Остановившись, Олеся глубоко вздохнула:
– Слушай, Анжела, у меня нет никакого настроения с тобой ругаться. По-человечески тебя прошу, отстань. У меня папа болеет… Я и так вся на нервах.
– А что с ним? – в глазах Анжелы появилось любопытство.
Но делиться с ней подробностями девушка не желала, это не тот человек, который должен знать такие вещи.
– Не хочешь говорить? Ну, окей. Зубри дальше, а я платно поступлю, без особого напряга, – ослепительно улыбнулась она.
– Ты что, думаешь, за тебя учиться тоже деньги будут?
– А за тебя? Ты же бездарная, на технологии даже вещь нормально сшить не можешь, какой из тебя хирург? Или ждешь, что папочка устроит?
Олеся терпеть больше не могла, она подошла и со всей силы толкнула обидчицу:
– Не смей говорить о папе!
Анжела пошатнулась, но удержалась на ногах. Сузив глаза, она произнесла прямо в лицо Олесе:
– Я таких вещей не забываю.
Но той было все равно, она развернулась и пошла домой, чтобы снова повторить вопросы. Да, она бездарная, но зачем напоминать об этом лишний раз? Анжелка всегда бьет по больному, заставляя снова и снова сомневаться и переживать. Последнее время девушке не хватало воздуха, она не находила себе места, пытаясь оправдать выбор профессии. Это все ради отца, он будет рад, если у нее все получится.
Но тут же предательские мысли снова крались из темноты и нашептывали, смущали, расстраивали…
Действительно, она не обладала даже простыми навыками, не любила шить или вышивать, как другие девчонки. Косорукая, никчемная… Она не раз слышала такие словечки от учительницы. Но она научится, проявит терпение и выдержку.
Первым экзаменом была биология, Олеся бесконечно повторяла билеты и всевозможную информацию, которая набрасывалась на нее, как лавина. Запоминая одно, она забывала предыдущее.
Ладно, лучше лечь спать.
– Ложись отдыхать, – с сочувствием заметил и папа, заглянувший в дверь.
– Я боюсь…
– Да ну, все получится…
– Есть билеты, которые я не знаю, а вдруг достанутся именно они.
– А повторить?
– Сил уже нет, не запоминаю подробности. Например, пауки. Что-то общее помню, а остальное даже желания запоминать нет.
– Завтра еще пробежишь глазами и все, я верю в тебя.
Олеся тихо попросила:
– Напиши мне смс сразу же, как определится ответ с операцией. Я прочитаю, как только смогу, хорошо?
– Договорились, – улыбнулся отец.
Наверное ему тоже страшно, но он улыбается и подбадривает меня. Значит, надо держаться.
День экзамена был особенно солнечным и ярким, а тут она со своими переживаниями.
Папы уже с утра не было дома, но он оставил на кухонном столе записку: «Все будет хорошо! Я тебя люблю!»
На душе сразу потеплело. Олеся немного перекусила, чтобы не болел желудок, но пища не лезла в рот. Скорее бы добраться до аудитории, где будет проходить экзамен.
Она наскоро накрасилась, хотя, кому какое дело? Ни один мальчишка в школе никогда не смотрел в ее сторону.
Белая блузка и черная юбка, обычная классика, зачем привлекать внимание?
Олеся выскочила из дома и добежала до автобусной остановки. Ей повезло, транспорт пришел сразу, только он был забит под завязку. Но девушка была даже рада оказаться среди этой разношерстной толпы. Это отвлекало.
Около аудитории собралась уже небольшая толпа абитуриентов, на новенькую никто не обратил внимания.
– Еще не вызывают? – спросила Олеся.
– Да, скоро будут, время подошло, – ответила испуганная не меньше нее светловолосая девушка.
– А первый кто-нибудь идет?
На нее обернулись заинтересованно, чтобы понять, кто тут такой смелый.
– Вроде нет, – заметил высокий парень в очках.
– Можно, я пойду? – умоляюще молвила Олеся.
– Ну, иди, если такая смелая…
Это не из-за смелости, хотела закричать она. Просто выносить такое напряжение было не под силу.
Дверь открылась. Женщина со списком абитуриентов в руках задала вопрос:
– Кто первый?
– Я, – ответила Олеся.
Она молча вошла в аудиторию. За большим и длинным столом сидело несколько преподавателей. Все поплыло перед глазами.
– Здравствуйте, – промямлила она.
– Здрасьте, здрасьте, – ответил тот, что повеселее.
На столе перед ними лежали белые листки бумаги.
– Ну, тяните!
Только бы хороший билет… Только бы хороший…
Олеся быстро протянула руку и схватила бумажку, перевернула ее и замолчала.
– Читайте, что там?
Ее глаза расширились:
– Первый вопрос… Паукообразные.
Постепенно скорость корабля начала замедляться, быстро мигающая полоса за окном превратилась в одно сплошное сияние:
– Что происходит? – спросила я.
– Мы подлетаем.
Подлетаем… Значит, сейчас окажемся рядом с тем сказочным местом, которое виднелось за окном в детстве.
Я прильнула к прозрачной стене. Корабли, которые двигались параллельно нашему, тоже постепенно замедлились, чтобы приготовиться к выходу.
Быстрый хлопок, и словно погас яркий свет. Мы оказались в темноте межзвёздного пространства, на подходе к Великой Серраде.
– Вот она, твоя родина…
Я смотрела во все глаза. Да, это она… Вот они, знакомые очертания станций, окружавших огромную планету. Здесь находятся всевозможные базы, на которых содержатся преступники, а также такие, как я, изгнанные.
– Здесь, в Сумеречной зоне, прошло моё детство, – пробормотала я.
Моран прищурился:
– И ты ещё хочешь простить папашу?
Он не понимает, что я не держу в себе зло, оно лишь мешает жить.
– Посмотри на те самые дальние станции, которые находятся в форме полукруга.
Моран пожал плечами:
– А что это?
– Самые страшные места, сюда отправляют вместо казни. Это люди, которые фактически принимают на себя все случайные энергетические удары. Благодаря ним Великая Серрада находится в безопасности. Я могла бы давно умереть там, но мне повезло.
– Что за жуткое место, – покосился Моран.
Все корабли, как магнитом, притягивались к Великой Серраде. Они двигались мощным нескончаемым потоком, постепенно делясь на две линии.
– Здесь главные контрольные пункты… Возможно, они захотят проверить наши пропуска, – заметил Моран.
– Пропуска?
– Да, кто их знает, что им надо? Я, в любом случае, просто твой сопровождающий, поэтому мне не о чем беспокоиться. Да, и тебе тоже.
Парад кораблей растянулся в большую длинную очередь, Моран уже начинал нервничать:
– Они там, по клеточкам их, что-ли, разбирают?
– Успокойся, давай просто ждать. Мы уже на пути.
Вот и остался последний корабль. Перед нами был багровый диск, быстро пропущенный на Серраду. Мы даже удивились, обычно им чинили препоны.
– Наверное, кто-то из своих, таких они быстро пускают.
– Теперь наша очередь, – прошептала я.
Наш корабль зашёл в тёмное углубление, напоминающее туннель. На той стороне его были какие-то люди.
– Моран, смотри, только остановись аккуратно…
– Да что будет этой посудине?
У него всё получилось, корабль занял предложенное для досмотра место.
– Весь командный и пассажирский состав корабля должен покинуть его и пройти на досмотр.
– Не отделаться от них, никак.
Я начала нервничать. Всё это время была относительно спокойна, но уже сейчас, оказавшись практически на границе, перед своей родиной, у меня появились сомнения.
Моран это заметил:
– Не бойся, я с тобой пойду, мало ли, что может случиться?
Дверь нашего аппарата открылась, и Моран спустился из него, протянув мне руку. Медленно мы двинулись навстречу проверяющим, и потоки света окружили нас с ног до головы. Я зажмурила глаза, так можно и ослепнуть:
– Это они специально включили, чтобы мы испугались, – прошептал Моран.
Я слегка подняла глаза и увидела вдалеке, перед собой, людей в форме.
При виде этой формы вся кровь прилила к моей голове. Другого цвета, но она в точности напоминала ту, что носили охранники на Сумеречных базах.
– Я помню эту одежду…
Моран, не отрываясь, смотрел меня:
– Что-то мне не нравится твой страх, держись за меня.
Моя рука была ледяной, но он уверенно сжал ее.
– Вот, так и пошли.
Действительно, в его присутствии ощущалась какая-то уверенность.
– Стойте, не подходите ближе!
Голос раздавался вроде из какого-то места, но казалось, что он звучал отовсюду. Я взглянула на людей впереди. Они были охвачены паникой и бурно жестикулировали.
– О чём они говорят? – прошептал Моран.
– Понятия не имею.
Я обратила внимание, что взгляды встречающих были прикованы к Морану, он тоже это заметил и почувствовал себя крайне неуютно:
– Что им надо…
Вокруг Морана вдруг появилось огромное красное кольцо. Я резко вскрикнула и отдернула руку от него. Это красное кольцо ударило меня довольно-таки сильным разрядом энергии.
Моран попытался вырваться или выйти за его пределы, но только ещё больше заорал.
– Преступник, не нарушайте изоляцию! Преступник, не нарушайте изоляцию! – громко повторял искусственный голос.
– Какой ещё преступник? – заорал Моран.
– Он не преступник! – закричала я и побежала по направлению к встречающим.
Вокруг меня тоже появился красный круг.
– Сопроводить для выяснения обстоятельств, – громогласно объявил голос.
Два красных круга, которые изолировали нас друг от друга, подгоняли и заставляли идти, куда нам велят. При малейшем отклонении от этой дороги возникала резкая боль.
– Какой преступник? Саби говорили, что отпускают меня! Я ничего не сделал этой планете!
На его крики не обращали внимания, круги завели нас в тёмную комнату. На возвышении сидел совершенно лысый человек. Своеобразным заграждением между нами был небольшой полупрозрачный экран.
Что же он мне напоминает… Да, он похож на игрушку, которая была у меня в детстве. Тот самый прозрачный кристалл, на котором возникали разные предметы.
– Остановитесь! – произнес лысый человек.
Защитное поле, которое мешало нам двигаться, опустилось, оставив рамки только внизу. Теперь мы могли спокойно шевелить руками и ногами, не опасаясь получить удар.
– Кто вы такие? – спросил человек.
– А по какому праву вы называете меня преступником? – взорвался Моран.
Мужчина сдвинул брови:
– Я должен объяснять очевидное?
– Да!
Защитный экран, который стоял перед нами, ожил. Он превратился в живой мир, а мы могли наблюдать за событиями, которые происходят в нём. Люди куда-то идут, сражение, причём очень жестокое… И тут я заметила…
– Моран, посмотри, у них такие же костюмы…
Он пригляделся:
– Так это оттуда саби стащили костюм! Ни за что не поверю, что кто-то из этих храбрых воинов согласился быть подопытным кроликом для тех мошенников. Скорее всего, они их вынудили…
– Вы видели? Теперь вопросы излишни? – равнодушно спросил незнакомец.
– Что значит излишни? Это всего лишь костюм! Я не принадлежу к этим воинам.
– Вот мы и займемся выяснением этого вопроса.
Поверх Морана пошли живые волны. Они быстро просканировали его, и на прозрачном экране появилась надпись. Лысый прочитал:
– Этот костюм опознан. Побег из заградительной зоны Великой Серрады. Беглец не был найден.
Моран выпучил глаза:
– Какой ещё беглец! Я вообще не отсюда! Никогда тут не был, ни на каких заградительных базах!
– Немедленно вывести, – произнес лысый.
– Нет, – закричала я, но на меня, по-прежнему, никто не обращал внимания.
Откуда не возьмись, появились эти ужасные люди в знакомых мне костюмах и застегнули на руках Морана наручники. Если я не смогу остановить их сейчас, он просто погибнет.
– Стойте, он не преступник, он прилетел чтобы помочь мне!
– С вами мы ещё разберёмся.
– Разбирайтесь! Когда вы узнаете, кто я, эти вопросы отпадут сами собой.
Лысый усмехнулся:
– И кто же вы?
– Дочь короля Дамада.
Сердце Олеси бешено стучало. Ей везет, как всегда… Из кучи вопросов достались именно эти паукообразные, которых она откладывала, но так и не успела прочесть, положившись на судьбу.
Быстро собравшись с мыслями, она попытаюсь вспомнить хотя бы первоначальные сведения, которые ещё остались в голове. Девушка их быстро систематизировала и придумала начало ответа, чтобы сразу не растеряться.
Время на подготовку быстро истекло.
– Ну как, будете отвечать? – спросил председатель комиссии.
– Да, – вздохнула Олеся.
Она решительно встала и начала рассказывать.
Только бы не догадались, что не знает дальше… Олеся бодро выдала общую информацию о тех видах паукообразных, которых она знала. Девушка уже приступила к более детальному рассмотрению вопроса, как председатель комиссии ее остановил:
– Достаточно, следующие билеты.
Ее щёки вспыхнули, глаза загорелись. Неужели удалось прорваться? По другим билетам она точно ответит.
Олеся заметно оживилась и быстро все выложила, ответив даже на предложенные ей дополнительные вопросы.
– Молодец, – похвалил ее один из преподавателей.
– Я… Сдала?
– Да, конечно. Встретимся на других испытаниях.
Слегка пошатываясь, девушка вышла в коридор.
Надо сказать папе… Он сразу обрадуется, его это как-то подбодрит. Олеся достала телефон и хотела ему набрать, но увидела пару неотвеченных вызовов от отца. Папа что-то узнал, а может быть, тоже беспокоится?
Олеся быстро набрала его:
– Папа?
– Как у тебя дела? – его голос был немного приглушенным.
– Представляешь, я сдала, у меня получилось!
Отец улыбался, она это чувствовала даже на расстоянии.
– Молодец. Я так и знал, что всё будет хорошо.
– А ты где? – с тревогой спросила девушка.
– Уже дома, приходи, расскажешь подробнее.
Папа дома в такое время? Несмотря на болезнь, он всё также исправно посещал работу, всем своим видом показывая, что не намерен сдаваться. Если он дома, значит что-то узнал…
Не видя ничего перед собой, Олеся понеслась к выходу, но внезапно вскрикнула и поскользнулась. Она даже не заметила, как напоролась на человека.
– Смотрите, куда несетесь! – услышала она возмущенный возглас.
– Извините…
Её взгляд упал на незнакомца, в которого она врезалась. Это был симпатичный парень с волнистыми каштановыми волосами. «Красивые у него ресницы,» – невольно подумалось Олесе.
Молодой человек равнодушно посмотрел в её сторону и отвернулся, будто она – пустое место.
Пялясь на него, Олеся обратила внимание на его ноги, покрытые чёрным пледом. Молодой человек сидел в инвалидном кресле, оборудованном современной автоматикой. Ты не менее, передвигаться по университету ему помогал взрослый мужчина. Отец или помощник? Интересно, что он здесь делает? Может быть, тоже пришёл на экзамены?
Коляску с молодым человеком покатили дальше, а Олеся выпрямилась, потирая ушибленную руку. Мужчина мог бы помочь ей подняться… Она же не специально напоролась на парня. Жалко его, интересно, что с ним случилось…
Девушка вздохнула и быстрее выбежала из здания, чтобы сесть на автобус. Транспорт, как назло, всё не хотел приходить. Ожидая его, девушка наблюдала, как из университета выходят абитуриенты. Кто-то с весёлыми лицами, как она, а кто-то в расстроенных чувствах.
А, вот и этот парень, на инвалидной коляске. Глаза сами, непроизвольно, стали следит за него перемещением, хотя Олеся никогда не отличалась праздным любопытством.
Мужчина подвез коляску к презентабельному чёрному автомобилю и перенес молодого человека на заднее сиденье, как пушинку. Жалость наполнила душу девушки. Может быть, он приходил сюда за лечением, или проконсультироваться? Дай Бог, чтобы ему помогли…
В эту минуту подошёл автобус, и Олеся быстро забежала в него, чтобы направиться домой. Чем ближе она подходила к дому, тем быстрее улетучивалось хорошее настроение, словно заранее предчувствуя беду. Девушка поднялась по лестнице, дверь папа не закрывал, ожидая её.
– Я дома! – закричала Олеся.
Он сначала не ответил, но девушка позвала ещё раз, а потом прошла в зал. Отец сидел и смотрел в одну точку перед собой.
– Папа?
Он вздрогнул, словно очнулся:
– Ты пришла? – отец был растерян.
– Узнал что-нибудь? Что сказали врачи?
– Операции не будет.
У Олеси замерло сердце:
– Как, не будет?
– Слишком травматично, и вероятность хорошего исхода после неё мала. Мы сегодня обсуждали этот вопрос, я сам смотрел снимки. Ты же знаешь, будь хоть малейшая надежда на оперативное вмешательство, я бы сразу согласился. Здраво всё оценив, понял, что в моем случае лучше прожить подольше, чтобы увидеть, как ты учишься.
– Ты долго проживёшь…
– Надеюсь, – усмехнулся отец.
– Но тебя будут лечить?
– Мы решили, что самым лучшим вариантом будет химиотерапия. Возможно, это замедлит болезнь или даже приведет к ремиссии.
В моём сердце снова появилась надежда:
– Ты согласился?
– Конечно. Я не могу тебя оставить, буду держаться за этот мир из последних сил.
– Папочка…
Олеся подошла и обняла его, вытирая слёзы.
– Я хочу, чтобы ты всё увидел, как я буду учиться и работать… Буду молиться, чтобы ты выздоровел.
– В моём случае получить несколько лет жизни, это уже подарок. Поэтому ты должна потихоньку привыкать жить без меня. Можно сказать, что за это время я должен приучить тебя к этому.
– Нет…
Папа вскинул на нее глаза и внезапно улыбнулся:
– Ну, и как твои пауки?
Олеся удивилась:
– Откуда ты знаешь, что мне достались паукообразные?
– Значит, всё-таки достались? Я угадал?
– Ты знаешь, как мне повезло? Только я начала рассказывать про них, причём достаточно бодро, как мне сказали, что уже достаточно. Видимо, я произвела очень хорошее впечатление.
Отец хитро улыбался:
– На самом деле, не хотел говорить тебе, но… Участник приёмной комиссии – мой хороший знакомый. Я знаю, как ты стараешься, поэтому решил тебе немного помочь, не предупреждая ни о чём. Вчера с ним созвонился и поделился, что моя дочь будет пытаться сдать экзамен, попросил не быть с тобой чересчур строгим. Заодно и пошутил про пауков.
Я покраснела. Как стыдно…
– Что он теперь про меня подумает… Папа, не нужно было…
– Я не хочу, чтобы ты проиграла судьбе. Это твой шанс. Пока я жив, должен тебе помочь. Но, только на этом экзамене, остальные ты должна сдать сама.
– Я поняла, с другими будет проще. Вот увидишь, каким замечательным врачом я стану.
Им смешно? Нет, на самом деле, ни один из проверяющих даже не пошевелился.
– Что ещё скажете? По какой причине вы сопровождаете преступника?
– Я – лекарь, и мои слова – правда.
– То, что вы явились сюда на корабле саби не значит ничего. Кроме того, мы знаем настоящую причину, почему вы прилетели на нем.
На прозрачном экране возникло лицо Коратона, он что-то говорил… От волнения я не могла сразу собраться с мыслями, но всё-таки, прислушалась…
Поиск преступников… Похищение корабля… Что он бормочет?
– Ты тоже это слышишь? – обратилась я к Морану.
– Да… И это твои друзья? Наверное, ставки слишком высоки и их интерес тебя заполучить тоже.
Я обратилась к пограничнику:
– Что они хотят?
– Саби требуют вернуть вас, а мужчину предлагают передать нам для наказания на наше усмотрение.
Моран вскочил:
– Ещё чего не хватало!
– Мы не согласны… Саби прекрасно знают истинную причину того, что мы взяли корабль, – вмешалась я.
Казалось, что этим людям все равно.
– Вы находитесь на территории Великой Серрады, поэтому подчиняетесь её законам. Решение принимает наш король.
– Сообщите ему… Скажите, что Ортиза здесь, он должен знать.
На лице пограничника промелькнула неудовольствие, он нехотя подозвал к себе одного из помощников:
– Проверьте её знак.
Конечно, трудно поверить… Но сейчас они убедятся… Моран тоже, не отрываясь смотрел на меня. Ещё немного, и мы освободимся…
Проверяющий легко дотронулся до моей руки прозрачной пластинкой, и на экране появилась красная надпись, сопровождаемая звуком:
– Не опознана.
Меня забила мелкая дрожь, а Моран возмутился:
– Ваши приборы сломаны! Такого просто не может быть.
Проверяющий только этого и ждал:
– Немедленно препроводите их в тюрьму до вынесения высшего решения.
Меня схватили за руки, не было сил даже сопротивляться. Я видела, что Моран пытался вырваться, но ему не оставили ни малейшего шанса. По какому-то мрачному коридору нас, словно злейших преступников, отправили на Серраду.
Я не понимала, как такое могло произойти со знаком? Если он действительно был нанесён, а он там был, то должен считаться. Иначе, смысла в нем я не видела. Для Дамада было бы гораздо проще вообще ничего не наносить. Нет следов, нет дочери.
Но след имелся. Значит, в какой-то момент он был повреждён. Я не помнила никаких вмешательств, когда находилась в Сумеречной зоне, или позже.
Оставалось только одно… Саби… Они знали, кто я, определили сразу. Как, если не считав символ? Он работал…
Быть может, во время манипуляций повредили его? Но они не могли не понимать, что делают. Почему не сказали мне об этом, не предупредили… Наверное, это была определённая страховка на случай моего исчезновения, я им была нужна. И они не желали, чтобы я вернулась…
Одна локация смеялась другой, я даже не успевала ничего увидеть. Это моя родина? Так она меня встречает?
– Не хочу сгинуть в местных тюрьмах, при первой же возможности надо уходить, – зашептал Моран.
Я вышла из ступора на короткое время:
– Да, но я не вижу такой возможности, нас бросили на растерзание местному правосудию. А для них мы всего лишь преступники. Зачем ты взял этот костюм, не послушал меня?
Моран провел ладонью по гладкой поверхности рукава:
– Не знаю, кому он принадлежал, но я уважаю этого человека. Они его, хотя бы, боялись.
– Это не тот, кого следует уважать, думаю, он получил по заслугам. А ты теперь за него отдуваешься.
– Как и ты за саби! Я тоже предупреждал, просил им не верить.
– Моран, не о чем спорить… Мы оба хороши, но обиднее всего, что отец так и не узнает о моем спасении. Может быть, он смог бы меня спасти…
Моран скептически покачал головой:
– Исходя из того, что я знаю, Дамад не тот, каким ты его представляешь.
– Но он не выгнал бы меня!
Моран сосредоточенно смотрел в тёмный проем.
– Послушай, Ортиза… Держись рядом со мной, я тоже так буду делать. Старайся, чтобы нас не разлучали, я не знаю, чем все это может закончиться.
Я пообещала.
Внезапно распахнулась створка в стене, и мы поняли, что уже на Серраде, только увиденное нами ничем не походило на город.
– Захолустье какое-то, – пробормотал Моран.
Широкое пространство было окружено скалами, уходящими высоко в небеса.
– Не смотри вниз, – прошептал он рядом, но я не смогла сдержаться и вскрикнула.
Если мы сорвемся, то умрём немедленно. Высота была огромной, а корабль, на котором нас везли туда, казался хрупким и неуправляемым. Зачем они распахнули створку? Чтобы мы лишний раз ощутили себя песчинками, которые болтаются в море по велению волн? Порывы ветра бросались в лицо, и мы отлетели назад, чтобы держаться, как можно дальше от края.
– Смотри, вот куда они нас везут.
Впереди, на немыслимой высоте виднелся вход в эту скалу, напоминающий черную дыру. К ней подлетел наш аппарат:
– Выбирайтесь, – презрительно бросил сопровождающий.
Идти было тяжело, корабль болтался, а мысли о пропасти не давали покоя.
– Пойду первым и протяну тебе руку, только держись, – бросил Моран и прыгнул в чёрное углубление.
Я ухватилась за его ладонь, кто-то подтолкнуть меня сзади.
– Вперёд, – командным голосом произнес сопровождающий.
Мы прошли по темным коридорам, слабо освещенным мутными кристаллами.
– Сюда, – заявили нам и почти бросили в мрачную камеру.
Я осмотрелась, помещение было сделано в живой скале, оно пугало холодными каменными стенами и отсутствием света. Лучи пробивались откуда-то сверху и покрывали наши силуэты серебристой дымкой.
– Ну, кто хотел сбежать? – усмехнулась я, видя, как Моран беспомощно озирается по сторонам.
– Всё равно будет шанс…
– Хорошо, хоть заперли нас вместе, как-то жутко оказаться в подобном месте одной.
– Если со мной что-нибудь случится, или они захотят выдать тебя саби, не забывай, надо попытаться сбежать. Тебе нельзя туда возвращаться.
Моран приуныл, он опустился на каменный пол и даже перестал болтать, что он обычно делал. Я тоже его не тревожила, кто знает, когда и на что нам потребуются силы. Стало его жалко, не знаю, много ли плохого он совершил, но сейчас Моран напоминал мне растерянного мальчишку. Он не плохой, как они все говорили… Просто у него не было шанса всегда быть хорошим. Родился не там, где надо, как и я…
Дверь распахнулась:
– Вот она, Ваше Величество.
Я медленно встала, не веря своим глазам.
Передо мной стоял мужчина, чье лицо неуловимо напоминало моё. Такие же светлые глаза, рыжеватые волосы… Ни тени радости не было на его лице, и я поняла, что передо мной стоит отец.
Все экзамены были позади и Олеся с удивлением осознала, что справилась, поступила.
Внизу, на первом этаже были вывешены списки. С замиранием сердца она подошла и пробежала глазами фамилии, расположенные в алфавитном порядке.
А вот и она… Сердце стучало, голова кружилась. С одной стороны она была рада, что порадует папу. А с другой, страхи и сомнения начинали выползать из всех тайников разума. А Анжелка?
Олеся пробежала глазами список поступивших еще раз и с неприязнью увидела там ее имя. Значит, все-таки, смогла поступить платно.
– Списки разглядываешь? Есть я тут, есть, – засмеялась Анжела, которая тоже пришла полюбоваться на себя.
Олеся даже не хотела с ней связываться, надеясь, что в этот раз игнор положит конец долголетним раздорам.
Надо обрадовать папу, а то он последнее время в плохом настроении…
Олеся бодро направилась к выходу, в дверях столкнувшись с тем молодым человеком на инвалидной коляске. Опередить его она не могла, это было не слишком воспитанно. Поэтому Олеся стала невольной свидетельницей его разговора.
– Для изучения фармацевтики тебе не нужно бегать, главное, хорошо разбираться в процессе. Поживешь здесь с матерью какое-то время, психику подлечишь.
Юноша молчал. Олеся только видела его согнутые плечи и наклоненную голову.
– Не унывай, все ради тебя.
Молодой человек резко поднял голову:
– А меня спросили? Чего хочу я? Или, считаете, что выбирать не приходится?
– Ты, как обычно, в дурном настроении, потому отец и отправил тебя сюда.
Мужчина помог подопечному съехать с лестницы и продолжил что-то говорить. Представляю, как ему это всё надоело. Олеся понимала его сейчас, как никто. Значит, все-таки будет учиться, и хорошо. Новые цели и знания его взбодрят.
Отца дома не было, и она накрыла небольшой столик, чтобы его порадовать, когда он вернётся. Всё самое простое и диетическое, чтобы его не смущать.
Папа вернулся поздно и выглядел веселее обычного:
– Кажется, мои дела немного получше, во всяком случае, болезнь пока остановилась.
Олеся бросилась ему на шею:
– Папочка! Как же я рада!
– Ну ну, главное, не сглазить… Нашла себя в списках?
Олеся улыбнулась:
– А как же! Я свое обещание выполнила и поступила.
– Это даже не полдела, теперь выучись, чтобы я успел все это увидеть.
Олеся была счастлива, что именно в такой день все совпало. И листы с поступающими, и дела у отца.
Казалось, что все начинает налаживаться.
Только учиться в медицинском вузе оказалось гораздо сложнее, чем она предполагала. Олеся все силы бросила на освоение теории. Предметы сменяли один другой, количество заданного материала совершенно не уменьшалось, а только росло. Ещё до подготовки поступления в университет она понимала, что столкнется с огромной нагрузкой.
Девушка задерживалась каждый день допоздна и отдавалась полностью теории, к который она привыкла. Немного позже наступило то, что вызывало у нее и раньше большие опасения.
Студенты начали формировать кружки, обмениваясь общими планами. Тот, кто хотел стать хирургом, записывался в соответствующий кружок, чтобы увидеть и узнать побольше для изучения профессии.
Олеся знала, что отец хотел видеть в ней именно хирурга, похожего на него. А девушка старалась не задумываться, чем это чревато на практике при ее впечатлительности.
И надо же, что начал все это именно преподаватель, казавшийся ей особенно трудным в общении.
– А сегодня мы отправимся изучать анатомию…
Сердце предательски заколотилось, Олеся не ожидала, что все произойдет так скоро.
– Это обязательно для посещения? – вырвалось у нее.
Студенты начали оборачиваться и хихикать. Внимательно приглядевшись, от кого идет вопрос, мужчина со скверным характером и в больших очках откашлялся, наметив предполагаемую жертву.
– Да, обязательно для всех, как вы собираетесь работать без анатомии? А если кто стремится в хирургию, тот там ночевать должен!
Олесе показалось, что лишь она одна не горит желанием, все остальные студенты оживленно беседовали, Анжела, как обычно, опаздывала.
– Сегодня после лекций идут все.
Оказавшись в морге, Олеся пыталась спрятаться за спины других студентов, чтобы уменьшить угол обзора. Она прятала взгляд, а от увиденного ей стало нехорошо. Но она уже привлекла к себе внимание вопросом, так просто было не отделаться.
– Где та девушка, что не хотела идти? А, вот она… Ну-ка, вперед.
Олесе показалось, что она задыхается, ей не хватало воздуха в этом мрачном помещении, а все смотрели только на нее… Она вышла вперед, как ее и просили, не понимая, что слишком побледнела.
– Эй, девушка… Девушка…
Ее зашатало, и все последующее было, как во сне. Недоумение однокурсников, удивление преподавателя, а также «задушевная» беседа с ним.
– Ты о чем думала, когда сюда поступала? А дальше труднее будет. Еще и на хирургию… Ну, я просто не знаю, что тебе сказать…
Олеся понимала, что нужно перебороть в себе страх, настроиться на профессионализм, но не могла. Это было сильнее ее. Вот, что касалось теории, тут она штурмовала книги, как надо. Но это не особенно помогало, видимо настырный преподаватель оповестил других о ее душевных тонкостях.
Если в начале учебы было еще ничего, и она могла вырулить на своих знаниях, то потом стали добавлять все больше практики. Олеся уже не могла слышать про «анатомичку», вопреки надеждам, что она освоится, свыкнется, ничего этого не происходило. Каждый поход для изучения органов и строения человека вызывал у нее панику.
А вечером, дома, она пыталась настроиться, уговаривая себя, что все будет хорошо. Отцу она не говорила о своих проблемах и опасалась, как бы до него не дошли сомнительные слухи. Но папа доверял ей и прекрасно видел, как дочь старается, поэтому не сомневался в ее способностях.
Олеся же все больше чувствовала себя запертой в чуждой ей специальности, в напрасных ожиданиях, которые не давали ей спокойно вздохнуть. А реальность окружала ее все более плотным кольцом.
Начались дежурства в больнице, и девушка увидела всю внутреннюю жизнь этого мира без прикрас. Она поняла, что папа слишком романтизировал работу, делясь с ней только хорошими моментами. Он старался не приносить в семью чужое горе и разочарования. Но она сама так не умела.
Это не могло не сказаться на обычной учебе. Олеся стала отставать, не запоминать материал и постепенно скатилась к группе тех, кто надеялся только чудом перейти на следующий курс.
– Да, эта девушка говорила, что вы являетесь её отцом.
– Проверка ничего не уточнила, верно? – тихо, с расстановкой, произнёс Дамад.