«Уж этих предметов точно никто не хватится. Диверий, мучимый совестью, приказал закрыть это крыло и никому не разрешает сюда ходить. Но даже если горничные и придут вытирать пыль, то уж перестилать постель они точно не станут», – Юсый сгреб предметы, завернув все в рубашку и одним легким взмахом руки вернул покрывала в их прежнее положение.
…Кембер помнил, что покидать пределы тайного Логова детенышам нельзя. Он рос на сказках своего Деда – Сизого Волка. Тот был уже очень стар, когда мать даровала Кемберу свет. Отец Кембера россказни про былое не любил, потому как очень много лютой ярости в свое время эти истории и сказания пробуждали в его родителях и дедах. И отец, и дед, Сизые Волки, были доброго нрава, как большинство вовкулаков. Просто Дед боялся предавать историю забвению.
– Забывший свое прошлое, обречен повторить те же ошибки в своем будущем, – твердил дед.
Он рассказывал Кемберу, как привольно вовкулаки жили в своем Мире. Какие высокие и непроходимые леса росли в их краях, зеленым ковром покрывая холмы и горы, между которыми вились мелкие речушки и полноводные реки, а совсем рядом плескалось море.
– Дающий Свет щедро награждает наши края теплом, дожди приходят там часто, и мягкая почва рожает много и богато. И рыть в ней нору для обретения Силы Волка во время Мардагайла – сущая детская забава. Рыхлая земля наших краев легко поддается даже самым нежным пальцам, а ее сила и могущество питают Духи вовкулаков не в пример сильнее, чем почва этой долины. А вот земля териантропов расположена на равнине. Вокруг всё степи да поля. Лес тут неплох, это, конечно, да. Но нам-то его просторы, по сути, недоступны… – тяжко вздыхал старик, приглаживая непослушные лиловые локоны внука, который внимательно слушал его, одинаково широко раскрыв рот и глаза. – Тут, в Логове, у нас всего-то пятачок земли под пашню и деревья, и тот возделывать настоящая пытка. Не земля, а камень – потому что вокруг голые скалы. Камни… Холодные и безжизненные. Ни одна травинка на них не зацепится, ни один кустик… Эх.
– А почему же мы не вернемся в свои родные края, Деда? – Недоумевал малыш.
– Нет нам туда пути, Кемберюня… Ведь териантропы нас на Дух не переносят… Считают зверьем и морят, как зверье… Вот мы от них и таимся… Да и не знамо нам, как обратно попасть. Зачаровал нас тогда Темный Маг своей Силою, подчинил и привел сюда. Натравил на местных жителей… А когда они его победили и морок с наших Духов спал, они и слова нам не давали сказать…
– Получается, мы – плохие? Пришли и напали на них? – Кембер был готов расстроиться, ему совсем не хотелось причинять кому-то вред, и он готов был прямо сейчас пойти к териантропам, извиниться и пообещать, что вовкулаки больше никогда не будут их обижать. Только пусть они дадут им выйти из Тайного Логова и вернуться в свой край.
– Эко тоже, скажешь! Какие ж мы плохие, если мы не по своей воле им вредили? А они, штоль, хорошие? Столько нашего брата перебить… И никто их магиями для того не морочил! – возмутился Дед.
– Значит, плохие они, – уверенно кивнул малыш. Сначала эта мысль принесла облегчение, потом злобу, но следом страх и печаль: – Так что же, они нас из Тайного Логова никогда не выпустят?
– Сына, поди лучше погуляй с ребятами в салки. – Вожак стаи вошел в комнату и услышал последнюю фразу. Детеныш слез с коленей Деда, и отец, поцеловав его душистую макушку, мягко подтолкнул к двери. Он подошел к старику и подбил по краям кресла плед, поправив подушки. – Тятя, ну что ж вы морочите дитю голову? Сколько можно в этом вариться? Ведь нормально, в принципе, живем. Есть тепло, кров, еда… Ну что толку в старой злобе? Кто прав, кто виноват, не разобрать, да и надо ли. Столько хит прошло. Что сожалеть о прошлом? Главное – мирная жизнь. Для старых и малых. Нет ни опасности, ни голода. Чего еще желать?
– Мести! – подняв старческий палец в воздух, Дед закашлялся.
– Мести… И что она даст? Нас, между прочим, загнали сюда, истребив большую часть, тоже из мести… Полно те, тятя, на, лучше чаю попей. – Вожак протянул старику глиняную кружку с горячим отваром пелюстка от кашля и мигреней. – Житье у нас тут нормальное. Пора уже и себе, и детям нашим дать отдохнуть от тяжести совершенного нашими предками…
– Не мне тебе рассказывать, сын, как на нас влияет местная земля. Вдали от наших краев вовкулак слабеет… Никогда такого не было, а тут нате: вон трое детенышей из стаи, уже формально взрослые совсем, лбы выросли какие, по девятнадцать хит! А Зов Силы к ним так и не пришел…
Вожак отвел взгляд и неуверенно возразил:
– Сила в разное время всех призывает. И до них дело дойдет…
– Не дойдет! – рыкнул Дед. – Ты знаешь, что не дойдет. Наш род начал вырождаться… Нам надо добыть знания у териантропов Долины… Их маги наверняка умеют открывать двери в другие Миры. Они могли бы дать нам просто вернуться домой… – голос старого волка звучал все тише и в итоге совсем стих. Дед задремал.
Вожак еще раз подоткнул плед, устраивая старого волка поудобнее. Он тревожился за судьбу своей стаи. Но был уверен, что оставаться в Тайном Логове – это единственный верный путь для их спокойной жизни.
Не поколебало его уверенности и первое страшное происшествие: детеныши начали гибнуть во время Мардагайла. Конечно, и раньше старики рассказывали, что приятие Духа Волка далеко не каждому по силе. Но никто не помнил, что бывали дети, не сумевшие Силу Дающего Свет покорить. И даже тут, на земле териантропов, многие десятки хит Мардагайл проходил для волчат успешно. Пока однажды Пребер, старший сын Вожака, не остался в своей ритуальной норе навсегда… Он вырыл ее, как положено во время Мардагайла, впал в магический транс и никогда уже от него не очнулся.
Вожак молча лил слезы, прижимая к груди бьющуюся в истерике мать Кембера. Тот был еще совсем мал и не очень понимал, что происходит. Он безумно любил Пребера. Несмотря на разницу в одиннадцать хит, старший брат всегда радостно возился с младшим, играл с ним и рассказывал ему сказки. Кемберу было всего четыре, когда Пребер услышал Зов Силы… Волчонок тогда, на погребении, подошел к телу брата и коснулся его лиловой челки. Волосы у них были совсем одинаковые. И больше Пребер уже ничем не походил на Кембера. Он лежал на ложе из трухи, листвы, веток и бревен, холодный и чужой. Это волчонок запомнил навсегда. Ему стало очень грустно и страшно.
Старший сын Вожака стал первым детенышем, не пережившим Мардагайл. Но далеко не последним. Вовкулаки начали бояться Зова Силы… Если ребенок в семье переходил возраст в семнадцати хит, так и не ощутив его, – вздыхали с облегчением. Те же, кого призывал Дающий Свет, шли на Мардагайл, и родня их замирала в ожидании исхода… Не пройти Мардагайл, услышав зов, тоже было нельзя. Некоторые пытались – в ответ Сила начинала постепенно сводить с ума, и отрекшимся от Духа Волка грозила долгая мучительная смерть от безумия и бессонницы. Постепенно вовкулаки смирились с тем, что за один хит стая прощалась с тремя, четырьмя, а то и пятью детенышами.
А вот маленький Кембер чем дальше, тем меньше хотел с этим мириться. Его сильно ранила смерть брата и впечатляли рассказы деда про родной край вовкулаков. Он играл с другими детенышами, предлагая представлять себе горы и леса, витые реки и большое синее море… И он винил териантропов в том, что вовкулаки живут вдалеке от родины. И в смерти Пребера. И других детенышей. Однажды он даже предложил игру: разделиться на две команды, вовкулаков и териантропов, и расправляться со злобными териантропами, получив снова возможность жить вне тайного каменистого логова. Но отец, увидев Кембера в роли предводителя стаи вовкулаков, выкрикивающего угрозы и ругательства в сторону противников-териантропов, тут же вмешался. Приказал игру эту прекратить, забрал Кембера домой и не выпускал гулять целую неделю в качестве наказания.
***********
Позволялось выходить из Тайного Логова только взрослым вовкулакам после обретения Духа Волка. Они ходили в Чащный Лес. В Долину, в город Цкенод. Продавали изделия из глины и камня и покупали провизию, семена, разные вещи. Кемберу очень хотелось поскорее вырасти и тоже выйти за пределы Логова. Больше всего он мечтал увидеть Лес. Он представлял себе териантропов большими злыми чудовищами, наполовину живными, жадными, с когтями и клыками. С безумными глазами и кровавыми ритуалами. Когда мальчик подрос и начал заниматься с учителями и читать книги, он понял, что визуально териантропы не отличаются от вовкулаков. Но все еще глубоко внутри он продолжал верить, что они, наверняка, обладают дурными характерами и живут в дикости и грязи.
*********
Мардагайл Кембера пришелся на первое осеннее полнолуние. Ему было одиннадцать, когда он впервые ощутил Зов Силы: он начал ходить по ночам во сне, его голос начал ломаться, иногда его без причины бросало то в жар, то в холод. Это было удивительно для всех в стае, ведь обычно волчата не ощущали Зова раньше четырнадцатого дня рождения. Но против Натуры никто не смог бы пойти. Мать Кембера стала белее стен, когда сын сообщил о Зове. Она полночи рыдала и жаловалась отцу, что это слишком рано и сердце мальчика скорее всего не выдержит Обретения Духа Волка и Силы Дающего Свет. Она умоляла Вожака не позволять Кемберу идти на Мардагайл, упрашивала дать ему больше времени побыть с ней.
– То есть, вместо хоть небольшого, но шанса ты предпочтешь для нашего детеныша верную, хоть и медленную, смерть?!– взревел Вожак, оттолкнув ополоумевшую от страха волчицу. – Смерть, долгую и мучительную, лишь бы потешить твое материнское сердце? Подержать подольше рядом любимого сына? Ты не в своем уме, женщина! Ты просто выжила из ума от горя!
Волчица молча всхлипывала. Вожак был прав. Она больше не перечила, настраиваясь принять судьбу такой, какой она предстанет.
Отец позвал сына и наказал ему готовиться к Мардагайлу на свой двенадцатый день рождения.
Согласно обычаю, детеныш должен был уйти один, найти себе место и вырыть нору. Старая волчица-знахарка обмыла волчонка, натерла его кожу настойкой из полыни и акации и нарядила в ритуальные рубаху и штаны, сшитые волчицами специально для Мардагайла. Приняв молчаливое благословение отца и матери, мальчик вышел из дома и пошел в поле. Над ним поднималась огромная желтая луна. Почва в этом месте была разрыхлена регулярными посадками, но ни в одном месте на поле или на длинных, давно опустевших грядках, Кембер не ощутил необходимого притяжения.
– Земля в правильном месте должна призвать тебя. Ты почувствуешь это всем нутром и дальше никуда не захочешь идти. – в детсве поучал его Дед, рассказывая про Мардагайл. – И когда место найдешь, не мешкай, скидывай лапти, засучивай рукава и тут же начинай копать, пока магия не ушла. Мардагайл – наш старый обряд, это не просто обычай, это ритуал. Его следует правильно выполнять, иначе Силу Волка не призвать и не удержать. Так что копать надо быстро.
– А долго копать? – Кемберу это казалось совсем не сложным, он часто копал в песочнице да и на огороде помогал много. Только одного не учитывал малыш – копать во время Мардагайла следовало голыми руками.
– Пока совсем не выбьешься из сил. До полного изнеможения надо рыть. А как силы совсем тебя покинут, тут же свернись клубочком в своей норе и засыпай. Тогда увидишь Свой Дух. Но так просто Волк не давался еще никому. Тебе следует его Обрести. Приручить, поймать, догнать, победить в борьбе… Бывает всяко. Иногда даже бывает, что иному волчонку приходиться Дух рассмешить. И только после того он обретается и дает детенышу свою Силу. Уж тогда ты и сам обернешься Волком, и станешь считаться взрослым вовкулаком.
Вспоминая слова Деда, Кембер не заметил, как прошел все поля, западный фруктовый сад на две сотни деревьев и приблизился к краю Логова. Под ногами все чаще начали попадаться камни и булыжники. В лунном свете было хорошо видно скалы, обрамляющие Тайное Логово со всех сторон.
«Небольшой же клочок земли выделил нам этот Воронитель», – в сердцах подумал детеныш. И тут его что-то резко потянуло влево. Он сделал еще с десяток шагов туда, куда его вело неведомой силой, и вдруг остановился как вкопанный, неожиданно даже для себя самого. И все. Никуда больше идти не хотелось. Над Логовом луна поднялась уже высоко и освещала его, почти как днем. Только свет луны был совсем не таким, как у солнца. Он был холодным отражением мощи Дающего Свет. Его темной стороной. Кембер впервые ощутил это. Он понял также, что нашел место. Он сбросил ботинки и закатил рукава серой льняной рубахи. Ноги и руки должны были быть открыты и соприкасаться с почвой. Стопы ребенка пронзил холод остывающей осенней земли, чувствовались камни под ногами. Осмотревшись, Кембер не смог сдержать стон. До скал было рукой подать. «Для меня Натура решила не устраивать легкой дорожки… Ну что ж, я должен доказать Волку, что я достоин обрести Его Силу!»
Робко напевая ритуальную песню Мардагайла, которой его тоже научил Дед, мальчик опустился на колени и начал копать.
Рой нору, рой,
Зов Волка чуешь?
Они с тобой,
Сильнее будешь.
*
Копай не жалей, хоть в кровь руки сбей,
Хоть в слезы ударься, истратив все силы.
Волка приручит лишь тот, кто сильней.
Слабому станет норка могилой.
*
Рой нору, рой,
Зов Волка чуешь?
Они с тобой,
Сильнее будешь.
*
Быстрей, торопись. Ни шагу назад.
Копай, зубы стиснув, себя испытай.
Не бойся усталости или преград,
Настал важный момент – это твой Мардагайл.
*
Рой нору, рой,
Зов Волка чуешь?
Они с тобой,
Сильнее будешь.
*
Как он и думал, почву тут ни разу не вспахивали. Кругом лежали булыжники разных размеров. Детеныш больше оттаскивал в сторону камни, чем копал саму землю. Чем глубже была его яма, тем больше и тяжелее камни ему попадались. Кембер вспотел до нитки, его ногти ломались о камни, а пальцы были сильно изрезаны об их острые края. Пару раз он уронил тяжелый булыжник себе на ногу. Но рыть нору все еще не получалось, выходила просто яма, к тому же не особо глубокая. Чем дольше ребенок копал, тем больше торопился. «Пока магия не ушла! Нужно успеть, пока магия не ушла! – напоминал он себе слова Деда. – Нельзя дать ей уйти, не зря же я все это уже разворотил! Мне нужна эта сила! Я должен спасти свое племя! Тех, кто не обрел Силу Волка, не выпускают в Долину, а я хочу выйти из логова! Я должен!»
И вот случилось то, чего больше всего боялся мальчик: он дорыл до огромного валуна, наверное, почти с него самого. Кембер, паникуя, быстро отгребал землю вокруг, пытаясь подрыть под валун. Ему казалось, притяжение этого места, которое он так сильно ощутил в самом начале, теперь было намного слабее. Наконец Кембер нащупал край каменной глыбы, похожий на выступ. Мальчик осмотрелся вокруг, на глаза попалась толстая ветка. «Сработает как рычаг», – подумал волчонок. Он схватил ветку, уперся в выступ и изо всех сил нажал. Камень лежал неподвижно. Ветка жалобно хрустнула и сломалась.
– А-а-а! Что б тебя! – он бросил обломки и побежал искать другую палку.
Времени было все меньше, он чувствовал. Острая боль в ноге остановила его бег.
– Ай! – глубоко в стопе засела колючка. Но зато, прямо перед Кембером оказалась ветка потолще предыдущей. Он радостно схватил ее и, хромая, вернулся к валуну. На этот раз, засунув конец ветки под камень, мальчик повис не на противоположном конце, а на середине. Он подпрыгивал и всем весом наваливался на ветку, постепенно ощущая, как камень расшатывается в своем земляном гнезде. Только удостоверившись, что валун уже довольно сильно шатается, Кембер переместился на противоположный конец ветки. Он ощущал, как слабеет Магия. И понимал, что и его силы на исходе. Одним рывком, волчонок перенес весь свой вес на палку, и валун грузно поднялся на ребро. Кембер тут же подпер его веткой, и новым усилием с шумом перевернул громадный камень. Освободившаяся из-под него почва обдала Кембера жаркой волной пульсирующей Магии. Мальчик упал на колени и начал разгребать землю ноющими от работы и ран пальцами. Черная в свете луны земля питала детеныша Волков новыми силами. Он рыл и рыл, и ни одного камня больше не появилось на его пути. Мягкая земля легко рассыпалась под ладонями мальчика. Он зарывался все глубже, откидывая землю назад и руками, и ногами. Кембер даже не заметил сам, как от этого процесса пришел в восторг, и его настиг магический транс. Он не помнил, как остановился. Как понял, что это тот самый момент. В нос и уши забивалась сырая земля, пахло картофельными клубнями и мокрицами. Детеныш свернулся калачиком и уснул. Глаза его залил теплый желтый свет Солнца. Перед собой он увидел золотые осенние деревья неведомого ему леса, за которыми слышалось журчание реки. Мальчик пошел на звук и увидел у реки Волка. Большой зверь стоял, опустив морду, и жадно лакал прохладную воду. Его лиловая шерсть переливалась стальным блеском в волшебном свете, наполнявшем видение Кембера.
– Стальной Волк! – восторженный Кембер наблюдал за Духом. – Ты должен стать Моим!
Волк лениво повел ухом в сторону мальчика, продолжая пить. Утолив жажду, он поднял морду и внимательно посмотрел на Кембера. Затем медленно развернулся и пошел. Кембер двинулся за ним следом. Волк неспешно вошел в лес. Постепенно его шаги ускорялись. Детеныш, не отставая, следовал за своим Духом. Волк перешел на легкую рысцу. Кембер был обессилен раскапыванием норы, но продолжал следовать за Стальным Волком.
Он позабыл о врезавшейся в нежную детскую стопу колючке, ловко перепрыгивал кусты и огибал деревья, следуя за петляющим по лесу живным. Но в душе его копились страх и неуверенность. «Если Дух побежит быстрее, мне его не догнать. Если я не справлюсь с заданием, я не вернусь домой. Но у меня нет шансов догнать большого здорового Волка, даже в лучшие свои дни я не смог бы… А сейчас я совершенно истощен… Мама будет так плакать, как тогда… Отец будет разочарован и опозорен. К тому же у него нет и вряд ли появится другой наследник… Что я наделал? Надо было подождать еще три хита! Может, Сила не успела бы извести меня, но я был бы старше и сильнее…» Мысли роились в голове Кембера и омрачали его настрой с невероятной скоростью. Он даже удивился тому, насколько быстро потерял присутствие духа или уверенность в своих силах. Не осталось даже желания попробовать, приложить усилия и попытаться догнать Волка. Он держался на большом расстоянии, постепенно теряя темп и отставая.
В этот момент Волк обернулся, чтобы удостовериться, что детеныш следует за ним, и, наконец, побежал в полную силу. Кембер сразу безнадежно отстал. Он остановился и согнулся, уперев руки в колени, стараясь отдышаться. Досада и обида, страх и негодование захлестнули мальчика, поглотив его. Он заплакал. Рыдал так громко и горько, как никогда раньше, и понимал, что чувства его были необычайно обострены. Никогда еще он не переживал эмоций так сильно, словно волшебное место приумножило их.
«Что это? Выходит… Получается, я все делаю неправильно… Об этом мне не говорил ни один вовкулак. Но я думаю, я понял!»
Кембер выпрямился и вытер слезы. Стальной Волк мелькнул впереди, между двух сосен. И мальчик бросился в его сторону. Он больше не боялся отстать. Он не боялся вернуться домой без Силы Волка. Не сомневался в себе. Настраивал себя на то, что у него все получиться. И в конце концов мальчик начал верить в то, что его ждет успех. Он начал испытывать радость от предвкушения Победы. И место Силы приумножило это чувство. Он испытывал страсть в соревновании с Волком. И место усиливало его страсть. Он испытывал счастье от того, что забрался так далеко. И место приумножало его счастье.
Кембер поравнялся со Стальным Волком, который мчался во всю прыть. Не было ни страха, ни боли, ни усталости. Был золотой свет вокруг, тепло и невыразимое счастье внутри Кембера. Он видел, что его Дух, Волк с которым они затеяли догонялки, чувствует то же самое. Мальчик обогнал Стального Волка, убежав далеко вперед и остановился на его пути. Волк наскочил на Кембера, словно большая собака, которая обрадовалась своему хозяину, и повалил его на землю, облизывая лицо. Кембер хохотал. Он обнял Стального Волка, с удовольствием запуская изможденные руки в теплую жесткую шерсть на массивной шее живного. И Дух Волка позволил Кемберу себя Обрести. Он превратился в золотой свет, просачивающийся в каждую клеточку его существа. Свет наполнял его жаром страсти и радости. Силы и ярости. Кемберу показалось, что сердце готово разорваться, а кровь свернуться, было хорошо и радостно, но тяжело и больно одновременно. «Потому что не бывает одного без другого…», – вспомнил он слова Деда. И тут его выбросило из волшебного сна. Земля взорвалась золотым светом, раскидывая в стороны камни и клочья мха, и из-под нее волной жара выбросило Большого Стального Волка.
Приземлившись на лапы, он осмотрелся вокруг. В тишине ночи, при свете луны Кембер стоял в своем новом обличии, мотая мордой и отгоняя последние мгновения волшебного видения. А в поселении, увидев вдали золотой взрыв Силы Дающего Свет, мать Кембера со слезами счастья бросилась обнимать его отца.
******
Вожак стаи не сразу пустил Кембера в город териантропов. Он рассудил, что мальчик слишком рано обрел Силу Волка, и поначалу разрешал ему бывать только в лесу. Когда Кемберу исполнилась четырнадцать хит, он пришел к отцу и высказал желание сопровождать его в пути во дворец на ежехитный отчет перед потомком Открывшего Тайну Логова.
– Хорошо, больше таить от тебя жизнь териантропов я не могу. Ты уже взрослый волк и должен увидеть все своими глазами.
Они приблизились к городу, и Кембер напрягся. Он готовился к страшным лицам, ссорам и дракам там и тут на улицах, оборванным чумазым детенышам, страшным старухам и старикам с гнилыми зубами и кривыми крючковатыми пальцами на ссохшихся кистях. Но ничего подобного в городе юный волк не увидел. Он шагал за отцом, спрятав лицо глубоко в тени своего капюшона. Никто не обращал на них внимания. Горожане, занятые своими делами, торговали и торговались, торопились по поручениям, открывали лавки, обтирали витрины от утренней росы. Крепкими руками полная матушка выбивала пыльный коврик. Ее трое дитятей, мал мала меньше, сидели на пороге дома и сосали леденцы на палочках, какие, бывало, отец привозил в Логово с ярмарки. Заспанный, румяный, весь вымазанный мукой и сахарной пудрой булочник уже разложил на лавке сдобные пирожки и крендельки, и их аромат раздразнил аппетит Кембера, который от волнения не смог заставить себя позавтракать. Он даже хотел было попросить отца остановиться и купить пирожок, но смутился. Они шли прямиком во дворец, молча и не останавливаясь.
Юсый с порога встретил вовкулака негодованием.
– Это возмутительно! Я жду результата уже очень долго! Слишком долго! Ваше хваленое обоняние – это, видимо, просто глупая шутка! – он нервно встал, даже не здороваясь, и обдал вошедшего Вожака самым ледяным из своих взглядов. Совершенно черное одеяние Придворного Мага в этот раз украшала голубая роспись по краю мантии. Юсый в конце концов согласился с портным, что голубой прекрасно оттеняет цвет его вороньих глаз и волос. На самом деле он пребывал в наилучшем расположении духа – Цестус шел полным ходом, и Темная Сущность с каждыми новыми игрищами подпитывалась силой. Ее ощущал и Маг. И он больше не предвкушал свое могущество, а в полной мере наслаждался им. Темная Сущность долгое время не давала о себе знать, не приходила со своими долгими и нудными беседами, а это всегда позитивно отражалось на общем состоянии и настроении Юсыя. В глубине души, вместе с возрастающей силой Сущности, он начинал ее побаиваться.
– Но, ваша светлость, вы дали нам набор слишком разномастных предметов, и запахи на большей части из них смешаны. Мы нашли близких нянек принцессы, ее личную горничную, даже приемного папашу ее нерадивого муженька-прохвоста. Но уловить ее тонкий аромат… Это сложно… он витает в окрестности, но странно ускользает каждый раз, как кто-то его зацепит. Приятный такой у нее был запах, надо отметить. Словно пряники и фиалки…
– Хватит мне тут поэтичничать! Мне нужен результат! – Юсый решил, что достаточно устрашил вожака своим негодованием, и налил себе елового сока, по привычке предлагая бокальчик и вовкулаку. Только тут он заметил, что сегодня вожак пришел не один. За спиной крупного, совершенно поседевшего Волка стоял юный волчонок с горящими глазами. Его лилово-пепельные волосы отливали стальным блеском, неровно остриженные волосы были небрежно взлохмачены. На бледном лице горели румянцем щеки, уже сейчас выдавались скулы, обещавшие с годами стать острыми и придать тонкую аристократичность его худощавому лицу. Он не глазел по сторонам, как сделал бы любой другой детеныш, попади он в роскошные апартаменты Юсыя, а наоборот – серьезно наблюдал за старшими, внимательно прислушиваясь к разговору.
– Как необычно. Кто это сегодня с тобой, старый Волк?
– Это мой сын и наследник, Кембер.
Юноша сдержанно кивнул Юсыю. Никто из рода вовкулаков не робел перед величием Придворного Мага, и это его раздражало. Но мальчик тем и вызвал симпатию Воронителя. Он ощутил в детеныше Силу. Гораздо большую, чем в его отце.
– Кембер. Значит, ты будешь служить мне следом за своим отцом. Проголодался? Я велю подать пирожных. – Юсый небрежно потянулся холеной рукой к стоявшему на столе золотому колокольчику.
При слове «пирожные» у Кембера заурчало в животе и потемнело в глазах, но гордости волка было нанесено оскорбление.
– Мы не служим вашей светлости, – вздернув голову, ответил юнец. – Мы оказываем вам Одну Услугу в счет долга перед вашим предком. – В желтых глазах подростка сверкнул алый огонек. – Благодарю, но я не голоден.
Юсый ухмыльнулся такой дерзости: «Мальчишка достаточно храбр, чтобы пытаться ставить Придворного Мага на место. Хаха. Вот это делает игру веселее».
– Пусть так. Оказываете одну услугу. Неважно. Пока что она все равно еще не оказана. – На этих словах Юсый метнул гневный взгляд на вожака и снова вернулся к Кемберу, хитро улыбнувшись. – Но довольно глупо было бы отказываться от пирожных.
Он поднял колокольчик и дважды позвонил. Менее чем через минуту вошла горничная и принесла поднос с чаем из тубовых желудей и мяты и разнообразными пирожными. Кембер взглянул мельком, но успел рассмотреть хорошо: были там и заварные эклеры с воздушным сливочным кремом и глазированной карамелью верхушкой, и слоеные трубочки со сгущенкой, и песочные корзиночки с земляничным муссом и ягодами, залитыми прозрачным розовым желе, и еще какие-то шарики темно-коричневого цвета, и от них шел совершенно незнакомый и невообразимо аппетитный аромат. Он украдкой сглотнул, но Юсый был ему откровенно неприятен, и Кембер не двинулся с места.
– Ну что ж. Похвально. Такая сила воли. Или глупая гордость? В любом случае, – он обернулся к Вожаку и продолжил разговор о задании, давая понять, что дерзость волчонка, никак не зацепила внимания Придворного Мага. – Я подготовил для вас дополнительный пакет с предметами. Личными нательными сорочками Измульдины, чтобы был чистый аромат. Ожидайте тут.
С этими словами Юсый торопливо вышел, опасаясь выказать свое негодование и раздражение, вызванные поведением мальчишки. Кембер с отцом остались одни. Вожак присел в кресло.
– И правда, отчего же зря пропадать-то доброй пище? – Отец начал поглощать пирожные, налив себе чайку в хрупкую чашку из тонкого фарфора. Сыну он даже не предлагал, ибо характер его знал хорошо.
– Отец, этот Маг не имеет никакого права так помыкать нами. Мы не его слуги.
– До тех пор, пока перстень не лежит на его столе – увы.
– Но это глупо! Этот перстень, скорее всего, сгинул с принцессой в погребальном костре. Или он мог быть украден ее мужем и вывезен им в неизвестные земли. Он мог быть похищен и затерян в любом из миров…
– А мог быть спрятан где-то в Долине. И тогда мы его найдем. Только когда мы прочешем каждый уголок и удостоверимся, что перстня тут нет, наш долг будет погашен. И честь наша останется нерушима. Они могут считать нас кем угодно, эти териантропы. Но мы-то знаем, кто мы такие, и чего мы стоим. И я этого забывать не намерен.
– Отец, мы живем в Логове как изгнанники, а тем временем, посмотри: жизнь в Долине кипит и бьет ключом. Все веселятся и процветают. Все счастливы. Я много думал, отец. Мы тоже заслуживаем свободы и счастья.
– Мы и так свободны и счастливы. Пусть только териантропы никогда о нас не узнают.
– Мы живем в подполье! Существуем как помойные крысы! Как долго это должно продолжаться? Отец! Обратись к магу! Он же повелевает самим королем! Пусть они освободят нас. Пусть сделают равными териантропам. Расскажут о нас и о том, что мы такие же как они.
– Мы не такие же! – Отец резко хлопнул ладонью по столу. – Не смей сравнивать благородных и великих Волков с этим разношерстным отродьем, которое вырезало и сожгло тысячи твоих собратьев только за факт ношения волчьей шкуры!
– Но, отец! Сейчас никому уже нет до этого дела… Ведь ты и сам говорил, что пора оставить прошлое в прошлом и двигаться дальше. Будущее должно открыть для нас мир. Мы не можем вернуться в свои края, но и не должны продолжать скрываться в скалах…
– Я говорил, что пора перестать травить себе нутро ненавистью из-за прошлого. И следует продолжать жить в тишине, мире и покое, как мы живем уже многие хиты в нашем логове. Все, в принципе, нормально. Мы приспособились. Мы незаметны, никому не вредим, и нам не нужно, чтобы по старой памяти или от дурости кто-то начал вредить нам.
– Это не выход. Не развитие. Это тупик! Мы заслуживаем лучшей жизни!
– Лучшее – враг хорошего, сын. Ты просто еще полон юношеского максимализма. И от пирожных отказался зря, – Вожак обтер рукой усы и бороду от крошек. – Я все сказал.
В комнату вошла горничная с объемным пакетом из темно-коричневой бумаги, перетянутым толстой серой бечевкой. Она протянула пакет Кемберу. Тот взял его. Горничная поклонилась и вышла. От нее пахло стиральным порошком с отдушкой из лилий и новорожденным. В пакете, кроме вещей принцессы, Кембер учуял те же пирожные, какие только что сгинули в утробе его родителя. А сверх того шел тонкий аромат необычных коричневых шариков.
«Может, мне имеет смысл самому наладить контакт с этим Магом. Отец все равно передаст мне обязанности Вожака… Ну что ж, в таком случае в этот раз я не стану отказываться от пирожных… – подумал Кембер, все еще распаленный спором с отцом. – Но съем их дома».