Что верно, то верно, от позиции дивизиона до этого крошечного самолетика было тридцать-тридцать пять километров, и он медленно летел на высоте где-то шесть-семь тысяч метров – идеальная цель для зенитно-ракетного комплекса.
– Ты что, с ума сошел, не вздумай!? Не только мы тут, в штабе полка тоже знают про этот самолет. Сам, что ли не видишь, не могут так разведчики летать!? – теперь уже в голосе НШ сквозил нешуточный испуг.
– Да кто там станет разбираться… могут, не могут… Скажем, что он границу пересек. А за сбитого нарушителя… нам всем ордена, медали… в академию вне конкурса, – уже негромко, так чтобы слышал только НШ… «новый» уже как бы уговаривал его.
– Какие ордена, ты что свихнулся!? – НШ, напротив, говорил громко, почти кричал, чтобы слышали все.
Весь боевой расчет, находящийся в кабине управления, три солдата оператора ручного сопровождения, офицер наведения, командир стартовой батареи, застыли на своих местах, слушая перебранку двух майоров, командира и его первого зама, начальника штаба.
– Молчать! Я здесь командир! Товарищ майор, немедленно покиньте кабину управления!? – теперь уже заорал и «новый».
НШ побагровел, словно от натуги, и сделал еще одну попытку образумить «нового»:
– Не делай этого!
– Вон отсюда!
– Позвони хотя бы в полк, спроси разрешение на открытие огня, – не оставлял попыток разубедить «нового» НШ.
– В экстренной ситуации я имею право самостоятельно принимать решения! – с этими словами «новый» буквально вытолкнул НШ из КУНГа и тут же захлопнул за ним дверь.
Вернувшись к своему ИКО, он убедился, что самолетик по-прежнему находится вблизи границы и тут же через громкоговорящую связь стал ставить боевую задачу:
– Слушать только мои команды. В воздухе самолет-нарушитель госграницы. Дивизион к бою, готовить две непрерывно!
По этой команде руки Геннадия рефлекторно дернулись к своему пульту, чтобы произвести соответствующие манипуляции с тумблерами и кнопками. Но тут же он их отдернул, боясь прикоснуться к пульту словно тот стал нестерпимо горячим.
– Товарищ майор, все же надо бы позвонить в полк оперативному дежурному, поставить в известность командира полка, – теперь уже к рассудку «нового» взывал Геннадий.
– Молчать!… Товарищ старший лейтенант, я приказываю вам немедленно подготовить станцию к боевому пуску! За невыполнение приказа пойдете под трибунал!…
Геннадий не знал что делать. Согласно субординации он обязан выполнить приказ непосредственного начальника, с другой… этот начальник явно пошел вразнос. В конце-концов дисциплинарный фактор взял свое – Геннадий не мог не подчиниться. Против воли, деревянными руками он сделал все необходимые переключения. Потом «поймал» незадачливый самолетик в перекрестие вертикальной и горизонтальной меток на своих индикаторах, дрожащим голосом отдал команду операторам:
– Взять цель на ручное сопровождение!
Теперь уже операторам предстояло вести цель, удерживая ее в «перекрестии».
– Цель уничтожить, двумя, очередью! – торжественно, словно объявлял судебный приговор, провозгласил «новый».
Но выполнить эту команду, то есть нажать на кнопку «пуск» и таким образом обречь на верную смерть летчика и, возможно, пассажиров этого самолета… Этого Геннадий сделать оказался не в состоянии. Он не раз нажимал эту кнопку во время учебных стрельб на полигоне по радиоуправляемой мишени, но сбить «живой» самолет, к тому же зная наверняка, что он совершенно безвреден…
– Товарищ майор, этого нельзя делать… позвоните в полк, – едва не умолял Геннадий «нового».
– Жми кнопку, сука!!… Я тебя лично перед строем расстреляю!! – «новый» привстал со своего места и буквально навис над офицером наведения, словно собирался вместо него нажать на кнопку.