Череп на флаге

– Эх, хороша ты, жизнь пиратская! – мечтательно пропищал все тот же рекрут. – Правда, и помирать пиратам приходится чаще, чем морякам на торговых судах…

– Ничего подобного! – успокоил новобранца квартирмейстер. – Здесь, как и всюду, каждый смертный умирает не чаще одного раза. При этом все расходы, связанные с похоронами, братство берет на себя.

Пообщавшись с новобранцами, Тейлор передал их в распоряжение боцмана, и к вечеру все они подписались под пиратским уставом. Что касается остальных солдат гарнизона, то их заперли в пустых бараках для рабов.

Часть пиратского экипажа, высадившаяся на берег и занявшая крепость, была размещена в комнатах служащих компании и в казарме; «лорды» обосновались в комнатах купцов и факторов, а капитан и прислуживающий ему юнга – в покоях губернатора.

Самого сэра Генри, его дочь Кэрол, их рабов Патрика и Толстую Бетти, двух купцов, двух факторов и капеллана разбойники отвели в часовню, поставив у ее дверей вооруженного охранника. Кроме того, дозоры были выставлены на башне и бастионах крепости. Эти меры предосторожности свидетельствовали не столько о страхе пиратов перед возможным нападением, сколько о строгом следовании однажды заведенному порядку. И можно было не сомневаться, что на протяжении всей ночи ни один часовой не уснет на своем посту.

Поздно вечером капитан Брэдли и четверо его помощников – Тейлор, Хилтон, Янг и Хэлси – собрались в столовой за большим столом, на котором громоздились бутылки и чаши с вином, ромом и пуншем да котелки с вареной рыбой и курятиной. Крестообразная люстра с множеством восковых свечей освещала комнату ровным холодным светом. Похрустывая куриными косточками и громко чавкая, «лорды» время от времени с глухим стуком сдвигали чаши и, все более хмелея, вели бессвязный разговор о событиях минувшего дня и планах на ближайшее будущее.

Боб Флетчер, юнга капитана, исполнял при нем роль пажа: он то убегал на кухню за очередными порциями, то подавал «лордам» курительные трубки, то застывал возле кресла капитана в позе камердинера. Брэдли, никогда не имевший ни жены, ни детей, зато рано познавший все тяготы морской службы, испытывал к этому исполнительному пареньку почти отцовские чувства. Конечно, внешне он никогда не проявлял их, опасаясь насмешек со стороны своих компаньонов – людей грубых и черствых, большей частью с детства лишенных тепла семейного очага и не питавших к роду человеческому никаких иных чувств, кроме презрения и ненависти. В то же время капитан делал все от него зависящее, чтобы хоть как-то облегчить жизнь Флетчера на пиратском корабле. Обязанности пажа, возложенные на юнгу, освобождали его от выполнения многих тяжелых или непопулярных работ на борту и, безусловно, вдвое сократили количество пинков и зуботычин, обычно щедро раздаваемых старшими моряками своим более молодым и менее опытным компаньонам.

Прислушиваясь к разговору командиров, Боб понял, что больше всего их волнует не предстоящий грабеж форта, а проникновение в тайну секретного письма.

– Мы с боцманом обыскали кабинет и спальню губернатора, – сказал Пит Хилтон, – однако шифровальной азбуки нигде не обнаружили. У сэра Генри наверняка имеется потайное место, в котором он держит все, что имеет для него особую ценность.

– Искать в такой крепости тайник – дело безнадежное, – заметил Пол Янг.

– Когда предмет поиска известен, найти его не столь уж трудно, – возразил квартирмейстер. – Для этого нужно лишь потянуть за язык того, кто имеет к сокрытию шифра непосредственное отношение.

Довод Тейлора был найден вполне резонным. Оставалось только решить, провести ли допрос губернатора немедленно или перенести это дело на утро.

– Завтра нас ожидает хлопотный день, – проворчал боцман, облизывая жир с пальцев. – Будет грандиозная пирушка! К тому же предстоит перевернуть всю крепость вверх дном и перевезти добычу на корабль, а еще запастись водой, дровами и провизией. Я за то, чтобы допросить губернатора сейчас же, причем в присутствии его дочери.

– Я – за, – кивнул Тейлор.

– И я, – подал голос штурман, беззаботно работая челюстями.

– Согласен. – Брэдли передал Флетчеру потухшую трубку и добавил: – Заодно обговорим с его превосходительством сумму выкупа.

Спустя короткое время часовой Ян Хендрикс, долговязый голландец из Гронингена, дежуривший у входа в часовню, увидел, как в темноте мелькнул огонь. Блуждая, он двинулся в его сторону, и вскоре до слуха часового донеслось шуршание гальки. Вслед за этим он смог различить две неясные фигуры – одну побольше, другую поменьше.

– Стоять! – грубо скомандовал Хендрикс, вскинув ружье. – Кто такие?

– Свои, – ответил Бен Хэлси, замедлив, впрочем, шаг.

– Пароль?

– Череп на флаге, накажи тебя бог…

– И кости под ним, – отозвался голландец. – Это вы, мистер Хэлси? А кто с вами? Боб Флетчер?

– Меньше болтай, – мрачным тоном посоветовал боцман. – Ну-ка, открывай замки да поживей – «лорды» желают лицезреть губернатора и его дочку.

Голос одноглазого не располагал к общению, и Хендрикс, прикусив язык, молча выполнил приказ. Держа наготове заряженные пистолеты, Хэлси и паж капитана переступили порог часовни, окликнули мистера и мисс Моррис, а когда те отозвались, велели им немедленно выходить.

– Зачем? – насторожился сэр Генри; сердце его сжалось в предчувствии беды, а дрожь в коленках стала такой сильной, что мешала передвигаться.

– Пошевеливайтесь! – повысил голос боцман, недовольный медлительностью губернатора. – Да не бойтесь, черт вас дери! Время топить пленных еще не пришло.

Свет факела выхватил из мрака испуганные лица губернатора и его дочери.

– Следуйте за юнгой, – приказал им боцман. – Я пойду следом.

– Куда вы нас ведете? – прошептала мисс Моррис, вцепившись в локоть отца. – Ваш капитан обещал нам жизнь и свободу.

– Всему свое время, мисс. Сначала надо уплатить по счетам.

– О чем вы? – не поняла Кэрол, с опаской озираясь на страшную физиономию одноглазого разбойника.

Испытывая необъяснимую радость оттого, что ему, безродному бродяге, удалось с помощью уклончивых ответов посеять тревогу в душах благородных пленников, Хэлси посоветовал обоим запастись терпением и молча следовать «туда, где все объяснят».

Появление пленников было встречено «лордами» грубыми замечаниями, в которых язвительность и ирония соединялись с откровенными оскорблениями, и всё это сэр Генри вынужден был покорно снести несмотря на гнев, буквально душивший его изнутри. Кэрол, напротив, в силу своей молодости и импульсивности оказалась менее осмотрительной и сдержанной. В ответ на насмешки она запальчиво воскликнула:

– Стыдитесь, вы, подлые люди! Это позорно – насмехаться над беззащитными пленными!

Сэр Генри, испуганно взглянув на дочь, сделал предостерегающий жест рукой.

– Ого, барышня умеет дерзить, – хмыкнул Пол Янг. – Однако, заметьте, раздражение ей так же к лицу, как и смирение!

Квартирмейстер, выросший в семье, где власть отца-деспота была абсолютной, а положение матери – бесправным и униженным, не разделял восторгов лекаря. Сдвинув брови, он рассержено проворчал:

– А не укоротить ли ей язык? До тех пор, пока женщину ни о чем не спрашивают, она должна молчать!

– Остынь, Дик, – вмешался в разговор капитан, – а то барышня решит, что ты в нашей компании самый грозный.

Штурман и лекарь игриво подмигнули друг другу. Соперничество между капитаном и первым помощником, по всей видимости, их сильно забавляло.

– В твоих словах слишком много яда, – повернулся к Брэдли квартирмейстер, – и слишком мало доброжелательности.

– Обидчивость более приличествует юным девицам, чем взрослым мужчинам, – парировал капитан. – Держи свои чувства на привязи, старина.

– Довольно, джентльмены, – проворчал Хилтон, опасавшийся, как бы разгоравшаяся словесная дуэль не переросла в пистолетную. – Не забывайте, что у нас есть более важные дела.

Брэдли пожал плечами, доцедил вино, остававшееся на дне его чаши, и буркнул:

– Я только хотел напомнить, что, согласно нашим правилам, мы не должны причинять вред пленникам, сдавшимся добровольно.

– Ты мастак делать проповеди, Билли, – отпустил последнюю колкость квартирмейстер. – Если бы твои родители не поторопились отдать тебя вербовщикам королевского флота, ты мог бы стать добрым капелланом.

– Если бы наша команда больше нуждалась в проповеднике, чем в капитане, я не отказался бы от должности капеллана, – ответил Брэдли. – К сожалению, у пиратов нет иного кумира, кроме денег, и нет иного спасителя, кроме их оружия.

По знаку капитана сэр Генри и мисс Моррис уселись за стол, и им было позволено перекусить. Затем разговор принял чисто деловой характер.

– Ваше превосходительство, сегодня днем вы поклялись выполнить все наши требования. – Брэдли начал издалека, чтобы дать пленнику возможность успокоиться и собраться с мыслями. – Это так?

– Да, капитан.

– Часть из них вы уже выполнили. Благодаря вашим стараниям гарнизон сдался без боя, что позволило сохранить жизнь всем обитателям Форт-Джорджа. Осталось уточнить, какие еще требования вам надлежит выполнить в ближайшее время.

– О характере этих требований нетрудно догадаться, капитан, – осторожно промолвил губернатор. – Впрочем, продолжайте, я перебил вас…

– Так вот, посовещавшись, мы решили, что, помимо той добычи, которая будет здесь найдена, вы должны уплатить нам выкуп за сохранность крепости, за свободу ее обитателей, а также за вас и вашу дочь.

– Разве добыча, которую вы возьмете в Форт-Джордже, не является сама по себе выкупом за крепость и ее обитателей? – спросил сэр Генри.

– Боюсь, ее размеры могут оказаться слишком мизерными, чтобы окупить тот риск, которому мои люди подвергались в этом предприятии.

«Вас никто не принуждал идти на этот риск», – хотел было сказать губернатор, но из чувства осторожности промолчал.

– На какую же сумму вы рассчитываете, капитан?

– Сохранность форта и его артиллерии обойдется вам в десять тысяч фунтов стерлингов. Кроме того, за свободу обитателей крепости вам придется выложить еще десять тысяч. Наконец, за вас и вашу дочь мы требуем…

– Двадцать тысяч и не шиллингом^[19] меньше! – встрял в разговор квартирмейстер.

– Двадцать тысяч? – сэр Генри не поверил своим ушам. – Двадцать тысяч фунтов? Вы в своем уме? Откуда у меня такие деньги?! Обыщите весь форт, проверьте все мои бухгалтерские книги – вы нигде не найдете и половины этой суммы. Уверяю вас, Форт-Джордж – не Лондонский банк. То, что вы требуете, не может быть выполнено… Двадцать тысяч за меня и Кэрол! Невероятно!

– И еще двадцать тысяч – за крепость и ее обитателей, – жестким тоном напомнил губернатору Тейлор.

– Да вы смеетесь, господа, – казалось, возмущению сэра Генри нет предела. – Кэрол, ты слышала?

– Неужели ваша жизнь и жизнь вашей дочери не стоят этих жалких денег? – покачал головой Пит Хилтон. – Ну, вы и скряга, сэр.

– Милейший, – вспыхнул губернатор, задетый за живое, – я не пожалел бы за освобождение моей дочери и ста тысяч фунтов, если бы они у меня были…Кстати, вы знаете, что такое двадцать тысяч? Вы когда-нибудь видели такие деньги?

– Расскажите, расскажите, я с удовольствием послушаю вас, – усмехнулся штурман.

– За двадцать тысяч я бы мог снарядить эскадру из пяти военных судов, – заявил сэр Генри, – и этого вполне хватило бы, чтобы защитить вверенную мне колонию от посягательств таких субъектов, как вы…

– Каких таких субъектов? – взвился квартирмейстер, грохнув кулаком по столу.

От этого дикого крика и стука все невольно вздрогнули, а сэр Генри осекся и, испуганно моргая, застыл с полуоткрытым ртом.

– Каких таких субъектов? – набычившись, повторил свой вопрос Тейлор.

– Таких, как мы, – со спокойной улыбкой ответил за губернатора капитан Брэдли. – Ты что, стал туг на ухо, Дик?

Из глотки квартирмейстера вырвался звук, напоминающий стон раненой гиены.

– Хватит надо мной насмехаться, – взвизгнул он, хватаясь за пистолет. – Всякому терпению бывает предел!

– Беспредельна лишь глупость, – кивнул капитан, отодвигая от себя миску с куриными костями.

То, что должно было случиться в следующий момент, не являлось секретом для компаньонов Брэдли и Тейлора. Наверно, поэтому их действия оказались более стремительными, чем можно было ожидать от людей, весь вечер «нагружавшихся» пуншем и ромом. Едва квартирмейстер сделал попытку извлечь из-за пояса пистолет, как они гурьбой навалились на него с разных сторон и, изрыгая проклятия, заставили его оставить оружие там, где оно находилось.

Кэрол, с ужасом наблюдавшая за этой дикой сценой, больше всего поразило не бешенство Тейлора и даже не дружное вмешательство в конфликт трех других разбойников, а поведение капитана. Он со спокойным видом продолжал сидеть на прежнем месте, словно смертельная угроза, только что исходившая от квартирмейстера, касалась не его, а кого-то другого. Могла ли она знать, что эта невозмутимость, эта нарочитая бесстрастность пиратского лидера объяснялась не столько исключительным мужеством Билли Брэдли, сколько многолетней привычкой. Да, капитан успел привыкнуть к подобного рода вспышкам ярости, которые время от времени охватывали окружавших его психопатов, и перестал реагировать на них – по крайней мере, внешне. Он знал, что, подобно пороху, они затухают так же быстро, как воспламеняются, а шум – обычный спутник этих вспышек – мог испугать кого угодно, только не скитальца морей, давно породнившегося с ревом стихии и грохотом пушек.

Когда Тейлор успокоился и все, кто любезно помог ему в этом, вернулись на свои места, прерванный разговор возобновился, причем, к удивлению Кэрол, на протяжении всего вечера в отношениях между капитаном и квартирмейстером не чувствовалось никакой натянутости или, тем более, враждебности.

– Итак, сэр Генри, вы отказываетесь уплатить нам требуемую сумму? – спросил Брэдли, глядя на губернатора исподлобья.

– Я не отказываюсь, – ответил тот мягко, – я лишь прошу вас трезво рассудить и понять, что у меня нет таких денег. Если вы не верите мне, давайте пригласим сюда купцов компании и бухгалтера, они покажут вам всю документацию, и из нее будет видно, что на сегодняшний день в форте хранится товаров, золотого песка и наличных денег максимум на пятнадцать тысяч.

– Охотно верю, – промолвил капитан, но… мы ведь взрослые люди и отлично понимаем, что к чему. Если бы купцы добросовестно фиксировали в бухгалтерских книгах все те суммы, которые проходят через их руки, торговля давно утратила бы для них свою прибыльность и привлекательность. Наверняка и в Форт-Джордже хранится гораздо больше ценностей, чем учтено в ваших бумагах. Или я не прав?

– Я не могу поручиться за добросовестность всех моих подчиненных, – ответил губернатор уклончиво. – Возможно, что кто-то из них действительно утаил часть денег и товаров, причитающихся компании. Однако мне трудно судить, какова ценность всего того, что не учтено нашим бухгалтером.

– По предварительным оценкам, – сказал Тейлор, – вещи и товары, которые мы обнаружили сегодня в жилых помещениях и на складах, тянут тысячи на две – три, но наличными деньгами взято лишь около восьмисот фунтов.

– Мне думается, джентльмены, мы слегка отклонились от курса, – заявил штурман. – Сколько денег найдено в форте и сколько еще будет найдено в нем завтра – это ли главное? Мы только что назвали сэру Генри размер выкупа, который он должен заплатить нам за себя и мисс Моррис. Теперь его превосходительству надо внятно ответить, когда он сможет передать нам искомые двадцать тысяч фунтов.

Съежившись под пристальными взглядами пиратов, сэр Генри нетвердо ответил:

– Деньги и драгоценности, которыми я располагаю, в совокупности могут составить сумму в десять тысяч фунтов. Этого достаточно, чтобы выкупить жизнь и свободу мисс Моррис. Что касается меня, то… мою жизнь мне выкупить нечем. – Сделав паузу, сэр Генри обреченно добавил: – Можете взять ее.

– Отец! – с жаром воскликнула Кэрол, пораженная услышанным. – Что вы говорите? Не смейте так говорить! Слышите? Они не посмеют… Зачем им ваша жизнь?

– В самом деле, – холодно усмехнулся квартирмейстер. – Лучше мы возьмем жизнь дочери, а ее благородный папаша пускай живет и здравствует да накапливает денежки.

Жестокий смысл слов, произнесенных Диком Тейлором, не сразу дошел до сознания сэра Генри. Когда же он понял замысел разбойников, глаза его затуманились, затылок и плечи покрылись мурашками, и он, пошатнувшись, вцепился в край стола.

– Нет, – из горла губернатора вырвался сдавленный стон, – нет, десять тысяч – выкуп за Кэрол! Я бы дал больше… Я бы дал и за себя, но здесь, на острове, у меня нет двадцати тысяч…

– А ваш брат, сэр Уильям, разве не смог бы одолжить вам недостающие десять тысяч? – быстро спросил капитан. – Он наверняка любит свою племянницу. Узнав, в каком затруднительном положении она оказалась, разве он откажется раскошелиться?

Эта неожиданная подсказка, казалось, придала сэру Генри дополнительные силы. Глаза его оживились, и в них засветилась слабая искорка надежды.

– Вы правы, капитан. Мой брат не поскупится, он очень богат и поможет нам. Надо лишь скорее передать ему ваши требования, и он незамедлительно пришлет сюда корабль с деньгами.

– А может, целую эскадру? – проворчал Бен Хэлси, недоверчиво поглядывая на губернатора и его дочь.

– Идея стоит того, чтобы над ней подумать, – высказал свое мнение штурман.

– Время – деньги, – жестко возразил Тейлор. – Мы потеряем слишком много времени. И еще не известно, захочет ли губернатор Принцессы отдать нам такую крупную сумму денег. В конце концов, речь ведь идет не о его жизни…

– Он не поскупится, – убежденно заявил сэр Генри. – Я дам ему слово вернуть деньги в кратчайший срок.

– Любопытно, – сказал Пол Янг. – Откуда же они у вас возьмутся, сэр? Судя по вашим заверениям, вы не располагаете столь значительными средствами.

Сэр Генри на секунду стушевался, но тут же нашелся, что ответить.

– Видите ли, в Англии у меня имеются поместье и кое-какие сбережения.

– Англия далеко, – поморщился лекарь, – и проверить истинность ваших слов нет никакой возможности. Но даже если вы не лжете, нам нет дела до вашего имущества, оставшегося на другом конце света. Нас больше интересует то, что находится здесь.

– Хорошо, – согласился сэр Генри. – Тогда почему вы отказываетесь послать курьера к сэру Уильяму?

– Зачем тревожить его раньше времени? – с многозначительным видом промолвил квартирмейстер. – Дойдет очередь и до губернатора Принцессы. Вы лучше скажите, что за таинственный корабль должен прийти в эти воды из Англии?

– Таинственный корабль? – Сэр Генри попытался изобразить на своем лице удивление, но справился с этой актерской задачей не самым лучшим образом. – Что еще за корабль?

– О нем сообщили нам покойный капитан Мерш и кое-кто из его команды, – сказал Тейлор, нервно барабаня пальцами по столу. – Он должен прибыть на Принцессу в ближайшее время. Вы наверняка знаете, что это за корабль и что он везет.

«Им известно о корабле, – с беспокойством подумал сэр Генри, – им известно, что мы ждем его… Но они не должны узнать, что везет он в своих трюмах…»

Пауза затягивалась, а губернатор все никак не мог собраться с мыслями и решить, какой ответ дать пиратам. Последние тоже молчали.

– Я не пойму, – наконец промолвил сэр Генри, – о каком корабле идет речь? На Принцессу, как и на Генриетту, постоянно приходят суда компании. Они привозят кое-какие товары из Европы, а также деньги, потом покупают рабов, золото, слоновую кость и уходят. Какая тут может быть тайна?

– Действительно, какая? – сощурился капитан. – Этот вопрос занимает нас с тех пор, как мы захватили «Провиденс» и ту корреспонденцию, которую он вез. Помните, сэр, я передал вам шкатулку от вашего брата?

– Конечно, – кивнул сэр Генри.

Он вдруг понял, что вопрос был не случайным, что пираты переходят к главному – к тому, ради чего, собственно, он и его дочь были приведены в столь поздний час в столовую.

– Вы ознакомились со всеми бумагами, которые находились в ней? – взгляд Билли Брэдли буквально буравил губернатора.

– Да, капитан, со всеми.

– Со всеми без исключения?

– Разумеется.

– Отлично, – Брэдли закусил верхнюю губу и, помолчав, спросил напрямик: – Так о чем же идет речь в шифрованной записке, которую сэр Уильям прислал вам?

«Проклятье! – подумал в сердцах сэр Генри. – Они пронюхали и об этом…»

– В шифрованной записке? – переспросил он.

– Только не надо уверять нас, будто вы не знаете, о чем идет речь! – предупредил губернатора боцман Хэлси. – За подобные уловки капитан Мерш поплатился головой.

– Секретное письмо было обнаружено нами в тайнике, который имеется в шкатулке, – добавил Брэдли, извлекая из кармана алого шелкового кафтана аккуратно сложенный лист бумаги. – О чем говорится в этом письме?

Сэр Генри потер ладонью лоб и неопределенно пожал плечами.

– Ей-богу, джентльмены, до меня никак не дойдет, о чем вы говорите? Что за секретное письмо? Где вы его нашли?

– Флетчер! – крикнул капитан, подзывая юнгу. – Шкатулку сюда!

Боб Флетчер живо выскочил за дверь, и, пока он отсутствовал, Брэдли властно отчеканил:

– Господин губернатор, соберитесь с мыслями и не пытайтесь выкручиваться. Мы не те люди, которых можно водить за нос. Запомните – «ключ» к шифру может стать тем выкупом, который вы пока не в состоянии заплатить за мисс Моррис.

Сэр Генри не нашелся, что ответить, и молча ждал, когда вернется юнга.

Наконец шкатулка с инициалами губернатора Принцессы была поставлена на стол, и Пол Янг показал сэру Генри тайник, в котором ранее хранилось секретное письмо.

– Надеюсь, вы не станете отрицать свою осведомленность относительно этого тайника? – спросил капитан, внимательно изучая осунувшееся лицо губернатора. – Вы молчите, и ваше молчание красноречивее любых ваших слов, сэр. В самом деле, кому, как не вам, могло быть адресовано это секретное письмо! Я не сомневаюсь, что вы успели ознакомиться с его содержанием и готовы отдать нам весь форт со всеми потрохами, лишь бы мы не узнали, о чем говориться в этом послании. Но вот вопрос: стоит ли тайна, заключенная в этом клочке бумаги, жизни вашей дочери?

Последние слова загнали сэра Генри в угол. Тянуть время и изворачиваться было бессмысленно. Не в силах сдержать слезы, он вдруг затрясся, наклонил голову на руки и еле слышно выдавил из себя:

– Это конец… конец всему…

– Отец, – мисс Моррис тоже была близка к тому, чтобы разрыдаться, – что с вами? Вам плохо, отец?

– Его превосходительство расстроились, – изрек Пол Янг. – Флетчер, налей ему успокоительного…

Губернатор взял себя в руки и обрел способность говорить лишь после того, как осушил целую кружку рома.

– Джентльмены, – начал он загробным голосом, – то, о чем говориться в этом письме, должны были знать только губернаторы Королевской Африканской компании. Если я передам вам шифровальную азбуку, вы сможете овладеть тайной, разглашение которой будет стоить мне не только должности, но и жизни… Но что значит моя жизнь теперь, когда под угрозой оказалась жизнь и честь моей дочери. Я готов раскрыть тайну этой записки. Готовы ли вы, в таком случае, освободить мою дочь и гарантировать ее неприкосновенность?

– Это будет зависеть от ценности информации, содержащейся в секретном послании, – ответил Брэдли. – Если она сулит нам выгоду, мы освободим мисс Моррис и позаботимся о том, чтобы ни один волос не упал с ее головы.

– Но если окажется, что это письмо ничего не стоит, – добавил квартирмейстер, – пеняйте на себя.

– Надеюсь, что тайна, о которой вы узнаете, послужит лучшим выкупом за мою дочь, – заявил сэр Генри.

– Где же «ключ», черт возьми?! – в нетерпении воскликнул штурман. – Пора принести его и открыть этот секрет!