– Может, ничего не случится? Сколько уже времени прошло?
– Ты что, не понимаешь? Это поле боя! Мы уже здесь, и останется в живых только один! Ничего уже не отсрочит этого.
Я всё понимал, но всё таки ещё на что-то надеялся. Может, кто-нибудь поможет нам? Или что-нибудь случится, что сыграет нам в плюс? А может, у меня проснутся какие-нибудь сверх способности и я спасу Кристину? Чем больше я думал, тем больше понимал, что мои мысли уже мои враги. Небо стало розоветь, цвет был нереально красивый, как будто над нами плывёт малиновое мороженое, я даже не заметил, как открыл рот. Из-за дальнего дома, который находился от нас по правую сторону, вышла фигура человека в чёрном.
В груди всё сжалось, в висках начало что-то безумно стучать, во рту стало неимоверно горько, испуг охватил всё моё тело. Человек стоял далеко от нас, и я не видел его лица, тем более оно было скрыто под чёрным, тяжёлым капюшоном. Кристина сначала стояла не двигаясь, потом что-то крикнула, но языка я не понял, человек что-то ответил ей. Потом они ещё раз перекрикнулись на непонятном мне языке и замолчали. По голосу это был мужчина, и достаточно преклонного возраста, я не понимал, о чём они разговаривали, но по интонации и по произношению слов можно было понять, что настрой был недружелюбный. Расспрашивать Кристину я не стал, ей сейчас было гораздо лучше находиться в своих мыслях и действиях, чем отвечать на мои вопросы, которые всё равно ничего не изменят. Я примерно догадывался, о чём шла у них речь. Скорее всего, мужчина просил отдать им меня, но Кристина воспротивилась этому.
– Сейчас всё начнётся. – И после этих слов небо покраснело.
Перед нами появилась та, которую мы так долго ждали, и даже с нетерпением. Она стояла перед нами вся в чёрном, длинные смоляные волосы спускались по её плечам и падали ей на руки. Взгляд был суров, зол и похотлив, чёрные глаза впивались то в меня, то в Кристину. Красные, кровавые губы медленно начинали шевелится, она была бледной куклой – мертвец в образе девушки.
– Долго меня ждали?– спросила она своим сладким голоском.
– Больше чем нужно.– ответила сухо Кристина.
Аида громко засмеялась, обнажив свои белые зубы. От неё пахло землёй и страданиями, но на лице играла счастливая улыбка, казалось, что она уже предвкушала свою победу над нами, казалось, она уже знает наш секрет, и я не ошибся.
– Тяжело наверно любить человека? Мне составило огромных усилий понять это.
– Поэтому ты медлила?– громко спросила Кристина.
– Не нужно делать такой устрашающий вид, ведь мы обе понимаем, что ты погибнешь. Любовь пожирает тебя изнутри, я вижу её, она прекрасна. Как долго я ждала этого дня, как долго к нему готовилась, чтобы убить самого сильного ангела высшего мира, – и что я вижу? Передо мной стоит жалкое, влюблённое существо, которое думает, что победит меня, ты сама-то в это веришь?
Кристина ничего не отвечала, она лишь только следила за тьмой, как следит охотник за своей добычей. Мне было обидно, что Аида узнала всё про нас, что эта битва с опозданием никак не сыграет нам на руку. Я мог только стоять и наблюдать за происходящим.
– О, совсем забыла, что и человечек здесь!– радостно воскликнула черноволосая бестия, кося на меня свои хитрые глаза.– А знаешь ли ты, что всё это время ты жил во лжи?
– Зачем тебе это?– с волнением спросила Кристина.
– Хочется открыть правду, если ты не смогла.
Они обе посмотрели на меня, и я понял, что дело пахнет жаренным. Кристина глазами просила меня не поддаваться провокациям и ничему не верить, я понимал её, но любопытство всё-таки было сильней.
– Знаешь ли ты, дорогой человечек, что избранных до тебя не было? Ни сто лет назад, ни двести и не триста? Все эти рассказы про то, что ты такой не один, – всего лишь утешение для тебя, своего рода надежда. Представь себе, что ты такой один, что таких, как ты, не было! Представь себе, что твой ангел не спасал до тебя никого, что это всего лишь ложь для твоего спокойствия.
– Неправда, – тихо возразила Кристина.
– Что?– с призрением ответила Аида.– Ты спасала избранных? Уже нет смысла скрывать правду, хотя бы перед своей погибелью не ври.
Сначала я ничего не понял, о чём говорит эта черноволосая смерть? Я чувствовал, что она пыталась нас поссорить, и больше всего она ждала от меня негативной реакции.
– Не верь её словам, об этом я прошу тебя.– осторожно сказала Кристина.
– Ты спасала кого-нибудь до меня? – серьёзно спросил я.
– Да, спасала, но ты самый ценный и самый уникальный человек.
– Я не верю тебе, кукла.– сухо ответил я Аиде.
Разгневанная злая бестия стала что-то кричать мне, языка я не понимал, но, по всей вероятности, это были слова брани, самые низкие и самые неправильные слова. Я пытался быть спокойным, пытался не выдавать своих истинных чувств, Кристина мне улыбалась, она хвалила меня за мою мудрость, за мой правильный поступок, за понимание.
– Твои старания пошли насмарку!– с восторгом отозвалась Кристина.– Твоя ложь не сработала.
– Рано радуешься!– злобно прошипела Аида.– А как ты посмотришь на то, если я расскажу ему о некой очень интересной информации?
– Это сказка.– выпалила Кристина.
– Докажи.– потребовала Аида.
Кристина побледнела ещё сильней, казалось, она ждала свой смертный приговор, который никак не могли привести в исполнение. По ней было видно, что она боится, что сейчас её разденут, раскроют её карты, откроют её секрет. Раньше я никогда её такой не видел, её внешний вид меня настораживал, я растерялся и уставился на Аиду. Её глаза превращались то в красные, то снова в чёрные, лицо постоянно меняло своё выражение, она смотрела на меня и внутри неё всё ликовало.
– Ты скрыла от него такую важную информацию?– недоверчиво спросила она.
– Она ничем не подтверждается, где они сейчас?
– Ну, откуда мне знать? Просто ходят такие слухи.
– Слухи – это ещё ничто, у тебя нет доказательств, поэтому что-то утверждать бессмысленно.
– О чём идёт речь?– встрял я.
– Ты хочешь это узнать?– спросила тьма.
– Не думаю, что это что-то изменит! Всё это слухи, дезинформация.– ответила Кристина.
– Ну, если это так, то тогда тебе нечего бояться!
Я понимал, что сейчас узнаю что-то очень важное от своего врага, то, что скрывает от меня друг. Слухи, дезинформация – всё это было неважно, это просто было, кто-то когда-то что-то сказал и это запомнилось, даже если это неправда, то почему я об этом не могу знать? Пускай это шутка, но почему я над ней тоже не могу посмеяться?
– Ходит такое упорное мнение, что проклятье ангела – это своего рода огромный подарок! Ангел, который умирает от любви, после приходит на эту землю в виде человека. Не спеша проживает свою жизнь, сначала младенцем, а потом взрослым человеком. Неужели ты не хотела подарить ему эту маленькую надежду? Что когда он будет зрелым мужчиной, ты будешь молоденькой нимфеткой?– Аида злобно и громко засмеялась, она почувствовала вкус своей победы.– Пускай это всего лишь выдумка, но зачем кому-то врать? Всё может быть даже очень реальным! Так что, парень, любовь твоя не погибнет, ты просто должен подождать лет восемнадцать, когда наш ангел станет совершеннолетним!
Её смех раздражал меня, я был готов впиться ей в горло и пустить вонючую кровь. Сжав губы, я стоял, ничего не отвечая, в то же время я не смотрел на Кристину, всё это было ужасно болезненным, но разве сейчас время выяснять всё это? Больше всего на свете мне не хотелось попасться в руки смерти.
– Красивая сказка.– выпалил я.
Посмотрев на Кристину, я увидел в её глазах тоску и печаль вперемешку с какими-то ещё чувствами. В голове загорелся мозг – она что-то знала об этом. Её глаза говорили о чём-то, но было непонятно, о чём конкретно.
– Откуда мне знать, что это не провокация с твоей стороны? Ведь тебе гораздо выгодней рассорить нас, тогда у тебя появится больше шансов на победу, о которой ты так давно мечтаешь.
Аида сурово взглянула на меня, глаза её стали черней ночи, губы настолько были налиты кровью, что казалось вот-вот взорвутся. Она поняла, что рассорить нас не получится, чтобы она ни пыталась сделать или сказать, я был спокоен и непреклонен.
– А ты умный человечек, смышлёный.– с восторгом пропела она.
Кристина стояла как в воду опущенная, ни одного слова, ни одного движения с её стороны не поступало. Она берегла силы, иногда посматривала на меня, но тут же уводила свой взгляд, мне было жалко её, я хотел подойти к ней и обнять её, но не мог этого сделать.
Было странным скрывать эту очень важную для нас информацию. Наверно, она считала бессмысленным поселять в моей голове мысль о том, что когда-нибудь мы будем вместе. Теоретически мне придётся ждать её полжизни, ведь после смерти она только родится и не будет помнить меня. Но разве лучше жить вообще без неё? Страх охватил меня, я понял, почему она не делилась со мной этим. Безнадёжная надежда убила бы меня, искать её стало бы для меня смыслом жизни, и дело точно дошло бы до паранойи. Возможно, это могли быть не слухи, кому надо было распускать их? Кто-то как-то пронюхал это дело, ну и, как говорится, пошло-поехало, но всё равно не было никаких доказательств, что ангел после смерти от божественной любви не погибает, а перерождается в человека.
– Ты можешь стать человеком?– тихо прошептал я, когда Кристина подошла ко мне.
– Я не появлюсь на этом свете! Всё это неправда, быть такого просто не может!
– А если бы это было правдой и ты знала об этом, сказала бы мне?
– Сказала.– уверенно ответила она.
– Всё равно, если это не слухи и если возможно твоё рождение, то я прошу небеса дать тебе родиться!– сказал я, прикасаясь к её холодной щеке.
– Это невозможно.– ответила Кристина и повернулась к Аиде.
– Нужно верить в лучшее, ведь так вы всегда говорите?– спросила кукла, скаля свои зубы.
– Тебе не дано знать, что такое вера!– огрызнулся я.
– Зато тебе дано познать чувство под названием л-ю-б-о-в-ь – протянула она последнее слово.
– И оно самое лучшее, что есть в моей жизни.
– Не волнуйся, скоро я сделаю твою жизнь бессмысленной, и ты сам захочешь сдохнуть! Как долго я ждала, пока родится на этой планете человеческий выродок, который станет для меня опасным и который поставит под угрозу все мои планы по уничтожению в людях чистой души! И вот он стоит передо мной, со страхом в глазах и потными руками, и рядом с ним стоит ангел, который каким-то образом умудрился влюбиться в человека, познать его тайны и чувства и стать частью этого мира! И как тебе? Нравится быть частью этой боли? За что ты борешься?– последние вопросы были адресованы Кристине, но она молчала.– Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы после твоей кончины этот выродок не смог ничего сделать во благо этому миру! Мне нужно, чтобы люди сдохли – и побыстрее! Они уже сами этого хотят!
– Они хотят жить.– ответил я чуть нерешительно.
– Твои любимые и уникальные людишки завязли в моих сетях по самое горло, и мне осталось только сломать им шеи! Чем я и займусь после того как убью тебя.
– Найдётся сила против твоего зла, и эта сила – я! – крикнул ангел, в голосе которого присутствовал воинственный окрас.
Я не понял, как всё произошло, Кристина стояла рядом, но тут сильнейший толчок просто снёс меня с ног. Я упал и ударился головой о бордюр, капельки крови остались на нём, как пометка: «я здесь был». Зажимая небольшую кровоточащую рану, я стал оглядываться по сторонам.
Вокруг меня было пусто, вдалеке мерцали две чёрно-белые фигуры, они поднимались то высоко, то с невероятной скоростью падали вниз. Разглядев их хорошенько, я узнал кто они такие.
Я прижался к фонарному столбу, который стоял рядом с огромным и пустым домом. Волнение меня захлёстывало с невероятной силою, я дрожал, как наркоман, которого ломает пополам.
Две отдалённые фигуры стали быстро приближаться, от их приземления содрогнулась земля, прокатилась волна и под ногами всё заходило ходуном. Это мне показалось настолько сильным, что я непроизвольно что-то крикнул. Я не мог ничем помочь, и это состояние угнетало меня. Я видел, как Кристина сражается за меня, а я стою в сторонке и молча наблюдаю за происходящим. Ненавидеть себя в такие моменты нормально, но больше всего я стыдился.
Аида била Кристину такими ударами, что, если так ударить человека, то одного раза вполне хватит, чтобы отправиться к праотцам. Мой ангел был слаб, я это понимал, но ничего не мог сделать. Как только я попытаюсь что-нибудь предпринять, я тут же усложню всё, кто я по сравнению с ними? Я не мог смотреть на это, но и не мог ничего исправить. Кристина сжимала свою руку в кулак и метко попадала в Аиду, они сражались, как настоящие титаны. Передо мной шло сражение добра и зла в самом что ни на есть прямом смысле. Чёрное и белое мелькало перед моими глазами, на этом поле боя вершилась моя жизнь.
Последние дни нашей более-менее спокойной жизни я представлял себе это сражение, много раз импровизировал, старался как можно реальнее всё представить, но так и не смог приблизить в своей фантазии реальность, которая сейчас окутывает меня с ног до головы. Фантазировать можно что угодно и когда угодно, это дело нехитрое, но реальные события совершенно не похожи на мои фантазии. Кристина всегда была и есть существо хрупкое и любящее, она не может никого обидеть, причинить кому-то боль, это для неё равносильно смерти, она соткана вся из чистоты и правды. Видеть её сейчас такой – очень непривычно, потому что Кристина выступает в роли непобедимого воина: серьёзность в лице, собранность и ястребиный взгляд – всё это было мне в новизну, я начинал и её бояться. Хотя, как она должна себя вести, когда на неё нападает вот это? Чёрное, кричащее пятно то и дело жалит ангела в разные части тела, стоять и позволять это делать – просто невозможно, поэтому приходится защищаться, возбуждать в себе инстинкт самосохранения и рваться в бой, проливая кровь врага.
Кристина постоянно смотрит на меня, как будто ждёт от тёмной материи какого-то подвоха, я стал тоже более внимательным. Прижавшись к фонарному столбу, я чувствовал, что кто-то или что-то приближается ко мне, чувствую это потому, что спину охватывает странный холодок и кажется, что чьи-то глаза наблюдают за тобой, ты становишься жертвой. Я не хотел оглядываться по сторонам, было страшно что-то увидеть шокирующее или того хуже. Как вкопанный, я стоял и не шевелился.
Разбитая голова не тревожила меня, я наблюдал за двумя самыми сильными воинами света и тьмы, и ждал результата. Я думал над тем, что сказала мне Кристина в тот момент когда Аида пыталась нас рассорить. Я уникальный и ценный человек, значит, до меня избранные были другие, обычные люди, или были среди них необычные, но не такие как я. От этого становилось ещё страшней, потому что именно на меня ложилась большая ответственность, чем на моих предшественников, может, они и спасали кого-то, играли большую роль в науке или ещё где-нибудь, но мне предстояло спасти весь мир, поэтому я смело мог себя назвать избранным! Меня не страшило и не пугало, что я всё равно один такой был и есть, сравниться с кем-то мне не было возможности, такого человека не существовало, хотя, может, он и жил в далёком прошлом, там он и остался… Ещё я понимал, что время, в котором я живу, опасное и страшное, и только действительно человек с неким даром сможет хоть что-то изменить, поправить или погибнуть, не справившись с поставленной целью…
О чём ещё можно подумать в столь тяжёлую минуту? О некой информации, связанной с Кристиной. Возможно ли такое? Ведь это как проклятье или некий бесценный дар. Только умерев от любви, ангел может проснуться человеком. Можно ли это считать для себя хоть каким-то утешением? Очень много вопросов! А когда она родится? Где? Через сколько лет мы встретимся? Будет ли помнить меня? Останется хоть песчинка от Кристины? Или, может, душа полностью сохранится? Ведь я многого не знаю, что-то не понимаю, мне трудно осознать и представить, как это всё может случиться! Пускай это всего лишь уловка зла, но в голову эта уловка хорошо забралась, а вдруг эта правда? Тогда что делать? Как жить? Я понимаю, почему Кристина скрывала от меня эту информацию, она боялась, что после её исчезновения я начну сходить с ума, а потом, вспомнив про её возможное возвращение на эту землю в облике человека, стал бы искать её, и искал бы всю свою жизнь.
А вдруг именно так и получится? Сейчас я, может, до конца не могу что-то важное для себя понять. Сейчас она рядом, но что со мной случится уже через каких-то там несколько суток? У меня будет ломка, причём такая, которую никто никогда не испытывал, ведь у меня всё вдвойне сильней, нежели у обычных людей. Все мои эмоции и чувства в несколько раз превышают обычные человеческие эмоции и чувства. И любовь моя особенная, огромный и несчастный океан…
Вдвойне сильное счастье и вдвойне сильное горе. Только почему-то кажется, что горя в моей жизни будет намного больше, чем счастья. Ведь что я без неё? Больше всего на свете мне не хочется потерять её, вот такой, какая она есть сейчас, мне не хочется до боли в груди отпустить её в ту пустоту, от которой она бежит. Потерять её – это значит потерять себя в этом огромном мире, где меня никогда не поймут и где я сам чувствую себя некомфортно. Неужели никто не понимает меня? Мой внутренний мир? Неужели Кристина не может понять, что я без неё не смогу, так зачем сражаться за меня?
Я не хотел быть эгоистом, но мысль о том, что она спасает меня ещё и из-за своих людей, была неприятна. Не только я был в её голове, но и всё человечество, которое она любила и боготворила. Ведь с самого начала моё спасение было прежде всего ради людей. И как мне хочется, чтобы хотя бы один человек увидел, что сейчас происходит здесь? Как вынуждена страдать Кристина и как вынужден бояться я. Сейчас все занимаются своими делами, убивают своё здоровье, рожают детей, делают деньги, ругаются, мирятся и просто живут, никому нет никакого дела до нас двоих. Почему никто не видит ангела, который борется за них?
– Она уже давно променяла человечество на тебя.– за спиной раздался хриплый, старый голос.
Я обернулся и увидел того самого старика, который ещё летом разговаривал со мной около кафе, в котором мы познакомились с Кристиной. Всё те же карие глаза и старый, потрёпанный вид. Я удивился и не мог ничего сказать. Старик ласково улыбнулся мне, протянул свою морщинистую руку и продолжил говорить всё тем же хриплым и прокуренным голосом.
– Вижу я эту чертовщину каждый день! Ангелы, демоны! Демоны, ангелы! Голова квадратная, и все вокруг считают меня сумасшедшим! А каково мне так жить, парнишка? Вот скажи мне – за что? Ложусь спать – вижу их, шаркают, шныряют всюду. Ангелов не часто вижу, одна нечисть блуждает, да в души к людям забирается! Во как!– старик стал сильно и с глубокими хрипами кашлять.– Вот видишь, как меня жизнь-то потрепала, ну ничего, скоро отмучаюсь, чувствую – болезнь моя мне во спасение дана!
– Ты как здесь очутился?– спросил я, волнуясь пуще прежнего.
– А так и очутился, сам не знаю как, парнишка! Всё меня куда-то заносит, всё я вижу, то, чего нельзя видеть-то человеку! Хоть бы поскорей умереть, жить в таком кошмаре нет больше сил, двадцать с лишним лет уже так! А был ведь я человек обеспеченный, семья когда-то была, а потом как пошло- поехало, и всё! Шабаш!
Его манера общения смешила и удивляла, говорил он неприятным голосом, кашель часто его перебивал, и я чувствовал в его лёгких рак, который царствовал в его организме уже много лет. Мне стало жаль этого старика, седые волосы выбивались из под чёрной, грязной шапки, кудрявая борода прикрывала его толстые, красные, все в болячках губы и шею. Выглядел он как настоящий бомж, пахло всё так же, как в первый день нашего знакомства, только тогда не так огромны были синяки и мешки под его грустными глазами.
– Жил себе человек, и на тебе! Отжил! Совсем, парнишка, я один остался, никто не хочет быть со мной, все боятся, а чего, я, что ль, виноват? Вот богом мне дано видеть вас всех, окаянных! Раз и ты тут, значит, такой же, как и я!
– Я больше чувствую людей, старик.
– Эка беда, и этих всех будешь чувствовать, а потом и видеть начнёшь! Раз ты здесь, значит теперь уж навсегда с ними повязан, навсегда заключил договор!
– Ты здесь с миссией?
– Я? Да какая миссия! Ты что, парнишка! Просто живу и просто схожу с ума! Людей вот, брат, не чувствую, не дано, да и слава богу! Хоть за это спасибо, а вот мир тот, ну другой, так весь чувствую и с изнанки, и с переду! Бывает так: роюсь в мусорных баках, и как напугает какая-нибудь дрянь, выскочит и начинает меня по горбине колотить! Вот, парнишка, каково мне!
– Они тебя трогают?– изумился я.
– А почему им не потрогать меня, да пинка не отвесить? Они ведь знают, что я их вижу, а поделать-то ничего не могу, вот и пристают ко мне, опарыши гнойные! Всю душу мне вынули, вытрясли, окаянные!
Было жалко старика, и холодком веяло от его истории. Откуда он знает, что и я их видеть буду? Что и я в своё время получу пинка под зад? Сегодня для меня был день настоящих открытий и откровений, пища для моего мозга на многие, многие одинокие вечера.
– А есть ещё такие же, как ты? – негромко спросил я.
– Посмотри-ка, какое представление! Битва шишек?– подмигнул мне старик.– Да ты не серчай на меня, ничем уж не удивить, только плакать остаётся.
– Ты не ответил…
– А? Что? Ах, это! Да вроде не встречал похожих на себя, а если бы встретил, то век бы не забыл! Одному-то знаешь как живётся туго? Прям выть охота, да иногда и вою, как собака! – старик замолчал, потом как-то с опаской, нерешительно стал говорить.– Видал я эту курву чернявую, и не раз! Злая такая, ничего не боится, что хочет вытворяет на нашей многострадальной земле, и хоть бы кто остановил! Да, силища у неё невероятная, непобедимая!
– Ангел победит.– с надеждой ответил я.
– Так как же ей победить, когда страдает она? Любовь, видать…– усмехнулся старик и поправил свою шапку на голове.
– Откуда знаешь? – с удивлением спросил я.
– Да видно же всё! И тем более не раз я её видел неподалёку с тобой! Такая птица белая, чистенькая, а в груди боль носит нечеловеческую! По тебе, видать, страдает, что силушки нет! Недавно видел её, так сердце кровью обливалось. Стала видной для всех людей, да и выскочила на дорогу, широкая такая дорога, машины туда-сюда, никто никому не нужен, все летят по своим делам. Так она от изнеможения выбежала на эту дорогу и давай подставлять своё тело под машины. Одна её сбила, вторая сбила, и так она, бедная, бегала да кровью истекала, кто выбегал из машин, помогал ей, кто далеко был, да всё равно помогал! Только боялись ангела твоего все! Кровь синюшная была, глаза светились нереальным светом, все разбегались, уезжали.
– Дальше?– крикнул я, чувствуя, как кровь подступает к вискам.
– А что дальше? Вставала она, раны затягивались, и опять вместо телесной приходила душевная боль, которую уже ничем нельзя было унять.
– А люди?
– Что люди? Они ж, вроде, забывают всё.
– И часто ты её такой видел?
– Приходилось. Я её, помнится, лет десять назад видел, по энергетике чувствую – она это была, ну точно она! Хотя и спутать уже могу, голова старая, всё перемешалось, в мусор ненужный превратилась!
– А не слышал такую информацию, что якобы после смерти ангел рождается на этой земле в облике человека, правда это?
– Слыхал я, что от любви и до твоей птицы ангелы умирали, но чтобы людьми они стали – не видал…
– Сколько знаешь таких ангелов?– с нетерпением ждал я ответа.
– Двоих знаю точно! Точнее, слышал про них многое, правда, чтобы точно что-то сказать, это я не могу, боюсь обмануть тебя да и сам обмануться! Они вроде как тоже любили людей, попались в плен человеческих чувств, да и погибли!
– И это всё, что ты знаешь?– выпалил я.
– Парнишка, знаю я много чего, потому что многое повидал за свою долгую жизнь, а то, чего мои глаза не видели, не могу утверждать и бить себя в грудь! Про ангелов этих я только слышал, а что можно наговорить? Да тут все ноги переломаешь!
– А про материю, что-нибудь знаешь?
– Про эту чернь? Про неё много чего знаю, глаза мои на неё насмотрелись вдоволь! Люди сейчас огрубели, озлобились на всех и вся! Так эта зараза и питается такой энергией, хорошо ей, поди? Ангел небось попотела, чтобы тебя подготовить?– спросил старик, подмигнув мне.
– Откуда ты знаешь? – спросил я дрожащим от удивления голосом.
– Да я же говорю тебе, дубина! Не раз видел вас вместе! Ангел с человеком – это что-то из ряда вон выходящее! Вот я и наблюдал за вами, интерес во мне ты пробудил, вот я и стал всё разнюхивать! Где живёшь, знаю, кто мать, отец, чем занимаешься. Недалеко от тебя поселился, правда, в новом районе тяжело новичку, но меня многие знают, краюху хлеба я всегда себе найду!
– Значит, ты следил за мной? Почему я не чувствовал…
– Так я ж маленький человек, незаметный, тем более не со злом я к тебе шёл, а это, парнишка, очень важно! Главное, чтобы человек к тебе с добром шёл. Если таит в душе своей злой умысел, а ты возьмёшь да и доверишься, знай – погибнешь! Разбираешься ты в людях хорошо, чувствуешь всё, это дар, я не спорю! Но юн ты ещё, зелёный, мудрости тебе нужно накапливать! Как на кости мясо наращивать! Будешь идти дорогой не прямой и не лёгкой, если буду жив, помогу тебе, ты не бойся!
Меня стали одолевать сомнения, а человек ли это вообще? Откуда такие познания в том, что должно быть за плотным покрывалом. И зачем ему следить за мной просто так, чисто из-за любопытства? Не скрою, я начинал бояться этого человека, ничего, конечно, отрицательного я от него не ощущал, я чувствовал, что от него исходили правда и доброта, но всё равно меня немножко коробило рядом с ним. Пока мы разговаривали, я отвлекался от Кристины. Она в свою очередь была спокойна, когда ко мне подошёл этот старик. Такое было ощущение, как будто она уже давно знала его и принимала как старинного друга. Небо постоянно менялось в цветах, Аида то исчезала, то появлялась, и всегда нападала неожиданно. Всё происходило как-то вяло, она как будто не торопилась нанести смертельный удар. Играя, как с игрушкой, тьма тянула время. Скорее всего, она предвкушала свою победу, но хотела потянуть это событие, которое считалось самым главным в её существовании. Ведь что значит для неё убить самого сильного ангела? Не важно, в каком он был состоянии во время битвы, важно, что он ангел и что он побеждён! Тьме это придаёт ещё большее устрашение, она становится сильней и в глазах врагов приобретает авторитет, о котором бы могла только мечтать.
Но почему всё равно всё так несправедливо? Почему Кристина может погибнуть, а тьма нет? Она всего лишь подчинится правилам, которым сотни лет и которым она должна была всегда подчиняться. Но всё равно, кто может лишить её жизни? С победой Кристины наступит мировой баланс, и силы зла не смогут безвольничать и нарушать правила, которые так чтят и соблюдают силы добра. Кристина всегда была непобедимым воином, и тот факт, что она полюбила человека, безумно радовал Аиду. Сколько раз она уходила с поля боя проигравшей, сколько раз ей приходилось принимать униженные компромиссы и поджав хвост сидеть в своём логове до лучших времён? И вот сейчас, понимая всё это, понимая всю сладость случившегося, она не может поверить своим глазам, она радуется, как маленькое дитя, скоро наступит её час, и когда он наступит, не будет больше никого, кто бы смог остановить её, повязать руки или сделать подножку. Только Кристина из века в век преграждала тьме дорогу, только Кристина была всегда занозой в теле Аиды, её сила и мощь всегда возбуждали у врагов чувство безграничной зависти, которой также страдала и сама тьма. И вот сейчас, когда наступила самая главная битва за право господства над людьми и землёй, у тьмы нет равных. Она без особого труда шпыняет, бросает и кидает ангела, Кристина сопротивляется, наносит ответные удары, но они слабы, не сильны, это всё равно что ребёнок ударит боксёра, ничего не чувствуется, только щекотно.
Видя, как страдает из-за этого Кристина, я не мог стоять и просто на это смотреть, я сделал шаг вперёд, но старик схватил меня за руку и крепко прижал к себе.
– Ну куда ты лезешь, парнишка? Прихлопнут тебя, как клопа, и дело решено! А ты ещё нужен, тебе жить да жить!
– А если жить мне совершенно не хочется?– выпалил я.
– Ну, это дело твоё – хочется, не хочется, только тогда что она здесь делает? И почему сражается за тебя?
– Она сражается за людей…– тихо простонал я.
– Неправда, парнишка! Невнимательный ты! Молодой ещё, совсем зелёный! Сколько тебе хоть годочков? Ай, не говори, ребёнок!
– Я очень даже внимательный.– с обидой в голосе сказал я.
– Ну, если внимательный, значит сам прекрасно всё понимаешь!
– Что?
– Дурень! Нет, ну самая настоящая дурень! Любит она тебя, и жизнь свою отдаёт только за тебя, тут людишками и не пахнет вовсе! Всё тебе нужно объяснять да на пальцах показывать, мудрость нужно накапливать, вот тогда будет с тебя толк. Ты не рыпайся особо, ты тут дороже любого бриллианта, будь они неладны! Ох, что с людьми делают деньги!
Старик замолчал, небо накрыла суровая, тёмно-серая туча, стало холодно, и сердце почувствовало что-то неладное. Так и случилось.
Из-за углов, с крыш высоких домов, по серым камням и из старых окон полезли тёмные фигуры изуродованных людей. Они мычали и кряхтели, протягивали свои костлявые руки, еле шевелясь, они надвигались огромной оравой к нам с дедом. У кого-то не хватало руки, кто-то полз к нам без глаз, у одной фигуры вообще не было полголовы. Увидев всех этих уродливых существ, чудовищ, руки мои похолодели, я остолбенел.
– Это ж откуда вы такие повылезали? Вот так дети подземелья!– сказал старик, не отпуская моей руки.
Я не думал, что и этих существ я буду чувствовать. Старик был прав, и от такого дара кружилась голова. Я мог чувствовать абсолютно всех, я мог ощущать живое и не живое, людей и нелюдей, это было страшно и волнительно. Раньше мне не приходилось сталкиваться с такими чудесами, и сейчас, когда это всё шло на меня огромной лавиной, теряться было бессмысленно, нужно было держаться храбро, пропускать через себя всё, что увидят уставшие глаза. Перед нами были убийцы, насильники, извращенцы, падшие души самых отвратительных людей, которые когда-либо жили на свете. Неприятно было чувствовать на себе взгляд убийцы или психопата, их изуродованные тела вызывали у меня рвотный рефлекс, куда можно было деть свои глаза, чтобы не видеть всего этого?
– Эко вас скрутило, голубчики! И гляди, совсем не боятся!
– Тут все падшие люди, которые при жизни причиняли только боль окружающим, вон этот с разорванной щекой такое творил с женщинами!