– Нет, показывает только, что данные недоступны.
Дамад с удовлетворением кивнул и жестом попросил сопровождающего выйти, но тут его взгляд остановился на Моране:
– А это ещё кто? Пусть тоже проваливает отсюда.
В любой другой момент, Моран бы не подчинился, но сейчас даже слова поперёк не сказал. Вылетев в коридор, он только успел шепнуть мне:
– Я тут осмотрюсь, пока ты с ним будешь разговаривать, вдруг внутри него ещё что-нибудь живо и твой отец одумается?
И я осталась с человеком, которого никогда не видела, но который, тем не менее, был моим отцом. Что я должна была чувствовать? Хотелось узнать, что он за личность, что испытывает, и почему так все получилось. Как отец жил до сих пор… Но, главное, что я хотела узнать, скучал ли он по мне? Хоть на минуту вспомнил ли о том, что у него есть дочь?
Дамад, словно предчувствуя большое количество вопросов, прошёл к вырубленному в скале окошку, не проявляя никакого внимания по отношению ко мне. Неужели не видит, как мы похожи? Я боялась сделать главное – посмотреть, что у него на душе, с какими чувствами он пришёл сюда…
Переборов внутреннее сопротивление, я быстро просканировала его энергетику и всё во мне обрушилось.
Темнота, сплошная темнота, всепоглощающая и беспросветная. Даже если бы он не поверил мне, в его душе должно было возникнуть любопытство, сомнение, любая другая эмоция, но только не эта тьма. Значит, он знал, что я его дочь, был уверен в этом.
– Как ты оказалась здесь и почему представилась моей дочерью?
– Вы должны знать об этом сами. Меня оставили, потому что я не представляла ценности, как наследница Великой Серрады. Но вы были осведомлены, где меня держали… Если, конечно, следили за моей жизнью…
Король Дамад даже не обернулся в мою сторону:
– Как ты вылечилась, если местные лекари сказали, что они бессильны?
– Саби сделали это.
– Саби? Насколько я знаю, даже они ограничены в пересадке энергии. Такие опыты были исключены на Серраде.
Я почувствовала, что не должна говорить ему все, что было. Он ничего не должен знать про кристалл, это излишне… Насколько я помнила, красные кристаллы запрещены здесь.
– Это единственный раз, когда у них всё получилось.
– Значит, ты сразу решила отправиться сюда, чтобы отомстить мне?
Мои глаза сверкнули, так вот, что его беспокоит? Боится, что я потребую компенсации или захочу свершить возмездие?
– Мной лишь двигало любопытство.
Отец усмехнулся, продолжая разыгрывать комедию:
– Но с твоим знаком что-то случилось, поэтому я не могу быть уверен, что ты, на самом деле, моя дочь.
– Так, если вы не верите мне, можете опросить людей которые работали в Сумеречных зонах. Все они видели, как я расту и меняюсь, любой из них может подтвердить, что я ваша дочь.
Дамад остановился напротив меня:
– Допустим, это так, но твоё возвращение совершенно неуместно, особенно после последних событий на Серраде. Чтобы стало понятней, у тебя осталась только одна старшая сестра и один младший брат, все остальные умерли.
– Как это произошло? – прошептала я, понимая, что тут таится нечто нехорошее.
– По разным причинам… Ситуация в столице очень нестабильна, плетутся интриги, шпионы других кланов мечтают захватить страну. Твоё появление будет только на руку, чтобы очернить меня. Многие из них захотят воспользоваться новой дочерью.
– Это бред, у меня есть голова на плечах, кто может заставить такую, как я, следовать чужим указаниям?
– Голова на плечах? Кто ты такая? Неужели считаешь, что я должен доверять первой встречной судьбу государства? Да я ни на секунду не рискнул бы жизнью своего сына ради тебя.
Я ожидала всякого, но не этого… Слишком жесток и холоден он был, слишком беспощадны были его слова.
– Зачем же тогда вы пришли? – выдавила я из себя вопрос.
Дамад пожал плечами:
– Наверное, из любопытства. Как ты говоришь, хотел удостовериться, моя ты дочь или нет.
– И как, убедились?
– В принципе, да. Но для тебя это ничего не меняет, наоборот, только ухудшает положение. Ты здесь незваный гость.
– Если вы прогоняете меня, не хотите видеть, то позвольте встретиться хотя бы с матерью.
– Нет, твоя мать мягкосердечная женщина, я не собираюсь травмировать её и так больную психику.
Я опустила голову:
– Тогда нам лучше уехать отсюда… Разрешите вашим головорезам вернуть нам корабль, я со своим помощником улечу немедленно.
Зачем навязываться отцу, если он не желает меня знать… Пусть тут живёт своей жизнью, я сделала всё, что могла.
– Нет, теперь ты никуда не улетишь.
Моё сердце почувствовало неладное, этот человек был с такой тьмой в сердце, что от него можно было ожидать все, что угодно. Морана за дверью не было слышно, надеюсь, с ним всё в порядке… Нехорошие мысли полезли в голову.
– Что это значит? Хотите запереть нас здесь навсегда?
– Даже это было бы слишком опасно. Разве такое теперь разумно? Раскинь своими мозгами, какой выход в данной ситуации самый выгодный? Поняла?
Я молчала и спокойно слушала, не осмелится же он убить свою дочь… Неужели Дамад окончательно превратился в чудовище?
Вспомнились все фразы, которыми оценивали его саби и Моран. Все были о нем не лучшего мнения, несмотря на то, что понимали причину таких поступков. Люди считали его холодным и странным.
На моем лице было всё написано, поэтому Дамад с удовлетворением кивнул:
– Думаю, ты поняла достаточно. Кстати, твой спутник, которого называешь помощником. Он из головорезов, не так ли? Ещё хочешь убедить меня в своих благостных намерениях? Банды подобных ему, захватывают пограничные планеты, а потом заполняют все заградительные станции, искупляя свои грехи. Ничего лучшего не придумала, как подобрать одного из них, да еще явиться сюда?
– Нет, не в этом причина, вы изначально хотели от меня избавиться, даже если бы его не было со мной.
– Не спорю. Я отдам указание о вашей казни в ближайшее время, – голосом, полным спокойствия, произнес отец.
– Олеся, у тебя всё хорошо в университете?
Девушка вздрогнула, она давно ожидала услышать от отца подобный вопрос, но не была готова к ответу.
– Да, всё хорошо.
Папа подошёл поближе, Олеся, в последнее время закружившаяся в делах, обратила внимание, что он как-то сильно похудел и выглядит не очень бодро. А тут ещё она с вечными сложностями.
– Я поговорил со своим знакомым в университете, он заявляет, что у тебя определённые проблемы с учёбой?
– Нет, нет… Просто у меня слишком много нагрузки в последнее время, поэтому не успеваю.
– Доченька, я всё больше начинаю думать о том, прав ли я был, что направил тебя туда. Мне всегда казалось, что это самая лучшая профессия, потому что я сам отдал всю жизнь медицине. Как только я подумаю, что мог отправить тебя по неправильному пути, сердце обрывается.
– Нет, пока нет никаких проблем, что ты, всё временно.
Временного ничего не было. Последние месяцы Олеся всё больше напрямую сталкивалась со своей будущей профессией. Анатомичка никуда не исчезла, а стала будничной реальностью, но гораздо большее волнение вызывала возможность присутствия на операции. По рассказам некоторых студентов, которые проходили практику в больнице, их допускали до такого присутствия.
И в один из дней кошмар сбылся.
– Сегодня посмотрим на аппендицит! – с восторгом заметила Анжела.
Олеся внутренне съёжилась, несмотря на всю свою неспособность учиться и запоминать самую важную информацию, Анжела обладала удивительным хладнокровием. Она легко могла изучать внутреннее строение и хоть сейчас отправиться в операционную.
Как папа там работал? Сколько сил ему требовалось, чтобы иметь возможность всё сделать, не растеряться… Но она больше не должна показывать свой страх, иначе слухи пойдут ещё дальше, и ещё больше расстроят папу.
Девушка вместе с другими студентами переоделась и осторожно вошла в операционную, заняв свое излюбленное положение где-нибудь подальше, только чтобы ничего не замечать.
– Всем всё хорошо видно? – спросил хирург.
– Да, да, – закивали студенты.
Но зоркий глаз преподавателя тоже заметил Олесю, стоящую на задворках.
– Что вы девушку там зажали? Подходи ближе, не стесняйся.
Олеся растерялась, но деваться некуда, она стала в первых рядах.
Девушка понимала, что это кропотливый процесс, все детали операции важны для будущей работы, она должна видеть, как это выглядит, в каком месте ты должна разрезать, или обратиться за помощью. Стандартная операция, но тем не менее, работа хирурга в ней должна быть максимально отлажена.
А о чём думает она? Лишь следит за тем, как врач перемещает руки и старается избегать взгляда туда, где виднеется небольшое красное пятно… Господи, что же это за страх, как он надоел, она просто не знает, что с ним делать…
– Подойди сюда, поближе, нужно всё хорошо рассмотреть, – обратился к ней хирург.
Другие студенты насмешливо повернули головы в её сторону.
Олеся больше не могла с собой бороться, она начала задыхаться…
– Можно мне выйти, я себя не очень хорошо чувствую, – угасающим голосом спросила она.
Хирург, практически не отрываясь от операции, поднял на неё обескураженный взгляд, показалось, что он даже разинул рот под маской.
Но Олеся уже не разбирала ничего, просто вырвалась оттуда, за пределы комнаты, понимая, что нарушает правила. Пусть так не принято, она больше не может там находиться.
Девушка опустилась на кушетку и заплакала. Проходящие мимо медсёстры пытались расспросить о причине истерики, но она не могла ответить ничего определенного. Отдышавшись, просто собралась и отправилась прямиком домой, чтобы избежать дальнейших вопросов.
Папа не ждал, что она вернется так быстро. Олеся застала его за изучением снимков. Сгорбившись, он сидел за столом и изучал надписи на бумагах.
Заметив её возвращение, папа попытался сгрести листы в кучу и сразу же убрать, но у него ничего не получилось.
– Папа, что это такое? – спросила девушка.
– Да так, сделал себе исследование, чтобы быть в курсе того, как развивается болезнь.
– И как?
– Ничего, всё нормально, – уклончиво ответил он.
– Покажи мне бумаги.
Отец замолчал, но Олеся, несмотря на его сопротивление, быстро стала изучать надписи на них. С каждой прочитанной строчкой диагноза её лицо менялось:
– Почему ты ничего не говорил мне… Почему? – переспросила она.
Отец бессильно опустился в кресло.
– Я не хочу отвлекать тебя от учёбы. Сейчас самое важное – закончить университет и поступить в ординатуру, у тебя получится…
Ординатура? Если бы он знал… После этих слов её прорвало, затаенная боль, которая сидела внутри, обрушилась и вырвалась мощным рыданием.
– Я хочу, чтобы ты жил, хочу, чтобы всё было так, как прежде!
Отец сидел, беспомощно опустив голову на руки:
– Уже ничего не будет, как прежде, ничего не вернуть.
– Папа, что они сейчас тебе говорят? Дают какой-то срок?
– Всё может закончиться очень быстро, до полугода, в лучшем случае.
Олеся не могла представить, что всё это навалилось на неё… Потеря самого близкого и родного человека, которая снова замаячила перед ней, и невозможность продолжать учебу. Она не могла спасти отца и учиться дальше, нельзя было даже признаться в этом, поделиться с кем-то… Она столько времени отдавала изучению теории и переживаниям, что даже не успела завести подруг.
Вечная одиночка, никому не нужная. А если его не станет, как жить дальше? В другом мире он поймёт, что она не оправдала доверия. А ей останется лишь жить, чувствуя боль в сердце.
– Папа, мне надо пойти прогуляться, я задыхаюсь…
Отец подошёл и устало погладил её по голове, как маленькую девочку.
– Иди, конечно. Прости, что доставляю столько проблем…
Дамад ушёл, а я ещё долго смотрела в щель окна, пыталась разглядеть его в этом ускользающем пространстве.
– Что произошло? – удивлённо спросил Моран, вернувшись в камеру.
– Никакого разговора не было, вернее, он изначально был настроен на то, чтобы избавиться от нас.
Моран приблизился ко мне, положив руки на плечи, словно успокаивая:
– Я сразу так подумал. Он вел себя подозрительно, знаешь, можно ожидать всякого, когда отец долго не видел дочь, но он ведёт себя, словно ты чужая.
– Наверное, так для него и есть. Но хуже всего, что он решил от нас избавиться.
Глаза Морана медленно расширились:
– Это как, избавиться?
– В прямом смысле… Ты что-нибудь слышал про казни на Серраде?
Моран растерянно покачал головой:
– Послушай, казни быть не может. Для этого должен быть, какой-никакой, но суд. Дамад просто не рискнёт выйти на суд с подобными обвинениями.
– Это означает, что он захочет быстрее избавиться от нас по-тихому.
Мы оба замолчали.
– Тебе ничего не удалось увидеть? – с надеждой спросила я.
– Увы, нет, помещение глухое, под хорошей охраной. Я могу сказать, что все выходы отсюда находятся в очень опасных местах. Фактически, тюрьма вырублена в скалах, так что мне всё понятно. Конечно, нет ничего более удобного для Дамада, как сбросить неугодных людей, а потом сказать, что это несчастный случай.
– Все равно, нужно приготовиться. Если у тебя будет любая возможность воспользоваться крыльями, это уже надежда…
– Да я и сам не собираюсь погибать. Но всё будет зависеть от того, смогу ли освободить крылья. Тут ещё не знают, что они у меня есть.
Мы не успели даже подготовиться и обдумать план действий, как в камеру чуть ли не забежали местные стражи.
– Немедленно выходите, – суетливо произнес один из надсмотрщиков.
Мы переглянулись. Неужели они собираются выполнить приказ? Не может быть, так быстро? Или торопятся, чтобы никто не прослышал обо мне?
– Свяжите ему руки за спиной, чтобы не посмел сопротивляться, или ухватиться за скалы.
Моран бросил на меня беспомощный взгляд, кто же знал, что всё произойдёт так быстро…
– Дайте нам сказать хотя бы пару слов друг другу, – взмолилась я.
– Только в нашем присутствии, – хмуро ответил стражник.
Я подошла к Морану. Что бы не произошло, нужно попрощаться…
– Прости, что втянула тебя во всё это, пусть даже невольно. Я хотела помочь, а получилось так…
Он возразил:
– Я сам пошёл за тобой, никто не заставлял меня это делать. Послушай, понимаю, что сложно, но я попробую выпустить крылья…
Наши глаза соединились, сомневаюсь что ему удастся, скорее всего, мы обречены.
– Может, мы ещё когда-нибудь встретимся, в следующей жизни, – грустно ответила я.
По длинному тёмному коридору, вырубленному в скалах, нас вывели на открытую площадку. От сильного ветра захватило дух. Ноги сами собой качнулись.
– Стой, осторожно! – закричал Моран, и его голос унесло эхо.
Край скалы, на которой мы стояли, был острым и внизу уходил в бесконечность, растворяясь там, у далекой земли, среди таких же многочисленных скал и расщелин. Стоит туда упасть и тебя ждет неминуемая смерть. Даже сейчас, от этого будоражащего ветра нас трясло.
Стражи резко толкнули нас в спину.
Два крика соединились в один, всё промелькнуло перед глазами, вся жизнь, которая так и не успела принести ни радости, ни пользы. Передо мной раскрывались страшные, притягивающие как магнит, острые скалы внизу.
Вот и все.
Олеся брела по улице, жалко было папу, жалко себя, но мучительнее всего было страшно за будущее. Казалось, что оно просто перекрыто, и она не чувствует даже завтрашний день.
Прохожие спешили по своим делам, заботы отражались на их лицах, вечерело, и в лучах заходящего солнца город казался золотым.
Она любила такую погоду, в эти часы девушка чувствовала себя счастливой, просто так, потому что живёт в этом мире.
Но сейчас она утратила ощущение счастья. Олеся поняла, что уже давно не обращает внимания на смену времён года, она постоянно испытывает нервное напряжение.
Анжела не напрягается, живет в свое удовольствие. Сначала она встречалась с одним молодым человеком, очень даже симпатичным, но потом его бросила и переключилась на нового. Она не отрицала, что ищет только самый лучший вариант.
Именно от нее Олеся узнала, кто тот парень на инвалидном кресле. Оказывается, он занимался спортом и повредил позвоночник. Отец вложил в его восстановление огромные деньги, но ничего не вышло.
– Жаль, а то я бы им занялась, – вздыхала Анжелка.
По всем остальным критериям он ей подходил. Богатый отец в столице, владеющий компаниями в разных сферах деятельности, он захотел заняться фармацевтическим бизнесом. Но сыну, Даниилу, было все равно. После того, как надежда выздороветь навсегда пропала, он потерял интерес ко всему.
Гулять, что ли, выходить почаще? Надо пройти пешком до университета, может быть, так она успокоится, а потом вернуться назад. Олеся пошла по знакомому маршруту.
Она справится, может быть, имеет смысл поговорить с папой о том, что хирургия это не её? В конце концов, можно работать врачом общего профиля, терапевтом. Конечно, это было не пределом мечтаний отца, но от мысли о такой перспективе, она хотя бы чувствовала какое-то спокойствие.
Ноги незаметно донесли её до университета. Какой-то спор привлек внимание девушки. А, тот парень на коляске, а с ним помощник. Она давно его не видела. Молодой человек явно был чем-то недоволен. Олеся прислушивалась:
– Я отказываюсь учиться, просто ухожу отсюда и всё.
– Ты в своём уме? Отец на тебя такие надежды возлагает. Ты что думаешь, если инвалид, то он должен всё тебе просто так дарить? А если ты ни в чём не будешь разбираться, что с тобой будет дальше? Он же делает всё для твоего блага.
В голосе Даниила звучало отчаяние:
– А ты представляешь, каково мне постоянно ловить на себе жалостливые взгляды? Каково чувствовать себя беззащитным и беспомощным?
В сумке звонил мобильный телефон, юноша повернулся ко мне и сразу замолчал, не желая показывать ни одной эмоции чужому человеку.
Звонили с незнакомого номера.
– Кто это, не молчите!
Будто издалека прорвался родной голос:
– Доченька, ты далеко? Мне плохо, ты не можешь вернуться…
Внутри все похолодело. Вечером долго ждать автобус, если такси вызывать, тоже может быть задержка… Может тот парень согласится помочь? Олесе было уже всё равно, она подбежала и взволнованным голосом спросила:
– Вы не могли бы подбросить меня до дома? Папа болеет, ему сейчас плохо… Я боюсь опоздать…
Наверное, она их удивила, пусть так, главное, успеть…
– Хорошо, давай ее подбросим, – с деланным равнодушием ответил молодой человек и указал мне на заднюю дверь.
Я быстро запрыгнула и Даниил, на удивление быстро сел рядом с помощью сопровождающего.
– В какую сторону?
– Прямо, всего две остановки.
Водитель кивнул, осторожно развернулся и поехал. Олеся не находила места от волнения, а сосед находился в прострации и водил пальцем по стеклу.
– Сейчас, еще пара светофоров и вы…
Но водитель не успел договорить, он резко нажал на тормоз, а потом попытался вырулить в сторону.
Олеся закричала и вцепилась в спинку переднего сиденья. Взгляд направо сменился шоком, на них несся темный автомобиль, не собираясь останавливаться.
Удар, и она потеряла сознание, успев заметить, что Даниил упал рядом с ней.
Глаза не открывались, хотя я неимоверным усилием воли пыталась поднять веки. Все еще жива… Значит… Моран смог, он попытался и у него получилось. Только бы не слишком поздно, и с ним ничего не случилось. Я попробовала его позвать, но вырвался только шепот:
– Моран…
Тут же рядом я услышала чей-то встревоженный голос:
– Скорее! Она пришла в себя!
Звуки языка были незнакомы, но почему-то понятны. Я пыталась переворошить все свое прошлое, чтобы вспомнить, откуда этот язык… Нет, возможно он принадлежал матери, и память сохранилась в моем теле, передалась от нее. Других объяснений я не нахожу.
– Отойдите! – еще один человек, громкий и встревоженный голос.
Кто-то дотрагивался до моего тела, наверное проверяя, жива ли я еще…
– Моран… Где Моран?
– О чем она говорит? – спросил один из тех, кто находился рядом.
– Понятия не имею… Хоть бы удар не отразился на голове…
– Надо провести исследования… В скором времени все прояснится.
Мои веки приоткрыли, и я увидела яркий свет. Словно последний барьер был сломан, и глаза распахнулись.
Я находилась в странной комнате, ко мне были присоединены какие-то трубочки и приборы. Наверное, это Великая Серрада… Другого объяснения я не находила. Но зачем им пытаться меня лечить, если Дамад отдал распоряжение избавиться от дочери?
Высокий худой мужчина, с темными, с проседью волосами сел рядом и взял мою руку в свои ладони. Он уткнулся в нее лицом и заплакал:
– Доченька… Милая моя… Это я во всем виноват… Нужно было уделять тебе больше внимания.
Я только, не отрываясь, смотрела на него, от шока не зная, что делать.
Какая доченька, о чем он говорит? Мой отец – совсем другой человек, и он без зазрения совести вычеркнул меня из жизни. Кто этот мужчина? Или они меня путают с кем-то или есть еще неведомая тайна моего рождения, о которой я не знаю?
Осторожно, выбирая интонацию, я спросила:
– Кто вы? Это Серрада?
Мужчина испуганно на меня посмотрел и тут же обратился к человеку в белом халате:
Она меня не узнает… Это… Что с ней?
– Может быть, последствия травмы, а может, просто от шока, и со временем все образуется. Она только пришла в себя, что вы хотите…
Человек, который назвался отцом плакал.
Я не верила своим глазам… Кто-то плакал из-за меня!
– Почему вы плачете? – тихо спросила я.
– Пожалуйста, не говори мне так… Я не могу слышать, как ты меня называешь. Словно чужого… У меня никого нет кроме тебя, Олеся.
В его глазах было столько безграничной любви… Но, что это за имя, Олеся? Он точно меня с кем-то путает.
– Я не Олеся, – возразила я.
Опять испуг в его глазах:
– Ты моя дочь, Олеся. Вспоминай… Ты учишься на медицинском, сама скоро станешь врачом, как и я.
Да нет же, нет… Как он может меня с кем-то спутать, тем более с дочерью, которую знал. Кто тут ничего не понимает?
– Где я нахожусь? Это Серрада?
– Боже, какая Серрада, что это такое? Наверное, приснилось что-то…
Смутные подозрения появились в моей душе. Здесь что-то не так, этот человек не просто уверен в своих словах.
– Я могу увидеть себя? Тут есть отражатель или зеркало?
– Да, да. Конечно… Зеркало есть, какой еще отражатель…
Человек вышел и вернулся с небольшим квадратным зеркалом:
– Вот, посмотри… Только не пугайся, у тебя синяки на лице и глаз заплыл, но это все пройдет.
Я быстро поднесла зеркало к лицу.
Кто это?!
Рука резко дернулась в сторону, зеркальце упало, но не разбилось.
– Испугалась? Я же тебе говорил, просто синяки… Все пройдет.
Нет, дело было не в синяках. На меня смотрело лицо другого человека. Эта девушка не имела со мной ничего общего. Черты лица правильные, но ничем не выделяющиеся…
– Можете дать мне зеркало еще раз? – попросила я.
Вздохнув, под сочувственным взором мужчины, я уставилась на это отражение.
Глаза, совсем другие, цвет странный, даже не пойму, синие они или серые? Ресницы и брови казались незаметными, а волосы… Где мои красивые волосы…
Хотя я не придавала никакого значения внешности, но только сейчас осознала, что привыкла быть красивой, это было естественно для меня. Но сейчас, лишившись присущей мне привлекательности, я даже немного запаниковала.
Хорошо, с этим лицом еще можно поработать, но что делать со мной? Как такое могло произойти?
Я прекрасно знала, что душа отделяется от тела в моменты смерти и улетает на поиски новой жизни или в другие миры. Но новую жизнь я представляла себе несколько иначе. Это должно быть тело новорожденного ребенка, а не взрослой девицы. Может быть, ее душа вышла по какой-то причине и на это место не было других желающих? Скорее всего…
Но как мне быть? Как жить чужой жизнью, если я привыкла к своей?
Я снова осмотрела помещение. Теперь уже многие детали я отмечала более осознанно. Стены… Они не выглядели, как созданные из наших материалов, на них было нанесено обычное вещество, не предполагающее защитных свойств. Не было ни одной проекции, ни одного самого простого кристалла…
Эти трубки, подключенные ко мне… Они связаны с организмом, это странно. У Саби ничего подобного не было. Только иногда, во время сложных операций или для тренировок на физическом теле, использовались подобные примитивные приспособления. Но они научились восстанавливать организм гораздо быстрее, и эти трубочки им не требовались.
Значит, это другой мир. Насколько он развит? Насколько развита я сама? Что осталось во мне от той Ортизы?
Я посмотрела на человека, который назывался моим отцом. Он искренен, хотя я привыкла никому не доверять, но с ним я чувствовала себя увереннее.
Если это ее отец, почему он так плохо выглядит? Я попыталась посмотреть его внутренним зрением… Как же это было тяжело, словно свинцовая плита легла на все мои возможности, надо срочно что-то с этим делать, восстанавливать силы.
Так… Я видела…
Этот человек, он потерял практически все силы и остро нуждался в помощи… Почему его дочь не позвала лекарей…
– Вы больны? – спросила я.
Его лицо померкло:
– Да… Об этом мы и говорили перед… Перед тем, как ты ушла.
– Но почему вы не лечились?
– Как? Врачи сделали все возможное в моем случае. Я им очень благодарен за эти годы жизни. А на большее не способен никто в этом мире.
Значит, это мир, в котором не имеют обычных навыков?
Я посмотрела на него еще раз. Пока не поздно, еще есть время. Я должна собрать силы и помочь ему, но какие в этом мире возможности для сбора энергии? Что они умеют, неужели только физическое воздействие?
Воспоминания нахлынули с новой силой, может быть, остался какой-нибудь след, ведущий в мою реальность:
– Что со мной случилось? Я была одна в это время? Не было ли рядом Морана?
Кто-то хлопал ее по щекам, да так сильно, что голова начала звенеть:
– Ортиза! Очнись же, скорее!
Какая еще Ортиза…
Девушка не могла справиться с головокружением, но всё-таки открыла глаза.
Кто это?
Первым, на ком остановился ее взгляд была не эта странная полубезумная женщина, а необыкновенно красивый мужчина. Олеся даже на какое-то время забыла, что с ней не все в порядке. Таких она еще не встречала.
Мужчина лежал на кушетке рядом и изумленно рассматривал все, что его окружает. Взлохмаченные темные кудри, волевой подбородок и трогательная наивность в глазах сделали свое дело, Олеся была очарована.
Незнакомец медленно повернулся к ней, и его глаза расширились, он испуганно отпрянул.
– Какой красивый, – прошептала Олеся, не совсем отдавая себе отчет в том, что говорит вслух.
Мужчина пристально ее рассматривал, не показывая никаких эмоций, кроме удивления. Но она заметила интерес в его глазах.
– Кто вы? – осторожно спросил он.
– Олеся…
Женщина, которая все это время стояла рядом, с недоумением смотрела на них и качала головой:
– Нет, вы точно повредились рассудком, пока со скалы летели!
Две пары глаз испуганно уставились на нее:
– С какой еще скалы? – ошарашенно спросила девушка.
– Я был в машине, мы подводили студентку, кто-то в нас влетел и…
После этих слов, Олеся вскочила:
– Стой! В машине тебя не было! Я хорошо видела водителя, знаю того паренька-инвалида, но тебя в первый раз вижу. Неужели думаешь, что не заметила? А, может быть, ты тот самый, что в нас въехал?
Его брови поползли вверх:
– Я ни в кого не въезжал! Я вообще не могу самостоятельно передвигаться!
В голосе сквозило столько неподдельной обиды, что Олеся замолчала.
Женщина стала рядом и примирительно положила им руки на плечи:
– Тихо… Наверное, вы через многое прошли, поэтому несете чушь. Ортиза, ты меня не помнишь?
Почему она все время называет ее Ортизой?
– Нет…
– Я – Магда. Та самая, что помогала вырастить тебя на Сумеречных базах… Мне сказали, то ты поправилась и теперь должна меня помнить…
Олеся не понимала ничего:
– Папа не рассказывал мне про вас. Насколько я знаю, он растил меня один, никто ему не помогал…
– Папа? – с ужасом переспросила Магда, отчетливо представив Дамада.
– Да…
– Тогда ты точно пока не в адекватном состоянии. Отец и отдал приказ сбросить тебя со скалы! Кто, как не ты, должен это знать! Но, если говоришь такие странные слова… Наверное, просто защитная реакция организма…
Эта женщина сумасшедшая? На врача она не похожа… Да, что это за здание? Если мы попали в аварию, то теперь должны быть в больнице, где же еще? Неужели это частная клиника? Как красиво…
Стены, наполненные лунным светом, не имели углов. Никакого оборудования или намека на него. Идеально чисто… Да, кажется, Анжела говорила, что у Даниила богатая семья, наверное они все это организовали.
Тут она вспомнила… Звонок отца… Он просил помощи…
– Где мой телефон?
Олеся моментально вскочила и осмотрелась. Никаких следов ее вещей не было…
– Что ты ищешь?
– Со мной был телефон, такой серебристый.
Магда покачала головой:
– Ничего не было.
– Вы не знаете, как папа? Он не приходил сюда? – в ее голосе было столько надежды, Магда не понимала, почему.
– Если тебя беспокоит, найдет ли вас Дамад, нет, не найдет. Успела, саби вовремя оповестили меня о твоем местонахождении, и я сразу поняла, что тебе грозит опасность. Стоило больших усилий вычислить место, где вас держали и поймать при падении. Получилось виртуозно. Нет, Дамад ничего не знает.
Олеся опустила руки… Нет, надо уходить отсюда, пусть сами разбираются с этими Дамадами, а она должна немедленно быть дома. Чувствует она себя хорошо, значит, пора.
– Где здесь выход? Мне надо срочно домой.
Магда посмотрела нее, как на ненормальную:
– Мы в звездном пространстве… Куда ты собралась идти?
Настал черед и мужчины возмутиться:
– Что за бред!
Магда повернулась к стене и плавно провела пальцами вдоль нее, словно стягивая белоснежное покрывало.
Оно исчезло на их глазах и взору Олеси предстала черная бесконечность, усыпанная мириадами звезд.
– Это что? Живая заставка на стене?
Девушка вскочила и быстро подбежала к прозрачной поверхности, но тут же остановилась. Звезды за окном были самыми настоящими. Живыми. Меж них проносились мелкие точки кораблей. Это не иллюзия, не живая картинка…
– Иди сюда! – позвала она незнакомца, который попал в передрягу вместе с ней.
Но он, по-прежнему, не двигался.
– Я же тебе сказал, не могу ходить…
И тут картина начала вырисовываться у нее в голове.
Ходить не мог только тот, другой… Но почему этот красавец считает себя им?
Олеся интуитивно обернулась и посмотрела на стеклянную стену корабля. Свет, идущий сверху, падал на ее волосы.
Не может быть…
Она приблизилась к стеклу и прикоснулась к нему рукой, словно видение сейчас разрушится…
На нее смотрело другое лицо. Это была потрясающе красивая девушка. Огненные, рыжие волосы, тонкие черты и глаза… Они были бесподобны! Прозрачные, обрамленные черными длинными ресницами.
Олеся не верила, не могла поверить. Глупо считать, что это сон, но по-другому быть не может. Откуда это лицо, тело… Она худее себя килограмм на десять точно…
Но если это действительно сейчас ее лицо, то этот красивый мужчина…