Андрей
Грёбаные переговоры затянулись на лишних сорок минут. Не успевал катастрофически. А ведь планировал закончить работу пораньше. Но итальянцы как в дурном анекдоте решили устроить очередной допрос по договору и внести кое-какие поправки. Пришлось битый час, сжав зубы, рассусоливать одно и то же.
– Марио, я же сказал, в июне мы встретимся и скрепим партнёрство подписями – начинал терять терпение, тёр пальцами лоб, с тоской провожая каждую убегающую секунду.
– Адриано, с меня бутылочка Пассито ди Пантеллерия, а с тебя – хорошее настроение, – расплылся в улыбке итальянец и помахал на прощанье рукой.
Послал ответную улыбку, – непременно, до встречи, друг мой, – и наконец-то закрыл ноут. Пока наспех прятал документы, нагрянула Марго. Огромных трудов стоило не наорать на неё и выпроводить по-хорошему. На часах почти семь. От волнения вспотел, руки пробила мелкая дрожь, кровь стучала в виски.
Ненавижу опаздывать. Из сотен тысяч опозданий, возможных в этом мире, это было как страшный сон. Выскочил из кабинета, на ходу застёгивая пальто. Снова сработал закон подлости. Наткнулся на зама, которому приспичило поговорить о делах.
– Андрей Константинович, хорошо, что я вас встретил! По поводу поставки оборудования в клуб всё решено окончательно? Вы сейчас подпишите или завтра к вам зайти? Леся сказала, что…
Даже не дослушал. Хлопнул его по плечу и на бегу прокричал:
– Завтра, Олег Петрович. Завтра зайдите!
Кивнул охраннику, прыгнул в авто, припаркованное у самого входа, и полетел к отелю на всех парах. Молился, чтобы не ушла. Обезумел от этой мысли. Если так, завтра же узнаю, где и с кем живёт. Приеду, заберу, украду. А потом.… Потом пулей вбежал на второй этаж гостиницы и вломился в номер.
Малышка стояла у окна, смотрела вдаль. Женственная, хрупкая, притягательная, волнующая. Волосы собраны в хвост, обнаживший гибкую белую шею. Округлую попку обтянула узкая приталенная юбка. Сквозь прозрачную блузу виднелась тонкая полоса лифчика.
Обхватила себя руками и о чём-то напряжённо думала. О чём, интересно? Ошалел от радости, как ребёнок, которому протянули заветный леденец. Не ушла! Когда обернулась, заметил, как широко распахнулись глаза. Как в них мелькнуло что-то, от чего захотелось умереть и снова родиться. Пнул ногой дверь, и та захлопнулась с гулким треском. В долю секунды подскочил, не дав произнести ни слова.
Видимо, хотела что-то сказать, возмутиться. Пыталась ударить кулачками по плечам. Но от слабых попыток дать отпор только сильнее снесло крышу. Целовал так, что свело скулы. Руки обрели отдельную от тела жизнь. Хотели её больше и больше, всю, целиком. Сжимали, давили, терзали, попутно изучая, освобождая от ненужных тряпок. От девичьей наготы рассудок выключился и включился бешеный животный инстинкт. Повалил на кровать и воплотил в жизнь часть того, о чём бредил и мечтал все эти долбанные семнадцать дней.
Когда судорожно кончал, трясся, словно в лихорадке. Каждая мышца на пределе, каждая косточка напряжена до хруста. Кровь ударила в уши, сердце зашлось барабаном в неумолкаемом ритме. После фееричного оргазма откинулся на подушки и прижал её к себе. Сильно.
Розовые круглые соски всё ещё вздрагивающей от полученного наслаждения малышки касались моей груди. Волосы щекотали нос, запах едва уловимой ванили и дикого секса обволакивал, расслаблял, дурманил. Вдохнул его глубже, и вдруг почувствовал себя дома. Накатило долгожданное умиротворение, благодаря которому наконец-то смог по-настоящему расслабиться.
Вырубился тут же. Без липкого беспокойного сна и тревожных мыслей. Наверное, именно так спят счастливые люди, которых ничто не волнует в жизни. Которые уже всего достигли и всюду успели.
Очнулся от лёгкого, почти невесомого поглаживания по щеке.
– Чёрт. Прости, – подскочил. Случайно сдвинул ногами мятые простыни, обнажив член и её выпуклую идеальную попку, – устал сегодня немного. К тебе спешил.
Смотрела внимательно, разглядывая каждую чёрточку моего лица, изучая, будто запоминая перед печальным расставанием.
– Ты голодная? – провёл костяшками пальцев по её скуле, убрал прядь пушистых каштановых волос за ушко.
– Мне нужно идти.
– Останься, ещё рано, – погладил плечико, кожа на котором тут же покрылась мурашками.
– Не рано. Уже почти 12.
– И что? – глянула так, будто я сказал несусветную глупость.
– Я не могу.
– Почему? – голос изменился до неузнаваемой жёсткости. Тело мгновенно напряглось как струна. Настроение стремительно испортилось.
– Потому что.
– Отличный ответ. – Холодно, почти с ненавистью.
Засмеялась.
– У меня семья. Не могу остаться. Прости.
Застыл, как громом пораженный. Вот так просто она мне это сказала? Виляла аппетитной задницей, с которой я не прочь был играться до утра. Спокойно собирала разбросанные по комнате вещи. Натягивала колготки, те, что остервенело стаскивал с неё пару часов назад.
Я готов был разодрать их прямо сейчас, разорвать всю одежду, выбросить туфли в окно, лишь бы не уходила. Повалить её на пол, зацеловать, залюбить до восхитительного скулежа. А потом спрятать, закрыть, увезти. Чтобы не возвращалась к мужу, любовнику, другу, сожителю – к тому, кто, как оказалось, имеет на неё прав больше, чем я.
– И кто он? – Выдал бесцветно и максимально непринуждённо. Хотя сердце, блять, стучало как бешеное. Кулаки сжались, ногти впились в ладони, раздирая кожу до крови.
– Кто? – Обернулась в недоумении, будто опять сморозил чушь.
– Муж твой.
– Дурачок. – Потянулась ко мне через постель. Такая красивая, сексуальная, нежная, ласковая, что у меня снова встал. – Нет у меня никакого мужа. Есть сын. И мама.
Словно гора с плеч свалилась. Подавил вздох облегчения, постарался не показывать счастливую улыбку, в которой начала разъезжаться самодовольная рожа. Только сын и мама. С ними мы легко справимся.
– А вот это, – она легонько, словно невзначай прошлась пальчиком вдоль подпрыгнувшего и начавшего пульсировать от ласки ствола, – мы оставим на никогда. Понятно?
– Нет.
Но она уже встала, открыла дверь, обернулась и выдала своё глупейшее прощальное:
– Никогда больше.
– Посмотрим, – не отрываясь, утопал в лучистых завораживающих глазах. Голый, с торчащим, снова изнывающим от желания членом. Зато полный решимости и непреклонности. Дверь закрылась, послышались удаляющиеся шаги. Обхватил голову руками, откинулся на подушку, выдавая звериное «Рррр». Прошелся пальцами по волосам и сделал то, что должен сделать любой нормальный мужчина, попавший в подобную ситуацию.
Аля
Пока спускалась в холл, каждую секунду мысленно возвращалась к Андрею. Какой же он милый, когда спал. Морщинки в уголках глаз разглаживались, но лицо оставалось мужественным, точёным, волевым. Он был безупречен. Грудь и руки умеренной волосатости, ни грамма лишнего жира, пресс подкачан. Наверное, день и ночь торчал в спортзале, когда не работал и не вызывал барменш на ковёр. А как от него пахло. Мммм. В носу защекотало от острых эмоций и недавних воспоминаний. Мозг отчаянно требовал вернуться, снова вдохнуть волнительный запах, провести по острой солёной от пота скуле языком.
Во рту моментально пересохло. Реакция тела не запоздала. Внизу живота опять разгорелся тягостный пожар, трусики промокли. Восторг. Безумие. Эйфория. Только потом меня ошарашило. Растеклась там не только моя биологическая жидкость, но и его. Снова поддались страсти без защиты как пустоголовые подростки. Этот вопрос нужно решать немедленно. Сейчас же в ближайшей аптеке куплю экспресс таблетки. Не забуду как в прошлый раз. И справку потребую, что здоров. Букетов мне ещё не хватало от благодетельницы Венеры.
Из сумбурных раздумий и неутешительных, но безотлагательных планов меня вырывала вибрация смартфона. Поставила гаджет на беззвучный режим, пока он отдыхал. Написала маме, что очень сильно задержусь, а потом долго наслаждалась разглядыванием его профиля, губ, рук, пальцев.
Легла поближе и предалась фантазиям. Вот бы всегда ощущать рядом с собой горячее крепкое тело, чувствовать защиту и силу. Не тянуть в одиночку груз бытовухи, не мучиться перед очередным одиноким вечером и бесконечно долгой пустой ночью. Достаточно разбудить, поцеловать, приласкать – и ты уже в космосе, и тебя любят и хотят.
На экране высветилось сообщение: «Далеко собралась?» Что за? Конечно, пробурчала под нос. Домой. Словно в ответ на мои мысли пришло второе смс: « Подожди меня в холле, детка. Отвезу тебя домой. Не вздумай уходить. Иначе верну и не отпущу». Как он узнал, что я дико этого хочу? Может, поскорее уйти, чтобы бросился на поиски и выполнил обещание?
В холле, невзирая на позднее время и отсутствие гостей, горел яркий свет. Тишину нарушал размеренный стук клавиш, по которым без устали барабанила администратор. Она сосредоточенно смотрела в монитор компьютера и что-то беззвучно произносила губами. Интересно, в соцсети залипает или работает, не покладая рук? На её месте я бы выбрала первый вариант. Обстановка располагала к ночному общению как нельзя лучше.
Он спустился через пару минут, не задержался на ресепшене, видимо, оплатил счёт заранее или онлайн. Догадку, что этот ходячий секс здесь постоянный клиент, благоразумно проигнорировала. Девушка даже не взглянула на нас, продолжая своё увлекательное занятие. У выхода мужчина решительно схватил меня за руку и потянул за собой. Пустынная улица с оранжевыми фонарями встретила нас сырой прохладой и моросью. Мы практически бежали к авто, припаркованному на стоянке отеля.
Андрей спросил адрес, попутно выудил из кармана ключи, отключил сигнализацию. Машина послушно мигнула фарами и громко пискнула. Галантно открыл дверцу, не упустив возможности легонько сжать лапищами мои выпирающие части тела ниже пояса, пока усаживалась в салон.
Возмутиться не успела, так как очутилась не в средстве передвижения, а в малогабаритной квартире с кожаными мягкими сиденьями, светящейся неоново-синим передней панелью, автоматическим зажиганием печки, поддувающей не в лицо, как на советских авто, а в самые мёрзнущие места. Их ведь уже попытался согреть её хозяин.
В отместку постаралась сделать строгое равнодушное лицо. Будто каждый день в таких тачках катаюсь, хотя на самом деле дух перехватило от восхищения. Он запрыгнул на место водителя и подмигнул:
– Нравится?
Наверное, ждал, что растекусь мокрой лужицей прямо на чистый шикарный коврик для ног.
– Ничего так.
Громко рассмеялся.
– Слабоватая реакция для первого раза.
Пожала плечами.
– Сегодня со мной много чего произошло в первый раз.
Мгновенно заткнулся. Но было заметно, как вспыхнули нездоровым блеском серебристые глаза, и дернулся кадык. Этот комплимент ему пришелся по душе намного больше.
Уверенно, плавно, мягко вёл машину. Периодически бросал на меня долгие взгляды, от которых по коже табунами бегали мурашки и инстинктивно сжимались коленки. Мне не хотелось нарушать внезапную тишину, о чём-то говорить, болтать глупости, расспрашивать о жизни и делах. Чувствовала, что и ему не хотелось ни отвечать, ни спрашивать. Это было не то ощущение, когда после одноразового перепихона хочешь поскорей избавиться от партнёра и мысленно посылаешь его ко всем чертям. Просто было хорошо без слов.
Мимо пробегали многоэтажки спальных районов, проносились чёрные, пока ещё голые деревья, мелькали неновые вывески магазинов, оранжевые фонари, мигающие жёлтым цветом светофоры. А я погрузилась в упоение, словно в вату. Шикарный мужчина за рулём, салон пропитан его запахом, он смотрит так многообещающе, что в голову лезут несбыточные мечты.
Когда подъехали к дому, Андрей заглушил мотор и погасил фары. С нотками удивления голос, вырвал из опьянения:
– Здесь?!
Да. Здесь мой дом. Обветшалый, с покосившейся крышей и дряхлым забором. Осенью я вставила пластиковые окна в детской комнате. Взяла кредит и начала кое-как утеплять стены. Но этого не было видно, потому что вся красота находилась с другой стороны дома, со двора.
Нам трудно жилось без отца, который погиб ещё до моего рождения. Его убили, когда он возвращался с ночной смены. Глупый бесчеловечный поступок отморозков, желающих завладеть поношенной дублёнкой работяги хлебного завода. Вряд ли они могли знать, что он спешил к беременной жене в то утро, припася для неё горячие, только что испечённые булочки с яблочным повидлом. Вряд ли они вообще хотели это знать. Они уже давно на свободе после 15-ти лет заключения, а вот его из могилы не освободишь.
Мама так и не вышла замуж. Мы всю жизнь едва сводили концы с концами. Перебивались скромной зарплатой санитарки, экономили на всём. Даже на танцах. После рождения Лёшки финансовое положение, конечно же, не улучшилось. Моих денег плюс её минимальной пенсии на капитальный ремонт не хватало.
Мне вдруг стало стыдно. За бедность и нищету, за то, что Андрей совсем не из моего круга. За то, что мы разные и никогда не поймём друг друга.
– Да. – Попыталась улыбнуться, но получилось не очень искренне. Взгляд как назло опять упёрся в его пресловутый браслет. – Не всем же тысячами евро раскидываться. Некоторые и так живут.
Он буравил меня взглядом ровно секунду, потом резко притянул к себе и впился в губы, проталкивая влажный язык всё глубже и настойчивей. Жёстко, жадно, исступленно ласкал. Задыхалась от напора. Стало жарко, тело вновь потребовало разрядки. Целовались, пока мужчина резко не отстранился, тяжело дыша:
– Тебе пора, Аля. Иначе… не смогу остановиться.
– Пока, Андрей.
Дёрнула ручку двери, но она не открылась. На мой немой вопрос ответил голосом руководителя. – На счёт «никогда больше». Я этого не слышал, договорились?
Промолчала. Дождалась, пока щёлкнет замок, и дверца сама откроется. Отпирая калитку, ждала, что уедет. Но он не трогался с места. Уже войдя в дом, услышала звук отъезжающего авто. Срываясь с места, нажал на газ, так что взвизгнули покрышки. Тоже мне конспиратор-джентельмен. Мама сразу же догадается, что кто-то меня подвёз и утром устроит допрос с пристрастием. Следующая мысль отрезвила мгновенно: «Справка! Таблетки!»
Андрей
Неделя выдалась на редкость перегруженной. Пришлось объехать несколько пиццерий, нагрянуть к директорам, как снег на голову. Периодически проделывал этот фокус, чтобы не расслаблялись. Помимо оценки их организаторской способности, присматривался к работе остального персонала. Знал, что меня боятся как огня абсолютно все, включая уборщиц и грузчиков.
Не зря боялись. Двоих прохлаждающихся на улице пиццайол уволил тут же. Они увидели, как я вышел из машины, бросили недокуренные сигареты и ломанулись на кухню. Но было поздно.
– Во сколько у вас обеденный перерыв?
Замялись, застыли в дверях, сжимая шапочки с фирменным логотипом.
– В 12? – Смотрю на часы. – А сейчас 11:20. Кажется, первое предупреждение у вас обоих уже было? Удачи на новом месте работы. Расчёт получите в бухгалтерии.
Под вытянувшиеся побледневшие лица направился к директору.
– Андрей Константинович! – Лысый толстый мужик в круглых очках поднялся с кресла, бодро поспешил навстречу. – Добрый день!
Коротко кивнул, пожал руку, но тут же сурово обронил:
– Почему у вас в очередной раз бардак в заведении?
–?!
– Алексей и Игорь здесь больше не работают. Потрудитесь отправить запрос в отдел кадров об открытых вакансиях. Перейдём к финансовым вопросам.
На слабую попытку возразить и вступиться за своего лентяя-племянника Алексея и его дружка, которого я не один и даже не два раза ловил за курением в рабочее время, строго возразил:
– Подписывая договор, они знали об условиях труда и отдыха, но всё равно постоянно их нарушали. Если вы поддерживаете халатное отношение коллектива к дисциплине, мне придётся запросить вакансию в отделе кадров о смене директора.
Побледнел как мел. Ничего, пусть понервничает. Конечно, ненавидел меня старый осёл, но мне пофиг. Мне с ним детей не крестить, да и работал он не лучше своего племянничка. Конечно, я мог и сейчас закрыть глаза на горе-нарушителей. Но был страшно раздражен и зол.
Во-первых, сделка с португальцами чуть не сорвалась. Пришлось в срочном порядке решать проблему и уламывать их на поставку оборудования по старой цене, из-за чего понервничал знатно.
Во-вторых, невзирая на адскую загруженность, каждую минуту вспоминал малышку. Раз десять звонил, хотел услышать. Но она не отвечала. Даже нашёл какой-то ванильный стишок и отправил сообщением. В конце добавил ромашку и смайлик с сердечком. Улыбался как придурок, сгорал от любопытства, предвкушал, что ответит.
Но, увы, опять молчание. Капсом откровенно написал «Хочу тебя». И снова тишина. Что за чёрт? Неужели рьяно выполняет мои указания и не пользуется гаджетом на работе? Ехать в «Золушку» не было времени, хотя кровь вскипала от одной мысли, что могу найти девчонку там. Зажать в кабинете бывшего директора и оттрахать прямо у стены, рискуя выломать хлипкий гипсокартон к такой-то матери.
Весь вечер и следующие два дня разбирался с Пашкиным клубом, разгребал завалы из документов. Всеми правдами и неправдами, старался не дёрнуться с места и не приехать прямиком к ней домой. Не выдержал. Решил действовать извращенно. Подразнить, раззадорить, приятно удивить. В перерыве между общением с Родриго – топ-менеджером португальской фирмы, набрал зама отдела кадров.
– Мне нужны данные Алевтины Всеволодовны – бармена кафе «Золушка».
– Да-да, Андрей Константинович, какие именно?
– Зарплатная карточка, банк. Всё что связано с финансами.
На том конце провода, видимо, впали в ступор, поэтому я спокойно добавил:
– Там недостача была небольшая, хочу проконтролировать.
Проверили в течение часа, с банком созвонились. Скинул ей на карточку круглую сумму и настроение внезапно поднялось. Как тебе такое, Аля? Чем ответишь? Зная тебя, томиться мне не долго. Потом снова погряз в делах, допоздна просиживая на работе, всё так же мучительно ожидая её звонка.
В пятницу днём португальцы устроили конференцию. Три главных руководителя обеих фирм, включая меня, переводчик, и четверо менеджеров. Двое моих – двое с их стороны. Работали в онлайн-режиме, обговаривали каждую деталь.
Я порядком подустал от их дотошности. К концу третьего часа бесконечного литья воды из пустого в порожне, понял, что мы их уломали, и они приедут в ближайшее время. Но ради приличия тянут кота за яйца. Всё, как и было задумано. Оставалось обсудить кое-что по мелочи. Я, было, открыл рот, чтобы приступить к предпоследнему вопросу, как в дверь кабинета кто-то нагло вломился.
Нельзя подскакивать и орать на подчинённых, нельзя кричать на секретаря, умудрившегося допустить ко мне незваных гостей в настолько важные и ответственные минуты. Иначе, что я за руководитель? Как меня воспримут партнёры и, возможно, будущие инвесторы? Вот блять! Матерясь про себя, нехотя оторвался от монитора, и увидел её.
Глаза как два зелёных озера, блестели и плескались от злобы. Смотрели с убийственной ненавистью. Малышка часто неровно дышала, грудь поднималась и опускалась, кулачки сжались. Да, детка. Я тоже очень рад тебя видеть.
Несколько длинных локонов выбились из забавного хвостика, который тут же захотелось намотать на руку. Стройные ножки, обтянутые замшевыми сапожками, и мини юбка, облепившая бёдра, мгновенно пробудили грязные фантазии. Реакция тела не заставила себя ждать. Слишком бурно оно отзывалось на неё. Слишком хорошо помнило, какой кайф способна подарить маленькая фурия. Особенно, когда сердита, как сейчас.
Когда кто-то из семерых собеседников тактично кашлянул, понял, что слишком долго молчу, не в силах оторвать взгляд от долгожданной, но такой несвоевременной гостьи. Титаническим усилием воли взял себя в руки и продолжил. На удивление девчонка сразу поняла, что происходит. Опешила, растерянно оглянулась на заскочившую вслед за ней Лесю – мою помощницу. Она хотела силой вытащить посетительницу, пытаясь поймать за руку. Но я кивком головы приказал той свалить и оставить Алю в покое.
Малышке показал знак «тсс», приложив указательный палец к губам. Глазами пригласил присесть. И, о Боже! Лучше бы я этого не делал. Она села на диван. Тот самый диван, с которым связано слишком много будоражащих воспоминаний.
Аля
Утром следующего дня поле моего посещения гостиницы мама встала пораньше, чтобы застать нас с Лешкой за сборами в садик.
– Тебя уже по ночам кто-то возит? – Хмуро поинтересовалась.
– Сотрудник подвёз. Задержали на работе. Я ведь предупреждала по телефону, не помнишь разве?
– Ну-ну, – ухмыльнулась, – смотри, Аля, не принеси в подоле ещё оного.
– Мама! – Прикрикнула, не сдержалась. – Мне уже 30 почти. Я взрослый человек.
– Слышали мы эту песню. – Отвернулась к плите и поставила кастрюлю на огонь. – Ты целуй меня везде, 18 мне уже.
– Ты очень хотела выдать меня замуж, забыла?
– Конечно, хотела, и сейчас хочу. Но делай всё правильно. А не как обычно.
Бесполезно спорить, ругаться, отпираться, переубеждать. К тому же не хотелось обманывать. Хорошо, что мне напомнили о таблетках хоть и своеобразным способом.
– Мама, у Пети день варения будет, – робко вставил Леша, – можно мне к нему пойти на праздник?
– А что ты ему подаришь? Решил уже? – Улыбнулась. Вот и мой малыш подрастает. Обзаводится друзьями, ходит на мероприятия, дни рождения отсчитывает. Глядишь, школа на горизонте, а там и девушки пойдут. Умилилась, растаяла.
– Да! Он пиратов любит, мечтает о корабле Лего.
Интересно, сколько такой корабль стоит? Мысленно приценилась, конечно, дорогой.
– Хорошо. Купим ему подарок, и пойдёшь на праздник.
– Ура! Ура! Ура!
После того как вручила самого ценного в мире человечка воспитателю, быстро добралась до работы. Улыбка не сходила с лица. Хотелось обнять и расцеловать каждого, кто попадался в поле зрения. Весь день пела от счастья, пока Алина не пришла за положенной порцией халявного напитка.
– Сегодня хочется капучино.
– Отлично, сейчас сварим.
– Ну что? Как дела? Как жизнь?
– Со вчера ничего не поменялось, – нагло соврала. Включила кофемашину, достала чашки. Для себя и для неё.
– Как с недостачей? – посмотрела так, будто что-то знает. Но первой говорить не будет.
Краска медленно подползла к горлу, залила лицо и уши.
– Никак. Пока не выплатила.
– Ну-ну. А мне тут с главного офиса звонили, сказали, что всё отдала.
Что мне сказать? Сделала удивленные глаза.
– Аля. Я копию накладной нашла. Ты меня знаешь. Делаю не две, а три на всякий-який. Ну и среди старых папок случайно выкопала.
– Правда?!
– Это не та накладная. То есть тем же числом, но по ней Радик спутал всего на 15 тысяч, как я и говорила. А не на сто. Тут фигня какая-то с этим долгом, скажу тебе честно.
Всё опустилось внутри.
– Понятно. Может в офисе разобрались без тебя? – а у самой руки задрожали. Так паршиво на душе стало, хоть плачь.
– Может, и разобрались, – продолжила сканировать заинтересованным взглядом. Потом взяла чашку, отпила глоток ароматного напитка и перескочила на другую тему. – А после закрытия «Золушку» переоборудуют под пиццерию. Меня в офис пообещали перевести.
– Кто? – бесцветно, упавшим голосом.
– Одна из мымр, что проверку проводила. Худая рыжая которая. Сказала, я сообразительная, и отлично со всем справляюсь. Ну, почти, справляюсь. Если не считать по мелочи.
– Поздравляю.
– Спасибо.
Придвинула чашку, охватив горячие стенки заледеневшими пальцами, и обречённо опустила голову. Не могла ты, Алина, супер-бухгалтерша со всем справляющаяся, найти эту копию раньше? Что ж у тебя за бардак в бумагах, если легко подставила меня на сотню тысяч?
Конечно, ты не могла, потому что Он всё подстроил. Заставил поверить, что я так сильно ошиблась. Аудиторш этих надоумил. Вот и объясняется многое. С честью ли вышла из положения? Не думаю, учитывая прошлый вечер. Сама побежала за очередной порцией. Как сучка!
В заднем кармане ожил смартфон. Звонок от него. Он что, опять слышит, о чём я думаю? Хочет извиниться или позвать потрахаться? Гад! Не ответила. Даже не заметила, как Алина вернулась к себе, оставив грязную посуду на стойке.
Остаток дня работала на автомате. Ненавидела похотливого мстительного мерзавца всем сердцем. Он звонил потом ещё и ещё. Прислал сообщение:
Всё в тебе так гармонично,
Выглядишь всегда отлично,
Вкус и юмор, стиль и стать,
Ты звезда, не дать-не взять!
Тоже мне Ромео! Издевается что ли? И эти его смайлики с цветочками. Как не свойственно для взрослого делового мужчины отсылать очередной шлюхе подобную чушь. Именно так я себя и чувствовала. Грязно и мерзко было на душе.
Следующее сообщение «ХОЧУ ТЕБЯ» опять проигнорировала. Понравилось спать со мной, ну что же. Не буду отрицать, мне тоже понравилось. Но я не обещала, что соглашусь встретиться в следующий раз. Тем более ему больше нечем меня шантажировать. Никогда больше, как я и сказала.
Словно в ответ на мои стенания и мучительные раздумья получила очередную подачу. Как раз вместе с Лешкой покупали корабль Лего для Пети. На полках магазина игрушек красовались сотни конструкторов, автомобилей, трансформеров. У сына разбегались глаза от обилия детского соблазна. Видела, что и себе хотел что-то купить, но у меня денег хватало ровно на подарок. Заранее его предупредила об этом.
– Лёш, будь мужчиной, договорись? Мы в другой раз тебе что-нибудь купим.
Потом мне стало жаль ребёнка и безумно жаль себя. Что я за мать? Не могу побаловать малыша пластмасской, которая радовала бы его в моё отсутствие! Когда проходили к кассе с выбранным конструктором, сын замер возле ряда с поездами.
– Мам, – глаза загорелись, – он сам ездит по рельсам и пыхтит дымом. Я видел такой же у Ильи.
Губки дрогнули, личико покраснело. Еле-еле сдерживался, чтобы не заплакать. Тысяча раз чёрт! Отказать не было сил. Вздохнула, глядя на цену. Прикинула, без чего можно обойтись в ближайшую неделю. Например, кредит оттягивать нельзя. Зато можно перебиться перловкой и электроэнергию оплатить чуть позже. Как раз там и зарплата подоспеет. Последняя, в двойном размере. И тут в телефоне заметила смс: «На вашу карту перечислено…» Сколько?
У меня округлились глаза. Это шутка чья-то дурацкая? Может банк ошибся или какой-то хакер хотел ограбить миллионера, но случайно перепутал цифры?
– Подожди, сынок, – лихорадочно ввела пин карточки, зашла в онлайн приложение банка и увидела, кто выслал баснословную материальную помощь. Севастьянов Андрей Константинович. Чтоб его.
Игрушки мы взяли. Решила, ребёнку не откажу ни за что. Но с Андреем надо разобраться. Злость, обида, ненависть и ещё что-то непреодолимо тягучее захлестнуло изнутри, так, что практически потеряла контроль. Разметала в клочья рамки приличия. Отпросившись на обед по важному делу, направилась к главному офису.
В приёмную влетела, пылая от желания высказать всё и порвать с ним раз и навсегда. Чтобы не смел больше играть со мной. Тыкать деньгами, унижать, измываться, шантажировать. Секретаря снова не оказалось в поле зрения. Поэтому смело дернула ручку двери на себя.
Тут же очутилась в деловой тягостно-строгой атмосфере. Прочувствовала за секунду. Он сидел на обычном месте, напряжённо, смотрел в монитор. Бегло изъяснялся на английском. Видимо, находился в онлайне на международной конференции. Настоящий, прирождённый руководитель. Серьёзный мужчина, окунувшийся в работу с головой. Растерявшись, шагнула вперёд, и услышала, как секретарь ворвалась следом, шипя и тихо чертыхаясь.
Попыталась схватить меня за руку, но Андрей, не вставая, почти незаметно, показал ей знак удалиться, а мне присесть. Неловко и стыдно стало за себя, хоть беги. Хотела наорать, взять штурмом, а получается – должна смирно сидеть. И слушать, как он хорошо владеет иностранным языком, понимать какой он умный и что действительно заслуживает то, что имеет.
Всё смешалось в доме Облонских. Собственная ущербность (я-то только 10 классов закончила), неграмотность, чувство неполноценности по сравнению с ним. Кто я для него? Наверное, должна радоваться, что принц с небес обратил на меня внимание и пускай даже обманом, доставил несколько умопомрачительных оргазмов. Ублажил, помог деньгами, не выгнал из кабинета как свою грудастую секретаршу. А ведь у меня даже размер груди меньше, чем у неё. И ноги не такие длинные, и одеваюсь я далеко не в бутиках. И в салоне красоты ни разу пилинг не делала.
Занимаясь разрушительным самоуничижением, вдруг ощутила на себе его потемневший раздевающий взгляд. Послала в ответ свой – извиняющийся, затравленный. Мужчина заметно напрягся. Всё больше молчал, давая разговаривать остальным.
Хотела тихонько встать и уйти, но он отреагировал неожиданным образом. Одним резким движением налепил клейкую бумажку на камеру монитора и быстро поднялся. Подошёл, обхватил запястье уверенной рукой, потянул за собой, приглашая встать. Повторил опять знак «тсс» и кивнул в сторону ноутбука. Там беседа шла полным ходом. Португальский, английский, русский. Голоса что-то живо обсуждали, повторяли, переспрашивали. Из многочисленных слов поняла только «спасибо», «доставка», «скидки».
Смотреть на Андрея было мучительно и страшно. Жесткий, волевой, деловой, увлечённый. Видимо, принял решение, о котором ясно говорило выражение лица и действия – слаженные, быстрые, обдуманные. Внутри всё свернулось узлом, как только вдохнула знакомый запах мужского тела.
Он по-хозяйски обнял за талию, прижал к себе резковато, крепко-крепко. Сделал два шага, подталкивая куда-то в сторону. Задрал юбку, попутно нащупал колготки. Уже через миг они вместе с трусиками повисли в районе колен. Одним движением развернул нас обоих к столу, подхватил под попу и усадил на скользкую холодную поверхность под моё едва слышное «ой».
Звякнул пряжкой, чиркнул молнией штанов. Достал из кармана блестящий квадратный пакетик, разорвал фольгу зубами. Раскатал по члену латекс. Молчал, но в глазах кроме ненасытного вожделения отчётливо читалось: «Ну как малышка, довольна? Смотри, мы предохраняемся».
Не успела ничего понять, как ухватил за волосы, обмотав их вокруг кисти, задрал мою голову, приблизился и жарко поцеловал. От настойчивых ласк его языка внизу вспыхнул огонь. Влага растеклась по складочкам, клитор запульсировал, требуя продолжения. Под голоса, не прекращающие совещание, раздвинул мои ноги и вошёл одним мощным уверенным движением. Протиснулся глубже, а я в ответ выгнула спину со сладким выдохом «Ааааах», который успешно заглушил его рот.
Двигался резко, безжалостно, яростно. Давил всем телом, задыхаясь, прижимая, удерживая за поясницу сильными ладонями. Стол, видимо, не был рад столь бурной встрече начальства с почти бывшей подчиненной. Заскользил ножками по линолеуму, в такт, издавая звук, происхождение которого разгадать не сложно. Если бы иностранцы замолчали и вслушались, то поняли, чем сейчас занимается один из главных участников конференции.