Малакиния не знала, как ей выразить огромную благодарность за помощь. Она пообещала не забыть про сапожницу и ее сына и обязательно вернуться к ним, когда найдет Левсана и Кота.
– Он Драго и сможет обеспечить тебе кров и работу в столице. Пока Лесной Кот не вызволит твоего Супруга и остальных, кто нынче во власти этого подонка.
Ежница кивала.
Маленький Хотя за это время совсем перестал опасаться лисицу и сдружился с ней. Он так впечатлился полетом любимой ляльки, что даже спать просил укладываться рядом с Малакинией. Дров стало меньше, и постели перебрали в одну. Мальчонку укладывали посередке, а сами ложились по краям и тихо перешептывались, когда он засыпал, то и дело прислушиваясь к шуму ночи. Никто не приходил. Никакого подозрительного шума не бывало, и на четырнадцатую ночь Малакиния решилась.
Она дождалась, когда Хотя уснул, чтобы не расстраивать детеныша. И обратилась к Смарилии. Но мудрая женщина еще днем поняла, на что настроилась девушка.
– Сколько храбрости в Духе твоем, девица! Смелости! Ты не сдавайся никому. Я знаю, вижу – не сдашься! Оххх. Береги себя, слышишь? Мы с Хотей будем ждать. Будем каждый вечер вспоминать о тебе, чтобы тебя наши воспоминания оберегали, как оберегают нашего милого тятю… – Она погладила Малакинию по щеке. Тихо выбравшись из постели и подоткнув одеяло мальчонке, двое в полумраке тлеющих в печи дров двинулись к выходу. Ежница достала из-за двери куртку, прохудившуюся, но латанную. И пару, подобных своим, широких брюк. Обувку – старые галоши ее Супруга. Они слетали с Малакинии на каждом шагу, и девушка вежливо вернула обувь ежнице:
– Я же Лисой побегу, мне не понадобится. – Она улыбнулась. Надежда на спасение крепла с каждым днем, с каждым взрывом звонкого хохота ежоныша Хоти, скачущего у нее на руках. Женщина поцеловала Малакинию в лоб.
– Будь осторожна, милая, – только и сказала она.
Лисица вышла за двери крадучись и пошла сначала пешком. Босые ноги холодил влажный камень. Осторожно ступая по мокрому бархатистому мху, Малакиния вспомнила, как приятно кожи касался зеленый бархат…
Она отошла довольно далеко, хижина скрылась из виду. Небо прояснело, и показались редкие осенние звезды. Малакиния обернулась Лисой, завидев впереди линию густого Чащного Леса. И только она сорвалась бежать в сторону столицы, как ее научила сапожница, как до тонкого, усиленного Духом волчицы, чутья донесся запах гари. На ходу Малакиня резко развернулась, делая петлю и забрасывая задние лапы за передние, то и дело поскальзываясь на мокром мху, что есть мочи пустилась обратно.
Вскоре к усиливавшемуся запаху присоединились вопли. Один короткий, затем протяжный, полный безумия и страданий.
Хоть обратно лисица примчалась в десяток раз быстрее, чем шла, было уже поздно. Малакиния мотала мордой, отгоняя запах. Она знала его, она помнила его. Так пах погребальный кострище ее отца. На фоне столба пламени, окутывающего нищую лачугу сапожницы, Малакиния увидела два силуэта. Женщина, вопя, металась и извивалась в ногах высокого худощавого сутулого мужчины в длинном плаще. Длинном и совершенно черном. Только два силуэта.
Она не видела мальчонки и знала почему – острое обоняние ликантропа красноречиво раскладывало для Малакинии по составляющим все, что поглотило пламя, объявшее хижину. Плоть ее отца, поедаемая огнем, обладала другим ароматом. Он был холодный и пустой. Сейчас лисица вспомнила его, и ее покоробило. Из кострища рядом с ней несло страхом и болью, сгоревший там был теплым и полным надежд! Невинным и радостным. Это все рассказывал Малакинии нос, и она не могла от этого спрятаться. Так же, как и от мысли, что это она привела Юсыя к дому сапожницы.
– Не смеееееей! Не смеей, ты падальщик! – Зеленая Лиса бросилась на Юсыя, метя мощной лапой в самое сердце. Она уже видела, как вырвет его одним ударом длинных когтей. Она предчувствовала хруст его костей и вкус его крови. Красная пелена застилала глаза Лисоволчицы, наполняя яростью. Маг видел, как Зеленую Лису окутал плотный кокон ярко-алой негативной энергии.
– Ну наконец-то! – Юсый ослабил магическую хватку, и женщина тут же сорвалась с места. Она бросилась в самое сердце пламени, и вопли ее разрывали на части сами небеса. Малакиния уже ничего не видела перед собой. И не слышала. Ярость поглотила ее, и следом ее волей и духом завладела Темная Сущность, подчинила ее себе. Впрочем, не забыв напоследок оставить мгновение для глубокого вдоха, отпечатывающего аромат этой ночи в ее сознании навсегда. И только потом окончательно отключив сознание.
*****
Кот разрешил Кемберу остаться и помогать в поисках лисицы. Тем паче, что идти Вовкулаку было больше некуда. У Драго это вызвало неприкрытое недовольство, и он, фыркнув, отправился спать с тем, чтобы на рассвете вылететь осматривать окрестности.
Прошла неделя, другая, третья.. Месяц созривечь сменил родинечь… Родинечь подходил к концу, приближался золотист. По инерции Кот и Левсан собрали часть урожая лапуря и трутовых грибов. Кое что из целебных травеньев тоже. Кембер им помог.
Сколько раз облетели кругом Долины волк с дракошем, сколько ходил Овийле к провидицам, и возвращался ни с чем. Только силились слухи о том, что король Диверий не возвращается в Цкенод, а засел отшельником во Фрикайленде. Кастельбельвер, вместе с частью окружных скал и деревней ежников, просто исчез. Териантропы об этом тоже перешептывались. Видано ли, целый замок и клочек земли просто пропали.
Левсан не находил себе места от мыслей о том, что Малкиния в опасности, а он сам совершенно никак не может ей помочь. Он продолжал высматривать ее, каждый рассвет оборачиваясь Драконом и улетая.
Наматывая круги над Чащным Лесом, Огненный Дракон еще больше накручивал себе тревоги и нервозности. Вымотавшись наконец, далеко за полдень Левсан приземлился у небольшого устья реки и обернулся. От злости и бессилия он закричал и пнул ногой прибрежные камни. Но это никак не помогало. Наконец, немного успокоившись, юноша склонился над прозрачной прохладной водой Ноэвы.
– Выпускать пар иногда – это, конечно, полезно, – услышал Левсан знакомый голос. Он допил, сполоснул лицо и поднял взгляд. На камне у реки сидел Мавский Жук. – Ты не чувствуешь ее совсем, не так ли? – Он повел усом и выпустил колечко дыма.
– Как такое может быть?! Почему я не вижу ее эмоций? Я так четко ощутил ее страх и ярость там, в Цкеноде. Так почему я совсем не чувствую ее теперь? – Левсан спрашивал, но сам очень боялся ответа.
– Не бойся, это просто магическая пелена, – успокоил его Жук. – Она у Юсыя, вместе с другими ликантропами. И он огородил Кастельбельвер магической завесой. Его нельзя увидеть, нельзя отследить, и он отрезан от Долины на всех уровнях. Только Маг решает, кто и когда может сквозь эту завесу пройти. Маг, и еще тараканы. Они, на удивление, устойчивы к разного рода воздействиям. Даже магическим. С Малакинией ничего не в порядке, но она жива, уж на этот счет я могу тебя успокоить.
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросил дракош. Узнать, что лисица жива, было большим облегчением, но фраза о том, что в остальном ей не хорошо, снова разожгла его переживания.
– Вот от таракана одного и знаю, – задумчиво сказал Мавский Жук, затягиваясь трубкой. – Лети домой. Кот что-нибудь придумает. Я буду держать вас в курсе. – С этими словами Жук расправил крылья и, громко жужжа, улетел.
– Как всегда: без привета и до свидания. Ну-ну… Домой… Придумает… – Левсан, недовольно ворча, поплелся в сторону хижины – у него пока не хватало сил на то, чтобы обернуться драконом.
*******
Темная Сущность скользила по кабинету и недовольно шипела на мага. Тот попивал еловый сок, сидя за своим роскошным столом. Ровно напротив него, в другом конце кабинета, сидела большая Зеленая Лиса. Она смотрела прямо перед собой, не моргая и так легко, незаметно дыша, что казалась статуей.
– Какого кляпа ты держишь ее в своем кабинете? Как трофей? Для самолюбования? – недоумевала Тень.
– Мне нравится, как она выглядит, – равнодушно пожал плечами Маг. – Прекрасно вписывается в мой интерьер, по-моему. Ты не находишь?
– Я нахожу это непонятным. С таким же успехом ты мог бы поставить там вазу или повесить гобелен.
– Ты излишне нервный. В чем дело? – Юсый не ощущал раньше такой силы в Темной Сущности и не понимал, что за волнение ее одолевает.
– Негативная энергия этой Лисы – настоящий деликатес. И я им объелся. Нам надо больше! Надо подселять нас в жителей Долины. Надо приумножать наше естество. Перетаскивать больше нас из Темного Мира. – Тень шмыгнула ближе к Юсыю. – Нам нужна настоящая битва. Напустим ликантропов на столицу? Пусть пройдут по Долине Кровавой Жатвой. Тогда териантропы в поисках спасения будут просить нас подселиться к ним, дать им сил прогнать вовкулаков. В ночь ярчайшего полнолуния, ночь празднования памяти Духов Предков, мы нападем на Цкенод. И устроим банкет.
– Мне все равно. Как скажешь, так и сделаем. – Юсый равнодушно пожал плечами. – Только вот с этой лисицей как быть? Ты можешь гарантировать, что ее териантропова часть не сбросит твой контроль? Она же в твоей власти только наполовину…
– Ты ставишь под сомнение наше могущество? Даже после всего, что уже видел. И всего, что оно тебе принесло? – Тень почти возмутилась такому предположению мага. – Что ж, проверь силу нашей власти над ее Духом.
– Как?
– Заставь ее сделать что-то такое, что для нее было бы просто из ряда вон. – Темная Сущность пожал плечами и метнулся к лисице, всасывая обволакивающую ее алую дымку. – Смотри, ее ярость не убывает, а сколько дней уже прошло. Ты отлично разыграл эту карту с сапожницей и ее сынком. Вот и придумай нашей Зеленой Лисе новое испытание.
– Ну, это не сложно. – Юсый наполнил бокал, и потянулся к пирожному. – Я уже точно знаю, как мы ее проверим.
*******
Последние два месяца выдались тяжелыми, и Милания мало спала. Она снова просидела всю ночь над учетными книгами. Отмена Цестуса и последующая отмена ежегодной осенней ярмарки в столице – все это сильно пошатнуло финансовое состояние деревни. Кроме того, народ высказывал недовольство отсутствием короля, который уехал во Фрикайленд. Быстро, без пояснений, и никак не давал о себе знать. Хранители Совета потянули казну каждый в свой Род, а лисоборотни в Совете не участвовали, как один из низших классов. Да и король Диверий никогда бы лисиц не подпустил и близко к Столу Правления. И вот перед деревней замаячила полуголодная зима. А прошения Милании о помощи старательно игнорировались. Она пыталась настроить торговлю с соседними деревнями, договариваться об обмене и взаимопомощи.
В довесок к этим бедам все шептались о предательстве Придворного Мага, о его ссылке в темницу.
«Наверняка все переврали, как всегда», – вздыхала на сплетни Милания. Ей было чем заняться. Кроме хлопот о благе деревни, на ее плечах лежала забота о матери. С недавних пор Лакония постепенно теряла ощущение реальности. Ее настигали видения, и она уходила бродить по деревне или в Лес, к реке. Там она звала Вознеженного или утверждала, что гуляет с маленькой Малакинией.
Мысли о сестре тоже часто посещали Миланию. Где она сейчас, что делает? Близился выпуск Малакинии, придет ли она домой? Милании бы не помешала ее помощь и поддержка… В добавок ко всем заботам, еще и Зирон активно ухаживал за молодой лисицей. Он старался быть ей и другом, и советчиком. Но, к примеру, доверить ему заботу о матери Милания не могла. Пребывая в сознании, Лакония требовала уважительного к ней отношения и настаивала на том, что она полностью адекватна, отвергая присутствие сиделки и какого-либо присмотра вообще.
Милания сидела за столом, наблюдая, как на горизонте занимается заря. Она снова провела за бумагами всю ночь. Лисица потерла переносицу. «Сейчас заварю тонизирующей ромашки, и снова в бой. Нет времени на отдых…»
Громкий визг с другого конца деревни неожиданно пронзил предрассветную тишину. Милания вскинула голову, прислушиваясь. Визг повторился, уже немного ближе. Хранительница Лисоборотней сорвалась с места, на ходу обувая лапти, и выбежала на улицу. Как была: в домашней рубашке на голое тело, подпоясанная шнурком. Снова заверещали, и Милания побежала в сторону главных ворот деревни. Ей навстречу бежала красивая молодая лисица с копной каштановых волос.
– Милания! Там зверь! Помогите! – вопила она, размахивая пустым ведром.
Хранительница услышала, как ворота громко ухнули, словно в них ударили молотом. Потом еще и еще. Петли не выдержали, и с грохотом, поднимая столбом тучу пыли, упали. Из пыльного облака в деревню ворвалась громадная Зеленая Лиса!
Милания замерла. Глаза ее выражали изумление и недоверие. Насколько она знала, в Долине была только одна Зеленая Лиса. Но эта немного отличалась от той, которую однажды видела Хранительница.
– Малакиния? – Недоумевающе прошептала Милания. И повторила уже громче, обращаясь к Лисе, победно стоявшей на воротах. – Малакиния, ты что тут делаешь?!
На шум и крик из домов выходили сонные лисоборотни.
Зеленая Лиса, никак не реагируя на обращение к ней Хранительницы, обвела отрешенным взглядом деревню, и бросилась на ближайший дом. Жители кинулись врассыпную, но она достала двоих и крепко приложила лапой, так, что териантропы разлетелись в разные стороны. Зеленая Лиса, тем временем, устроивала настоящий дебош – она била окна, срывала с петель двери, разбрасывала снасти и возы. От дома к дому она бросалась на жителей деревни, кусала и царапала. Лисы, которые обернулись и бросились ей наперерез, быстро получали несколько ударов и, скуля, отбегали или падали без сознания, обращаясь обратно.
Звон битого стекла, скрежет когтей Зеленой Лисы о дерево и металл, дополнились детским плачем и криками лисоборотней. Милания металась от одних к другим, уговаривая всех сохранять спокойствие и держаться от нападавшей подальше. Она развернулась и пошла прямиком на Зеленую Лису, подняв руки вверх.
– Малакиния, остановись! Что ты творишь?! Малакиния, это я – твоя сестра, Милания! Успокойся, сестрица! Что на тебя нашло? – Милания приближалась. Зеленая Лиса услышала ее, замерла, повела в сторону Хранительницы ухом и, наконец, повернулась сама. Она внимательно смотрела на приближающуюся к ней фигуру. Хранительница подошла довольно близко. Жители дома, который громила Лисица, потихоньку отбежали.
– Вот так. Спокойно… – Милания медленно ступала ближе. – Это же я, Малакиния. Это твоя деревня, мы все тут твои родичи… Вот так, тише лисичка, тише…
Зеленая Лиса внимательно смотрела на подкрадывающуюся к ней сестру. Она медленно водила из стороны в сторону своим длинным хвостом с графитовым кончиком. Влево-вправо… И неожиданно резко бросилась на Хранительницу, повалив ее на спину и прижав передними лапами к земле. Милания была худенькой девушкой, но сил у нее хватило бы на троих крепких парней. Она попыталась сбросить с себя сестру, но Зеленая Лиса была невероятно сильна. Она клацнула челюстями у левого уха Милании, та едва успела увернуться. Затем у правого. Следующая атака была бы финальной. Зеленая Лиса двигалась быстро, и ее огромные клыки мелькнули у Милании перед самым носом, но пасть так и не смогла захлопнуться на шее юной Хранительницы. Уворачиваясь от укусов Зеленой Лисы, девушка стянула с пояса крепкий плетеный шнурок и растянула его поперек пасти массивного живного. Она с силой держала руки вытянутыми перед собой и больно растягивала шнуром пасть Лисицы. Милания переводила дыхание, глядя прямо в глаза напавшей.
– Да что с тобой случилось?! – в ужасе вскрикнула старшая сестра, увидев разные глаза Зеленой Лисы, зеленый – лисий и желтый – вовкулачьий, с красным огоньком в самом зрачке.
Лиса рванула шнур, но тот не поддавался, застряв у живной между зубами. Она мотнула головой раз, другой. И отпрянула от Милании, мотая мордой и лапами, пытаясь убрать мешающий дышать и закрывать пасть шнурок. Наконец когтем, Зеленая Лиса смогла поддеть надоедливый предмет. И так и осталась стоять и смотреть на голубой шнурок, который валялся в пыли, придавленный ее массивной графитовой лапой. Что-то знакомое и важное почудилось Лисе в этом шнурке. Она простояла так недолго, замешкалась всего на полминуты. Но этого было достаточно. Две самых сильных териантропши набросили на Зеленую Лису тяжелую сеть из конопляной пеньки и спутали ее по всем четырем лапам. Как она ни брыкалась и ни билась, выпутаться ей не удавалось. Кто-то из мужчин приложил по затылку Лисицу массивной дубинкой для выбивания льна, и Зеленая Лиса прекратила брыкаться.
– Ты что натворил?!– взбесилась Милания, накидываясь на Зирона. – Ты идиот!? Ты убил ее!
– Да ну, нет! Просто вырубил ненадолго. Надо ее куда-нибудь в подвал или колодец сухой… Это ж Малакиния. Только взбесилась она отчего-то. Хотя… И так было ясно, что взбесится… – Зирон почесал затылок, наблюдая, как Милания отрывает край своей длинной рубахи, обнажая стройные ноги намного выше колен, и перевязывает кровоточащий ушиб на затылке огромной Зеленой Лисицы.
– Оно-то, может, следовало и посильнее приложиться? – Подошедший парень недовольно зыркнул на Зирона.
– Пшел ты! Это же Малакиния! Она – Младшая из Рода Хранителей. Не нам решать ее судьбу, понял? У нас на то есть Хранительница. И король.
– Ну, допустим короля пока нет… Ой! Да кляп с вами, гребитесь сами, как хотите! – плюнул подошедший парень и, развернувшись, побрел к своему развороченному двору.
– Что же это такое? Что с тобой приключилось?.. – Милания причитала, промакивая голову Лисицы. – Эй, вы, – она обратилась к женщинам, накинувшим сеть на Лисицу. – Берите помощников. Оттащите ее в укрепленный подвал, в трактир. Я зайду домой за травами и сразу следом за вами. Свяжите лапы покрепче. И морду – а то она наверняка будет пытаться путы перегрызть. – Отдав распоряжения, Милания поднялась и припустила домой, к аптечке. Слезы хотели прорваться, но на это не было времени. Малакинии нужна была ее помощь.
****
Молодая Хранительница обработала рану Зеленой Лисы и распорядилась запереть ее в самом укрепленном подвале деревни, в погребе таверны. Но даже оттуда страшный вой и беснования Лисицы были слышны на всю Деревню.
Как только Зеленая Лиса пришла в себя, невзирая на головную боль, не чувствуя усталости, голода или жажды, она билась в подвале таверны в попытках вырваться наружу и закончить свою разрушительную миссию. Милания окурила подвал смесью трав с щепотью дурмана обыкновенного, и это немного утихомирило Зеленую Лису. Но надолго этого не хватит, Милания понимала. Тогда она пошла в Чащный Лес и принялась выводить звонкую свирель. Так она не раз призывала старую Трещоку. Иногда она прилетала и рассказывала Милании о жизни Малакинии у Лесного Кота.
Сейчас Милания молила Натуру и Духов Предков, чтобы уже глуховатая старая птица оказалась неподалеку и услышала ее зов. И судьба улыбнулась измученной лисе. До нее донесся знакомый мерный шум крыльев.
– Трещока! Трещока! Какое везение! Мне срочно надо, чтобы ты отправилась к Лесному Коту! Скорее! – Птица тряхнула перьями и недовольно нахохлилась. Но никуда не полетела, давая видом своим понять, что готова помочь Милании. – Я сейчас. С Малакинией беда. Отнеси Коту записку.
Из кармана Хранительница достала блокнотик и маленький карандаш, быстро начеркала несколько слов, оторвала неровным краем часть листика и, сложив вчетверо, отдала Трещоке. Та, уже более участливо, приняла клочок бумаги, кивнула и полетела к Коту.
Немного успокоившись, Милания пошла домой к матери. Оставалось только ждать. Если кто и сможет помочь Малакинии, то только Лесной Кот.
*******
Уронив сложенный вчетверо клочок бумаги прямо перед Лесным Котом в блюдце с персиковым джемом, всполошенная старая птица начала нарезать круги над его лохматой головой, беспокойно треща.
– Письмо! От Малакинии? – Левсан хорошо знал эту Трещоку и тут же потянулся за бумажкой. Кот резко хлопнул его по руке, попивая свой чай.
– Что за манеры, юноша? Не видишь? Это мне! – Он облизнул выуженную из джема записку, ощутив едва уловимый аромат дурмана обыкновенного, и быстро развернул, читая вслух: – «Малакиния дома. Не может обернуться обратно. Взбешенная и никого не признает. Поторопитесь!» – Кот нахмурился, недолго что-то обдумывая. И потом отдал распоряжения: – Я соберу кое-что из отваров. Левсан, полетим на тебе. Кембер – спрячь подвес и накинь капюшон, ты нам пригодишься, но не надо сразу открывать лисоборотням, кто ты есть.
– Он полетит с нами? – Возмутился дракош.
– Не обсуждается! Он вовкулак, Малакиния теперь тоже полувовкулак. Они, считай, родственники. – Кот усмехнулся, видя, как эта мысль вызвала бурю негодования у Левсана. – Мы обязаны ему спасением жизни нашей зеленохвостки. И, возможно, сможем помочь ему вернуть свою стаю…
– То, что от нее осталось, – поправил его Кембер. Левсану снова стало неловко за свою ревность. – Спасибо, я очень ценю вашу помощь, – сказал молодой волк, кивнув Драго и глядя прямо на него. Хитрые огоньки плясали в желтых глазах волка. Вертикальные зрачки в золотистом ореоле у будущего правителя Долины выглядели так необычно. Кемберу они нравились. Он улыбнулся дракошу:
– По крайней мере, мы знаем, где Малакиния, и она больше не в лапах мерзкого Мага! После стольких недель!
Левсан невольно улыбнулся вовкулаку в ответ. Ямочкам на щеках молодого волка было трудно противостоять.
– Не все так просто, может, еще в его лапах… – Кот вернулся откуда-то из кустов с целой торбой, набитой неизвестно чем. Пузырьки и склянки звенели, что-то булькало, что-то хрустело и шелестело в его походной сумке. – Надеюсь, ты осилишь двоих пассажиров и вот такой багаж. Я взял всего по чуть-чуть, потому что понятия не имею, что именно может пригодиться… Пора.
Кембер надвинул капюшон, пряча глаза глубоко в тенях ткани и лиловой челки.
Левсан обернулся Огненным Драконом. Кот и Кембер ловко взобрались на его спину. Вовкулак ухватился за шипастый золотисто-алый хребет, отмечая приятный жар, исходящий от чешуи огненного Драго. Он передавался при каждом прикосновении и наполнял ощущением силы и покоя.
– Какая сильная Магия… – восторженно прошептал вовкулак, осторожно кончиками пальцев поглаживая чешую.
Левсан фыркнул, выпустив две струи дыма из ноздрей. То ли от удовольствия признания соперником его силы, то ли от негодования вызванного этим прикосновением. Он немного присел, расправляя крылья, и оторвался от земли, набирая высоту и скорость.
– Держись покрепче, – только и успел предупредить волка Кот, сильнее прижимая к груди плотно набитую торбу.
Уроки географии помогли Левсану легко определить направление. И они приземлились в самом центре деревни лисоборотней, менее чем через час. От скорости полета и встречного ветра всклокоченные волосы Лесного Кота приподняло ирокезом и, зализав по бокам, сильно забросило назад. Вид у него был смешной, но переживания за Лису не давали парням оценить картину как следует.
Жители деревни собрались и рассматривали дракона в небе, заметив его еще издали. Когда же он начал стремительно спускаться и, наконец, приземлился посреди площади, все шарахнулись в стороны.
– Кто этот Драго? Что происходит? Король прислал конвой забрать бешеную Лису? Смотрите, смотрите, на нем верхом какие-то чудики! – Толпа шумела и требовала ответов. На площадь примчалась Хранительница – Янтарная Лиса, и лисоборотни заметно оробели и притихли. Она была строга, но справедлива. Жители деревни уважали Миланию.
– На сегодня достаточно стресса, – властно произнесла она. – Расходитесь по домам. Тем более, многим из вас есть чем там заняться. Когда будут новости и какое-то объяснения этих событий, я все вам расскажу.
Она подошла к прибывшим: Драго, лохматому чудаку в растянутом свитере и высокому мрачному парню в глубоком капюшоне.
– Следуйте за мной. Она еще спит, но времени, может, совсем не осталось. У меня была одна только щепотка дурмана…
– Ничего, у меня тоже есть немного в запасе… – Кот тряхнул сумкой, и склянки жалобно звякнули.
– Отлично. – Янтарная Лиса, ловко перепрыгивая завалы разрушенных оград и груды осколков, запетляла к трактиру. Драго подхватил пассажиров и пролетел за ней.
Левсан ждал, пока все лисоборотни разойдутся. Он втиснулся на небольшой, огороженный забором двор трактира, и только там, стараясь укрыться от посторонних глаз, обернулся обратно. Он понимал, что лисоборотни, конечно, вычислят, кто из прибывших Драго, но хотел выиграть немного времени.
Милания обернулась и повела Кота с парнями за собой ко входу в подвал. Они отперли тяжелую дубовую дверь, и внесли две свечи. Зеленая Лиса лежала посреди настоящего хаоса из битой посуды, разбросанной и разорванной в клочья еды, при том, что, казалось, сама не отведала и крошки. Стены и дверь были исполосованы ее когтями. Повязку, наложенную Хранительницей, живное сорвало с головы и разорвало в нитки. Она лежала посреди погреба на полу и, тяжело дыша, спала. Неглубоким и беспокойным сном. Поскуливая, рыча, дергая лапами. Большая Зеленая Лиса. Шерсть в опилках, крови и кусочках солений.
Кот, махнув рукой позади себя, дал знак всем оставаться на своих местах и медленно двинулся к Лисице. Под ногами хрустели осколки бутылей, щепки от бочек и соленые огурчики. С чавкающим звуком под ногу попал бочковой помидорчик. Кот поморщился. Тяжелый душный воздух подвала был пропитан рассолом и пряностями.
Сильнейший маг Долины подкрался к Зеленой Лисице, медленно вынул из кармана пузырек и осторожно открыл пробку, стараясь не издавать резких звуков. Дурман, конечно, еще был, но он предпочел бы его экономить. Лесной Кот осторожно раскрыл пасть Зеленой Лисы и капнул ей на язык две капли. Левсан учуял знакомый аромат.
– Двадцатидвуххитник! – изумленно произнесли они в один голос с Кембером, и Левсан бросил на вовкулака недовольный взгляд, подозрительно прищурившись.
– А ты что, знаешь про эту траву? – с вызовом, но шепотом, спросил он у волка.
– Да про нее все знают! – Милания изумленно наблюдала за Котом. – Потрясающе! – Она кивнула в сторону Зеленой Лисы, и парни снова обратили внимание на нее и Кота.
Зеленая Лиса фыркнула, почавкала, и ее дыхание медленно стало приходить в состояние покоя. Она дышала тише и тише, и вот, постепенно, лапы превращались в руки и ноги, шерсть пропадала, уши и когти, хвост и звериная морда – все исчезло. Такой медленной трансформации никто из молодых людей не видывал. Но для Кота, увы, она не была непривычным событием. Он только радовался, что все получилось, и двадцатидвуххитник помог. Никакого другого средства для принудительного обратного обращения у него в запасе не было.
Малакиния лежала на полу в очень рваной и грязной рубашке, широких льняных штанах и латаной тысячами заплат куртке. Израненная и измученная. Грязная, волосы всклокоченные и сбитые колтунами, кисти и стопы изодраны в кровь. Милания вскрикнула, подбежала и подхватила сестру.
– Я отнесу ее домой! – Но сил ей не хватило. Все же Малакиния была намного крупнее ее, а переживания сегодняшнего дня подточили Силу и в теле, и в Духе. Руки предательски дрогнули, и Кембер подхватил Малакинию, выскальзывающую из рук старшей сестры. Этим он вызвал очередное недовольство Левсана:
– Почему это ты ее понесешь?..
– Тише, дракош, побереги силы. Неизвестно еще, когда и как надолго нам понадобятся твои крылья, – спокойно ответил ему волк.
Милании показалось, что его глаза блеснули желтым в глубокой тени капюшона, но она была слишком шокирована видом сестрицы и быстро прикидывала, что же делать дальше.
Малакиню принесли в дом. Сестра обрабатывала раны жирной и дурно пахнущей мазью, которую ей дал Кот. Они с магом возились со спящей лисицей, тихо переговариваясь.
Левсана и Кембера молодая Хранительница оставила на кухне. Лакония со спокойной улыбкой на лице невозмутимо разливала чай по кружкам из пузатого заварника.
– Милания сказала, вы друзья Малакинии. Как чудесно! – добрые ореховые глаза пожилой лисы излучали тепло. – Я очень рада, что она вас пригласила! Она, знаете, не очень ладит со сверстниками. Характер такой. Нет, нет, она не задира вовсе, что вы. Наоборот. Пожалуй, сверстников подстегивает то, что она отпора дать не может… – Лакония принесла из кладовой блюдо с овсяным печеньем и сырными слойками. – Вот подождите, сейчас вернется Мудрый Лис, он тоже будет очень рад! Он поехал к соседям, к куницам… обменяться сортами пшеницы… – все тише и рассеяние говорила пожилая лиса. Левсан и Кембер переглянулись. Но ничего не сказали. Лакония словно задремала с открытыми глазами, так глубоко погрузилась в свои грезы наяву. Вовкулак потянулся к слойке. Откусил и замычал от удовольствия.
– Отличная еда! – Он отхлебнул ромашкового чая и даже повеселел.
– Как ты только можешь есть в такой ситуации! – возмутился Левсан.
– Эммм… – промычал недоумевающе Кембер, пережевывая слойку. – Так а что делать-то? Кот сказал сидеть и ждать. Мы ждем. Сейчас мы ничем больше Малакинии помочь не сможем. – Он потянулся за второй слойкой и протянул ее Левсану. – Перекуси. Думаю, самое страшное для Зеленой Лисы позади. Кот ей поможет. И она расскажет нам, где найти Юсыя. А мы его найдем, выпустим его вонючие потроха и вытрем об них ноги, да так, чтобы он смотрел.
Дракош знал: там, в тени капюшона, вовкулак показывает свои ямочки. Поразительное сочетание этой, невинной почти, улыбки с такими кровожадными и полными ненависти словами. Левсану все понравилось. Он взял слойку и отпил согревающий ароматом ромашки чай.
В кухню вошла Милания, она заметила мамин отрешенный взгляд и ласково погладила Лаконию по плечу, стараясь не нарушить зыбкие грезы матери.
– Все будет хорошо. Кот так сказал. Малакиния выспится, перекусит, и тогда мы сможем узнать у нее, что с ней произошло.
*****
Лесной Кот закончил накладывать повязку на затылке Малакинии. Восемь швов и толстый слой мази сделают свое дело. Он осторожно опустил ее на подушку и наконец достал свою трубку. Чиркнув спичкой, Маг прикурил, с наслаждением выпуская облако дыма и разливая вокруг себя травные ароматы. Дым медленно рассеивался. Кот стоял задумавшись.
– Отличная прическа, хотя даже для тебя чудна́я! – тихо хохотнула открывшая глаза Малакиния и тут же поморщилась. Смех эхом отдавался в ребрах и затылке, принося тупую ноющую боль.
– Малакиния, ты здорово всех напугала, – ответил Кот. На него смотрели два разных глаза, а усмешка Зеленой Лисы обнажила оставшиеся с ней небольшие клыки.
– Да меня и саму это все немного… напугало. – тихо ответила она.