Глава 14. Вечер с Лианой
Парень высаживает меня у вокзала. Когда я, наконец, добираюсь до тайного убежища моего прекрасного гонщика номер 7, купив по дороге коробку шоколадного суфле, уже собирается вечереть. Спокойный субботний город, мягкая осень, нежно темнеющее небо, кажется, шепчут мне: «Вчерашней ночью ничего не было, ты просто видел странный сон». И этот «сон», кстати, оказался как будто из моего привычного набора снов – смеси приключений, фэнтези и фантастики, которую я с детства имею привычку просматривать по ночам. Друзья мне даже завидовали – им снились умершие родственники, разные ужасы, или вообще ничего не снилось. Правда, этот мой «сон» был на этот раз тоже с немного кошмарным оттенком.
Я забегаю на четвертый этаж. Ева все в том же халате, толстый серый кот все также рвется исследовать подъезд.
– Привет, это опять я. Как Лиана?
Я протягиваю конфеты. Вместо ответа я слышу шаги и вижу Лиану, которая, улыбаясь, выходит в прихожую. В лиловом платье своей подруги она кажется еще стройнее.
– Здравствуй, Давид! Букет просто чудесный!
– Я сам собирал, и очень старался.
– Это видно, он мне даже приснился, такой ароматный!
Затаскивая тяжелого кота, Ева предлагает:
– Может, в квартиру зайдете?
Я захожу в малюсенькую, оклеенную зелеными обоями прихожую. Судя по всему, Маркиз спуску своей хозяйке не дает: обои, деревянные косяки и дерматин входной двери сильно подраны когтями. Я почему-то смущенно мнусь у двери и не знаю, что сказать Лиане.
Она спрашивает:
– Я сейчас переоденусь, и мы можем посидеть в кафе, у тебя есть время?
Я пытаюсь пошутить и краснею до ушей:
– Может, даже представится случай снова тебя спасти!
Лиана мрачнеет:
– Вот этого больше не надо!
Потом внезапно смеется:
– Не в том смысле, что ты плохо спасал!
Лиана уходит переодеваться, я шепотом спрашиваю Еву, молча наглаживающую кота:
– Как ее ушибы-то?
– Да пройдет все. Она же знала, на что шла, экстремалка! Да, Маркиз?
Кот в знак согласия тут же принимается усердно снимать когтями стружку с косяка.
Через пять минут я помогаю Лиане преодолеть сотню ступеней вниз. Она одета в белоснежный короткий плащ, волнистые волосы рассыпаны по плечам. Лиана морщится, но спускается бодро, держась за мою руку.
Вывеска кафе «Мокко» светится в квартале от дома Евы.
Я говорю:
– Я сейчас и от «Арабики» не откажусь. Хотя, больше кстати была бы яичница с дюжиной котлет.
– С дюжиной, ну ничего себе! А у меня сегодня аппетита совсем нет.
– Меня пару часов назад изрядно накачали кофе в доме над ущельем. В котором Черная река течет.
– Ого, а что ты там делал?
– Беседовал о допотопных временах с Юнусом Д.
– Это что, вроде психологической разгрузки? А мне Ева говорила, что ты под окнами ходишь все это время.
Мы заходим в кафе, внутри чересчур ярковато для кофейни, ее владельцы явно старались создать уют минимумом усилий – только покраской стен. Но в этом их фантазия поработала в полную силу – цветные пятна и диагональные черные линии на стенах могут дать хорошую фору даже палитре Уорхолла. Я с неудовольствием вижу, что в кафе свободны только барные столики.
Охая, Лиана поднимается на высокий круглый красный табурет:
– Недолго я просижу на таком стуле!
Она заказывает кофе с мороженым и маленькое шоколадное пирожное, а я беру салат Оливье и несколько пирожков.
Подняв взгляд от шарика мороженого, наконец растаявшего в кофе, Лиана говорит:
– Я же говорила, что в Канале мистика творится…
– Да уж…. Эти ваши гонки, кстати, тоже, как бы это сказать, не пионерский утренник.
– Ну да…. Спасибо тебе, что пришел туда, и…. помог!
– А как ты там оказалась в гонщиках? Довольно дикое какое-то развлечение. Хотя, конечно, кровь кипит, наверное?
– Когда гоняешь? Это да. Дело в том, что у меня все началось с мотоцикла давным-давно.
– Правда? У меня тоже был мопед – Хонда, я его страшно любил. Можно сказать, что он умер у меня на руках от старости.
– Мир его праху, карбюратору и колесам. А я, между прочим, без пяти минут мастер спорта на земляном треке. Точнее, в прошлой жизни была.
– У нас в городе же вроде нет треков?
– Вот именно, что нет.
Глядя на Лиану, я думаю о том, как мало иногда внешность человека отражает его пристрастия. В аккуратном старичке, встреченном в картинной галерее нипочем не угадаешь картежного шулера, а в этой девушке, которой не на шутку заинтересуешься в белой гондоле – профессионального мотогонщика.
В глубине кафе освобождается столик с мягкими креслами, Лиана, поглядывая на окна, встает и показывает на него. Я с сожалением переношу тарелку с пирожками и чашки – барный столик был такой узкий, что мы почти касались друг-друга коленями. Лиана садится в широкое кресло, обтянутое тканью в яркую цветную полоску.
– Ты помнишь дядю Влада? Он ночной сторож на станции «Каменные Ворота». Мои родители живут сейчас в соседнем городе З. Папа – военный, куда пошлют, там и дом. Город З. – ведь совсем захолустье. А Влад меня сюда на гондолу устроил, а потом он и предложил попробовать погонять.
– Это как всегда, сделал одно хорошее дело, но не успокоился, надо было и все испортить тоже.
– Да он просто такой же как и я, любитель приключений. Ты же видел, почти старик, а туда же, в очередь за адреналином. Ну вот, так я и оказалась на гонках.
– Лиана, ты вчера разбила аквабайк какого-то бандита Макса. Он тебе что, тоже родственником приходится?
Лиана пальцами трет виски:
– Лучше не надо сейчас об этом, думать даже не хочу.
Прядь волнистых волос выбилась из-под заколки, брови нахмурены.
– Очень, очень я надеюсь, что Канал успели почистить, обломки все убрать. А то будет у всех много неприятностей. Хорошо еще, что сегодня…
Лиана не успевает договорить, потому что в этот момент в кафе входит тот самый «милый юноша» Макс.
Глава 15. Макс
Вероятно, он давно разглядел нас с улицы, потому что, открыв двери, направляется прямиком к нам. Он неплохо одет, можно даже сказать, скромно, в серый пиджак и джинсы. В лице ничего угрожающего, более того, Макс улыбается. Встреть я его сейчас впервые, подумал бы, что это вполне нормальный парень, например, продавец в универмаге из отдела телевизоров или кухонной техники. Я задаю себе вопрос, не был ли ночной костюм рэкетира бутафорией, умело подобранной к случаю?
Макс уверенно пробирается к нам между столикам, без приглашения усаживается на свободное кресло и протягивает Лиане небольшой букетик темно-красных роз в прозрачной пленке.
Лиана молча медленно берет цветы, разглядывая Макса.
Он спрашивает Лиану:
– Ты как, а?
– Спасибо, вроде жива.
– Ну, я рад! А ты молодец, да!
– Это ты что имеешь в виду?
Он улыбается с видом человека, выигравшего вчера в лотерею:
– Да ты не думай про мотор, забудь, все о’кей!
– О’кей?
– Да, забудь, точно, все нормально!
По-прежнему ничего не понимающая Лиана говорит Максу:
– Макс, это Давид…
– Здорово.
Макс окидывает меня коротким взглядом и снова поворачивается к девушке. Я поднимаю руку в знак приветствия.
Лиана шуршит оберткой букета:
– Спасибо за цветы, красивые. Как ты меня тут нашел, не понимаю.
Макс довольно смеется:
– Ха, считай, что мне дух Канала нашептал!
Я всматриваюсь в его грубоватое лицо, пытаясь понять хотя бы по выражению глаз, зачем он пришел и чего он хочет. Макс не обращает на меня никакого внимания.
– В общем, так. В пятницу продолжим, поняла?
– Нет. Что продолжим?
– Хм, гоняться продолжим, что же еще.
– Что, вот так просто? Ведь твой байк же разбит? И ты вообще помнишь, что ночью в Канале было?
Лиана почти кричит, с соседнего столика на нас оборачиваются.
– Ладно, спокойно! Что было, да ничего не было, свалка была, ну и что? Не в первый раз купаться. Байк я нашел на пятницу. Мощный, кстати. Ты слушай, я рассказываю.
Макс откусывает пирожок с вареньем. Прожевав, он откидывается в мягком кресле.
– Короче, ты пришла второй, в итоге. Марат шел первым, но повернул, так?
– И какое это имеет значение сейчас?
– Ты слушай. Мы там с людьми поговорили, решили продолжать. Как бы финал сделать. Первая двойка будет гоняться. В эту пятницу.
– Вы решили, ну молодцы! А меня спросить, и вообще! Как теперь в Канале гоняться, если творится там такое? Я даже не знаю, как завтра на работу выйду, буду проплывать мимо этой Головы!
– Да забудь ты об этом! Выясним за неделю, не переживай.
Макс начинает терять терпение, улыбки на лице уже как не бывало, словно скромный «продавец универмага» теперь уговаривает заплатить покупателя, случайно разбившего самый дорогой телевизор на витрине.
– Ты, девочка, понимаешь, какие люди там вчера ставили? Знаешь, сколько ставили вообще? Ты хочешь, чтобы им ставки вернули, «забирайте, нам чужого не надо, мы раздумали гоняться»? Хочешь, я тебе обрисую, что тогда будет и с тобой, и со мной, а?
Глядя на этого полубандита-полупродавца телевизоров, я уже готов к самому плохому завершению вечера:
– Слушайте, давайте без угроз, Лиана вчера такое пережила!
Девушка делает примиряющий жест:
– Давид, не надо, он прав! А что за байк у меня будет?
– Ну вот, другое дело! Помнишь, месяца 3 назад, гонялся такой длинноволосый тип на таком сереньком байке? На первом витке он купался еще?
– А-а… да, помню.
– Так вот, это не тот байк, что будет у тебя!
Довольный своей шуткой, Макс смеется:
– Твой еще в Канале не гонял. Я его в Турции заказал, тебе понравится. В общем, тебе теперь все понятно?
– Да.
– Я рад, что понятно. Ну пока!
Макс неожиданно резко поднимается и по наполовину опустевшему кафе идет к выходу. Не оглядываясь, он дергает ручку двери. Его крупная фигура пропадает, слившись с темным проемом.
Несколько минут мы проводим молча, Лиана сидит, опустив лицо и сложив руки между коленей, а я мучительно ищу ответ, могу ли я как-то защитить ее от такого развития и без того странных событий. После визита Макса в кафе нам становится неуютно, безумные цветовые разводы на стенах, раньше казавшиеся забавными, теперь раздражают своей пестротой.
– Да-а, несколькими днями назад я бы только обрадовалась такому предложению – погонять один на один с Маратом.
– До пятницы еще есть время, что-нибудь придумаем…
Лиана передергивается, видимо, вспомнив эту жуткую каменную Голову, приближающуюся из темноты:
– Придумаем? Что же тут придумаешь? Я не удивлюсь, если в пятницу стены начнут сжиматься, или вода в Канале станет красной. Бррр!
«В полицию не заявишь, Лиана же и пострадает…» – размышляю я.
– Лиана, а этот твой дядя Влад каждую ночь сторожит станцию?
– Нет, через одну, а что?
– Ты мне его номер дай, он меня же знает уже….
– Зачем он тебе понадобился?
Мне приходится соврать:
– Да так, мне кое-что про его байк интересно узнать…
Лиана смотрит на меня с недоверием. Диктует номер Влада, потом говорит:
– Пойдем?
Я помогаю Лиане подняться. Мы выходим на улицу, холодный ветер заставляет девушку поднять воротник плаща.
– И как ты в таком состоянии в пятницу собираешься побеждать этого китайца?
– Да он казах. Ерунда, я и не так с мотоцикла падала, все за пару дней пройдет. Как ты думаешь, Давид, как он нас вообще нашел?
– Ну, я не знаю, может он с Евой знаком?
– Нет, конечно. Хотя я Макса давно знаю, еще в городе З. встречались. То есть не в смысле «встречались»…
Лиана неожиданно краснеет.
– Мир вокруг тебя просто доверху набит медиумами-рэкетирами и летающими головами!
– Кто бы говорил, сам разгуливает в монашеской рясе по городу и девушкам глазки строит.
Мы медленно идем по слабо освещенному старыми фонарями тротуару. На улице довольно тихо, слышно, как на далеком вокзале по громкоговорителю вызывают какого-то потерявшегося проводника. Из-за поворота выныривает ослепительно белый автомобиль, и с неестественно громким ревом проносится мимо, обдав нас еще и волнами выхлопа. Черная тишина, прорезанная машиной, снова слипается вокруг нас.
Лиана замечает с видом знатока:
– Гофра никуда не годится, ну и рев, прямо как на треке!
– Включи меня в список приглашенных в пятницу, не забудь. А то я вчера еле-еле проник вниз, хорошо еще, что Михель подвернулся.
– Ох уж этот Михель, получеловек-полукот, он половине наших подземных девушек жить нормально не дает.
– Не знаю, есть ли у него хвост, но когти он мне показывал вчера ночью. Даже грозился поцарапать, если напишу про гонки в газету.
– Да уж, ты не вздумай, пожалуйста!
Мы медленно поднимаемся по лестнице, третий этаж совсем не освещен, только металлические цифры на дверях квартир отражают тусклый свет фонарей за окном подъезда. Мы проходим его медленно, Лиана наступает мне несколько раз на ногу, кажется, нарочно, и смеется.
– Нравится мне твой характер, ты не унываешь!
– Ты же меня защитишь, да, Давид?
Я не могу понять, шутит она или говорит серьезно. Несколько мгновений девушка смотрит мне в глаза, и потом фигурка в белом плаще исчезает за дверью, обитой черным дерматином.
Глава 16. Под Каменными воротами
Утром следующего дня я готовлю себе завтрак из гренок с сыром и кофе, заваренного прямо в чашке кипятком, и не могу отделаться от ощущения, что я – персонаж фильма. Участник мистических, фантастических и криминальных событий одновременно. «А ведь я больше люблю комедии» – усмехаюсь я про себя. Сидеть в маленькой кухоньке как всегда тепло и уютно, трубы за окном как всегда серые и одинокие, но в груди я чувствую немного уже забытую дрожь от нетерпения перед будущим. Из памяти всплывает высказывание «Смысл или взаимоотношение всего, что нам известно, будут не такими, когда мы узнаем больше». А узнать больше мне нужно как можно скорее.
Вообще, я люблю размышлять, когда передвигаюсь куда-нибудь. Прогуливаюсь по тротуару, трясусь в автобусе, плыву в гондоле. Поэтому я отправляюсь на работу пешком. Редакция «Вечернего города» всего в получасе ходьбы от моего дома. Полчаса прогулки – и попадаешь из утреннего города в «вечерний». Вот такая ежедневная машина времени.
Спущусь в Канал ночью, – думаю я. – Через станцию, которую Влад сторожит. Да, хороший он сторож, ничего не скажешь. Играет в подземных гладиаторов, можно сказать, на рабочем месте. Но другого способа туда ночью попасть у меня, наверное, нет. Ведь нужно же до этой Головы доплыть как-то. Даже если днем спрятаться на станции, байк же в рюкзак не сложишь. И еще неплохо было бы взять с собой кого-то. В конце концов, кто то же должен вытащить тебя из воды, если вдруг что…
Я представляю себе реакцию человека, которому предлагают: «Слушай, ты не хочешь ночью спуститься в Канал и поплавать немного на аквабайке? Там будет, конечно, полная темнота, но это ничего, мы возьмем фонарик, да и фары у байка светятся. Ты спрашиваешь, зачем все это? Мы поплывем к Голове, осмотрим ее со всех сторон, неужели это не замечательно? Да, это незаконно, конечно, но это того стоит! Ночная прогулка по Каналу – это же мечта каждого!»
Я перебираю кандидатов на роль такого своеобразного «Пятницы». Ни один из моих друзей или знакомых, пожалуй, не отнесется с пониманием к такому предложению. Разве что можно попробовать захватить с собой Влада, к тому же он весь этот странный кошмар видел своими глазами. Когда «свалка» в тоннеле закончилась, он один доехал до Головы и убедился, что та стоит на своем старом месте, как будто и не отлучалась с него, чтобы попугать подземных гонщиков. Судя по всему, этот Влад просто не умеет бояться.
Взявшись за ручку двери редакции, которая открывается на пять ступенек ниже уровня тротуара, я чувствую себя так, словно не был тут целый месяц. Очень уж необычные получились эти два выходных дня. Меня сразу окутывает табачный воздух, в котором, кажется, осталось так мало кислорода, что дым от сигарет уже даже не видим, из него просто состоит все пространство редакции. Перед каждым из моих коллег непременно дымится папироса, лежащая на пепельнице, как сандаловая палочка перед медиумом. Причем затягиваются ей иногда всего раз или два, и, бесславно прогоревшую, сразу сменяют на следующую. Я один в редакции – некурящий, и этот факт вызывает неизменную жалость моих коллег. Чтобы выжить в такой обстановке, словно в наполненном серными миазмами кратере дремлющего вулкана, я стараюсь как можно чаще быть «в поле». Главред, увидев меня в понедельник утром, даже удивляется:
– Привет! Ты что, решил поработать, пока дым за выходные немного улегся?
– Точно, у меня большое интервью на расшифровку. С Юнусом.
– О-о, это самое то, что надо. Давай делай скорей, послезавтра на первую полосу поставим. Кстати, ты слышал? Говорят, что этот чудак купил подержанный вертолет.
«Ну вот, надеюсь, богослов не будет разочарован», – думаю я, садясь за свой стол в небольшой комнате, единственном месте редакции, где можно было дышать носом.
Неожиданно появляется нелепая мысль – попробовать попросить этого студента сопровождать меня в ночной прогулке. Хотя почему нелепая – он ведь студент, профессиональный мистик, бабка его работает в часовне – его должны взволновать последние события в Канале. И властям вряд ли он будет жаловаться – не тот человек. По крайней мере, мне так показалось.
Потратив на расшифровку и "приглаживание" материала весь день, вполне довольный собой, я отдаю статью редактору. Для нашей газеты интервью с Юнусом – это событие, и можно не сомневаться, что оно послезавтра будет напечатано. Перекусив сосиской с картофельным пюре в столовой неподалеку от редакции, я добираюсь по Каналу до Острова. Знакомая старушка как раз запирает двери, когда я подбегаю к часовне. Она оборачивается ко мне:
– Здравствуйте, здравствуйте! Помолиться пришли? Только побыстрее, ладно? Я уж уходить собралась, спешу. Почти уж ушла.
– Закрывайте, закрывайте. Я вам записку передать хочу, для внука. У меня для него есть интересная новость.
– Ага-ага, он мне говорил, что вы ему подрясничек отдавали и познакомились. Передам записку, давайте.
Отдаю доброй женщине листок бумаги, на котором я написал Александру о крайне удачно сложившемся разговоре с фотографом и добавил просьбу прийти в среду к десяти часам к станции "Каменные ворота" в темной и теплой одежде. "Он же молодой парень, наверняка его заинтригует подобная просьба" – рассуждаю я. А если нет – попытаю счастья в одиночку или с дядей Владом. К Владу я решаю направиться сегодня, посчитав по дням, что его смена должна приходиться на понедельник.
Станция "Каменные ворота" получила свое название благодаря двум известковым скалам, почти смыкающимся на высоте пяти-шести метров над землей. В давние времена между ними проходил караванный путь, считалось, что это ворота духов, и проходить надо именно тут, для успеха торговли. Сейчас автомобильная дорога, конечно, огибает известняковые ворота, но горожане любят это место, даже придумали новую традицию: в день свадьбы жених должен пронести свою возлюбленную невесту между скалами на руках, к взаимному удовольствию рукоплещущих родственников и наблюдающих с высоты незримых сил.
Почти к самому закрытию станции, обойдя желтые камни, напоминающие две половинки гигантской желтой груши, я спускаюсь вниз. Седой худощавый мужчина в форменной одежде уже готовится закрывать двери станции на ночь. "Любопытно," – думаю я, "уже второй человек за сегодняшний вечер закрывает передо мной двери."
– Дядя Влад?
Мужчина оборачивается к мне.
– Ну надо же, сектант-журналист или как там тебя?
– Не сектант, а монах, да и тот не настоящий.
– Поздновато ты собрался покататься по Каналу. Боюсь, что пешком придется домой идти.
– А я в пятницу подумал, что вы ничего не боитесь.
– Тоже верно. Как там девчонка-то?
– Слава Богу, ничего не сломала. Вам приветы передает.
– Ага, она крепкая, вся в отца. Ладно, спокойной ночи!
Влад звенит ключами.
– Погодите, мне с вами поговорить надо.
– Поговорить? Хм, ну тогда давай, проходи сюда.
Влад запирает за мной двери станции и проводит меня в крошечное помещение, которое днем служит кассой, а ночью комнаткой сторожа. Я привык ко многим впечатляющим видам Канала, станций, Озера, но темные колонны и своды, еле-еле тронутые светом одной слабой лампочки караулки Влада заставляют поежиться. Он включает маленький литровый чайник, бросает себе и мне в кружки с густым темным налетом на стенках по пакетику чая и садится на единственный стул в комнате.
– Слушаю тебя внимательно.
– Дядя Влад, что вы думаете о Голове? С помощью чего и кого она плыла по тоннелю, как будто сделана из пенопласта?
– Для начала спрошу: ты правда журналист? Из какой-то газеты или откуда-то еще?
– "Вечерний город".
– Ага, понятно. И ты понимаешь, что про гонки…
– Да, да, ни слова.
– И про наш разговор....
– Тоже.
– Ну да. Поверить журналисту, который клянется все сохранить в тайне – это как поверить ростовщику, что он свои проценты не возьмет. Ладно. Что я о Голове могу сказать? Ничего. Она на своем месте стоит.
– А как она двигалась, что думаете?
– Как говорили римляне, "ищи, кому выгодно". Найдешь, потом ищи, как это сделано.
– И кому же это может быть выгодно?
– Сам ломаю голову. Если бы Голова пропустила Первого, а потом поплыла бы себе дальше, остальных давить, тогда еще ладно, можно на букмекеров или тех парней, кто на Первого ставил, пальцем показать.