дело хватался за сердце, и клялся всеми богами на свете, что провизии почти не осталось, а дополнительная амуниция новобранцам вообще не положена, что скоро к нам приедет делегация из столицы, и у него и так забот выше крыши. Он то и дело перечислял: что у него дома малые дети с голода пухнут, жена вот-вот опять родит (и, похоже, опять не от него). Теща жилы из него тянет по живому, и никак не хочет уходить в иной мир вслед за своим мужем. Даром, что без зубов, но жрет при этом за троих, еще и родной брат вещи из дома постоянно выносит и не просыхает месяцами.

– Да мне хоть орда демонов и тварей Хаоса у тебя под боком столуются, ты главное положенное нам выдай, а после я так и быть погрущу вместе с тобой за компанию. У нас, знаешь ли, тоже есть свои семьи, и не тебе мне говорить, как порой тяжело живиться простому человеку. А если опять чего порченного подсунешь, то я тебе это обратно верно только уже через твой же задний проход. Ты меня понял, не слышу ответа?