Точка пересечения

– Честно говоря, возникал. Я даже наблюдала за вами, все старалась обнаружить черты нашего внешнего сходства с того момента, как пришла к выводу, что мы с вами родственники.

– Ника, я предлагаю поступить очень просто. Надо провести генетическую экспертизу, – заключил Сергей. – И еще я очень хочу посмотреть на детское фото твоего деда в медальоне, – сказал он, перейдя в разговоре на «ты». – О деньгах не беспокойся. Экспертиза, естественно, будет за мой счет.

– Хорошо, Сергей. Вот теперь я могу смело пригласить тебя к себе домой на чашку чая. Приходи завтра, я пирог с капустой испеку.

Но никакая экспертиза не понадобилась. В дело вмешался счастливый случай, который произошел буквально через час после разговора Ники с Сергеем. Она вернулась домой в хорошем настроении. Как камень с души упал. Такой груз носила в себе! «Надо было раньше все рассказать. Какая же я дуреха!» – иронизировала Ника над собой. Вернувшись, она решила заняться шкатулкой, обнаруженной на днях на чердаке. Никогда Ника ее не видела, мама не показывала эту шкатулку. Да и нашла она ее случайно в том углу, где в коробках лежала старая битая посуда и другие вещи. Шкатулка была завернута в несколько слоев газет и находилась на дне одной из коробок. Решив навести порядок на чердаке, Ника решила избавиться от ненужного хлама. Тогда и наткнулась на сверток из газет, в котором оказалась старинная резная деревянная шкатулка. Но открыть ее она не смогла. Замочек, очевидно, делал искусный мастер. Сегодня тоже ничего не получалось, и Ника позвала на помощь сына соседки, Вовку. Ему хотя всего четырнадцать лет, но зато у парня – золотые руки.

– Готово, Вероника Аркадьевна! А ларчик просто открывался – замочек с секретом. Я такие уже открывал.

– Вовка, какой же ты умелец. Держи за труд банку клубничного варенья. Твое любимое. Знаю, что у вас клубничное закончилось. Ну, беги.

– Ой, спасибо! Если что надо, то зовите меня.

Выпроводив Вовку, Ника стала бережно извлекать содержимое шкатулки. Чего здесь только не было! Какие-то квитанции, расписки, чеки, открытки и письма. Среди них – фронтовые письма от деда Никиты. «Вот те раз! А мама говорила, что не осталось никаких документов от деда. А письма? Как же она о них забыла? Это болезнь ее виновата. А это что?» – заинтересовалась она, взяв в руки листок с гербовой печатью, на котором с трудом можно было прочитать текст. Ника вспомнила, что у нее есть лупа и суматошно стала искать ее в письменном столе. На это ушло минут пять. «Никогда сразу не найду, что надо. Куда же я ее положила?» – причитала она, вытряхивая содержимое полок. Наконец лупа найдена. Не прошло и двух минут, как Ника поняла, что перед ней лежит свидетельство об удочерении ее матери в возрасте одного года Смирновым Никитой Игнатовичем и его женой Раисой Терентьевной. «Как это может быть? Мама – приемная дочь! Только час назад я сказала Сергею о том, что мы с ним – родственники! А все совсем наоборот! Вот же оно! – доказательство, опровержение моего предположения. Не нужна никакая экспертиза. А мама, выходит, сама не знала… Скрывали от нее. На чердак своими больными ногами она ведь не поднималась после смерти бабушки Раисы. А шкатулка-то бабушкина! А я тоже хороша. Столько лет живу в доме, давно можно было все раньше обнаружить! – истерично хохотала Ника. – Надо сейчас же позвонить Сергею. Пусть мчится ко мне в гости. Нет, нет! Так нельзя. Еще что подумает. Господи, как же мне держать эту новость в себе до завтра?».

Но Вероника Аркадьевна сумела взять себя в руки. А душа ее пела и летала, хотя на лице теперь все время была какая-то глупая улыбка. На следующий день, все в библиотеке ахнули, когда она впервые проспала и опоздала на работу.

– Никуся, – что случилось-то? Ты сияешь как медный грош! – улыбнулась Зиночка Петровна, увидев Нику.

– Вероника Аркадьевна, вы откуда такие шмотки взяли? – обойдя ее вокруг, с завистью спросила Валечка.

А баба Лиза обняла ее и стала уговаривать съесть пирожок с ревенем.

– Наверно, не позавтракамши, коль проспала. Да и ладно, надо же когда-нибудь нарушительницей стать.

А Вероника Аркадьевна, стоя на пороге библиотеки, действительно сияла как медный грош и выглядела на все сто. «Мне бы только поскорее дождаться конца рабочего дня и увидеть Сергея», – единственная мысль, которая ее беспокоила. В этом нет ничего удивительного. С каждым такое происходит, когда он чувствует себя на седьмом небе от счастья.

Глава 18

Вернувшись из Курска, Викентий Андреевич Комаров, продолжил работу над родословной Вильегорских. Он отправил запросы в различные военные архивы с целью ликвидации белых пятен в биографии деда Сергея. На запрос о его наградах пришел ответ, из которого стала ясно, что прапорщик Сергей Вильегорский был участником белого движения в гражданской войне. «Кажется я приближаюсь к разгадке. Дед Сергея участвовал в мятеже юнкеров Владимирского училища, затем стал участником Добровольческой армии. За участие в Ледяном походе получил Знак отличия. Осталось только установить момент, как он перешел в Красную армию», – размышлял Викентий.

О том, что прапорщик Вильегорский уцелел от расправы большевиков за участие в мятеже юнкеров, Викентий имел достоверное доказательство, обнаруженное на территории усадьбы. Во время расчистки подвала дома управляющего в кладке стены был обнаружен тайник, где лежал его дневник. Он состоял всего из нескольких страниц, написанных торопливым почерком. Как он туда попал? Об этом можно узнать из записей.

«Дорогая маменька! Может быть, Вы когда-нибудь прочтете эти строки. Я так горюю, что не смог с Вами попрощаться перед своим бегством из Петрограда после неудавшегося выступления юнкеров и офицеров нашего училища против большевиков. Меня, наверно, разыскивали, и приходили к нам домой!? Оттого, я очень беспокоюсь за Вас. Сложившиеся обстоятельства сделали нашу встречу невозможной, но я верю в то, что мы с Вами увидимся.

Маменька! Я решил стать добровольцем, и вместе с товарищами пробираюсь на юг, чтобы участвовать в деле «спасения Родины». Не волнуйтесь за меня. Я сильный и все выдержу.

Судьба привела меня с товарищами в наше имение. Отец Арсений помог нам, и мы ему очень благодарны. Завтра в ночь, из Курска на поезде, мы отправимся дальше в путь. Очень надеюсь на Ваше возвращение в Вильегорское, так как в Петрограде голодно и неспокойно. Я передаю эту мысль Вам на расстоянии, уповаю на Бога, чтобы он дал Вам услышать ее. О моем письме Вам скажет отец Арсений. Мы условились с ним об этом.

Маменька, дорогая моя! Крепко целую Вас. Передайте мой сердечный поклон Катерине и старику Кондратию. Храни Вас Господь! Берегите себя! Ваш сын Сережа».

Во время чтения письма слезы навернулись на глаза Викентия. Судьба прапорщика Вильегорского уже давно стала ему небезразличной. То, что письмо не попало к адресату, свидетельствовало о трагедии в семье Вильегорских. На тот момент, когда сын писал письмо матери, ее уже не было в живых. В дальнейшем Викентию удастся установить этот факт, когда он поднимет в архиве дело о мятеже юнкеров Владимирского пехотного училища. А пока Викентий погрузился в изучение вопроса о военных специалистах, военспецах⁶, в Красной Армии. Ясно, что прапорщик Вильегорский не относился к тем, кто добровольно стал сотрудничать с Советской властью с момента ее установления. Быть мобилизованным в Красную Армию он тоже не мог. Мобилизации подлежали бывшие генералы и офицеры, находящиеся на освобожденной территории от белогвардейцев и не участвующие в борьбе против Советской власти. «Остается один путь: взят в плен и затем привлечен к службе в рядах Красной Армии или перешел добровольно на сторону Советов в ходе гражданской войны – это третий источник пополнения численности военспецов в Красной Армии, – рассуждал архивист. – Но установить данный факт очень трудно. Не все военспецы писали воспоминания по этому периоду своей жизни. А дед Сергея писал только об участии в Великой Отечественной войне. Вот если бы его письма какие-то остались с упоминанием данного факта. Но, вряд ли…» – задумался Викентий.

О дневнике деда, найденном в усадьбе во время проведения работ по расчистке усадьбы, Сергей Вильегорский уже знал. Придя в гости к Нике, он рассказал ей о находке. В предыдущую встречу, потрясенный ее сообщением о родстве, Сергей понял, что эта информация пока совсем не к месту. Целую ночь он не мог заснуть и пытался переосмыслить заново свою жизнь и выкинуть из головы то, что нафантазировал. Теперь отношения с Никой у них должны быть чисто родственными. Но Сергей все-таки питал надежду на благополучный исход генетической экспертизы, которую предстояло провести. И каково же было его удивление, когда Ника, открыв дверь своего дома бросилась к нему с объятиями.

– Сережа, здравствуй. Пойдем я тебе кое-что покажу. Посмотри на этот документ! – говорила она таинственным голосом, сияя от счастья.

– Трудно что-либо разобрать. Вижу, что это какое-то свидетельство.

– А вот я разобрала! Это очень важный для нас документ, – сказала Ника, протянув Сергею листок, написанный ее разборчивым почерком.

– Ника, неужели! Да где ты его нашла? – обнимая и целуя ее, задыхаясь от нахлынувшего счастья, сбивчиво говорил Сергей, прочитав написанное. И Ника показала ему шкатулку, найденную на чердаке, из которой она вчера извлекла документ.

– В ней я обнаружила еще военные письма от деда Никиты, сводного брата твоего деда. Их ровно десять штук. Но я их пока не читала.

– Так давай почитаем вместе.

Остаток вечера они пили чай с потрясающим пирогом с капустой и читали письма. В одном из них они нашли упоминание о полковнике Сергее Вильегорском.

« Дорогие мои родные. Пишу вам с фронта в момент затишья. Крепко целую вас всех: тебя, Раечка, дочурку Танюшеньку и матушку свою Прасковью. Нахожусь недалеко от вас, но где – не могу написать. Но могу сообщить тебе, Раечка, одну новость. Мой командир – полковник Сергей Вильегорский. Все надо мной шутят, что мы с ним как братья-близнецы. Так похожи! Но я совсем не удивляюсь этому. Мне известно, что он – мой сводный брат по матери, а отцы у нас разные. Когда я учился в ремесленном училище в Курске, матушка внезапно заболела. Она думала, что умрет, тогда и открыла мне тайну. Сказала, что я не один на свете остаюсь. А есть у меня сводный брат Сергей. Подробности тебе расскажет моя матушка. Помнишь ли, мама, ты об этом разговоре? Слава богу, что ты оправилась тогда от болезни. Низко кланяюсь вам, дорогие мои. Берегите себя. Скоро разобьем проклятых фашистов. Ваш отец, муж и сын Никита Игнатович».

Прочитав письма Сергей и Ника долго еще вглядывались в эти драгоценные строки.

– Все тайное находится рядом с нами. Нужно только захотеть его обнаружить, – со вздохом сказала Ника. – Столько лет стояла шкатулка с документами на чердаке, а я даже не поднималась туда.

– Если ты сам хочешь изменить свою жизнь, то сделай для этого что-то. Знаешь, Ника! Я задумался о том, что мы с тобой неслучайно встретились.

– Вспоминаю, как я, заляпанная грязью, столкнулась с тобой у входа в мэрию, – засмеялась она.

– Плохое начало – хороший конец! Ника, я так долго искал тебя, свою вторую половинку, – взяв ее за руки, произнес Сергей. – Я очень люблю тебя.

Эпилог

На высоком берегу реки Семеринки в Вильегорске стоит усадьба с одноименным названием. После реставрации она обрела новую жизнь. В правом крыле усадьбы расположился музей «Усадебного быта и культуры России», директором которого стала Вильегорская Вероника Аркадьевна. Левое крыло усадебного дома занимают различные творческие студии. Семья Вильегорских поселилась в специально построенном доме в глубине усадебной территории. Дом выдержан в соответствующем стиле, чтобы не нарушать единства архитектурного пространства. На зеленой лужайке перед домом малыш, приблизительно пятилетного возраста, пытался заставить кота прыгать через палку.

– Володенька, заканчивай дрессировать Барсика. Коты плохо поддаются дрессировке! Пора обедать. Все остывает!

– Баба Зоя, у Барсика получилось! Посмотри! – закричал малыш с ямочками на щечках.

– Владимир Сергеевич, опять не слушаешься бабушку! – потрепав по голове сына, заключив его в объятия, смеялась Ника. – Какой же ты озорник!

Она как раз пришла вовремя к обеду. С утра успела провести по усадьбе две экскурсии. Сергея сегодня не ждали. Он отправился в Петербург на встречу с директором компании «Смак» Вадимом Ивановым. Вильегорский решил передать руководство компанией своему другу, так как не хотел разрываться между Питером и усадьбой. Семья для него стала на первом месте. А Сергей Вильегорский теперь просто руководитель Курского филиала компании. Но время от времени в Питер отправляется в служебные командировки.

В городской библиотеке был проведен капитальный ремонт. Зинаида Петровна, ушедшая на пенсию, сетовала о том, что хотела бы еще поработать в таком здании, но здоровье не позволяет. А новым директором библиотеки стала Валечка. Теперь для всех она Валентина Алексеевна. Только баба Лиза по привычке позволяет себе ворчать на нее. Но Валечка не обижается – свои люди. Баба Лиза сказала, что будет работать, пока не умрет, и что Валечке от нее избавиться не удастся.

Викентий Комаров часто приезжает с семьей в гости в усадьбу Вильегорских. Он написал книгу по истории рода Сергея. И теперь думает о том, что польская ветвь Вильегорских возможно не пресеклась с гибелью в Варшаве двоюродного брата Бронислава. Как знать? Может у него тоже были незаконнорожденные дети?