– Прости меня, Лиса. Прости, что считала нас ошибкой. Что позволила чужому мнению и реакции толпы разлучить нас так надолго. Своей злобе позволила и своему страху. Прости меня и прими обратно. Я готова и хочу принять тебя. Даже если царапины вовкулака сделают нас монстром. Я больше не стыжусь и не боюсь. Мы переживем это вместе. Ты это я. И я теперь готова, я люблю и принимаю себя. В своей силе и своих слабостях, в своей заурядности и в своей необычности.
Гордая Зеленая Лиса явилась внутреннему взору Малакинии, и теплая волна накрыла девушку с головы до пят. Было не так, как в Прыжке. Не было ни боли, ни страха. Во рту появился вкус маминого малинового варенья. Разум наполнил покой, а тело налилось неиспытанной ранее силой.
Из вспыхнувшего посреди Золотой Рощи зеленого с графитом пламени, миру явилась Гордая Зеленая Лиса. Она стояла, удивленно и радостно озираясь. Щебетали птицы, и солнце светило в полную мощь.
– День только начался! – радостно тявкнула Малакиния и помчалась по Чащному Лесу в обличии Зеленой Лисы. Она неслась, с упоением ощущая себя целостной и счастливой. У реки, остановившись напиться, Малакиния долго любовалась на свое отражение. Над левым глазом красовалась полоска из белых шерстинок, точно повторяющих форму ее шрама. Такие же три полоски украшали левое бедро.
Набегавшись вдоволь, не меняя облика, лисица пришла домой.
Кот и Левсан во дворе собирали ужин, когда из-за кустов цветущей бузины вышла Зеленая Лиса. Кот сел на пень и медленно, с оттяжкой, захлопал в ладоши, улыбаясь во весь рот. Но не выпуская трубки. Левсан тоже улыбался. Он подошел к Лисе и крепко обнял ее, запуская руки в переливающуюся зеленью мягкую шерсть.
– Какая же ты красивая! – выдохнул дракош, с трудом подбирая слова от заполняющих его восторга и нежности. – Ты невероятно красивая и очень сильная! Телом и Духом.
–Так-так. А что же, от вовкулака нам ничего не досталось? – Не скрывая досады, к Малакинии поближе подошел и Кот, внимательно ее осматривая.
– Ну как не досталось… – недовольно ответила ему лиска, кивнув в сторону задней лапы. – Есть наглядные метки.
– Это что-то как-то…. – Кот провел рукой по шее к подбородку, подбирая слово. – Ма-ло-ва-то, – заключил он.
– Ну и слава опоссумам! – буркнула Зеленая Лиса и обернулась девушкой. Левсан подхватил ее на руки и закружил.
– Урррааа! Ты справилась, Малакиния! Ты смогла!
Радостный вечер закончили сытным пиром. На ужин были остатки зажаренного вчера лапуря. Еще пирожки с вишней, которые лисица пекла накануне. Тесто получилось таким же пышным, как когда-то у Мудрого Лиса.
– Все дело в добавлении овсяной муки. – отвечала раскрасневшаяся Малакиния на бесконечные комплименты ей и пирожками от Кота и Левсана.
*******
Следующий хит прошел для лисенки как один сладкий и радостный сон. Кот обучал ее Магиям Левитации и Растущего. Наконец приняв свой Дух, Малакиния развивала свои Магические способности с непередаваемой скоростью. Она перемещала предметы, постепенно все более тяжелые и, наконец, по нескольку одновременно. Она могла заставить двигаться предмет, только вспомнив, как он выглядит, а не видя его перед собой. Она научилась замедлять и ускорять рост травеньев, кустов или цветов, даже дерев. Она могла оживить умирающее растущее, если оно еще не высохло совсем. Могла обмениваться мыслями с живными, которых знала, на расстоянии. Так она узнала, что Себас нашел свое Большое Чувство и уже даже растит потомство.
Пришло новое лето. Малакиния и Левсан гуляли по Чащному Лесу, после долгого дня окуривания трутовых грибов противопаразитной смесью.
– С такими способностями к Магии… Ты уже думала, что будешь делать после выпуска, Малакиния? – робко спросил Левсан. Он очень нервничал. День его восемнадцатихития и выпуска приближался. Кот собирался отправиться с Левсаном в Цкенод в честь окончания курса. А парень мог думать только про лисенку.
– Ну, теперь, раз уж у меня получилось овладеть своими талантами… Я планировала искать в Чащном Лесу вовкулаков. Я должна отомстить за отца, узнать кто и почему на нас напал. – Малакиния посмотрела дракошу в глаза. Голос ее странно срывался, то в хрипоту, то на тонкое повизгивание. «Наверное, от волнения», – подумала девушка. – А потом я не знаю… Может, я отправилась бы в университет… Изучила больше Магий, обучала других детенышей.
– Ты могла бы?..Ты хотела бы? – Левсан старался побороть страх и произнести волнующий его вопрос. – Ты хотела бы быть со мной?
Он смотрел на нее просто и преданно. Малакиния замерла.
– В смысле, ну… может, все же стать Придворной Магичкой? – Левсан замялся. – Ну… Знаешь… – Он взял лисицу за руку, и слова сами начали срываться с его губ. – Я же давно и сильно к тебе привязан, Малакиния. Мое Большое Чувство – это не секрет ни для кого, допоследнего муравья в этом лесу. Я так дорожу тобой и так боюсь тебя потерять, что иногда даже дыхание спирает от одной мысли. По происхождению мне суждено править Долиной. И я не хочу ничего в этом мире сильнее, чем быть всегда рядом с тобой. Для того чтобы поддерживать, оберегать и осчастливить тебя. Чтобы радоваться и горевать вместе. Ты – моя Вознеженная, Малакиния. За эти три хита рядом с тобой мое Большое Чувство зародилось, выросло и окрепло. Нет в нем сомнения, нет фальши, нет робости. Только желание быть с тобой.
Девушка не отвечала дракошу, но только потому, что от волнения не могла совладать с дыханием и найти слова. И голос совсем перестал ее слушаться. Лисицу проняло холодом, но тут же обдало жаркой волной. Она испытывала радость, это Левсан разрешил себе почувствовать. Он приподнял свой эмпатический щит и понял, что его слова вызвали в Малакинии тепло и ответную нежность. Он ощутил, как ее Большое Чувство тянется к нему. И большего счастья дракону было не представить. Крепко прижимая Малакинию к груди, он целовал ее в макушку, вдыхая аромат ее волос, пропитанных солнцем. Макушка пахла фиалками и сладкими пряностями. «Так пахнет радость»,– подумал Левсан.
*****************
Малакиния проснулась резко, от удара по бедру. Она стояла во дворе, в одной только ночной сорочке. Над домом висела круглая луна, освещая все вокруг ровным холодным светом. Лисенка шла по двору и вре́залась в стол. Удар и разбудил Малакинию. Это было не первое ее путешествие во сне за последние пару недель, но из дома раньше она не выходила. Лисица стояла босиком на траве, и земля под ногами излучала тепло. Малакинию тянуло в лес. Она ощущала зов или притяжение, неведомое ей ранее и необъяснимое. Тепло земли было приятным. Но на фоне холодной, мокрой от росы травы – очень странным. Сила, манящая Малакинию куда-то в лес, была мощной, но девушка очень испугалась ее и противилась ей.
Не во вне, но где-то внутри Малакинии раздавался громкий и требовательный волчий вой.
Глава 13
Юсый вальяжно прогуливался по своему кабинету. В руке он держал тонкий хрустальный бокал с неизменным еловым соком, тонкий золотой ободок искрился. С утра он облачился в новый кафтан и теперь то и дело заглядывал в зеркала. За прошедшие семнадцать хит после вступления на должность Придворного Мага Юсый сильно изменился. Наконец-то он занимал свое место. Он был богат и влиятелен. Его боялись и почитали. Тщеславие Воронителя зашкаливало. Его наполняли самодовольство и самолюбование. Другой жизни он никогда бы себе не пожелал. При этом Придворный Маг избегал любых воспоминаний о своей жизни при Университете.
«Видели бы меня сейчас другие Воронители. Те самые, которые бросили меня умирать в лохмотьях на обледенелой лестнице Фрикайленда. Смотрите же: мне не понадобились ваше наследие или опека! Я всего добился сам! Своим трудом и умом. – Юсый отпил сока и взглянул в глаза своему отражению. – Наконец-то ты исполнил свои обещания, одарив меня той славой и величием, которых я жаждал и которые ты мне сулил, когда я принимал тебя…» – обратился он к Темной Сущности внутри себя. Он знал, что она всегда читает его мысли. Воздух медленно стал вязким, и за своей спиной, в зеркале, Придворный Маг увидел знакомую высокую и совершенно черную фигуру.
– Это только начало. Твое богатство и величие все еще полностью зависимы от этого глупца Диверия. А в нем нет и толики Магий. То ли дело наши Силы. – Тень приблизилась и положила узкую ладонь с длинными пальцами на шею Воронителя. – Чувствуешь? В твоем пульсе биение нашей Магии. Мы сильны. Так сильны, как давно не были. Цестус отменно насыщает нас… И скоро этих сил будет достаточно для захвата Долины…
Юсый не ощущал прикосновений Темной Сущности. Но чувствовал биение его Силы в своих венах. Это было непередаваемо приятное чувство. Он знал, что сейчас у него столько Магии, что при желании он мог бы поднять Цкенод целиком и перенести его на пару гектар по воздуху, не разрушив ни единого сарая. Он давно мог бы свергнуть Диверия, захватить Стол Правления и силой подчинить себе жителей Долины.
– Нет, пока еще недостаточно Сил, нам надо больше питания… Более масштабный пир… Нам нужна война. Боль, страх, слезы, ненависть…
– Но твои хваленые ликантропы никак не найдут этот треклятый перстень! А ты говорил, что, прежде чем показывать териантропам тебя, нам надо удостовериться, что единственный инструмент, способный снова заточить тебя в Темном Мире – Серебряное Напястье, – находится в нашей власти. Без одной Печати остальные против нас бессильны.
– Вот именно. Если ликантропы не могут найти перстень – значит, скорее всего, принцессу с ним погребли, и печати больше нет. Ее нет в нашей власти, но ее нет и у наших противников. Следовательно, нам нечего опасаться. – Если бы Темная Сущность обладала эмоциями, сейчас голос его выражал бы удовольствие. – А ликантропы… Что ж. Они нам пригодятся. Мы перекусим на шестидесятых юбилейных игрищах, а потом заглянем к ним. Будет достаточно сил, чтобы снова подчинить их себе. Надо только довести их до определенной степени отчаяния и ярости… И тогда мы поведем их прямо в столицу…
Юсый на мгновение замешкался. Развязать войну значило поставить под угрозу положение, в котором он пребывал и в котором его все устраивало. Но Тень тут же сладко зашептала ему в самое сердце:
– Мы будем сильны, никто не сможет нас остановить. Тогда мы захватим дворец и всю Долину. Я смогу подселиться к териантропам, они впустят меня, не имея другого выбора. Ты будешь править Долиной. А когда настанет момент, мы объединим Силы с моим Темным Миром и захватим все Миры, до которых только сможем дотянуться. Карилий Юсый не будет просто королем Долины Териантропов. Карилий Юсый рожден, чтобы стать Императором Смежных Миров.
Полное тщеславия и алчности сердце Юсыя растаяло от таких речей. Он уже видел, каким будет его трон. Он представлял, как начнет строить свой дворец. Как придет и заставит своей мощью подчиниться даже Фрикайлендские Библиотеки. И узнает все возможные тайны Магий Натуры, самые сокровенные и древние.
– Даа, даа!.. Об этом я и говорю. Совершенно безграничные богатство, власть и знания… Все, что пожелаешь, – у твоих ног. Все, кого пожелаешь…
Образ красноволосой Кошки мелькнул в мыслях Придворного Мага.
– Все, – кивнула Темная Сущность.
– Значит, мы подчиним ликантропов после Цестуса? – Юсый залпом осушил бокал и потянулся к винограду, гроздьями лежащему на серебряном блюде. Сочная ягода лопнула во рту, смешав сладкую свежесть с терпкостью елового сока.
– Именно. Но надо их подготовить. Ты должен навестить их в Тайном Логове. Нагнать страху. Выскажи недовольство неумением выполнить обет своего предка. Угрожай разоблачением Логова. Подорви их покой и смути Духи. Их Магия сильна, сильнее териантроповской. Нам надо как следует расшатать их Силу, чтобы завладеть их Духами.
– Что ж… Это будет даже весело. – Маг уселся в кресло и закинул в рот еще одну виноградину. – Показывай, где они прячутся.
Темная Сущность положила руки на плечи Придворного мага, и их двоих окутало черное с алыми прожилками облако дыма. Когда дымка развеялась, в кресле уже никого не было.
*******
Приближался день, которого Диверий ожидал с таким нетерпением. Его сыну должно было исполниться восемнадцать хит. Он придет к нему, и король гордо представит наследника Столу Правления и народу. Драго решил устроить большой праздник в столице и организовать Цестус более масштабный, чем ранее. Это его желание не вызвало никаких подозрений у Юсыя, ибо праздник приходился как раз на юбилейные игрища.
Подумать только, Диверий правил в Долине уже семнадцать хитов, и четырнадцать из них по четыре раза в хит они проводят Цестус. Игрища стали неотъемлемой частью жизни Долины. Териантропы создали культ борцов Цестуса, почитая его чемпионов. Несмотря на упадок среднего уровня жизни в Долине, пищевого кризиса и растущей бедности среди населения. Народ все равно нес свои деньги на арену. Они делали ставки, покупали билеты, приобретали кружки и сорочки с подписями чемпионов… Удивительно. Но это определенным образом обогащало казну и поднимало настроение народу, потому Диверий однозначно считал Цестус одной из лучших своих идей.
Он задумал немного перестроить арену для представления народу Левсана.
С какой нежностью Диверий произносил про себя это имя. Долгие хиты он не давал себе даже подумать ни о своем ребенке, ни о Вознеженной, чтобы ни Юсый, ни кто-либо другой не пролезли в его мысли и не выудили эту информацию. Так наказала ему Неония. Но теперь стало можно.
«Во-первых, любые подозрения Придворного Мага, если таковые и были, наверняка давно сошли на нет. Ибо на протяжении всех этих хитов в мыслях моих он уж точно не нашел для себя ничего нового или интересного. Во-вторых, до появления при дворе моего наследника остались считанные дни, и сейчас-то уже мой мальчик больше не беззащитный карапуз. Он почти мужчина… Как он сейчас выглядит? О чем мечтает? Ненавидит ли меня? Что ему обо мне рассказывала Неония? Простила ли она меня? Придет ли?..» – вот такие мысли занимали короля Диверия.
Без ведома Юсыя король распорядился о некоторых изменениях в строении арены. Он хотел сделать выдвигающуюся вверх платформу, некий пьедестал в центре, на котором установит трон. «Я буду сидеть на троне. А Левсан, обернувшись драконом, прилетит ко мне. Сын предстанет перед отцом на глазах у изумленной толпы, и король наденет на его голову венец Наследника! – Диверий детально представлял себе эту картину. – Видимо, от Юсыя я заразился тягой к эффектным появлениям. Но, крот подери, териантропы так живо откликаются на подобные жесты, так ярко реагируют на пафос! Да я же имею на это право! Мой сын заслуживает поклонения и обожания!»
Он довольно пригладил бороду, размеренно шагая по коридорам под трибунами. На арене было тихо. Непривычно. Никогда ранее король не бывал тут в другие, кроме Цестуса, дни.
Бригадир Бобр, с заметно выступающими передними зубами и короткими движениями, почтительно шел чуть позади и сбоку. Он воодушевленно рассказывал Диверию об устройстве арены. Но король не слушал, поглощенный радостными мыслями.
У стены Драго заметил питьевой фонтанчик. Ему нестерпимо захотелось пить, но он никогда не пользовался таким. Сказалось и любопытство.
– А как работает эта штука?
– О, одну секунду, Ваше Величество. Вот тут надавливаете на рычаг, и отсюда льется вода… – Бригадир услужливо показал правителю, как работает нехитрый механизм.
– Я, пожалуй, попью. – Диверий подошел ближе. Бобр учтиво поклонился и отвернулся чтобы не смущать монарха.
Вода была прозрачной и прохладной. То что нужно в жаркий летний полдень. Припав к фонтану, король жадно пил и вдруг увидел, как ниша с фонтаном сдвинулась, образовав в стене щель. Из нее потянуло сквозняком. Диверий выпрямился, подозрительно глядя на щель. Ниша сдвинулась еще. Внутренний голос трусливо предложил сделать вид, что ничего не произошло, и идти своей дорогой. Но правитель подумал о своем сыне. Он наверняка очень храбрый юноша. Другим прекрасная Неония не воспитала бы его. Он бы не струсил. Зрачки короля расширились, заполняя лимонную радужку. Дыхание участилось, и Драго сделал шаг в сторону щели. Фонтанчик сдвинулся еще. Словно приглашая короля войти, образовался полноценный проход.
По винтовой лестнице Диверий медленно спустился на небольшой помост, открывающий обзор на разверзшуюся бездну под ареной, на которой сражались териантропы. В ней, пульсируя и колыхаясь, подобно сдобному тесту, покоилась жуткая, черная с алыми прожилками, муть. Темная Сущность. Она была гигантских размеров и даже совершенно бесталанному к Магиям Диверию стало тяжело дышать вязким воздухом возле этой жижи. Он ощутил всю мощь этой субстанции, всю ее Темную Силу. И вместе с этим Диверий почувствовал себя как никогда плохо.
*********
Вожак Ликантропов сидел в светлой один, когда совершенно неожиданно прямо перед ним в клубах черного дыма появился Придворный Маг. Он обвел взглядом скромную обитель Старого Волка и снисходительно улыбнулся.
– Чему обязан таким неожиданным визитом? – Вожак даже не пытался скрыть свое изумление.
– Добрый день, – мелодично потянул Юсый, направляясь к потрепанному креслу. Не дожидаясь приглашения хозяина, Придворный Маг, пафосно отбросив полы парадного кафтана, удобно уселся и только после этого обратился к Вожаку.
– Я утомился ожиданием. Решил навестить ваше… Логово. Лично. Поинтересоваться, так сказать, прогрессом нашего предприятия.
– Никакого прогресса нет. – Старый Волк чувствовал себя неуютно и напряженно. Вот так запросто появиться в его доме. Масштаб нахальства и силы Придворного Мага серьезно озадачил и покоробил его. – Чем дальше, тем больше уверенность, что перстень канул в пепел вместе с телом покойной принцессы или улизнул из Долины в кармане ее Вознеженного. – Стараясь придать себе более беззаботный вид, Волк пожал плечами.
– Или просто ваше хваленое чутье не стоит яблочного огрызка. Так или иначе, мы оказываемся перед фактом: долг не оплачен. Я дал вам почти четырнадцать хит на поиски. Пожалуй, дальше ждать результата уже не имеет смысла. – Юсый убрал с рукава несуществующую пылинку.
– И какие будут наши дальнейшие действия? – Вожак нервно сглотнул. Ему не нравилось в ситуации, словах Мага и его манере держаться абсолютно все.
– Думаю, я дам вам еще немного времени. Вы же слышали про Цестус? Наши традиционные игрища. – Волк кивнул. – Ну вот. На следующей неделе мы проводим шестидесятый, юбилейный Цестус. И если на следующий после мероприятия день на моем великолепном мозаичном столе по-прежнему не будет перстня… Я расторгну наш договор. – Юсый смотрел в глаза вожака своими абсолютно черными глазами и наслаждался накрывающей Волка паникой. Она явно отражалась во взгляде и жестах ликантропа. Вожак нервно встал, прошел по светлой взад-вперед. Несколько раз пригладил волосы, пытаясь обрести духовное равновесие и покой.
– В каком смысле? Мы вполне можем выплатить вам долг другой услугой…
– А мне не надо никаких других услуг. Я очень недоволен нашим сотрудничеством. И, полагаю, это достаточный повод для разоблачения вашего существования. – Подчеркнуто медленно и раздельно Юсый произнес последние слова.
Сердце у старого вовкулака ухнуло куда-то на дно живота. Он не мог представить беды страшнее, чем толпы териантропов с вилами и факелами, ножами и топорами, дробящие надежные стены скал, которые отгораживали их дома от враждебного ликантропам мира.
– Разве в этом есть какая-то необходимость?.. – очень старательно и так же медленно выговаривая слова, вожак обернулся к Придворному Магу, из последних сил стараясь держать себя в руках. – Мы никому не мешаем своим существованием. И вполне можем еще вам послужить…
– Допустим, а какими еще полезными навыками вы обладаете? – Юсый изобразил любопытство. – Ну, кроме вашего сверхтонкого обоняния?
Вожак был напуган и смущен. Он чувствовал, как внутри него растет нечто большое и горячее. Непривычное и пугающее. Злоба разрасталась в Духе вовкулака.
– Да вы просто издеваетесь! – Вовкулак взорвался, нервно сжимая и разжимая кулаки. Размер их в другой ситуации даже вызвал бы в Придворном Маге опасение. Но не сегодня, не с этим массивом Силы, которая двигалась по его венам. – Вы говорите так, словно это какие-то игрушки! На кону Духи живых существ! Если возобновится истребление ликантропов, ничего хорошего териантропам это тоже не сулит! Мы будем защищаться!
– В таком случае будет от вас хоть какая-то польза.
– Какая в этом польза?!
– Ну, хотя бы развлечете меня. – Юсый насмешливо хмыкнул, пожав плечами.
Хладнокровие и жестокость Воронителя наконец достигли своей цели и разбудили в Вожаке ликанропов примитивную и необузданную ярость. Его глаза блеснули красным. Обернувшись Сизым Волком, он бросился на Придворного Мага. Мощная лапа с острыми когтями оставила рваные следы на обивке кресла, в котором уже не было и следа Юсыя. Воронитель, громко смеясь, стоял в другом углу комнаты. Черное, с алыми прожилками, марево стелилось у его ног.
– Ну наконец-то ты явил свое истинное обличье, грязный волчишка! Как глупо полагать, что со мной можно вот так расправиться. Как самонадеянно. И как это низко – пытаться избежать выплаты долга посредством убиения своего кредитора. Иу!
Вожак, ужаснувшись сам себе, вернул прежнюю форму. Он сжимал челюсти, но сдерживал Дух Волка и его желание порвать в клочья этого наглеца.
– После Цестуса. Перстень или публичное разоблачение вашей… этой… обители. – Юсый фыркнул, неопределенным жестом подчеркнув слово «обитель», и растворился в воздухе так же, как и появился.
********
Диверий очнулся уже на ступенях дворца. От шока и ужаса он не помнил, как вышел из странного тайника под ареной и как его привезли к замку. Руки дрожали. Теперь, на безопасном расстоянии от черной магической жижи, страх постепенно отступал. И его место занимало негодование. Поднимаясь во дворец, идя по коридорам, Диверий ускорялся вместе с растущей в нем злобой.
«Да как этот подкидыш посмел! Кем он себя возомнил! Расплодить какую-то мерзость прямо у меня в столице! Я вышвырну его за пределы Долины еще до рассвета!» – Король понятия не имел, что он только что видел под ареной. Но чутье подсказывало, что ничего хорошего. Иначе, зачем Магу понадобилось это скрывать.
Правитель териантропов без стука и предупреждения распахнул двери спальни Юсыя. Там горничная готовила ему свежее ночное платье. Она спохватилась и, склонив голову, присела в реверансе:
– Я доложу о вашем визите его светлости…
Не произнося и слова, Диверий отодвинул ее со своего пути и направился прямиком в ванную. Любопытство Тамилы было сильнее инстинкта самосохранения, и горничная тихонько последовала за ним.
Путешествие в Тайное Логово несколько утомило Придворного Мага. Он лежал в медной чаше, наполненной горячей водой и оплетенной листьями плюща, искусно выполненными из бронзы с позолотой. От эфирных масел и молока вода была белой. Ванную комнату наполнял густой аромат роз, кардамона и ванили. Черные мраморные стены были покрыты узором из капелек осевшего конденсата, в которых бликами отражались расставленные по комнате свечи. В дальнем углу на бархатном пуфике сидел молодой мужчина – самый талантливый скрипач Долины. Он тихонько наигрывал приятную мелодию. Дверь распахнулась, и в эту идиллию неожиданно ворвался Диверий. Глаза его страшно вращались от бешенства. Позади короля виднелось бледное лицо перепуганной горничной.
– Что ты устроил под ареной?! Отвечай мне, жалкий червяк! – Король кричал, указывая на Юсыя и разоблачая его. – Что это за мерзость?! Что ты о себе возомнил?!
Возмутившись поначалу тому, как грубо нарушили его покой, Придворный Маг сразу понял в чем дело. Он бросил на короля мимолетный взгляд и, словно его вовсе не касалось происходящее, продолжил методично обтирать плечи и кисти пенной губкой. От внезапного появления короля в ванной подпрыгнул только скрипач, сразу прекративший играть и не очень понимающий, что ему теперь делать. Он сидел, не двигаясь и не дыша, зажмурившись. Очень надеясь, что ему удастся просто слиться со стеной, – он притворился, что его в комнате нет.
Король взбесился еще больше.
– Отвечай мне, неблагодарная тварь! Говори! Я велю выбросить тебя на улицу прямо…
– Перестань орать, – наконец произнес Юсый, и король резко оборвал свою грозную речь. – Как смеешь ты врваться в часы моего расслабления и самогармонизации?
– Я видел! Я видел все! Я знаю о твоих темных делишках! – Король хотел вопить, скрывая свой страх за возмущением. Но крик не удавался, и он говорил ровным голосом. – Ты использовал Цестус как прикрытие. Ты наживался на Долине и творил за счет народа свои мерзкие магические гадости.
– Ой, ну давай не будем тыкать пальцем, Диверий. – Юсый поднял бровь, иронично насмехаясь над беснующимся королем. – Не я один наживался на Цестусе.
– Да, но! Да! Но! – Король стал захлебываться возмущением этому обличению. Он схватил со столика пузатый кувшин и стоявший за дверью золотой горшок и потряс ими перед носом Воронителя. – Но не так же! Я использовал деньги народа на нужды королевства! А ты?! Ты обзавелся даже золотым ночным горшком! Это возмутительно! Я не знаю, каков был твой план, Юсый, но я положу этому конец! – Он отбросил кувшин, и тот со звоном покатился прямо под ноги скрипачу. – Я изгоняю тебя из Долины! Одевайся, я не буду навлекать на тебя еще больший позор. Одевайся. Я пришлю стражу, тебя закуют в кандалы и до рассвета отведут на грузовое судно. Ты уплывешь из Долины сегодня же ночью!
– Хахахахахахахаха! – Юсый залился хриплым смехом, который эхом отразился от мраморных стен. Он передвинулся поближе к королю. В черных глазах мерцали свечи. – Диверий. Ты глупец. Я могу разоблачить тебя, твою роль в смерти короля Товокония, его дочери и новорожденного внука…
– Мне все равно! – Диверий даже покраснел, так он хотел выкрикнуть эту фразу. – Мне все равно. Тебе меня больше не запугать. – прошипел он, склонившись к Магу.
– А мне и не надо тебя запугивать. Ты мой. Моя марионетка. Помнишь? Ты подписал контракт! Согласно которому ты служишь мне.
– Ну так я расторгаю его. Больше никаких услуг и никакого попустительства!
– Хахахахахахах! – Юсый снова рассмеялся. Наконец до Диверия начало доходить, что Воронитель просто насмехается над ним. – Какой ты наивный: «Я расторгаю его»! Ха-ха-ха! Ну, когда же вдруг стало возможным так просто, на словах, расторгнуть контракт, подписанный кровью? – Юсый откинулся на спинку своего медного чана, смакуя каждое слово, неотрывно следя за лицом короля. – Согласно контракту, я полностью владею твоим физическим телом. И оно подчиняется мне. Ты хочешь кричать, но не можешь, ибо я велел твоему голосу молчать. Ты даже слова без моего разрешения вымолвить не можешь, так как же ты отдашь приказы страже? Если я захочу, то ты сейчас же пойдешь и ляжешь спать. Если прикажу – ты взберешься на крышу и сиганешь вниз головой, прямо на мостовую.
Диверий побелел от ужаса, схватился рукой за горло…
– Я не верю тебе! – просипел он.
– Ну так смотри, – мягко произнес Юсый. – Пей! —приказал он, глядя Диверию прямо в глаза.
В голове короля прозвучал приказ Воронителя, и рука потянулась вперед, но он пытался сопротивляться.
– Нет…– теперь его глаза выражали мольбу.
Юсый обернулся к скрипачу, испуганному до полусмерти. Тот предпочел бы что угодно, лишь бы не быть свидетелем этого скандала.
– Играй, почему ты прекратил? – тихо и ласково обратился к музыканту Придворный Маг. Скрипка затянула печальную сонату.
– Пей! – повторил Юсый. В его глазах сиял огонь дюжины свечей.
Король Диверий тяжело опустился на одно колено. Рука его по-прежнему держала золотой ночной горшок Придворного Мага. Он зачерпнул им грязную воду из ванной Карилия Юсыя, младшего из рода Воронителей, и, со слезами отчаяния и унижения на глазах, начал пить.