Любое человеческое общество, будь то капиталистическое или социалистическое, не может жить и развиваться только путем указов и приказов власти, иначе оно напоминает рабовладельчество. Нужна обязательно инициатива масс снизу, их поддержка и предпринимательство, их заинтересованность. А поскольку любой человек по своей натуре собственник, то наряду с государственной собственностью должна обязательно функционировать частная собственность – или конкурировать, или соревноваться. В СССР этого не было. Хороший пример по коллективному крестьянству – оно само распалось.
СССР существовал в мире обособленно. Население его было изолировано от других стран, даже от восточноевропейских, которые входили в наш оборонительный Варшавский блок. Государство всегда имело большой дефицит в иностранной валюте, ею распоряжался лично председатель Совета Министров СССР. Доллары в небольших суммах имели дельцы, занимающиеся подпольным промыслом, старатели, мелкие нувориши, впоследствии ставшие хозяевами крупных предприятий и недвижимости.
В постсоветское время в Россию хлынул поток иностранной валюты за счет продажи за границу природных сырьевых ресурсов, имеющих бешеную цену, – нефти, газа, черных и цветных металлов, устаревших кораблей, танков и другой военной техники, горного и бурового оборудования. На эту валюту были куплены промышленные и продовольственные товары, автомашины и бытовая техника, причем в избытке, и в стране сами перестали работать, закрыли свои заводы и фабрики, выпускавшие неконкурентоспособную технику и товары. Поэтому сегодняшнее изобилие товаров, лекарств и техники в России нужно относить не за счет того, что она перестроила свою экономику на рыночные отношения, а за счет наших богатств, созданных в период советской власти, а сейчас их только продаем и не восполняем, не воспроизводим.
Свердловский гость
В середине 70-х годов прошлого столетия в Красноярском крае из города Свердловска приехала небольшая делегация для посещения мест ссылки Якова Михайловича Свердлова в Туруханском районе. Возглавлял эту делегацию недавно избранный вторым секретарем Свердловского обкома КПСС Б.Н. Ельцин. По этому поводу было организованно в честь руководителя делегации застолье. Меня, большого тогда начальника геологического управления, пригласили по материальным соображениям, поскольку сметных расходов на гостей у Туруханского района не было, а у геологии в Туруханске был свой ОРС и небольшое производственное геологическое подразделение. Учитывая, что основной гость любил охоту и рыбалку, в программе пребывания делегации предусматривался вертолет для выезда на природу.
Борис Николаевич за столом быстро со всеми познакомился, немного выпив, быстро превратился из гостя в хозяина стола. Стал много говорить, перебивать в разговорах других, рассказывать, как он считал, интересные истории, и его никто уже не останавливал. Ладонь левой руки, без нескольких пальцев, которые он потерял при несчастном случае, он аккуратно прятал, но в то же время пытался неоднократно обнять за талию пышную официантку. В общем, он мне показался веселым и нескромным парнем, простоватым в общении. Много лет спустя, уже после своего президентства, в желтой прессе появилось сообщение, как Борис Николаевич был личным гостем президента США Билла Клинтона. В ней рассказывалось, что при каких-то обстоятельствах он шлепнул по заднему месту супругу президента США, и она была крайне возмущена и потребовала удалить гостя. Но Клинтону все же удалось ее успокоить, сказав: «Ты ему сильно понравилась, и в России существует такой народный обычай, когда употребляют такие действия».
Трудно верить в такие эпизоды нашего бывшего президента России, но вот прошлое красноярское застолье не исключение – уж больно он при употреблении алкоголя простоват в своих поступках.
Будучи президентом РФ, Б.Н. Ельцин приезжал в Красноярск. Администрация губернатора В. Зубова устроила на теплоходе «Антон Чехов» «деловую» его поездку по Енисею, и на одной из стоянок теплохода было устроено купание, в котором по неизвестным причинам воздержался принять участие его секретарь В. Костиков. Тогда Б. Ельцин распорядился сбросить его с верхней палубы в Енисей, как сделал в свое время Степан Разин с персидской особой. И так как Ельцин занимал высокую государственную должность, это выполнили, конечно, но данный случай не получил широкой огласки.
Всесоюзное совещание о кооперативах
Насколько мне помнится, это совещание состоялось в Москве в феврале 1989 года. Оно проходило в Кремлевском дворце Съездов. На его участие Мингео СССР отправило 16 представителей, в число которых попал и я. Разместили нас в разных гостиницах города, причем непрестижных, но подавали хорошие автобусы для приезда в Кремль. Даже специально для нас в утреннее время открывался для посещения музей В.И. Ленина.
В зале появились все члены Политбюро ЦК КПСС во главе с М.С. Горбачевым, по новым демократическим правилам высокое руководство участники совещания не встретили даже своим вставанием из кресел, не говоря об аплодисментах. И мне здесь сразу вспомнилось кремлевское совещание 1964 года, проведенное Н. Хрущевым, которого встретили бурными аплодисментами, длившимися несколько минут. Вот так М.С. Горбачев показал к себе неуважение.
Открыв совещание, доклад представил председатель Совмина СССР Н.И. Рыжков. Он по времени был не более часа. Суть и задача настоящего совещания – создание кооперативов при промышленных и других организациях Союза по производству товаров народного потребления с одновременным обеспечением выполнения государственных планов и заданий. Произведенная кооперативами продукция по усмотрению кооператоров реализуется по рыночным ценам, в том числе и за границу, то есть подразумевалось использование предприятиями своих внутренних ресурсов для повышения доходности, получения прибыли. Это было в какой-то степени заимствование от существующих в то время в золотой промышленности старательских артелей. Артель получает от государства месторождение золота, объект, технику, материально-техническое снабжение, на добровольных началах образуется временный рабочий коллектив, проводят добычу металла и сдают его предприятию, при котором оно было создано, не платя при этом налогов и не неся социально-бытовых затрат. Получает высокую оплату труда, при хорошей организации производства, а председатели артелей становятся советскими нуворишами, подкупая дирекцию предприятий и местную власть.
Создание кооперативов при государственных производствах – та же технология, что и у старателей. Материальные и финансовые ресурсы для создания кооперативов обеспечивались предприятиями по существующим государственным ценам, а реализация созданного предмета потребления происходила по рыночным ценам, которые во много раз выше государственных цен. Наживался кооператив, который содержался под боком у предприятия.
Однако на высоком совещании эта практика расточительства была одобрена. Некоторые выступающие взахлеб рассказывали, как они обогатились, сколько выдали товаров и изделий для потребления. С тем мы и разъехались по домам. Мы, геологи, тоже этим занимались, но немного. В частности, заготовкой леса и продажей его за границу, покупая на выручку импортную электронную технику, но немного.
Александр Иванович Лебедь
Опальному генералу, когда он стал губернатором, никто не задал вопроса: «Зачем ты едешь в Красноярский край? За славой? Но ведь ее надо заработать, заслужить. Ведь ты не знаешь даже географии края, его экономики, людей. Здесь не с кем тебе воевать, в полном смысле этого слова».
И что поразительно, этот генерал, используя свою волю, характер, жажду власти, финансовую поддержку московских олигархов и некоторых из местной политической элиты, без особого труда вошел в губернаторский кабинет. Наверное, он все-таки думал, что после правления огромным сибирским краем он с победой въедет в российскую столицу.
Как говорят политологи, наши люди голосуют на выборах сердцем, но ведь для этого нужно знать человека, за что-то любить. Нам всегда нужен кто-то новенький, и еще лучше, если он из заморских.
На первых же порах Лебедь отправил в тюрьму двух бывших заместителей губернатора, третий сам сбежал в московскую психлечебницу. Подбирал ключи и к В. Зубову, как потом он говорил. Растущего местного предпринимателя за нелестные о нем отзывы нашел за границей и упрятал в тюрьму, несмотря на то что он поддерживал Лебедя на выборах.
Он привез женщину в качестве своего заместителя по недропользованию, которая в крае никогда не работала, потом ее уволили, а закончилось дело судебным протестом. Привез в край для своей поддержки людей, которые ему были близки по Молдавии и Москве. В назначении кадров он ни с кем не советовался. Возмущение было вызвано только назначением своим заместителем одной московской особы, которая вызвала зависть местных модниц – дорогими шубами.
А. Лебедь часто появлялся на телевидении, много ездил по краю, встречался с главами новых субъектов Федерации, но склонить их вернуться в край не сумел. А нам он объявил, что государство в работе будет помогать только крепким хозяйствам, бывал в Норильске и на золотых предприятиях Северо-Енисейского района. Человек, конечно, деятельный и энергичный, но изменить жизнь в крае к лучшему он не мог. Сама обстановка во всей России была сложной. Семья его жила в Москве, а сюда несколько раз приезжала его супруга, сам он поселился в резиденции «Сосны».
А.И. Лебедь вел активную работу по созданию в крае кадетских корпусов, внедрил в практику проведение в День Победы военных парадов, которые сам и принимал. Однако в то время в крае были закрыты два военных училища, сокращалось присутствие военных частей. Был спортсменом, играл в качестве вратаря за команду местных чиновников юга края.
С народившимися тогда политическими партиями он не конфликтовал, хотел им понравиться, например, коммунистам, которые в то время еще имели авторитет в народе.
Константин Устинович Черненко
Наш земляк родился в Новоселовском районе. В свое время принимал активное участие в партийно-политической жизни и избирался секретарем Красноярского крайкома по идеологии. Затем был переведен на работу в Москву. Работал вместе с Л.И. Брежневым в ЦК Компартии Молдавии и с ним же перешел на работу в КПСС.
Для всех, конечно, было неожиданно его избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС после смерти Ю.В. Андропова, поскольку в партии он работал на вторых, но ответственных постах в качестве заведующего отделами.
Работая в центральных партийных органах государства, он не оборвал связи с краем и его жителями. Рассказывали такой случай. Случайно один из его детских и юношеских друзей, пребывая на южном курорте, написал К.У. Черненко пожелание с ним встретиться. Ответ пришел мгновенно – сообщи, когда и каким рейсом самолета, поезда приезжаешь в Москву, и тебя встретят.
Встретили, разместили в одноместном номере лучшей московской гостиницы и предупредили, что может проживать в ней по своей надобности, проживание будет оплачено Черненко. На другой день в назначенное время за ним пришла машина, и его увезли в ЦК КПСС. Там в одной из комнат состоялась встреча друзей детства. На столе стояла бутылка дорогого коньяка и легкий завтрак. Черненко не выпил, но пригубил рюмку коньяка. Беседа продолжалась 15-20 минут, затем, извинившись, Черненко попрощался.
Известно, что К.У. Черненко помог краю получить разрешение на строительство аэропорта в Емельяново, оросительной системы полива земель в Новоселовском районе.
В наш геологический музей он приехал в сопровождении П.С. Федирко и сказал, что хотел восстановить в памяти, какими ископаемыми богат наш край. Я ему рассказал об этом, вручил скромный геологический сувенир. В тот же день вечером он встретился с краевым партактивом в здании крайкома. Мне запомнились его слова, сказанные на этом активе: «Руководству страны известны социально-экономические условия жизни населения, их нужно серьезно улучшить, больше выделять средств на общественные фонды потребления. Однако мы вынуждены обеспечивать крепкую оборону страны, а наши генералы требуют все больше и больше средств на ОПК».
Мне тогда показалось, что у П.С. Федирко очень теплые отношения с К.У. Черненко. Я даже подумал, что наш Федирко укатит в Москву, и стал пророчить ему должность: министром общего или среднего машиностроения СССР, или станет секретарем ЦК КПСС по обороне – была такая должность.
Во время руководства страной К.У. Черненко повысил ранг красноярцу В.И. Долгих, избрал его кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, думается, с прицелом выдвинуть его на должность председателя Совмина СССР, где тоже стоял человек, заслуживающий отдыха, – Тихонов. И даже в тот год впервые на торжественном собрании по случаю годовщины со дня смерти В.И. Ленина с докладом поручили выступить В.И. Долгих. Но здоровье К.У. Черненко не дало ему возможности управлять страной.
В г. Красноярске поставили памятник К.У. Черненко, и по какой-то причине, связанной с выступлением против него политических недоумков, его перенесли в Новоселово. Надо гордиться тем, что наш земляк был хоть немного времени, но главой великой советской империи, и он не допустил бы распада СССР, как это сделал М. Горбачев.
Петр Фадеевич Ломако
Это выдающийся государственный и политический деятель, внесший большой вклад в развитие тяжелой промышленности СССР. Герой Социалистического Труда, награжден орденом Ленина и другими правительственными наградами. Много сделал для развития Норильского промышленного района и т. д. Все это так, но я хотел бы рассказать о Петре Фадеевиче в ином плане, мы встречались с ним в различной обстановке.
П.Ф. Ломако сделал очень много для развития Норильска, в становлении развития алюминиевой промышленности СССР, разместив крупные заводы вблизи строящихся ГЭС. А вот золотодобывающую промышленность Минцветмет довел, как говорится, до ручки. Золотая промышленность находилась в годы войны в ведении НКВД СССР, и из нее выдавили все, а с переходом в Министерство цветной металлургии СССР положение там не изменилось. Отрабатывались в основном россыпные месторождения золота по традиционной простой технологии, при избыточной рабочей силе. Золото стране давалось дешево, и не требовалось больших капитальных затрат на совершенствование производства и создание нормальных социально-бытовых условий для населения, работающего на приисках.
В этом я лично убедился, побывав в основных золотодобывающих районах Сибири и Дальнего Востока – на Чукотке, Колыме, в Якутии, Забайкалье. Да что далеко ходить, взять золотую промышленность Красноярского края – рудники Коммунаровский, Артемовский, Саралинский и тот же Советский – это же вчерашний день по сравнению с другими новыми предприятиями черной, да и цветной, металлургии СССР.
В начале 60-х годов П.Ф. Ломако, будучи председателем Красноярского совнархоза, прилетел на арендованном самолете Ли-2 в Северо-Енисейский район в качестве кандидата в депутаты Верховного Совета СССР для встречи с избирателями. Район, особенно руководство Северо-Енисейского рудоприискового управления, надеялись с его помощью решить ряд вопросов в жизни и работе населения. За более ста лет этот район ни разу не посетил ни царь, ни советский министр, ни первый секретарь Красноярского крайкома.
Встреча с избирателями была назначена на вечер, поэтому Ломако был вынужден остаться на ночлег. Днем его повезли на Соврудник, там приготовили одежду для спуска в шахту. Но он от приглашения спуститься в забой отказался – вышел из машины, осмотрел копер шахты, не пошел и по технологической линии доставки руды на фабрику. Подъехал к деревянной фабрике и только сказал: «Демидовское производство», – и порекомендовал ее использовать для кинохроники. При беседе в рудоприисковом управлении ему показали большой штуф кристаллического свинца, недавно найденного в канаве вблизи Григорьевского ключа, на что он сказал: «Геологи много раз меня обманывали», – и не проявил интереса к этой находке геологов.
Главной проблемой для руководства района было организовать ночлег высокого гостя. В поселке была гостиница – заежка, где не было ни одного отдельного номера в деревянном полубараке и теплого туалета. Его не было и ни в одной квартире поселения. Что делать? В центре поселка была отремонтирована одна квартира, но тоже без коммунальных удобств, сортир на улице, не ставить же ему ведро с водой. Нашли новую кровать с панцирной сеткой, застелили пол и стены коврами. Сортир на улице, а Е.И. Бодягин предупредил начальника ЖКХ Ф. Репина утеплить его и вычистить.
Встреча с избирателями Северо-Енисейского района, как тогда говорили, прошла на высоком политическом уровне, зрительный зал дома культуры был забит до отказа. Избиратели активно выступали, говорили о своих трудовых достижениях, никто не жаловался на недостатки, на свою горькую судьбу, давали наказы новому кандидату в депутаты, и он встречей остался очень довольный.
После встречи повели его в столовую на ужин, там ему приготовили стол из местных даров природы: брусники, грибов, рыбы, боровой дичи. Ему ужин понравился, он много шутил и высказывал благодарности поварам и обслуге. Привели на ночлег и пожелали спокойной ночи, а помощнику напомнили, где находится сортир.
Утром П.Ф. Ломако вместо утреннего приветствия буквально набросился на Бодягина со словами:
– Кто тебе здесь доверил такое крупное золотодобывающее предприятие, когда ты даже не можешь построить теплый туалет? Я в твоем сортире утром чуть я…. не отморозил.
Отказался от завтрака и потребовал немедленно отвезти его в аэропорт. В общем, после этого разноса больше делового разговора уже не последовало. При прощании Бодягину даже руку не подал и улетел из Северо-Енисейска рассерженный и недовольный. Проклятый сортир испортил все дело.
Проводя гостя, пошли смотреть, что же представлял собой сортир? Не вычищен, не утеплен, гуляет ветер, а на дворе стоит лютый мороз под минус 50. Ф. Репина, бывшего работника исправительных лагерей, снимать с работы за это не стали, поскольку на его собачью должность охотника в районе не нашлось.
Потом Петр Фадеевич снова стал министром цветной металлургии СССР, разместился в новом высотном здании на Калининском проспекте Москвы. В золотой промышленности Красноярского края произошел групповой несчастный случай, на руднике погибли два забойщика. В тресте «Енисейзолото» наказали непосредственных начальников ЧП на руднике, но Министерство ЦМ СССР решило привлечь к ответственности и главного инженера треста А.С. Сычева как ответственного за безопасность горных работ. Состоялась коллегия министров, где произвели разбор несчастного случая. Ломако как председатель коллегии должен сделать заключение и определиться с дисциплинарным взысканием. Он подошел к открытому окну зала коллегии, посмотрел с высоты седьмого этажа и говорит прямо в лицо Сычеву:
– Вот тебя бы нужно за гибель горняков выбросить через окно на улицу, но ведь ты можешь своим телом убить прохожих…
Решением коллегии Сычеву объявили строгий выговор с предупреждением. Однако он вышел в приемную, не мог вынести такого оскорбления и сразу написал заявление об увольнении с работы.
П.Ф. Ломако не забывал юмор. Как-то к нему зашел зам. П.Жмурко, он ему и говорит:
– Ты Петр, и я Петр, но нам с тобой в работе не хватает Петра Первого.
Почти через 30 лет после открытия объединение «Красноярскгеология» закончило геологоразведку Талнахско-Октябрьского месторождения. Был сделан генеральный подсчет запасов, которые утверждены в ГКЗ СССР с высокой оценкой. Однако Минцветмет СССР отказался ставить на свой баланс сырьевой базы запасы, которые находятся на глубине ниже 1600 метров от поверхности.
Мингео СССР не стало вести с Минцветмет СССР борьбу, объект закончен и сдан, а количество металла в тоннах уже не имело значения. А вот для «Красноярскгеологии» это было очень важно, поскольку в геологическом задании, утвержденном Госпланом СССР, количество запасов было одним из главных экономических показателей, отражающим результаты работы предприятия.
Наши геологи настояли, чтобы я ехал в Москву и добивался справедливости – занижают наши результаты работ в количестве разведанного металла.
Минцветмет свои действия объяснил просто: добычу металла ниже отметки 1600 метров по техническим причинам в то время производить было невозможно, а засорять свой баланс неактивными запасами они не заинтересованы. Поскольку этот вопрос не решается на уровне чиновников министерства, я решил идти прямо к министру. В приемной мне не отказали от встречи.
Захожу к Ломако, представился. Он не предложил мне сесть, спрашивает:
– Зачем пришел?
Я начал ему объяснять издалека. Он до конца меня не дослушал и говорит:
– Иди к моему заму, который занимался сырьевой базой министерства.
Пришел к замминистра. Принял меня человек по национальности осетин, фамилию сейчас не помню. Я знал лишь о нем, что он одно время работал в Норильске и является свояком В.И. Долгих, его сын женат на его дочери. Человек горячий, кавказец, отличался большой властью и положением родственника. Он категорически отказался даже вести беседу на эту тему – эти запасы норильскому комбинату не нужны, к ним он никогда не подойдет. Я ему напомнил, с каким трудом нам удалось разведать объект, и заикнулся, что в таком положении я буду вынужден обратиться в вышестоящие органы, на что он среагировал мгновенно: «Иди куда хочешь!» – и фактически выгнал меня из своего кабинета. На меня нашли зло и обида. Геологи им открыли и разведали крупнейшие в мире месторождения, а они к нам относятся как к батракам. Ну настоящий мерзавец. А кому на них жаловаться, когда они ближе к власти, чем геологи? В Совмине СССР у меня не было знакомых людей с большой властью, а знакомый геолог Э.Ю. Совченко, референт по природным ресурсам Тихонова, был человек по характеру мягкий и связываться с «цветниками» не будет.
После обеда я пошел на старую площадь в ЦК КПСС, в отдел тяжелой промышленности к инструкторам-геологам, рассказал об всем, и они мне организовали встречу с зав. сектором цветной металлургии Федоровым, который меня внимательно выслушал, потом с кем-то переговорил из руководства отдела по телефону и назначил на следующий день к 11 часам утра встречу по решению моего вопроса, заказал пропуск в здание ЦК. На заседание пришел тот замминистра, который выпроводил меня из своего кабинета, председатель ГКЗ СССР А.М. Быбочкин, представитель Госплана СССР и первый замзавотдела ЦК КПСС Сергей Алексеевич Баскаков, который приветливо мне улыбнулся, как старому знакомому, хотя первая с ним беседа состоялась более 10 лет назад, когда мою кандидатуру рассматривали на предмет работы в аппарате ЦК КПСС в качестве инструктора.
Объяснения прошли с обеих сторон. Я говорил о наших физических и финансовых затратах, понесенных при разведке месторождения полезных ископаемых в столь сложных горно-геологических условиях, а Минцветмет СССР отказывался принять запасы металлов для эксплуатации.
Результат встречи определило выступление председателя ГКЗ СССР Алексея Мироновича Быбочкина, который ранее бывал у нас в Норильске и знакомился с месторождением. Он сказал примерно следующее: на глубине ниже 1600 метров «Красноярскгеология» в соответствии с утвержденной государственной программой провела работы в соответствии со всеми требованиями. Количество и качество запасов металлов подтверждены бурением и лабораторными исследованиями и не подлежат сомнению. И они утверждены в ГКЗ СССР. Да, сегодня эти запасы невозможно извлечь, но идет научно-технический прогресс в горном деле, и со временем они будут извлекаемы. ЦК КПСС обязал Минцветмет СССР принять запасы на свой баланс.
Когда мы вышли в приемную, замминистра зло на меня посмотрел и, не простившись ушел.
Почему я сегодня вспомнил эту историю? Через тридцать лет в одной из центральных газет появилось сообщение: Норильский филиал «Норникеля» начал подготовительные работы по проходке сверхглубоких стволов для отработки запасов рудника Скалистого глубиной до 2000 метров, тех запасов, от которых министерство когда-то отказалось.
Последний раз я встречался с П.Ф. Ломако в середине 80-х годов. Мне позвонил второй секретарь Красноярского крайкома КПСС Л.Г. Сизов и дал распоряжение завтра к 12 часам дня прибыть на Ачинский глиноземный комбинат на совещание, которое проводит министр цветной металлургии П.Ф. Ломако по вопросу дальнейшего развития комбината. Нужно быть готовым по вопросам состояния сырьевой базы алюминиевого сырья в Центральной Сибири.
В назначенное время я был в Ачинске и принял участие в рассмотрении программы развития комбината. Собрались эксперты, руководители и проектировщики. Ломако как председатель слово предоставил главному инженеру проекта. Мужчина небольшого роста, худенький, стал докладывать, и видно, что волнуется. Ломако раз его оборвал, второй, и на глазах у всех докладчик как сноп падает на пол. Подбежали люди, подняли и отвели его в приемную. Ломако как ни в чем не бывало спрашивает, кто продолжит доклад, сразу нашелся заместитель главного инженера и продолжил начатое сообщение.
Прошло около пяти минут, вдруг Ломако спрашивает: «Он еще живой?» – сказали, что сердечный приступ. Полез в карман пиджака и говорит, что у него есть сердечные импортные таблетки и может дать.
Предоставил и мне слово о сырьевой базе. Я ему доложил, что геологами рядом в Шарыповском районе создана запасная сырьевая база для Ачинского комбината. И, кроме того, в Туве открыто крупнейшее и богатое Боянкольское месторождение нефелиновых сиенитов. Он мне дал даже сказать о его химических характеристиках и говорит:
– Ты еще будешь нам рассказывать об открытии месторождений на Северном полюсе?
И я здесь огрызнулся:
– Минцветмет привыкло получать от геологов месторождения рядом с их предприятием, пример – Норильск.
Он вспылил, и не знаю, чем бы это закончилось, если бы не вступил в разговор Л.Г. Сизов, который заглушил конфликт.
Вот таков был нравом и характером бывший сталинский нарком, таким он мне запомнился. Он чем-то был похож на другого железного сталинского наркома – Лазаря Кагановича. Может быть, отличался от него одним – не давал волю своим кулакам.
Петру Фадеевичу одному из немногих министров дали возможность возглавлять министерство до 80 лет. Он в свое время приметил В.И. Долгих и привел его на должность директора Норильского комбината, и тот же не остался в долгу у Ломако. Став секретарем ЦК КПСС, способствовал его долгой работе. Когда при М.С. Горбачеве были объединены два министерства – цветной и черной металлургии, то Ломако протестовал, писал доклады в ЦК, но его уже никто не слушал, и он сильно переживал, а Долгих уже сам был отправлен на пенсию.
Василий Николаевич Увачан
Первый секретарь Эвенкийского окружного комитета КПСС, советник председателя Совета Министров РСФСР по национальным вопросам. Я его знал и состоял с ним в дружеских отношениях.
Василий Николаевич по возрасту был старше меня, но это не мешало нашему общению. С ним я познакомился в период моей работы секретарем Северо-Енисейского райкома партии.
Он тогда по причине нелетной погоды в Туре ненадолго остановился в нашем аэропорту Соврудник, я его встречал и провожал, вел с ним разговоры, беседы на разные житейские темы. Он тогда несколько раз высказал мне свою просьбу. В Северо-Енисейском районе кочевали семейные общины эвенков, занимались охотой и вели самостоятельный образ жизни. Они со своими небольшими стадами оленей жили вблизи поселков Пит-Городок, Немуни, Тея и Вельмо. И вот он просил меня выжить их из района, чтобы они возвратились в Эвенкию, вступили там в колхозы и совхозы. Я, конечно, никаких ему обещаний не дал и считал это несерьезным делом. Кроме того, он проявил желание передать из района в Эвенкию поселок Вельмо, где жили старообрядцы.
Потом, когда я стал руководителем геологической службы региона, то трижды бывал в Туре, столице округа, и встречался с В.Н. Увачаном. Поездки были связаны с приездом в край ответственных работников ЦК КПСС, которые решали вопросы усиления геологоразведочных работ на территории Эвенкии, имевшей большую территорию. Геологоуправление в то время не имело здесь своих стационарных геологических экспедиций, работали сезонно многочисленными партиями поисковиков.
Василий Николаевич был очень гостеприимным человеком. Работники пищеблока забивали молодого оленя и из него готовили национальные блюда. Сам он не выпивал. Он очень был заинтересован в геологических открытиях крупного масштаба, поскольку знал, что с традиционным образом жизни у Эвенкии нет будущего, наступила цивилизация, и кочевой образ жизни не обеспечивал эвенкам нормального существования. Национальные амбиции у него были высокие. Человеком он, конечно, был властным, самолюбивым и очень болезненно реагировал на все критические замечания в адрес эвенков и в целом Эвенкии. Он хорошо и глубоко знал историю своего народа и ценил его быт. Никому не прощал критику Эвенкии и себя лично.
Много учился, окончил пединститут, Академию общественных наук при ЦК КПСС, имел ученую степень доктора исторических наук и одно время был преподавателем в институте в г. Красноярске. Он заслуженный деятель науки РСФСР.
Еще ближе я с В.Н. Увачаном познакомился в конце 60-х годов во время пребывания в санатории ЦК им. Фрунзе в Сочи, там он отдыхал вместе со своей супругой, русской по национальности. Однажды он организовал культурное мероприятие с отдыхающими в Сочи космонавтами. Их закрытый санаторий находился недалеко от нашего, там тогда отдыхала Валентина Терешкова, и она нас поила чаем. Николаева с ней не было.
Увачан тепло и заботливо относился к своим местным геологам, занимающимся добычей и обработкой исландского шпата. Музей исландского шпата в п. Туре был лучшим в СССР.
В своих выступлениях на партийных активах он любил говорить об успехах в развитии оленеводства, и когда один из краевых чиновников стал критиковать его, что фактически количество оленей в Эвенкии сократилось, то он стал его политическим противником. Увачан неоднократно на партийных активах подчеркивал, что эвенкийский народ из феодализма, минуя стадию капитализма, вошел в социализм, опровергая принятую теорию развития общества. Все это, конечно, у нас, знающих Эвенкию, вызвало только усмешку.
Интересные были его суждения о работе с руководящими кадрами в СССР И.В. Сталина. Как он мне говорил, Сталин якобы сам подбирал себе надежных людей по происхождению из рабочих и крестьян численностью сто человек и потом их тасовал. Тех, кто проваливался на работе и оказывался негодным и не преданным, он жестко изгонял из своей номенклатуры, других переводил с места на место, к этой категории «сотников» он причислял и себя.