Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король

Глава 8 – Тримера

Под аккомпанемент играющих музыкантов и общей тишины за столом в Стеклянной Башне раздался мелодичный голос кронпринца Себастьяна Кайдзена:

– Вы волшебно выглядите, госпожа Тернер.

Патрисия, которая сидела напротив принца, неуверенно приподняла голову и, улыбнувшись, мило поблагодарила:

– Благодарю вас, ваше сиятельство. Как ваше здоровье?

– С моим здоровьем все замечательно, Патрисия. Как ваше?

– И я нахожусь в здравии.

Они улыбались друг другу и были милы, однако складывалось ощущение, что нет в мире пустыни суше, чем их разговор.

Нам подали гребешки в сливочном соусе. На королевском ужине вновь оживилась беседа, и я, наконец, осмелилась поднять взгляд на кронпринца, который совершенно позабыв о сидящем рядом белокуром ангеле, неотрывно прожигал меня взглядом. Я думала, что хуже уже не будет, но как же я была не права!

Вот герцог Блеймонд галантно подливает мне зеленый чай в фарфоровую кружечку, а потом, словно невзначай, касается голого участка на моем плече, проведя по нему жесткой кожей перчаток. Герцог едва заметно улыбнулся, когда я дернулась и мысленно возмутилась “Соблюдайте рамки приличия, господин Блеймонд!” – но он совершенно не торопился исполнять мои приказы. Я взглянула на Киллиана – сжимая бокал в руке (да так, что тот чуть едва не треснул), он неотрывно следил на герцогом, а Равеллиан нагло смотрел в глаза своего кронпринца и нахально улыбался. И вдруг его улыбка превратилась в оскал, герцог Блеймонд отодвинулся, а потом все его движения стали резкими и отрывистыми. Я не удержалась и посмотрела в его лицо – герцог поперхнулся вином и по его подбородку поползла винная капля, пугающе похожая на кровь…

Присутствующие на королевском ужине принялись обсуждать охоту во время оттепели, пытаясь вовлечь в разговор полюбившегося всем герцога. Вот только господин Блеймонд больше не разговаривал, продолжая стремительно бледнеть, несмотря на кажущуюся невозмутимость.

– Герцог Блеймонд! – несколько более холодным тоном, чем следовало, произнес Себастьян. – Виконт Дорео довел вас своими разговорами? Не хотите проветриться?

– Мечтаю, – прохрипел мужчина, а потом словно изнемогая от боли, как-то пугающе улыбнулся: – но я бы не хотел оставлять госпожу Арию одну. Вы составите мне компанию?

Герцог встал, возвысившись во весь свой немалый рост, и протянул мне руку в кожаной перчатке. А мне почему-то совсем не хотелось принимать ее!

– Ну что же вы, Равеллиан. Разве мы обижаем госпожу Тернер? – Киллиан кинул на меня бешеный взгляд пугающе черных глаз, которые больше не отливали серебром. – Госпожа Ария прекрасно проводит время, не так ли? Или вы не довольны нашей скромной компанией?

Я оглянула гостей Мариоля и королевскую семью, которая не обращала на наш разговор никакого внимания. Благо Король Эдвард, напоминающий призрака, более не смотрел на меня, вновь обращая свой взор на музыкантов и падающие снежинки. У эрцгерцога Тернера же было на редкость довольное лицо в отличие от названной матушки, которая сжимала бокал едва ли не сильнее, чем сжимал свой кронпринц!

Боже, какой стыд. Кажется назревал скандал, его необходимо предотвратить как можно скорее. И борясь с собственными противоречиями, я вложила свою ладонь в большую ладонь герцога. Он посмотрел на меня с благодарностью.

И в это мгновение виконт Дорео впервые за этот кошмарный вечер решил ко мне обратиться:

– Госпожа Ария! – Каштановые вьющиеся волосы отливали красным вином, а на лице молодого мужчины появилась уже знакомая мне улыбка с ямочками. – Прошу задержитесь ненадолго. Скоро подадут лесное вино. Это традиция каждого королевского ужина в Мариоле. Не попробовать его будет просто кощунством. Вы не согласны, герцог Блеймонд?

Герцог Блеймонд держал спину прямо, но стоя к нему близко, я вдруг отчетливо поняла, что мужчина, кажется, еле держался на ногах. Черт возьми, что происходит? Я не на шутку заволновалась и, наконец, поднялась.

“Господин Блеймонд, вы в порядке? Давайте уйдем отсюда. Немедленно!”

“Сядьте, госпожа Тернер! И сделайте вид, что ничего необычного не происходит!”

“Но…”

“Сядьте!”

Я беспрекословно послушалась, чувствуя, как в животе разворачивается яростное торнадо. Он приказал мне! Опять! Но злиться было глупо, особенно в свете бледного измученного лица герцога, который уже едва скрывал свое состояние от других.

В Стеклянную Башню вошла служанка в знакомом черном платье с белым рифленым воротничком – госпожа Флоренс Белл. Она держала в руках хрустальную бутылку с переливающейся золотой жидкостью.

– Неужели я снова попробую лесное вино? – ахнула женщина с птичьей шляпкой на голове. – Ну же моя дорогая, поторапливайтесь!

В Стеклянной Башне остались лишь королевская семья, их привилегированные гости и служанка. Госпожа Флоренс Белл чинно держала одну руку за спиной, а другой разливала по хрустальным бокалом золотое вино. Весь зал заполнил терпкий аромат ладана и крыжовника.

– За благополучие нашего великого королевства!

– За короля!

– За короля Эвадрда!

Я осторожно кинула взгляд на повелителя и с удивлением была наблюдателем того, как король Эдвард каким-то механическим действием подносит бокал к бледному рту и делает глоток. В его глазах не было ничего, они были пусты, словно душа давно покинула его тело. Я передернула плечами, чтобы сбросить это странное наваждение и отвернулась.

Губы всех гостей Мариола окрасились в яркий золотой цвет, а лица стали блаженными, словно они только что испытали чистое, искреннее, ничем не разбавленное счастье. Мне не хотелось становиться жертвой дурмана, хотя бы потому что стоило сохранять голову холодной и постоянно быть начеку, поэтому я лишь приложила хрустальный бокал к губам, сделала вид, что делаю глоток, а затем быстро обмакнула рот салфеткой.

Госпожа Флоренс Белл стала потихоньку отходить назад.

– Куда же вы пошли? – возмутилась все та же леди. Ее щеки лихорадочно горели, словно она страдала от температуры. – Немедленно налейте еще один бо…

Женщина вдруг замолкла на полуслове, выпустила из руки хрустальный бокал с изящной вытянутой ножкой, и я вздрогнула от ужасного звона битой посуды. Примеру сиятельной госпожи последовали остальные, а затем все замерли, словно окаменев. Я тоже почувствовала некое оцепенение, но длилось оно лишь секунду и быстро прошло.

Все произошло так быстро…

Скверное, страшное предчувствие неминуемой беды.

Госпожа Флоренс Белл мазнула по запястью ножом, который судя по всему прятала за спиной, алые капли крови начали стремительно падать на ледяной пол, окрашивая его в пугающе бордовый. Встав на цыпочки, служанка отвратительно изогнулась и закричала.

Хруст ломаемых костей. Истошный, ужасающий крик, который все не прекращался и не прекращался… И я увидела его. Не ее, не симпатичную служанку Флоренс Белл со строгим пучком темных волос, которую я ожидала увидеть, а именно его. Монстра . Из тела росли длинные ростки с острыми концами, руки удлинились, кожа почернела, рот превратился в страшную зияющую воронку. Я сглотнула желчь, подступившую из моего желудка к горлу, и приказала коленям не дрожать. Помню в лаборатории Киллиана вдоль стен шли полки со множеством банок, где в специальном растворе плавали отвратительные предметы, конечности, органы из мира ужасов и кошмарных сновидений. Невозможно было представить, что они – это часть существа, что стоит от меня в каких-то пяти метрах.

Смею утверждать, что любой обычный взрослый человек, увидев это, вылетел бы из Стеклянной Башни, вопя от ужаса, кинулся бы куда глаза глядят, прочь прочь из этого места! Однако те скудные знания, взятые из магических книг, принуждали меня сидеть тихо и не высовываться – я была уверена, монстр убьет меня, прежде чем я издам малейший звук.

Я пыталась докричаться хотя бы мысленно – но герцог Блеймонд не отвечал, оставаясь такой же застывшей статуей, как и остальные. Монстр менялся на глазах, издавая страшные истошные вопли, которые походили на ультразвук, его кости продолжали ломаться, а кожа начала свисать лоскутьями треугольной формы, как будто кто-то кромсал тело топором.

Сладкое зловоние смерти уже заполнило всю Стеклянную Башню, из-за этого запаха у меня заслезились глаза, и я прикрыла их, чтобы монстр не заметил, как я слежу за каждым его движением. Виконт Дорео тихо застонал и покачнулся, неожиданно закрыв мне обзор. Что это за существо, которое имеет зияющую дыру вместо рта? Меня осенило: это Тримера!

Монстр медленно подошел к все еще застывшему господину Дорео и одним быстрым движением срубил ему голову, используя острые длинные иглы, торчащие из кистей. Голова мужчины покатилась по ледяному полу, а затем, напоровшись на рояль, застыла.

Зал вокруг вдруг начал вращаться. Каким-то образом я нашла в себе силы не сдвинуться с места, хотя колени у меня страшно дрожали и я в буквальном смысле не чувствовала своих ног. Я старалась смотреть только вперед, изо всех сил сдерживая то и дело подкатывающие рвотные позывы.

Пожалуйста, очнитесь! Киллиан!..

Тримера тем временем подобралась к своей жертве. Монстр склонился над лицом принца Джонатана и застыл. Из зияющей дыры поползли длинные щупальца, которые начали проникать в мужской рот.

Отравление. Первый этап. Именно в это мгновение необходимо делать удар.

Тримеры безжалостны, невероятно быстры и сильнее сотни лучших воинов. И я… не была уверена, верен ли мой анализ.

По щекам уже рекой текли слезы, я пыталась вдыхать через раз, так как вонь от гниющей плоти обжигала мне рот и оседала слоем в горле, словно от ожога.

“Не смей расслабляться, Ария!” – приказала я себе. – “Думай! Ну же!”

Что я помню о Тримерах? Убийство виконта Дорео было поистине странным явлением – Тримеры не любили простых смертей. Они предпочитали плодить яйца внутри желудочного тракта, при вылуплении которых выживала лишь одна особь-детеныш. По обыкновению жертвы погибали от яда. Но возможно я была не права. Черт! Нужно было запоминать лучше!

Монстр втянул свои щупальца обратно, я осторожно глянула в бок, чтобы понять, что Тримера собирается делать дальше и чуть не заревела – чудовище двинулась к Себастьяну. Глаза мужчины бешено горели, закручиваясь в одну смертельную воронку. На его лбу выступили капельки пота. Он боролся! Святое небо, он боролся!

Пожалуйста, очнитесь! Умоляю вас, Киллиан!

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Пожалуйста.

Я мысленно бормотала молитвы, словно в бреду. Однако маг оставался неподвижным.

Все вокруг вращалось с такой бешеной скоростью, что я всерьез опасалась упасть в обморок, но из раза в раз я впивалась ногтями себе в ладони. Боль помогала держаться. И мыслить.

Вот Тримера склоняется на Киллианом. А дальше – все слилось в странный калейдоскоп серых кадров.

Я хватаю серебряный десертный нож – слишком маленький, чтобы ранить всерьез, однако слишком убийственный для Тримеры. Поэтому госпожа Флоренс Белл не стала брать лезвие со стола, а прятало свое за спиной – Тримеры боялись серебра. Я подбежала к замерзшему монстру и воткнула нож в спину – слева от выпирающих позвонков. Тримера взревела так громко, что лопнули окна, а я стояла и смотрела, как серебро погружается в мертвую гнилую плоть… все глубже и глубже… пока моя рука не окрасилась черной кровью. Мышцы монстра напряглись, а затем полет, сильный удар и стон боли. Мой.

И яростный хриплый приказ:

– Incisio!*

Я устало прикрыла глаза, чувствуя как темнеет сознание. Веки потяжелели, словно налитые свинцом, в ушах звенело.

Вновь прозвучал отчетливый, ледяной голос, заставляющий собраться:

– Блеймонд, демоны тебя раздери! Очнулся, живо!

Я посмотрела вперед, невольно издав мучительный стон, и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Маг с двумя катанами наперевес сражался с несколькими Тримерами, которые пытались разорвать его заживо. Сначала я подумала, что у меня двоится в глазах – однако монстров действительно становилось больше и они по одному выходили из открывшейся червоточины. Так вот чего ждала первая Тримера – свою стаю.

Признаться ли мне, что я не хотела отворачиваться? Что я не могла не позволить своему взгляду задержаться на этих блестящих лезвиях, вспарывающих гнилую плоть монстров? Я ощущала нездоровое искушение, тянущее меня вновь наслаждаться боем Киллиана, ведь он был так красив… Безумно страшный и красивый убийца…

Кажется, я вновь провалилась в пустоту, а когда открыла глаза, то увидела склонившееся надо мной взволнованное лицо мага с белыми, словно снег, волосами. Только вот глаза его были не серые, а чернее самой бездны.

– Звездочка, – прохрипел он, осторожно поднимая меня на руки. – Душа моя, потерпи немного. Transferendis!

Я почувствовала, как мир вдруг изменился, а затем его холодные губы принялись покрывать меня поцелуями, с каким-то странным безумием слизывая с моих щек непрекращающиеся слезы.

– Луиз!

– Да, мой господин, – домовая охнула: – О небо, что случилось с госпожой Арией?

Маг перебил жестким:

– Скоро прибудет лекарь, пропустить без нареканий. Дай ей десять капель успокаивающего снадобья и не отходи от нее ни на шаг! Ты поняла меня?

Домовая испуганно пролепела:

– Да, господин…

Потом меня, кажется, куда-то несли, а затем аккуратно положили на мягкую постель.

– Ария, – Киллиан окликнул меня, когда я начала проваливаться в сон. – Ария, моя воительная звездочка, – прикоснулся губами ко лбу, взял безвольную руку и нежно поцеловал, – потерпи немного. Я скоро вернусь… А теперь засыпай…

Засыпать? Хорошо… Ведь я больше не могу бороться с этой пленительной темнотой…

Долгая пауза. И ледяное, почти беззвучное:

– Тебе нужно набраться сил, Ария… Ведь наказывать тебя я буду долго.

Глава 9 – Герцог Равеллиан Блеймонд

Резиденция Аспида, Межлесье.

Герцог Равеллиан Блеймонд.

Господин Блеймонд после долгой нудной проверки Конфедералов перенесся прямиком в логово дьявола и имел честь наблюдать, как Аспид что-то готовил к скрытию, но что это было – разглядеть не удалось. Пол жалобно отозвался на шаг герцога, и Аспид обернулся. Он щелкнул пальцами, а затем содержимое его рабочего стола в миг испарилось.

– Какого демона ты делаешь в Межлесье, Блеймонд? – спокойно спросил Киллиан. – Я же велел тебе оставаться с Джонатаном!

– Его высочество заснул.

– Конечно, заснул! Если получил убойную дозу морфина. Вперемешку с апельсиновым соком для красочности.

– Морфина? – слегка опешил герцог, с отвращением наблюдая, как Аспид вальяжно располагается на кресле и делает глоток из бокала. – Черт возьми, ты бы хоть руки вымыл.

– Да ты прав, аппетит что-то разыгрался. Луиз, – Аспид тихо позвал домовую и, дождавшись, когда женщина материализуется, приказал: – Принеси-ка мне еще капустного пирога.

– Слушаюсь, господин, – пролепетала домовая.

Герцог Блеймонд снял синий китель, оставшись в одной белой рубашке, и все пытался осознать сказанное ранее.

– Подожди, морфина? То есть ты не давал Джонатану противоядие?

– Не существует противоядия от Тримеры, господин Блеймонд.

Герцог уселся в кресле напротив и помрачнел, Аспид вновь наградил его ледяным взглядом.

– Сколько ему еще осталось?

– Сложно сказать… слишком много переменных. Может лет сорок-пятьдесят, хотя если учитывать его бедненькую печень, убираю из прогноза лет десять…

– Лет?! Но ты сказал, что противоядия не суще…

– Да, сказал и нет, не существует.

– Ты врешь.

– Вру, а ты ведешься, как ребенок, Равеллиан, – ответил маг, застывая в кресле. Он был в ярости, впрочем, его гость догадывался об этом. С Аспидом всегда было так: чем сильнее обуревали его эмоции, тем спокойнее он выглядел. Он прислушался к тихому, мерному дыханию девушки, что спала наверху, и облегченно выдохнул. – Я так понимаю, ты пришел молить о прощении? Что-то я не вижу у тебя за пазухой хорошенькой бутылки виски… – Аспид притворно поцокал и помотал головой. – Как не хорошо, герцог.

Герцог Блеймонд встал со своего места, подошел к окну и убрал руки за спину. В Межлесье уже сгущались тени.

– Она разговаривает так… свободно. Ты заметил?

Киллиан проигнорировал вопрос герцога. Он отвернулся, предпочтя рассматривать переливы черного хмеля в бокале, и настроение его было на редкость прескверное.

– Ты успел стереть им воспоминания, прежде чем прибыли Конфедералы?

– Да, – ответил герцог, – кроме нас, Джонатана Кайдзена и Арии Тернер никто не будет знать о покушении. Остальные воспоминания я стереть не мог, иначе кто-нибудь мог догадаться о провале в памяти. И Киллиан… Ты допустил непозволительную ошибку, показав перед королем свои истинные эмоции.

Аспид знал об этом, поэтому еще на ужине рассчитал вероятные ходы дорогого папочки. Его верные псы, в том числе, прокурор Генри Кросс, уже получили свои приказы, которые необходимо было выполнить незамедлительно.

И все же…

…ее рука возле чужих губ, испуганный взгляд изумительных зеленых глаз… Он едва удержался, чтобы не разорвать герцога на части.

Возможно, Нобу был прав. Возможно он был на грани.

– Ты осмелился прикоснуться к ней? Почему? – спросил Аспид холодно.

Проклятый герцог Равеллиан Блеймонд носил перчатки не просто так.

– Все изменилось, когда я увидел кое-что примечательное на ее шее. Почему на ней украшение твоей матери?

– Потому что я так захотел. И Блеймонд… – голос кронпринца ожесточился. – Зачем ты рассказал ей о свойствах ожерелья?

Киллиан повернулся к герцогу. Змеи метнулись к мужчине, пробираясь сквозь слои его защиты. Потолок тихо затрясся, словно от землетрясения. Масляные лампы замигали.

– Ты теряешь контроль! – взревел Равеллиан, призывая к темной магии.

– Какого демона, Рав! – прохрипел Аспид, устало откидываясь на кресло. Он смотрел на сопротивляющегося герцога с каким-то садистским удовольствием, наслаждаясь его мучениями. И наказание было вполне заслужено. – Она ведь теперь при малейшей опасности предпочтет рисковать собой, если кому-то будет угрожать опасность! Она ведь добренькая!

– Убери змей, – по подбородку герцога текла струйка крови, намекая, что его резервы не бесконечны. – Я после прорыва, сволочь. Я измотан.

Киллиан сжалился над герцогом, отзывая своих маленьких убийц, но лишь для того, чтобы услышать ответ. Одна из белых змей заползла ему на колени и попросила ласки.

– Использовать серебро против Тримеры было очень умно с ее стороны, но Ария не знала, – тихо сказал герцог. Мужчине хотелось рухнуть навзничь, но он устоял. – Она ничего не знает про воскрешающий камень. Ария даже не знает насколько ценный артефакт висит на ее шее. И она хотела спасти тебя, а не кого-либо еще. Отсюда следует вопрос: почему она еще не заперта в твоем доме и не находится в твоей постели?

Киллиан тоже задавался этим вопросом, прекрасная осознавая, что еще немного и все его благие намерения сгинут вместе с его совестью, которая почему то проснулась стоило жабке перейти порог его дома в Межлесье.

Мужчина устало прикрыл глаза и прохрипел один единственный вопрос, выжигающий его душу до основания:

– Ария не знала?

Глава 10 – Шарф

Межлесье. Резиденция Аспида.

Ария Тернер.

Из-за мер безопасности, веденных Киллианом после нападения Тримеры в Стеклянной Башне, я не могла даже высунуть носа в окно – по всему поместью сразу же срабатывали громкие охранки.

Суровое заточение повергло меня в шок.

– Когда в Межлесье появится, господин Аспид? – спросила я у Луиз, едва сдерживаясь.

– Откуда же мне знать, госпожа. Хотите миндального печенья?

Я стояла в дверях при входе в кухню и совершенно по-детски сжимала кулаки.

– Но он даже запретил мне читать книги! Что по-вашему я должна делать? Свяжитесь с ним!

– Это ничего не изменит, госпожа, – снова извиняющимся тоном произнесла домовая. – И господин запретил вам читать книги лишь из его библиотеки…

Ну да! На моем прикроватном столике издевательски лежала стопка книг с умопомрачительными названиями: “Горько-сладкая любовь”, “Невинная для воина”, “Ты будешь моей”, “Цветочек демона”… и это только малая часть – самая приличная!

– Ария, – голос Луиз дрогнул. Она редко называла меня по имени. – Вы совсем ничего не едите. Пожалуйста, отведайте немного тыквенного супа. Он еще горячий.

В глубине души мне хотелось разрушить этот дом до основания, однако моя злость была направлена на деспотичного, отвратительного, безумного мага, но никак не на добрую госпожу Луиз, которая действительно радовалась, что я вернулась в Межлесье.

Грустно вздохнув, я села за деревянный стол и взяла ложку в руки.

– Да. Пожалуйста.

Госпожа Луиз поставила передо мной тарелку супа, от которой исходил пар.

– Приятного аппетита.

– Благодарю, госпожа Луиз.

Я зажмурилась от удовольствия, почувствовав на языке божественный сливочный вкус и терпкость тыквенных семечек. Какая же вкуснятина! Впрочем, как и вся еда, приготовленная Луиз.

– Как вы себя чувствуете?

Рука, не успев зачерпнуть ложкой тыквенный суп, замерла, а я вспомнила события последних трех дней. Доктора, что лечил меня после нападения, мне так и не удалось увидеть – он удалился раньше, чем я очнулась. Домовая поведала, что я отделалась лишь сильными ушибами и легким сотрясением. И что-то мне подсказывало – ко мне в чай изрядно подливали успокаивающие капли, иначе объяснить мое относительное спокойствие вперемешку с… редкими приступами я не могла.

И все же это опять произошло. Я начала задыхаться.

Луиз, заметив мое прерывистое дыхание, сразу кинулась в мою сторону, но я вскинула руку, запрещая подходить ко мне.

… улыбающийся молодой мужчина с непослушной шевелюрой каштановых волос, добрые глаза…

Мне так жаль… Господи, мне так жаль… Я виновата, возможно следовало позвать подмогу. Возможно…

Луиз тихо и виновато произнесла, взяв в руки заговоренную бумагу:

– Я должна доложить господину. Приступов стало больше. Он вызовет лекаря еще раз.

Потерев лицо ладонями, я попросила:

– Со мной все в порядке. Пожалуйста, ничего не сообщайте господину Аспиду. Обещаю, это был последний раз. Вы не скажете ему?

Луиз тяжело вздохнула.

– Пожалуйста, госпожа Луиз.

Женщина все-таки сдалась:

– Хорошо. Но суп вы съедите.

При воспоминании о смерти виконта Дорео на меня до сих пор накатывала сильная тошнота и пробирал озноб до самых костей. Но не смотря на это, я должна была поесть.

Я взяла прибор в руки, посмотрела на оранжевый тыквенный суп и заставила себя проглотить три ложки.

– Пожалуй, я наелась.

– Подождите, госпожа Ария!

Домовая вдруг спохватилась и полезла доставать что-то из верхнего деревянного шкафчика – спицы и синие нитки. Я удивленно вскинула брови.

– Вы можете связать шарф, – женщина протянула мне в руки все необходимое, – вязание всегда меня успокаивает. Вероятно, и вам сможет помочь. Вас учили вязать? Я могу показать вам, как это делается.

Я подняла растерянный взгляд на взволнованную госпожу Луиз и, заставив себя улыбнуться, соврала:

– Нет, я не умею вязать. И была бы вам благодарна за уроки.

Кажется, Луиз спокойнее, когда я нахожусь у нее на виду, да и я хотела провести с домовой побольше времени, пока есть такая возможность. Помрачнев и вспомнив дурацкого мага, я мысленно зашипела: “Хотя кто, черт возьми, знает сколько я еще проведу в этом странном поместье! Он ни разу не соизволил появиться и показать свою бледную… наглую…”

От сквернословия меня спасла госпожа Луиз, попросив следовать за ней:

– Идемте, госпожа! Я покажу вам чудную чулочную вязку, она отлично подойдет для кашемировых нитей!

***

Иногда я размышляла, как бы складывался мой день, если бы я жила в обычном мире людей.

Сейчас я, наверное, нежилась бы в кровати у себя в съемной квартире и читала бы какой-нибудь новый роман, разделавшись со стиркой белья и неспешно приняв ванну. Время от времени я бы запускала руку в пакет чипсов. Когда лентяйничаешь после напряженной рабочей недели ничего не стоит скатиться до частых – просто от скуки – перекусов фастфудом. Возможно я заказала бы пиццу… О да, сейчас я бы что угодно отдала за маленький ломтик “пепперони” из моей любимой пиццерии напротив дома.

Я прямо чувствовала этот вкус на языке, хотя воздух в гостинной отдавал лишь сладким ароматом выпечки да уличным запахом, исходящим от черного пса, развалившегося рядом со мной на полу.

Рик лежал, положив голову на большие лапы и высунув розовый язык. Его карие пронзительные глаза смотрели на меня с любопытством, и я не удержалась от того, чтобы потрепать пса между ушей. Вместо обыкновенного вечера студентки магистратуры, я без сил валялась на ковре, лежа на животе и дрожа от озноба, несмотря на надетый свитер и разожженный камин. В высоком зеркале, что стояло неподалеку, отражалось мое бледное лицо с покрасневшими от недосыпа зелеными глазами и небрежным пучком, из которого изрядно выбились пряди.

Черный пес решил придвинуться ко мне ближе и положить свою тяжелую голову мне на руки.

Я все-таки занялась вязанием.

– Ты смял мои записи, – мягко улыбнулась я псу, который судя по всему пытался меня утешить.

Помимо меня, Рика и нитей со спицами на красном ковру также лежали многочисленные листы, исписанные черными чернилами от края до края. Несмотря на отсутствие нужной литературы под рукой и то, как тяжелы были воспоминания, я все же попыталась проанализировать произошедшее.

Анализ меня пугал. Сильно. До дрожи. Загонял в тупик, потому что произошедшее было попросту невозможным. Чтобы совершенно здравомыслящий человек превратился в Тримеру по одному лишь желанию? Чтобы монстр Мертвых Земель был столь разумен, что действовал будто по плану? А у Флоренс Белл определенно был четкий план: вызвать стаю чудовищ и убить двух (возможно больше) членов королевской семьи. Смерть виконта Дорео для монстра была лишь досадным недоразумением, виконт просто… мог помешать.

И червоточина. Она не была похожа на обычные переходы сквозь пространства. Это было что-то другое, какая-то неизвестная магия, берущая силы из крови.

Настроение было хуже некуда: сказывались, как я думала, и переутомление, и невозможность отвлечься на книги и… О другом я старалась не думать, чтобы не вызвать очередной приступ.

Рик вдруг поднялся на все четыре лапы и угрожающе зарычал.

– Рик? – воскликнула я, прослеживая за его взглядом. – Что случил…

В дверях, прислонившись к косяку и сложив руки на груди, стоял господин Блеймонд и прожигал меня темными глазами, выражение которых я едва могла разгадать. На нем была белая рубашка и черные брюки, заправленные в высокие сапоги для езды на лошади.

– Интересная у вас зверушка, – сказал он хрипло. – Почему вы лежите на полу?

Я растерянно оглядела ковер, свою смятую юбку, которая уже неприлично приоткрывала ноги и поспешно поднялась.

Меня пошатнуло. Комната завертелась, словно я каталась на безумном аттракционе, к горлу подступила тошнота, и упасть мне не дали лишь сильные руки, которые по обыкновению были облачены в кожаные черные перчатки. Рик зарычал громче, но потом неожиданно замолк, стоило господину Блеймонду кинуть на пса свой взгляд.

От мужчины пахло терпким мускусным ароматом, из-за чего дурноты сразу изрядно прибавилось. Я уперла руки ему в грудь и попыталась отодвинуться.

– Благодарю вас. Я в порядке.

– Нет. Вы не в порядке.

Господин Блеймонд на миг сжал мои плечи и отпустил. Я тут же отошла на шаг, пытаясь рассмотреть эмоции на его холодном лице.

В гостиной повисла тишина. Стало до жути неловко.

Я терпеливо ждала, пока мужчина скажет хоть что-нибудь, прошла не одна и не две секунды, прежде чем тот подал голос:

– Вы вяжете, Ария?

Я нахмурила брови и растерянно пробормотала:

– Да. Почему вы спрашиваете?

– Я рад, что вы занимаетесь этим безобидным занятием.

Мужчина скользнул по мне странным взглядом… неоднозначным. Тяжелым, пристальным.

Я не знала, что ответить, поэтому решила промолчать, принявшись разглядывать замершего рядом Рика, который навострил уши, словно прислушиваясь к нашей беседе.

– Свяжете мне шарф?

Я подняла голову, чтобы всмотреться в темные глаза напротив и опешила:

– Что?

– Свяжите мне шарф, Ария.

Я буквально потеряла дар речи.

– Хорошо, как вам будет угодно, господин Блеймонд… Но цвет…

Ярко синие нитки совсем не подходили сильнейшему Заклинателю Эленейроса, а возможно, и всей Империи Шаттергард.

– Мне нравится, – мужчина сделал паузу, внимательно смотря на мою родинку под глазом, и прохрипел: – Синий.

Я старалась не забивать голову всякой ерундой и не анализировать странное поведение мужчины, просто принимала происходящее, как факт. Хочется человеку шарф, будет ему шарф – меня это нисколько не волнует и не трогает.

Герцог Блеймонд перевел взгляд куда-то за меня и выше, я неосознанно посмотрела туда же – в дверях, словно дурацкое дежавю, стоял Киллиан. Господин Блеймонд сделал шаг, равняясь со мной, и во взгляде светловолосого мага сверкнула такая злость, что мне хотелось немедленно спрятаться под одеялом, словно ребенок, которому приснился кошмар. Но вместо этого я сдвинулась со своего места и встала перед герцогом.

Потому что безумный взгляд направлялся именно ему, а я больше не желала никаких происшествий.

– Ария, иди в мой кабинет, – в тишине гостиной голос Киллиана прозвучал ужасающе.

Он говорил ледяным тоном, просверлил меня взглядом, но я понимала – он злился не из-за меня. Возможно.

– Она отправляется со мной в Гоэль, – ровно сказал господин Блеймонд, протягивая мне руку. – Ария уже задержалась в Межлесье, ей пора возвращаться домой.

Киллиан прищурился и усмехнулся:

– Вы уже перешли на имена? Какая прелесть, Равеллиан, – и жесткое: – Она останется здесь. Даю тебе минуту, чтобы попрощаться. Рик, место.

Пес был очень преданным, души не чаял в своем хозяине – мне было сложно это понять. Обрадовавшись появлению Киллиана, скакал возле него, как сайгак, а услышав свое имя, успокоился и чуть ли не ползком подошел к мучине, чтобы лечь к нему в ноги.

Герцог тем временем смотрел исключительно на меня, напрочь игнорируя кронпринца, и дожидался, пока я приму его руку. По всей видимости – чтобы переместиться. Я вздохнула.

– Все в порядке, господин Блеймонд, – сказала я, улыбнувшись. – Я в безопасности, не беспокойтесь обо мне. Как только я вернусь в Гоэль я отправлю вам письмо.

И шарф . Но об этом я разумно умолчала.

Лицо герцога помрачнело, а губы сжались. Он опустил руку и сухо произнес:

– Вы уверены, госпожа Тернер?

Нет.

– Да. Доброго вам вечера.

Герцог вновь скользнул по мне задумчивым взглядом и исчез, сказав напоследок:

– Доброго вам вечера, Ария… Transferendis…

И вот мы остались с Аспидом одни.

Повернувшись к нему, словно овца на заклание, я заглянула в его глаза и отшатнулась, увидев в них безудержную ярость!