– Ну, сюда пару раз в неделю я лучше на метро доберусь! А так… Пешком на работу – недалеко от дома, ты же знаешь. А вообще, – мечтательно проурчал Эло, закладывая руки за голову, – я хочу себе натуралку!

Файдер скептически фыркнул.

– Это ты инструктором по йоге собрался на натуралку заработать?! Ха! Это произойдет чуть позже, чем никогда.

– Нормальная у меня работа! – обиделся Эло. – Я, в отличие от тебя, хоть что-то полезное созидаю…

– Ну-ну…

– В Верхнем Ареале, между прочим, собираются экспорт организовать…

– Детский лепет.

Эло взял паузу, чтобы придумать контраргумент, но контраргумент не придумывался.

После Большого Взрыва Греверсонде осталось только пять городов-потребителей, мегаполисов, без промышленности и какого-либо производства, и выжившие в них жители – всё исчезло, осталось за пределами мира Греверсонда. Восстанавливать с нуля то, что создавалось сотнями лет, было невозможно. Деградировать и превратиться в диких обезьян, скачущих по развалинам цивилизации, тоже никто не захотел. Оставалось одно – обратится к магии и волшебству.

Для превращений, как известно нужны волшебные палочки, которыми, и это тоже не секрет, пользуются феи.

Имеющиеся на тот момент в Греверсонде полторы сотни фей как родовых хранителей волшебных палочек, вступили на службу государству. Все, что можно было вырастить и произвести с помощью естественных имеющихся ресурсов – выращивалось и производилось. Все остальное делалось с помощью волшебства.

Как двести лет назад карету делали из тыквы, так поступали и после. Тыквы, кабачки и баклажаны шли на нужды автопрома. Пробовали как-то сделать из гепарда супербыстрый автомобиль, но получившийся спорткар удрал с завода в тот же день. Нашли его только через неделю, когда у него закончилось топливо. С тех пор использовали только то, что до превращения не могло ползать, прыгать, летать или бегать.

У превращенных вещей был один недостаток – они могли в любой момент превратиться обратно в то, чем они были то этого. Это было не нормой и считалось чрезвычайным происшествием, но, тем не менее, риск такой был. Но волшебное производство это не останавливало. Это вроде как с самолетами – все знают, что они падают, но всё равно самолетами летали, летают, и будут летать.

Верхний Ареал, который упомянул Эло, был одним из пяти районов Греверсонда, где существовал портал в иные миры. То, что удавалось пронести оттуда называли натуральным, или проще – «натуралкой». Операция добычи предметов через портал была рисковой и стоила очень дорого. Да и сама возможность использования портала строго контролировалась на высшем уровне.

– Включи радио, будь любезен. Кстати, Илла не вернулась еще? – медленно спросил Файдер. Когда он был сосредоточен на дороге, то с трудом мог делать что-то другое – говорить, слушать или нажимать какие-то кнопки.

– Нет, еще не вернулась. Надела крылья и опять умчалась к своим… Эта ее общественная работа… Если честно, меня это напрягает. Но она не может не участвовать в этом. Она даже не представляет, как могут появиться такие мысли в голове, о том, чтобы всё это игнорировать! —возмущенно говорил Эло. Своей жене он никогда претензий на эту тему не предъявлял. Но другу можно и пожаловаться. Если и не поймет, так хоть не осудит и выслушает.

– А ты ожидал, что будет иначе? Она никогда не будет принадлежать тебе на все сто процентов. В ее сердце всегда будет место, куда тебе путь закрыт.

– Да… Я знаю, – проворчал Эло.

– И ты знаешь, что при этом она тебя любит. По-своему.

– Знаю…

– Ну вот и не ной!

Да, Файдер умел поддержать в трудную минуту.

Глава 2

– Та-а-а-к… Тут вот значит… Ага… Хм…

Доктор в белом халате задумчиво листал документы.

Марта сидела напротив и, затаившись, ждала услышать что-то вразумительное и ободряющее. Доктор же постукивал длинным острым когтем по бланку с результатами анализов, свистел носом и долго и шумно вздыхал.

Шурша, он тяжело сполз со стула.

Доктор был драконом. Старым, мудрым и опытным. Белый халат едва сходился на животе, который разбрасывал вокруг солнечных зайчиков, когда свет падал на его радужную чешую.

– Раздевайтесь, дитя, – сказал он, наконец, водружая на морду малюсенькие очки в тонкой золотой оправе.

Дитя разделось.

Доктор немного отклонился, как художник, работающий над своей картиной, критически осматривая представшее перед ним: узенькая спина с синей полосой позвоночника, стройные ноги, кое-где немного подпорченные звездочками сосудов…

В целом снаружи неплохо. А что там внутри?

Доктор прислонил большое шершавое ухо к спине Марты, которая затаила дыхание, когда доктор-дракон стал медленно его передвигать . По ходу этих перемещений он хмурился, щурился и вращал глазами. Потом попросил ее прилечь на кушетку.

Марта закрыла глаза, чтобы было не так страшно. Его рука, желтая и морщинистая, как огромная куриная лапа легла на ее живот. Казалось, одно неловкое движение – и он проткнет ей печень.

– Расслабьтесь дитя, дышите спокойно, я не причиню вам вреда.

– Угу, – пообещала расслабиться Марта, при этом глаза так и не открыла.

Трехметровый дракон нагнулся над кушеткой и вдруг закашлял, быстро отвернув морду. Вылетевшая из его пасти искра пламени тут же прожгла небольшую дыру в ткани стоявшей рядом ширмы. Запахло гарью.

– Хм, прошу прощения, – извинился доктор. – Эта аллергия… Папоротник проклятый! Цветет всего один день в году и невесть где, я а вот реагирую! И лекарства от него нет.

Доктор снова склонился над Мартой. Он очень медленно и очень вдумчиво водил мягкими и холодными подушечками пальцев по ее коже и слушал, слушал, слушал…

Её тело представлялось ему неким оркестром, и каждый инструмент из этого оркестра необходимо было услышать и понять, не расстроен ли он, не фальшивит ли…

Вот кровь по артерии ударила чуть сильнее, чем надо, а вот тут кровь отошла по вене медленнее, чем стоило бы. Вот тут если надавить – должно быть мягко, а оно, поди ж ты, упирается и пульсирует нервно. Непорядок…

Доктор слушал свои ощущения, прикрыв глаза, и его вертикальные зрачки сузились до еле видимой щелки.

Закончив свои манипуляции, он, со стариковским кряхтением распрямил спину, сев на толстый хвост.

– Фу-у-х! Одевайтесь, дитя, – сказал доктор, помогая Марте подняться с кушетки. – В целом, всё не критично… Да… Переходы…

Доктор водрузился на кресло и принялся копошиться в каких-то листках, что-то записывая.

Марта снова затаилась в ожидания хотя бы каких-нибудь объяснений. Наконец, доктор снял очки, протер глаза и сообщил:

– Ваше здоровье, дитя, подорвали все эти переходы между мирами. А здоровье и вас и до того было, прямо скажем… как у последыша в помете из дюжины щенков.

Марта пожала плечами, соглашаясь.

– Ну, так вот, – доктор снова надел очки и посмотрел поверх них на Марту. – Это не смертельно. Сейчас. А что будет потом – не знает никто!

Марта напряглась и задала резонный вопрос:

– И что же делать?

– Вам нужен Лунный камень.

– Камень? Лечиться камнями?

Значит, все очень плохо, если в ход уже пошли предметы альтернативной медицины. Уринотерапия, видимо, не за горами.

– Естественно. Камнями. Лечение травами, например, вас не удивляет? А ведь оно не менее метафизично, – Доктор продолжал назидательно, посматривая сверху вниз, тюкая в документы шариковой ручкой. – Какая-нибудь корова съедает за день на поле чуть ли не весь список того, что вам могут предложить фармацевты… И что, коровы не болеют? Они же каждый день едят такие полезные лечебные травы! А ведь же болеют… Болеют! Дело не только в самой траве. Есть еще энергетика… космос… тонкие материи, с которыми надо уметь обращаться.

Доктор шлепнул последнюю печать:

– Вот вам рецепт, – он протянул листок Марте, которая уже начала погружаться в состояние бессильного отчаяния. Видимо, это погружение внешне было столь заметным, что доктор заговорил совсем другим голосом. Заботливым и добрым. – Дитя, я помогу вам. С помощью Лунного камня. Да, и должно быть выполнено важное условие – вы сами должны его найти.

Дракон наклонился к Марте и взял ее за руку:

– Всё будет хорошо!

Будет хорошо, если достать этот самый камень.

Судя по тому, что доктор не вынул его из кармана своего халата или не отправил Марту в ближайшую аптеку, достать этот камень будет не так просто.

– А где же его достать? – спросила Марта.

– Я дам вам адрес. Это профессор Симеон Галеш. Специалист по минералам, – сказал важно дракон и вальяжно махнул лапой. – Ну, в добрый путь, дитя, в добрый путь…

Попрощавшись с доктором, Марта с розовым листком рецепта в руке и растерянностью в глазах потихоньку выходила из гипноза, и теперь она не знала, что ей делать, смеяться или плакать, благодарить судьбу за посланный шанс или послать этого дракона к чёрту…

«Кстати о чертях… Надо бы позвонить Файдеру, – подумала Марта. – Он собирался с Эло встретиться, было бы замечательно, если они поужинают где-нибудь».

– Неохота заморачиваться с едой сегодня, если честно – сказала вслух Марта прыгающему рядом воробью.

Воробей согласился, клюнул крошку и улетел.

Она покрутила в руках записку с адресом профессора и решила отправиться к нему прямо сейчас, не откладывая. Да и идти-то совсем немного.

Вот музей, фонтан и спуск к причалу… Вот номер 23, вот 25… 29.

– Хм… А где же 27? – спросила сама у себя Марта и огляделась.

Двадцать седьмой дом отсутствовал.

На том месте, где ему положено было быть, кроме огромного необъятного дуба ничего не было. Посмотрев на него внимательно, она заметила висящую на цепи табличку с цифрой 27. Марта подошла ближе и увидела почерневшие от времени ступени, которые обвивали мшистой змеей огромный ствол. Высоко наверху лестница упиралась в такую же неприметную мшистую дверь.

Марта вздохнула и осторожно шагнула на первую ступеньку. Она боялась высоты и старалась не смотреть вниз. А ещё она старалась не думать о том, как же эта удивительная лестница к этому самому дубу прилеплена. Перила, разумеется, из самых лучших побуждений, отсутствовали. Марта цеплялась, как могла левой рукой за какие-то наросты на коре и торчащие кое-где окаменевшие шляпки грибов.

Ну, вот еще две ступени и…

Марта вцепилась в медную ручку двери. Немного отдышавшись, постучала. Потом увидела какую-то пипочку, торчащую из коры рядом с дверью, и на всякий случай нажала и на нее.

–Да иду же я, иду! – послышался за дверью хриплый недовольный голос.

Дверь распахнулась. Марта застыла и онемела.

Перед ней стоял клетчатый плед. Из пледа торчала серебристо-седая шерсть, в которой проглядывались удлиненные беличьи уши и злые красные глаза.

– Ну? – спросил плед.

– Э-э-эм, – ответила Марта и попыталась собраться с мыслями.

Тут лохматое существо повернулось одним ухом к Марте, как будто слушая, что она ему говорит. Марта же при этом не сказала ни слова.

– А-а-а! Ну, проходите, – клетчатый плед отступил назад и нырнул обратно во тьму.

«Мысли читает» – подумала Марта и шагнула следом.

Внутри оказалось нереально просторно. Даже при таких исполинских размерах дуба, в нем бы не поместились все те предметы и мебель, которые вырисовывались в слабом свете лампы, стоящей на овальном столе по центру комнаты.

– Небольшое искривление пространства, – проворчало закутанное в плед существо, отвечая на мысленные вопросы Марты.

Существо, разумеется, и было тем самым профессором по минералам, которого она искала.

Вдоль стен его необычного жилища от пола и практически до потолка были книги. Нет, они были не на полках, а просто лежали одна на другой, как кирпичная кладка. Книги, книжечки и книжищи… Некоторые были такие древние, что самая древняя древность, когда-либо виденная Мартой в этой жизни, показалась бы рядом с ними новинкой.

Одна из тысяч книг засветилась сначала ярко, потом слабее и медленно выдвинулась из стопки.

Из пледа высунулась лапка с длинными пальцами и аккуратно подпиленным когтем подцепила книгу. Остальные книги, те, что были над ней, преспокойно остались висеть в воздухе.

С этой книгой профессор уселся за стол, и предложил присесть Марте.

– Позвольте ваш рецепт.

Видимо, настроение профессора уже поменялось, и даже глаза поменяли свой цвет.

Марта протянула ему розовую бумажечку.

Тот посмотрел на рецепт, закрыв один глаз.

–Гм… Хм… Палеус оборотный. Так…

«Какой еще палеус?» – подумала Марта, пока мохнатый профессор что-то искал в книге. Тот покосился открытым глазом на Марту и фыркнул:

– Обыкновенный оборотный палеус! Вам же Лунный камень не для того, чтобы, я извиняюсь, свистульки из него делать? Для лечения, уважаемая, нужен особый вид Лунного камня. Тот, что с обратной стороны Луны.

Обитатель клетчатого пледа не был злым. Просто он считал вежливость и дипломатию абсолютно бесполезными вещами, которые только путают собеседников и отнимают понапрасну время. Сидящая рядом с ним Марта не делала ничего такого, что вызвало бы у него улыбку или, тем более, смех. Так что он не улыбался и не смеялся, а только сутулил плечи, шевелил ушами и цокал языком, переворачивая страницы.

– Ну-с, пожалуй, всё, – он вручил Марте какой-то пожелтевший огрызок бумаги с наиважнейшими каракулями и произнес: – В нашем мире этот камень искать бесполезно, его здесь уже лет сто никто не видел.

– Отлично…

– Хм, – сочувственно сказал профессор. – Так вот, уважаемая. Вам придется отправиться за ним на Землю. Разумеется, этот переход может оказаться последним вашим поступком в этой жизни… Да… последним. С другой стороны, если вам ничего не помешает, то вы получите свое лекарство, и будете жить долго и сча…

Тут профессор замолчал на полуслове, встречая взглядом гостя, входящего в комнату. Входящего, ни много, ни мало, из большого зеркала, в котором секунду назад отражалась Марта, а теперь там не отражалось ничего. Стекло исчезло и превратилось в проем, из которого, собственно, и появился неожиданный гость. Как только он переступил резную раму, зеркало тут же приняло свой обычный зеркальный вид и как ни в чем не бывало, продолжило отражать Марту.

– …стливо, – договорил профессор и обратился к гостю. – Любезнейший, Вы нам мешаете.

– Ой, не бухти! – ответил тот и уселся на край стола.

– Это мой родственник. Не обращайте внимания.

Информация о родстве показалась Марте странной, потому что гость выглядел вполне как человек, чего нельзя было сказать о профессоре, который был определенно зверем. Хотя и неопределенно – каким. Ну, в прочем, это же Греверсонд. Тут и не такое бывает…

Гость соскользнул со стола и с поклоном представился Марте:

–Герцог Маленский.

Герцог?

Ну, почему бы и не герцог… Молод, статен. Черные глаза, брови и ресницы, контрастирующие с бледной кожей. Светлые волосы, заплетены в небольшую косу… Не хватает жабо под подбородком и шляпы с пером.

Герцог изогнулся, изображая почтение, и поцеловал Марте руку, зыркнув на профессора.

Марта напряглась, даже забыв поулыбаться в ответ на эти жесты.

«Я же так Файдеру и не позвонила» – подумала Марта и почему-то на душе стало тревожно и очень захотелось поскорее уйти.

– Я тут краем уха о вашей беде услышал, – курлыкал Маленский и строил Марте глазки. – Если понадобится моя помощь – я к вашим услугам! Чего бы мне это ни стоило! Любезная Марта, я приму за счастье…

Марта была в замешательстве. С одной стороны, интуиция подсказывала не доверять незнакомым товарищам, преспокойно проходящим сквозь предметы, но с другой стороны… А может быть это счастливый случай… и этот титулованный родственник действительно может быть полезен?

Симеон занырнул в плед, что-то пробурчал и вынырнул обратно со словами:

– Любезная Марта уже уходит, – он легонько похлопал Марту по плечу, направляя ее к выходу.

«Да, интуиции лучше доверять, – подумала Марта, прощаясь с профессором на пороге.– Странный такой этот тип».

Тип действительно был более чем странный. Его благородная красота ну никак не вязалась с этими обезьяньими ужимками, которые он выдавал за хорошие манеры.

Специалист по минералам приложил ухо к темной сучковатой двери, прислушиваясь к осторожным шагам уходящей Марты. Он молча и вопросительно смотрел на гостя, который сидел на столе, болтая ногами.

Тот же, в свою очередь, делал невинные глаза.

– Ну и что? Пришел и пришел… Какая разница?

Симеон продолжал молча в упор смотреть на родственника, который теперь воодушевленно махал руками и восклицал:

– Да я уверен, что это она! Она!

– Тем более непонятно, зачем ты пришел, – ворчал профессор, выбравшись, наконец, из своего клетчатого убежища. Он расправил спину, пригладил рыжую с проседью шерсть на боках и животе и, взяв с полки гребень, принялся расчесывать свой хвост.

Тут герцог Маленский перестал болтать ногами и стал серьезен:

– Я в своем уме, не беспокойся.

– Зачем себя обнаруживать? Зачем светится? – злился профессор.

– Кузен, ты параноишь. Это же люди! Ну что они понимают? Ну, видела она меня и что? Забудет через пять минут.

Профессор всё так же злился и дергал свой хвост гребёнкой.

– Всё будет хорошо, – тихо сказал герцог Маленский и обнял своего мудрого мохнатого Симеона.

Совсем как в детстве…

Симеон вздохнул и ничего не сказал. Этот взрослый ребенок, избалованный франт всегда делал, что хотел. Но сейчас его упрямство и хотелки могут сделать великое дело. А, вдруг и правда получится избавиться от давнего кошмара, который портит жизнь многим поколениям их рода?

Проклятие рода Галеш!

Казалось бы, чего проще – никогда не ссориться с феями. Но учитывая их ужасный характер это на самом деле очень непросто. Да не забудьте к этому прибавить невероятные возможности этих фей, а к этому прибавьте любого из представителей Галеш с его вреднючим взрывоопасным характером…

Короче, как всегда, из-за какой-то ерунды, поссорился прапрапра… дедушка Галеш с одной из фей. Она ему – слово, он ей – два… Она ему – десять, он ей – дохлых крыс в розарий подкинул, по-соседски. Самоуверенный был, в общем, дедушка…

Что там было дальше между ними, уже никто точно не помнил, но только закончилось всё плохо. Конфликтный предок вскоре начал покрываться шерстью и от его человеческого облика не осталось ничего, кроме изуродованных артритом пальцев рук. Он превращался в монстра… А для видного политического деятеля это было более чем досадное происшествие. Голос его охрип, а через сорок девять дней от начала превращения и вовсе – вместо речей в парламенте он только и мог, что тихонько выть на луну.

И с этого момента в роду Галеш каждые двенадцать лет рождались какие-то непонятные зверушки. На умственных способностях зверушек это никак не сказывалось, даже наоборот. Разумеется, Греверсонд никогда не был местом, где на вас будут показывать пальцем, если у вас есть хвост или вы спите вниз головой и летаете по ночам. Но в таком случае и родителям вашим так же полагалось иметь хвост или же так же спать вниз головой… Иначе – кто чей папа, собственно?! Когда у красавицы и красавца рождается неведомая зверушка, тут и умом тронуться недолго… А скандал-то какой! Сплетни, пересуды… Симеон Галеш был одним из таких «гадких утят». Самым старым из ныне живущих.

Но заклятие было не только в периодическом рождении необычных детишек, а еще в том, что детишки эти не могли оставить наследников. Они были бесплодны. А для древнего рода с копившимся столетиями капиталом это было серьезной проблемой.

Но, как известно, любое заклятие можно снять. Мстительная фея перед своей кончиной оставила подробное описание как это сделать. И если кратко, снять заклятие должен некий камень, который нельзя ни найти, ни купить, ни отнять, ни украсть. А получить его можно только из рук земной женщины, которой и самой он позарез нужен для лечения от смертельной болезни. По какой причине эта женщина должна отдать камень – то ли из величайшего благородства, то ли от отсутствия ума, об этом фея умолчала.

Маленский был полон уверенности в том, что Марта и есть та самая женщина, которая им нужна. Теперь он должен следить за ней, следить во все глаза…

Глава 3

– Н-н-н-ет. Нет.

Файдер накрыл голову подушкой, чтобы не слышать Марту. Сам он при этом монотонно повторял:

– Нет. Нет.

Марта, сидевшая рядом на кровати, толкнула его в спину в отчаянии:

– Да почему нет? Ты даже не представляешь, что я чувствую! Я должна попробовать хоть что-то сделать! – Марта кричала и плакала, устав от этих дурацких споров.

Файдер был против того, чтобы Марта отправилась на Землю за Лунным камнем…

Но ведь это шанс на лечение…

– Зачем ты так говоришь? – Марта уже заикалась от слез. – Неужели тебе все равно, что со мной будет?!

– Тьфу ты…

Файдер из-под подушки уже молча смотрел на Марту, которая почему-то перестала вдруг рыдать.

– Я беспокоюсь о тебе и хочу помочь. Переход на Землю опасен, поэтому я и против. Чего ты ждешь от меня?! Делай, что хочешь, но не жди от меня согласия.

Файдер снова ушел под подушку, показывая, что продолжение диалога не будет.

Марта легла, закрыв глаза руками.

– А как ты собираешься попасть на Землю? – поинтересовался вдруг Файдер.

Марта не хотела отвечать, всё ещё переваривая обиду. Но все-таки ответила:

– У меня пропуск. На базу.

– О, тогда вместе пойдем…

– Что?!

Через тридцать секунд объяснений Марта бросилась на него, видимо, собираясь побить. Но злость сменилась на слабость, и расправы не получилось.

Файдер радовался тому, что он так удачно ввернул новость о своей командировке на Землю, а Марта радовалось тому, что они будут там вместе.

Кажется, всё раскладывается по полочкам.

…Сумасшедший день подошел к концу.

Наконец-то наступила ночь. Тихая-тихая…

Почему-то ни разу за время, проведенное здесь, в Греверсонде, Марта не задумывалась о том, насколько нереально и жутко все происходящее с ней. Ну, вот так бывает – попадаешь в другой мир. В Ад, например. Потом встречает там чёрта. Влюбляешься в него. Уходишь за ним в какие-то тартарары.

Будни! Чтоб их!..

До сих пор Марту больше волновали свои сердечные ритмы и анализы, чем бесплодные переживания по поводу того, что она оставила свой дом в самом полнейшем смысле этого слова. Она покинула Землю и все земное оставила в прошлом. А надо ли убиваться по этому поводу? Ну вот, скоро ей предстоит переход обратно и кто или что ей помешает остаться там? Она совершенно свободна в своем выборе. И останется она на Земле… И что дальше?

Дом… дом…

А может это просто тоска по родине неудачливого эмигранта? Есть же такие люди, которым везде плохо и всё не так, и, уехав из одной страны, они начинают по ней тосковать и жаловаться на страну их принявшую. При этом от количества стран и перемещений ничего не меняется.

Марта почувствовала, как Файдер положил свою тяжелую руку ей на плечо.

Ну, давай, расскажи ему сейчас, что собираешься остаться на Земле…

Ага…

«Нет уж» – подумала Марта, чувствуя его тело – родное, пусть и с непонятной для неё душой.

Она любила его. Она хотела его рядом с собой. Всегда.

«Никудашеньки я от него не уйду. Это всё от нездоровья чушь всякая в голову лезет…»

Файдер мурлыкал ей что-то на ухо. Да, он определенно умел успокаивать.

… а ночь всё была и была…

Тихая-тихая…

Глава 4

– Видео- и фотосъемка запрещена-а-а! Ничего руками не трогать! за желтые линии не заходить! – убедительно гремела тетя в спецодежде и тыкала в Марту сканером. Убедившись, что никаких запрещенных предметов на Марте нет, тётя принялась за стоящего рядом Файдера, оглушая его теми же важными фразами. Она всучила ему пластиковый бейдж на ленте, с угрожающим басом: – Пропуск н-н-е снима-а-ть!

Переглянувшись, Марта и Файдер пошли по коридору в указанном громкой тётей направлении.

А вот и он – портал для связи с Землей…

Файдер только удивленно свистнул, а Марта проговорила что-то вроде: «Ничего себе…»

Оба притихли, как мыши, оглядываясь.

Пятый ареал предстал перед ними в образе то ли огромного ангара, то ли склада, то ли киношного павильона. Где-то высоко-высоко, чуть ниже звезд висели прожекторы, по обе стороны возвышались бесконечными рядами гигантские, как секвойи стеллажи с какими-то контейнерами, а между ними сновали, как муравьи, автопогрузчики. Со всех сторон перекатывались эхом голоса, шум механизмов и неразборчивое стрекочущее ворчание по громкой связи. Мимо прошел светящийся комбинезон с матерными возгласами. На плече у комбинезона висела внушительная бухта кабеля. Следом плелся комбинезон поменьше. Оба остановились возле Марты и Файдера, совершенно не обращая на них внимания. Тут же прицокала сердитая дама с деловым пробором на грифельных волосах и приказным тоном увлекла оба комбинезона в таинственный лес стеллажей.

– Ты уже был здесь когда-нибудь? – тихо и растерянно спросила Марта у Файдера, инстинктивно прижимаясь к нему поближе.

– Не-а! – Файдер и показал на те самые желтые полосы на полу, между которыми были нанесены огромные белые стрелки с надписью «зона 2». – Направо-налево нам нельзя, значит, пойдем прямо. По стрелкам.

– Ага, – согласилась Марта, покрепче взяв его за руку.

Вскоре стрелки свернули.

– Осторожно! Под ноги! – крикнул Файдер, вовремя подхватив Марту под руку. Она уже успела споткнуться о какие-то провода, расстеленные чьей-то бережной рукой на полу.

– Чтоб вас!.. – Марта убирала волосы с лица растрепанные почти удавшимся падением и тут же зажмурила глаза от яркого света. Она и не заметила, как они оказались в некой белой комнате. Ослепительный свет отражался от пола, потолка и маленького белого же столика с лежащим на нем листом бумаги. Свет выбил слезы совсем как зимой, когда выходишь на чистый снег.

И вот Марта уже сидит за этим столиком, держит в руках этот лист и пытается понять, что перед ней и что, собственно с этим делать. На листе ровными рядами значились какие-то загадочные закорючки.

Да, это был язык Греверсонда, который Марта уже успела принять если не как родной, то, по крайней мере, панику он у нее не вызывал. Но сейчас она в испуге искала глазами Файдера, как школьник, который косится и крутится за партой, в надежде списать у кого-то из соседей. От волнения она не понимала ничегошеньки.

Рядом послышался голос, снисходительно заметивший:

– Человек?

И пока Марта соображала, оглядываясь, кому отвечать и отвечать ли вообще, голос продолжил:

–Ах, да, человек… Прошу прощения.

Лист с закорючками в руках Марты исчез и появился другой с уже знакомыми буквами.

Буквы-то были знакомые, но вот на то, чтобы понять смысл написанного всё-таки пришлось поднапрячься. «Да что я, в самом деле, как на экзамене! – подумала она, пытаясь успокоиться. – Это же просто соглашение о неразглашении… О том, что… так… неразглашении чего?.. а! о том, нельзя разглашать информацию о перемещении… так … обстоятельствах места и прочих фактах перехода в земное измерение… Ну да… как на землю попаду, сразу поспешу к психиатру, про параллельные миры рассказывать… А где Файдер-то?»

Файдер обнаружился за стеклянной перегородкой слева. Он тоже читал какой-то документ, не спеша его подписывать.

«Ай, да ладно! Чего тут думать, если уже собралась, – мысленно поговорила с собой Марта и как никогда аккуратно поставила свою подпись. – Да уж… Это самый странный переход их всех, что у меня был. Сижу тут как в какой-то конторе, бумажки подписываю. А мистика где? Где волшебство?»

Волшебство не заставило себя долго ждать и явилось в образе маленькой, с ладошку величиной, феи, которая подлетела к Марте и зависла пред ней как экзотическая колибри. Убедившись в том, что договор подписан, фея забрала его у Марты и пискнув: «Ожидайте!», улетела, покачиваясь под тяжестью ноши.

Она вернулась, когда подошел уладивший формальности Файдер и, обращаясь к ним обоим, пригласила их проследовать за ней в появившуюся черную брешь в белой стене. Брешь оказалась широким и плохо освещенным коридором, который закончился еще одной комнатой. В отличие от предыдущей белой, эта была абсолютно черной. Было темно и тихо. Фея исчезла, оставив их вдвоем. В центре комнате начало появляться световое пятно, расплывшись до пары метров в диаметре. Вдруг Марта вздрогнула. Оказалось, что в комнате они не одни, и обнаружившийся некто третий шлепнул Файдера по плечу:

– Что-то вы долго! Мне уже ждать надоело.

Марта облегченно выдохнула.

– Эло! И ты здесь, – она повернулась к Файдеру с молчаливым вопросом.

– Ой, ну потом расскажу. Да, Эло тоже с нами. Точнее, он со мной. Короче… не важно! – Файдер фыркнул и дернул плечом, давая понять, что ответ был исчерпывающий.

– Это как это не важно? – начала закипать было Марта, но Эло прервал ее вопросом к Файдеру.

– А что известно о месте прибытия? Я тут успел выяснить, что сейчас выход за полярным кругом! Это правда? Там же холодно, это как мы там будем без вещей теплых? А может быть можно что-то взять? Может ты договоришься, а?

– Ты не поздновато спохватился? – поскалился Файдер, но поспешил успокоить своего друга. – Мы не окажемся за полярным кругом. То есть не за ним. А перед ним… В общем, это… в Лапландии.

– Что?!

– Слушай, ну да, это север. Но не такой там холод как ты представляешь.

– Лапландия это же там, где Санта Клаус живет? – просила Марта. Она уже престала злиться, тем более, что это было бы совершенно бесполезно.

Файдер засмеялся:

– Ну… Можешь его так называть… О, кажется, начинается, – Файдер стал серьезен и взял Марту за руку.

Откуда-то сверху послышался механический голос:

– Пройдите в обозначенный треугольник! После сигнала не выходите за линии треугольника!

В освещенной части пола появились красные линии, которые сложились в равносторонний треугольник. Марта, не отпуская Файдера, послушно делала то, что хотел от нее бездушный голос. Эло стоял рядом и догрызал последний орешек арахиса, спрятанный за щекой. Он предусмотрительно решил перекусить перед дорогой, потому что «неизвестно, где их выбросит и вообще…»

Треугольник медленно начал вращаться против часовой стрелки. Потом быстрее и быстрее.

– Для вашей безопасности, не выходите за линии треугольника, – снова заговорил предупреждающий голос.

Трижды повыла сирена, и Марту подбросило как в аэротрубе. Не было возможности ни говорить, ни нормально дышать. Она с силой втягивала воздух носом. Ей вспомнилась почему-то картинка, на которой летящая с высоты кошка переворачивается так, чтобы приземлиться на свои четыре лапы.

Как бы ей тоже так перевернуться…

Если, конечно она летит вниз…

А может быть, она летит вверх?

Но Марта уже не летела ни вверх, ни в низ. Она чувствовала, что ее уже не бросает из стороны в сторону и не переворачивает вверх тормашками, как куклу в руках несмышленого ребенка, она чувствовала, что лежит…

…где?

Она лежит щекой.... лежит на… ? На траве…

Кто-то переворачивает Марту на спину и легонько хлопает по щекам.