Глава 46
Друзья стояли у двери в святая святых любого замка ‑ Подземелья, где было много различных тайн, где водились разные чудеса, где жили существа, неподвластные уму жителей Надземелья. Король объяснял что-то низенькому минатору, а рядом стоял огромный трашалук со связкой ключей.
‑ Это Гес, ‑ объяснил, король, указывая на минатора, ‑ он будет вашим проводником.
‑ Спасибо, Ваше Величество, ‑ поблагодарил, Мазила.
‑ Гектор, открывай, ‑ приказал Король.
Трашалук начал копаться в огромной связке ключей в поисках нужного. Найдя его, он всунул ключ в скважину, и дверь со скрипом отворилась. Друзья вошли внутрь.
‑ Куда идем? ‑ спросил Гес.
‑ К Ущелью Козла, ‑ ответил Мазила.
Минатор лишь молча двинулся вперед, указывая дорогу и не рассказывая старые сказки, мол, там опасно и все такое. Либо он не был разговорчивым, либо Король ему строго-настрого запретил перечить.
Пьер шел на юг, удивленно смотря по сторонам. Над его головой проносились белые тени. Только что они прошли мимо наглухо запечатанной двери, светящейся сизым светом, а до этого он видел необычные кристаллы неизвестного свойства. Здесь было чудесно. Пьер проходил над пропастями и замечал, что там не видно дна, возможно, его и не было. Отвесные утесы нависали так, как это было бы невозможно на поверхности. Даже Корона казалось стала легче. Подземелье было волшебным, насколько это возможно для этого волшебного мира!
‑ Итак, парни, ‑ начал Мазила, когда они добрались до места, ‑ мы не зря тащили эти реликвии. Чтобы победить Короля Подземелья, нужно его призвать. Итак, вносите артефакты в треугольник и ждите.
Приказ был выполнен, и началось ожидание таинственного явления. Сначала ничего не происходило, но вдруг вокруг реликвий начал образовываться черный туман. Затем в тумане начала материализовываться черная фигура. Вот она просунула ноги в штаны, надела рубашку, нацепила ножны, в одну руку взяла кинжал, в другую ‑ кубок, надела шапку, а поверх нее надела Корону и повисла неподвижно в воздухе. Вообще-то не совсем неподвижно. Она подрагивала и мерцала, словно марево, и все реликвии подрагивали и как бы ерзали: вверх-вниз, влево-вправо, вперед-назад. Черные дымящиеся жгуты, призванные служить ногами, корпусом, руками и головой, издавая непрерывный гул, перебрасывались молниями. Слышался громкий треск их разрядов, пахло озоном. И хотя эфемерность происходящего была несомненна, было страшно. Друзья стояли напротив этой жути, сжимая оружие и понимая, что оно бесполезно.
Вдруг Пьер услышал голос.
‑ Пьер, послушай меня.
‑ Ты кто?!
‑ Я ‑ твой заклятый враг, пока что. Я ‑ Король Подземелья. У меня к тебе есть предложение.
‑ Ясно, а ты понимаешь, что я пришел прикончить тебя?
‑ Понимаю, но, может быть, ты поменяешь свое решение, если выслушаешь меня. Я понимаю, что был не самым благостным правителем.
‑ Мягко сказано, ты был жутким тираном. Беспощадным к своим и чужим.
‑ Я понимаю, что был неидеален. У меня была миссия, и я с ней не справился. Думаю, что у тебя должно получиться.
‑ Кто тебе сказал, что мне интересно?
‑ Послушай, я предлагаю тебе стать Королем Подземелья. Я знаю, что раньше ты был простым бардом, затем стал рыцарем, затем Герцогом Вампиров, затем ‑ Покорителем Края Света и даже Героем. Протогеос заслуживает такого Правителя.
Пьер засомневался. Он начал думать, что предложение не такое уж и плохое, а Король Подземелья продолжил:
‑ Барды живут в нищете. С тобой они заживут как короли. Твой отец вкалывал как проклятый и получал гроши. Исправь это. Соглашайся.
Пьер заколебался, он забыл предостережение Магистра, что Король Подземелья обладает огромной гипнотической силой и может убедить любого, кто хоть на миг принял его мысли. «Действительно, почему бы не принять это заманчивое предложение. Я за этот год совершил огромный карьерный скачок от барда до Героя. Зачем останавливаться?» ‑ подумал он. Лицо его потеряло выражение воли и осмысленности, а глаза, уставившиеся на Корону, словно остекленели, и он уже готов был сказать: «Согласен», как вдруг почувствовал боль в затылке. Он обернулся и увидел Тригвэ с камнем в руке.
‑ Мне не понравилось твое выражение лица, ‑ поспешил, объясниться Тригвэ.
Удар пришелся кстати. Наваждение ушло. Вернулись прежняя воля и разум. Пьер осознал всю свою глупость. Как близко его душа была к гибели!
Кивнув Тригвэ в знак прощения за вразумляющий удар, он, повернувшись к чудищу и воскликнул:
‑ Нет! Ты ‑ лжец и душегуб. Тебе нельзя верить. Убирайся прочь из нашего мира!
Сказав это, Пьер со всей силы ударил мечом, тем самым, который дал им Магистр, по черному туману. Подобно молнии блеснула сталь эспадона, рассекая зловещий вихрь от Короны до самого низа. Раздался завывающий звук, и туман начал рассеиваться, а вокруг Короны Короля Подземелья образовалась абсолютная пустота, которая накрыла все семь реликвий вместе с ним. Стих этот внушающий ужас гул дымных вихрей, перестали сверкать молнии ‑ все исчезло в кромешной тьме. Затем вспыхнул яркий свет ‑ стало светло. И туман, и реликвии ‑ все пропало.
Пьер осмотрел Подземелье, спутников, то место, где произошло это странное действо. Ничего не поменялось, все было в порядке, как и должно быть. Зло, воплощенное в Короле Подземелья, исчезло. Друзья стояли рядом, несколько ошарашенные всем происшедшим, и почему-то не кричали в восторге, как раньше, когда добывали очередную реликвию. Какая-то пустота! Как будто с исчезновением Короля Подземелья что-то опустело в них самих. Или сил нет радоваться? Но исчезло ли зло? А как же Демоникус?!
‑ Ну, вот и все, ‑ проговорил, Горацио. ‑ Король Подземелья пал.
‑ А может, и нет, ‑ возразил Тригвэ, ‑ а куда же все это делось? И он сам, и реликвии? Он, может быть, еще жив и вернется позже.
‑ Типун тебе на язык! ‑ прикрикнул на него Мазила. ‑ Я сыт по горло этим делом! Конечно, зло еще вернется, может, даже в худшем обличии, но только не Король Подземелья! Он мне надоел.
‑ Возможно, о нас сложат легенды и барды воспоют нас в песнях, ‑ продолжал Горацио, не обращая внимания на слова друзей. ‑ Мне кажется, что нам еще придется побороть немало злыдней.
И только Пьер молчал. Зло было повержено, и с этим наступила некоторая пустота. Но не было ощущения завершенности. Он предчувствовал, что на этом история не окончена.
Эпилог
В огромной телеге, на которой они везли реликвии «на свидание» с Королем Подземелья, мы обнаружили наших друзей, возвращающихся в Хаале. Они вольно расположились на соломе, и телега, влекомая четырьмя волами, неспешно катилась по бездорожью. Почему-то не было слышно веселых возгласов и песен под звук гитары, хотя, казалось, они заслужили спокойствие и отдохновение.
‑ Что грустишь, друг Горацио? ‑ послышался голос Пьера.
‑ Необратимость времени меня пугает, друг Пьер. Вот только что одолели мы врагов. Завладели, чем хотели, я имею в виду реликвии, и это уже в прошлом, как будто не мы, а кто-то все это сделал. Вот если бы кто написал о нас и наших злоключениях, а мы читали бы, и нам ведь интересно было бы. И какая разница, кто добыл эти реликвии! И кто покончил с Королем Подземелья! Главное ‑ зло уничтожено. А что же нам остается?
‑ Подожди, Горацио. А мы? А наше товарищество? Вот смотри ‑ нас четверо. Все из разных существ: мормоит, два каримака, домовой. И все мы дружны. Мы в развитии. Мы выручали друг друга. Спасали много раз, жили, думая о друге. Это движение осталось в нас навсегда. Готовность повторить все и знание того, что надежный друг не подведет. Это в нас остаётся! Нам слов не надо. Мы можем молчать, находясь рядом сколь угодно. А это есть немаловажный признак друга. Разве не так?
‑ Ты прав, Пьер! Прости, что смутил тебя. Постой! А ты-то чего такой хмурый?
‑ Да знаешь, Горацио, если честно, так и я приблизительно о том же думал. Ну и еще гложет меня необходимость ехать опять, куда не хочу, и разбираться с этими вампирами. Так все это обрыдло! Хочется опять постранствовать с гитарой, посочинять песни и попеть их, как в прежние добрые времена.
‑ А чего ты теряешь? Да брось ты это Герцогство! Ты сам кровь не пьешь, и будешь ты с ними разбираться: кто и сколько у кого выпил. А знаешь, давай-ка мы с тобой обратимся к Мазиле. Наверняка он что-нибудь предложит нам по такому случаю.
‑ А и предложу, ‑ сказал Мазила, с ловкостью фокусника выкатывая из-под соломы бочонок. ‑ Ну-ка, Тригвэ, подсоби его вскрыть.
‑ А никаких проблем. Что внутри?
‑ А это сюрприз. Открывай побыстрее.
Вы помните, конечно, что Тригвэ, как мормоит, обладал силой циркового силача. Держа под мышкой бочонок, он легко выдернул пробку, плотно заколоченную в бочку. По-видимому, он имел опыт такого рода действий, что спасло его от тугой струи, вылетевшей с шипением из отверстия.
‑ Не давайте ему вылиться! Это же кларет эпохи правления Кесаря Первого Великого! ‑ завопил Мазила. ‑ Кружки! Кружки! Подставляйте.
Четыре кружки вмиг были заполнены темно-красным кларетом.
‑ За Короля! ‑ провозгласили, осушили и налили повторно.
‑ За Царя! ‑ провозгласили, осушили и налили повторно.
‑ За Кесаря! ‑ провозгласили, осушили и налили повторно.
‑ За Канцлера! ‑ провозгласили, осушили и налили повторно.
Я думаю, всем понятно, за кого они пили. А потом все смешалось. Тосты за Магистра, за Танака, Вилупуса и за кого только не поднимали. И была музыка, и гитара разрывалась от тоски и веселья. И песни были слышны в самом Вольфбурге. А бочка была немалая малая. А волы все шли, шли, шли…