Отдёрнув её одним резким движением, он застыл как вкопанный. Витавшие в воздухе запахи разложения резко ударили в нос. Даже в полумраке Инеко увидел местами потемневшую плоть лица и рук, а синие губы больше не двигались.

Старик, ещё минуту назад сжимавший руку жены, вышел из лачуги, не проронив ни слезинки. Он лишь сгрёб остаток красных монет, оставив Инеко наедине с бездыханным телом и собственными мыслями.

К худой мальчишеской ноге прислонились длинные твёрдые иглы: маленький зверёк немного поскуливал и утешал своего хозяина.

– Да, Гаткси, да…. – Инеко наклонился и погладил по слегка вытянутой шее. – Я знаю, она не была мне родной матерью…. – он провёл рукой по жёсткой длинной шерсти. – Но ведь она спасла меня, когда младенцем меня сбросили в горную реку…. Я слышал, что там за ущельем, выше по течению, огромные каменные дома, мягкие постели и сытая похлёбка. Это могло быть моим домом…. Кто…. – мальчик резко встал, напугав зверька. – КТО?! Кто обрёк меня на такую жалкую жизнь?! В голоде, с никчёмными стариками? Я…. Я же…. Я же не должен сгнить здесь, как они….

Инеко сел у глиняно-деревянной постели, обхватив голову руками и роняя слёзы.

“Ты достоин большего”, – пронеслось в голове.

– Да-да, именно! – Инеко с силой сжал кулаки. – Я же родился ТАМ! Я имею право жить там, ближе к звёздам!

Снова подошедшего зверька мальчик небрежно пихнул прочь и сорвал злость на потрёпанной занавеске.

“Ты можешь получить большее”.

– Могу!.. – Инеко отшвырнул скомканную занавеску и уставился на напуганного зверька. – Могу же? – Гаткси не отвечал, лишь дрожал и смотрел из-под стола. – Я могу получить ТУ жизнь?..

Инеко сполз по стенке на свою лежанку. Медленно, глотая слёзы. Его начал бить озноб, пальцы холодели. Зловонный запах наполнял комнату, но мальчик этого уже не чувствовал. Он обхватил себя руками, тихо всхлипывая и смотря перед собой в пустоту. Огонёк лампы и блестящие маленькие глаза Гаткси быстро поглотила кромешная тьма.

Этой ночью Инеко больше не снилось ничего.

Поспал он совсем немного. Опухшие веки поднялись, как только мрак в окне начал постепенно отступать. Инеко разбудили голоса снаружи.

– ..Ещё один дом скоро опустеет, – хрипло прозвучал женский голос. – Чуешь?

Инеко тихо подобрался к двери и прильнул к трещине внизу: в паре метров от лачуги мелькнуло несколько пар грязных лап, обёрнутых кусками плотной ткани. Мальчик уже чётче услышал второй голос:

– Да, смерть ни с чем не спутаешь…. Ну и вонь!

Инеко резко закрыл рукой рот и постарался дышать через раз: только сейчас он почувствовал дикий смрад от трупа, что пролежал ночь на тёплой печи.

– Второй дом с начала луны. Я слышала, недавно на горе, с самой макушки, целую семью вывезли…. – заговорческим шёпотом продолжил первый голос.

– Жуть какая! – с нотами интереса отозвался второй. – А что, быть может, там что-то найти можно?..

– Да ну тебя! – чуть громче воскликнул первый голос, сразу себя отрезав и перейдя на шёпот: – Гляди и добро у них заразное!

Обёрнутые ноги начали разворачиваться и уходить вниз, в сторону торгового квартала.

– Так ведь ничейное…. – Инеко услышал напоследок второй голос, и шепот стал совсем неразличим.

Подождав, пока силуэты исчезнут за огромным валуном, Инеко осторожно приоткрыл дверь. Высунув голову и глубоко вдохнув свежий воздух, он внезапно услышал за спиной неровное сопение и посмотрел обратно в комнату. Под скамейкой неспокойно спал Гаткси и очень тяжело дышал. Схватив зверька, Инеко выбежал наружу, сделав несколько непривычных для себя широких шагов, и еле остановился, чуть не упав. Гаткси зевнул и сонно начал оглядываться по сторонам.

Возвращаться в дом точно не хотелось, а куда идти….

“Так ведь ничейное,” – эхом пронеслось в голове.

Инеко просто стоял посреди узкой улочки, а редкие рабочие обходили его стороной, косились и зажимали носы.

Рас в бедняцком квартале было много, но все жители имели много общего: тощие, как тростинки, сморщенная кожа или шкура, тёмные ноги и пальцы на руках, бесцветные глаза и минимум волос, если они были вообще.

Инеко потряс головой, сбрасывая с себя шкуру, которую только что мысленно примерил. Нет, он не хотел превратиться в такой ходячий кусок мяса. Но что он мог сейчас сделать?

– Дом на горе…. – губы словно сами сказали это. – Да, дом! – твёрже проговорил мальчик. – Даже если там ничего не осталось, туда можно перебраться вместе с отцом!

В ущелье, где располагалось поселение, было не так много мест, где стояли дома. “Горой” можно было назвать лишь одно – самое высокое. И Инеко знал, где это находится.

– Там дома побольше наших…. – улыбнулся сам себе мальчик. Он дёрнул поводок: – Не отставай, Гаткси!

Зверёк и так не отставал, но, почуяв настроение хозяина, забежал вперёд и уже сам тащил того за собой.

Та самая “гора” оказалась усеяна множеством таких же домов, в которых жил сам Инеко, но с виду они выглядели более привлекательно. Нужный, думал мальчик, был на самом верху: его отделял небольшой навесной мост и длинная крутая тропа, огибающая скальную террасу с другой стороны.

Оказавшись у входа, где должна быть дверь, Инеко уже разочарованно вздыхал, что не найдёт внутри ничего стоящего. Спустив с поводка Гаткси, он быстро шагнул в заброшенную хижину.

Стены пестрели щелями, а глина обсыпалась на глазах. Домик был старый, ветхий, но в несколько раз больше жилища Инеко. Много полок, несколько полуразобранных кроватей, огромная печь и даже почти целая лестница на небольшой второй этаж. Всюду валялись камни, доски, разбитая глиняная посуда и дырявые покрывала, некоторые из которых были в вонючей и липкой смоле. Но даже изорванное подобие матраса Инеко понравилось больше, чем его колючая постель.

Осматривая каждый угол в надежде найти что-нибудь съестное или пару завалявшихся монет, Инеко понимал, что отцу будет сложно сюда брести и подниматься каждый день, и решительно обдумывал способ добираться поудобнее. Гаткси обнюхивал всё подряд, поднимая осколки полегче и осматривая каждый, как какое-нибудь сокровище. Зверьку везло больше: он приносил в пустой центр комнаты найденные сухие ягоды, сложил кучку зерна и даже откопал где-то несколько больших монет.

В размышлениях Инеко не заметил, как в двери показались несколько силуэтов: мальчишки его возраста, такие же оборванцы, как и он сам.

– Смотрите, чернышка здесь! – крикнул худой пацан, с запавшими глазами и растрёпанными рыжими перьями на голове.

Вслед за первым вошли ещё четверо: один с жабрами и чешуёй; второй с ушами на макушке и бурой шерстью по всему телу; третий был той же расы, что и Инеко, только с кожей посветлее и светлыми волосами; а самый толстый из всех – видимо, главарь – был словно дерево: кожа, как кора, вытянутые руки, а ноги напоминали толстые корни с пальцами во все стороны. Всех сопровождали маленькие звери, тоже разных видов, но Гаткси заметно уступал им в размере.

Инеко со страхом обернулся, а Гаткси зашипел, расправив длинные иглы.

– Нам даже ничего делать не придётся, он нам уже всё нашёл, – показывая пальцем, сказал оборванец со светлыми волосами.

Вся компания дружно расхохоталась, а Инеко сжимал кулаки от бессилия: всё-таки их было больше.

“Ты не слабак”, – опять неслышно прошептал кто-то. Но теперь он узнал: это голос Зилары.

– Конечно, нет! – фыркнул себе под нос Инеко, ощущая дрожь по всему телу.

– Чернышка опять сам с собой разговаривает! – с издёвкой бросил тот, что с бурой шерстью.

– Это моя добыча, я первый сюда пришёл! – оскалился на них Инеко предательски дрожащим голосом.

– Он умеет и с другими разговаривать, представляете! – засмеялся малец с жабрами, пуская густые слюни.

“Он тебя даже тронуть не успеет”.

– А сам слизью не захлебнёшься? – съязвил Инеко, с брезгливостью смотря на слипшиеся губы рыбьелицего.

“Моя сила – твоя”.

– Я вас всех сильнее!

Оборванцы резко замолкли. Главарь подошёл к Гаткси и поднял его за шкирку, нисколько не боясь его иголок. Стоящий рядом зубастый кот смотрел на маленького зверька, как на добычу.