XII. Снова морская авиация. Изменения
в служебной жизни
Вдруг в один из майских дней, после праздников, Виктора вызывают в штаб полка. Собрался, пришел с докладом о прибытии своём. В кабинете начальника штаба несколько офицеров и среди них Виктор увидел двоих в военно-морской форме с погонами авиации. Аж сердце ёкнуло.
Майор в морском кителе задаёт Виктору несколько вопросов как авиаспециалисту. На все вопросы были даны ответы. Виктору предложили продолжить службу в ВВС ЧФ. Какие еще могут вопросы! Естественно немедленно же Виктор дал согласие!
В этот же день были оформлены соответствующие документы к отъезду на новое назначение места службы. Кстати поезд отходил в Крым поздно вечером. По указанному адресу, в сопровождении офицера Виктор с небольшой группой сослуживцев полка выехал к новому месту назначения, попрощавшись с ребятами и старшиной батареи.
Утром прибыли в Курман. Затем на бортевой машине "Форд" вместе с небольшой группой солдат, также набранных из Тильзицкой дивизии. Виктор прибыл в с. Весёлое под Джанкоем. Здесь расположился авиаполк боевых истребителей ЯК-9. Эту группу перераспределили,– кто в авиаполк, а в его в БАО (батальон аэродромного обслуживания).
В с. Весёлое, где расположился полк, удивляло то, что было всего несколько одноэтажных домиков: штабы полка и батальона, столовая, дом офицера-клуб, магазин гарнизона и склады. А где же казармы? Правда, были еще и домики для офицерских семей. А солдаты полка и БАО размещались в землянках. И вновь землянки!
Но землянки эти строили еще немцы. Полностью бетонированные углубления. На поверхности земли были только какие-то холмики, невысокие, удлинённой формы с отдушинами на верху. Точно такие-же, как и канализационно-ассенизаторные септики. Отличались только тем, что на крышах их торчали еще металлические трубы от "буржуек".
В каждой землянке-бункере, довольно обширных размеров, установлены 2-ярусные койки. Землянки-бункеры были также разных размеров – на 10, 15, 25 – 30 и даже на 50 человек, большие землянки изнутри отделялись в отдельные комнаты-отсеки.2
В первые дни Виктора назначили старшиной "строй-взвода. Во главе этой группы стоял гл. архитектор, инж.ст.л-т Щукин Василий Фёдорович. пьяница отменный! В подчинение Виктору вверили 30 солдат. Место для ночлега отвели в пологом металлическом ангаре. Там уже стояли одноярусные колки, тумбочки для личных вещей, стол и "закрытая" вешалки для верхней одежды.
Задача "строителей" состояла в отрытии траншей под фундамент 2-х 12-ти квартирных домиков для жилья семей офицеров. Pыть тяжело – почва из ракушечника. Только верхний слой около метра глубиной – каменистый глинозём, бурозём да песчаник.
Щукин показал Виктору как проводить планировку. В первые несколько дней размечали планировку линий для траншей. По частям, сначала на 6 квартир. По этим отметкам по протянутым шнурам солдаты рыли траншей. Норма каждому на день – 3,6 м3. Глубина траншей 1,5 м, ширина – 0,8 м и длина па – 3 м. Это каждому дневная норма. Срок – 2,5 месяца.
Сделали разметку, ст.л-т уходил "давить газ", а Виктору поручал "управление" работами. Солдаты. понятное дело. уставали. Установленные нормы некоторым солдатам выполнять не под силу было. Приходилось сначала оставлять недоделки на следующий день.
У Виктора еще совершенно не было опыта руководить незнакомым делом. Работа двигалась слишком медленно и при таком темпе срока не хватит и на всё лето. Щукин встревожился, ограничил выпивку. больше времени стал уделять работам.
Солдаты в присутствии офицера прибавили активность в работе. Работа пошла быстрее и недоделок уже не оставалось. Щукин указывал Виктору на упущение в его "руководстве", подсказал отдельные методы в этой работе, как нужно её организовать. Виктор что-то усвоил.
Видя, что работа наладилась и пошло веселее, Щукин вновь пристрастился к спиртному. И опять на Виктора возложилась вся ответственность за организацию работ. А солдаты не особенно стали активизироваться при одном Викторе, сержанте каком-то. Опять снизился темп работы, вновь появились и "недоделки".
Виктор приложил было строгость и принципиальность. Несколько солдат по 4 – 5 чел. ежедневно не выполняли свою дневную работу (норму). Он задерживал их и после ужина. Были ему и угрозы. Но Виктор стоял на своём.
Благодаря советам ст.л-та Щукина за эти дни выработалась у Викторе своя тактика в руководстве группой солдат. Началось приобретение опыта в организации работ. Если ст.л-т "бросал" солдат, закончивших свою норму-на "отстающие" участки, то Виктор предупредил всех – кто выполнит норму раньше установленного времени – будет отдыхать.
Сначала не верили, но потом убедились и заработали активно. Работа пошла весело, "недоделки" исчезли. Ст.л-т Щукин был теперь доволен и активно. со спокойной душой, «газовался».
В конце концов Виктор смотрит, действительно работа так продвинулась, что может закончится раньше установленного срока на 15, а то и 20 дней.
Он собрал солдат группы и сказал им, что если работы закончатся раньше, то он будет хлопотать о предоставлении всем краткосрочного отпуске.
Солдаты опять сначала не поверили. Тогда он пошел к командиру батальона – подполковнику Тютюннику и спросил его, если работы будут закончены за 15 дней раньше срока, то будут ли солдатам предоставлены отпуска?
Он ответил утвердительно. Но тоже не веря, назначил смотр производства работ. При осмотре комиссией все были удивлены, что так бойко идут работы. Ставка была сделана.
Нарушений никаких нет. Всё идёт планомерно. равномерно. Щукин – "в дыму? Виктор с ребятами уже не воюет, но требовать по работе не перестал. Солдаты стараются, осталось около 15 дней до договорного срока окончания работ, Виктор даже успел около 10 солдат отпустить в отпуск.
Вдруг вызывают Виктора в штаб. Приходит незнакомый ст. сержант с запиской, принимает у Виктора солдат и фронт работ и вручает приказ явиться в штаб батальона.
Попрощавшись с солдатами, с которыми уже «сработались», со ст.л-том Щукиным, взял вещмешок со скарном личных вещей, шинель, пошел Виктор в штаб. Там ему сообщили приказ о переводе в другой батальон, находившийся в Каче. Прибыл оттуда за Виктором ст. с-т Калиниченко, как потом он узнал.
Вылететь должны немедленно самолётом Щ-2, Ох и самолёт! 2-х моторный воздушного охлаждения двигатели от И-16 моноплан, десантный-транспортный самолёт на 120-150 чел. деревянной конструкции. Развалина ужасная!
В воздухе тряска, трещит весь и ужасный гул слышен внутри его при полёте. Аж уши заложило. Час с лишним полёта – и приземление на аэродроме в Каче. Но в ушах звон стоял чуть ли не до самого вечера.
Виктор был определён в технический отдел батальона к к-ну Каплану пом.заведующего центральным складом самолётного оборудования. Завскладом был ст. сержант Гусев.
Вскоре, ко Дню Военно-морского Флота СССР. поступил приказ о переобмундировании всех военнослужащих технического батальона авиадивизии в форму ВМФ, а также передаче их командованию ВВС ЧФ.
Получили флотские форменки и отложные воротнички, тельняшки. Флотские бушлаты, фланелевые блузы с отложными воротниками, брюки с клапанами, ботинки и сапоги. Черного цвета шинели, бескозырку и фуражку. Переодевшись, не стали узнавать друг друга. Смешно! Пошли шутки-прибаутки, "флотская подначка”. И тут же приказ о переименовании ОБАТОАП (Отдельный батальон обслуживания авиаполка) в 90 АТП (Авиационно-Технический полк).
В августе должна была стартовать флотская летняя спартакиада по водным видам спорта. К этому времени Виктор уже переобмундировался во флотскую робу. Он записался в группу пловцов. За месяц до соревнований-интенсивная тренировка. Виктору выпала честь защищать команду стилем «на боку», был тогда, в 1946 г такой стиль. Освоил его довольно быстро. На тренировки было отпущено по 4 часа ежедневно после обеда.
Но это время было весьма неудобное для тренировок, т.к. море во 2-й половине дня становилось неспокойное. Тренировались с 16-00 до 20-00 часов. Тут Виктор предложил тренеру, к-ну Самойлову, который также участвовал в соревнованиях по плаванию стилем "на спине,', чтобы перенести время на тренировки сразу же после подъёма и до завтрака. Хоть 2 часа пройдут тренировки в спокойной воде, а зятем, остальные 2 часа уж после обеда. Предложение было принято.
Несколько слов о Каче. Это – небольшой городок, бывшее военное авиаучилище летчиков морской авиации, был расположен на самом берегу моря.
Состоял он из нескольких двухэтажных блочных домов, нескольких одно- и двухэтажных домиков, Дома офицеров-клуб т.п. Но все здания были уцелевшие, да только внутри – ни полов, ни потолков, ни поэтажных перекрытий.
Рам оконных и кое-где крыш тоже не было. Уцелели только отсеки, в которых располагались туалетные комнаты. Рядом с военным городком в 500 метрах от него стояли десятка полтора домиков частного сектора с поселковой администрацией, магазинами и т.д.
После перенося часов тренировки стали проходить в очень удобное время. С утра море спокойнее, полный штиль. Вода прозрачная. Отрабатывали все элементы плавания индивидуально, отдельно для каждого пловца. С утра выполнялись раздельное упражнения для ног и рук, затем координированные упражнения. совместные движения рук и ног, дыхание.
Отдельно отрабатывались, также, и упражнения для органов дыхания-самое главнее из элементов плавания. После обеда. поскольку вода редко, когда была спокойна, отрабатывали скорость плавания, «наплыв», выносливость.
Подходит срок соревнований. На бортовом "Форде" команда доехала до причала Северной бухты г. Севастополя, а затем катером – доставлена до «Водной станции", расположенной в Южной бухте порта. На ночлег разместились в Флотском экипаже на Корабельной стороне Севастополя. Поставили спортсменов на довольствие по норме 4-б.
1-й завтрак после побудки в 6-30: 2 кусочка колбаски или жареная рыбка, сыр, масло, хлеб и стакан кофе с молоком, какао или чай. сладкий. В 8-30 второй завтрак: борщ или суп, второе блюдо; стакан компота или молока. В 14-00 обед: также первое блюдо. второе и компот. В 19-00 ужин: 2-е блюдо, масло, стакан сметаны или молока.
Во время самих соревнований режим питания для спортсменов был изменен. Завтраки остались без изменений; а только обед и ужин были чуть-чуть изменены по времени. Соревнования начались вовремя, проходили организованно на водной станции 20 июня 1946 года – День открытия спортивной спартакиады Флота.
В команде пловцов. кроме тренера к-на Самойлова и Виктора, были ст. с-т Калиниченко, который прилетал в с. Весёлое за Виктором, с-т Хлебников, ст.с-т Калюжный-мастер спорта и с-т Белоконь-Вербовский. А по норме должно быть 7 чел.
Одного спортсмена в команде не хватало. Тогда "разделили" (втихаря) фамилию Белоконь-Вербовского на 2 фамилии: Белоконь и Вербовский. Ему пришлось выступать по двум видам, которыми он хорошо владел.
Подлог был не замечен квалификационной комиссией. Никто ничего не знал об этом. "Судья не осудил! Бог не наказал! Друзья не подвели!" Соревнования прошли успешно. Но за сутки перед соревнованиями произошел с Витькой неприятный и нелепый случай. За день до начала соревнований спортивными Правилами запрещалось проводить тренировочные циклы. Только свободное купание.
Витьке кроме основного стиля "на боку" по жребию достался прыжок с 3-х метрового трамплина способом "Вперёд прогнувшись". Но Витька решил в день свободного купания попробовать исполнить этот прыжок с 10 м вышки, где можно после первого промежуточного элемента -"прогнувшись и коснувшись пальцами ладони концов пальцев ступни" – выйти на "ласточку" и парить так до прикосновения с водой.
Встал Виктор на край кромки трамплина. оттолкнулся. Выполнил только промежуточный элемент – "прогнувшись вперёд, касание пальцами рук пальцев ступни ног" – затем плавно разводит руки в стороны. Но не тут-то было: ноги стало заносить за спину. Быстро сосредоточившись. руки вытянул над головой и почувствовал какой-то щелчок в пояснице.
Всю спину по позвоночнику пронизала-нестерпимая боль, в "глазах потемнело". Но тут же мгновенно. почти без всплеска и вертикально, тело нырнуло в прохладную воду, В июне в Севастополе температура морской воды относительно еще не высокая – 17-18 С, вода прохладная. Боль прошла.
«Подкролив" к берегу. отполз по песочку от воды и прилёг в таком положении. А ребята наблюдали за ним во время исполнения прыжка и на перебой стали восклицать: "Ну и дал ты класс!", "Вот это да! наших соперников за пояс заткнёшь!"
Витька со злостью прикрикнул, что бы замолчали. Ведь это не его прыжок. Сказал им, что что-то сломалось в пояснице. Сильная боль. Они поняли, но всё же стали теперь сетовать на Витьку, как это он не осторожно повел себя. Но начальнику команды никто не заявил об этом случае.
Зато вокруг пловцы-соперники из других команд с тревогой показывали в сторону Витьки. конечно, не поняв сути, пальцами. Видимо считали достойным соперником своим. А было всего 250 пловцов – участников спартакиады, "разбитых" на команды. Представители почти всех частей и кораблей Севастопольской и Одесской групп.
В день соревнований боль в пояснице уже не ощущалась совсем. Было установлено расписание соревнований и их регламент. В первый день были только заплывы на короткие и средние дистанции по стилям плавания.
Все пловцы по-командно находились непосредственно у водных дорожек. Судьи и комментаторы вызывали каждого пловца с указанием наименования команды и номера дорожки.
Но в команде "качинцев", как уже напоминалось выше. Не хватало одного пловца, а эта значит не видать им лучшего командного места, т.е. "пахнет баранкой". Но выручил Белоконь-Вербовский: по одному виду вызывали Белоконя; а по-другому – Вербовского.
Браво, что этот сержант одинаково хорошо владел и стилем "на спине"' и способом "кроль", Выход был найден. Всё держалось в строжайшей тайне. Да и интервалы. кстати. были тоже приличные.
После спринтерских заплывов по стилям – эстафетный заплыв 4x100 м. В последний день – прыжки в воду с 5 м и 10 м вышек и с 1м и 3 м трамплина, а затем – распространённый на флотах т.н. "Звёздный заплыв" на 1500 м.
В заключительный день подсчет итогов. Витькин дебют представился на 100-метровке 5 место, на 300-метравке 3 место. А по другим видам плавания качинские ребята также показали хорошие результаты. В командном счете качинцы завоевали общее 3-е место. Эта была приятная победа! Успех Витькиного дебюта.
После соревнований прибыли на своё место расположения и вновь началась повседневная служба по своим обязанностям. В эти дни Витька совершил неоправданную глупость. Подумав, что теперь служба продолжается в морской авиации, в боевом истребительном полку, Виктор выбросил своё квалифицированное удостоверение авиационного специалиста в кусты высокого косогора над морским берегом качинского военного городка. Эта глупость в будущем очень сильна повлияла на судьбу и дорого обошлась в гражданской жизни.
7 ноября 1946 года весь личный состав ВС СССР принимал новую военную присягу. С этого дня начался отсчет срока действительной военной службы, военные годы пошли в Фонд Обороны страны.
ХIII. 1947 год. Опять передислокация. Первый кр
аткосрочный отпуск. Неприятные курьезы
В Каче служба проходила до февраля 1947 года. В этот период опять произошел казусный случай с Витькой, кто-то пустил слух, что он никакой не сержант, что он самозванец. Старшина отдела по указанию свыше. куда так же успел кто-то донести, приказал Виктору снять сержантские погоны и надеть рядового, до выяснения. Был ли запрос или нет – не известно, но Виктор письменно сам запросил штаб военного командования Флота. С должности пом.зав.складом он был также освобожден и поставлен рядовым.
Можно только представить себе с каким унижением приходилось общаться среди своих сослуживцев. Вот тогда-то и произошло перемещение по службе. С рядового спроса не было. Посылали в командировки по сопровождению в ремонт авиаматериалы до Бахчисарая, на разгрузку запчастей, материалов и.п. Снизили и денежное довольствие – 50 руб. вместо 150 руб.„ Новогодние праздники 1947-го застали Виктора в командировке на погрузо-разгрузочной платформе на станции Бахчисарай,
Вдруг утром после завтрака 23 февраля 1947 года объявлено торжественное построение полка. Ну, понятное дело, День Сов.Армии и ВМФ. Построились на широкой аллее. В центре, напротив строя, Сдвинутые два или три стола, накрытые красного цвета бархатным полотнищем (скатерть). За этим столом – начальство полка. Раздалась команда "Смирно!"
Начальник штаба зачитывает приказ по Вооруженным силам в честь Дня празднования 23 февраля. Затем приказ о награждении воинов медалью "За Победу над Германией 1941-45 гг. " Среди награждённых прозвучала и фамилия Виктора с прежним воинским званием младшего командира.
Кончились т.е. незаслуженный позор и унижения. Витьку поздравляют сослуживцы с "двойным" праздником – восстановлением прежнего воинского звания и награждением медалью». Справедливость восторжествовала! Витьке предоставили очередной (первый) краткосрочный отпуск на 15 суток. В конце февраля оформил необходимые проездные и отпускные документы и поехал в г. Сочи к своей тётушке. Больше ехать было не куда.
Почистил шинель, "надраил" пуговицы, бляху, медаль, почистил ботинки и в путь-дорогу, Поездом "Севастополь – Москва" доехал до ст. Лозовая, а там пересадка на московский поезд, следующий на Кавказ. Станция разбита, часть вокзала разрушена. Еле нашел в развалинах билетную кассу. Нужно закомпостировать билет, а мест в поезде нет. Что делать? Поезд уже прибывает, и…Недолго думая, Витька заскакивает прямо в билетную кассу, крикнул опешившей "смазливой" молодой кассирше: "Пожалуйста, оформите билет до Сочи. Всю войну не был. Первый раз только получил отпуск, переплачу».
Но кассирша только мельком взглянула на Витьку, видимо на фоне морской формы и впрямь выражение физиономии было через-чур плаксивое, ни слова не сказала, только закомпостировала билет и крикнув коротко. «Беги!»,– вручила ему билет.
А поезд и впрямь уже стоял на станции, готов к отправлению. Синего цвета вагоны – "Голубой экспресс, Москва-Сочи". Быстро найдя указанный в билете вагон, сел на свободное боковое место. Холодно, мороз. Окна замершие. Конец конец февраля всё же. Где-то глубокой ночью проезжали ст. Белореченскую, окна уже начали оттаивать. В вагоне тепло.
Прибыв в Сочи, остановился у тётушки. Походил в Сочинский гостеатр на Гастроли. Тетушка по знакомству доставала Витьке льготные билеты. Встречался с некоторыми одноклассниками, но многих уже не было: кто-то погиб при бомбёжках, кто-то умер от болезней, кто-то совсем выехал из города, многих судьба осталась неизвестной … Братишку Борю тоже не застал – он уехал в Москву доучиваться, затем готовился поступать в институт. На жильё устроился у нашего родного дяди Серёжи.
В эти дни, в начале марта, купил городскую газету, – "Курортную газету", – так она тогда называлась, на 8 страницах, был помещен список реабилитированных лиц, которые были репрессированы в довоенные годы. Но отца среди них не было. Были фамилии Пятакова, Бухарина, Рыкова и др., даже сочинского гл. архитектора Чернопятова была, а вот папы не было.
Дни отпуска пролетели быстро. Вернувшись в часть, новые приказы: Виктор назначается начальником КПС-3 (кислородно-перекачивающая станция) на 3-осн. грузовой машине ГАЗ-ЗА и КПС-5, тоже кислородно-перекачивающая станция, не с ручным приводом. Машина ГАЗ устаревшего образца, находилась уже в стадии списания. Тщательно изучив устройство и назначение КПС, Правила технической эксплуатации, Виктор снабжал кислородными 5-литровыми баллонами каждый истребитель через механиков самолётов, которые доставляли пустые, а взамен получали заряженные кислородом.
Недолго Витька пробыл на Каче – новый приказ: передислоцироваться в с. Весёлое, под Джанкоем. Ну что ж, служим на новом месте, в конце мая уже полностью устроились на новом месте.
В июле Витька получает командировку с группой сослуживцев, среди которых ст. с-т Якубов Ив. с-т Горячев со своим приятелем ст.с-том Калиниченко (они крепко дружили) в бухту Камыш-Бурун, что под Керчью, за получением боеприпасов для авиаполка.
Какое красивое место! Какая сама бухта! Загляденье просто! Получив в течение нескольких дней с десяток – полтора ящиков по 60 кг каждый с патронами для пулемётов ШKACC и погрузив их в машину. вернулись к месту постоянной службы.
В конце ноября 1947 года Виктор получает техническую документацию с накладными на получение авиационного тех. имущества с военной авиабазы в Мелитополе. Трудная была поездка. Послали Виктора в командировку одного, без какого-либо сопровождения. Поезд Севастополь-Москва прибыл в Мелитополь I декабря в 6-00. Зимняя темнота, рассвета еще нет. А в этот день Правительством была объявлена проведение всесоюзной денежной реформы, Рубль менялся как 1: 10. Что тут было!
В центральных газетах, в основном в "Известиях" были напечатаны образцы бумажных денежных знаков достоинствами в 1р, Зр, 5р, 10р, 25р, 50р. и 100р, в действительных размерах их величины, обе стороны отдельно. Этим воспользовались жулики, они вырезали образцы денежных знаков, склеивали половинки их и, воспользовавшись темнотой, покупали на них у торговцев на "хитрых" или "диких" привокзальных базарчиках товары.
Получив днём необходимый товар, Виктор сел в вагон пассажирского поезда "Москва-Севастополь". Мест в поезде не было и пришлось устраиваться прямо в тамбуре вагона. Прибыл на место в полном порядке.
Но впять с Витькой произошел курьезный случай уже летом 1947 года. Вновь командировка. Теперь уже длительная. Нужно было получить авиационное оборудование в значительном количестве. Сначала опять на военной базе ВВС в г. Мелитополе. Если здесь нет, то нужно било ехать в Курск на местную авиабазу, В Курске нет – значит оттуда по телеграфной связи выяснить в Главке, где можно получить необходимое оборудование.
Соответственно с этим были выписаны чистые бланки с подписями и печатями. доверенности. Чистые бланки проездных документов и на перевозку багажа по жел.дор.транспорту. Только наряды на имуществе и проездные документы были выписаны до Мелитополя. Остальные документы должен был заполнять сам. после выяснения на местах.
Но в начале с группой офицеров и несколькими гражданскими лицами выехал, сидя в кузове грузовой машины "Шевроле", в Симферополь, в штаб. Получил на 5 суток сухого пайка. продовольственный аттестат, т.к. был снят с довольствия в своей в/части. В штабе должны был получить доверенность на получение в местной базе 12 баллонов 30-литревых, кислорода и с этой же машиной отправить их в часть.
Документы положил в огромных размерах "портмоне", вылезавшего почти на половину из кармана брюк. В кузове сидеть было не особенно удобно. Скамейки расположены вдоль борта и слегка задраны. Поехали. Сначала машина плавно шла по ровному асфальтированному шоссе, которое построили военнопленные немцы под "командованием" своего "бравого" фельдмаршала Паулюса. Дорога без единого ухаба, словно зеркальная поверхность.
Но перед самим Симферополем дорога была еще не достроена, здесь было много ухабин. А "Шевроле" и без того имел очень жесткую рессорно-амортизаторную подвеску. Кузов неимоверно трясло. «: Портмоне" со всеми документами и выпали в этом месте из кармана, брюк. А рядом возле шоссе’ располагался лагерь для военнопленных. Но Витька пока еще не знал о потере.
Вот прибыли к штабу, Витька за карман – ага! Тю-Тю …, карман nyстой. Где выпал бумажник? Черт его знает, остался сидеть в кузове и собрался уже вернуться назад. А тут офицер обратился в кузове сидящим: "Ну кому еще нужно в штаб? Тебе, что-ли?" – обратился он к Витьке, "Да нет,-ответил Витька,-не поеду в штаб".
Но тут же его осенила мысль: а, что если хоть баллоны с кислородом получить и с ними вернуться в часть? Бистро слез с машины, пошел в штаб, а с собой было только накладная на получение кислорода. доверенность тоже там, с "портмоне"! Недолго думая, заскочил в отдел ГСМ, "ошарашил" наскоком нач-ка отдела женщину-полковника, выпросил у неё доверенность, на себя; для получения кислорода. Получил баллоны и, погрузил их в кузов машины. вернулся я часть. Умора! Хохма!
Теперь уже полковник Тютюнник удивлённо спрашивает: "А ты чего вернулся?" "Документы потерял" – ответил Витька. Ни слова не сказал пол-к. Как быть теперь? Ведь там, кроме технической документации. был и продовольственный аттестат. На 5 сут. был получен сухой паёк. Булку хлеба и банку говяжьей тушенки Витька тут же "умял" сразу от расстройства. Сахар, жир, гречневую крупу – куда это всё? С ребятами варили и кушали. А Витька в течение пяти дней ходил в лётную столовую и знакомый кок подкармливал.
Прошли эти 5 суток. Вдруг ст.с-т Калиниченко, вернувшись из дневной командировки из Симферополя, воскликнул Витьке: "Твои документы нашлись! Они меня выручили, попал в комендатуру. Проверяя документы, комендант прочел в удостоверении "90 АТП". Тут же спросил, а такого-то знаешь? "Как же,-ответил Калиниченко,-наши койки рядом стоят?
"Немедленно,-говорит,-возвращайся в часть и скажи ему, что его ждёт нач-к контрразведки ст.л-т Зайцев". И указал адрес. Если бы не эти документы, то пришлось бы Калиниченко 2 часа маршировать во дворе комендатуры. Такие были тогда наказания для нарушителей воинских порядков.
На следующий день. доложив об этом в штабе и заготовив необходимые для оправдания документы, подтверждающие личность. Витька выехал на гарнизонной машине по указанному адресу. Это был лагерь для военнопленных №18. Как раз в этом месте и выпал злополучный бумажник из кармана брюк.
Идет Виктор вдоль изгороди из колючей проволоки, а за ней у самого начала её, какой-то "фриц" козырнул ему. Витька ответил на приветствие. Немец побежал к другому углу и опять козырнул. Витька ответил, теперь немец побежал к третьему углу изгороди и вновь встретил приветствием. Наконец "Фриц" побежал "на радостях" к самой проходной, где и последний раз обменялись с Виктором приветствиями.
В проходной старшему доложил о своём прибытии, он ответил, что ст. л-т Зайцев давно ждёт. Подождав немного и выпив из "анкерка" кружку охлажденного кофе, наконец получил приглашение Зайцева зайти к нему.
Пришел, доложил о прибытии с вручением подтверждавший личность листок, заверенный командованием полка, хотел уже произнести заранее приготовленную "речуху" страдания (исповедь), как Зайцев указал на большую корзину для мусора и сказал: "Вот ищи там свои документы". А там оказалось полно разных кошельков, сумочек-косметичек, бумажников и т.п. Не один Витька оказался раззявой.
Haшeл! Всё в порядке! Только сказал Зайцеву, что какой-то немец бегал за проволокой вдоль изгороди вокруг лагеря и всё приветствовал Витьку. "А это, – говорит – наверное тот "Фриц", который нашел твои документы и принёс их мне. Они моряков любят. вот он и приветствовал тебя. Узнал видимо. Всё там цело? – спросил, "Да, – ответил Виктор, – всё на месте!", только 10 р, были их нет, "Немец принёс и говорит, что не понимает, что за документы, а деньги понял", – с шуткой сказал Зайцев. "Ну отваливай в свою часть, да в дальнейшем будь аккуратней". И отпустил Витьку. Радости! – "полные штаны"-удостоверение ичности, доверенности, чистые бланки проездных документов с подписями и печатями, а также и требования на перевозку багажа, наряды на получение дорогостоящего полусекретного авиаимущества и т.п. Ну, а самое главное-то, главное для Витьки – продовольственный аттестат!
Привёз, сдал все документы. Поставили на довольствие, да еще и выдали за 5 сут. сухого пайка. Вот и опять "праздновали" с ребятами, всем кубриком "рубанули" отменную кашу с мясной тушенкой "за милую душу".
Но после этих событий начальство изменило своё отношение к Витьке. Ослаблено к нему личное доверие. Прикрепили матроса для обучения его работать на КПС-3, его устройством, ПГБ и т.д. Но Витька пока ничего не подозревает.
Вскоре с Витькой опять произошел курьезно-смешной случай. Жаркое лето, день ВMФ, воскресенье. В отделе выпивка всегда была – это не проблема, ведь за отделом склад ГСМ – все виды горючего можно найти, а также и спирты: ректификат и сырец, и технический.
Как-то поехал Витька с серж, Евсеем Киселёвым в Мелитополь получать 3 бочки спирта и еще за кое-каким грузом для хоз.-технических нужд полка. Получив на авиабазе 200-литровую бочку ректификата и две такие же бочки спирта-сырца и другого груза. погрузили это всё в грузовой 2-осн. вагон. Прицепили этот вагон к грузовому поезду и поехали, сопровождая вагон с грузом. В дороге находились примерно двое суток.
По дороге, в пути следования поезда, отлили из бочек спирта по 3-х литровому баллону. А в бочки добавили такое же количество чистой сырой воды. При сдаче на склад спирта и после проверки спиртометрам всё оказалось, а норме, подвох замечен не был.
И вот в праздничный день, глотнув по стакану спирта. поехали на вечер с группой ребят по увольнительным в Курман погулять в райклубе. А в спирт добавили по граммов 20 тройного одеколона. Каждый в свой стакан, конечно. Как остальным? – а Витьке показалось отвратительнейшей дрянью.
Но это еще не все. Поехали, в районный центр -Курман. А машины были старые, прошли всю войну без планового ремонта, разбитые, ЗИС-5. Тормоза не держали рычаг коробки скоростных передач не фиксируется – держать другому, рядом сидящему с водителем. Аккумулятор слаб, фары еле-еле освещают дорогу.
Поэтому на каждом крыле кто-нибудь из ребят и ручными фонарями освещали водителям дорогу. А «Форд» и «Шевроле» брать не разрешалось. Они числились как боевые машины – тягачи. Их выделяли только по выходным дням для поездки на базар в Симферополь женам офицеров.
Подъехали к районному клубу, там демонстрировали впервые вышедшего на экраны фильм «Подвиг разведчика". Уже стемнело. Стали смотреть. Витьку постепенно начинает "разводить". Нет, он совершенно не качался, стоял твердо на ногах. Но в глазах что-то "балдело", начинает дуть живот. Бздёшь, а вокруг «дух одеколонный " разносится. Стоять тесно, вокруг тебя прижимают люди. Не упадёшь!
Что там показывали на экране, кто его знает, Витька уже обалдело взирал на экран. Кино закончилось. Разобрали ряды со стульями и начались в этом же зале танцы. Витька умел танцевать только вальсы, танго и фокстроты в стиле того периода. А тогда больше распространены были бальные танцы: па-де-катр, па-де-гросс и еще какие-то. Правда краковяк и "Карапет мой бедный" тоже танцевали как бальные, но уж их Витька танцевал.