– Хорошо, – сделала я одолжение. – Пей, раз ты так уверен в себе. Но постарайся не напиться.
– Я свою меру знаю, – огрызнулся Соби.
– Вот и отлично.
Я выставила на стол третью рюмку, и «его величество» моим решением остался доволен.
Мы все сели за стол, Соби открыл бутылку. И тут я обратила внимание, что из всех столовых приборов возле моей тарелки лежали только две палочки. Конечно, не такие красивые, как у моего друга, а простые одноразовые. Однако как бы они не выглядели, в качестве замены вилки и ложки палочки меня не устраивали.
– Соби, подай мне, пожалуйста, вилку, – попросила я.
– Никаких вилок, – заявил вредный Соби. – Раз у нас обед в японском стиле, то и есть будем хаси.
Я недоумённо воззрилась на него. Смотрите, как раскомандывался! Почувствовал себя хозяином положения?
– Извини, но я буду есть вилкой, – пока ещё спокойно возразила я.
Соби устало вздохнул, отставил бутылку.
– Ты не умеешь есть палочками? – догадался он.
– Ни разу в жизни ими не пользовалась, – без какого-либо стыда ответила я.
– Так давай я тебя научу.
– Не надо.
Но Соби уже загорелся.
– Давай, это проще, чем кажется. – Парень вскочил с места и, нависнув надо мной, азартно принялся за обучение. – Одну палочку зажимаешь межу этими пальцами, вторую – между этими. Она подвижная. Вот так, как клюв аиста. Теперь берёшь кусочек…
– Не получается.
– Потому что пытаешься двумя палочками двигать. Нижней поддеваешь, верхней придерживаешь. Давай, сорэ-ва кантан-ни50.
– Нет, неудобно. – Я с нервом отложила палочки.
– Не капризничай, – мягко отозвался Соби. – Попробуй ещё раз. Бери палочки…
– Не понимаю, какая разница, чем я буду есть?
Полная негодования я повернулась к моему наставнику, и мой взгляд тут же упёрся в лицо парня. Оно находилось так близко, что можно было рассмотреть каждую его чёрточку, сосчитать все реснички вокруг невинно-распахнутых раскосых тёмно-карих глаз.
– Никакой разницы, – проговорил Соби. – Я только хотел…
Он только хотел немного праздника, только хотел несколько минут почувствовать себя дома, чуть-чуть приблизить Родину. Разве он хотел многого? Совесть снова грубо упрекнула меня в эгоизме, заставив устыдиться своего поведения. Я вернулась к тарелкам и взяла в руки палочки.
– Вот так? Правильно держу?
– Да. Не зажимай слишком сильно. Милена, если тебе действительно неудобно…
– Отстань. Дай сосредоточиться.
– Нижнюю старайся не шевелить. Вот… Вот! Получилось! Аппарэ!
Мне и в самом деле удалось подцепить кусочек какого-то овоща, поднять его и перенести к себе на тарелку. Потом так же поступить и со вторым кусочком. Действительно несложно! Мне даже понравилось. Видать, совсем я одичала при своей жизни затворницы: никуда не хожу, ни с кем не общаюсь, не пробую новых блюд, и в жизнь ничего нового не впускаю. Лишь ворчу и критикую, как бабка старая. Не то что Анжела, которая всё умеет, всё знает и чувств своих не стесняется.
Я кинула взгляд на подругу. Всё это время, Анжела вела себя предельно скромно; наблюдая за моим обучением, не проронила ни одного слова, ни разу не хихикнула, не съязвила. На моём фоне сама доброта и нежность. Для Соби старается, не иначе. Надеется, что он ей поверит.
Я покосилась на Соби, который уже вернулся на своё место и теперь с довольной миной наполнял рюмки сакэ. Вот мы дурёхи. Очевидно, что парня сейчас не волновали ни мои угрызения совести, ни душевные муки Анжелы. Предстоящий праздник живота увлекал его гораздо сильнее.
– Я предлагаю выпить за наше перемирие, – взяла слово Анжела, когда мы все подняли свои рюмки. – Ещё раз прошу у вас прощения за мой ужасный предательский поступок. Милена, Соби, вы такие хорошие… Мне бы очень хотелось остаться вашим другом.
– Больше не поступай так, Анжела-тян, – со всей серьёзностью отвечал ей Соби. – Ни с нами, ни с другими. Доверие трудно приобрести, но очень легко потерять. Я согласен на перемирие. Кампай!
Парень не спеша выпил сакэ и прикрыл глаза от удовольствия.
– Словно домой вернулся, – выдохнул он.
Пир начался. После второй рюмки застольная беседа оживилась. Говорил в основном Соби, веселя нас анекдотами, смешными историями о себе и своих друзьях. Анжела тоже вспомнила несколько курьёзных эпизодов из её жизни, наполненной путешествиями и новыми знакомствами. И только мне на ум не приходило ничего интересного. Даже тоска взяла от того, что моя жизнь столь скучна и однообразна.
Приятное на вкус сакэ пилось легко, однако безобидным оно не было. Даже при обилии закуски я довольно скоро почувствовала, как алкоголь всё больше заполняет мой разум. Вот пустые бутылки убраны со стола, выставлены полные. Анжела успокоилась и расслабилась, вновь став самой собой; глаза её снова кокетливо блестели, а звонкий смех разливался по помещению. Соби чувствовал себя отлично, будто и не болел вовсе. Выглядел он вполне трезвым, только голос его стал громче, а жесты активнее. Себя я со стороны не видела, однако уверена, что моё хмельное состояние тоже всем было заметно.
За окном сгущались вечерние сумерки, а у нас продолжались пир и веселье. Тарелки постепенно пустели, мы постепенно наедались. И напивались. Когда очередная пара пустых бутылок была снята со стола, мои мысли совсем обленились, а язык нёс всякую чушь. Утешало то, что Анжела пребывала в таком же состоянии. Да и взор узких глаз Соби затуманился, а в речи русские слова всё чаще перемежались с японскими. И всё же мы ещё не были слишком пьяными, пока только раскованными и шумными.
Вот и ещё одна бутылка распита. Соби оглядел скудные остатки еды на столе и, видимо, они ему не понравились. Он встал, подошёл к кухонному столу, в груде пластиковых контейнеров отыскал нужный. Затем вернулся и высыпал на тарелку остатки мяса.
– Налетай на добавку, – пригласил Соби.
– Нет, – тоскливо взглянула я на новую еду. – Я уже наелась.
– Я тоже очень наелась, – поддержала меня Анжела.
– Значит, теперь вы будете пить, не закусывая?
– Значит, так.
Соби как-то неопределённо оглядел нас. В его лице не прочитывалась ни одна мысль.
– Иттэ кимас51, – заявил парень и без каких-либо пояснений вышел из кухни.
– Куда это он? – подивилась я.
– По нужде, наверное, – равнодушно пожала плечами Анжела. – Давай лучше мы с тобой выпьем.
Подруга открыла бутылку и наполнила наши с ней рюмки прозрачным напитком.
– Выпьем за женскую удачу, – предложила Анжела. – Чтобы она никогда не проходила мимо нас.
Я приняла тост, и мы дружно осушили рюмки.
– Как думаешь, Соби меня простил? – после спросила Анжела.
– Даже можешь не сомневаться, – заверила я.
– С чего ты так уверена?
– Он называет тебя по имени.
– Но он и раньше называл меня по имени.
– Сегодня утром, говоря о тебе, Соби употреблял исключительно слово «она». У него, видимо, есть такая тенденция, обидевших его людей не называть по имени. Очевидно, так он показывает, что этот человек для него более не существует. Не волнуйся. Не знаю, как насчёт вечной дружбы, но прощение ты уже точно получила. Он даже снова кокетничает с тобой.
– Ой, Милена, ты прямо камень скинула с моего сердца, – облегчённо выдохнула Анжела. – Прошу тебя, не будь такой дурой, как я, не потеряй этого парня.
– О чём ты? – почему-то смутилась я.
– Присмотрись к нему. Соби замечательный. Вот скажи мне честно, он тебе нравится?
Я отвела взгляд. В хмельном тумане моего разума всплыли спокойные раскосые глаза азиатского парня.
– Даже не знаю, – тихо заговорила я. – Иногда он меня откровенно раздражает, иногда очень забавляет. Иногда я его обижаю своей грубостью, а он молча это сносит, и тогда мне становится стыдно. Но как бы то ни было, я чувствую, что мне с ним легко и уютно. И когда возвращаюсь с работы, мне приятно, что Соби встречает меня.
Анжела снова наполнила наши рюмки.
– Ты о нём думаешь, оцениваешь, даже замечаешь его привычки. Значит, он тебе не безразличен, – сделала она вывод. – А он-то, бедняга, переживает, что ты не обращаешь на него никакого внимания.
– Прям уж так и переживает, – не поверив, усмехнулась я.
– Я тебе больше ничего не буду говорить, – сказала Анжела с видом человека, посвящённого в великую тайну. – И так уже проболталась. И Соби из твоей исповеди не донесу ни слова. Иначе всё испорчу.
– Чего испортишь? – не понимала я.
– Лучше выпью за вашу большую любовь.
– Какую ещё любовь?
– Такую, которая может вырасти из вашей симпатии. Если, конечно, ты не затопчешь её своей вредностью.
– Прекрати, – осекла я подругу. – Между нами ничего не будет. Он же японец.
– Ну и что?
– Скоро Соби вернётся в Японию. Навсегда. Там его семья, любимая работа, его привычная жизнь, его Родина. Он не оставит это всё ради неудачницы из холодной России. У меня здесь тоже мать, сестра… Я не брошу их, я не смогу жить в стране, где постоянно буду чувствовать себя чужой.
Но на мою тираду Анжела лишь махнула рукой.
– Когда разгорится любовь, тогда придёт и решение проблемы. Тогда ты поймёшь, что вы не японец и русская, а всего лишь мужчина и женщина. Давай, выпьем за любовь между вами.
И взяв свою рюмку, Анжела звякнула ею по краю моей рюмки. Однако в этот раз я и не подумала поддерживать подругу.
– Я не собираюсь пить за подобную утопию, – недовольно передёрнула я плечами. – Между мной и Соби ничего не может быть. И не должно быть.
– Вредная ты, – скривила губки Анжела и залпом опрокинула в себя порцию сакэ. – Если всё-таки хочешь, чтобы данная утопия стала реальностью – выпьешь.
На это я лишь отодвинула от себя наполненную до краёв рюмку.
– И куда же Соби подевался? – сменила тему Анжела. – Неужели у него такая большая нужда?
– А вдруг ему стало плохо? – заволновалась я. – Ведь спиртное поднимает давление.
– Думаешь, стоит проверить?
– Возможно.
Однако в ответ на наши переживания в комнате раздались громкие звуки танцевальной музыки. Вот так неожиданность! Мы с Анжелой удивлённо переглянулись. А через минуту к нам в кухню вошёл и сам Соби. Вошёл? Нет, буквально возник, словно луч солнца сквозь серые облака, яркий и светлый. Узкие по моде белые брюки, лёгкий блейзер в оранжево-белых разводах с длинными рукавами и с таким широким воротом, что он едва держался на плечах; чёрные волосы уложены в игривом беспорядке, в ушах звёздочки, в глазах блеск лукавства, на губах улыбка соблазна. Так вот где пропадал этот ловелас – наряжался да прихорашивался. Уж не знаю, что подумала Анжела, но мои пьяные мысли смогли только выдохнуть восхищённое «Уау!» и замереть.
Красавчик вальяжно прислонился к косяку.
– Девчонки, может, потанцуем?
– Да, точно! – тут же вскочила Анжела. – Пошли танцевать!
Похоже, её разум работал более активно. Она резвой козочкой подскочила к Соби, и они вместе шустренько покинули кухню. Вместе, вдвоём, даже не подождав меня, даже не оглянувшись! В сердечную мышцу вновь вонзился шип – всё-таки Анжела лучше меня, интереснее, разнообразнее. Но как же я?
Из комнаты раздавались звуки весёлой музыки и звонкий смех Анжелы. Парочка уже танцевала. Я же обижено развернулась к столу и к моей рюмке. Утопия, значит? Ну-ну. Это мы ещё посмотрим. Я залпом осушила рюмку и отправилась в комнату. Настроена я была решительно. Не на скандал, конечно. На соперничество. Я лучше Анжелы. Я знала это. И Соби тоже должен это знать.
Парочка увлечённо танцевала, не обратив на моё появление никакого внимания, чем ещё больше меня обидела. Я не стала им мешать, а прошла в спальню, распахнула гардероб и спряталась за открытой дверцей. Я уже знала, чего надену. Вот только бы это найти. Короткая белая клешёная юбка на низком поясе висела на вешалке. В глубине полки среди маек и футболок нашёлся и тёмно-оранжевый топ. Короткие рукава и не глубокий вырез. Зато открыт животик, и можно полюбоваться моей почти идеальной талией. Быстро перебравшись через кровать к моему столику, я расчесала волосы, подкрасила ресницы, наложила на губы блеск. Довольная, очень довольная своим видом, преисполненная уверенности в своём превосходстве, я вышла в комнату.
Пара вела уже второй танец. Соби двигался безупречно, так же, как и выглядел. Из-за слишком широкого ворота его блейзер постоянно спадал то с одного плеча, то с другого. Хозяин его иногда поправлял, да толку от этого было мало, и плечо вновь оказывалось обнажено. Анжела танцевать не умела. Владела несколькими движениями, но исполняла их коряво. Хоть танец и свободный, он всё равно имел свои правила.
Едва взглянув в мою сторону, Соби резко остановился. Его распахнутые глаза вновь и вновь оглядывали мою персону с головы до ног и обратно. Да-да, и я умею восхищать!
– О! – воскликнула Анжела, которой тоже пришлось остановиться. – Соби, это же твоя вторая половинка!
Не отводя от меня взгляда, парень оставил свою партнёршу и подошёл ко мне, молча протянул мне руку, а я с царским одолжением приняла его приглашение. Однако выхода королевы не получилось. Едва наши руки соприкоснулись, Соби неожиданно раскрутил меня и поймал в свои крепкие объятия. Я ахнула и замерла, не смея, отвести взор от его лица. Мужская ладонь обжигала мою обнажённую спину, тёмно-карие глаза буквально впитывали в себя мой образ.
– Боку-но ханбун52, – с чувством прошептал Соби, кончиком языка облизнул верхнюю губу и прикусил нижнюю.
«Не влюбилась ещё?» Моё сердце тоже оказалось слабым и теперь желало, чтобы его съели.
И всё же я заставила себя вернуться в реальность и даже рассмеялась над ситуацией. Без всякого желания отстранив парня, я выбежала на середину комнаты и окунулась в звуки задорной мелодии, словно в струи свежего ветра.
С каким же удовольствием я танцевала! Да и как ещё можно танцевать со столь великолепным партнёром? С таким обаятельным партнёром! Я вовсю веселилась, я откровенно кокетничала, я вновь поддалась чувству свободы, чего в обыденной жизни себе не позволяла. Я чувствовала себя счастливой!
Однако, несмотря на это счастье, после четвёртого (или пятого) динамичного танца я всё-таки устала и, тяжело дыша, остановилась.
– Всё, тайм-аут, – заявила я.
– Как всё? Я только разогрелся, – возразил Соби.
Но я отступила от моего неутомимого кавалера. И только сейчас заметила, что всё это время бедная Анжела провела, сидя на диване. Мы с Соби так увлеклись, что совсем забыли о ней.
– Потанцуй с Анжелой, – предложила я парню.
– Нет-нет, – тут же возразила Анжела. – Вы вместе великолепно смотритесь, будто на конкурсе выступаете! Я не умею так танцевать.
– Тогда я включу музыку более спокойную, – сказал Соби.
Он подошёл к магнитоле и сменил диск. В комнате зазвучал мягкий голос уже знакомого мне певца. Я снова сделала знак Анжеле, предлагая ей составить пару парню. Но подруга опять отказалась.
– Честно говоря, я так наелась, что даже двигаться не хочется, – неубедительно отговорилась она.
Никогда не видела её столь застенчивой. Даже не подозревала, что она может быть таковой. Соби же не стал долго ждать, молча взял меня за руку и повёл танцевать.
Следующие танцы хоть и были менее активными, всё равно отняли у меня последние силы. И когда певец наконец запел очень печальную песню, наш с Соби танец я превратила в банальное топтание на месте. Впрочем, моего кавалера, по-видимому, это вполне устраивало. Он мягко обнимал меня за талию и спокойно рассматривал моё лицо. В его глазах ещё висел хмельной туман, на губах мелькала едва заметная непонятного смысла улыбка. Из меня же после долгих физических упражнений выветрился весь алкоголь. Я даже почувствовала, что протрезвела.
Одно плечо Соби вновь было обнажено, выставив напоказ округлости крепких мышц. Поначалу меня это немного смущало, но после я быстро привыкла прикасаться к горячей коже парня, так же, как и к мужским рукам на моей оголённой талии. Мне нравились эти прикосновения, нравилось, что этот, именно этот мужчина любуется мной. Мне с ним было настолько комфортно и спокойно, что даже появилась блёклая тень страха потерять это спокойствие.
Я покосилась на Анжелу. Она по-прежнему сидела на диване и, казалось, была увлечена толстым глянцевым журналом. Но я-то знала, что инстинкт любопытства довлел над ней даже больше, нежели надо мной.
– Пригласи Анжелу танцевать, – прошептала я Соби. – Она совсем заскучала.
– Она же сама отказалась, – тоже шёпотом возразил парень.
– Анжела из вежливости мне отказала. А тебе не откажет.
– Она читает, – упорствовал Соби.
– Делает вид. Анжела наша гостья, устроила нам праздник. Не хорошо, что она скучает.
– Не гони меня. Я хочу быть только с тобой. – Брови парня трагично изогнулись.
Я улыбнулась, не поверив ни комплименту, ни разыгранной трагедии. Возможно, я и нравилась Соби, но не настолько же.
– Вот как? – усмехнулась я. – А больше ничего не желаешь?
– Желаю. Я хочу… – Соби склонился к самому моему уху и едва слышно, почти дыханием прошептал. – Я хочу стать твоим рабом. И подчиняться твоим прихотям.
Этот шёпот, эти слова искрой электрического тока пробежали сквозь моё тело, и что-то замкнуло в области груди. Мой разум ещё не успел среагировать на столь необычное чувство, как появилось новое ощущение – мужские пальцы, осмелев, медленно, но уверенно поползли вверх по моей спине, заползли под топ. Их тепло отозвалось у меня внизу живота, и в растерявшемся разуме замелькали самые нескромные картинки. Только этого мне не хватало.
– Ты настырно пытаешься меня соблазнить, – переведя дыхание, шепнула я подобие упрёка.
– Да, – не стал отказываться мужчина.
Его щека прильнула к моим волосам и нежно поластилась, словно кошка. Его пальцы проползли ещё выше, добравшись до резинки бюстгальтера. Сердцеед. Но нет. Меня такими трюками не проведёшь, не девочка уже. Я остановила наше топтание и резко одёрнула мужскую руку, вернув её на прежнее место. Соби выпрямился. Застывшая в его глазах нега, встретившись с моей колючей усмешкой, быстро растаяла, оставив после себя разочарование.
– Только у меня это не получается, – добавил Соби.
Наглец. Хитрый нахальный тип.
– Иди, развлеки Анжелу, – тихо, но жёстко повторила я и насмешливо добавила, – раб.
Взор парня остекленел, спрятав за собой все эмоции и чувства. Молча и невозмутимо Соби убрал руки с моей талии, повернулся и направился к дивану. Анжела подняла голову. Подсев к девушке, Соби тут же надел на лицо кокетливую улыбку:
– Скучаешь?
– Отдыхаю, – прикрыв журнал, повернулась к нему Анжела. – Хочешь что-то предложить?
– Да, танец со мной.
Анжела покосилась в мою сторону. Скрестив на груди руки, я молча наблюдала за спектаклем.
– А твоя девушка?.. не против?
– Она меня отвергла, – с наигранной грустью поведал Соби.
– Бедняжка, – с не менее наигранным сочувствием пожалела Анжела.
Я раздражённо дёрнула плечом – бездарные артисты, бездарный фарс. Развернувшись, я ушла в кухню. Очень хотелось пить. Из комнаты долетала мелодия свинга, под который совсем недавно я вела свой первый танец с Соби. А теперь меня заменила Анжела. Что-то неприятное закопошилось внутри. Но я же сама заставила его развлекать гостью. И теперь снова страдала от своего поступка.
Утолив жажду, я вышла из кухни, осторожно выглянула из-за угла. Интересно, как Соби ведёт этот танец с другой партнёршей? И моё встревоженное самолюбие осталось довольно. Анжела плохо танцевала в паре, движения делала неуверенные, необходимых па не знала. Она привыкла танцевать на дискотеках, где партнёр не нужен, где можно двигаться, ни под кого не подстраиваясь. Бедный Соби, опять я заставляла его терпеть. Однако в этот раз он сам пожелал выполнять мои капризы. Или он рассчитывал только на приятные прихоти?
Я вернулась в кухню. «Быть твоим рабом…» Ерунда какая. Да только едва вспомнились дуновение шёпота, тепло прикосновений, как в теле вновь проявилось томление. Мерзавец. Этот ловелас знал, как играть на струнах женской души. Только со мной его уловки бесполезны. Я его игры принимать не стану.
Скинув с себя приятные, но ненужные ощущения, я решила заняться делом. Прибралась на обеденном столе, составив лишнюю посуду в раковину, сложила в пакет пустые бутылки и пластиковые контейнеры. В красивой картонной коробке я обнаружила небольшие нарезанные на ровные дольки бисквитные рулеты. Белые, жёлтые, красные, зелёные – какие аппетитные. Я попробовала зелёный кусочек – вкусно, нежно. Анжела молодец, даже о десерте позаботилась. Представляю, как она потратилась, устроив нам этот праздник. Нужно заварить чай.
Минут через десять всё было готово: вкусный китайский чай заварен, рулеты выложены на блюдо и выставлены на стол, чашки расставлены. И я с чистой совестью отправилась звать гостей чаёвничать.
В комнате играла музыка, однако, как ни странно, кроме неё больше ничего не было слышно: ни смеха, ни голосов, ни даже шагов. Должно быть, танцоры устали и теперь отдыхали на диване. Но почему молча? А может, они?.. Может, заняты поцелуями? Разум немедленно выдал мне чёткую и яркую картинку на заданную тему. И картинка эта мне совсем не понравилась.
Я заглянула в комнату. Увиденное показалось мне странным. Несмотря на достаточно динамичный темп музыки, пара медленно топталась на одном месте. И судя по озабоченным лицам партнёров, движения вялого танца (если это действие вообще можно было назвать танцем) производились абсолютно машинально. Анжела тихо и без улыбки что-то шептала, её руки обнимали шею парня, пальчики теребили чёрные пряди и поглаживали смуглую кожу. Соби молча слушал, рассматривал глубины своих мыслей и лишь пару раз отрицательно покачал головой. На ласки девушки он не обращал никакого внимания. Должно быть, ему было всё равно, ласкали его шею мои руки или руки кого-то иного.
О чём же говорили эти двое? Да ещё настолько увлечённо, что даже не заметили моего появления? Опять заговор? Или Анжела выдавала все мои секреты? Зря я ей душу раскрыла.
– Какой странный у вас танец, – громко указала я на своё присутствие в комнате. – Совсем не под музыку.
Танцующие резко остановились и, замолчав, повернулись в мою сторону. Первой естественно ожила Анжела.
– Я ужасный танцор, – улыбнувшись, сообщила она. – Бедняге Соби все ноги отдавила. Решили, что данный вид танца нам подходит больше всего.
Я перевела взгляд на Соби – его лицо абсолютно ничего не выражало. Он слишком устал? Был пьян? Или снова на что-то обижался?
– Пойдёмте пить чай с пирожными, – пригласила я.
И первая ушла в кухню. Гости не заставили себя уговаривать и последовали за мной.
– Милена, мне не наливай чай, я не буду, спасибо, – вдруг заявила Анжела.
– Почему? – удивилась я.
– Не хочется. Да и… уже домой мне пора.
– Как домой? Перестань…
– Нет-нет, – настаивала на своём Анжела. – Я пойду. Спасибо вам за компанию и весёлый вечер…
Анжела улыбалась, однако была решительно настроена на уход. Соби молча стоял в стороне и спокойно наблюдал за нами. Может, это он попросил Анжелу уйти?
– Ну ладно, – не стала я больше уговаривать. – Но хотя бы возьми с собой сладости, дома попозже чай попьешь.
– От этого не откажусь.
Я взяла один из пластиковых контейнеров и сложила в неё половину пирожных. Но прежде чем покинуть кухню, Анжела подошла к Соби.
– Спасибо за понимание и прощение, Соби-сан, – произнесла она, взяв парня за руку. – Обещаю, что больше никогда тебя не обижу. Так что можешь приходить ко мне без всяких опасений. Сайонара.53
И приподнявшись на цыпочки, Анжела чмокнула парня в щёку. Соби принял слова и поцелуй, как должное, и ответил снисходительной улыбкой.
Я проводила подругу до порога.
– Почему ты так резко решила уйти? – не понимала я. – Надеюсь, не Соби подсказал тебе это сделать?
– Нет, что ты! Соби здесь ни при чём, – заверила Анжела. – Я сама так решила. Честно говоря, я ночью очень плохо спала, всё переживала, думала, как прощение просить. И утро провела на нервах. А теперь после выпивки и громкой музыки ещё и голова разболелась. Пойду отдыхать.
Я согласилась. Причина внезапного ухода с праздника выглядела вполне обоснованной. Однако, переступив порог, Анжела вновь повернулась ко мне и с хитрой улыбочкой сообщила:
– Я ничего не сказала Соби о твоих чувствах. Честное слово.
– А разве он спрашивал? – усмехнулась я.
– Конечно, спрашивал. Но я сказала, что ты очень скрытная особа, и он мне поверил. Ну, пока! Не буду больше вам мешать.
И Анжела поспешила вниз по ступенькам подъездной лестницы.
Захлопнув дверь, я вернулась в кухню. Ожидая меня, Соби сидел за столом, перед ним стояли две рюмки до краёв наполненные сакэ.
– Пойдём, выпьем, – позвал меня мой дружок.
Парень натянул на обнажённое плечо упавший ворот блейзера, который, впрочем, тут же сполз с другого плеча.
– Что ж, давай, выпьем, – согласилась я и тоже заняла место за столом.
Взглянув на рюмку, я вдруг почувствовала себя неприлично трезвой. Без лишних речей и тостов мы с Соби опрокинули в себя содержимое наших рюмок. Но сакэ не водка, оно слишком мягкое и недостаточно крепкое, чтобы сразу воскресить недавнее опьянение. Соби открыл новую бутылку и снова наполнил рюмки. Его движения были ещё достаточно твёрдыми, однако глаза выдавали хмельное состояние разума.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я, внимательно рассматривая парня.
– Ёку54, – лаконично ответил Соби и, осушив рюмку, закинул в рот один из роллов. – У меня крепкий организм.
– Тебе повезло. Праздником остался доволен?
– Анжела устроила нам настоящий пир!
Соби налил себе новую порцию сакэ.
– Ты на самом деле простил Анжелу или просто притворяешься? – вновь задала я вопрос.
– Она мне всё объяснила, и я её понял, – ответил Соби. – Анжела влюбилась в меня. Времени у неё было мало, а получить хотелось много. Вот она и пошла на хитрость. Хорошо ещё, что не приворожила.
Соби говорил непринуждённо, с лёгкой усмешкой, будто о ситуации, которая произошла с кем-то другим. Видно, его обида действительно растаяла, растворилась в бутылке сакэ.
– О чём вы с ней шептались, когда я вошла? – продолжила я допрос.
– Ничего особенного. Анжела признавалась мне в любви. – Соби покосился в мою сторону, и вдруг его тусклый взор вспыхнул лукавством. – А что? Ревнуешь?
Я на это замечание лишь усмехнулась.
– Да с чего это я буду ревновать?
– Но разве я тебе не нравлюсь?
– От чего же, нравишься, – улыбнулась я, кокетливо состроив глазки. – Ты интересный человек, хороший друг…
– А как… как мужчина?
– Ну… Ты довольно симпатичный парень… Но…
– Но не в твоём вкусе, да?
Кажется, якобы непринуждённый разговор имел вполне серьёзную основу. Хмельной взгляд парня снова потускнел, улыбка обмякла под разочарованием. Я не знала, что ответить, даже мои колючки поникли. Отталкивать не хотелось, но и признавать свою капитуляцию перед его обаянием тоже не собиралась. Растерянная я опустила глаза, надеясь, что тема чувств не возымеет продолжения. Соби действительно молчал, вот только его ладонь вдруг покрыла мою покоившуюся на столе руку. Неужели я ему по-настоящему понравилась? Моей руке было уютно в мужской ладони, и уходить ей оттуда не хотелось. Однако я понимала, если не уберу руку, то за прикосновением начнутся лёгкие ласки, потом объятия, за ними – поцелуи, а за поцелуями…
Я не смогу устоять перед Соби. Где-то в глубине души я даже желала именно такого продолжения событий. Но этого допускать нельзя. Ведь мы скоро расстанемся, и навсегда. Не знаю, как Соби, возможно, для него всё это – лишь игра в соблазнение, о которой он потом и не вспомнит, да только мне привязанность к данному мужчине совсем не нужна, мне потом будет больно. Я знаю, я уже испытывала такую боль, и больше не хочу. И потому сейчас я убрала мою руку из-под ладони Соби.
Краем глаза я заметила, как парень выпил своё сакэ и не спеша опустил рюмку на стол. Я решилась взглянуть на друга – он повернулся к окну, лицо его казалось холодной каменной маской.
– Надо остатки еды убрать в холодильник, – бесцветно произнёс Соби. – Да посуду вымыть.
– Её можно и завтра вымыть, – равнодушно отозвалась я.
– Завтра будут новые заботы. Зачем добавлять к ним сегодняшние?
– Ты прав. Давай приберёмся. Какую часть работы мне поручишь?
Соби повернулся ко мне, каменная маска слетела, и даже появилась слабая улыбка.
– Отдыхай. Я сам всё сделаю.
Парень поднялся и начал компактно укладывать на две тарелки остатки пира. Движения его были неторопливыми с лёгкой неуверенностью, глаза часто моргали, пытаясь сфокусироваться.
– Соби, по-моему, ты пьян, – высказала я итог наблюдений.
– Я? Да, пьян. Но не настолько, чтобы не суметь удержать тарелку.
Я больше ничего не говорила, просто сидела и смотрела на моего хозяйственного квартиранта. Соби прибрал на столе, вымыл посуду, всё делал молча, степенно, даже можно сказать покорно. Выключив кран, парень взял полотенце и принялся вытирать мытые тарелки. Я встала и подошла к парню.
– Ты и в самом деле ведёшь себя как слуга, – усмехнулась я, прислонившись к кухонному столу. – И уже не первый день так.
– Я же пообещал быть твоим слугой, – спокойно ответил Соби. – Ещё тогда, в автомобиле.
– Но тебя никто за язык не тянул, условия не ставил. Да и держать обещание никто не заставляет.
Соби отставил тарелку, отложил полотенце, встал ко мне совсем близко и заглянул в глаза.
– А может, я сам хочу служить тебе, Милена, – тихо вкрадчиво произнёс он.
Парень опять за своё. Однако на этот раз смущения он во мне не вызвал. Наоборот, мои колючки воспряли и, несмотря на то, что мой напарник выглядел вполне серьёзным, я приняла его поведение за игру.
– Добровольный раб значит? – царственно вздёрнула я подбородок. – Смотри, я ведь могу стать жестокой госпожой.
– Смирюсь.
Соби продолжал сохранять прежний невозмутимый вид, да только меня, эгоистку, это лишь забавляло. Он же пьян. Сейчас я ему устрою.
– А если я прикажу тебе… – Выдерживая загадочную паузу, я подняла руку и лёгким прикосновением приласкала обнажённое плечо парня. – Прикажу… прислуживать во время моего свидания с Игорем?
Соби отвёл глаза. Ага, проиграл! А он думал, быть моим рабом весело и приятно? Рассчитывал на прихоти интимного характера? Я уже приготовилась нанести ещё укол, когда Соби повернулся ко мне и, вернув взгляд в мои глаза, дал тихий, но твёрдый ответ:
– Покорюсь.
Нет, он не шутил, он действительно был серьёзен. Так нельзя притворяться. Я внезапно осознала это и… и так же внезапно разозлилась.
– Дурак! – процедила я.
Нервно оттолкнув от себя пьяного идиота, я поспешила уйти в комнату. Чего он добивался? К чему такие речи? Соби, конечно, был пьян, но не до такой же степени, чтобы нести подобный бред. А может, он мазохист? Я плюхнулась на диван и сердито выдохнула. Да мне плевать на его предпочтения, лишь бы меня в них не втягивал. Идиот. Ненормальный тип!
Недолго дулась я в одиночестве. Вскоре в комнату вошёл Соби. В руках он нёс большой поднос с чайничком, двумя чашками и тарелкой с разноцветными бисквитами. На лице парня вновь было его обычное добродушное выражение, украшенное улыбкой.