– Зачем это тебе понадобилось? – начал он спрашивать с этого. – Во-первых после 35 лет тебя не возьмут, второе, у тебя уже двое детей – семейное положение не позволяет. Так что ты не годный по правилам, а на самом деле там такие и нужны. Лучше дома сиди, забудь про такую службу. Сам знаешь, какие оттуда приходят.
Выходя из военкомата, немного расстроился, но мой знакомый был прав, как ломает людей такая служба на чужбине. Увидел сержанта, который стоял у военкомата и курил. Сержант увидел меня, бросил сигарету и направился ко мне.
– Виктор Александрович, здравствуйте! Рад вас видеть. Что вы здесь делаете?
Не сразу узнал того парня, «шланга», в солдатской форме. Высокий, подтянутый, пополневший, да ещё с лычками на погонах – это радует.
– Тоже решил в армию податься служить, только в Афганистан. Сказали, что старый, таких не берём. – протянул руку сержанту и поздоровался. – Ты какими судьбами здесь?
– Отслужил, надо отметиться. Служил в автомобильном батальоне. Командир отделения.
– Молодец! Вижу знакомое лицо, сразу не узнать. Повзрослел, думаю поумнел.
– Меня же исключили перед самым окончанием. Не дали доучиться, но я сейчас выбрал профессию водителя. – он рассказал мне про службу.
– Я недавно уволился из училища, решил пойти по контракту служить в Афганистан, но правила такие, что семейных не берут, да ещё после 35 лет. Вот вышел и думаю, что правильно не берут. Мне товарищ с военкомата рассказал, какие солдаты приходят и становятся. У меня две дочери. – вспомнил случай с Володей – по кличке «шланг» и решил рассказать правду ему про его полученный синяк. – Знаешь, Володя, хочу раскрыть тебе тайну двухлетней давности, как ты оказался с синяком. Не обижайся, но это я тебе поставил «фингал» под глаз на танцплощадке.
– Да я не обижаюсь, считаю, что правильно получил. Много осознал, благодарен вам за это даже. Просто время потерянное жаль было. Так что я на вас не в обиде.
Многие дети мне были благодарны за воспитание. Чем дальше идти по наклонной в жизни, лучше принять такую временную меру наказания. Я до сих пор переписываюсь в социальных сетях в интернете с теми детьми, которые занимались у меня (сейчас они уже давно взрослые), и они по-другому смотрят на жизнь. Те дети, что занимались у меня в ДЮСШ и состояли на учёте, получили большую пользу от физических нагрузок.
Оксана. Ташкент
Работая в училище в 1983 году, мне пришло извещение о смерти моей мамы, что проживала в то время в Читинской области, посёлка Атамановка. Они жили недолго в Иркутской области, посёлка Чунский, до 1979 года, работали в спортивной школе. Мама работала техничкой, отец рабочим – помогал с моим средним братом строить ДЮСШ. Весть о смерти потрясла меня и изменила многие мои планы в работе, а также в жизни. В конце восьмидесятых годов и начала девяностых у меня пошла полоса неудач. Дети от первого брака закончили школу, я с женой учился в институте заочно в городе Красноярск. Старшая дочь Оксана закончила 10 классов и пошла учиться в СПТУ-31, закончив училище, поступила в институт. Обе дочери Оксана и Лена учились в средней школе №29 на хорошо и отлично. Девочки были активные во всём и в школе, и дома. Младшая дочь Лена занималась лыжными гонками в ДЮСШ.
Оксана, когда училась в СПТ-31 познакомилась на танцплощадке с Игорем Юраш. Он учился в своё время в школе, где работал я учителем физкультуры. Он был активен во всём. Умудрился пробраться в спортзал, в снарядную со своими друзьями и украсть инструмент. Нашёл быстро, кто это сделал. Пожаловался только родителям. Инструмент вернули, но мама отказывалась, что это мог организовать её сын. Игорь занимался музыкой и играл в ансамбле. Когда я проходил в парке мимо танцплощадки, где ансамбль играл во главе с Игорем, они специально включали любимую музыку Оксаны и ещё объявляли по динамику, что музыка посвящается для Оксаны. Для меня это было неуважением. Я уговаривал свою дочку, чтобы она не связывалась с таким другом, так как он был склонен к воровству. После окончания училища дочь поступила в институт в то время, когда мы с женой сдавали последний госэкзамен в городе Красноярске. Оксана была на зачислении в городе Омск. Мы за неё были рады. Радость эта была не долгой, когда на последнем госэкзамене постучали в кабинет и меня с женой вызвали в коридор. Выйдя из кабинета, увидел свою дочь. Мы с женой испугались, что с ней что-то случилось, но она в радостном настроении объявила нам:
– Мама, папа, я выхожу замуж!
– Ну и новость, а как с учёбой?
– Пока учиться не буду, а дальше посмотрим.
Для нас это было большим недоумением в плане, что так всё удачно происходило. Зачислили в торговый институт и вот он результат. Мы с женой успешно закончили институт в городе Красноярске, вернулись домой, справили дочери свадьбу. Она родила дочку, мне внучку, назвали Яной. Долго они не прожили, развелись. У меня с женой тоже пошли разногласия, после двадцати с лишним лет совместной жизни. Оксана нашла другого парня. Он тоже когда-то был моим учеником и не плохим. Но он оказался связан с наркотиками. Она разошлась и с ним. Я как-то подумал, что лучше бы дружила с Игорем Юраш. Он уехал из Чуны, поступил в театральное училище. Стал сниматься в бандитских сериалах, как «NEXT» и других. Приезжал в Чунский посёлок навестить родных. Но из СМИ я узнаю, что и он занимался мошенничеством. Это настали девяностые годы, самые трудные для нашей страны, для всей молодёжи. Игорь в то время ещё занимался парашютным спортом, успех был большой. Земляки радовались за него. В одном из массовых прыжков с парашютом, Игорь погибает.
У Оксаны в очередной раз не получилось с замужеством. Мне позвонила как-то жена на работу и сообщила, что дочь познакомилась с демобилизованным солдатом и уехали в Узбекистан, в небольшой город Тойтепа, в тридцати километрах от Ташкента. Мне со скандалами пришлось отпроситься с работы, чтобы поехать в то время за дочерью. Надо срочно ехать, забирать. Мне неприятно было слышать, что моя дочь часто знакомилась с наркозависимыми. Жена об этом знала, но мне старалась ничего не говорить. Узнавал, когда неприятности заходили далеко. С женой был на грани развода. Младшая дочь вышла замуж и уехала работать преподавателем. В начале девяностых годов, после перестройки, развала страны, наркомания захлестнула молодых людей. Своими масштабами поражало все возраста пьянство, воровство. Эта беда затронула всех. Жена дала мне адрес, где проживала моя дочь в Узбекистане. Купил билет на самолёт Красноярск – Ташкент. До Красноярска доехал на поезде. Одет был по-весеннему. Прилетел в Ташкент – там жарче, чем у нас летом. Прилетел рано утром, узнал, где расположен город Тойтепа, поймал такси и поехал неизвестно куда разыскивать свою дочку с внучкой Яной. Демобилизованный солдат Ренат служил в Чунском районе на 21 километре. Познакомился Ренат с Оксаной в посёлке Чунском. Он описал ей счастливую жизнь в Узбекистане и не посоветовавшись с нами, сбежали. Ренат в то время употреблял наркотики, узнал уже, когда познакомился с его родителями в городе Тойтепе. Оксана была рада моему приезду. Она уже знала из телеграммы, когда буду городе, но держала в тайне от своего жениха. Одна мама Рената и её дочь знали о моём приезде. Мама знала, чем занимается её сын, она рассказала всё про него и боялась за Оксану и мою внучку. Оксана им с дочкой понравились, она сказала мне, что сын её не думает о семейной жизни.
Времени у нас было мало, нам надо было сегодня выехать отсюда и успеть купить билеты на самолёт. Оксана была заранее готова к отъезду. Три полные сумки, набитые одеждой, и коляска внучки ждали, когда подъедет такси. Мама Рената была открытая к разговору, приветливая и доброжелательная со своей дочерью. Они понимали ситуацию, в которой оказались, извинились за сына, дали свои координаты на случай, если окажемся в этих краях. Мы сели в такси и поехали в аэропорт города Ташкента. По пути нам таксист рассказывал про местные достопримечательности, что заняться молодёжи нечем, работать в этом возрасте не хотят, употребляют наркотики. Таксист хорошо знал Рената и его друзей. Он предупредил нас, что он с друзьями просто так не отпустит мою дочь с Узбекистана, будет преследовать. Таксист попросил меня заехать по пути к нему домой, хотя время для нас было дорого.
– Мы займём минут десять. Я только заберу с собой мешок с орехами для продажи в Ташкенте, думаю будете не против? Вас угощу, как друзей. Можно у меня быстро перекусить, чтобы не тратиться в городе. – мы были не против, и это заняло совсем недолго.
Когда продолжили путь, заметил, что с обеих сторон трассы красовались хлопковые поля, на которых работали в основном женщины и дети. Я спросил у таксиста:
– Почему работают только дети и женщины, ведь работа трудоёмкая?
– Так заведено в Узбекистане и соседних союзных республиках. Мужчины в основном торгуют и на такси работают, а женщины по дому хлопочут и в поле с детьми работают. Это закон. Вот накопил денег, купил себе «Жигули» и теперь таксую. Мечта всей жизни мужчины иметь свою машину легковую, чтобы она на тебя работала.
Удивительные люди здесь живут. С одной стороны приветливые – те, кто работает. Кто связан с наркотиком – это пропащие люди, они жестокие, по отношению к окружающим. Убедился, побывав в городе Ташкенте. В девяностых годах, у нас в Чунском районе эту заразу стали употреблять молодые люди, сокращая свою жизнь. Не исключением стала моя дочь, у которой мужья попадались наркозависимые. К тому времени мне пришлось с женой развестись.
Давно заметил, что за нами постоянно ехала синяя «Жигули». Дочь тоже видела с таксистом. Оксана сразу сказала:
– На такой легковушке к Ренату подъезжали его дружки, забирали его и они уезжали по своим делам.
– Они и есть. – добавил наш таксист. – Я же говорил, что они просто не отпустят. Сейчас уже приедем.
– Посмотрим, как они помешают нам уехать. Там милиция, пусть только начнут. – в уверенности своей я не сомневался, но боялся за дочку и внучку.
– Милиция с ними ничего не сделает. Они все там купленные.
Мы все вышли из такси. Я обвешался сумками. Оксана с дочкой на руках и коляской вошли в здание аэропорта. Устроились на одном из диванов. Яна на руках у мамы крепко заснула. Оксана уложила дочку на диване, я пошёл искать кассу для регистрации билетов. В зале ожидания народу было немного, но у кассы очередь стояла довольно большая. Стоя в очереди, посматривал за Оксаной, сидевшей на диване. Место, где она сидела, просматривалось плохо. Рядом с диваном кто-то пристроился из мужчин и посматривал на Оксану. Впереди меня в очереди стояло человек пять, я стоял за женщиной. Рядом со мной пристроились двое узбеков. На меня они внимания не обращали, говорили по-своему. Один из них молодой парень, мордастый, с сигаретой во рту и наглым видом стал впереди женщины в очереди, оттолкнув её, сказав:
– Здесь я стою!
Женщина, она была русской, сделала ему замечание:
– Молодой человек, вы здесь не стояли.
Этот молодой человек с сигаретой во рту, набрал в рот сигаретного дыма и выдохнул ей в лицо.
– Вы что себе позволяете? – женщина возмутилась и стала осматриваться вокруг, но милиции рядом не было.
Очередь стала возмущаться выходкой этого молодого узбека, мне стало не по себе. Я сделал ему замечание:
– Почему так ведёте себя? Ты что, пьян? – но узбек взял сигарету и ткнул в лоб этой женщины.
Я понял, что этот человек провоцирует меня на его действия. Схватив парня за плечо, дёрнул его из очереди на себя. Он только с ухмылкой обратился ко мне:
– Ты, защитник, тебе больше всего надо? Тогда получишь. – он хотел ударить меня, но не получилось, я только уклонился от удара.
Узбек понял, что готов к отражению атаки. Дочь рассказывала Ренату про меня, где работаю и в драках таких не новичок. Поэтому дружки Рената знали с кем имеют дело. Узбек в стойке боксёра начал прыгать вокруг меня, как на ринге. Желающие посмотреть освободили место драки, очередь распалась. Кто-то просил позвать милицию. Я, спокойно оценивая обстановку, поймал момент и прямой ногой со всей силы ударил этого прыгуна между ног. Думаю, что ему было очень больно, так как он ещё упал спиной и головой на пол из плиток. Быстро посмотрел в сторону, где находилась дочка с внучкой и туда убегал напарник. Он не стал связываться и помогать, а просто сбежал. В зал в это время входили лётчики с рейса. Я в это время стал преследовать убегающего. Третий узбек, что держал мою дочь и не отпускал, тащил её из зала. Внучка, сидя на диване, обложенная сумками, сильно плакала, рядом лежала сложенная коляска. Подбежав к дивану, схватил коляску, бросил в ноги узбеку, который тащил мою дочь. Узбек упал. Оксана со злости ещё ударила его в туловище. Но тут подбежали лётчики и скрутили этого узбека. Двое лётчиков вели сбежавшего, он не сопротивлялся. Только после всего появилась милиция. Они подошли к лежавшему на полу нападавшему, помогли ему подняться. На голове от падения у него образовалась рана и из неё сочилась кровь. Тут же появился врач и начал обрабатывать ранку.
Милиция стала расспрашивать свидетелей происходящего, стали записывать показания. Я рассказал милиции, что произошло, зачем приехал. Женщина, которая пострадала больше всех от этого узбека, издевавшегося над ней сигаретой, рассказала, как всё происходило. Свидетелей было достаточно, чтобы правильно описать ситуацию всего происходящего. Женщина, пострадавшая от узбека, сильно возмущалась, не вытерпела и отвесила герою кулаком в лицо, когда все процедуры врач закончил делать. Милиционер возмутился:
– Этого, женщина, делать не надо!
– А так делать можно? – она показала на лоб, где краснела ранка от потушенной сигареты.
– Может вы спровоцировали его на эти действия.
– И это доблестная милиция может сразу так делать выводы. Я преподаватель в городе Ташкенте, преподаю русский язык, у меня нет и не было никаких действий против узбекского народа, чтобы провоцировать так, как вы сейчас думаете. Теперь мне придётся подумать о том, работать ли дальше, чтобы обо мне так думали. Вы даже сейчас не подумали, чтобы врач помогла мне помочь, а рассуждаете о провокации.
Милиции даже нечего было сказать в адрес женщины, а главное извиниться. Когда выводили этих нарушителей, друзей Рената, один крикнул в мой адрес:
– Ты просто так не улетишь с Ташкента, мы тебя достанем!
Купив билеты на рейс, мне оставалось устроиться в гостинице. Но мест в гостинице не оказалось. Выручили меня лётчики, они предложили нам переночевать в комнате для лётного состава. Я выразил свою благодарность ребятам, что помогли и вовремя вмешались в происходящее, приютили. Перед тем, как улететь рано утром, ко мне подошёл милиционер и сказал:
– Мы всех нарушителей отпустили с условием, что они не будут преследовать вас.
– Сейчас я против уже ничего не имею, а вот за женщину мне обидно. Здесь нарушение серьёзное. – объясняться с милиционером у меня не было желания.
Такие порядки здесь в Узбекистане, в тёплой, красивой, цветущей нашей СССР. Русских они боялись в то время везде, кроме своих мест. Оксана долгое время проживала в общежитии, хотя я после развода квартиру, дачу и всё остальное оставил детям. Забрал только машину, которую купил от продажи своих марок. После развода мне пришлось почти целый год жить в ДЮСШ, в своём кабинете. Оксана, как я потом узнал стала баловаться наркотиками, попала в больницу. После выписки занялась распространением наркотиков. Жила у матери, но там было много своих проблем. Вернулась со своими детьми младшая дочь, жила в общежитии. Мне выделили участок под строительство. Время было сложное. Не смотря на всю сложность в жизни, младшая дочь Лена вырастила двух сыновей, одна подняла их на ноги. Дети выросли спортивные и продолжают дружить со спортом. В эти сложные времена, что пришлись на перестройку и развал страны негативно сказывались на многие семьи, их семейные отношения. Зарплату не платили. Бартерные обмены, обманы и обещания со стороны властей, воровство, наркомания с пьянством – это разгул всей страны. Многие, чтобы прожить, стали заниматься торговлей, в их числе мне пришлось испробовать эту деятельность. Я посвятил тому времени несколько стихов – пусть не столько сильных для поэта, неумелых, но правдивых. Писал их чисто для себя, не думая о будущем. Это я уже вспомнил своё занятие первого творчества в 2015 году, нашёл первые стихи и продолжил дальше писать.
Чита. «Купи – продай»
В трудные времена развала СССР приезжал в Читинскую область, когда привозил товар на рынок Читы, или китайский рынок для обмена товаров. Так и выживали. Больше тянуло к своим родным. Все родственники осели в Читинской области после всех переездов по стране. В развал страны не наездишься, как раньше. Всё изменилось в одночасье. Страна, как никогда обнищала, приходилось надеяться только на самого себя, чтобы прокормить свою семью. Выживали кто как мог. Кто умел воровать – воровал, кто умел выживать – выживал. У нас народ в стране живучий. Только слабый мог опуститься до крайности: вести себя, как ему прикажут.
Время настало такое, когда свободно можно приобрести доллары, что раньше было под запретом. «Купи – продай» стал всенародным девизом в нашей, когда-то могущественной стране. С других стран разными путями доставляли всевозможные диковинки от жвачки, джинсов, сигарет, спиртного и другой продукции, которые у нас в стране пользовались не то, что спросом, а модой. Как не показать себя своим друзьям, что ты идёшь по улице и как богатый человек идёшь и куришь дорогую сигару, или сигарету иностранного производства.
Начиная с распадом СССР с 1988 года и открытием границ с нашими соседями – Китаем, началась совершенно новая жизнь. Надо как-то выживать в то время людям, которые не умели воровать, обманывать. Вот и везли свои товары, коллекции в обмен на не качественный товар из Китая, Турции и других стран. Полетели наши надёжные товары из кожи, золота, цветных металлов, драгоценного меха, ситца, шерсти в виде шинелей, платков, кожаных, яловых сапог из армии и многих других в обмен на совершенно не качественный товар разового использования. Что поделаешь – диковинка китайская! Например, спортивный костюм, бывает с зашитым карманом. Или обувь, на вид красивая, когда новая, но бумажная, разовая, плохо прошитая. Но ведь брали и закупали, или меняли оптом, да ещё в большом количестве!
Я коллекционировал почтовые марки – занимался филателией, нумизматикой – коллекционирование монет и многим другим. Скопилось очень много марок в кляссерах двойных и более за 50 лет. Тем более такой тематики с изображением Ленина в то время выпускалось много и часто, как и в значках. В дальнейшем выяснилось, что Ленинская тематика пользуется большим спросом у китайцев. Ещё изделия из кожи, цветного металла и другое. В то время границы открыли для торговли с Китаем. Китайцы хлынули к нам со своим товаром разовым в города вдоль границ, а затем и вглубь России, обменивая свой ширпотреб на наши вещи.
Я тоже решил разузнать обстановку в городе Чите, где собирались «менялы». Сюда ехали со всей страны и везли всё, вплоть до пушнины. Для начала набрал монет с изображением Ленина и марки. Много места не занимают. Поехал на разведку. Народа было очень много на вокзале – особенно китайцев с баулами, набитыми вещами и беспардонным отношением к окружающим. Орут, кричат, мусорят, сидят прямо на асфальте и перекусывают. Вокруг них уже вынюхивают местные, а может и залётные воры, которые будут сопровождать их до места обмена, чтобы не упустить свой шанс.
Место для торговли выделили в недостроенном дворце спорта. В конце восьмидесятых годов таких недостроенных объектов было достаточно. Их назначение было для встреч и разборок бандитских группировок. Понятно для всех было, где торговля, туда слетаются воры, рэкетиры, бандиты и другие элементы поживиться бесплатно. Охрана в лице милиции, ОМОНа и других силовых структур, которые бдительно несут свою службу. Им так же перепадало от выкраденных воришками разных сумок, больших баулов с вещами у китайцев.
У меня от первой поездки остались положительные эмоции. Привёз немного монет для обмена и марок китайских, старых выпусков. Они удивились, откуда у меня старые марки из Китая и с удовольствием поменяли на спортивные костюмы. На первый взгляд материал необыкновенный, эластичный. Ко мне подошла женщина и посоветовала повнимательнее осматривать приобретённый товар.
– Вы молодой человек проверяйте все костюмы и торгуйтесь.
Мне показалось, что я и так не прогадал. Когда она взяла из моих рук костюм, вывернув его, то я увидел всё качество этого производства. Карманы боковые зашиты или один намного меньше другого, или их нет и швы прошиты не профессионально. Ещё подсказали мне, что с рюкзаком опасно ходить, когда он за спиной – могут порезать сзади и вытащить товар в толпе. Поэтому стал брать свою дочку, чтобы она находилась позади меня или с боку и присматривала. Раз в две недели я успевал съездить в Читу. Привозил товар и сразу оптом сдавал. Сильно не накручивал цены. За это время я освоился и ко мне уже присмотрелись жулики местные. Они изучали меня, а я присматривался к ним, как они воруют. Приспособились так, что целиком баулы с товаром под столом вытаскивали и уносили. Одни пока торговались – отвлекали, другие удочкой под столом зацепляли баул и вытаскивали. Милиция закрывала на это глаза. Им тоже перепадало от этой кражи. Однажды, когда я приехал с дочерью, за мной пристально следил человек, которого сразу определил, что этот не отстанет никак.
Никто не заметил, даже моя дочь не сразу сообразила, что рюкзак сверху вниз был порезан. Но ничего не вывалилось, а только были видны плотно упакованные кляссеры с марками. Они были тяжёлыми, но для меня такая тяжесть труда не составляла носить за плечами десять кляссеров больших, набитых марками. Моя дочка только успела крикнуть:
– Папа, тебе рюкзак порезали!
Резко повернувшись, воришка хотел сбить меня, но ему это не удалось. Дочь вцепилась в его куртку. Сбросив рюкзак, я успел сделать ему подсечку, положил злоумышленника лицом вниз на пол и заломил руку. В этот момент подошли к нам два милиционера с резиновыми палками.
– Что тут произошло? – вежливо спросил один из них.
– Этот человек порезал мне рюкзак. – показывая на лежащего парня и освободив его руку, недовольно вымолвил я.
– Свидетели есть, кто видел? – милиционер внимательно разглядывал лежащего на полу человека.
– Я свидетель! Это мой папа. Этот человек давно за нами следит. Он чем-то резанул по рюкзаку.
– Пройдёмте с нами. – милиционер пригласил нас в вагончик, что стоял недалеко.
Второй милиционер поднял нападавшего человека и повёл его чуть позади нас, что-то его спрашивая. На нас никто не обращал внимания. Таких случаев бывает много здесь. Не дают сильно разгуляться омоновцы – стражи порядка. Они всегда здесь на месте. Когда нас завели в вагончик, там сидели ещё два милиционера, покуривая сигареты.
– Предоставьте свои паспорта и объясните цель своего визита на вещевой рынок? – один милиционер взял мой порезанный рюкзак и вытащил из него содержимое.
– Вам принадлежит? – неприятно спросил милиционер в должности сержанта, – что находится в альбомах.
– Эти кляссеры с марками на разные темы ленинской тематики и марки Китая я привёз на обмен на товары. – с уверенностью объяснил милиционерам. – Коллекционирую много лет. Меня многие знают коллекционеры из Читы и Советского союза. Запрещённого здесь ничего нет, а этот порезал мне рюкзак.
– Зачем вам ехать такую даль из Иркутской области? Сидели бы дома. – не успокаивался сержант.
– Вы бы лучше нарушителя допрашивали, а не меня. – не выдержал я этого допроса.
– Нам виднее, кого допрашивать. Ты где работаешь? Так ловко задержал воришку, не мелкий он.
Я не стал скрывать, рассказал, что работаю директором спортивной школы. Мастер спорта по военному троеборью. В вагончике было жарко, я расстегнул куртку, на моём костюме висел значок мастера спорта СССР, а ниже на поясе висел нож в ножнах. На него сразу обратил внимание милиционер.
– Как объясните такое? Мастер спорта, да ещё с холодным оружием. Документы на него есть? – наседал на меня сержант.
– Оно вовсе не холодное, а лично моё изделие из простого металла и угрозы не представляет по ГОСТу. – защищался я.
– Снимите с ремня нож и положите его на стол. Остальные все выйдите, я поговорю сам с ним. – все вышли по приказу сержанта. Видно, что он был старший здесь. Он взял в руки нож, вытащил из ножен, – красивый, а из какого металла. Неужели сам делал?
– Я многим подарил и вам могу подарить. Ношу в лесу и в походе, вожу только в поездке. Удобно. Колбаски нарезал, хлеба. В мыслях нет применять против кого–то. На это есть приёмы обезоружить, – сержант взял в руки один из десяти альбомов, начал рассматривать.
– Красивые марки. Я тоже в детстве собирал, потом забросил. У вас, наверно, много?
– Достаточно, чтобы обмениваться. Вожу вот такие рубли с изображением Ленина, – вытащил из кармана монеты и показал, – неплохо китайцы берут. Возьми на память. За пять монет номиналом в один рубль можно выменять куртку.
– Да я знаю. Ладно, идите. Вас никто не тронет. Это оставьте мне на память. Смелая у тебя дочь, есть в кого. – сержант подошёл ко мне и протянул руку.
Мне только и осталось, что попрощаться и быстрей удалиться. Не хотелось конфликтовать, ругаться, что-то оспаривать, а просто собрать альбомы в рюкзак, оставить на столе свой нож, монеты и выйти. На выходе меня ждала давно моя дочь. Больше никого из милиции не было видно, как и того воришки, что порезал мне рюкзак. Зато я удачно поменял марки и монеты. Этот воришка в поле моего зрения больше в этот день не попадался, хотя высматривал его.
На следующий раз мы решили поехать с тремя моими друзьями. Их уговаривать не надо было, все охотно согласись отдохнуть у моих родственников рядом с Читой. Набрали шинелей, кожаных мячей, я набрал марок и монет. На вокзале меня встретил мой старший брат Александр. На машине мы доехали до места. В гараже сгрузили все вещи. Брат пригласил нас в дом на обед. Александр был заядлым рыбаком, вдоволь поели рыбы и решили успеть ещё на рынок. Мы приехали на рынок разузнать, чем торгуют. Покупали хорошо здесь детские коляски, самовары, шинели и многое другое, а потом везли на китайский рынок и там перепродавали, или обменивали.
Пока мы присматривались и прислушивались к рыночным достопримечательностям, я заметил вдалеке одного знакомого парня. Возможно, похожий на того, что порезал мне рюкзак, когда приезжал с дочерью. Может, показалось. Но я старался не покидать с поле зрения этого типа до самого закрытия рынка.
Утром, когда мы поехали с друзьями на китайский рынок, решили заехать за билетами на железнодорожный вокзал. Купили четыре билета и направились в ресторан, перекусить, который стоял рядом с вокзалом. Возле перрона ко мне подошла женщина и сказала:
– Мужчина, у вас сумочка не закрыта с деньгами. Вы знаете, сколько здесь ворья? Осторожнее надо быть, не заметите, как без денег останетесь. Как с Китаем открыли границы, много воров прибавилось.
– Спасибо, за внимательность. – у меня сумочка с документами и деньгами была открыта, и из неё выглядывали бумажные купюры.
Вот так небрежно я относился к своему имуществу.
– Вот видишь, тебе даже прохожие делают замечания, – высказался Николай в мой адрес, – тебе говорили мы, чтобы ты деньги прятал в надёжное место. Сейчас времена совсем другие. Женщина будет права.
– Пусть испробуют украсть. Она у меня спереди на поясе. Каким надо быть мне, чтобы не заметить, что к тебе лезут в карман?
Друзья, конечно, понимали, что своровать у меня не просто. Но напомнить лишний раз не помешает. В ресторане рядом с вокзалом всегда было много народа. Ресторан больше похож на столовую, какая-то проходная. Нам столик достался у самого прохода, мало кто за него садился. Мимо меня, толкаясь, входили, проходили и выходили. Только официантки, маневрируя между столиков, лихо с подносом в руках, выполняли свои обязанности, разносили заказы. Заказав, мы стали ждать заказ. Ждать пришлось долго. Решили пропустить до еды по сто грамм водки, которую нам по заказу в первую очередь принесла официантка. Рядом с нашим столом вплотную сидела кампания мужчин, изрядно выпившая и не вызывающая никакого доверия. По разговору чувствовалось, что ребята блатные. Стоило мне только отвлечься, как я почувствовал прикосновение к своей сумочке. Это нож в руке ловко начал срезать мой пояс. Схватив за кисть с ножом своей рукой, резко вывернул кисть, из которой вывалился ножик. Я понял, что вору очень больно, но он сдержался и не стал кричать. Друзья мои поняли, что помогать не надо и не надо создавать паники. За соседним столом тоже отнеслись с понятием, что бывает редко. Вор только вымолвил:
– Я твою сумочку с деньгами всё равно срежу. Зачем держишь открытой?
– Чтобы тебя поймать воришка, что она тебе эта сумочка, мешает?
– Эта моя работа, хотя с тобой это будет трудно сделать.
– Попробуй! Сумеешь, твоя будет. Только боюсь, что без руки останешься. Воровать нечем будет. – Закончил я этот короткий диалог.
Мы, плотно покушав в ресторане, вышли на перрон вокзала, куда подошёл пассажирский поезд. Из вагонов выходили люди, в большинстве это были военные с орденами и медалями на груди, которых встречали родные, близкие. Мы знали, что в это время наши войска были выведены из Афганистана. Все военные возвращались домой. Для них это большой праздник. Здесь же у киосков, многие отмечали встречу. Прямо на скамейках разлаживали свою закуску. Наш Сергей уже с кем-то познакомился и звал нас. Оказывается, Сергей служил с одним афганцем. Он по контракту отправился воевать. И вот встретились через много лет. Пока они вспоминали, я решил сходить и позвонить своему брату. Подходя к телефонной будке, заметил, что там знакомый воришка с кем-то разговаривал и очень долго. Отвернувшись, чтобы меня он не заметил, ждал, когда выйдет. Я заметил, как к будке медленно подъезжал «Москвич» и остановился, там сидела кампания, но не выходила. Воришка закончил разговор и открыл дверь будки. Одним прыжком я подскочил к будке, что находилась с вокзалом и не дал выйти вору, спросил:
– Ты кому звонил? Не этим друзьям, которые сидят в «москвиче»?
– Сейчас узнаешь. Я тебя тоже предупреждал. – услышал в ответ.
Сзади на меня мёртвой хваткой вцепился его знакомый, но я умело сбросил нападавшего. Воришка высунул голову из будки, воспользовавшись дверцей, резко прижал ему голову. Тот потерял сознание и завалился. Из «Москвича» вылезли ещё человек пять, но Сергей видел ситуацию со мной, вместе с друзьями и афганцами моментально подоспели ко мне на помощь, где завязалась драка. Здесь же появилась милиция и скорая. Мы объяснили, как всё произошло, избавив милицию от составления протокола. Воришку, который потерял сознание, осмотрел врач, который находился в здании вокзала и видел всё в окно.