Она перевернулась на живот и обняла золотую землю, позволяя сиянию наполнить себя, представляя, как поглощает его и пропускает насквозь. Она ощутила колебание Силы, неуверенность древней Магии в способности довериться териантропу. Пальцами девушка нежно погладила сухую на ощупь почву и прошептала:

– Я не уйду, но и не погибну… пожалуйста. Яви мне волчицу. Даруй мне Дух Волка, я приручу его, и для твоего рода начнется новая эпоха. Мы вместе с Левсаном освободим ликантропов и вернем домой, в родные края, где ты сможешь щедро одаривать их силой и радостно шириться за счет их жизни… Священное место, неведомая териантропам Магия… Яви мне волка. Не бойся за меня. Я уже приняла часть этой Магии в свои раны. Я осилю еще.

Сзади в шею Малакинии кто-то уткнулся мокрым холодным носом и засопел. От неожиданности девушка дернулась, поежилась и хихикнула. Было щекотно. Обернувшись, лисица увидела большую серо-лиловую Волчицу. Она настороженно смотрела на Малакинию, обнюхивая воздух вокруг нее.

– Я покорила тебя своим упрямством. – Малакиния протянула руку к большой косматой морде. – Иди ближе. Нам надо как следует познакомиться … – Девушка коснулась сверкающей жесткой шерсти, погладила по переносице. Волчица подошла ближе. Закрыв глаза, живное склонило голову, показывая величайшую степень доверия. Малакиния прислонилась лбом к морде волчицы, тоже закрыв глаза и ласково теребя ее загривок.

И в этот момент Духи Лисы и Волчицы странным образом начали соединяться. Малакиния никогда не ощущала такого покоя и гармонии. Она видела, как Зеленая Лиса внутри нее сливается в одно с огромной Лиловой Волчицей. И понимала, что это происходит с ней. Сила золотистым сиянием наполняла жилы Зеленой Лисы, ее лапы увеличились, когти стали длиннее, морда стала менее острой на волчий лад, клыки выросли, шерсть огрубела, грудная клетка стала шире, мускулы массивнее. Хвост удлинился пропорционально увеличивающемуся туловищу. А в последний момент Малакиния увидела себя, лису – морда, напоминающая волчью, клыки устрашающе большие, уши острее и больше, и открывшиеся глаза: один зеленый, лисий, другой – желтый волчий глаз, который пересекала полоса белой шерсти.

Не было боли, как та, которую Малакиния помнила из дня своего Донития. Девушка наполнилась Силой, счастьем и покоем. Радость бушевала в ней, приумноженная волшебным местом. Она наслаждалась своей трансформацией. Каждая косточка и мышца тянула, увеличиваясь, но эта боль была приятной. Предвкушением неведомой Силы.

Взорвавшись столбом золотого свечения, Малакиния выскочила из норы и приземлилась на лапы прямо на большой каменный валун. Луна освещала ее. Она стояла, Зеленая Лиса. Но не была прежней. Теперь в ней жила еще и Сила Дающего Свет. Малакиния покорила Дух Волка.

*********

Увидев вырвавшийся в далеке столб золотого света, Кембер забыл про все на свете: и про обычаи, и про свою недавно пострадавшую ногу. Он обернулся волком и громко взвыл, оповещая все селение о радостном исходе. Он тут же метнулся в сторону этой вспышки. Мощными лапами преодолевая расстояние играючи. Малакиния отсутствовала совсем недолго, не прошло и часа. Но с момента, как она закрыла глаза и побрела, ведомая Силой Дающего Свет, в неизвестность, возможно – на встречу своей смерти, молодой вовкулак не мог и пальцем шевельнуть. Он стоял и смотрел ей вслед, скованный ледяным оцепенением. Он вглядывался в проглотившую Малакинию темноту, боясь даже моргнуть. И сейчас бежал, чтобы оказаться рядом с ней первым. Поздравить ее первым. Восхититься ее силой и мужеством. «Лиса, принявшая силу Волка. Малакиния стала чем-то невероятным, настоящей легендой. Она будет символом объединения ликантропов и териантропов. Она станет нашим спасением, нашим ключом к свободе».

Кембер увидел ее еще не приблизившись. Большая. Намного больше прежней, Зеленая Лиса красовалась, стоя на круглом валуне в свете луны. Кембер хорошо знал это место и этот валун. Он ухмыльнулся про себя. Она стояла, высоко подняв морду, загипнотизированная свечением неба и еще не до конца осознавшая свою новую сущность. Вовкулак приветственно взвыл на ходу, встрепенувшись, Лиса прислушалась, и подхватила его песню.

– Ты смогла! У тебя получилось!!! – Он подбежал, сердце бешено колотилось о ребра. Не от бега – от радости. Страх отступил. Он совсем отпустил мысли и Дух Кембера. Страх за Малакинию и страх за стаю. Теперь юный Вожак был уверен – все точно будет хорошо. Все получится. У них есть Лиса-Волк.

– Я так долго упрашивала ваше волшебное место дать мне шанс, так долго искала Волчицу. А потом она сама нашла меня…

Кембер не мог налюбоваться обновленным обличием Зеленой Лисы. Она опустила морду, и он увидел ее новые, разные, глаза.

– Ух ты!!!– Молодой волк резвился и прыгал вокруг, не в силах сдерживать эмоции. – Потрясающе! Малакиния! Ты стала такой большой и сильной! А твои глаза!!! Каждый териантроп легко увидит, что ты – полуволк! Это невероятно! Ни один териантроп за всю историю не смог пережить даже легкого прикосновения к нашей магии… Даже царапина убивала их… А ты не просто пережила царапины. Ты приняла Дух Волка! Это совершенно легендарное событие! Побежали! Разомни лапы!

Он дурашливо куснул ее за хвост и устремился обратно к поселению. Малакиния тут же бросилась за ним следом, догнав и обогнав молодого и сильного Волка в два счета.

Они вбежали в центр спирали, освещенной кострами и залитой музыкой. Играли на сопелках и флейте, скрипке и цимбалах, позванивали разного размера колокольчики, и девчушка хитов семи проворно била в большой, искрящийся блеском бубен. Радостным восторгом встретила Малакинию стая ликантропов. Знахарка подошла к Зеленой Лисе и провела пальцем по белой полоске шерсти, пересекавшей бровь. На бедре лисы вовкулаки видели три такие же белые полосы.

– Отметина когтями вовкулака. Она не убила тебя. Наша магия выбрала тебя, ибо пришло время перемен. И ты приняла Дух Волка, ибо ты невероятно сильна, Зеленая Лисица. Теперь ты – одна из нас!

Стая восторженно подхватила слова знахарки:

– Одна из нас! Одна из нас! – скандировали вовкулаки нараспев.

– Пойдем, приоденем тебя для праздника. – Знахарка поманила Малакинию за собой и дала знак еще двум девушкам следовать за ними.

Обратно к дому Вожака стаи Малакиния вернулась в традиционном наряде ликантропов, сшитом из непривычной гладкой, серебристой, мягкой ткани. Длинная юбка струилась до пола, а когда Малакиния кружилась – поднималась ровным серебряным блюдом вокруг девушки. Корсет из плотного пенькового полотна натурального коричневого оттенка непривычно крепко обнял талию и ребра, поднял грудь и красиво подчеркнул осанку. Кембер поперхнулся настойкой крыжовника, когда лисица появилась на пятачке в кругу других девушек. Ее рыжие непослушные волосы рассыпались по открытым плечам, позволяя пламени играть красно-медными бликами. Белые концы смотрелись очень необычно. Каждое движение Малакинии волнующе отзывалось в груди Кембера незнакомым ему ранее жаром. Он подошел к лисе, похрамывая, но стараясь держаться непринужденно, и поднял к себе ее лицо, кончиком пальцев коснувшись подбородка.

Малкиния посмотрела на него своими волшебными глазами. Зеленым и… желтым вовкулачьим.

От изумления Кембер даже рот приоткрыл. Его глаза округлились, насколько позволял их необычный разрез.

– Жуть, да? – Малакиния отвела взгляд. Пока ее наряжали, она все еще не понимала до конца, как относится к тому, что теперь и сама наполовину ликантроп. И этот желтый глаз не даст ей об этом забыть никогда. – Просто кошмар… будто зеленой масти и шрамов мне было мало… Судьба никак не перестанет шутить надо мной. Теперь у меня один вовкулачий глаз. Все время.

– Ух ты! Зато вот голосок у тебя теперь не такой противный, как раньше! Это надо отпраздновать! – Растерявшийся вовкулак потащил Малакинию к столу. – Настроение у тебя такое плохое, потому что ты голодная. Вот, сейчас мы это исправим! – Он подхватил пустую плоскую деревянную тарелку и бросился накладывать всего понемногу: – В общем, тут у нас сушеные грибочки-гребешки, маленькие пельмешки со шпинатом, большие пельмени с грибами и цветной капустой, маринованная морковь, соленые корнишоны со специями – с ними осторожно, они острые. А вот чудесная нежная печеная картошечка со взбитым оливковым маслом и чесноком – такого ты не пробовала!

На самом деле мысль о еде взбодрила Малакинию. Кембер усадил ее на невысокой длинной скамейке и вручил блюдо с горкой вкусной и ароматной пищи. Он тут же умчался за напитками, ибо в его горле пересохло. Нервы и растерянность, неизвестные ему ранее чувства и мысли одолевали.

Лисица ела и наблюдала за пляшущими вокруг костра вовкулаками. Их поселение было пронизано дружбой и теплом. Ликантропы проявляли участие друг к другу. И каждый подходил к Малакинии выразить восхищение ее силой и храбростью. Девушка смущенно принимала поздравления и комплименты, поедая вкусности, и на Духе у нее становилось все теплее.

«Может, не так и плохо быть одной из них…»

– Ты выглядишь изумительно, Малакининя! – услышала лиса слова позади себя и обернулась. Кембер наконец нашел слова чтобы выразить свое восхищение. – Просто потрясающе. И ты совершенно уникальная. Твои масть, шрамы, глаза – это все просто маленькие детали, рассказывающие твою историю. Она только началась и уже такая увлекательная. Да, Судьба однозначно приготовила для тебя нелегкий путь. Полный сложностей и опасностей. Но смотри, сегодня впервые в истории моего и твоего вида ты сотворила что-то совершенно невероятное! Что-то, о чем раньше никто не смог бы и подумать! Ты жива! И ты сильна, как никто в Долине! – Он снова взял ее за подбородок, низко склонившись к ее лицу и глядя прямо в разные глаза. – И ты неотразима, Зеленая Лиса! – Он был так близко, лисица вновь ощутила, как ее обдало жаром. Это была уже не побочка от Зова Силы. Это была побочка от сильного притяжения к молодому Вожаку вовкулаков. Он усмехнулся одними глазами, как если бы прочитал ее мысли. И хищно облизнул красивые пухлые губы, о которых тоже успела подумать Малакиния.

– А теперь в сторону еду! Вот компот из крыжовника! Свежий и тонизирующий напиток! Мой любимый! Пей и пошли танцевать!

С этими словами, Кембер мотнул головой, смешно растрепав свои лиловые волосы, упавшие на глаза, и потащил Малакинию в круг плясать под веселую мелодию. Вокруг кружили вовкулаки. Молодые девушки и парни смешивались в танце со взрослыми и пожилыми. Дети шныряли под ногами, стягивая со столов сладости. Несмотря на больную ногу, новый Вожак держался в танце невероятно грациозно. Энергия радости и счастья захлестывала, яркие краски и огни, шум и пение, желтые горящие глаза Кембера и его сияющая улыбка. Свет от костров, играющий на его лице и взъерошенных волосах. Малакиния развеселилась, забыв обо всем на свете, наконец все тревоги отступили, и она отдавалась моменту настоящей искренней радости.

Старый отец Кембера наблюдал за веселием своего Рода, и оно передавалось ему, отгоняя страх и наполняя радостью его Дух. То необычное, что произошло сегодня в Тайном Логове, знаменовало начало новой эры для вовкулаков, дарило надежду и вселяло оптимизм.

«Эта лиса действительно может стать настоящим избавлением для нас. Но с ней, конечно, все не так просто. Выжить после магии Дающего Свет?.. Териантропша, которая смогла покорить себе Дух Волка? Что скрыто в тебе, милое дитя? К чему приведут нас эти странные события?.. – подумал он. – Вон, и Кембер, гляди: не отводит от нее глаз. И его можно понять. Эта лисица неописуемо хороша. Пышна, сильна, здорова. А веселья сколько, задора! Ох. Вот она спасла моего сына, и она же, считай, погубила его… Хе-хе, дела сердечные!..»

*********

Все Логово утомилось и уже заснуло. Малакиния танцевала всю ночь напролет и сейчас, утомленная, лежала на груди Кембера, сладко посапывая.

Он не спал – любовался зеленохвосткой.

Странный шум в доме привлек его внимание.

За окном едва-едва занималась заря. Аккуратно переложив голову Малакинии на подушку, Кембер вышел в светлую.

– Отец, – тихо позвал он. Ответа не следовало.

С лестницы, которая вела в нижний покой, потянуло загробным холодом. Сердце Кембера сдавило нешуточной тревогой. Еще мгновение – и словно стеной черного дыма его отбросило в дальний угол светлой. Черный дым, через распахнувшиеся окна и двери вихрем вылетел на улицу и непроглядной мглой окутал все Логово. Глаза подвеса ярко засветились в наступившей темноте, осветив Кемберу путь. Он бросился в спальню, где была Малакиния, и обнаружил, что комната пуста.

Он выбежал на двор.

Зрелище, представшее перед ним, было ужасным. В черном тумане огромный силуэт Черного ворона, заслонивший небо, вытягивал Духи из спящих слабых вовкулаков – детей, еще не прошедших Мардагайл, совсем древних стариков и тех, к кому так и не пришел Зов Силы.

Стальной дымкой поднимались они ввысь, образуя непрерывный поток, который пропадал в недрах этой громадной тени. Кембер закричал, но сил для того, чтобы обернуться, ему снова не хватило – сказалась усталость после ночи плясок и пробега по полям на больной ноге. Его крик привлек внимание двух красных огней, горящих на месте глаз у напавшего. Он указал на Кембера пальцем, и юноша увидел стаю родных вовкулаков, которая кинулась к нему.

Видя, как Юсый забирает Духи их родных, ликантропы впали в ярость, они оборачивались волками, в прыжках пытаясь поймать Воронителя за крыло, снедаемые жаждой остановить его и растерзать. Их ярость ослепляла, она вывела Духи ликантропов из-под контроля их сознания, и тут-то хитрый Воронитель напустил на них Темную Сущность. Присасываясь к загривкам обезумевших от злобы волков, черная жижа подчиняла их духи себе. В желтых волчьих глазах загорались красные огоньки. И волки становились его послушными ручными псами. Без осознания, без возможности обернуться обратно, без сил или желания к сопротивлению.

Бывший придворный маг сделал их своими псами, своими воинами, полностью лишив рассудка. Впереди всех мчался Сизый Волк. Кембер сразу узнал его.

– Отец!– закричал в отчаянии парень, но ничто не могло тронуть этих зверей. Все ликантропы попали во власть Темной Сущности.

Бежать было некуда. Сизый Волкулак кинулся было на родного сына, но, словно ударившись о невидимую стену, был отброшен назад. Стальной подвес – оберег – создал щит вокруг Кембера. Он же оградил его от воздействия магии Воронителя и не пускал к нему черную витавшую в воздухе жижу.

Пока подвес на шее юноши – никто не сможет ему навредить.

Рассвет полностью вошел в силу, солнце встало, и с его новыми лучами исчезала фигура мага. А с ним вместе пропала и вся вовкулачья орда – ликантропы открыли ход из логова и, громко воя, умчались к своему новому господину.

Солнце осветило скалы вокруг логова. Большие костры, на центральной площади поселения, вокруг которых радостные ликантропы танцевали всю ночь, еще дотлевали, мягкой струйкой дыма облизывая чистое голубое небо. Но не было слышно ни звука. Даже птицы не пели.

Все логово было устлано телами расставшихся с Духом, не пригодившихся Юсыю в его армию, вовкулаков. В основном детей и стариков. Живые же ликантропы больше не были собой. И их больше не было в логове.

Кембер стоял на крыльце отчего дома, и перед его глазами расстилалась эта страшная картина. Руки дрожали, глаза были пусты.

Его единственной целью отныне стала только месть.

Глава 16

Огненный Дракон опустился на землю, оставив столицу на достаточно большом расстоянии.

– В чем дело, Левсан? Ты устал? – Лесной Кот задал вопрос, прекрасно зная на него ответ.

– Я тут подумал… – Юноша отвел глаза и потянулся, разминая спину. – Может, перекусим? Отдохнем и … Ну, войдем в Цкенод не так пафосно? Эффектные появления – это не мое. Да и… Не знаю. Как-то это нелепо и неловко – сразу привлечь к себе столько внимания… Не то чтобы я не готов. Мне светит править этой Долиной, не хватало струсить перед обычным явлением во плоти, во драконовой плоти, на людях… Просто… – Левсан выдохнул, больше не пытаясь притворяться. – Ну, я имею в виду, они же все сейчас раззявят рты и бросятся к замку. И я туда просто вот так прилечу? А дальше что? Там стражники, там охрана… Они возьмут меня за рученьки и поведут к папе, мы обнимемся и обольемся слезами?

– Я не знаю, Левсан. Сегодня тебе восемнадцать, я больше не говорю тебе, что делать. Ты теперь взрослый и должен сам принимать решения. Сам реши, как ты хочешь, чтобы это все произошло. И я с радостью последую твоему плану.

Драго сел на траву и потянулся к сумке с провизией.

– Да, я понимаю. Теперь я все в своей жизни решаю сам. – Он доставал свертки, которые ему помогла собрать Малакиния. И сразу сильно заскучал по ней, немного отвлекаясь от нарастающего в нем волнения и неуверенности. – Думаю, мы должны войти в Цкенод тихо. Без лишнего шума, – после недолгого размышления сказал дракош. – Я хочу сначала зайти в лавку к тете Лирии, поздороваться, вспомнить, каково это – находиться среди большого количества териантропов. Может, и мама будет там. Зайдем в лавку, а потом я буду решать дальше. Может, мама захочет пойти в замок вместе с нами… Им наверняка тоже есть что обсудить…

Кот задумчиво жевал бутерброд и кивал, то ли вторя словам Левсана, то ли своим мыслям.

– Я не трус. Просто хочется как-то поспокойнее пережить этот момент воссоединения… Прилететь драконом и сесть на крышу замка – точно мне не подходит…

– Я знаю, знаю. – Учитель раскуривал трубку. – Успокойся. Никто не сочтет тебя трусом. Ты предложил мудрый план. Давай сначала проведаем травницу и поищем твою мать. В конце концов, она имеет гораздо больше прав, чем твой отец, первой увидеть своего взрослого сына.

*****

Столица встретила Левсана и Лесного Кота настораживающей тишиной и мрачностью. На улицах было малолюдно, хоть предполагалось, что в этот день будет проводиться Цестус, и путники рисовали себе картины ярмарки, песнопений и танцевальных состязаний на улицах.

Оказалось, совсем наоборот. Ни широкие проезжие части для колесниц и повозок, ни маленькие улочки, разбегающиеся от главных дорог в стороны, не были украшены ни единым флажком. Ни единого звука, хотя бы вялой сопелки или барабана. Гомон проходящих мимо людей был странно-приглушенным, и горожане выглядели подавленными.

Левсан с Котом договорились быстро пройти прямо в лавку, избегая встреч с другими терантропами, чтобы не привлекать к себе внимания. Но жители Цкенода и сами шныряли по улицам удрученные и озадаченные, не поднимая головы. Так что никто не обратил внимания на лохматого Кота в пестром свитере и ладного юношу рядом с ним.

Лавка тети Лирии была открыта. Дверь знакомо тихо скрипнула петлями, и звякнул колокольчик. Левсан улыбнулся. Настороженность, вызванная странным настроением на улицах города, отступила перед ощущением возвращения домой.

Уже очень пожилая травница Лирия отозвалась из кладовки за книжным шкафом:

– Минуточку, я сейчас вас обслужу. Обождите.

Она вышла за прилавок и нарочито бодрым голосом спросила, даже не взглянув на вошедших:

– Чего пожелаете в этот погожий денек?

– Погожий, это ты конечно перегнула. На улице пекло, а горожане ходят с минами погорельцев! Почему нет веселого базара? Где подготовка к игрищам и празднованию юбилея Цестуса?

– Матююююшки! – Лирия прижала ладони к щекам, наполовину скрытым под большими очками. Левсан отметил, что за эти хиты ее очки стали еще больше и толще. – Мой маленький львенок вернулся!

Травница бросилась обнимать юношу так, словно она не помнила, что это день его рождения и не ждала его визита.

– А что это у вас ни торта, ни чая не подготовлено? Я так могу и обидеться!

– Левсанушка, мальчик мой! Нет, ну как же ты вырос! Ничего себе! – Она ощупала его руки, восхищаясь силе юноши, и потрепала его по щеке, как, бывало, часто делала, когда он был маленьким. – Для меня ты все равно малыш львенок…. Ну да ладно, я пойду поставлю чайник! И тут у меня есть пирожки с яблоками и сыром. Увы, ничего более праздничного в последние несколько дней не раздобыть … – Лирия снова сникла лицом при этих словах.

Левсан нахмурился. Кот тихо ходил по лавке, рассматривая выставленные книги и склянки с травами и корешками.

– Что случилась, тетушка Лирия? Я чувствую очень грустный и настороженный настрой горожан.

– Да, все ходят хмурые и грустные, для этого и эмпатии никакой не надо, чтоб заметить. Это верно… Тут такие страсти заварились… Это хорошо, что ты, мальчик мой, пришел сюда, а не полетел прямиком во дворец. Но твоя мать знала, что ты так поступишь. Она меня предупредила и была права.

– А мамы тут нет? – Дракош спросил, но сам прекрасно понимал, что будь Неония в лавке – давно бы тискала и расцеловывала его.

– Нет. Понимаешь, там вышла такая история… Давай я сначала заварю чай, ты наверняка устал с дороги. – Только тут старушка Лирия заметила Лесного Кота, тихонько маячившего позади Левсана. – Огогошеньки! Таких гостей я не ждала! Доброго дня, Овийле. – Лирия приосанилась, приветствуя знаменитого Мага. – Вот это хорошо… Что вы Левсана не оставили и пришли с ним. Вы наверняка сможете помочь… Тут все так усложнилось…

Лирия заперла лавку, не желая, чтобы их беспокоили. Поставила чайник и усадила гостей за маленький столик в тесной кладовой, пропахшей лавровым листом и розмарином.

Она вкратце изложила историю произошедшего в столице несколькими днями ранее так, как ее знала она и большинство горожан: арену Цестуса объявили закрытой, назвав местом скопления темных магических Сил; придворного Мага сослали в Кастельбельвер; король пострадал от его Темной Магии и отбыл во Фрикайленд.

– И вот теперь король Диверий вместе с Неонией ковыряются в Библиотеках. В поисках ответов и средств. Не удивительно, что он позвал ее для помощи, учитывая их отношения… И силу ее Магии… Пророческий дар, опять же… Никто не знает, что за чары обнаружили там, на арене. Держат в секрете. Но я была там как-то, всего один раз. И больше, решила, ни ногой! Там на Цестусе словно все вокруг с ума сходят, и их нутро постепенно наполняется пороком: жадностью да злобой, а потом пустеет. Я видела глаза публики, покидающей бои. Они такие безжизненные, потухшие… Словно на них три недели пахали. Арену Цестуса, само собой, теперь закрыли. Стражу выставили вокруг – отгонять любопытных. А король, говорят, то ли оглох, то ли ослеп. Видимо, от порчи своего Придворного Мага. Ибо с чего бы еще он его заточил в Кастельбельвер?

– Стоп, стоп, я думал этот Маг – какой-то бездарный клоун, выезжающий на дешевых фокусах на потеху толпе, – удивился Лесной Кот. – А ты говоришь… Как-как, ты говоришь, бывало, ощущала себя на Цестусе?

– Я говорю, этот Воронитель – злодей большого калибра! Какой там бездарный клоун! Ведь самый Древний Род! По Долине легенды слагают о его могуществе!

Лесной Кот поперхнулся чаем и долго откашливался. Он внимательно и молча посмотрел на Лирию, от такого взгляда травница поежилась. Наконец он затянулся трубкой, выпустил беспокойное облако дыма, и спросил:

– Воронитель? Ты уверена?

Лирия удивленно посмотрела на него, поправив очки:

– Овийле, ты с луны что ль свалился? В смысле, уверена? Это совершенно точная информация.

– Это максимально важная информация. Которую я совершенно по-дурацки упустил из виду… – тихо проговорил Кот, всем своим видом давая понять, что мысленно он уже не тут.

– Что это все значит, Учитель? Что ты нагоняешь мистический туман? Объясни нормально. Ну, Воронитель он, и что?

– Ну, Воронителей осталось не так много. Наверное. И этот, вполне возможно, действительно каким-то образом стал довольно силен, раз он такой вот тут, разгуливает себе по Долине. – Кот говорил спокойно, но в голосе его Левсан слышал холод и угрозу, а на затылке, дракош готов был поклясться, у Учителя волосы вздыбились, как у разъяренной кошки.

– Ну, больше не разгуливает. Я же сказала – его отправили в Кастельбельвер. В темницу, – попыталась успокоить Кота тетушка Лирия.

– Ооооо, я думаю, раз он уже начал гулять по Долине, то стенам Кастельбельвера его точно не удержать …

Больше Лесной Кот ничего не сказал. Он попросил у хозяйки лавки разместить их на несколько дней на циновках в этой самой кладовой. И, едва получив ее разрешение, устроился спать. Левсан еще долго сидел и рассказывал старой тетушке о хитах своего обучения, о жизни у Кота и о Малакинии. Лисица, разделившая с ее названным внуком Большое Чувство, особенно интересовала Лирию.

– Это как это: Зеленая Лиса? – удивилась она. – Не бывает такого.

– Ну почему же. Она же бывает. Зеленая. Вот так вот. Очень красивая и сильная. Она будет великой Магичкой, Лесной Кот так и говорит. Не ей, от нее скрывает. Ее вон, ликантроп поцарапал – а она выжила!

– Ликантроп?! – Ужас в глазах Лирии ловко скрывали очки, но он явно звучал в голосе. – Откуда это взяться в Долине ликантропу? Тысячи хитов, как они сгинули все. Надурила тебя девка!

– Да я сам ее от него спас! Я видел вовкулака собственными глазами!

– Вот дела… – тихо присвистнула тетушка Лирия. – Это какой-то конец света надвигается, не иначе. По Долине гуляют вовкулаки, король онемел и пропал, игрища закрыли из-за неведомой злой Магии… Придворный Маг изменщик… Начнешь верить чему угодно. Вон, в таверне рассказывали, как горничная Придворного Мага и его личный скрипач твердили в один голос, что своими глазами видали, как этот Ворон заставил короля пить помои из своего ночного горшка! После ликантропов я и такому верить начну!

Утомленная долгим днем, Лирия ушла в спальню, которая располагалась наверху, над лавкой. Там у нее была еще небольшая кухонька и кабинет.

Левсан тоже порядком устал. И, недолго думая, примостился на соседней циновке рядом с Котом.

Тот хмыкнул.

– Пить из горшка. Вот шельма! Ты посмотри, как резвится, скукин сын! – Не открывая глаз, Кот перевернулся на живот и пробурчал, приглушенный циновкой: – Останемся в Цкеноде на пару-тройку дней, Левсан. Пособираем сплетни, послушаем новости. И двинем домой. Твои мать и отец сейчас не готовы к твоему возвращению. И в контексте этой ситуации, думаю, пока будет лучше не афишировать твое имя и титул…

– Что все это значит? Это дело рук ликантропов? Они собираются напасть на Долину? Они прислали этого Воронителя?

– Нет, он сам по себе. По крайней мере, был раньше. Не знаю, что это все значит. Но уверен, что ничего хорошего. Спи, Левсан, спокойной ночи. И… С днем рождения.

Следующие четыре дня Кот и Левсан тенью передвигались по городу, в основном, от трактира к трактиру. Они затесывались промеж горожан навеселе и не очень и тихо собирали информацию.

Горожане мало что знали о произошедшем во дворце. Все были расстроены и возмущены прикрытием Цестуса. Недовольные борцы и борчихи, съехавшиеся на игрища со всей Долины, собирали вокруг себя шумные компании и гадали в чем причина. То ли король промотал, то ли Придворный Маг украл все деньги, выделенные из казны на премии участникам. И теперь все должны куковать и остаться ни с чем: жители без развлечений, бойцы без боев и наград.

То и дело на улицах затевали драки. Бойцы демонстрировали свой невостребованный потенциал. Иногда бои проходили со ставками. Но бо́льшую часть времени происходил простой мордобой.

Левсан очень устал от этих походов. На Духе у него было неспокойно. Кот ходил, внимательно прислушиваясь и осматриваясь. На вторую ночь он исчез и пришел под утро. Глаза красные, бешенные, волосы всклокочены больше обычного. Левсан приподнялся с циновки на локте и посмотрел на Учителя. Тот сидел на полу и курил. Лицо его было сосредоточенным и печальным.

– Где ты был, Кот?

– Я ходил осмотреть эту проклятую арену…

– И что там? Что ты там увидел? – Левсан мысленно поднял завесу со своего дара и прощупал эмоции Кота. Впервые он почувствовал страх и совершенную растерянность, исходящие от великого Мага.

– Ничего хорошего… Нам надо вернуться домой, собрать кое-что и взять Малакинию. Традицией придется пренебречь. Нет времени ждать ее выпуска… Полетим в Библиотеки, ты воссоединишься с отцом, он приведет тебя в замок и объявит наследником. И нам нужно быть готовыми…

– Готовыми к чему?

– К нападению. Темные Силы крепнут…

Левсан не совсем понял, о чем толкует Кот. Но больше ничего спрашивать не стал.

На рассвете пятого дня в столице Левсан вдруг проснулся от громкого вопля Малакинии, ворвавшегося в его сон. Он покрылся холодным потом, страх и ярость сковали все его нутро. Переводя дыхание и пытаясь совладать с эмоциями, Драго поднялся с циновки и начал лихорадочно натягивать штаны.

– Что случилось, что тебя разбудило? – Спросонья Кот потянулся и обратил к дракошу помятое заспанное лицо.

– Надо торопиться, Учитель! Скорее! Что-то случилось с Малакинией! Я слышал ее крик и чувствовал ее страх. Там что-то нехорошее произошло. Она в опасности! В беде! Скорее!

Наспех собрав часть вещей, Лесной Кот вместе с Левсаном спешно покинули лавку, оставив тетушке Лирии короткую записку. Небо серело, отражая общее настроение в столице. На улицах мелькали редкие прохожие. Двое быстро шли в сторону городских ворот. Левсан бы и побежал, но голос разума останавливал его от привлечения лишнего внимания. Он торопился как мог. Что-то внутри подсказывало, что он, скорее всего, уже опоздал. И это страшное чувство дракош боялся пояснить себе.

Наконец, отойдя от городской стены и скрывшись в зарослях, Левсан обернулся драконом, он за шкирку закинул копошащегося Кота себе на спину и рванул с места ввысь.

– Можно и поосторожнее, – буркнул Овийле. Он становился нервным и раздражительным, когда боялся, это Левсан сразу понял.

Всю дорогу они напряженно молчали.

Во дворе зияла разрытая яма. Лесной Кот сразу приметил две кружки, оставленные на столике во дворе. Света в окнах не было.

– Маалкиния! Мааалааакиния, где ты? – крикнул юноша, распахнув входную дверь. Никто не отозвался. В доме было пусто.

Левсан в несколько шагов преодолел лестницу и открыл дверь в спальню лисицы – никого. Убранная постель: ни записки, ничего.

Юноша метался по дому, по двору, наконец, выбившись из сил, он сел на настил во дворе. Кот сидел за столом и курил трубку.

– Ее нигде нет… – тихо сказал дракош.

– Да. Она ушла вчера. Вьюнок последний раз поливали вчера утром. Она ушла спокойная, без спешки и добровольно. С кем-то, с кем предварительно завтракала и пила чай… – Кот повернул к себе одну из кружек, стоявших на столе. Ту самую, с едва заметной щербинкой. – Этот кто-то очень странный. Он не один из нас. Его Магия отличается от териантроповской…