Проклятая стажировка

Торжественным голосом, объявив начало уникального эксперимента, я активировал амулет иллюзии, и вся арена, вместе со мной погрузилась во мрак. Сжав, в резко вспотевших руках, кристалл, я стал осторожно вливать в него свою магическую энергию. Кристалл вначале едва заметно мигнул, и тускло засветился, но после, ещё раз сверкнув, испустил яркий свет.

Я с победной улыбкой поднял голову, но то, что я увидел, тут же стёрло все радостные эмоции с моего лица, оставив только ужас. Свет разогнал темноту, но в туманном сумраке арены, прямо вокруг меня, словно гробовые плиты, остались стоять высокие прямоугольные кристаллы. И в середине каждого из них стоял я, вернее моя точная копия. Также как и в тот раз, в доме у Лаврени и Мариты. От шока я застыл, и будто в замедленном времени смотрел, как мой двойник, стоя в грязной, порванной одежде, в полупрозрачном кристалле прямо передо мной, решительно открыл крышку флакона с ядовито-жёлтой жидкостью, и залпом выпил всё его содержимое. Сглотнув, я будто наяву почувствовал вкус едкой горечи на языке.

В состоянии лёгкой паники, я поспешно поднял с пола свой бракованный амулет с иллюзией, и тут же запихнул его в сумку. Как выяснилось, иллюзия получилась не такой простой, как задумывалась. Вслед за амулетом, в недрах сумки скрылся и всё ещё светящийся кристалл. Быстро закрыв сумку на все возможные замки, я отшвырнул её за пределы арены, в комнатку, к ногам опешившей Мелисы.

Как же неловко вышло! От смеха зрителей мне стало неуютно. Это ж как мой эксперимент со стороны выглядел? Хоть члены комиссии и старались делать невозмутимые лица, но откровенные смешки то и дело прорывались наружу.

Радует, что хоть архимагистр Силантий Гроулби не смеялся. Он же, сегодня представитель теоретического факультета, значит официально мой наставник. Директор был спокоен и расслаблен, ни тени улыбки не было на его лице, только левый глаз почему-то дёргался.

– Простите, за инцидент с сумкой! Дополнительный материал мне больше не понадобится, поэтому я убрал свои вещи с арены, дабы комиссию ничего не отвлекало.

С натянутой улыбкой я попытался исправить положение. Быстро перебирая помявшиеся листы своей выпускной работы, с серьезным тоном я перешел к детальному описанию портального замка.

После проведённого эксперимента, вышедшего из-под контроля, я был мрачен. Но как ни странно, это даже пошло на пользу. Я так красочно описал последние минуты существования портального замка, треснувшую плиту, изломанные тела неудачливой команды поисковиков, и реки крови, ручейками разбегающиеся по побелевшему песку, что в зале даже послышались вскрики особо впечатлительных зрительниц.

Но, чтобы не создать плохое впечатление, закончить я решил на положительной ноте. Поэтому, рассказал ещё про сражение с полчищами обезумевших тварей, о том, как лихо я разрезал магическим лезвием их полумертвые туши. Правда, не стал упоминать, что все монстры находились в яме, попав в ловушку. Такие незначительные детали, кому они нужны вообще?

Я уже закончил, а члены оценочной комиссии, всё ещё сохраняли молчание. Может они не поняли, что многозначительная пауза это завершение выступления? Мои сомнения развеял архимагистр Рамон Дорг, решив задать несколько вопросов. На парапете балкона он практически лежал, при этом смотрел на меня с умилением во взгляде.

– А я вот, кажется, пропустил кусочек, адепт, подскажите, а полчища обезумевших тварей, от чего превратились в полумёртвые туши? Неужели, как мантикоры, от грозного вида дубины? Магические лезвия, они же потом уже были…

Если бы не задумчивая серьёзность мага, я бы принял этот вопрос за издевательство. А так, я просто честно ответил.

– Дубина, к сожалению, к тому моменту пришла в негодность. Но я был не один, нас было пятеро, и мы команда! А предводителем у нас был сильный боевой маг. Он электрическим разрядом надёжно обездвижил жутких созданий, и далее, совместными усилиями мы преодолели это препятствие! О своём вкладе в общее дело я уже рассказал ранее.

– А, да-да, теперь понятно. Только у меня ещё один вопрос созрел: А как получилось, что сильный боевой маг не справился, когда вдруг ни с того, ни с сего напали мутировавшие лягушки, а скромный адепт теоретического факультета одним ударом поразил злобную тварь? Ударом знаменитой дубины, надо полагать? Или, может, командир отряда вовсе не боевой маг?

Не понимаю, этот приглашенный наблюдатель запутать меня хочет, что ли? Нет, это у него точно не получится. Я принялся отвечать с той же уверенной невозмутимостью:

– Кайрон, глава нашего отряда, он очень сильный маг, возможно, что он даже архимагистр. А с лягушками всё очень просто! Их было огромное количество, но вот только одна из них, отличалась от других. Она стала испускать ядовитые испарения, и все, кто находился рядом с ней, получили серьёзные отравления. Напасть меня не коснулась, и я, не раздумывая, вступил в неравную битву!

– А, то есть до этого момента Грэмюэль, вы стояли в сторонке, и как и положено настоящему теоретику разрабатывали стратегию битвы! Мудрое решение! Что ж, не буду утомлять вопросами, просто тема такая интересная, я как раз собирался в Забытую пустыню. Передаю слово оценочной комиссии.

Архимагистр Дорг был очень вежлив, кажется, он действительно всерьёз заинтересовался. Поэтому, я дал ему добрый совет:

– Лучше отложите посещение Забытой пустыни, там начался сезон дождей.

      От моих слов, брови наблюдателя удивлённо поползли вверх, но больше он ничего не спросил. Впрочем, члены оценочной комиссии тоже. Они не стали задавать вопросы по содержанию, которые я мысленно отрепетировал перед выступлением. А предпочли прямо высказать своё мнение о моей квалификационной работе в целом и обо мне в частности. Начала магиня из совета, тиресса Фотиния Трозен. От её резкого тона я поморщился.

– Выступление данного адепта имеет мало общего с фундаментальной теоретической магией! Описания артефактов скудны и посредственны. Я не увидела ни одного изображения исследуемого многоуровнего артефакта, пусть даже схематичного. А практический эксперимент, это просто нелепица! Техника проведения не выдерживает никакой критики, да и связь с теоретическим исследованием настолько зыбкая, что я даже затрудняюсь с оценкой данного выступления.

Когда она оценивала других участников, её голос мне не казался таким противным.

– Грэмюэль, что ж вы лучше не подготовились? Времени, конечно, у вас было мало, но практическую часть следовало отрепетировать лучше.

И это мне говорит магистр Крэй? Какая двуличная наглость! Сам же меня подписал на это безобразие. Я и не собирался нигде участвовать! А сколько наигранного сожаления в голосе…

От захватившего меня возмущения я не смог ничего сказать. Нет, конечно, у меня было, что возразить Модесту, но я благоразумно не стал этого делать, особенно при таком количестве зрителей.

– Адепт, подойдите сюда! Хочу посмотреть на ваше состояние. Что ж на повторный приём ко мне не пришли?

Просьбу лира Керфеля я нехотя выполнил, и спустившись с арены на сцену подошел вплотную к оценочной комиссии. Заодно строго взглянул прямо в наглые глаза магистра Крэя. Но маг изображал такую чопорную вежливость, что я быстро понял всю бесполезность моих взглядов.

– Так-так так, Грэмюэль, будьте любезны снимите амулетик.

Такой ситуации я не предвидел, поэтому совершенно растерялся. На мне сейчас был только один амулет, и это амулет скрыта. Я потому его и одел, что не хочу демонстрировать всему городу, произошедшие со мной изменения. И как поступить?

– Лир Керфель, моё состояние не связано с квалификационной работой. Это личное, давайте обсудим этот вопрос после завершения конкурса, я подойду или запишусь на приём.

Мне не хотелось выполнять указания целителя здесь. А то сначала он просто посмотрит, потом прокомментирует, озвучит список болячек, ничего, что его весь зал прекрасно слышит? И на минуточку, тут половина города собралась.

– Вы ошибаетесь, Грэмюэль, как раз таки, это всё связано. Не слишком удачный практический эксперимент, я полагаю, это не следствие плохой подготовки, а прямой результат нестабильности магии. А это, в свою очередь, напрямую влияет на оценку выступления. Мне нужно понять насколько ситуация серьёзна. Маскирующий амулет вносит заметные искажения в структуру магических потоков. И, не переживайте адепт, никакую личную информацию я озвучивать не буду. А на приём запишитесь, обязательно.

Спорить дальше я не стал. А чего собственно мне стесняться? Пока Близард почти насильно не вручил мне этот амулет, я спокойно ходил без него. К тому же, кроме оценочной комиссии меня никто не разглядит, зрительские трибуны находятся за моей спиной. Я снял амулет и с вызовом посмотрел на комиссию. Никаких комментариев не последовало. Лир Керфель всего на несколько секунд застыл, невидяще вглядываясь в меня, после чего разрешил надеть амулет обратно.

– Мне всё ясно. Но у меня ещё один вопрос, Грэмюэль, разрушения в вашем доме единственный случай или были ещё подобные ситуации?

Лир Керфель как мог, попытался завуалировать наш разговор, чтобы никто больше не понял его сути. И пока я только думал, как мне ответить на этот провокационный вопрос, за меня это сделал другой член оценочной комиссии, Грегори Шегри-Райн.

– Не единственный я полагаю, был ещё один случай нестабильности, в одёжной лавке. Я оказался тому свидетелем.

– Коллеги! Наставник факультета защитной магии, магистр Капоций, к моей радости, прервал столь нелепое обсуждение моей персоны, сделав очень верное замечание: – Мы же должны оценивать в первую очередь содержание работы адепта, а не состояние его здоровья. Лир Моран Керфель, я, бесспорно, уважаю вас как профессионала, и частенько посещаю дебаты о магических практиках исцеления, проводимые в здании магического совета в последний день каждого месяца, но мы собрались здесь по другому поводу! Выступление адепта касалось многоуровневого артефакта…

– Вот именно зир Капоций, выступление именно касалось! А должно было содержать структурированные разносторонние сведения о выбранном для исследования артефакте. Хотя бы, как у предыдущего адепта теоретического факультета Руфа Клафона. Тиресса из магического совета высокомерно фыркнула, но магистра это не смутило.

– Уважаемая Фотиния Трозен, я вас не перебивал, так будьте любезны, дайте мне договорить! Так вот, по моему мнению, предоставленные адептом наблюдения о портальном замке поистине уникальны! И внимание следует обратить именно на них! Архимагистр Гроулби, что вы скажите по этому поводу? Ведь именно вы сегодня представляете факультет теоретической магии, а не бесспорно уважаемая Фотиния Трозен, трудящаяся в магическом совете на должности архивариуса.

– Да что вы себе позволяете, магистр Капоций! Магиня, вскочив со своего места, гневно уставилась на добродушно невозмутимого мага.

– Простите тиресса, неужели я неверно назвал вашу должность? Или вы не трудитесь в магическом совете, а просто проводите там время?

Я смотрел на разгоревшуюся перепалку круглыми глазами. Вот уж не ожидал, что на мою защиту встанет зир Пимен Капоций! Представитель факультета защитной магии. Есть в этом какая-то ирония. Магистр Капоций, хоть внешне и выглядит немного смешным, в основном из-за небольшой полноты, но свой предмет знает хорошо, а главное интересно его преподаёт. За это, в академии, его всегда любили, а уж адепты его факультета так вообще просто обожали. Теперь я понимаю за что!

Директор Силантий Гроулби, попытался вставить слово в диалог, но все вежливые попытки, просто потонули в яростном крике нервной тирессы из магического совета.

– Да как вы смеете, Капоций, разговаривать со мной в таком тоне? Я, уважаемая тиресса, и по праву являюсь почётным представителем магического совета! Я не намерена выслушивать оскорбления от… от какого-то…

– Позвольте, тиресса Трозен, и чем же, мой вежливый вопрос, вас так оскорбил?

– Вежливый вопрос?

Тиресса тяжело дышала, взглядом она просто испепеляла расслабленно сидящего магистра Капоция. Казалось, ещё мгновение, и магиня просто кинется на наглеца с кулаками. Потому как, попытка применить магию против лучшего защитного мага в академии, будет выглядеть совсем уж глупо.

Я, вместе со своим выступлением, не просто отошел на второй план. Обо мне и вовсе, кажется, все забыли. Внимание зрителей, как и остальных членов оценочной комиссии, было сосредоточенно на эмоциональном разговоре магистров. Причем по смешкам и возмущённым лицам (а их было гораздо меньше) можно было догадаться кто на чьей стороне в этом конфликте. Мне было особенно неловко. Но вовсе не по тому, что он разгорелся из-за меня. А потому что я был этому искренне рад. Неудачи моего выступления померкли на фоне этого экспрессивного диалога, и поток критики в мой адрес прекратился.

Архимагистр Гроулби прервал разбирательство на самом интересном моменте. Он один раз громко хлопнул в ладоши, и этот звук, усиленный магией, эхом разнёсся по всему залу. Воспользовавшись паузой, директор быстро объявил:

– Уважаемые гости и участники, пока будут подводиться итоги конкурса, предлагаю вам насладиться выступлением нашего танцевального кружка. Пожалуйста, внимание на арену.

После его слов, как по команде, на арену, стайкой выскочили, одинаково одетые, адептки младших курсов, и замерли, ожидая музыкального сопровождения. Одновременно с этим, сцена, с оценочной комиссией, оказалась плотно экранировано от всего остального зала, чёрной монолитной стеной.

– Грэмюэль! Выходи здесь. Жди вместе с остальными участниками.

Послушать обсуждение оценочной комиссии мне не удалось. Директор Гроулби, мгновенно выпроводил меня. Воспользовавшись указанным выходом я оказался в коридоре академии и только сейчас свободно выдохнул. Никогда не любил публичные выступления.

Возвращаться на трибуну, желания не возникло. Поэтому я устроился на подоконнике, неподалёку от проходной комнатки. Слышимость тут прекрасная, взволнованный голос Мелисы доносился довольно четко, так что награждение не пропущу. Хотя вряд ли мне стоит рассчитывать на призовое место.

Несмотря на неловкие моменты, сегодня я сделал важный вывод. Впрочем, если бы я не придавался мечтам о подводном курорте, я бы сделал его раньше. Еще тогда, когда Дэлсин упомянул, что зелье забвения предназначалось мне. Ведь если я должен был его выпить, то вероятно, именно это я и сделал.

С самого начала, вся моя стажировка шла точно по плану, вопрос только, какова его цель и кто автор? Сомнительно, что часть с зельем вышла из-под контроля. В пользу этого говорит, ещё и царящая в моей голове путаница, особенно то, что касается Забытого Храма. Раньше я думал, что большую часть времени был без сознания, но очевидно, я просто всё забыл.

Иллюзии! Вот ключ к моим воспоминаниям! В тех огромных кристаллах я видел себя, в своей одежде и там я выпил какое-то зелье. Кристалл я принёс из Забытого Храма, как раз там случилось то, что я забыл. Я должен всё вспомнить! Я хочу вспомнить! Тогда всё станет просто и понятно.

Я так сильно напрягал свою память, пытаясь воскресить забытые воспоминания, мысленно перебирал недавно созданные иллюзии, концентрируясь даже на самых мелких деталях, что в какой-то момент у меня сильно заболела голова. Я даже отложил на потом, идею создания иллюзий, чтобы связаться со своим подсознанием. В таком состоянии меня и нашла Лираника.

– Грэми, вот ты где! Почему на трибуну не вернулся?

– Девочки из танцевального кружка старились, готовились. Не хочу перетягивать всё внимание на себя. Я криво усмехнулся.

– Ты из-за выступления так расстроился? Грэмюэль, про подводный курорт я пошутила! И вообще, у меня работа, я только недавно на этой должности, кто меня в отпуск отпустит? Не займешь призовое место, так и не надо! А на курорт, сами потом съездим. Пусть не на подводный, но, знаешь ли, на побережье тоже прекрасно отдохнуть можно!

– Я здесь подожду результатов.

– Ты итак уже час здесь сидишь! Награждение начнётся с минуты на минуту, пойдём!

– Да? Мне казалось, я только пришёл.

Я задумчиво потер виски. Лираника, похоже, не собиралась оставлять меня в покое, продолжая тормошить. Её обеспокоенный голос настойчиво прорывался в моё гудящее сознание.

– Грэми, ты меня пугаешь. Лир Керфель тебе ещё что-нибудь сказал?

Я устало вздохнул. Подремать немного перед награждением явно не удастся.

– Всё что он мне сказал, прекрасно слышал весь зал. Слушай, Лирана, а я понял, кто виноват во всех моих проблемах! От моего самонадеянного высказывания, сестра пришла в восторг.

– Наконец-то прозрел! Я уж думала, никогда не признаешь свои ошибки.

– Во всём виноват твой замечательный Модест! Ты слышала вообще, что он мне сказал? «надо было лучше готовиться…»

Воодушевлённая Лираника, услышав мой ответ, озабоченно всплеснула руками, и сердито насупилась.

– Опять та же песня. Грэмюэль, я не хочу даже слушать эти бредни!

Но даже после моего смелого предположения Лираника не сдалась. Она буквально стянула меня с подоконника, и не переставая ворчать потащила в зал. Сесть обратно на трибуну я не успел. Мы ещё не вошли в двери большого зала, а Мелиса уже объявила начало награждения. Вслед за её словами, стена ограждающая сцену, исчезла, и вперёд выступил архимагистр Силантий Гроулби:

– Дорогие друзья! Рад сообщить, что после ожесточённых споров, мы совместно с оценочной комиссией пришли к единому мнению. Напоминаю, призовых мест у нас пять, по числу факультетов. Приз – это денежное вознаграждение, сумма которого составляет целых 50 златов, и путёвка на уникальный подводный курорт. С каждого факультета мы выбрали по одному участнику, чья квалификационная работа в этом году показалась нам наиболее сильной. Общий рейтинг участников, с количеством набранных балов, будет вывешен завтра, на доске объявлений. А сейчас я объявлю только пятерых призёров. Все участники, пожалуйста, выйдите на сцену!

Я находился дальше всех, поэтому на сцену поднялся последним, вслед за другими участниками и занял место на самом дальнем краю. Не понимаю, зачем всех приглашать? Ну и позвали бы только пятерых призёров на сцену.

– Итак! От факультета боевой магии, призёром становится, Яслин Дигри!

Под аплодисменты, Яслин вышел вперёд и довольно поклонился публике. Директор Гроулби, взяв со стола грамоту, красный кожаный мешочек с монетами и две координатных карточки, и торжественно вручил всё это Яслину.

А я всё думал, в каком виде будет вручаться приз – путешествие на подводный курорт? Координатную карточку, берут в руку, прежде чем войти в абсолютно любой портал и оказываются в нужном месте, независимо от того, на какое направление работает портал в обычное время. Дорогостоящие артефакты, причём одноразовые. Но и подводный курорт, мало кто может себе позволить. Да что говорить, туда трудно попасть, даже имея большое состояние.

Оказаться на территории морского народа можно только имея приглашение. Прямых порталов в свободном доступе нет, а уж на механоиде или на лодке туда точно не добраться. В основном потому, что океан огромный и опасный, и где именно обитает морской народ не известно.

Дальше, я не пытался рассматривать призы и процедуру их вручения, а лишь прислушивался к именам победителей, при этом нехотя аплодируя.

– От факультета защитной магии, призёром становится Тенира Винг!

– От факультета бытовой магии, призером становится Гант Фроузен!

– От факультета целительской магии, призёром становится Берта Канниган.

Берте я хлопал искренне. За девушку я был действительно рад, надо будет поздравить её с победой и пообщаться заодно! Раньше я её видел в академии, но близко мы не были знакомы. Тема её работы меня действительно заинтересовала, с некоторыми моментами я даже не согласен. Нужно выяснить у неё все детали! В самом деле, не с лиром Керфелем же разговаривать. Если он узнает, что я ещё и умудрился свои магические каналы сжечь, а потом восстановить, то вообще он меня не отстанет. Итак, чуть публичное излечение не устроил. А как же лекарская этика?

От имени следующего победителя я кисло поморщился.

– От факультета теоретической магии, призёром становится Руф Клафон.

Уж лучше бы Эрика выиграла. Руфу просто повезло, что наш факультет самый малочисленный во всей академии. Теоретическую магию представляло всего три участника. Вот интересно, а если бы представитель от факультета был один, то его бы и объявили призёром? От размышлений меня отвлёк голос архимагистра Гроулби. Взяв в руки несколько свитков, директор громогласно изрек:

– Среди наших зрителей проводилось голосование, и я хочу вручить почётные грамоты, некоторым нашим участникам! Итак! В номинации «Самое полезное исследование» побеждает адептка факультета боевой магии, что довольно неожиданно, должен признать, Марли Фиск!

Получив свою грамоту из рук директора, довольная девушка встала обратно на своё место.

– В следующей номинации, «самое интересное и эмоциональное выступление» побеждает адепт факультета теоретической магии Грэмюэль Фолт! Кстати этот факультет впервые побеждает в этой номинации за всё время существования конкурса. Грэмюэль?

Услышав своё имя, я не сразу в это поверил. Даже прослушал сначала название номинации. Растерянно выбираясь из-за спин других участников, я недоверчиво взял протянутую грамоту. Удивление моё продлилось не долго. Почти сразу, я гордо выпрямился и раскланялся аплодирующей публике. Пусть такой приз, но всё же приятно!

– И наконец, в номинации, «самое зрелищное выступление» побеждает адепт факультета боевой магии, а также сегодняшний призёр, Яслин Дигри!

Яслин счастливо улыбался. Победу в этой номинации он действительно заслужил. Сражение с этим странным монстром выглядело захватывающим! Особенно когда из Свира стала вытекать синяя горячая кровь, и тут же превращаться в пар, на холодной арене.

– А теперь, приглашаю всех желающих, в обеденный зал на фуршет, там вы сможете перекусить, пообщаться с участниками конкурса в свободной обстановке, а также с членами оценочной комиссии.

Пока я раздумывал, пойти ли мне на фуршет? С одной стороны, есть хочется, но вот с другой, общаться, желания нет никакого. Директор Гроулби, проходя мимо, едва слышно шепнул, разрешив мои сомнения:

– Грэмюэль, зайди ко мне в кабинет, сейчас.

Дождавшись моего кивка, архимагистр тут же скрылся из вида, причём так быстро, что я даже моргнуть не успел. Что-то у меня плохое предчувствие…

Глава 31. Серьёзный разговор.

Дверь в кабинет директора была открыта. Архимагистр Гроулби сосредоточенно перебирал многочисленные бумаги на полках своего бездонного шкафа. Больше ни в приёмной, ни в самом кабинете, никого не было. Уже легче!

– О, Грэмюэль! Присаживайся, мне нужно сообщить тебе новости.

Какое деликатное начало. Я осторожно присел на предложенный диванчик и с беспокойством посмотрел на архимагистра.

– Это по поводу моего выступления?

– В том числе.

Директор Гроулби, выбрал, наконец, пару листочков из последней просмотренной стопки документов, и вдумчиво посмотрел на меня:

– Видишь ли Грэмюэль! Буквально на днях, магический совет запрашивал у нашей академии всю имеющуюся информацию, относительно твоей персоны. И в первую очередь, данные магических обследований из лечебного корпуса. Запрос был официальный, с кучей печатей. Я хоть и удивился, но не счёл необходимым выяснять причины. Подобные случаи бывали и раньше, даже довольно часто. Поэтому мы естественно подняли наши архивы и всё предоставили.

Архимагистр Гроулби на некоторое время замолк, словно ожидая моих комментариев. Но я продолжал вопросительно смотреть на него. О том, что совет пытается разобраться с моей внезапно появившейся второй ипостасью, я уже и сам давно знаю. Вздохнув, директор продолжил:

– Сегодня, всплыли новые факты, относительно твоего состояния Грэмюэль, собственно, благодаря магистру Морану Керфелю. И поэтому, подводя итоги конкурса, у нас с коллегами, развернулась ожесточённая дискуссия. Некоторые члены оценочной комиссии были настроены резко против тебя. Даже требовали отстранить от участия в конкурсе. Глупость совершеннейшая, на мой взгляд, исключать из конкурса уже после свершившегося факта участия. Но тирессе Трозен простительно, она сегодня немножко перенервничала. Архимагистр мимолётно усмехнулся.

– Так вот, лир Керфель официально заявил о твоей магической нестабильности. И, в связи с тем, что проснулась вторая ипостась, неожиданно для столь взрослого возраста, настоятельно рекомендовал срочно отправить тебя в Обитель Спасения.

Директор пересказывал произошедшие события медленно и спокойно, с лёгкой понимающей улыбкой на лице. А всё сильнее мрачнел с каждым его словом. На последней фразе я просто взорвался от возмущения:

– Куда отправить? Он с ума сошел? Там же одни сумасшедшие! Пусть сам туда и отправляется, причём срочно!

– Не стоит горячиться Грэмюэль! Это всего лишь личное мнение лира Керфеля, и он его мотивировал тем, что последствия могут быть печальными и меры предосторожности лучше принимать заранее.

Директор Гроулби посмотрел на меня серьёзным взглядом и пододвинул свиток, лежавший на столе.

– Магистр также предоставил копию официального документального бланка, где он, будучи в составе отряда магической помощи зафиксировал факт произошедшего магического срыва.

Я и без подтверждения, сразу поверил архимагистру, но всё же развернул документальный свиток и бегло прочитал ровные, сухие строчки, заверенные магической подписью лира Керфеля.

– Кроме того, Грегори Шегри-Райн подтвердил, что был свидетелем подобного магического срыва у тебя в одёжной лавке, Грэмюэль. Мнения таких известных магистров, конечно, внесли свой вклад, и даже некоторые преподаватели нашей академии оказались весьма озабочены сложившейся ситуацией.

– Кто оказался озабочен? Это Модест? То есть Магистр Крэй? Архимагистр Гроулби, вы же понимаете, что это всё бред? Это заговор! Враги плетут его против меня!

Моё искреннее возмущение только рассмешило директора.

– Грэмюэль, я не буду называть имён, и пересказывать, кому какая идея понравилась, а какая нет. Я не для того тебе всё это так подробно рассказываю, чтобы ты начал строить планы мести. Я хочу, чтобы ты относился к этой ситуации, с более глубоким пониманием!

– Пока что, я мало понял. И теперь даже боюсь предположить, к какому результату свелась ваша дискуссия…

Тяжело вздохнув, директор мне всё-таки поведал, какое решение приняла оценочная комиссия:

– В этом году ты не получишь звания магистра теоретической магии, Грэмюэль. Все члены комиссии сошлись в одном, что адепт с регулярными магическими срывами не может завершить обучение. И я с этим согласен. Вот документальный бланк, с отказом в присвоении тебе звания магистра, его подписали все члены оценочной комиссии. Можешь забрать, это твой экземпляр.

Архимагистр поспешно всучил мне документальный свиток, забрав предыдущий. Вот и всё! Мои самые худшие опасения сбываются. Я уставился на исписанный листок пустым взглядом. И хоть я прекрасно видел все буквы и слова, но почему-то не мог связно прочитать ни строчки. Да и собственно зачем? Я итак знаю содержание.

– Директор Гроулби, так меня что, исключают из академии перед самым выпуском?

Хоть я этого и не хотел, но мой голос предательски дрогнул.

– Нет Грэмюэль, ты не правильно понял. Об исключении речи не идёт. И в обитель спасения, на всякий случай, тебя никто насильно не отправит. По крайней мере, пока для этого не возникнет серьёзных оснований. Директор мимолётно вздохнул и продолжил последовательно объяснять ситуацию:

– Ты не получишь звания магистра, именно в этом году. Сначала, мы определим уровень твоих знаний. Для этого будет назначен экзамен, по всем темам и предметам, проходимым за весь период обучения. Имей в виду, это вопрос пары дней не более. Так что с подготовкой не затягивай, вот, я нашел программу обучения, она поможет тебе, сориентироваться.

Я взял протянутые архимагистром страницы, и с ужасом посмотрел на огромный список. Это мы что, столько всего изучить успели? Быть того не может!

– Точную дату и время экзамена, сообщу тебе позднее. После экзамена, все результаты будут проанализированы, и на основании этого будет вынесено решение, останешься ты в нашей академии на второй год или мы оформим перевод в другое, более специализированное учебное заведение. В таких случаях, на экзамене должен присутствовать независимый маг и им будет, уже знакомый тебе, Архимагистр Рамон Дорг.

На второй год? Какой позор! Звание магистра было так близко! Что ж теперь делать? Такая новость стала для меня полной неожиданностью и ввела в совершеннейший ступор. Я так и замер с открытым ртом. Не дождавшись никакой активной реакции, директор Гроулби сменил серьёзный тон на более дружеский:

– Скажу тебе откровенно, Грэмюэль, Рамон – мой хороший друг, и он работает следователем в магическом комитете. Во время подведения итогов, он прямо вмешался в разговор и объявил, что желает лично разобраться в твоём случае, и забирает это дело под ведение магкомитета. Так что, теперь, ни лир Керфель, ни магистр Крэй, ни магистр Шегри-Райн, ни другие маги из совета, не могут никак повлиять на твою ситуацию и не имеют права вмешиваться. На этом собственно все дальнейшие споры и завершились. Заседания магического совета, на котором предполагалось разбирательство твоего случая, не будет. Магкомитет гораздо более значимая организация, чем магический совет и решения комитетских магов имеют серьёзный вес, и уж точно не магическому совету их оспаривать.

Я задумчиво смотрел в одну точку. Получается, теперь главный – архимагистр Рамон Дорг. Наверно это хорошо? Или нет? Теперь у меня появились совсем другие вопросы.

– Архимагистор Дорг, магический следователь, это я понял, но причём тут я? Поздно проснулась вторая ипостась, редкость, конечно, но бывает, что тут расследовать? Зачем ему это всё? Неужели комитетские маги занимаются подобной ерундой? Нет, для меня это конечно не ерунда, но КОМИТЕТ?

– А что тебя удивляет, Грэмюэль? В магкомитете тоже обычные маги работают, не только ж с мировыми заговорами им разбираться? Твой случай заинтересовал Рамона. Может, потому что он сам двуипостасный оборотень, может ещё какая причина была… Рам вообще любитель таких странных запутанных историй. Что уж тут его так зацепило, даже предполагать не буду, у меня нет привычки, вмешиваться в его расследования. Но, лично по моему мнению, для тебя это лучший вариант! Что-то там не чисто с твоей стажировкой. Да и хотел бы я знать, что за чудо-лекарь проводил твоё лечение! Уж точно не идёт ни в какое сравнение с уважаемым лиром Керфелем. Видно, потому он так и всполошился. Я ж помню, какая низкая провоимость энерго-каналов у тебя была, да и резерв магический сильно подрос. Пробуждение второй ипостаси, скорее побочный эффект. Совсем другой уровень силы. Это, кстати, была моя идея, чтобы ты продолжил обучение. А то знаю я этих советчиков, уж они такое решение вынесут на своём заседании, что потом виноватых замучаемся искать!