История шестая. Мухоморы, а потом разборки
Как это ни странно, а до усадьбы я добрался без аварий. Правда, чуть не снёс забор, пытаясь притормозить, но в целом очень удачно получилось. Может быть, выучиться водить машину? Впрочем, ну нахрен. Никанор мне рассказал, как он сначала учился верховой езде, потом управлению повозкой, и вот когда он в этом деле достиг мастерства, изобрели автомобили. На веранде меня уже ждала Яна с ворохом корзинок. Где она их только взяла, загадка. Наверное, переворошила весь мусор, что оставался здесь в подвалах и на чердаке. Рядом с ней стояла сердитая Марселлинн, а сама провидица выглядела немножко побитой. Моя подруга всё-таки ненормально агрессивная, она всегда такой была, и её ревность не знает краёв. Вообще девочки очень хорошо ладили между собой, но вот, как я уже сказал, если Аришка начинала ревновать меня, то теряла берега. А тут мы вдвоём с Яной уходим в лес на всю ночь…
Словом, моя прелесть попыталась наехать ещё и на меня, но тут я её обломал. Потом постаралась увязаться за нами, но мы дружно покрутили пальцем у виска, и Марселлинн удалилась спать, ворча и громко возмущаясь.
– Так, а теперь ты, Красная Шапочка. Нахрена ты корзинок столько набрала?
– Сам сказал, чтобы побольше тары взяла, – пробурчала Яна. – Потому что для такой упоротой наркоманки, как я, мухоморов не напасёшься.
Цитирует меня, значит. Ладно. Я вздохнул и, сунувшись в кладовку, извлёк пару старых, но объёмных рюкзаков.
– А корзинки самые большие возьмём в руки. Пошли.
И мы потопали по тропинке от нашей усадьбы в лес, к которому она примыкала. Настоящий лес, между прочим. Начинался у нашего дома и тянулся аж до соседнего района. Для индустриальной части Урала это— весьма неплохо. Красивый такой, смешанный, и не урочище мрачное, а вполне себе светлый, вот даже звёздное небо с луной видны. Берёзы, ели, сосны, липы, ещё какие-то деревья, чьих названий я не знал. Надо бы сюда Аришку вывести на ночную прогулку. Ей понравится, да и давно мы не гуляли: забот слишком много.
– А почему мы ночью грибы собираем? – спросила Яна.
– Так надо. Думаешь, с обычных мухоморов даже со способностями можно словить такие отчётливые видения будущего? Плюс, опять же, целительский бонус, небольшой, правда. Короче, надо собирать это всё в полнолуние. Иначе не тот эффект будет.
Мы прошли ещё глубже в лес и нашли первую делянку.
– А можно спросить? – Яна какая-то слишком разговорчивая сегодня.
– Валяй!
– А почему ты ко мне отцовские чувства испытываешь?
– Блядь! Я что, телефон не отключил, когда ты звонила?
– Нет. Я это видела. В своих видениях будущего…Ты стоял в каком-то баре или клубе, рядом был Гарри и какой-то твой давний друг, который в тебя был влюблён? Он что?
– Ага, это Лерочка, подруга юности. Голубее него только небо.
– Ну вот. Вы там стояли и говорили. Я видела через два дня после твоего отъезда в Среднеокск.
– А, тогда ладно, а то я там наговорил всего разного. Ну испытываю такие чувства, да. Не знаю почему.
С этими словами я повернул её к себе и посмотрел в глаза. Тёмно-карие. Смотрят насторожено. Бледная кожа. Волосы покрашены в чёрный цвет, а губы— в какой-то тёмной помаде. Несмотря на это всё, выглядела она сущим ребёнком. Сколько же ей лет? Если ПТУ, то наверное после девятого класса поступила… Тогда и восемнадцати, наверное нет. Я почувствовал себя стариком.
Потрепал её спутавшиеся волосы. Яна слабо улыбнулась, но настороженность не исчезла.
– А ты и есть ребёнок. Брошенный, обманутый, напуганный и закрывшийся в себе ребёнок. Через дерьмо ты прошла, конечно. С безденежными наркоманками обращаются, как со скотом, а если девушка красивая, то и…
Я не стал развивать эту мысль. Просто потрепал её за волосы, и Яна прижалась ко мне. Из глаз выкатилось несколько слезинок. Я же говорил— ребёнок.
Домой мы вернулись, когда начало рассветать. Измазанные в грязи, в волосах у нас были листья и сосновые иголки, обувь промокла от росы, но мы были довольны. Во-первых, дело сделали, а во-вторых, сбор грибов оказал на меня какое-то медитативное воздействие. Я успокоил нервы,– не железные всё-таки,– а тут такой стресс несколько дней подряд. Ну и добыча тоже неплохая. Наши рюкзаки и корзины были доверху набиты мухоморами, которые надо будет высушить, измельчить… Что, уже ушки навострили? Хрена вам, секрет фирмы.
Дом, ещё недавно бывший мрачными развалинами, а сейчас походивший на теремок из сказки, ещё спал. Свет горел только на кухне. Странно. Или уже Стас проснулся? Он у нас птица армейская, ему рано вставать— одно удовольствие. Но я ошибся. Когда мы вошли в дом, и я, чуть опередив Яну, прошёл на кухню, то увидел, что там хозяйничала Марселлинн, демонстративно громыхая утварью. Вообще, она так рано не встаёт, как и я. А это значит… Я прошёл на нашу уютную кухню и обнял свою капризную, скандальную, агрессивную и избалованную девчонку. Когда она умерла, то была ненамного старше Яны…
– Не ревнуй, ничего не было и быть не могло, – с этими словами я поцеловал её и понял, что она знает это.
Просто не может ничего поделать со своим дурным характером.
– Да-да, – на кухню просочилась улыбающаяся Яна. – Он относится ко мне как к дочери. А если он папа, то ты мама.
С этими словами она обняла нас. Ровно на пять секунд, а потом вылетела из кухни в гостиную, снеся своим худым телом что-то по дороге.
– Ты бы поаккуратнее, а то организм у девочки ослабленный.
– Извини, – притворно посокрушалась Марселлинн. – Ничего не могу с собой поделать, когда посторонние бабы начинают тебя лапать.
– Пойду посмотрю, не придётся ли мне её оживлять…
– Стой! Что эта страшила упоротая несла про отцовские чувства?
– Забей!
– Нихрена! Я же тебе говорила, что я хочу ребёнка!
– Дорогая, ты ёбнулась? Ты же зомби! Хрен его знает, что из тебя вылезет и как потом это отлавливать по всему городу!
С этими словами я свалил с кухни, ловко уклонившись от пущенной мне в спину сковороды. Старинной, чугунной. Нашли здесь. Марселлинн в ней не готовила, да и Гарри тоже, и сковорода висела неизвестно зачем. Хотя теперь-то понятно, для чего.
С детьми была вот какая фигня. То, что я сказал Марселинн,– голимая отмазка. Как я уже говорил, несмотря на пять лет, проведённые в могиле, сейчас моя жена была нормальной молодой девушкой, и да, без кучи хронических болезней и с парой суперспособностей. Просто… как бы вам это объяснить. Хоть я и некромант, но мои возможности небезграничны. Теоретически, я могу обеспечить вечную жизнь для себя и Марселлинн. А для детей, увы, нет. Максимум 120 лет – и они весь этот срок будут молоды, активны, а несчастные случаи может исправить моя некромантия. Но потом они, как все люди, умрут, а следом за ними засобирается и моя спутница. А без неё не смогу уже и я. Собственно, это и была причина ухода моего учителя, и поэтому я старался как можно дольше обходиться без детей. Все их дети, к моменту моего знакомства с Никанором, были уже несколько лет как мертвы. И потому его жена была рада мне, ведь я мог освободить учителя и дать им возможность уйти вместе.
Мне же пока хотелось пожить побольше, чем 120 лет. Поэтому я был намерен затягивать процесс деторождения на как можно больший срок.
Яна по-прежнему валялась в гостиной и довольно ухмылялась.
– Ты как? Залечить ничего не надо?
– Не… Всё в порядке, – и уже громче. – Мама сегодня не в настроении.
Из кухни послышался мат Марселинн. Я помог девушке подняться и вытолкнул её по направлению к подвалу.
– Давай, иди грибы суши. А я тут разберусь.
Довольно улыбаясь, Яна удалилась вниз. Хм. Всё-таки она небезнадёжна. В принципе, мою любимую трудно было бы удержать, реши она последовать в подвал, чтобы поколотить бывшую (ну или не совсем бывшую, с кокса она слезла, но теперь плотно сидела на грибах) наркоманку. Но тут случилось явление Гарри народу.
Это надо было видеть. Из затормозившей рядом с домом машины (интересно, кстати, чьей: я-то уехал на его транспорте?) выпал Гарри. В хлам пьяный, с расстёгнутыми штанами и разорванной рубашкой. Довольная улыбка не сходила с его лица. А, да. И по физиономии была размазана помада. Интересно, чья? А, всё ясно. Лерочка. И машинка наверняка его, гламурная и со стразиками. Он выпал с пассажирского сидения… и он был почти не пьян.
– Дорогой, ты меня куда привёз?
– Д… д… домой…
– Это не мой дом.
– А… это… – не справившийся с осмысленным диалогом Гарри рухнул на траву.
Вот квадратные глаза Марселлинн надо было видеть. Ничего, сейчас они у неё ещё и из орбит вылезут. Мой выход.
– Валер, я тебе говорил, что твоё любопытство тебя до добра не доведёт?
Если Лерочка и был пьян, то сейчас он протрезвел.
– Антуан…?
– Ты вот шалман свой на кого оставил?
– Да там одна помощница у меня есть, лесбияночка конченая, но девочка толковая, хоть и выглядит блядью-малолеткой.
– Вашу ж мать! Вот это петушатник! Антох, я думал, ты стебёшься, когда говорил что Гарик – пидор! – ну вот, ещё и Стас выполз.
Вообще, какого хрена в такую рань поднялся, шесть утра только. А, да. Армейский же.
– Лера, Гарри тут живёт. У меня дом большой, а ему негде. Понял?
– Твоя щедрость всегда заставляла моё сердце трепетать.
Я услышал, как сзади сплюнул Стас.
– О! А это тот самый гомик, которого я в видениях узрела! – так, ещё и Яна вылезла.
Пора разгонять внезапную демонстрацию. Не хватало, чтобы ещё Полина проснулась.
– В видениях? – синхронно озадачились Валера, Стас и Марселлинн. Гарри согласно икнул снизу.
– Короче, – я начал потихоньку звереть, – Лерочка. Ты садишься в свою розовенькую машинку со стразиками и валишь к себе домой.
– Нет на ней никаких стразиков. Народ тут вообще некультурный. Сожгли бы и меня и мою милашку за стразики.
– Вообще похрен. Сделай одолжение, выясни, как я и просил, всё про Арнольда. Приду к тебе сегодня вечером, заодно расскажу, что за хрень здесь творится.
Валера понял, вернее, он знал, что со мной в состоянии, когда я завожусь, дискутировать бесполезно. Поэтому он лишь согласно кивнул и полез в свой транспорт.
– Захвати этого милого мальчика с собой.
– Если он работать в ночную смену не будет, – уточнил я.
– А кем он работает?
– Санитаром в морге.
– Как сексуально! – и уже выезжая от нас, обратился к Яне. – Может, я и гомик, дорогуша, но зато у хачиков за дозу не отсасывал.
С этими словами Лерочка растворился в утреннем тумане.
– Пиздец! – прокомментировал Стас.
– Кстати, тело надо бы в комнату отнести.
– Я этого педика руками трогать не буду, – наотрез отказался Наёмник. – Ну, или не сейчас, когда он свежеотраханный.
– Я отнесу, – буркнула Марселлинн. – А ты, дорогой, вали спать, ты, дочка самозваная, тоже. Стас, ты с утра пораньше вроде собирался в город, утрясти вопросы с регистрацией чего-то там на своё имя.
– Так ещё через три часа, – махнул рукой тот. – Успею.
Стас для легализации собирался открыть небольшую придорожную кафешку рядом с усадьбой. На своё имя, такой небольшой бизнес для отмазки, чтобы налоговая вопросов не задавала, а то они любят свой нос в чужие дела совать. Да и ОБЭП этот тоже раздражает. Не надо кошмарить честный мошеннический бизнес. Тем более, если он ещё и некромантский до кучи.
Впрочем, нафиг это всё, это мелочи, я же просто спать хочу. День был очень тяжёлый, а потом ещё и эти грибы. Грёбанные. Хотя время провели отлично, но я вымотался. Слушайте, я не для того некромантом становился, чтобы столько вкалывать! С тем и утопал в свой кабинет, где завалился спать на диван. Последняя мысль перед сном -как Марселлинн ловко всех нас застроила.
Проспал я недолго. До обеда. Назревало сразу несколько проблем, которые надо было срочно решать. Одна из них сейчас ждала меня в доме и звалась Полина. Умывшись и одевшись, я позвонил Марселлинн вниз и попросил притащить ко мне эту малолетку.
– Нет, не упоротую, а ёбнутую, – уточнил я на всякий случай.
Во время ночной прогулке Яна мне рассказала мне кое-что из того, что она узрела в своих видениях. Этого было мало, а к Яше Рабиновичу Лиза пока только подбиралась. Всё-таки крупный политический деятель, так просто в постель не затащить, хотя Яков Вадимович тот ещё ценитель красивых баб.
Малолетка была доставлена через два минуты. Вообще, когда я просил её привести, я имел в виду, что Арина зайдёт к ней в комнату, скажет чтобы шла ко мне, и они тихо-мирно поднимутся на третий этаж, где и находился мой кабинет, соединённый с лабораторией. Кстати, больше здесь ничего не было. Ибо нехрен. Жилые комнаты – второй этаж, на первом кухня, гостиная, спортзал, комната для медитаций и ещё что-то, я не уточнял. Ну, а в подвале Яна делила место с всякими запасами еды. Разделили мы подвал на две части. И входы разные были. А то мало ли. Я слышал, на наркоманов иногда жор нападает нехилый. На хавчик пробило! Вот как они говорят. В общем да. Отвлёкся. Ровно через пару минут после звонка Марселлинн, дверь в мою комнату вышибла моя возлюбленная истеричка, нёсшая на плече Полину. Сбросив её на пол, она сказала: – Подавись! После чего гордо удалилась вниз. Хм. Впрочем, возможно, это и к лучшему. Теперь девочка достаточно запугана ей.
Девушка поднялась с пола и испуганно посмотрела на меня, сидевшего в старинным кресле, за таким же столом и раскурившего трубку.
– Окунева Полина Андреевна? – спросил я.
– Да, – тихо пробормотала она. – А откуда вы полное имя узнали?
– Тебе же уже объяснили, что я маг. Некромант. И кстати, ты пыталась против Марселлинн свои способности применить?
Она хотела сначала соврать, но посмотрев на меня, не стала рисковать и только сумрачно буркнула:
– Да. А чего она хватает меня, бьёт головой об стенку и тащит, не объяснив куда?
– Об этом я с ней отдельно поговорю. Пока просто прими за данность, что Марселлинн вспыльчива и ненормально агрессивна. И да, она такой была ещё до своей смерти.
– Что???
– Так тебе не объяснили? – Вот суки ленивые, не рассказали. Придётся объяснять. Но момент давления будет смазан. Ладно, прояснил ей обстановку, кто мы все такие. И ещё про Лизу рассказал. И про жатву. А, нет. Вот всей этой нашей историей я её и добил. Сидит с выпученными глазами и потихоньку обтекает.
– Вот ещё что. По Марселлинн ты убедилась, что тех, кто находится под защитой некроманта, ты тронуть не можешь, – ну это я соврал.
Реально только Марселлинн для неё неприкасаема. Насчёт всех остальных, в том числе и меня,– враньё. Просто Аришка по моей просьбе чутка похимичила, сделала из её крови защитное зелье. Вон в котле в лаборатории булькает. Я же принял десять грамм, а больше и не надо. Теперь у меня пожизненный иммунитет. К вечеру и все остальные причастятся, а на тех, кто не в моей команде, мне насрать.
– Так что давай, Полина Окунева, урожденная Рейнгард, кстати, зачем фамилию пыталась сменить?
– Я же сказала, что папашу своего ненавижу. Поэтому и хотела вернуть мамину.
Да, точно. Забыл, что девочка законченный параноик. Вряд ли её отец, Андрей Рейнгард, крупный, кхм, бизнесмен, ну типа тех, кого я в жатве положил, стал бы приставать к дочери. Да и жену свою вряд ли он убил. Хотя кто знает.
– Понятно. Ладно. А почему скрыла, что была недоеденной жертвой «уральского Дракулы»?
Вот и застал её врасплох.
– Это важно? – опешила девчонка.
– Ага. Этот урод, Ишмуратов, хотел именно тебя в жертву принести, чтобы воскресить его.
Вот тут она вздрогнула.
– Есть предложение. Твой покойный папаша знал некого Арнольда?
– Да. В службе безопасности у него работал.
Вот и вырисовывается картина. До жатвы наш загадочный бандит был простой шестёркой. Обычным бандитом, нацеленным на силовые операции, а тут вдруг ни с того ни с сего набирает силу. Любопытно.
– Понятно. Вот тут ты нам пригодишься. А скажи, милое дитя, а какие дела были у твоего папы с Яковом Вадимовичем Рабиновичем?
– Сидели вместе… И потом какие-то дела вели.
Ну, вашу ж мать! Я не Шерлок Холмс и не доктор Ватсон, чтобы такие дела распутывать! А, ладно. В конце концов сам этот лже-некромант себя выдаст. Ну, рано или поздно. Хотя,– не дай тёмные боги,– оживит Живилова. В роли миньона (а именно так называются люди, подобные Марселлинн,– оживлённые покойники) этот придурок будет ещё опаснее. Короче, валить Ишмуратова надо. Я не то чтобы всерьёз принял эту тему с супергероями, но вот представьте, что будет, если этих дебилов отловят, – а их отловят, тут не сомневайтесь. И если при этом не замочат Ишмуратова, а попытаются прибить лишь упыря…Короче, вот только НИИ проблем некромантии мне тут не хватало. Под эгидой ФСБ или ГРУ. Кто первым подсуетится, короче.
Так что будем искать. И, вероятно, в качестве наживки пойдёт наша малолетка. Пусть попытается пробиться на приём к Рабиновичу. Под присмотром моей жены, само собой.
– Ты охренел? – возмутилась Полина.
– Да тебе ничего не грозит, дура! Я же объяснил: тебя защитит Марселлинн.
– Нахуй! Я её боюсь!
– Да запретил я ей тебя убивать. Успокойся. Максимум поколотит. И без членовредительства. Ладно. Как хочешь. Думай пока, пообщайся с Марселлинн, может найдёте точки соприкосновения. Он нормальная и добрая…
И тут, словно иллюстрируя мои слова, в комнату ворвалась Марселлинн. Глаза яростно сверкали.
– Где тут эта страшила упоротая?
– Любимая, а ты не охуела?
– Это она охуела, а не я!
– Что случилось-то?
– Она мою одежду спёрла!
– Чё? – спросили мы вдвоём с Полиной.
– Ну… – тут Марселлинн замялась. – Ты видел, во что её джинсы превратились после сбора мухоморов? Ну, так вот она закинула в стирку, а пока натянула мои…
– Дорогая… А почему ты нашу провидицу не обеспечила одеждой? Ты же видела, что она девушка не от мира сего.
Марселлинн разозлилась ещё больше.
– Потому что спрашивать надо было! И если эта сучка мне в дочки набивается, то получит родительское воспитание! Выдеру как сидорову козу!
– Тебя-то саму хоть раз пороли?
Вместо ответа Марселлинн хлопнула дверью и удалилась.
– Прям образец нормальности, – прокомментировала Полина.
– Забей. Это у них так любовь проявляется. Короче. Как примешь решение, приходи. Просто подумай над тем, что единственный способ вытащить Ишмуратова из его логова,– это ты.
– Ладно, – буркнула Полина. – Я понимаю. Когда идти-то?
– Завтра. Я через два часа сам по делу сваливаю.
Полина вышла из комнаты, а в открытую дверь донеслись звуки разборок Марселлинн и Яны. Я вышел посмотреть, чем дело кончится.
– А чьи это тогда джинсы? – допрашивала Марселлинн провидицу-наркоманку. – Да ещё такие зауженные?
– Мои, – раздался робкий голос проспавшегося Гарри.
Я только махнул рукой, не желая наблюдать этот цирк с конями и обезьянами. Надо идти к Стасу.
– Дядя Антуан, – улыбнулась попавшаяся мне под ноги на втором этаже Полина. – Я точно в вашей команде! У вас весело.
Внизу разборка, кто виноват и кто кому больше должен, пошла на второй круг, уже с участием несчастного Гарри. Вообще, «бьёт – значит любит» в отношении Марселлинн работает просто прекрасно. Вернее, если нравится ей этот человек, она так к нему притирается. Со мной она поначалу тоже пыталась распускать руки, но всегда получила ответку. Я не люблю агрессию в свой адрес. В любом виде и от любого человека. Звериный инстинкт, но лучше так.
Стас недавно вернулся и с удовольствием ходил по земле, которую только что захапал. В аренду, правда, ну да ему больше и не надо. Сейчас это был самый обычный кусок земли, с чахлыми кустиками и разнотравьем. Мои окна выходили на лес, поэтому я как-то и не парился по поводу здешнего пейзажа. А вот у наёмника чесались руки что-то благоустроить. Психологическая компенсация за профессию разрушителя, что ли?
– Завтра договорюсь со строителями, – радостно поведал он мне. – Не бойся, тут просто будет, так что надолго стройка не затянется.
– Это хорошо, – пробормотал я. – Слушай, а тебе и правда это нравится? Чтобы кафешка, вот эти все дела…?
– Уж лучше, чем учителем физкультуры! – отрезал он и как-то резко загрустил. – Зачем пришёл?
– Надо, чтобы ты адресок запомнил.
– Куда? Надеюсь, не к тому педику?
– Вот зря ты на это надеялся…
– Гарри доедет сам. Или… Слушай, вот только не говори мне…
– Нет, ты чего. Отныне Лерочка мой информатор. Будет сообщать мне об обстановке в криминальном мире Великоуральска. Лиза и Яна,– это, конечно хорошо, но вот всё они охватить не могут.
– Ну ладно тогда. Сейчас поедем?
Мы вернулись к дому. Вот тут действительно моя подруга постаралась на совесть всё благоустроить. Теперь наш дом не был заросшими руинами. Помимо ремонта самого здания был благоустроен и двор. Старые, больные деревья спилены, вместо них торчат какие-то саженцы, и не в вразнобой, а стройно, в рядок. Впрочем, старый ветвистый дуб она оставила. Красив он, что уж говорить. Мусор убран, к дому проложена дорожка, да и к гаражу подъезд заасфальтирован. Газон не стала сажать— оставила прежнюю траву, и то хорошо.
Надо было попросить машину или у Марселлинн, или у Гарри. Но там, тем временем, продолжалась разборка, а на крыльце сидела Полина, хрустя чипсами, которые заменяли ей попкорн, и изредка поддерживала ту или иную сторону.
– Ну ты и пидор – такие джинсы носить! – возмущалась Марселлинн.
– И что такого? Кто-то против? – отбивался Гарри.
– Точно не я, иначе ходила бы сейчас голой, – вставила свою ремарку Яна.
– Дамы и господа! – Я похлопал в ладоши, привлекая внимание. – На минутку. Марселлинн. Успокойся. Это, во-первых. У тебя тупо ПМС, поэтому ты ко всем и придираешься. Во-вторых. Это ты спёрла джинсы Гарри, приняв их за свои. Твой косяк. В-третьих, повторяю последний раз. Обеспечь Яну одеждой, а то и правда будет ходить голой. Короче, во всём виновата ты, поэтому, в-четвёртых, мы со Стасом берём твою машину и едем в город.
И мы очень быстро сбежали с места драмы. Вслед мне неслись обещания оторвать голову по возвращении и посадить на цепь, но этим дело и ограничилось. А ещё за нами увязалась Полина. Мышкой проскользнув на заднее сидение, она лишь невинно похлопала глазками:
– Я с вами, дядя Антуан, хочу приносить вам пользу. И ещё – вот теперь точно ваша жена на мне отыграется.
Гарри я брать с собой не стал. Он ещё не отошёл от ночного загула, да и от разноса Марселлинн.
Через полчаса мы затормозили у гей-бара Валеры.
– Назвал бы он его как, – пробурчал я себе под нос. – Хотя да. За те названия, что приходят в его извращённую голову, местные сожгут этот клоповник на второй день.
Внутри было пусто. Вернее, так: за стойкой шустрила упомянутая лесбиянка, которая построила глазки Полине, пока общалась с нами на тему, где Валера. И правда, симпатичная.
– Дядя Антуан, – девчонка вцепилась в мою руку. – Мне кажется, она хочет меня изнасиловать.
– Изнасиловать – нет. Трахнуть – да. И это естественно, – меланхолично отозвался я. – Да, Стас. Полина законченный параноик. Так что шлепок по заднице может принять за попытку принудительного фистинга. Аккуратнее. Я, конечно, вас защитил от её способностей, но лучше не обострять.
– Блядь, Антон, а нормальные люди в команде есть?
– Как ты понимаешь, нет. Нормальные мне нахрен не нужны, – с этими словами я открыл дверь в логово Валеры.
Я-то привычный, а вот Стас чуть не сблеванул. Да и Полина опешила. Это, конечно, надо видеть,– вот так словами не передашь. Всё розовое. Вообще всё. И ещё всякие рюшечки и помпоны, плакаты с голыми мужиками, кажется, актёрами. Порноактёров среди красавчиков половина, если я ничего не путаю. И голые они в том смысле, что на фото вообще без всего. Разбросанные по всюду латексные костюмы, плётки… Вы точно хотите знать, как его комната выглядела? Я думаю, нет.
Сам Лерочка сидел в томительной задумчивости на кровати, нюхая розу, и улыбался.
– Ах, Антуан, – печально сказал он мне. – Я думал, ты привёл этого милого мальчика.
– Милый мальчик не приучен столько пить, – пробурчал я. – Я же тебя предупреждал.
– Ты говорил, что это опасно… Да и обещал рассказать, что у тебя происходит.
– Слушайте, – вмешался в разговор Стас. – Я так понимаю, этот разговор надолго, так что я внизу постою, покурю. С девкой пообщаюсь. А то у меня от здешних интерьеров голова болеть начинает. И желание убивать, как тогда, в Ливии, появляется.
Да, Лерочка всё-таки влюблён по уши. Даже пропустил такой гомофобский наезд, только томно махнул рукой, мол, иди. Словом Наёмник свалил вниз, а мы остались втроём, и я очень коротко рассказал Лерочке, кто мы и вообще зачем. Пугать, как моего «компаньона» в Среднеокске, не стал…
– Потому что, Лерочка, ты мой друг, и я не хочу с тобой так резко. Но если не веришь, позвони Серёге в Среднеокск и попробуй поговорить с ним насчёт меня. По его реакции поймёшь, что шутить с этим не стоит.
– Ладно, ладно, – опять жеманный взмах рукой. – Я тебе верю. Я ещё тогда видел твой потенциал, когда это милое дитя, что пришла с тобой, ходила в детский сад.
Он вздохнул и помассировал виски.
– Тебе нужно хоть что-то про Арнольда?
Я кивнул.
– Тогда оцени иронию. Этот неандерталец сделал своим штабом офис компании… «Горные тигры»!
– Уже лучше, – я усмехнулся. – Расположение помещений я там знаю.
Лерочка вздрогнул.
– Ладно. Дело твоё. Я постараюсь что-нибудь ещё узнать… А пока передай мальчику, что звонить он мне может в любое время. Визитку я оставил у него в кармане. А если потерял, то скажи ему, ты ведь знаешь…
Его грустную речь прервал звонок на мобильник. Валера скосил глаза на номер…и заулыбался.
– Это он! – И сделал знак нам рукой, чтобы мы проваливали.
Я улыбнулся и, подмигнув Лерочке, вышел из его… будуара.
– Куда дальше, шеф? – весело пошутил Стас, когда мы с Полиной сели в авто. Я вопросительно поднял бровь.
– Да та девица в баре, она не кобла, а как это… бисексуалка. Во!
– Понятно, – улыбнулся я. – Давай к «Горным тиграм», знаешь, где это? Отлично. А потом домой.
– По-моему, вы все слишком много внимания уделяете сексу, – пробурчала Полина. – Озабоченные какие-то, честное слово.
– Ха! Вот порвут тебя, тогда оценишь! – не обиделся на её подначку Стас.
Та фыркнула и закончила разговор. К офису «Тигров» мы подъехали молча: я обдумывал план, а Стас строил планы на вечер. Здание стояло немного в стороне от улицы Леонарда Коэна. Построили его лет десять назад, когда пытались хоть немного окультурить Горный район. Рядом воткнули ещё несколько зданий под офисы, но не помогло. Здесь обосновались почти все местные фирмы, отмывавшие криминальные деньги бандитов Великоуральска. Я посмотрел на Полину. Наша малолетка сидела молча и дулась на нас. Наверное, обиделась. Впрочем, похер.
– Действуем так, – я быстро, пока не появился Арнольд, посветил своих соратников в план и вышел из машины.
Бандит появился минут через десять. Спокойно и уверенно выйдя из здания, он оглядел улицу и пошёл к своему автомобилю. Да, действительно, внешне он и правда был похож на бывшего губернатора Калифорнии в молодости, в честь которого и получил свою кликуху. Высокий, плечистый блондин с тяжёлой челюстью. Глаза голубые, рожа тупая.
– Эй, Арнольд! – окликнул я его довольно развязно. Я немного изменил себе внешность, поэтому мог позволить немного наглости.
Здоровяк мрачно уставился на меня. Его охрана напряглась, но он успокаивающе махнул ей рукой.
– Ходят слухи, что ты задаёшь много вопросов про «Золотого телёнка», – я продолжил приближаться к бандиту, кстати, действительно похож на неандертальца, а не австрокалифорнийца. – Так вот. Забудь про это, пока не нарвался на неприятности.
Я взмахнул рукой, как будто пытаясь ударить. На самом деле я хотел вырвать душу, но внезапно моя рука наткнулась на что-то твёрдое, а уже в следующий миг я получил мощный удар в челюсть… Настолько мощный, что моё тело взмыло в воздух метра на три и пролетело через половину улицы, врезавшись в выступающую стену. Нихрена себе! Точняк отхватил способностей где-то. Не будь я некромантом, я бы запросто погиб. Впрочем, трупом надо бы притвориться. Быстро выдернув душу из тела, я подлетел к Арнольду.
– Что с ним? – спросил он у охранников.
– Мёртв, – ответили они хором.
– Тогда берите труп, пихайте в джип и отвезите закопайте где-нибудь.
Те согласно кивнули.
Да, детка. Это Земля Горя. Здесь нет никому дела до того, что кого-то убили ранним вечером на улице.
Меня засунули в джип. Арнольд вернулся в здание. Вероятно, ждать другую машину. Мы тронулись, я же вернулся в своё тело и, быстро залечив увечья, стал ждать ближайшего светофора. Когда мы затормозили, я приподнялся.
– Привет, уроды, – сказал я шестёркам и, выдернув из них души, выкинул из машины со словами: – Пошли нахуй!
Потом вылез из машины и просто перешёл улицу. За мной следовали Стас и Полина на своём транспорте. Нечего их палить. Пройду пару улиц, не сломаюсь, а палево нам не нужно.
Через десять минут я, уже вернувший себе прежней облик, сел рядом со Стасом.
– Поехали домой.
– Что-то не так?
– Всё не так. Но это и ожидаемо.
Наемник молча посмотрел на меня. Я поморщился, но ответил:
– Этот ублюдок где-то отхватил пару суперспособностей. Он очень сильный, и я не смог выдернуть из него душу. Не пойму, что это значит, потому и задумчивый.
И я снова погрузился в мрачные раздумья. Но судьба на сегодня не истощила запас испытаний.
Когда мы вернулись, нас ждал сюрприз. Не. Марселлинн не купила Яне новую одёжку. В усадьбе, в своей комнате, забившись под кровать, сидела Лиза.
– Что за нахер? – спросил я у своей жены. Та пожала плечами.
– Ничего не говорит.
По лицу шлюхи было видно, что она смертельно напугана. Тело же сотрясала дрожь. Это был очень плохой знак. Потому что девочка – зомби. У неё сильно притуплено чувство страха. Да и приказ хозяина. Да, приказ.
– Вылезь из-под кровати. Сядь. И расскажи мне, что произошло, – скомандовал я властно.
Да, это сработало. Ну а как иначе-то?
Post Scriptum
Да простят меня мои гомофобные читатели, за тот «голубой огонёк» что я устроил в этой главе. Без него никак. Валера довольно важный человек во всей истории, хотя и вляпался в неё по моей вине. Проблема была не в Лерочке, а в новом члене нашей команды. Марселлинн, как ни крути, дамочка весьма ревнивая и чересчур агрессивная. Как она только стриптизёршой работала, с такими заскоками, мне непонятно. Хотя сама жена бурчала что-то вроде «жить захочешь и не так раскорячишься». Хотя, конечно, могла корячиться получше, а не бегать по ночам наперегонки с поездом. Это дело бесполезное наглухо. Так. Я опять отвлёкся. У нас итак с её точки зрения было баб перебор, а тут ещё анимешную девочку, мечту педофила, к нам в команду занесло. Поэтому я пару дней и дёргался, опасаясь как бы проблем не доставила. Она и Янку-то не особо любит, хотя и видит что страшила упоротая безопасна, так как асексуальна. Нет, выглядеть стала нормально, после того как мы её отмыли и причесали, а вот половое влечение поломалось окончательно за годы наркомании, совмещённые с вынужденной проституцией. Блин, жалко ж мне эту девчонку, как ни крути!