Щенок

Отужинав, мы отправились к Берту. Заплатить за себя я не позволила, хотя он и порывался. Мы поехали на его машине, про свою я промолчала, а он не задал вопросов. Я решила не брать свой автомобиль, так как в багажнике лежало драгоценное оружие, доспехи и прочий скарб, а бросать где попало такой груз мне не хотелось.

Берт жил в высотном доме, на восьмом этаже, в просторной, но не то, чтобы очень шикарной квартире. Я изначально подумала, что меня привезут в очередное временное жилище, но, войдя, поняла, что ошиблась. С интересом изучив обстановку, я убедилась, что комнаты явно обжиты: каждая деталь интерьера говорила о том, что Берт подбирал ее под себя, с заботой и любовью обставляя свой дом. Да уж, мальчик совсем неопытный. Я бы ни за какие коврижки не повезла женщину на одну ночь к себе в логово. Тем более, если эта женщина – моя коллега.

Обитель молодого убийцы состояла из приличной по размерам кухни-гостиной и просторной спальни. Широкая кровать, застеленная тонким бельем глубокого серого цвета, сразу же заслужила мое одобрение. Тщательнейшему изучению подвергся и стенд с оружием, висящий на стене в качестве украшения. Точно. Огнестрел. Судя по сдержанности и немногословности – снайпер. Стрелки, как правило, чуть более холеричны. Хотя, с Тенью не все так просто.

– Заинтересовалась? – спросил Берт, тихо подходя сзади и обнимая меня за плечи. Горячий шепот обжег мне кожу:

– А у тебя какое оружие?

Я увлекла его за собой и толкнула на кровать, не особо заботясь о комфортном приземлении. Разожженная вампиршей страсть требовала резких, выразительных действий. Берт явно удивился моему напору, но молчаливо одобрил. Я же не желала терять времени даром и притворяться паинькой, если оба знали, зачем пришли.

– Есть какие-то предположения? – сладко протянула я, опускаясь на его бедра. – Может, хочешь сыграть в опасные игры?

Мои пальцы скользнули по его щеке, совсем как Диана скользила по моей, и меня вновь прошиб озноб, молнией пробежавшись по позвоночнику. Напряжение сконцентрировалось и требовало разрядки, но мне хотелось продлить прелюдию, насладившись испытываемыми ощущениями.

– Я не настолько тебе доверяю, Ангела, – хрипло протянул Берт, ловя мою руку и притягивая к себе.

Я подалась назад, не давая лишить меня подвижности. Какое-то время мы молча боролись, стремясь отобрать превосходство. В конце концов, наемник уступил и вновь откинулся на спину, позволяя мне вести.

– Если ты решил, что я пришла по твою душу, то сопротивляться поздновато, не находишь? – я вскинула брови, неторопливо нырнув ладонями под его футболку. – Да и везти меня в свой настоящий дом тоже так себе идея. Если, конечно, ты не планируешь меня убить.

Я сидела достаточно удобно, чтобы чувствовать, как он возбужден. Да и мне оставалось совсем немного до того состояния, когда остановиться уже невозможно. Я и не хотела останавливаться. Мной владело странное настроение: веселое и злое одновременно. Возбуждение мешалось с раздражением, и эти чувства подпитывали друг друга. Беседа скатывалась совсем не в ту плоскость, которую я хотела бы сейчас видеть, но заставить себя заткнуться я не могла. Я облизнула губы, наклонилась и поцеловала Берта, медленно и осторожно. Он сразу ответил на поцелуй, скользя руками по моей спине. Потом подхватил водолазку и потянул ее вверх. Я быстро выскользнула из плена одежды, не позволив ему запутать меня в рукавах, и вернулась к поцелую, чувствуя, как воздух холодит разгоряченную кожу спины. Сильные и осторожные пальцы бережно расстегнули крючки лифчика.

– А если планирую? – осведомился Берт, освобождая меня от очередного предмета одежды.

Я выпрямилась и с ироничным удивлением взглянула на своего будущего любовника.

– Тогда советую срочно эти планы пересмотреть. У нас есть куда более интересные варианты. Да и мук совести я обычно не испытываю.

Берт хмыкнул, глядя на меня снизу вверх и исследуя теплыми ладонями мою грудь. Его затуманенный страстью взгляд стал задумчивым.

– Ты забавная, – повторил он. – Хрупкая и самоуверенная. И я не ощущаю преимущества, хотя, кажется, могу усилием переломить кость твоего тонкого запястья.

– Сегодня это уже пытались сделать, – фыркнула я, вновь чувствуя холодок от пришедших на ум образов. – Как видишь, не вышло.

– Вижу. Заметил синяк под рукавом водолазки. Я не видел тебя раньше. Ты давно работаешь?

Его ладони добрались до моей талии и скользнули ниже, к застежке джинсов. Я повела бедрами, устраиваясь удобнее, и мужчина зашипел, втянув воздух сквозь зубы.

– Вероятнее всего, и потом не увидишь, – улыбнулась я и потянула Берта, предлагая подняться и избавиться, наконец, от футболки. Руки у моего нового знакомого оказались на редкость крепкими. Практически не прикладывая усилий, он преодолел мое сопротивление и повалил меня на кровать, опустившись сверху. Я, едва сдерживая страсть, обвила руками его шею и нетерпеливо дернулась, намекая на то, что оставшаяся одежда явно лишняя. Но мой любовник, не обратив на молчаливое требование внимания, склонился к груди и сомкнул губы на соске. Настала моя очередь шипеть. Я откинула голову назад, расслабившись, соглашаясь следовать его воле, и закрыла глаза…

…Я открыла глаза, когда утро уже вовсю набирало силу. В общей сложности, дремала я минут сорок. До этого у нас абсолютно не было времени сомкнуть глаз. По всей видимости, я, изголодавшись по мужской ласке, удивила Берта своей активностью. Впрочем, он также не давал мне расслабиться. В результате я получила пару часов изумительного секса и чуть больше получаса отдыха. Напряжение ушло из тела, но нервы по-прежнему оставались на взводе, и провалиться в глубокий сон мне бы не удалось, даже если бы я могла себе это позволить. Берт же спал спокойно и ровно. Одновременно испытав зависть и неодобрение, я тихо соскользнула с кровати и отправилась искать душ.

Берт открыл глаза, когда я, уже одевшись, собирала волосы в нехитрую прическу.

– Ты уходишь? – сонно протянул он, потягиваясь.

– Да. Утренний секс в мои планы не входит, – подмигнула ему я, закалывая косу на затылке.

– Я мог бы просто покормить тебя завтраком, – Берт перевернулся на бок и подпер голову рукой.

– Не стоит. Ночь была великолепна, но нужно знать, где остановиться, чтобы не испортить волшебство, – плащ привычно лег на плечи. Руки пробежались вверх по застежкам. Я нарочито медлила, стараясь продлить общение. Парень мне, действительно, понравился.

– Мы еще встретимся? – с надеждой в глазах поинтересовался Берт.

– Не думаю. Более того, если мы вдруг столкнемся где-нибудь, я бы не хотела, чтобы ты демонстрировал, что мы знакомы. Ну, настолько близко, – я снова подмигнула и застыла, наслаждаясь последними минутами встречи.

– И снова самоуверенность, – Берт поднялся, ничуть не стесняясь собственной наготы, и весело взглянул на меня. – Даже интересно, почему. Ты не хочешь представиться, Ангела? Вряд ли я угадал с именем.

Я помедлила, решая, стоит ли раскрывать карты. Потом пожала плечами и произнесла равнодушно:

– Слово «Леди» тебе что-нибудь скажет?

Берт замер, ошеломленно взглянув на меня.

– Да ладно! Та самая?

– А нас что, две? – лениво поинтересовалась я, разворачиваясь к двери, и бросила на ходу. – Прощай, Берт. Провожать меня не надо.

Глава 28. О звонках и недалеких вампирах.

Я поймала такси и довольно быстро добралась до вчерашнего бара. К этому времени само заведение уже закрылось, но охраняемая стоянка еще работала. Я забрала машину и направилась домой. Несмотря на то, что поспать мне почти не удалось, тело наливалось бодростью и сладкой истомой. Я чувствовала себя довольной, наигравшейся кошкой. Так и хотелось потянуться и свернуться клубочком под одеялом, мурлыкая под нос. Проблемы отступили на второй план, оттесненные расслаблением и новыми впечатлениями. Пожалуй, я только сейчас ощутила, как цепко держало меня в своих лапах напряжение, не разжимавшее хватки с того самого момента, как Вин переступил порог моего дома. Наши с ним взаимоотношения постепенно выравнивались, но меня не оставляла зудящая на подкорке мысль, что я упускаю какую-то важную деталь. Связующее звено, объяснившее бы разом все странности моего ученика. И, на фоне общей расслабленности, этот зуд только усилился, изводя и без того истощенный мозг.

К дому я подъехала около одиннадцати. Загнала машину в гараж и, только взявшись за ручку двери, осознала, насколько я устала. Волшебство рассеялось окончательно, и бодрость, вызванная удовольствием от событий ночи, иссякла. Будущее предлагало мне уютную постель и часов семь сна, и я была совершенно не в настроении отказываться. Скинув верхнюю одежду и обувь в холле, я скользнула в направлении кухни и обнаружила Ирвина, задремавшего в гостиной, в кресле, с телефоном в руках. Я покинула родительский дом довольно рано, и мне никогда не приходилось красться мимо заснувшей в ожидании матери, стремясь скрыть настоящее время возвращения домой. Но тут, видимо, сработали какие-то инстинкты. Я тихонько пробралась на кухню, добыла из холодильника бутылку минералки и направилась обратно, в холл, к лестнице. Ирвин встретил меня в дверях гостиной, сонный и хмурый.

– Где ты была? – угрюмо поинтересовался он, но, поймав мой удивленный взгляд, тут же оправдался:

– Я чуть с ума не сошел от беспокойства. После твоего сообщения прошло несколько часов. Я думал, с тобой что-то случилось.

Я пожала плечами, отстранила его и скользнула в коридор, бросив на ходу:

– Мог бы позвонить.

Вампир направился следом за мной, холодно сообщив:

– Я звонил.

– Правда? – беспечно поинтересовалась я и выудила из кармана телефон. – О. Да, вижу.

На экране красовались отметки о десяти пропущенных вызовах. Вчера, отправив Вину сообщение о том, что заказ закончен, а я собираюсь немного задержаться, я выключила звук и совершенно забыла об этом, проведя остаток ночи с Бертом. Воспоминание отозвалось в теле приятной усталостью, и я улыбнулась сама себе, вспомнив некоторые детали неожиданного приключения. Однако Ирвин ждал моего ответа. Что-то надо было сказать.

– Я же написала, что решила отдохнуть после работы, – терпеливо пояснила я на ходу. – Звук был выключен. Я не слышала.

– Леди, какого черта? – Ирвин положил руку мне на плечо, вынуждая остановиться. Я развернулась к нему. – Я ждал тебя всю ночь. Я беспокоился. Я был уверен, что с тобой что-то случилось. Тебе трудно было позвонить? Или написать? Сказать, что все в порядке, и ты будешь утром?

– Прости, мамочка, – я стряхнула его ладонь со своего плеча. – Видишь, со мной все в порядке. Сейчас я намерена проспать ближайшие полсуток. Чертовски устала.

– Скажи мне, почему ты не выполняешь тобой же установленные правила? Заставляешь волноваться, в то время как сама шляешься, черт знает где и черт знает с кем!

Ирвин обогнал меня и встал у меня на дороге, опираясь руками на перила лестницы. Другого пути на второй этаж не было, и я задумчиво просчитывала, какое действие выйдет более экономичным: послать его или уронить? Последние слова зацепили меня.

– С чего ты взял, что я была с кем-то?

– Чувствую. От тебя пахнет… иначе, – мне показалось, что он хотел что-то добавить, но сдержался. Я зло усмехнулась, все больше раздражаясь от учиненного мне допроса.

– Наверное, я веду себя так потому, что в нашей паре мастер именно я. Извини, мне, конечно, стоило написать тебе еще раз. Но где я и с кем – это уже мое дело. Уйди с дороги, Вин. Я спать хочу.

Вампир внимательно смотрел мне в глаза. Его плотно сжатые губы, резкое дыхание и недобро горящие глаза выдавали затаенную злобу. Я ждала, даже не пытаясь угадать, позволит ли мой ученик своим чувствам выйти на поверхность. Убедившись, что я не испытываю ни тени стыда и раскаяния, Ирвин нехотя пошевелился, уступая мне дорогу.

– Умница, мальчик, – похвалила я. – Будь добр, не дергай меня до вечера. К девяти я еду в бар. Хочешь, можешь поехать со мной.

– Хорошо, – сухо ответил Вин и, резко развернувшись, исчез в гостиной.

Я раздраженно фыркнула. На самом деле мне было совестно, что я заставила его нервничать. Но позволить ученику воспитывать себя я не могла. И была слишком уставшей для долгих и проникновенных бесед. Таким образом, заткнув совесть полным безразличием к ее воплям, я отправилась в комнату, предвкушая отдых.

***

Леди спустилась в начале девятого, посвежевшая и отдохнувшая. От нее веяло ароматом травяного шампуня и духов, но даже сквозь парфюм Ирвин ощущал назойливый, привязчивый запах, который раздражал его куда больше, чем загадочная полуулыбка, блуждающая на губах мастера. Запах гормонов. Запах секса. Запах другого мужчины. Настроение вампира, выровнявшееся за те несколько часов, которые он посвятил выматывающей тренировке, снова неумолимо поползло вниз. Вин почувствовал нарастающее раздражение и, собрав волю в кулак, решительно затолкал его поглубже. Ссориться с Леди вовсе не хотелось.

Наемница улыбнулась и приветливо подмигнула. То ли она забыла о небольшой перепалке утром, то ли сделала вид, что забыла. Во всяком случае, Вина устраивал любой вариант. Он понимал, что, несмотря на оправданность своих претензий, позволил себе слишком много, и надеялся, что мастер не станет доискиваться причин. Ирвин и сам был бы не прочь найти их. Он не понимал, почему завуалированное признание мастером того, что время она проводила не одна, окончательно вывело его из себя. Почему вынужденная необходимость делить с кем-то внимание наемницы заставляло кулаки сжиматься в бессильной ярости.

Леди наскоро перекусила бутербродами и кофе, и они отправились в «Тыкву». Ирвин коротко кивнул старшим наемникам, пожал руку Саньке и сел с ним рядом. Мастер ушла рассчитываться за заказ.

– Все нормально? – поинтересовался Саня, наливая приятелю пиво. – Она в порядке?

– Вроде да, – отозвался вампир и устало потер виски. – Пришла утром. Сказала, что отдыхала. Думаю, что не одна.

– С чего такая уверенность? – Санька иронично приподнял бровь и протянул другу бокал.

– Чувствую. Пахнет от нее по-другому, – Ирвин задумчиво посмотрел на пиво и сделал приличный глоток.

– Ревнуешь? – все в том же ехидном тоне осведомился приятель.

– Нет. Просто бесит, что она, требуя отчетности с меня, даже не удосужилась позвонить, хотя сама в это время развлекалась.

– Ну, в конце концов, мастер именно она, Вин. И мы с тобой не в том положении, чтобы требовать отчет у наших наставников, – Саня пожал плечами, словно показывая, что без толку спорить.

– Леди сказала, что правила справедливы для нас обоих. Думаю, если бы я не отвечал на её звонки несколько часов…

Саня незаметно толкнул Вина в бок и кивком указал за плечо. Леди возвращалась, довольная и улыбчивая.

Мрак поднял руку, привлекая ее внимание, и приглашающе хлопнул по стулу подле себя. Наемница послушно направилась к брату. На столе перед ней тут же возник бокал, заботливо поданный кем-то из ребят. Красавчик, сидящий справа от Леди, подвинул к ней пепельницу и предложил сигарету. Леди с удовольствием закурила.

– Мрак, а Тени не было сегодня? – поинтересовалась она.

– Нет. Я ему звонил, он сказал, что не придет. Дела какие-то.

– Небось, опять с девкой своей, – весело откликнулся Красавчик и все с готовностью засмеялись. Ирвин ощутил недостаток знаний по этой теме. Шутка была явно давняя, но понять ее смысл Вин не мог. Впрочем, это не помешало ему вежливо улыбнуться. Окружение Леди представлялось ему странным. Вампир, как ни пытался, так и не сумел постигнуть природу этой дружбы. Все собравшиеся были наемниками, и каждый знал, что сидящий рядом – убийца. С одной стороны, долгое знакомство порождало некие приятельские связи, но, в то же время, случись какое-то противоречие, дружба не помешала бы выяснить отношения. Взять хотя бы стычку Леди и Свята. Ситуация вроде бы сгладилась, но Ирвин ощущал напряжение обоих. Однако если в дружеском споре за столом их позиции совпадали, взаимное раздражение не препятствовало объединению. Вампир искренне удивлялся людям. Он привык к иерархии, основанной на силе. Равные считались с мнением друг друга лишь потому, что не хотели провоцировать конфликт. Так было в стае. Но в среде людей бал правили чувства. И отношения, созидаемые на их основе, логике не поддавались. Мрак, например, прекрасно понимал, что Леди ничуть не уступает ему по силе и вполне способна постоять за себя. И, тем не менее, защищал ее, будто она в том нуждалась. А наемница эту защиту принимала, не задумываясь, не стремясь упрочить независимость.

После обращения чувства Вина притупились, забылись, превратились в абстрактные понятия. Дружба. Любовь. Ненависть. То, что Ирвин испытывал до встречи с Леди, находясь среди своих сородичей, походило на бледную тень настоящих, человеческих чувств. И Вин запутывался в том, что сейчас захлестывало его. Он не мог разобраться, что же испытывает к Леди. Когда, в какой момент стремление выучиться, взять самое лучшее, переросло в привязанность к человеку. Сейчас Ирвин понимал, что им движут иные мотивы. Ему больше не хотелось обучаться у лучшего мастера. Он стремился учиться именно у Леди. Оставаться рядом с ней как можно дольше. Вкладывать в тренировки душу, сердце, все возможные силы, чтобы получать в награду ее довольную, исполненную гордости улыбку.

Но, в то же время, он испытывал страх перед наставницей. И логики в своих ощущениях Вин не находил. Да, она была сильной, опытной, умной, наконец, способной правильно применить имеющиеся знания. Но, все же, смертной. Человеком, ограниченным способностями тела. Человеком, объективно имевшим более слабый, чем у вампира, организм. Однако никакие доводы разума не могли пересилить интуицию. Тогда, в атриуме, в Леди открылось что-то другое. Вин мог бы защититься, закрыться, блокировать ее удар, не позволив нанести себе вред. Он мог бы успеть – теоретически. А на практике Ирвин не успел сделать ничего. И дело было не в скорости. Ярость, плещущая через край, окружала его мастера плотным облаком. Она парализовала, мешала мыслить и принимать правильные решения. Жажда крови, легко читавшаяся на ее лице, сминала волю и вызывала единственное инстинктивное желание: бежать. В то мгновение Леди ощущалась хищником. Мощным зверем, до поры притворявшимся домашней зверушкой. И именно тогда Вин испугался по-настоящему. Человека.

А теперь в и без того сложное сплетение эмоций вклинился еще один оттенок: раздражение от того, что Леди пахла чужим запахом. Досада, вызванная ее довольной, сытой улыбкой. И горечь от осознания, что в прошедшую ночь наемница вряд ли всерьез вспоминала о своем ученике. Почему-то это ранило больнее всего. Ирвин с ужасом подумал, что он привязался к человеку. Ситуацию глупее придумать трудно. Санька прав. Мастера можно обожать, боготворить, преклоняться. Вот только любить Леди нельзя ни в коем случае.

– Вин, кончай философствовать, – одернул его Саня, сопровождая слова дружеским тычком в плечо. – У тебя такой вид, как будто ты изобретаешь новую вселенную.

– Очень может быть, – пробормотал вампир и заставил себя вынырнуть из размышлений.

– Тут обсуждают заказ Леди, тебе разве не интересно? – с укоризной поинтересовался приятель.

Вин вслушался в разговор. Мастер рассказывала о контакте с вампиршей, который произошел у нее во время работы. Ирвину было не интересно. Леди попалась зубастая, которая поднаторела в вопросах заморочивания. У вампиров женского пола этот талант не был редкостью, хотя, разумеется, столь ошеломляющих успехов добивались далеко не все. Если бы наемница спросила у него, Вин мог бы ей многое пояснить. Но мастер даже не подумала обратиться за информацией к щенку, а лезть с инициативой вампиру совершенно не хотелось.

– Леди, – хитро окликнул Мрак, когда общий разговор затих. – Как ты отдохнула-то вчера?

Ирвин резко повернулся в сторону Саниного мастера, окинув того жалобным взглядом. Потом тихо пробормотал Саньке, что ему нужно отлучиться и едва ли не бегом удалился в направлении туалетных комнат. Леди нагнала его, когда вампир уже покинул зал и шел по коридору. Схватив ученика за рукав рубашки, наемница заставила его развернуться и прижала к стене. Ее левый кулак врезался в кирпичи рядом с головой Вина, пресекая возможность пойти дальше. Пальцы правой руки сжались на вороте. Вампир старался смотреть в глаза Леди и оставаться хотя бы внешне спокойным, но отчетливо понимал, что его страх мастер чует кожей. Дыхание перехватило. Ее злость ощущалась физически – удушающей петлей рубашки на шее.

– Ты звонил Мраку, – утвердительно прошипела Леди, едва сдерживая гнев.

– Да, – признался Вин, с трудом сглотнув. Слюна липко прокатилась по сухому горлу, потянув за собой волну тошноты.

– Какого черта? – губы кривились так, будто наставницу вот-вот удар хватит. Пальцы все сильнее стягивали ворот рубашки, но наемница не замечала своего жеста.

– Я волновался. Ты написала, что задержишься и пропала. Я думал, что Мрак может что-то знать.

– И что тебе сказал Мрак? – ядовито уточнила Леди.

Ирвин отвел глаза.

– Говори, – безжалостно потребовала мастер.

– Что ты, скорее всего, проводишь время с кем-нибудь, – нехотя выдавил из себя вампир. – Посоветовал не искать тебя до утра и не беспокоиться.

– Спасибо, – бросила Леди, – теперь весь бар в курсе моей личной жизни. Только этого я и ждала от своего ученика. Почему ты Саньке не позвонил? Тени? Какого черта именно Мраку?!

– Ты тоже, знаешь ли, могла бы предупредить, – рискнул осторожно заметить Ирвин, инстинктивно подаваясь назад, в стену, чтобы увеличить дистанцию.

– Я предупредила.

Ледяной, не содержащий и капли сожаления, тон разозлил Ирвина.

– То есть, если ты предупредила, что задержишься, и не явилась утром, мне следует продолжать спокойно жить дальше? Где границы у этого «задержусь»? Я тоже могу написать, что задержусь, и исчезнуть на несколько часов? Суток? Не брать трубку? Не отвечать на твои сообщения? Или правила, все же, не для всех?

Леди перевела дыхание. Разжала пальцы, освобождая его рубашку, и убрала руку от стены, отступая. Ирвин остро ощутил, что необходимо замолчать: его аргументы явно достигли цели, погасив ярость наставницы и заставив посмотреть на ситуацию с его точки зрения. Но остановиться он не смог. То, что жгло сердце, просило выхода.

– Только мне вряд ли придет в голову всю ночь трахаться черт знает с кем, наплевав на правила и обещания.

Наемница выдохнула воздух резко, отрывисто, и стремительно ударила. Голова дернулась назад, затылок впечатался в кирпичную стену, на миг вызвав яркую вспышку перед глазами.

– Медленно же до тебя доходит, – зло прошипела Леди, буравя его яростным взглядом. – Интересно, все вампиры такие тупые, или мне особенно повезло?

Ирвин, чувствуя, как закипает в нем негодование, собрался возразить, но Леди уже шла обратно в зал, не обернувшись ни разу. Вампир чертыхнулся про себя, и направился в туалет, ощущая настоятельную потребность умыться холодной водой. Из головы мгновенно улетучились все теплые мысли о Леди. Какая, к черту, привязанность? Она была и остается редкой стервой.