Остров счастливого змея. Книга 2

4

На крыльце своего дома Александр обнаружил ведро картошки. «Наверно Пасхин приходил», – подумал он. Несколько картошин почистил для ухи, остальные рассыпал под кроватью, чтобы прорастали. Взял лопату, копнул в нескольких местах участка. Земля уже оттаяла на штык, можно было копать. Разметил гряду под картошку, стал вскапывать землю. Спина с непривычки быстро устала, заныла поясница. Вернулся в дом, сварил уху, благо, соль и специи нашлись в коробке на кухонном столе. Только приготовился есть, как вошёл Пасхин.

– Привет, Саша! Ты что нас забыл? Почему не приходишь столоваться?

– Здравствуй, Петрович! Садись со мной, испробуй ушицы.

– Ух ты! Откуда рыба? Сам что ли поймал?

– Олонко и Соло принесли. Садись.

Александр подал гостю тарелку.

– Извини, хлеба нет.

– Нормально. Уха и без хлеба хороша.

– Спасибо, Петрович, за картошку. Посажу. Я уже огород копать начал.

– Какая картошка?

– Ну, ведро картошки. Разве не ты принес?

– Не я.

– А кто же тогда?

– Не знаю. Да это неважно. Кто-то, значит, захотел тебя угостить.

– Как же не важно? А как я смогу поблагодарить?

– А зачем? Захотел человек доброе дело сделать, и сделал. Он же не ради благодарности. У нас это в обычае. Ты захочешь – другому сделаешь. Так по кругу добро и вернется.

– А как же ведро хозяину вернуть? Я же его не знаю.

– Поставь у порога, заберут, если нужно. Как поживаешь-то?

– Да вот, устраиваю быт помаленьку. Сегодня к Сикте ходил. Он мне столько информации выдал, чуть мозги не расплавились. Теперь обдумываю.

– Сикте может, мудрый старик! Иногда простую вроде вещь скажет, а потом неделю эта мысль из головы не выходит. Умеет! Пойдем, ко мне сходим, хлеба возьмёшь, да семена Ласик тебе приготовила. Посадишь, глядишь, к приезду Зои зелень какая-никакая будет.

Лариса надавала семян – не пожалела.

– Да куда мне столько? – растерялся Александр. – У меня ещё и огорода-то нет.

– Берите, берите! Огород – дело наживное, вскопаете.

– Бери, – поддержал Михаил, – там земля паханная, мягкая. Время до посадки ещё есть.

Лариса дала подробные инструкции, когда, что и как сажать, и Александр с охапкой пакетиков и буханкой свежего хлеба пошёл домой.

Норд по пути выпросил горбушку – соскучился по печеному. Ближе к дому он вдруг взял след и понёсся к дому.

На пороге сидели Олонко и Соло. Олонко почёсывал псу загривок и что-то приговаривал. Александр пожал руки.

– Заходите, чай будем пить, дом посмотрите.

– Видели мы твой дом, – сказал Олонко. – Помогали Мише строить. Миша – хороший человек.

Александр вскипятил чайник, заварил покрепче.

– Хороший чай у тебя, Забда!

– Из города привёз. Здесь такой не продают.

Он вытащил две пачки, подал гостям.

– Возьмите, дома заварите.

– Хороший подарок, – сказал Соло, разглядывая пачку. – А мы с делом пришли.

– Говорите.

Александр протянул раскрытую пачку сигарет, вытащил и себе.

– Пошли завтра на рыбалку. Чунгай на берег вышел, я сам видел.

– Кто такой Чунгай?

– Ха! Ты не знаешь? Жук такой, в воде живет постоянно. Когда таймень на нерест идет, он на берег выходит, людям говорит.

– Что говорит? – не понял Александр.

– Говорит, что таймень идёт, остроги готовить надо, на рыбалку идти надо. Я один Чунгая видел, никто ещё не знает. Пойдём, первая рыба наша будет!

– Я вообще-то собирался завтра в школу идти, на работу устраиваться, – сказал неуверенно Александр.

– Успеешь в школу. Первая рыба важнее! Кто первую рыбу добыл, тот весь год с удачей! Собирайся!

– А что мне брать с собой?

– Ничего не нужно. Оденься тепло, сапоги надень. Мы сами всё возьмём. Часов в пять пойдем. Жди на берегу, зайдём за тобой.

– А собаку можно взять? Как же я его брошу?

Олонко критически посмотрел на Норда, махнул рукой:

– Его можно, он хороший человек, всё понимает. Не проспишь, Забда?

– Будильник заведу.

Ночью Александр почти не спал. С вечера решил протопить. Давно нетопленная печь сначала не хотела разгораться, дымила, потом долго не согревалась. Александр подложил побольше дров, и печка накалилась так, что невозможно стало спать. Он несколько раз выходил на крыльцо, раскрывал дверь, чтобы проветрилось. А потом не мог заснуть, думал о предстоящей рыбалке. О таймене он слышал, читал, знал, что это «царь-рыба» и даже пробовал балык из тайменя. Но никогда не видел живым, а тем более не ловил. Воображение рисовало картинки, как огромная рыбина выворачивается из рук, а он пытается её удержать.

Кажется, только задремал, как зазвенел будильник. Наскоро хлебнул чаю, благо, горячий чайник стоял на печке, оделся и вышел в студёное утро под яркое звёздное небо. Норд с недоумением поднял брови, мол, куда это понесло хозяина в такую рань, потянулся, и вышел следом. Они сели на берегу и стали ждать.

Где-то вверху плеснуло раз, другой. На блестящем фоне воды показался тёмный силуэт, и точно напротив Александра ткнулась в берег длинная узкая лодка. Это и был бат – долблёная из одного бревна лодка.

– Садись, – послышался тихий голос Соло. – Только не шуми. Молча поедем.

Александр посадил Норда в лодку, уселся сам. Сидений, как в обычных лодках, здесь не было, приходилось сидеть на дне. Бат казался очень неустойчивым, и Александр инстинктивно вцепился в борта.

– Не бойся, Соло умеет, – сказал Олонко. – Привыкнешь. Лодка хорошая.

Шли на шестах. Соло стоял на корме и ловко отталкивался длинной жердью от дна. Олонко сидел, держа наготове второй шест. Шли против течения, держась у берега. Когда прошли село, Соло повернул к противоположному берегу. Олонко встал на носу и стал помогать. Посредине реки глубина была метра два, и было заметно напряжение Соло и Олонко, когда проходили стремнину. Но вот течение поубавилось, приблизился берег, и бат уткнулся в песчаный берег. Олонко выскочил, накинул верёвку на корягу.

– Выходи, – сказал он Александру.

Они поднялись на невысокий береговой обрыв, пошли сквозь кусты по тропинке к подножью крутого склона горы. Вышли на поляну, подошли к огромному, метра полтора высотой, обломку скалы. Олонко опустился перед камнем на колено, положил в расщелину две сигареты и стал что-то шептать. Небо уже стало светлеть, и Александр разглядел: на уступе камня и под ним на земле лежало множество различных вещиц. Здесь были ружейные патроны, рыболовные крючки, пуговицы, размокшие упаковки чая и сигарет, и даже ржавый нож, но больше всего было больших и мелких костей разных животных. Олонко отошёл, его сменил Соло.

– Что ты делал? – спросил Александр у Олонко.

– Просил его разрешить поймать тайменя.

– А почему именно этот камень?

– Он – Хозяин.

– Хозяин чего?

– Хозяин тайги, реки, гор, всего. Старики говорят, давно-давно на этом камне жил Змей. Он был Хозяин. Теперь Змея нет, камень Хозяин. Его просить надо. Если позволит, поймаем тайменя, не захочет – не будет удачи. А рассердится, – скажет Реке, она утопить может. Без его разрешения никак нельзя.

Александр дождался, когда Соло освободит место, подошёл. Сокрушаясь, что ничего не припас для жертвы, порылся в карманах, достал несколько монет, положил на уступ. Опустился на колено и тут же представил себя перед немигающим взором могущественного Змея на Острове. С трепетом он прошептал свою просьбу:

– Прими мой скромный дар, Камень Змея! Позволь нам сегодня поймать первого тайменя.

Камень молчал, и нельзя было понять, разрешает ли он, или напротив, сердится. Александр поднялся, сделал три шага назад, подошёл к спутникам.

– Теперь надо Реку просить, – сказал Олонко.

Они подошли к берегу. Каждый бросил свой дар в воду и прошептал просьбу. Вода молчала. Потом вдруг прямо перед ними три раза подряд плеснула рыба.

– Три! Три тайменя разрешила! – обрадовался Соло.

– Да, теперь можно начинать, – сказал Олонко.

Они снова уселись в лодку, и пошли вверх по течению.

Около часа Соло толкал лодку против течения. Рассвело. Александр с удовольствием рассматривал крутые берега с цветущими кустиками багульника и песчаные косы со стоящими неподвижно цаплями. Наконец, свернули в приток и пристали к берегу.

Олонко достал из-под ног острогу – кованый из арматурного прута трезубец, насаженный на прочное двухметровое древко.

– Держи, Забда. Ты – первый. Проходи на нос.

– Нет-нет, я же не умею, – попытался отказаться Александр. – Я же рыбу всю распугаю. Давайте вы сначала, а я посмотрю.

– Ты – первый! Учись. Хозяин тебе разрешил, Река разрешила, чего боишься? Стань на колени на самый нос, смотри вперед. Вон там речка расширяется, видишь? Там нерестилище. Увидишь рыбу, рукой знак дай, куда подойти. Медленно идти будем. Таймень на нересте не пугливый. Подойдём, прицелься хорошо, острогу подведи близко, потом бей сильно. Только в голову бей, в другое место нельзя – сорвется. Поранить рыбу нельзя – уйдет, удачи не будет всё лето. Давай! Первая рыба твоя, Забда!

Александр пробрался на нос шаткой лодки, стал на колени, попробовал в руке острогу, махнул рукой: «Пошли!». Лодка развернулась и тихонько двинулась против течения. Александр всматривался в галечное дно, которое становилось всё ближе. Вдруг впереди шевельнулось. Александр поднял руку, лодка почти остановилась. Он увидел Его! Метрах в трёх впереди, чуть справа, в галечном дне была прорыта канава, а рядом с ней стояла рыба! Если бы она не пошевелилась, Александр принял бы её за топляк, настолько она была огромна. Александр никогда не видел таких рыб и растерялся. «Она же нас утопит», – мелькнуло в голове. Было желание отдать острогу опытным рыболовам, но самолюбие не позволило. Он осторожно показал рукой направление, и лодка двинулась в нужную сторону. «Чуть правее, еще чуть правее, – показывал он ладонью, – и чуть вперед… Стоп!». Он оказался прямо над головой рыбы. Жабры мерно раскрывались и закрывались, и казалось, что рыба смотрит на него снизу вверх и готовится к схватке. Наверно, он слишком долго прицеливался, потому что лодку стало относить в сторону в тот момент, когда он уже готов был ударить. Пришлось всё начинать сначала. Александр думал, что Соло с Олонко ругаются сейчас над его нерешительностью. Но он помнил, что упустить рыбу нельзя, поэтому надо бить наверняка. Лодка опять нависла над тайменем. Александр подвёл острогу близко к голове прямо над глазами и резко ударил вниз, навалился всем телом, так как не знал необходимую силу удара. Видимо, он уперся ногами в лодку, потому что она стала отходить назад, а рыба рванула вперёд, выламывая кисти рук. Александр напряг все силы, провис над водой между носом бата и острогой, и рухнул в реку. Ледяная вода обожгла лицо, проникла под одежду, но он не выпускал древко остроги, пытаясь встать на ноги. Наконец, ему это удалось, он укрепился на дне, растопырив ноги на шевелящейся гальке, и стал перебирать древко, подбираясь к рыбе. Он уже держался за стальной насад остроги, когда таймень изогнулся, рванул, ударил хвостом, и Александр вновь погрузился с головой. Вынырнув, он увидел прямо над собой борт лодки, изловчился, и рывком перевалил рыбину в лодку. Олонко сразу взмахнул деревянным молотком, и рыба затихла.

Александр подплыл к берегу, цепляясь вмиг окоченевшими пальцами за кусты, выбрался, и упал на прошлогоднюю траву. Разогретая утренним солнцем земля отдала ему свои запахи, и он различил среди них запах уверенности, запах удачи, запах жизни! Он улыбнулся, сел, помахал рукой своим наставникам.

Бат пришвартовался. Олонко и Соло пожали Александру руку. Они улыбались.

– Первая рыба в этом году твоя, Забда! Удача тебе будет! Раздевайся, сушиться надо.

Они мигом развели огонь, и пока Александр, стуча зубами, снимал и выжимал одежду, костёр уже пылал.

– Глотни, – Соло протянул бутылку.

Александр отпил пару глотков водки, затянулся прикуренной Олонко сигаретой. Стало тепло.

– Хорошо! – сказал он, держа руки над пламенем. – Жить хочется!

Соло и Олонко выволокли тайменя из лодки, положили у ног Александра. Норд, дрожа от возбуждения, слизывал кровь с головы рыбы.

– Килограмм на пятнадцать потянет, – сказал Соло. – Хорошая добыча! Как ты его в лодку поднял?! А удар у тебя хороший. Ладно, ты, Забда, сушись, а мы ещё поищем. Нам тоже хочется.

Они оставили сигарет и уплыли. Александр навтыкал вокруг костра палок, развесил одежду и сапоги, закурил. Норд поскуливал возбужденно, просил разрешения отведать добычу.

– Нельзя, Норд! Терпи.

Толстая туша тайменя поблескивала серебром чешуи. Тёмные пятнышки контрастно выделялись на светлом фоне. Рыба была красива и вызывала уважение своими размерами. Александр рассмотрел раны на голове. Их было две, и пришлись они сразу за глазами, чуть наискось. Чешуя стала подсыхать на солнце, и окраска стала тускнеть. Александру стало жаль рыбу. Он прикоснулся к липкой жаберной крышке, сказал:

– Прости…

Больше ничего не придумалось в свое оправдание. Нарвал травы, прикрыл рыбу.

Рыбаки вернулись часа через полтора. Они молча вышли из бата, и присели у костра. Александр подошёл к лодке. На дне лежали два тайменя.

– Поздравляю! – сказал Александр. – Вы мастера!

– Надо Реке спасибо сказать – сказал Соло, доставая нож.

Он вынул рыбу из лодки, положил на берег, вскрыл брюхо и бросил внутренности в реку.

– Спасибо за добычу, Река!

Олонко сделал то же самое.

Александр вскрыл своего тайменя, бросил потроха в воду.

– Спасибо, Река, за Первую рыбу, спасибо за удачу.

Они уложили рыб в лодку. Таймени были почти одинаковыми, но тот, которого добыл Александр, был всё-таки, чуть больше и выделялся крупными кривыми зубами.

На обратном пути снова подошли к берегу напротив Камня-Хозяина.

– Надо благодарить, – сказал Соло.

Они с Олонко отрезали по грудному плавнику от своих рыб. Александр хотел сделать то же самое, но Соло его остановил:

– Нет-нет, твоя рыба первая в этом году, надо голову дарить.

Александр не без труда отрезал огромную голову, и они все вместе пошли к камню.

– Ты первый, – сказал Соло. – На самый верх клади.

Александр водрузил голову рыбы на вершину камня, стал на колено.

– Благодарю тебя, Камень Змея, за удачную охоту! Прими мой дар!

Соло и Олонко тоже принесли свои жертвы, но положили их ниже.

– Теперь можно и домой! – Сказал Олонко, и они поплыли по течению к селу.

Когда приблизились к первым домам, Александр попросил:

– Можно мне здесь сойти? Хочу к Сикте зайти, рыбой его угостить.

– Хорошее дело. Сейчас приткнусь, где берег пониже. Тут прямо вверх поднимешься, как раз к дому шамана выйдешь, – ответил с кормы Соло.

Александр выскочил с рыбой на плече, за ним Норд.

– Спасибо, мужики! Спасибо за настоящую рыбалку!

– Хвост над дверью повесь! – крикнул Олонко с уносимой течением лодки. – Хвост первой рыбы – над дверью! Понял?

– Понял! – махнул утвердительно рукой.

Он поднялся по тропке на улицу как раз у дома Сикте. Арха тявкнула пару раз, узнала Норда и принялась гоняться за ним, играя. Александр постучал в дверь, вошёл. Сикте дома не было. Александр с минуту раздумывал, потом отрезал кусок рыбы килограмма на три, отыскал в доме тазик, положил в него, и оставил на столе.

Ноша стала легче. Он весело шагал посредине улицы. Солнце приятно припекало, одежда почти высохла, и вообще он радовался жизни. Норд бежал впереди зигзагами, обнюхивая каждый приметный бугорок, тут же «расписывался» на нем и бежал дальше. Он тоже был доволен. В одном дворе перекапывали огород мужчина и женщина. Они издали приметили Александра, мужик подошёл к калитке.

– С рыбалки, что ли? – спросил он.

– Да. Первый таймень! – ответил не без гордости Александр.

Мужик вышел, протянул руку.

– Поздравляю! Меня Григорием зовут. Гриша Анохин.

Александр снял с плеча рыбу, положил на лавочку, представился.

– Ты один, что ли ловил? – спросил Григорий.

– Нет, с Олонко и Соло. Они тоже поймали по тайменю.

– Тома! – позвал Григорий жену. – Иди сюда. Представляешь, опять эти хабугайцы всех опередили! И как узнают?

Александр не стал объяснять примету про жука, вовремя поняв, что это профессиональный секрет хабуга.

– Здравствуйте! – поздоровалась женщина. – Ой, какая большущая! А вы тот самый Забда?

– Какой «тот самый»? – не понял Александр, удивившись, что его знают совершенно незнакомые люди.

– Ну, тот самый Змей. Вы же дом у Миши купили?

– Да, я.

– Удача у тебя будет, – сказал Григорий.

Александр отрезал хороший кусок рыбы, подал хозяйке.

– Пусть в вашем доме тоже будет удача! До свидания.

– Доброго пути, Змей! – услышал он вслед.

Раз уж начал раздавать, надо зайти к бабушке Золомпо, решил Александр. Бабуля ковырялась в огороде.

– Здравствуйте, бабушка! Хорошего вам дня!

– Доброго Солнца, Забда! Заходи.

– Я ненадолго. Вот рыбки вам принес.

– Неуж, тайменя поймал? Ай, молодец, ай, Забда!

– Это Первый таймень, бабушка, – не удержался от хвастовства Александр.

– Первая рыба! Счастье тебе будет!

Александр отрезал кусок, подал бабушке.

– Пусть и вам будет счастье! – сказал он и зашагал дальше, теперь к Пасхиным.

Петрович с Михаилом курили на крыльце.

– Издаля тебя наблюдаем, гадаем, что это ты несёшь, – сказал Пасхин.

Александр положил рыбу на крыльцо.

– Ух ты, таймень! – удивился Михаил. – Сам поймал?

Александр скинул куртку, закурил, рассказал про рыбалку.

– Смотри-ка, какие умные ребята, уважают тебя! – сказал Пасхин.

– Почему уважают? – переспросил Александр.

– Они же специально дали тебе Первую рыбу поймать. Ты знаешь, что такое Первая рыба?

– Говорят, она удачу приносит.

– Да тут каждый год целое соревнование! – сказал Пасхин. – Вся деревня за месяц готовится, чуть не каждый день нерестилища проверяют. Каждый хочет взять Первую рыбу. Это же престиж! Как кубок мира! А они тебе эту честь предоставили. Ну, молодцы! Теперь ты герой.

– Я не думал, что это так серьёзно, – сказал Александр.

– Очень серьёзно! Ты потомок вождя, знак у тебя, на землю предков вернулся, да еще и Первую рыбу поймал! Очень серьёзно. Пойдём-ка, отметим это дело.

– Ласик, глянь-ка, Саша первого тайменя поймал! – позвал Пасхин жену.

– Здравствуйте, – поздоровалась она. – С Первой рыбой вас! Праздник-то какой! Сейчас я на стол накрою быстренько.

Мигом появились диковинные закуски. Александр не переставал удивляться ловкости и изобретательности Ларисы. Петрович достал из холодильника запотевшую бутылку.

– С Первой рыбой тебя, Забда!

– Да, ловко ребята твой престиж приподняли, – сказал Михаил, закусывая. – Настоящий первобытный пиар.

– Да брось, они же от чистого сердца, – обиделся Александр.

– Я же сказал «первобытный», значит, бескорыстный. Что я Соло и Олонко не знаю? Они мне дом помогали строить. Даром.

– Что, совсем даром? – удивился Александр.

– Деньги наотрез отказались брать. Я им потом сталь для ножей привёз, на заводе достал. Порох ещё привозил, свинец. Это берут, а деньги нет.

– Наверно таким ножом я сегодня голову тайменю отрезал, – сказал Александр. – Как масло режет!

Разговор пошёл о марках стали. Лариса поставила посреди стола сковороду с кусками жареной рыбы, села сама.

– Наливай, Толик, хочу выпить за Первую рыбу, – сказала она.

– Это что, уже таймень пожарился? – удивился Александр.

То ли оттого, что с утра не ел, то ли потому, что это была особенная рыба, или Лариса так сумела её приготовить, но жареный таймень показался Александру необыкновенно вкусным.

– Хочу засолить кусок, чтобы Зою порадовать, – сказал Александр. – Как считаете, засолится?

– Так давайте ж, я и засолю, что вы возиться будете, – предложила Лариса.

Александр отрезал хвост и кусочек на один раз поесть, остальное оставил Пасхиным, с условием, чтобы часть засолили. Кости со стола собрал для Нордика, попрощался и двинулся домой.

На пороге стояла двухлитровая банка солёных грибов. Александр подумал было, что это принесли Олонко или Соло, но потом решил, что вряд ли они после рыбалки сразу понесли ему грибы. Так и не придумав, кто мог быть дарителем, отнёс банку в погреб. Заодно был повод обследовать это хранилище, в которое он до сих пор не нашёл времени спуститься. Погреб находился под домом, вход в него был с веранды, внутри даже включался свет. Норд крутился у открытого люка, нюхал, заглядывал, но спуститься в эту нору наотрез отказался.

Пока Александр наводил порядок в погребе, наступил вечер. День прошёл удивительно быстро. Навалилась усталость, захотелось спать. Уже укладываясь, он вдруг вспомнил про хвост. Снова оделся, отыскал длинный шуруп, отвёртку, и прикрутил хвост точно над срединой входа на веранду. Заснул Александр с ощущением полного удовлетворения прожитым днём.

5

Утром Александр искупался в реке. Вода показалась обжигающе ледяной, но он решил закаляться и дал себе обещание купаться ежедневно. Побрился, надел приличную одежду, взял документы и пошёл в школу. На выходе оглянулся, на рыбий хвост, загордился. Норд сначала неохотно поплёлся следом, потом уселся на дороге.

– Не хочешь со мной идти? Ну, иди домой.

Пёс повернулся и как будто нехотя потрусил обратно.

В школе шли уроки. Из-за дверей были слышны учительские голоса. Александр заглянул в учительскую – пусто. Кабинет директора закрыт. Он вышел, уселся на дощатую скамейку около волейбольной площадки, закурил. Четверо пацанов лет десяти, один русский и трое хабуга, стайкой появились из-за угла школы, увидев его, остановились, стали о чём-то шептаться. Они то осторожно приближались, то в нерешительности останавливались. Александр подумал, что непедагогично курить при детях, вдавил сигарету в песок.

– Что, орлы, с уроков сбежали? – спросил он пацанов.

– Не, у нас первого урока нет.

– А чего же вы пришли?

– Так. Заранее, – сказал один из хабуга, который был явно посмелее. – Скажите, это вы Первую рыбу вчера поймали?

– Да, – ответил Александр, удивляясь, что даже дети его уже знают.

Смелый парень толкнул соседа:

– Я тебе говорил!

– Вас Змей зовут?

– Меня зовут Забда Александр Владимирович.

– Круто! А вы у нас учителем будете?

Такого вопроса Александр никак не ожидал.

– Если возьмут, – ответил он.

– Возьмут! Вас Майя Михайловна точно возьмёт!

– Майя Михайловна – это директор?

– Директриса! Она строгая, – доверительно сообщил смелый. – Но добрая.

– И справедливая, – добавил другой.

Александр подумал, что он не встречал добрых и справедливых учителей, тем более директоров школ, и даже был уверен, что таковые вообще не существуют. В школе зазвенел колокольчик, звук приближался и, наконец, на крыльцо вышла важная девочка с красной повязкой на рукаве и продолжила звонить уже на улице. «Как в моём детстве», – подумал Александр, и пошёл к директору.

– Здравствуйте, Майя Михайловна!

– Здравствуйте, Александр Владимирович! Как хорошо, что вы пришли, а то я сама хотела к вам идти. Поздравляю вас с Первой рыбой! Как вам удалось?

– Потрясающе! – сказал Александр.

– Что?

– Потрясающе! Об этом писали в местной прессе? Папарацци не достигают таких успехов в погоне за «звездами», как местная молва.

– Ну, я же не удивляюсь, что вы знаете, как меня зовут. А вы – знаменитый Забда, да ещё и кавалер Первой рыбы! Присаживайтесь. Вот вам бумага, пишите заявление.

Александр даже растерялся.

– Вы даже знаете, что я пришёл устраиваться?

– Ну, не поздороваться же вы зашли. У нас мало времени, перемена заканчивается. Давайте решим, кем вы у нас будете работать. К сожалению, сейчас конец учебного года. Мы закрыли основные предметы молодыми учителями, попросту, умненькими девушками. Но, как показывает практика, большинство из них уйдёт сразу после окончания года. Сейчас страшно перегружена Валентина Фёдоровна, у неё четыре предмета. Возьмёте у неё историю, хорошо?

– Майя Михайловна, вам известно, что у меня нет специального образования, и высшего тоже?

– Это не страшно, Районо вас примет. Вы же археолог?

– Я увлекаюсь археологией, поэтому интересовался и историей.

– Вот и замечательно! Почитаете, подучитесь сами, и будете учить детей. А ещё как мужчине хочу вам предложить физкультуру и труды. Эти предметы вообще вести некому. По трудам придумаете сами, чем заниматься, сейчас уже поздно, аттестовать по этому предмету не будем. А по физкультуре проведите контрольные уроки по программе и выставьте оценки.

Прозвенел звонок.

– Извините, мне нужно на урок. Вы меня дождётесь? Будет большая перемена, обсудим. А пока, вот, почитайте методички. Найдите по своим предметам.

– Можно я на улице почитаю?

– Курить хотите?

– Да, – признался Александр, и почему-то смутился.

– Только, пожалуйста, не перед окнами. Идите за мастерские, вон туда. Там у нас все злостные курильщики прячутся.

«Строгая, но добрая», – вспомнил Александр слова мальчишки, взял методички и пошёл за мастерские, которые размещались в обыкновенном одноэтажном срубе. Заглянул в окно, рассмотрел верстаки с тисками, больше ничего не было видно. «Ладно, разберёмся», – подумал он, уселся на пенёк и стал листать методичку по физкультуре. Минут через двадцать мозги перестали соображать, так много и сложно, с умными терминами было написано. По трудам ещё запутаннее. Насколько он понял, триумфом обучения труду должен стать табурет. «Всё, как было у нас в школе», – подумал он с грустью, вспомнил, как это было скучно, как сбегали с уроков. Не хотелось подвергать детей той же пытке.

Он поглядывал на часы и подошёл к двери школы в момент окончания урока. Ученики, смеясь и толкаясь, ринулись на улицу. «Затопчут», – подумал Александр, отошёл в сторону.

– Стоять! – крикнул высокий паренёк, растопырив руки в дверях и оттесняя товарищей. – Здравствуйте! Проходите, пожалуйста! – сказал он Александру.

– Здравствуйте! – нестройным хором закричали дети.

– Здравствуйте! Спасибо, – сказал в который раз удивлённый Александр и прошёл в директорский кабинет.

Майя Михайловна была уже на месте.

– Я тут почитал… Скучно! А можно я попытаюсь изменить программу, ну хотя бы по труду?

Директриса улыбнулась.

– Не нравится табурет? Когда я училась, у нас тоже был табурет. Да, грустно. Пробуйте, может, вам удастся придумать что-нибудь, что увлечёт детей. Если не получится, тогда в следующем году будете ваять табурет. А пока дерзайте!

Договорились, что Александр приступит к работе с понедельника. Майя Михайловна обещала согласовать с остальными учителями расписание, чтобы всем было удобно. Он ещё переговорил с пожилой Валентиной Фёдоровной, выяснил, по каждому классу, до какого параграфа она довела историю, забрал у неё учебники. Она дала несколько полезных советов, рассказала, какие ученики учатся хорошо, какие лентяи, а кто просто слаб. Александр это слушал вполуха, надеясь, что сам по ходу разберётся, тем более что он ещё не видел учеников и не представлял, о ком идет речь.

– Где я живу, вы знаете, – сказала, прощаясь, Майя Михайловна. – Мы с вами разговаривали около моего дома прошлым летом. Помните?

– Да, конечно.

– Если возникнут вопросы, приходите в любое время, не стесняйтесь.

До понедельника было три дня, в течение которых Александр окончательно наладил свой быт, вскопал несколько грядок, посадил зелень. По утрам он купался в реке, ближе к вечеру ходил к Пасхиным, где всегда вкусно обедал, а вечерами читал учебники и пытался представить, как начнёт занятия. Он долго не мог придумать, как одеваться в школу, но потом решил, что надо надеть простую одежду.

В понедельник он явился в школу за полчаса до начала занятий. Переписал себе расписание на неделю, изучил расположение классов и даже заглянул в каждый. За десять минут до звонка в учительской собрались учителя. Все они были женщинами, и кроме уже знакомых Майи Михайловны и Валентины Фёдоровны, очень молодыми. Майя Михайловна представила его, познакомила с остальными. Прозвенел звонок, и Александр с некоторым трепетом пошёл в седьмой класс.

– Пойдёмте, я вас представлю ученикам, – сказала Майя Михайловна.

– Не отвлекайтесь на меня, я сам справлюсь. Тем более, как я понял, меня уже все знают.

– Тогда успеха! – сказала Майя Михайловна и пошла на свой урок.

Александр открыл дверь. Разом грохнули крышки парт, класс встал. Шесть девочек и три мальчика смотрели на него изучающими взглядами.

– Здравствуйте! Садитесь, – сказал Александр. – Меня зовут Александр Владимирович Забда. Я буду вести у вас историю, труды и физкультуру. Сейчас у нас история.

– А правда, что вы Первую рыбу поймали? – раздался звонкий голос с последней парты.

– А почему вас Змеем зовут? – спросил другой паренёк.

– А кто мне скажет, что такое история? – в свою очередь спросил Александр.

Девочка подняла руку:

– Это, как были всякие войны, как цари разные правили…

– История – это летопись событий, – сказал Александр. – Больше всего, действительно, описаны серьёзные события в жизни государств. Но те вопросы, которые вы мне только что задали, тоже касаются истории. Чтобы на них ответить, нужно окунуться в историю моей жизни, в историю моих предков, моего народа, государства, в котором жил в течение жизни я, и историю тех стран, которые влияли на судьбу моих предков. Хорошо, давайте сегодня поговорим о моей истории, – он посмотрел в недоумевающие лица учеников. – Но вы должны будете мне помочь. Согласны?

– Да! – хором ответили ученики.

– Тогда начнём отвечать на ваши вопросы. Да, я добыл первого тайменя в этом сезоне. Но почему все об этом говорят, как об очень значительном событии? Разве другие рыбаки не ловят тайменя? Почему важна именно Первая рыба? И почему именно таймень? А почему в других сёлах никто не отмечает поимку первой рыбы? Кто знает ответы на эти вопросы?

– Таймень – самая большая рыба, поймать её круто! – сказал мальчик с задней парты.

– Это верно. Но если первый таймень меньше, чем второй, ведь всё равно слава достается рыбаку, поймавшему первого. Честно говоря, я тоже не знаю ответа на эти вопросы. Но я знаком с историей других народов и могу предположить, что этот обычай возник в глубокой древности, когда люди считали, что всё на земле живое, что рыбы, деревья, звери, горы могут думать и действовать так же, как и люди. Они были уверены, что это река посылает им рыбу, поэтому просили реку об этом и благодарили её. Они были благодарны самой рыбе за то, что она пришла к ним, и встречали первую рыбу, как дорогого гостя. Человек, которого Первая рыба удостоила своим визитом, устраивал в честь неё праздник. Это было большое торжество! Люди считали, что потом дух рыбы вернётся снова в реку, к Хозяйке всех рыб и расскажет, как его приняли люди. Тогда Хозяйка решит, посылать ли людям других рыб, или они не достойны этого. Если люди будут плохо обращаться с Первой рыбой, не будет больше рыбы в реке, наступит великий голод, умрут люди. Вот почему такое внимание Первой рыбе, вот поэтому почёт и тому рыбаку, к которому эта рыба пришла. Я думаю, что у хабуга в прошлом были такие же представления.

– Ой, как интересно! – прошептала девочка на первой парте.

– А вы думаете, что рыба правда думать может?