– Пашу Шилу! Пашу!
– Самородка! Андрея! – раздались крики из строя.
– Нет, так дело не пойдет, – повысил голос Миша. – Кто за Шилу, встаньте справа от меня, за Самородка – слева.
Андрей, затаив дыхание, наблюдал, как ребята разбегаются по обе стороны. Вот, наконец, все встали, и к его большому изумлению и радости слева отказалось больше.
– Вот теперь все ясно, – улыбнулся Миша. – Андрюха, через недельку принимай командование. А пока все, разойдись.
Когда Андрей пожимал руки и принимал поздравительные хлопки по плечу, его взгляд нечаянно встретился со злым, прищуренным взглядом Паши. Почувствовав себя как-то неловко, он подошел к парню и протянул руку.
– Паш, ты не обижайся, но так карта легла, сам видел. Я здесь не причем.
– Пошел ты… задолиз! Видел я, как ты последнее время с Мишей шушукался и к пацанам подкатывал. Уже давно местечко себе готовил, – набросился на него Шило.
– Да я… Паш, ты не понял! – растерялся Андрей. – Это неправда! Я не хотел!
– Все, базар окончен. Но запомни, Самородок, я тебе это еще припомню! – и Паша, развернувшись, быстро ушел с площадки.
В этот же вечер они с Аленой встретились у детского кафе.
– Я смотрю, ты сегодня сияешь, как начищенная пуговица, – сказала он, целуя Андрея в щеку. – Это ты мне так рад?
– Нет, то есть, да, то есть, нет. В-общем, и то и другое, – стушевался паренек. – Меня вожаком выбрали!
– Ты опять начинаешь?
– Извини, просто это такая честь для меня.
– Эх, Андрюша, так ты и не снял с глаз розовые очки, – вздохнула девушка. – Думала, со временем сам увидишь, какая это грязь и бессмысленное увеченье друг друга, но вижу, что нет. Пошли, присядем где-нибудь, я хочу рассказать одну историю.
Они сели за дальний столик в кафе, взяли по мороженому и она начала.
– У меня есть брат. Он на три года старше меня. Когда мне было двенадцать, он, как и ты, вступил в эту группировку уродов, извини, по-другому я вас назвать не могу. Тогда я тоже носила розовые очки, и мне казалось, что достойнее и благороднее районщика парня на свете нет. Как хвостик, я всегда следовала за братом, была с ним и на сборах, и на дискотеках. Везде где только возможно. Он тоже меня любил и гордился, что у него такая боевая сестренка. Так продолжалось полтора года, пока брат из обычного рядового бойца не превратился в вожака района. Вот тогда-то я стала прозревать. Это вам здесь, внизу иерархической лестницы не видно, что творится на верхних ступеньках. Какая там грязь, ложь, нажива идет на ваших разбитых головах и сломанных ребрах. А я все это пережила. Ты не задумывался, почему ваши девушки встречаются то с одним, то с другим парнем. Не потому, что не разонравился или они поссорились, а потому, что вы не испытываете к нам никаких чувств, кроме полового влечения.
– Неправда! Я…
– Погоди, сейчас речь не о тебе, – перебила она Андрея. – Ты считаешь, что взгляд поверх головы – это взгляд превосходства? – продолжала Алена. – Ошибаешься, дружок, это взгляд труса, который боится взглянуть человеку в глаза. Ты думаешь, что деньки, которые вы собираете, идут на передачи в зону или больницу? Нет! На них «водилы» всех районов собираются в кабаке, пьют, гуляют и делают ставки, чей район одержит победу на следующей встрече! Вот так-то, родной. Я тебе это все рассказала, потому что не хочу, чтобы ты стал таким, как они или их жертвой, но решать тебе.
– Это может быть у вас так делают, а у нас все по-другому! – воскликнул Андрей.
– Глупый. Мне тебя жаль, – вздохнула девушка и поднялась. – Прощай. Когда снимешь очки, позвони мне на номер 315-62-93.
Андрей стал лихорадочно шарить по карманам в поисках бумажки, но, кроме пяти тысяч, что дал отчим на сборы, ничего не было. На них, в уголке, он и записал заветных семь цифр.
IV
Перед самым уходом в армию, Миша позвонил Андрею и пригласил его на встречу.
– Нужно дела передать, – полушутя, полусерьезно сказал он. – Встретимся в парке на той скамейке.
Когда Андрей пришел, Миша уже ждал его с бутылкой пива в руках.
– Присаживаться не предлагаю, сейчас съездим в одно место, – поздоровавшись, сказал старый «вожак» и поднялся. – По пути разговор будет. – Значит, так, – начал Миша, когда они шли к остановке. – Со следующих сборов ты становишься старшим над районом. Близких друзей не заводи, могут подсидеть, держись от всех на расстоянии. Помни, ты пастух, они твое стадо. Научишься командовать так, чтобы слушались – будешь вожаком, нет – сожрут к чертовой матери. Ведь все это быдло только спит и видит, как бы занять твое место. Еще, денег много не требуй, ровно столько, сколько они могут принести. И самое главное – никаких послаблений и панибратства с бойцами. Чем чаще будешь организовывать драки, тем меньше у них будет времени думать. Сам можешь тоже ездить, но участвовать не советую. Хватит свою башку под арматуру совать. На это теперь у тебя бойцы есть. Запомнил хоть что-нибудь?
– Да. А как я буду драки организовывать? – растерянно спросил Андрей. В душе у него вновь зазвонил тревожный колокольчик.
– Вот для этого мы с тобой и едем в одно место. Там все узнаешь.
Выйдя в «Черемушках», Миша привел своего приемника в кафе, где за большим столом сидело уже человек восемь парней.
– Знакомьтесь, это мой Андрей, по кличке Самородок, – представил он собравшимся паренька.
– Знаем, видели, наслышаны, – приветствовали его ребята, по очереди пожимая руку.
– Думаю, зачем я его сюда привез, все знают. Процедура не новая. Нужно ввести парня в курс дела.
– Не вопрос, – одобрительно загудели за столом. – Только хотелось бы горло промочить.
– Я угощаю. По случают моего ухода, – расщедрился Миша. – Всем пиво. Пока, – добавил он, увидев перекосившегося лица «вожаков».
– Итак, – произнес один из них, отрываясь от бутылки, – куда думаешь совершить свой первый поход?
– Сюда. В «Черемушки», – с вызовом ответил Андрей.
– Эко как замахнулся! – рассмеялись за столом.
– Не слишком ли борзо для первого раза?
– А что? – удивился паренек.
– А то, что ты поведешь своих туда, куда мы все решим, – сказал вожак «Восточки». – Для того здесь и собираемся, чтобы распределить, кто и куда.
– Ладно, Пудель, не кипятись. Пусть пацан свой первый поход сам вберет. Но это будет стоить в два раза дороже, – вступился за Андрея вожак «Текстильщиков».
– Как это? – не понял Андрей.
– Ты что, ему не объяснил? – спросили вожаки у Миши.
– Пока нет.
– Так вот. Каждый поход стоит денег. Обычный полтинник. А твой, так как саамы выбрал – стольник. Кладешь в кассу и чей район выиграет, тот и забирает. Плюс процент от ставок. Усек?
От неожиданности у Андрея пропал голос, и он лишь кивнул головой.
– Тогда гони стольник и в воскресенье ждем тебя здесь на дискотеке. Только свое стадо бойцов не забудь захватить, – заржали они.
– Я заложу за тебя, – сказал Миша, увидев его растерянное лицо. – Но гляди, проиграешь – отдавать будешь с процентами.
И он, достав кошелек, стал отсчитывать купюры. Последней легла пятерка со знакомым номером в уголке.
– А как же пацаны, зона? – прошептал Андрей.
– Что? Ты действительно верил в эти благородные сказки? – удивился Миша. – Смешно! Их никто туда не толкал. Сами напросились. Но смотри, не вздумай ляпнуть что-нибудь на сборах. Разорвут, как тузик грелку. Эти деньги нужны, чтобы ставки делать. Или ты миллионер у нас и можешь из собственного кармана походы оплачивать? То-то.
Домой Андрей возвращался выжатый как лимон. Старые идеалы из него выдавили, а новых он еще не приобрел. Но открывая дверь квартиры, мальчишка уже знал, какой будет его следующий шаг. Ни с кем не разговаривая, он заперся в комнате и набрал заветный номер.
– Я слушаю, – раздался в ушах холодный девичий голос.
– Ты оказалась права, во всем права. Я не знаю, что мне сейчас делать. Помоги! – больше не сдерживаясь, выкрикнул он.
– Эх, горе ты мое, – смягчаясь, вздохнула Алена.
– Давай, рассказывай все по порядку, а я посмотрю, как глубоко ты окунулся в это дерьмо.
После двух часов беседы и споров, они наконец выработали единый план действий.
– Значит так, на дискотеку вы приезжаете как ни в чем не бывало. Я думаю, на твой первый поход в качестве вожака соберутся все районы. А я приду с братом. Он хоть и не у дел, но его все знают и уважают. Ну а там главное успеть до начала драки. Я начну, потом брат, ну а следом ты. Идет?
– Идет. А что начнешь?
– Там увидишь. До встречи на дискотеки, – в трубке раздался щелчок и короткие гудки.
V
К этому походу район готовился собенно тщательно. Ведь престояло сразиться с самым сильным и опасным врагом. Бойцы. Не надеясь на кулаки, запасались кто кастетами, кто монтировкой, кто битами. Поэтому к дискотеке они подходили болльше похожие на восставшую средневековую чернь, чем на идущую развлекаться молодежь.
Андрей пробежал глазами зал и отметил про себя, что на танцполе действительно находятся все районы города. «С одной стороны это хорошо», – думал он, отыскивая взглядом Алену, «а с другой – если начнется драка, то сотня нам может выйти боком. Да где же она?» И тут он увидел в самом дальнем углу, у диджеевского возвышения, стоит Лена и о чем-то оживленно беседует с парнем, сидящем в инвалидной коляске. Увидев, что Андрей с бойцами вошли в зал, она повернулась и взбежала по ступенькам к микрофону.
– Раз-раз, – ударил по ушам ее голос. Проверив микрофон, Алена начала: – Здравствуйте, господа районщики! Я рада, что здесь собрался почти весь город. Ведь то, что я сейчас скажу, касается всех. Ребята! Парни! Мальчишки! Ради чего вы кладете свои головы? Ради чего вы заставляете нас рыдать перед тюрьмами, в больницах, на кладбищах? Ради того, чтобы ваши вожаки набивали свои карманы вашими же деньгами? Нет? А ради чего? Может, вы думаете, что делаете какое-то благородное дело? Чушь! Почему парню с «Восточки» нельзя приехать в магазин на «Заводской»? Или парню с «Заводского» нельзя посидеть в кафе в «Черемушках»? А? Вам что от этого тесно жить станет? Наверное, нет! Вы думаете, эти ваши табу на всех распространяются? Так вот – нет! Ваши вожаки, как у собак, честное слово, могут ходить и гулять, где им вздумается. И никто им слово не скажет! И еще! Все деньги, которые вы сдаете якобы для сидящих в зоне, дальше карманов ваших вождей не идут!
По залу пронесся гул.
– Вы мне не верите? Тогда я передаю микрофон всем вам известному Валере Черному. Помните такого?
Зал продолжал гудеть как встревоженный улей. Напряжение достигло накала и Андрей почувствовал, что еще немного и здесь произойдет что-то ужасное. Поэтому он стал осторожно пробираться в сторону говорящих.
Валера взял микрофон и, прокашлявшись, произнес:
– Привет, пацаны! Все, что сказал моя сестра – правда!
Зал взорвался. Началось что-то невообразимое. Беснующаяся толпа клокотала. Парни били, чем попадя, не разбирая, где свой, где чужой. Они вымешивали друг на друге свои обиду, гнев, ярость, разочарование. Андрей кулаками прокладывал дорогу к тому месту, где минуту назад стояли Алена с братом. Вот последнее препятствие устранено и… Мальчишка на миг застыл в оцепенении. На полу валялась перевернутая коляска, а рядом лежал, защищая лицо руками, Валера. Алену же, прижав к возвышению, избивал какой-то урод. Не помня себя от ярости, Андрей выхватил монтировку из чьих-то рук, и с криком бросился на помощь. Парень, избивавший Алену, услышал нечеловеческий крик, развернулся и заслонился девушкой как щитом. Андрей слишком поздно заметил перед собой хрупкое тельце любимой. Руку, занесенную для удара, уже ничто не могло остановить и монтировка опустилась прямо на Аленину голову.
Вам никто не говорил, что время идет не для всех одинаково, что оно тоже живое. Может спешить, словно гонится за кем-то, а может идти медленно-медленно, как уставший путник. Здесь, в танцевальном зале, оно ахнуло и остановилось. Ведь от того, что произошло, даже у него перехватило дыхание.
Андрей, словно в замедленном фильме, с ужасом смотрел, как побежала, заливая лицо, густая черная кровь, как закоптились эти неземной красоты карие глаза, как подкосились хрупкие ножки, и девичье тело опустилось на пол. Не видя и не слыша ничего вокруг, Андрей бережно взял на руки девушки и направился к выходу.
Куда он шел, что он делал. Про это парень не вспомнит никогда. Очнулся Андрей, когда люди в светло-салатовых костюмах пытались взять у него Алену. Это были врачи скорой помощи. В машине и в коридоре больницы он был рядом с каталкой. Утирая слезы, Андрей повторял только одно слово? «Прости».
Оставшись у дверей операционной, парень как преданный пес, охраняющий покой хозяина, не отходил ни на шаг и бросался на всех, кто пытался его выпроводить. Через три часа из операционной вышел уставший хирург.
– Ну что, молодой человек, – хотел было начать длинную тираду нравоучений врач, но увидев в глазах Андрея немой вопль, улыбнулся.
– Да жива твоя красавица, жива. Месяцок у нас полежит и можно под венец.
Андрей бросился к хирургу и всю свою благодарность, радость и признательность выразил в крепком молчаливом объятии.
– Н, ну, молодой человек, – засмеялся врач, – так и задушить недолго. Откуда такие нежности? Вы же, если я не ошибаюсь, районщик, – и он указал глазами на шапочку, которую Андрей держал в руке.
– Нет, я не районщик! – гордо посмотрел в глаза хирургу парень. – А это? – он посмотрел на бойцовский символ и, небрежно бросив на пол, наступил на нее ногой, – эта тряпка годится лишь для того, чтобы утереть грязь с ваших ботинок.
Я люблю тебя,жизнь!
– Красный! Красный! Красный! – ворвалась в квартиру Галя и завертелась волчком так, что Волочкова позеленела бы от зависти. – Мама! Я получила красный диплом!
Валентина Павловна стояла в дверях и плакала от счастья.
Жизнь этой семьи начиналась так, словно была под копирку списана с миллионов такие же судеб. Родители всю жизнь отработали на заводе и имели хоть и небольшой, но стабильный заработок. Валя закончила школу, но в институт не пошла, а поступила в строительное училище. Ей тогда казалось, что строители и получают прилично, и голову сильно напрягать не надо. Отучилась на маляра, пошла работать на стройку. Там познакомилась с каменщиком Виктором. Сыграли свадьбу, через год родилась доченька Галочка. Семья была дружна и счастливая, пока… Вот после этого «пока» и сошла Валентина с широкой дороги общего счастья на узенькую тропинку индивидуальной беды. Ведь это счастье на всех одно, а горе – оно у всех разное.
Когда Галочке было шесть лет, мать работала в люльке на пятом этаже. Трос оборвался, и Валентина рухнула вниз. Полгода она провела в больнице, но полностью встать на ноги ей так и не удалось – позвоночник восстановить врачи не смогли. Но, как говорится, беда не приходит одна. Через два месяца после травмы от нее ушел муж, заявив, что жить с калекой он не может. Единственным утешением для Вали стала ее дочь. Теперь она жила, нет, боролась за жизнь ради нее, ради ненаглядного «Галчонка». На радость мамы, девочка росла добрая, красивая, умная, скромная. Все месяца, которые Валентина провела в больнице, Галя была с ней. Бабушке с трудом удавалось отвести ее домой на ночь. Выписка мамы из больницы была, наверное, самым радостным событием во всей ее коротенькой жизни. А как она радовалась подаренной горисполкомом инвалидной коляске! Так дети не радуются даже самому дорогому подарку.
Годы шли. Мама с дочкой как-то приспособились жить на одну Валину пенсию да радоваться редким бабушкиным подаркам. Но вскоре бабушка умерла, и они остались совсем одни. С годами Галя не растеряла ни свою доброту, ни ум, ни скромность, ни тем более красоту, а наоборот. Казалось, росла девочка, и вместе с ней росли и эти качества. Несмотря на более чем скромную жизнь, Галя считалась самой красивой в школе. Ни по одному предмету она не получала оценки ниже четверки, но никогда, ни перед кем девочка не задрала нос, а всегда была мила и добра даже с бездомными котенком.
Галя, закончив свое танцевальное па, бросилась на шею матери и они вместе разрыдались.
– Что это мы тут сырость развели! – первой опомнилась Валентина Петровна. – У нас праздник, а мы плачем. Предлагаю по такому поводу выпить чаю!
И она, тяжело опираясь на костыли, двинулась на кухню. За столом Галя вдруг погрустнела.
– Мам, завтра у нас выпускной бал. Все девочки будут нарядные…
Она вдруг горько вздохнула и разгладила руками старенькое ситцевое платьице. В первый раз за десять лет девочка заговорила о нарядах. У Валентины Петровны сжалось сердце. Минут пять они молча глядели в чашки, и вдруг мама подняла голову, и лукаво улыбнулась:
– Я знаю, что делать! Пошли в комнату.
В спальне Валентина открыла старый скрипучий шкаф и стала выбрасывать на пол какие-то тряпки.
– Где же оно? Должно же быть здесь, – приговаривала она, перебирая содержимое. – Вот, нашла! Ну-ка, посмотри, – и женщина вынула из шкафа какой-то сверток.
Когда его развернули, там оказалось свадебное платье. Оно было белоснежное и нарядное, словно только сегодня из магазина.
– А ну, пошли на примерку, – скомандовала мать и сунула платье в руки ошарашенной дочери.
До глубокой ночи они подгоняли, шили, кроили, но это стоило того.
– Ты будешь королевой этого бала! – воскликнула Валентина, когда платье было готово.
– Да ладно, мам, – вдохнула Галя. У нас много девочек из богатых семей. Представляешь, какие вечерние платья на них будут?
– Ну и пусть. Не платье красит человека…
– …а краситель тканей, – закончила фразу девочка, и веселый смех обеих положил конец начинающемуся спору….
– Пошли спать, счастье мое. Завтра для нас трудный денек будет, – устало сказала мать и они, обнявшись, пошли в комнату.
II
Галя вошла в зал, когда там уже собрались почти все выпускники. Как только за ней закрылась дверь, все разговоры, смех, движения – все прекратилось. Люди замерли, глядя, как к ним «плывет» девушка, похожая на всех «Мисс Вселенная» сразу, и гораздо красивее каждой из них в отдельности. Даже музыка оборвалась на полутакте, посчитав себя недостойной звучать в присутствии королевы. Такую красоту стены этой школы видели впервые.
Девушка сделала несколько шагов и только потом заметила, как стало тихо. Она огляделась – все взоры были обращены на нее. Покраснев от смущения, Галя сделала реверанс и поспешила в дальний угол зала. Грянула музыка и бал начался.
Мальчишки, которые и в дни учебы устраивали на заднем дворе школы рыцарские турниры за право поводить ее домой, сейчас прямо из костюмов выскакивали, чтобы обратить на себя Галино внимание. Они ловили не только каждое ее слово, но и взгляд, жест. Делали все, чтобы заслужить благосклонную улыбку, ну а уж танец с ней был для них самой высокой наградой, ради которой многие жертвовали даже хорошими отношениями своих подруг.
Девушки же, наоборот, собрались в другом конце зала и пристально рассматривали Галю, пытаясь найти хоть небольшой изъян в ее красоте, чтобы раздуть его до размеров уродства. Все это девушка видела, и ей становилось еще более неловко за такую ситуацию. Ведь она не хотела выделиться. Просто Галя захотела хоть на один вечер почувствовать себя красивой. Поняв, что, если она не уйдет, бал будет безнадежно испорчен, девушка печально вздохнула и двинулась к выходу. Ребята стали наперебой предлагать свои услуги и она, не выдержав напряжения, заплакала и побежала.
– Туфельку потеряла! – крикнул ей кто-то в фойе. Галя остановилась и испуганно взглянула на свои ноги.
– Куда так торопишься? До полуночи еще далеко! – рассмеялись две девушки, стоящие у входа.
Это были так называемые «трудные подростки» Таня и Света. Учились они кое-как, вели себя вызывающе, никого не слушались, а одевались так, что пожилые учителя после встречи с ними в школьном коридоре, по ночам вздрагивали и просыпались от кошмаров.
– Тебя кто-то напугал? – спросила Света, затягиваясь сигаретой.
– Нет, просто домой тороплюсь, – ответила Галя, немного приходя в себя.
– Да ладно заливать, время еще детское, – вступила в разговор Таня.
– Правда, мне уже пора, – почему-то засмущалась девушка.
– Ты молоток, что свалила оттуда, – оценивающе посмотрела на нее Света. – Мы тоже туда заглянули, – она кивнула головой в сторону зала, – муть голимая. Теперь вот на дискач рвем. Айда с нами.
Галя удивленно посмотрела на них. Эти девушки никогда с ней не общались, даже наоборот, при встрече они высокомерно осматривали ее старенькое платьице и презрительно отворачивались. А тут… Она в нерешительности замялась. Ей уже давно хотелось побывать на дискотеке. Все ее подружки и друзья, придя после выходных в школу, только о том и говорили, как было там здорово. А она лишь стояла и грустно вздыхала. «Но пойти с ними? Да и денег нет», – подумала Галя и решительно сказала:
– Спасибо, я лучше домой, – и сделала шаг к выходу.
– Не руби с плеча, подруга, ты раскинь мозгами, – преградила ей дорогу Таня. – Хата от тебя никуда не денется, по времени – еще даже Хрюша в ящике не нарисовался, а если фантиков нет, так тоже без проблем. Мне сегодня «старики» отвалили по полной, я приглашаю.
– Соглашайся, такой праздник раз в жизни бывает. Долбанную школу закончили. теперь настоящая жизнь начинается. Пошли! Кутнем по-взрослому, – поддержала ее Света.
Галя задумалась: «Действительно, сегодня такой день! Бал только начался и мама так рано меня не ждет. Заманчиво, конечно, сходить на дискотеку, но как-то с этими девчатами не особо хочется. Вот если бы вместо них были Марина. Ира, Лена, пошла бы с удовольствием».
– Да не дрейфь ты, – видя ее колебания, усилила напор Таня. – Все будет пучком. Никто там тебя не тронет и держать силой не будет. Захочешь – уйдешь. Согласна?
Последние слова прорвали плотину ее сомнений и Галя, тряхнув копной шелковистых волос, заявила:
– Ай, и правда, гулять так гулять! Пошли на дискотеку!
Девушки засмеялись и, подхватив Галю под руки, выскочили из школы.
У входа на дискотеку стояли два суровых с виду мужика. Они следили за тем, чтобы в зал не попали пьяные, обкуренные и другие подозрительные лица. Заметив девчонок, один из них приветливо улыбнулся.
– Рад вас видеть, мамзели! Как поживаете?
– Нормалек! – ответила Таня и поцеловала его в щеку. – Как тут делишки? Что нового?
– В прошлый раз Свищ был, о вас спрашивал. Зря не пришли, зажигали по полной. А сегодня, говорят, сам Дэн будет, прикинь.
– Круто! То, что доктор прописал! – захлопала в ладоши Света.
– Эта принцесса с вами? – спросил второй охранник, подойдя к Гале вплотную. – Откуда такая красавица?
– Тебе показать то место или сам догадаешься? – огрызнулась Таня.
– Ладно, ладно, я пошутил, – проговорил парень и распахнул перед ними дверь. – Приятно провести вечер.
Девушки вошли в большой зал, окутанный полумраком. В центре было возвышение, где на столах стояло несколько магнитофонов, а над ними «колдовал» высокий худощавый паренек в желтой майке. Оглушающе гремела музыка, а по стенам носились разноцветные блики.
– Ну как, нравится? – прокричала Гале на ухо Света.
Девушка отрицательно замотала головой. Нет, совсем не такой она представляла себе дискотеку. Слушая подруг и глядя по телевизору, Галка видела себя в светлом уютном зале, где играет нежная музыка, а пары тихо кружат в танце, у стены стоят кавалеры и ведут неторопливую беседу, то тут, то там раздается веселый смех дам. А здесь! Эта «музыка» словно резиновым молотком больно бьет по ушам и затылку. Люди в сумраке дергаются так, будто находятся на раскаленной сковородке, а уж о беседе вообще речь не идет. Здесь не то, что говорить, кричи – никто не услышит.
– Что ты у входа жмешься? Пошли в зал, – потянула ее за руку Света.
Галя отрицательно замотала головой и попыталась выдернуть руку.
– Не дрейфь, дуреха! – рассмеялась Таня. – Это хоть не королевский бал, но здесь тоже против твоей воли в женщину тебя превращать никто не будет. Люстра, отведи нашу Золушку к бару и дай ей что-нибудь горло прополоснуть. А я скоро приду.
– Почему «люстра»? – спросила Галя, усаживаясь на высокий табурет у барной стойки, музыка здесь звучала не так громко.
– Света – свет – светильник – люстра, логично? – ответила девушка. – Ты что будешь?
Галя засмущалась. Ей очень хотелось пить, но сказать об этом она стеснялась.
– Что ты краснеешь, как девочка перед «Плейбоем». Я же не спрашиваю, какого цвета презерватив предпочитаешь. Я говорю, что пить будешь?
– Сок, – еще гуще покраснев, сказала Галя.
– Стакан апельсинового и джин-тоника, – заказала напитки Света и снова повернулась к девушке. – Чем после школы заниматься станешь?
– Даже не знаю, – вздохнула Золушка, пробуя сок через соломинку. – Мама говорит, чтобы в институт поступала, но ведь все кругом платное. А на одну ее пенсию боюсь, не вытянем. Может, устроюсь куда работать, а там на заочно пойду, не знаю.
– Правильно, в начале нужно деньжат подкопить, а потом уж в «бурсу» намыливаться. Мы с «балериной» тоже так думаем.
– Беда только, что не везде после школы берут, – высказала свое опасение Галя. – Вот вы куда пойдете работать?
– Мы-то? Есть тут одно местечко, – уклончиво ответила Света и нервно оглянулась.
– Я гляжу, вы уже тут освоились? – вынырнула из темноты Таня. – Вот, знакомься, это Стас.
Рядом с девушкой стоял высокий, хорошо одетый блондин. Галя взглянула на него и обмерла. Такое красивое лицо она встречала только на обложке журналов.
– Стас, – представился парень и улыбнулся белоснежной улыбкой.
– Галя, – прошептала девушка, не в силах оторвать взгляд от его голубых глаз.
– Наша Золушка, – смеясь, сказала Таня и подтолкнула Стаса. – Мы ее перехватили, когда она пыталась с бала слинять.
– Надеюсь, туфельки при вас и никакой принц не гонится сейчас вслед за вами? – спросил парень нежным, обворожительным голосом.
У Гали ком подкатил к горлу, и когда он присел рядом и взял ее за руку, то сердце пойманной птицей забилось где-то так высоко, что если бы не этот ком, то, наверное, высочило бы наружу.
– А то если он здесь появится, мне придется вызвать его на дуэль, – продолжал Стас, не отрывая взгляда от девичьих глаз.
– И вы будете сражаться на шпагах? – прошептала Галя.
– Нет, мы будем сражаться стрелами Амура. Только они достойные оружие в борьбе за обладание вами сердцем. Позвольте пригласить вас на танец?
Как только они встали, грохот прекратился, и полилась дивная тихая музыка. Все расступились, и парень вывел ее в центр зала. Они танцевали, парили в волшебном вальсе, не видя и не слыша ничего. Пред девушкой было лишь бездонное голубое море его глаз и нежное тепло его рук. В голове все смешалось, волнение и робость куда-то улетучились, остались лишь ощущение большого счастья. Счастья от мысли, что наконец она встретила того человека, которого ждала все эти годы, начиная с раннего детства. И вот он кружит ее в восхитительном танце, держит в своих объятиях. А в глазах столько нежности и тепла, как в ласковом южном море, а, может быть, и больше. Но танец закончился, и они снова направились к стойке бара. Стас взял бока.
– Я хочу выпить за сегодняшний вечер. Он подарил нам вас. И хочу сказать больше, именно с ним пришло понимание смысла моей жизни. Все, что я делал: ел, пил, дышал, страдал – все это было лишь подготовкой к великому моменту – встрече с Вами! Так пусть этот праздник не растворится в черном урагане разлуки, а будет сиять всегда, как солнце на небосводе. Вы – моя королева!
Галя опустила глаза и сделала небольшой глоток сока.
– Ваше величество, вам не понравился мой тост? – изумленно воскликнул Стас.
– Нет, отчего же, тост замечательный, – краснея от неловкости и такого внимания понравившегося ей парня, призналась девушка.
– В таком случае, выпейте ваш бокал до дна в честь нашего знакомства.
Галя в два глотка выпила весь сок, поставила пустой стакан на стойку и улыбнулась.
– Вы подарили мне улыбку? Об этом я даже не мог и мечтать! – воскликнул парень, вскочив с табурета.
– Мне здесь становится тесно! На волю! Моему чувству не хватает места в этой лачуге! Отведите меня скорее туда, где ветер шепчет листве о любви, туда, где птицы подхватят слова моей серенады, где месяц осыплет вас жемчугом звезд! Проведите же меня, прошу вас!
Стас нежно взял ее за руку, и в глазах было столько мольбы и нежности, что Галя покорно поднялась и пошла с ним к выходу. Уже подходя к двери, она почувствовала легкое головокружение, но не придала этому значения. На улице девушке становилось все хуже и хуже. Глаза застилала пелена, голос парня становился все глуше, ноги стали ватными и отказывались ей подчиняться. Она сделала два шага по тротуару и упала без чувств.