Алиса и магия подземелья. Путешествие в параллельный мир

– Понятно.

– А ты была в шахте?

– Нет.

– Ну, значит, спустимся обязательно. Если бы не это приглашение на работу, я бы лучше поработал геологом. Обожаю изучать камни.

– У вас какое образование?

– У меня их целых три.

– Классно, а какие? Извините за любопытство, – тут я поняла, что уже границы личного пространства начинаю стирать, мне стало неловко. Но было очень интересно узнать про человека, к которому была неравнодушна, я слушала, приоткрыв рот, с ванилью в глазах.

– Иностранные языки, менеджмент, геология, – а Земенскому хоть бы хны, он болтун и любил рассказывать и о себе, и об историях, да вообще обо всём, а особенно у него хорошо получалось шутить и пародировать генерала.

– А иностранные языки, это только английский или ещё какой-то?

– Украинский, английский, немецкий, ну и русский само собой, – я поджала губы, искренне позавидовав белой завистью. Хотелось обнять его и сказать, чтобы он никуда не уезжал и был рядом со мной. – Я однажды был в Сингапуре, советую обязательно туда слетать. Замечательная и очень красивая страна. Так вот, со мной приключилась такая нелепая история. Но даже она мне не испортила отдых и настроение. Короче, был я в аэропорту, так меня схватила полиция Сингапура и повела в их кабинет – допрашивать, – смеясь.

– Вы что-то сделали незаконное?

– Нет! – ещё больше стал рассказывать со смехом. – Им просто по камерам показалось, что я преступник! Мол, вид у меня и взгляд странный, да и вообще был похож на террориста. Уф, не могу, как сейчас вспомню. Ну, тогда, конечно, мне было не смешно. Я был в панике!

– И как вы решили это недоразумение?

– Я позвонил нашему генералу. Телефон мне дали, один звонок. Он мне и помог по своим связям.

Так-так-так… Значит, всё-таки не просто коллеги, а кенты что ли: Земенский и генерал? Поэтому его Земенский так и не воспринимает всерьёз? И генерал не просто генеральный директор, у него есть связи. Ну это предполагалось, он очень богатый человек, так тоже говорили слухи. Вы скажете, с каких пор я верю в слухи? Ну, я не верю, а прислушиваюсь, тем более это просто слухи, не касающиеся и не затрагивающие чью-либо репутацию.

– Вам повезло.

– Да, если бы не генерал, то меня в тюрьму упекли бы на пару суток.

– Однако опасные приключения с вами случались.

Земенский просто посмеялся ещё раз.

– Как-то на предыдущем месте работе, когда был в шахте, нашёл чёрный камень с тонкими золотыми жилками. Это был просто шедевр! – с энтузиазмом. – Представь, держу чернь чёрную, и надо же, как ручейки разливались золотистые нити по камню.

– А где этот камень сейчас?

– У меня дома на родине.

– Вы их коллекционируете?

– Да, я фанат камней. Где бы я ни был, по странам, в шахте на работе, я всегда привожу и сохраняю искусство природы у себя. Камни – мой бальзам души. Я просто тащусь по ним, особенно когда и под лупой разглядываю их, также стараюсь изучить под микроскопом. Это ведь природа сделала, не человек. Бывает, такой каламбур природа сотворит, а бывает, красоту неописуемую. – Да, Земенский был влюблён лишь в свои камни. – Вот как раз когда спустимся в шахту на руднике, может, что-нибудь да увижу.

– А у нас нельзя выносить ничего, ни камни, ни руду. У вас охрана всё отберёт.

– Ну за это не переживай, что-нибудь придумаю. Я слышал, у вас радиация на рудниках?

– Да.

– Опасно, но мы опасности не боимся. Там, где опасность, там и мы.

Чудак! Точно чудак! Я улыбнулась, а внутри шум смеха просто зашкаливал.

– Слышал, у вас, бывало, люди пропадали бесследно?

– Да, у нас опасно захаживать в глубины шахты, бывает, что можно встретить незаконных старателей, кого-то убивают, скидывают с рудоспусков или с восстающих горизонтов, а трупы потом и не найти.

– Жесть! Получается, в шахтах люди пропадают и никто не знает, живы они или нет, может, кому-то необходима помощь?!

– Да, может быть и такое, но, если человек упадёт с рудоспуска, может насмерть упасть, а может сломать конечности. Если это происходит в забое во время смены, то в любом случае его могут найти и оказать помощь при необходимости мастер смены или начальник шахты, которые тоже обычно дежурят и проводят, так скажем, смотрины шахты. Постоянно спускаются в шахту и сотрудники отдела безопасности и охраны труда, которые блюдут работу и все необходимые меры безопасности, если кто-то нарушает правила, то наказывают, применяют дисциплинарные взыскания или лишают премиальных. С этим здесь всё строго. Но бывают случаи, когда за всеми не успеваешь приглядывать и некоторые работники нарушают технику безопасности, с такими случаются несчастные случаи, бывают разные: с тяжкими телесными повреждениями, а бывают и смертельные случаи. Никто не застрахован от опасности работы под землёй.

– Да, на предыдущей работе у нас так же. Везде одинаково.

– У нас многие из молодёжи продолжают работу своей семьи, получается династия подземных горнорабочих и прочих профессий. Многие гордятся своими предками, которых награждали и награждают по сей день медалями заслуженных шахтёров и другими. Поэтому шахтёрский труд является одним из тяжёлых.

– Да, не поспорю, тяжёлый труд. А ты веришь в потустороннее?

– Нет, – ответила, не задумываясь, потому что ни с чем таким не встречалась в жизни. А Земенский у меня вызвал ещё более острые подозрения, что он какой-нибудь колдун из поколения ведьмаков. Одевается в чёрные плащи, сегодня вот в тёмно-зелёном костюме. Нет, я не придираюсь, он выглядит презентабельно. Но вот в его одежде есть что-то такое тёмное, таинственное, что меня очень привлекает, и есть страх, который меня отталкивает от него. Я уже не говорю про свой чёрный плащ, когда мы вместе с ним ходили в церковь. Когда покупала плащ, он совсем не был похож на готический, с виду – стильный и модный. Потом прошло несколько лет, он вышел из моды или я изменилась, когда теперь надеваю, становлюсь похожа на готессу. Ну, какая из меня готесса?! И конечно, многие в офисе так и подумали. Вот, что ни наденешь, за тобой следят и плетут сплетни с интригами. Я уже многому не удивляюсь, меня теперь это, наоборот, забавляет. Получается, я пища для размышления! Значит, интересная личность, которую обсуждают и хотят обсуждать. Всем интересна моя личная жизнь, интересна одежда, в которой каждый день прихожу на работу. И меня начинает это забавлять, ну знаете – обратная реакция. Надоело расстраиваться по всякому нелепому поводу, гнетущим душу слухам и печалиться. Я решила настроить себя и свои переживания под другим градусом. Потом решила представить, будто меня никто не обсуждает, я никому не интересна и никто на меня не обращает внимания, а все зациклены на какой-то молодой блондинке, вот тогда было бы обидно. Значит, я популярна и людям настолько скучна их собственная жизнь, что уделяют очень много времени для обсуждения моей.

– Почему? – Земенский меня больше озадачил, спросив напрямую то, о чём я говорить не хотела.

– Наверно, потому что не сталкивалась с этим. А вы верите?

– Да. И я знаю, что оно есть, только в разных своих проявлениях. Странно, что ты не веришь, ты же занимаешься медитациями? – была удивлена, что он знает о том, о чём другие не знают.

– А откуда вы знаете?

– Хм… – Земенский так и не дал ответа. Может, он экстрасенс?! Я была взволнована и рада, что в своей жизни встретила ещё одного интересного человека.

– Но медитация – это работа с духом, душой и телом. Она не относится к сверхъестественному, – твёрдо и решительно.

– Это ведь тоже космическая энергия. Ты работаешь непосредственно с собой, а силы ведь черпаешь в космосе. А магия – это тоже космос, это космическая энергия.

– Понятно, – согласилась с ним. Ну, я думала, он немного про другое сверхъестественное говорит, типа приведений и другой нечисти. – Так как вы поняли, что я занимаюсь медитациями? – осторожно спросила у Земенского, потому что мне стало страшно, если он окажется экстрасенсом, то, возможно, захочет рассказать о моей судьбе, а я не хочу знать, что будет со мной. Боюсь, честно. Может, боюсь расстраиваться, если со мной всё будет так, как я того не желаю или хуже того, о чём писать не стану. Боюсь и всё. Не надо даже начинать.

– Так по тебе это видно, – бодро ответил и стал качаться на кресле.

Ух, ты ж! И как это по мне видно? На мне метка что ли? Захотела рассмеяться. Я была в ступоре. Было неловко расспрашивать его о личном. Может, он действительно маг? Я проглотила его ответ и решила успокоиться на этом. Что-то не захотелось мне больше ничего узнавать. Я сосредоточилась на работе и проверяла новые электронные сообщения, которые мне недавно пришли на почту.

– А вы когда протокол будете писать? – забеспокоилась, потому что генерал будет спрашивать его с меня, так как он мне диктовал поручения.

– О, так мы сейчас его и сделаем! Я буду диктовать, а ты печатай, – ответил, открывая свой ежедневник.

Ну… Алиса… напросилась сама. Ну, хоть так. Просто думала, он сам будет его печатать. Я промолчала и открыла заготовленный заранее шаблон протокола.

– Обновить и дополнить общий график задач для оформления инвестиционного контракта. Передать график для внесения в диаграмму Ганта, – медленно начал под диктовку.

– А кто ответственный исполнитель?

– Директор по финансам и экономике, не помню его фамилию.

– Хорошо, и срок исполнения нужен.

Земенский усердно пролистывал станицы своего ежедневника, я решила тоже подключиться и посмотреть свои записи.

– Двадцать пятое июня, – вместе сказали вслух, и я продолжила печатать.

– Изучить сублицензионный договор, переоформленный на ТОО «Арес» № АР-158/19 от 21.04.2020 с ТОО «Вист». Представить информацию. Так, поставь ответственным исполнителем директора по правовым вопросам, а срок до конца июня. – Тем временем посмотрела календарь и последнюю дату июня, которую обозначила в протоколе.

– Представить договор управления между нашей компанией и нашим дочерним предприятием. Я не помню название точное.

– Я знаю, укажу.

– Исполнителем будет также директор по правовым вопросам, срок – первое июля, – Земенский призадумался, – слушай, а тебе не кажется, что слишком тихо? Походу генерала нет. Сейчас позвоню в приёмную, – и, подняв трубку, стал набирать телефон. И действительно, была удивительная тишина. Оказалось, что генерал выехал в парикмахерскую.

– Вот так бы всегда. Вот я понимаю, в такой обстановке можно нормально работать, а не скакать из одного кабинета в его и ни черта не успевать. Ведь иногда просто все директора тупо сидят на совещаниях, на которых обсуждаются вопросы, которые их даже не касаются. Но генерал зовёт всех. Зачем он это делает? Ей Богу, создаёт искусственную панику и уменьшает время своих же коллег, которым приходится работать после рабочего дня.

– Дальше… Утвердить техническое задание по строительству склада хранения собственных товаров нашей дочки. – «Дочка» – сокращённое название, как бы сленг, слово расшифровывается «дочернее предприятие». Когда посидишь на совещаниях, столько этих непонятных сленгов услышишь, когда не знаешь, как их потом записать в протокол, потому что не знаешь их расшифровку, это ведь технический язык. Директора все друг друга понимают по-своему якобы сленгу, а в протокол ведь сленг не запишешь, нужно полностью описывать поручение и фиксировать полные правильные названия.

– Проработать…. Нет, лучше так. Оформить и подать документы для участия в тендере EPC-контракт нашей компании и проект дополнительного соглашения к EPC-контракту нашей дочки. Ты успеваешь?

– Да.

У нас получилось тридцать четыре поручения, ух ты ж! Протокол печатала около двух часов, не заметили, как уже и рабочий день подошёл к концу. У кого-то это так и было, а кому-то пришлось остаться. И это были мы с Земенским. Потому что, как оказалось, Земенскому необходимо было помочь и ещё набрать два протокола, он попросил задержаться. Ну теперь считайте ещё два протокола по два часа, наверно, тоже поручений столько же, может, и больше. Дурдом! Не представляете, одно радует, что я не занимаюсь их формулировками. Земенский знал больший толк в техническом языке, тем более он уже работал в золотодобывающей компании, похожей на эту, и мужской взгляд на вопросы механики и энергетики для него как щёлкать семечки, нежели мне, искать в поисковике интернета определённые термины или механизмы определённой работы.

Сидели, работали, нас никто не беспокоил, примерно до десяти вечера, но я была очень голодная, как и Земенский. Мы хотели быстрее уйти домой, поэтому особо не отвлекались от протокола. Я ужасно устала. Хотелось прийти домой и лечь на диван. Нервы, моральные переживания, от которых тело быстрее теряет энергию, хотелось упасть на пол. Но я себя держала в руках и материла совещания вместе с длинными протоколами про себя.

– Ура! – выкрикнул и тяжело вздохнул Земенский, облокотившись на кресло.

– Что? – уточняя, не сразу схватывая его мысли.

– Всё! Конец! – качаясь с закрытыми глазами.

– Хорошо, – я сохранила файлы, – можно домой?

– Да, тебе, может, такси вызвать?

– Да, спасибо.

Пока Земенский вызывал такси, я переодела обувь, сняла чёрные туфли и надела бежевые балетки.

– А вы на такси тоже поедете?

– Нет, я, пожалуй, прогуляюсь. Хочется подышать свежим воздухом. Погода прекрасная.

– Хорошо, – не стала больше ничего расспрашивать, старалась быть деликатной.

– Машина уже через пять минут подъедет, серый «нисан», 355.

– Хорошо, спасибо, – забрав сумку, я попрощалась с Земенским, который ещё остался качаться со стороны в сторону на своём кресле, и вышла из кабинета. Ожидая машину на контрольно-пропускном пункте, немного замёрзла, прождав ещё минуты три, и я уже ехала домой. Хотелось заснуть в машине, но выбрала ночной город со сверкающими блестящими огоньками, от которого не могла оторваться от божественной красоты, глядя в окно. Мечты опять заплыли глубоко в подсознание. И вот я уже представила, как ужинаю на последнем этаже элитного небоскрёба, как ветер нежно ласкает прядь волос, а джаз опьяняет уши, и вот я уже танцую с красивым молодым брюнетом – галантным незнакомцем. Шёлковый платок обнимает мои обнажённые плечи, а ветер непринуждённо раздувает его, поток холодного воздуха обдувает, оставив шлейф мурашек, которые прошли по моему телу. Чувствую губы незнакомца, целующего мою руку, благодаря за танец. Эх, как это всё прекрасно!

Приехав в свою студию, после горячего душа я легла спать.

1.5. Медитация во спасение

Утро задалось, как обычно, неспокойное. Я стояла с утра пораньше в приёмной генерального директора, Земенский проспал, и распорядок дня не успел занести ему. Я, как раненная в пятую точку, распечатывала распорядок дня несколько раз, были заданы другие настройки на ноутбуке у Земенского, да ещё весь интерфейс был на английском язык. В общем, картина – доброе утро в кавычках. Затем вбежала в кабинет генерала, который спокойно сидел, смотрел в персональный компьютер и слушал классическую музыку.

– А где этот? – спросил меня.

– Земенский? – с недоумением и в догадках положила распорядок дня ему на стол.

– Твой шеф.

– Он попросил меня занести документы, – с осторожностью, не подставляя Земенского. Генералу явно не понравился мой ответ, он достал свой мобильник и стал кому-то звонить, наверно, Земенский попал конкретно. Я обратила внимание на ногти, точнее на маникюр генерала. Первый раз видела мужчину с маникюром. Цвет был нежно-розовый и блеск, который было можно заметить невооружённым взглядом.

– Ты где? – молчание, интересно, что в этот момент Земенский говорил генералу, тем временем я встала и шла по направлению к двери. – Ты что, говнюк, меня обманываешь?

«О, Божички, меня нет, я ушла», – именно эту фразу я говорила про себя, когда открывала перед собой дверь, буквально выныривая из сгустка напряжённой атмосферы, царящей у генерала. Как хорошо, что у нас появился руководитель аппарата, который исполнял часть моих обязанностей, потому что, когда была вакансия этой должности, на меня была возложена эта часть обязанностей, судя по всему, я с ними не справлялась. Спросите, почему меня не поставили на эту должность? Во-первых, такой должности тяжело добиться, если ты не иностранец. У нас практически все иногородние занимали высокие посты, а городские – работали на них. Обидно? Конечно! Ну эта такая политика, якобы чужой – специалист более квалифицированный и более востребованный, нежели наш. Во-вторых, я ещё малявка, в двадцать три года ещё никого не ставили руководителем аппарата, у меня нет опыта в этой сфере, я ещё девчонка. Поэтому вот так.

Проходя по коридору, я прошла мимо кабинета, в котором сидел финансовый отдел, и услышала немного странный разговор.

– Да, говорят, у них под окном презики нашли, – узнала голос начальницы финансового отдела, которая говорила вполголоса, я остановилась у приоткрытой двери, посмотрев по сторонам, в коридоре никто не проходил в это время.

– Ужас. Да ты что! – тоже вполголоса сказала её сотрудница.

– Они как раз вчера поздно ушли с работы. Так охранник сказал, – продолжила начальница финансового отдела, в это время я увидела геологов, направлявшихся в сторону приёмной генерала, мне пришлось продолжить шаг в сторону своего кабинета, а то подумали бы, что я подслушиваю.

О чём они говорили? Презики, я так понимаю, – это презервативы. Их кто-то нам подкинул под окна. Теперь все будут думать, что я любовница Земенского! Что за чёрт! Это ведь неправда! Неужели это он специально подкинул или скинул с окна презервативы? Не могу в это поверить. Нет, он так не мог. Зачем ему это делать? Боже, об этом, наверно, уже весь офис узнает скоро. Что за чепуха! Кто-то пытается испортить мне репутацию. Что за люди? А может, это девушки из кабинета, где я ранее сидела? От них всё возможно ожидать.

Я потеряна… Чувствую в себе боль и стыд, будто я что-то натворила, но ничего не делала. Сомнения в себе, я неуверенный человек. Эти злые слухи меня разъедают изнутри, словно съедают мою самооценку, от которой уже осталось всего ничего. Хочется стать невидимкой, надеть магический плащ и раствориться, избавиться от взглядов коллег и всех окружающих меня людей, хочется сбежать. Ощущаю камень внутри души, будто в меня бросили и теперь не могу его вынуть, узнаю о его существовании в моей душе только сейчас. И хочется реветь, хочется поддержки, с кем-нибудь поговорить, лучше с близким человеком. Хочется позвонить маме, но я этого сделать не смогу. Мы поругались с мамой и больше не общаемся. Как сейчас вспоминаю, как она кричала на меня за то, что я постоянно о себе думаю, а всё началось с того, что просто хотела показать видео с медитацией одного из экстрасенсов, думала, ей это интересно. Но нет, так нет, я ведь не настаивала. Но она как-то по-другому всё восприняла, оказалось, что я её достала со своими медитациями и миром, в котором, по её мнению, живу. Отчего хочется реветь ещё больше. Я не могла больше находиться в нашей квартире. Потому что боль, которую причиняет самый близкий и любимый человек, намного сильнее, нежели другой. А видеть, как дуется мама, ещё невыносимее. Хочется умереть, понимая, что ты не нужен собственной маме, я ей надоела. Да, взрослые дети уже не дети. Наверно, работа тогда спасла меня, когда я съехала от родителей. Постоянные совещания до десяти или одиннадцати вечера, постоянная занятость, усталость, слёзы в такси, слёзы в новой квартире-студии. Большой объём работы постепенно смягчает острую боль, и местами забываешь, как тебе плохо, а думаешь, как бы выполнить вовремя задание и остаться на работе.

Земенский сидел как ни в чём не бывало на своём троне, когда зашла в кабинет.

– Здравствуйте!

– О, привет! Ты уже отдала повестку дня? – в улыбчивом настроении спросил, как ни странно.

– Да, – но у меня, наоборот, настроение пропало из-за воспоминаний, мамы, которой мне так не хватает в этот нелёгкий период, даже слухи ушли на второй план. Боже, я такая мягкая и впечатлительная, не знаю, как буду жить дальше в таком жестоком мире, чувствую себя беззащитной девочкой среди акул. Не могу сдержать слёз, аж глаза покраснели. Мама… может, как-нибудь можно было сохранить отношения, почему всё так произошло, значит, я непутёвый у тебя ребёнок. О, чёрт сейчас меня накроет волной невыносимой боли и слёз. Прости меня, прошу, мама. Прости… знаю, что я не та дочь, о которой ты мечтала и говорила. Прости, что гадкий утёнок. Прости, что не такая современная девочка, как многие. Прости, что родилась у тебя молчаливой тихоней. Прости, что не помогала тебе. Прости… Я ненавижу себя за это. Правда… И я тебя понимаю, мне нет прощения.

– Я завтра еду на рудник, ознакомление с подземельем, так сказать, овладею новой терминологией, – сказал Земенский, я тем временем проверяла электронную почту на компьютере и еле сдерживала слёзы, чтобы не увидел в таком удручающем состоянии Земенский. Знаешь, ты поедешь со мной завтра, – вот те раз, что называется «нежданчик».

– А генеральный директор знает, что вы завтра едете на рудник?

– Да, он сам сказал, чтобы я съездил.

– Понятно, а на какой рудник мы поедем?

– В Жолтырь.

– Ясно. Мне что-нибудь нужно брать дополнительно с собой?

– Ну, я возьму только ноутбук свой, в принципе нам больше ничего не понадобится. Рано утром часов в шесть-полседьмого утра будем выезжать. Как раз до обеда спустимся, а поднимемся к часам двум, трем. Хочу побольше посмотреть. У меня, знаешь, такое предчувствие, – начал раскачиваться на стуле, – что я что-то обязательно эксклюзивное найду. Этим же шахтам очень много лет, они древние, – а я мило улыбнулась, натянув рот. Было состояние тревоги. Может, эта поездка поможет развеяться от слухов. Интересно, Земенский знает об этом или нет. Ну ему точно не до людских сплетен и это точно не он сделал. Генерал ему мозг выносит постоянно, у него на первом месте золотые камни. Если завтра его поймают с поличным сотрудники департамента корпоративной безопасности… Как бы меня вместе с ним не уволили, ещё скажут, сообщники. Вот только этого сейчас мне не хватало. Надо помедитировать вечером, что-то у меня совсем настроения нет и энергии. Наверно, генерал всю высосал с утра. Да он как энергетический вампир, всех запугивает, на всех кричит своим грозным басом, честно, хочется убежать от этого дебилизма.

– Кстати, я сегодня проспал, извини. Тебе, наверно, тоже досталось от генерала? – с сожалением.

– Нет, всё нормально, – гнусная лгунья. Наверно, другие бы высказывались, кричали, возмущались, а я к этому не привыкла. Терплю, для меня это нормально, всё хорошо.

День прошёл так же загруженно и в быстром темпе. Земенский опять был на совещании, я потом снова набирала ему протокол под диктовку. Сегодня очень много исполнителей сдавали контрольные карточки, поэтому я то и дело, принимала, печатала, регистрировала, в общем, пока Земенский прохлаждался на совещании, совсем не скучала. Устала от суеты. Помимо этого, хотелось выпить горячего чаю, чтобы немного развеяться, пришлось отвлечься и поставить чайник. Ушла домой в шесть вечера, Земенский тоже ушёл готовиться к завтрашнему дню, хотел пораньше лечь, чтобы не проспать, как сегодня. И чем же он интересно занимался ночью? Опять подбрасывал презервативы под окно? Нет, по его лицу точно можно было определить, что он даже ничего не знал. Да, иногда, бывает, ловишь взгляд своих коллег, то ли осуждающий, то ли какой-то странный, будто твой коллега знает что-то про тебя особенное или плохое, или, скорее всего, слышал что-либо, а ты сам не знаешь, что и думать. Но взгляд этот неприятный, на то и взгляд, что ты не можешь конкретно предположить и начинаешь надумывать про себя и сомневаться в себе. Ох, не люблю я эти взгляды, которые, видимо, скоро меня ожидают в офисе после приезда с рудника.

Вечером, приехала и, как обычно, думала, что по окончании рабочего дня упаду на диван. Но нет, я записалась на онлайн-медитацию с известным экстрасенсом, который сегодня бесплатно транслировал свою духовную практику «Дух – душа – тело». И конечно же, мне это было нужно, хотелось оторваться от мыслей о работе, о маме, ещё я боялась завтра спускаться в шахту. Нет, хочу в подземелье, потому что мне очень интересно, как работают люди, узнать новые технические термины, которые используют в протоколах. Да и для общего развития и кругозора не помешает.

Как обычно, приветствие медитации началось с космической музыки, которая располагала к расслаблению и душевному упокоению. Экстрасенс был великолепен, в белой рубашке и с большим барабаном, он сидел на стуле и начал издавать специфические звуки через определённый ритм дыхания. Потом через некоторое время он начал объяснять смысл сегодняшней медитации, затем отвечать на возникшие вопросы всех желающих. Целый час мы занимались медитацией. Сегодня я представила себя вне своего тела, так требовала медитация, словно отделилась от своего тела и падала из самолёта в бесконечную пропасть, которая так и не заканчивалась. Казалось, что нахожусь в другом мире, будто прикоснулась к космосу, счастливая, глаза искренние и доверчивые, как у ребёнка. Хотелось подольше остаться в этой галактике. Казалось, что всё так понятно и ясно, словно моя жизнь – это не жизнь, а простые хлопоты, там, где я сейчас, это была настоящая жизнь, понятная и ясная, без всяких масок, естественная и магическая, тёмная и прекрасная, галактика, отражающая звёзды, которые сверкали, как живые люди, словно каждая звезда – это живое существо, которое тоже обладает чувствами. Это необыкновенное чувство, когда познаёшь истину здесь и сейчас, находишься там, где должен быть по идее всегда. Мы занимаемся такими мелочами, мелкими вопросами, которые раздуваем до большого слона, а на самом деле это ничто по сравнению с жизнью там, наверху. Вот она жизнь, и на познание её могут уйти годы, но это воистину то, чем нужно заниматься в жизни, глобальными вопросами, а не людскими. Живой организм, в котором живёт наша планета, ей нужно уделять не меньше времени, чем мы уделяем земным вопросам. Поэтому, когда мы занимаемся медитацией, наши мысли, не подозревая этого, сигналят в космос, мы подаём определённые картинки, когда что-то фантазируем и хотим, чтобы это сбылось. Думаем, что никто не слышит, не чувствует и никогда не узнает о наших мыслях, если мы кому-то не расскажем наши самые сокровенные тайны. Как оказалось, космос считывает наши мысли. У вас ведь когда-нибудь исполнялись желания, о которых вы сильно мечтали, представляя их по-настоящему, будто они уже сбылись. Вы чувствовали всеми органов чувств, что оно сбылось. Вот итог и есть космос. Он начинает работать на нас, когда мы этого не подозреваем. Научиться исполнению желаний – это очень хорошая практика. Владея ею, можно овладеть своим будущим. Но говорить легко, а сделать трудно. Что мне делать, если на данном этапе времени у меня нет каких-то особых желаний? Как мне найти то, чего так сильно должно хотеться. В душе будто пустота, эти бренные безвкусные будни, от которых пытаюсь каждый раз сбежать в своих медитациях. До Земенского хотелось поменять работу, а сейчас даже как-то лучше стало. Надолго ли… Что со мной будет потом? Вроде в медитации приходят силы, энергия, а общество раз за разом гадит в душу и все мои силы с энергией просто исчерпываются. Пока радует только он – Земенский. Хватит ли у меня когда-нибудь смелости признаться в своих чувствах ему? Или это будет моей тайной навсегда? Пока не решила.