Мальчик по имени Цзя Ли

Глава 5. Страдающий писатель

«Как говорит Лу Чжишэн, в папе нет ничего особенного, в 18 лет надо с ним распрощаться. Хоть мой папа и немного смахивает на старика и мало кто им восхищается, он неплохой человек. По правде говоря, именно поэтому я очень им горжусь. Однако глубинные душевные порывы надо прятать в сердце, произвольно высказывать их не стоит. Одна только Цзя Мэй и может направо и налево вопить: „Хороший папа!Хороший папа!“»

(Из дневника Цзя Ли)

Папа Цзя Ли был детским писателем. По мнению мальчика, писательство было самой-самой скучной работой на свете. Каждый день надо сидеть дома, ломать голову над такими вещами, которые написать еще труднее, чем сочинение. Дырки на папиных кофтах первым делом появлялись на локтях. А еще папа прямо дома устроил себе кабинет. Когда он начинал писать, не разрешал никому к нему входить, и стоило кому-то заговорить, недовольно ворчал:

– Эй, можно потише?

Он там пишет книгу, сам тихо себя ведет. Зачем заставлять других? Если дома не останется звуков, пропадет и вся атмосфера!

Судя по всему, с талантом у папы не задалось, потому что писал он очень мучительно. Днем уставал, а вечером, напротив, не мог уснуть, без снотворного. Бывало, всю ночь не смыкал глаз. Ему бы неплохо подошло работать в ночную смену, двери запирать не нужно, все равно воришка нагрянуть не осмелится. Поэтому папа часто, как старик, глотал таблетки и бегал по больницам.

Цзя Ли никогда не составлял папе компанию в походах по врачам, да и в прочих случаях отец с сыном редко появлялись вместе на людях. Когда он куда-то выходил с папой, это всегда казалось ему непривычным. Папа вел себя необычайно вежливо с чужими людьми, например направо и налево говорил «спасибо» мамочке из семьи У, а она смущалась и, слегка кланяясь, все время возражала: «Не за что, не за что». Однажды папа взял Цзя Ли с собой в гости к бабушке. На остановке было тесно, люди стремились пробиться вперед, но папа попятился и сказал:

– Пусть они первыми садятся, пропустим людей!

Папа напоминал почтенного господина в очках с золотой оправой.

У отца болели руки, он говорил, что у него периартрит плеча. Всякий раз, когда он слишком много писал, тренировался: приседал, высоко поднимая руки и упирая их в стену. Однажды он переборщил с занятиями, обе руки у него затекли, а пальцы перестали слушаться.

– Цзя Ли, подойди-ка!

Цзя Ли помог папе снять руки со стены и, не сдержавшись, сказал:

– Папа, пиши меньше, и рукам легче станет!

– Что ты понимаешь! – нахмурившись, отец взмахнул рукой, к которой вернулась подвижность. – Работа важнее всего!

Какой вообще смысл в написании книг? Вот строительство военных кораблей или выслеживание неопознанного летающего объекта – это и есть интересная, важная работа!

Цзя Ли в глубине души не был согласен с отцом, но не решался этого выдавать. Дома, со своими, папа не слишком церемонился. Цзя Ли собственными ушами слышал, как отец вопит:

– Жена, где мои туфли?

Мама спокойно к этому относилась, как будто «жена» было вежливым обращением. А папа, надев свои туфли, даже спасибо говорил сквозь зубы, но мама и на это не злилась. Что касается сестры, папа называл ее странно: то Белоснежкой, то поросенком Стивеном, словно забыв о том, что ей уже 14 лет! Что до Цзя Ли, тут и говорить нечего, он постоянно внушал сыну:

– Надо бы тебе ума набраться!

Как будто Цзя Ли был дурачком!

В октябре папа издал новую книгу, она называлась «Молодой человек из Шанхая». Ее обложка выглядела старомодно, а рассказывалось там о чувствах между братом и сестрой. Слава богу, он не стал писать о близнецах, иначе одноклассники Цзя Ли, прочитав эту книгу, его высмеяли бы. Напечатали немного, всего две тысячи экземпляров. Сам папа купил себе 200 штук. Неудивительно, что в книжных магазинах встретить ее было непросто. В школе Цзя Ли о ней не знали. Папа расстроился, а вот Цзя Ли ничего против не имел.

Отклики на книгу оказались посредственными, и папа с этим не смирился. Он вытащил два экземпляра и протянул их Цзя Ли и Цзя Мэй со словами:

– Прочитайте-ка, а на следующей неделе изложите мне свои точки зрения. Запомните, это важное домашнее задание, его обязательно нужно выполнить.

Цзя Мэй добросовестно стала читать книгу; встречая незнакомые слова, спрашивала, что они означают, но через некоторое время задремала. Цзя Ли тоже почитал. И правда, книга ему не понравилась. Брат в ней был каким-то болваном и дубиной, при этом умудрялся быть образцовым учеником, что противоречило его качествам. Сестра тоже была бестолочью, все время ставила брату палки в колеса и творила мелкие пакости. Хоть брат и был ее родным человеком, она вообще не знала меры и выдавала его другим мальчикам.

Через неделю папа, полный надежды, пришел принимать их домашнее задание.

– Дочитали?

– Дочитали.

– И какие у вас ощущения? – улыбнулся папа. – Пусть сначала Цзя Мэй скажет.

Девочка, читая книгу, несколько раз засыпала сладким сном, но с милой улыбкой сказала:

– Очень понравилось!

– Чем же? Расскажи конкретнее!

Цзя Мэй долго тянула, но наконец сказала:

– Все понравилось, очень сильная книга.

– О! – папа, как ни странно, был очень доволен ее ответом. Он махнул рукой и принял ее домашнее задание.

Когда очередь дошла до Цзя Ли, он со всей свирепостью сказал правду:

– Я думаю, герои книги не очень похожи на реальных личностей.

Папа тут же посуровел:

– Я совсем не о тебе писал. Как ты понял, что не похожи на реальных?

– Ну… – Цзя Ли вовсе не был так глуп и совершенно не хотел прославиться таким образом. Если бы папа писал о нем, он всячески протестовал бы. Если только в будущем он не поучаствует в чем-то великом, и тогда можно будет выпустить какую-нибудь «Биографию Цзя Ли». – Я не говорил, что герой на меня не похож. Я имел в виду, что обычно мальчики не настолько обожают своих сестер. А он все время сестре помогает!

– А еще?

– Девочка из художественного комитета класса попросила его о помощи. Он вполне мог помочь, не следовало ему отказываться.

– Почему?

– Потому что она очень милая, говорит мягко, ему нужно было всячески стараться ради нее! Как же ему не стыдно!

Папа помрачнел:

– Почему у тебя все так сложно? Уже замечаешь, какая девочка красивая, какая нет. В первом классе средней школы надо все-таки проще быть.

Цзя Ли понял, что творит глупость. Папа весьма упрям и непременно привлечет его к ответственности. Тогда он уклончиво сказал:

– Нет-нет, это не я так считаю.

– Тогда кто это сказал?

– Мой одноклассник. Я давал ему почитать эту книжку, – тут же выкрутился Цзя Ли. Лицо папы смягчилось. Похоже, он почувствовал, что его авторитет никуда не делся, и одной фразой отмел все критические высказывания о своей книге:

– Какой наглый! Кстати, как его зовут?

– Зовут? Его зовут Лун Чуаньчжэн.

– Лун Чуаньчжэн? – с подозрением переспросил папа. – Странное имя какое-то.

Цзя Ли и представить себе не мог, что эта история просто так не закончится, и скрыть от папы ничего не получится.

Через два дня отец со всей серьезностью позвал Цзя Ли к себе в кабинет, протянул ему «Молодого человека из Шанхая» и сказал:

– Подари-ка эту книжку своему товарищу Лун Чуаньчжэну, пусть он прочитает и подробно изложит свои замечания.

– А… а разве он не наглый? – Цзя Ли изо всех сил попытался отказаться.

– Э, иногда нужна смелость и такого рода, как у него, – настаивал папа.

Пришлось Цзя Ли взять книгу и побежать с ней к Лу Чжишэну.

– Пусть книга лежит у тебя.

– Конечно, иначе какие из нас друзья! – Лу Чжишэн как будто огромную услугу оказывал.

– Тогда и замечания на твоей совести.

– Нет-нет, я в этих делах полный дилетант. Это ты сын писателя, наплети там чего-нибудь, и бате сойдет.

Делать нечего, пришлось Цзя Ли отыгрываться за этого проклятого Лун Чуаньчжэна. Он внимательно прочитал книгу.

Через два дня папа снова позвал его к себе в кабинет. Он был любезен и даже спросил у сына, не хочет ли он воды.

– Что еще наговорил Лун Чуаньчжэн?

Цзя Ли сказал:

– Да все то же – не очень меткие замечания.

– Ничего страшного, ты непременно должен от начала до конца все пересказать. Этот твой одноклассник продвинутый!

– А? Да что ты, что ты!

– Ты чего это за него скромничаешь? – спросил папа. – Давай рассказывай.

У Цзя Ли не осталось никаких опасений, к тому же с ним обращались как с самым дорогим гостем, поэтому он с огромной охотой заговорил. Мол, теперь все совсем не так, как в книжке. Многие ребята в классе носят туфли известных брендов. Миниатюрные диктофоны есть аж у шести человек, поэтому над высокомерным мальчишкой из книжки, который любил щеголять в синих кроссовках, только посмеяться можно. А еще тот брат всем сердцем хочет, чтобы младшая сестра ему помогала, а такое встречается редко. Какой бы замечательной сестра ни была, брат от нее зависеть не будет. В этом правда. Когда девочки с мальчиками разговаривают, они краской не заливаются. Сейчас девочки очень самоуверенны…

Папа слушал и с серьезным видом все дотошно записывал в блокнот, постоянно кивая головой. Цзя Ли невольно подумал, что даже если бы старший Цзя не был его отцом, он все равно любил бы с ним общаться.

Долгое время папа ни слова не говорил о Лун Чуаньчжэне. Цзя Ли радовался, что он попросту забыл об этом парне. Однажды папа получил гонорар – толстую пачку денег. Цзя Мэй радостно вскрикнула и стала ластиться к нему, прося купить ей калькулятор.

Папа сказал:

– Хорошо, вы оба высказались о книге, вас надо наградить. Я куплю вам калькулятор и пишущую машинку с английской раскладкой. Будете пользоваться!

– Но брат сам не высказался, – заявила Цзя Мэй. – Просто передал слова Лун Чуаньчжэна. О, а как Лун Чуаньчжэн выглядит? Чего это я его не знаю?

Любит же эта девчонка сболтнуть лишнего!

Папа вспомнил о Лун Чуаньчжэне и тут же сказал:

– Пригласи Лун Чуаньчжэна в гости. Пусть мамочка У что-нибудь ему приготовит. Я от него столько откровений узнал, хочу отблагодарить.

– Ну… Он… Он может неловко себя почувствовать.

– Ничего страшного, я попрошу вашего классного руководителя его пригласить! – сказал папа. – Тогда у него не будет предлога отказаться!

– Нет-нет, не в этом плане! Он не ходит в школу, у него была операция! – Цзя Ли пришла в голову блестящая отговорка.

– Операция? – папа заволновался. – Что же ты раньше не сказал? Я пойду к нему, навещу!

Цзя Ли еще больше засуетился и сказал:

– Нет, завтра он придет в школу. Я позову его в гости.

Папа сказал:

– Вот и отлично, пусть приходит после уроков.

Что еще мог сказать Цзя Ли? Все пути к отступлению были перекрыты. Оставалось слушать, как папа дает мамочке У указания: купить завтра курицу и рыбу, лук и имбирь. Ах, всего один неверный шаг, и дальше все идет наперекосяк!

Никто не мог прийти Цзя Ли на выручку. Если бы еще дружили три мушкетера, существовал бы абсолютно надежный план – поручить этому любителю сыпать заморскими словами притвориться Лун Чуаньчжэном. Этого было бы предостаточно. Как жаль, что мушкетеров осталось только двое.

Цзя Ли стал упрашивать Лу Чжишэна, но тот изо всех сил увиливал:

– Ну нет, твой папа меня знает!

– Ты можешь сказать, что Лун Чуаньчжэн – твое вымышленное имя!

– С чего бы это я взял себе такое имя? – нудил Лу Чжишэн. – Как у какого-то предводителя!

– Да ты сходи, папа тебя приглашает, там будет много вкусного. К тебе относятся как к высокому гостю, а ты не ценишь.

– Ну раз так… – Лу Чжишэн почесал в затылке. – А если он заговорит об этой книжке, что тогда?

– Можно сменить тему! Ловко маневрируй, будь как можно более изощренным, – сказал Цзя Ли. – Да, и еще: Лун Чуаньчжэн только что пережил операцию и боится неловко себя почувствовать. Еще у него должна быть сестра, поэтому он и имеет право так высказываться.

– Цзя Ли, ну ты даешь! Так прекрасно помнишь все, о чем наврал! Я в восторге!

Только Цзя Ли воодушевился, как внутри у него снова похолодело. Особенно когда этот исполнитель роли Лун Чуаньчжэна перед самым выходом вдруг хитренько предъявил ему требование:

– Товарищ, мы должны помочь друг другу. Так, вот тебе мое сочинение-рассуждение, исправь-ка его, чтобы я хотя бы «хорошо» получил!

В ту минуту Цзя Ли был готов не то что сочинение исправить – целый день быть рабом «Лун Чуаньчжэна».

После уроков Цзя Ли втолкнул пухляша «Лун Чуаньчжэна» в свою дверь и сказал папе:

– А вот и он.

Папа со смехом отозвался:

– А! Здравствуй! – и тут он осекся, изучающе оглядел гостя. – Погоди-ка, ты разве не Лу? Лу что-то там?

– Это мой псевдоним, – заволновавшись, Лу Чжишэн перепутал слова «вымышленное имя» и «псевдоним».

– О, так ты что-то пишешь? Отлично, отлично, а где твои тексты выходят? – папа был серьезен.

– Выходят? Как выходят? А, вы спрашиваете, какие оценки мне ставят? Ну в общем не очень высокие.

Цзя Ли от волнения даже вспотел и поспешил сказать:

– Папа, он скромничает и никогда не признается, сколько у него уже вышло текстов!

– Умен не по годам! – папа доброжелательно закивал.

Лу Чжишэн понял, что его хвалят, и безапелляционно кивнул:

– Ага, ага!

Мамочка из семьи У захлопотала, расставила на столе блюда, осыпая Лу Чжишэна восторгами. Мол, у него такой высокий лоб, такие правильные черты лица. С первого взгляда понятно: он счастливчик! А еще у него глаза такие ясные, умом он явно других превосходит. Лу Чжишэн, на которого свалилось столько похвал, с высокомерным видом восседал за столом. Цзя Ли так и хотелось пихнуть его ногой.

– Как твоя ранка? Уже лучше? – спросил писатель.

– Какая ранка? У меня никогда никаких ранок не было, на теле – ни шрамика! – у Лу Чжишэна так закружилась голова от успехов, что он забыл об операции, которую только что перенес Лун Чуаньчжэн.

Папа бросил на Цзя Ли быстрый взгляд.

Когда все приступили к еде, папа налил «Лун Чуаньчжэну» стаканчик газировки. А этот толстяк со своим отцом немало ел в ресторанчиках, поэтому достаточно отведал всяких яств:

– Это низкосортная газировка, там ароматизатор. Мне нравится пить сок, что-то вроде кокосового молока или томатного сока, на худой конец апельсиновый. Минералку высшей категории я как-никак пробовал, она такая же, как охлажденная кипяченая вода. Просто развод на деньги.

Словом, за столом толстяк трепался без умолку, папа Цзя Ли не мог даже слова ввернуть. Цзя Ли тихонько наступил ему на ногу, но тот вообще обо всем позабыл и сказал:

– Ты чего, покушать – это тоже наука!

Папа в конце концов перестал что-либо говорить. Дождавшись, когда толстяк вволю нахвалится и наестся, он все же сказал:

– Слышал, ты прекрасно разбираешься в психологии мальчиков. Можно ли поговорить с тобой об этом?

– Ну это… – поддельный Лун Чуаньчжэн тут же переменился в лице. – Я должен домой идти, уже поздно!

Цзя Ли, проводив «Лун Чуаньчжэна» до дверей, вручил ему тетрадку с сочинением-рассуждением:

– Ах ты дуралей, сам исправляй!

В это время к Лу Чжишэну вернулось понимание, кто он такой, поэтому, ничего не сказав, он нахально улыбнулся, забрал тетрадь и ушел.

Цзя Ли вернулся в дом, в смятении стремясь как можно скорее зарыться под одеяло и тем самым обвести папу вокруг пальца. Но стоило двери за его спиной захлопнуться, как навстречу с мрачным выражением лица вышел папа, в упор поглядел на сына и сказал:

– Что за шуточки? Я завтра сам пойду в вашу школу и найду настоящего Лун Чуаньчжэна!

Настоящий Лун Чуаньчжэн проворочался всю ночь, ему приснились два кошмара подряд. Утром, не находя себе места, он чистил зубы и заметил, что папа уже ищет свои ботинки.

– Я… я больше не хочу притворяться! – скрепя сердце и выплевывая пасту, сказал Цзя Ли. – Я и есть Лун Чуаньчжэн.

Папа смерил его взглядом и не издал ни звука, лицо его тоже ничего не выражало. Он лишь неспешно снял ботинки.

Несколько дней Цзя Ли провел в страшном беспокойстве.

В воскресенье вечером папа вернулся домой с большим пакетом, откуда доносился сладостный аромат мяса и рыбы. Ко всеобщему удивлению, он пронес эти лакомства к себе в кабинет и велел его не беспокоить. Цзя Ли скрывался от греха подальше у себя в комнате, как вдруг услышал, что его зовет папа.

Мучаясь неизвестностью, Цзя Ли прошел в папину комнату и увидел, что тот достает из пакета упаковки апельсинового сока и как ни в чем не бывало расставляет еду на столе. Цзя Ли не верил собственным глазам. Тут как раз папа завершил все приготовления, накрепко захлопнул дверь, а затем протянул Цзя Ли руку и приветливо сказал:

– Лун Чуаньчжэн, очень рад знакомству!

Ого, до чего же похоже на встречу подпольной организации!

Глава 6. Цена приключений

«Из десяти мальчиков девять хотят стать героями. Но в мире не может быть столько героев, поэтому каждому приходится проявляться в меру своих способностей. Внешность обманчива. Кто сказал, что я не смогу ступить на путь меча?»

(Из дневника Цзя Ли)

В школе Цзя Ли в центре внимания были старшеклассники. Почти все они были крупными малыми, одетыми по моде, говорили красиво. Иногда они специально приходили в ту часть, которую занимала средняя школа, чтобы навести порядок среди младших учеников. А в средней школе наименьшим уважением пользовались ученики седьмого класса, их называли малышней, как будто они нисколько не отличались от малышей в детских штанишках, хныкающих, если им не дали конфетку. Цзя Ли испытывал максимальное неудовольствие из-за такой несправедливости, а вот Цзя Мэй и девчонкам было все равно. Если сказать им, что они маленькие, они начнут еще больше сюсюкать.

Мальчикам первого класса средней ступени, седьмого класса, приходилось тяжело, если они хотели сделать себе имя в школе. Знаменитость должна была продемонстрировать какие-то особенности. Но у Цзя Ли никаких исключительных примет не было. Вот если бы у него на лице красовался большой шрам, это хоть сколько-нибудь бросалось бы в глаза. Позже он обнаружил, что почти все выдающиеся мальчишки, всеобщие кумиры, собрались в баскетбольной команде.

Поэтому, увидев объявление о наборе, тут же загорелся в нее попасть.

Испытания на зачисление в команду просты, но, вопреки всем ожиданиям, экзаменатор не стал проверять, как Цзя Ли прыгает и его реакцию, а просто отпихнул мяч ногой подальше и попросил мальчика подобрать его, затем вытащил целую кучу вещей и сказал Цзя Ли пронести ее несколько шагов. После этого он похлопал Цзя Ли по плечу и сказал:

– Поздравляю.

Новости о зачислении Цзя Ли в школьную баскетбольную команду разлетелись быстро. Сестра Цзя Мэй была их самым рьяным распространителем. О случившемся узнали все девочки из художественного ансамбля. При встрече с Цзя Ли они стали обращаться к нему не иначе как к восходящей звезде баскетбола, а некоторые даже чирикали:

– Тебе надо угостить нас конфетами! Это такая честь – попасть в команду!

– В следующий раз мы придем на соревнования поболеть за тебя!

Цзя Ли был совсем не против того, чтобы известия о нем распространялись с такой молниеносной скоростью, особенно радовали его восторги девочек из ансамбля и пылкие поощрения Лу Чжишэна:

– Я со своим весом в мяч играть не могу. Ты хорошенько занимайся, в будущем станешь чемпионом страны, а я на любую роль соглашусь: твоего агента, охранника!

В субботу вечером значилась тренировка баскетбольной команды. Цзя Ли вошел на площадку в новенькой спортивной форме, но ему тут же преградили путь и сказали:

– Сегодня уже есть человек, который подбирает мяч. Ты последи за одеждой вне площадки.

– Что? Но я член команды! – Цзя Ли назвал свое имя.

– Знаю, но вы внештатные игроки, вас специально набрали, чтобы подбирать мяч и охранять вещи регулярного состава.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Цзя Ли можно было похвалить за стойкость хотя бы потому, что он не упал в обморок. Он тут же без всяких слов ушел – быть мальчиком на побегушках? Увольте.

Однако это нанесло непоправимый удар по репутации Цзя Ли. Некоторые девочки из художественного ансамбля стали звать его специалистом по хвастовству. У Цзя Мэй из-за этого глаза несколько раз бывали на мокром месте.

Цзя Ли поклялся прославиться, выделиться из толпы. В третьем классе средней школы он, возможно, будет уже стар для славы, поэтому нужно скорее ухватиться за нынешний решающий момент и стать знаменитостью.

На осенние каникулы в этом году все ученики старше второго класса отправились в поездку в Сучжоу⁴ – смотреть древние сады и здания. Один только седьмой класс направили в городской парк Чанфэн. Мама приготовила много вкусной еды для Цзя Ли и Цзя Мэй. Девочка была очень рада, а ее брат ужасно сердился: что это вообще такое, он не  какой-то жадный до еды малыш, может довольствоваться и плиткой шоколада. В начальной школе они ездили в осенние поездки в парки, но они проходили кое-как. Сейчас он учащийся средних классов, гордо носит на груди значок школы, но опять должен отправляться в какой-то парк. Никакой доброй славы в этом нет. Ему очень хотелось вместе с Лу Чжишэном смешаться с группой, едущей в Сучжоу. Пусть даже весь день придется провести без еды. В живых останутся и то хорошо.

Но Лу Чжишэн пошел по пути наименьшего сопротивления и снисходительно сказал:

– Зачем куда-то рваться? У нас каникулы, отдохнем, погуляем, все лучше, чем на учебе корпеть!

В парке Чанфэн они были уже несколько раз. И, чем старше они становились, тем меньше казался парк. Декоративная горка напоминала низенький холмик, на который можно было забраться с закрытыми глазами. Из веселых занятий оставалась только гребля. Эх, сколько младших школьников в пестрой одежде гребли в лодочках, но рядом с ними было стыдно находиться. Они сидели с Лу Чжишэном на берегу, и Цзя Ли твердил, как ему скучно. Лу Чжишэн прекрасно понимал душевное состояние друга:

– Тебе кажется, здесь скучно, да? Но для того чтобы прославиться, нужны приключения!

– Я не боюсь приключений!

– Болтовня! А вот если бы кто-то в реку упал, ты спас бы этого человека?

– Конечно!

Как жаль, что водная гладь была совершенно спокойна, никакой опасности и в помине не было. И уж никак нельзя было опрокинуть одну из лодок и самим создать сложную ситуацию.

Лу Чжишэн сказал:

– Ладно, этого никак не проверишь.

– Если захотеть, можно и проверить.

– Как это? – засуетился Лу Чжишэн.

– Ты прыгнешь в воду, а я тебя спасу. Так мы оба прославимся!

Лу Чжишэн возразил:

– Так я клоуном каким-то выглядеть буду. К тому же я воды боюсь, я сухопутная птица!

– Так если ты сухопутная птица, весь спектакль больше будет похож на правду. Зачем спасать того, кто и так умеет плавать?

Затем мальчики стали обсуждать, как им обоим стать героями. Лу Чжишэн предложил нелепый план, говоря, что здесь пригород, и можно найти какое-нибудь кладбище и рассказать всем, что видели призрака в модных штанах, танцующего диско.

– Нет, не годится. Никто не поверит, еще и скажут, что мы суеверные и старомодные, – покачал головой Цзя Ли.

– Можно еще змею найти и всюду с ней ходить.

– Да, лучше всего взять ядовитую, с красным жалом, это по-настоящему опасно.

– Опасно-то опасно, но если она кого укусит…

– Мы будем ее держать! – сказал Цзя Ли. – И кормить жабами.

– Ну нет, девочки скажут, что мы жестокие.

Ох уж этот нерешительный Лу Чжишэн! Если все настолько детально продумывать, какие же это приключения? Совершенно заурядные делишки, а не приключения!

Пока они обдумывали возможности, те сами их поманили.

Неподалеку раздался крик женщины:

– Стой! Стой… Эй, хватай его!

Мальчишки подскочили, вытянули шеи. Они увидели, как молодая женщина в аллее яростно вопит и указывает рукой вперед. Казалось, она вот-вот расплачется. У нее были туфли на высоких каблуках, поэтому бежала неровно. За десять с лишним шагов впереди нее несся молодой человек с дамской сумочкой в руках. Лицо его раскраснелось.

– Он украл ее сумку! – завизжал Лу Чжишэн.

У него аж голос переменился. У Цзя Ли зашумело в ушах. Он был в состоянии крайнего возбуждения. Храбрецов, сражающихся с преступниками, он видел только по телевизору, но никак не ожидал, что и ему самому представится такой случай. Недолго думая Цзя Ли скомандовал:

– Вперед! – и, как пущенная из лука стрела, очертя голову метнулся к тому мужчине.

Вор повел себя странно. Когда Цзя Ли обхватил его за талию, он не вытащил нож или какое-то еще оружие, а разразился бранью:

– Чтоб тебя, что ты вытворяешь? Не отпустишь меня – отлуплю!

В это время, тяжело дыша, подоспел Лу Чжишэн. Увидев, что уже началась рукопашная схватка, он заорал:

– Это мы тебя отлупим, злодей!

Он набросился на вора с кулаками, не ожидая, что тот крепко схватит его за руки и начнет с силой отталкивать. Лу Чжишэн повалился ничком, уткнулся лицом в землю и громко завыл.

Подбежала и женщина, в страшном гневе обратилась к Цзя Ли:

– Из какой ты школы? Такой наглый!

– Но вы… разве не вы кричали: «Хватай его!»? – невпопад бормотал Цзя Ли.

– Да что за дела? Мы из одной семьи. У нас капризный сын, он разозлится и сразу убегает! – сказала женщина. – Я попросила папу догнать его!

Только тогда Цзя Ли вспомнил, как мимо молниеносно проскочил мальчик. Теперь его и след простыл.

Лу Чжишэн закрыл лицо рукой и, нервничая, сказал:

– Это все из-за того, что он с женской красной сумочкой бежал. Мы и подумали, что он ее украл!

– Я не могу помочь жене нести сумочку? – уверенный в своей правоте, сказал мужчина, как будто ношение сумочек было геройством. – Когда вырастете, вам тоже придется такие поручения выполнять.

Супруги в волнении убежали на поиски своего маленького баловня. Цзя Ли скривился и с презрением сказал:

– Ну что за молодец, еще и такой самодовольный, как будто высочайшей чести удостоился!

– Однако, – сказал Лу Чжишэн, – удар у него хорошо поставлен, он меня потрепал.

Цзя Ли вскинул голову и увидел, что Лу Чжишэн и впрямь получил легкие ранения. Кожа на щеке у него была поцарапана, крови не было, лишь несколько царапин, похожих на потертости на джинсовой ткани.

– Болит? – спросил Цзя Ли. – Давай я найду тебе обезболивающее.

– Терпимо, – со вздохом сказал Лу Чжишэн, всем видом давая понять, что терпит невыносимые муки.

– Вот незадача, не стали героями и чуть было трусами себя не выставили, – сказал Цзя Ли. – Но пусть это будет нашим мужским секретом. Тебе ведь не хочется выставить себя на посмешище?

– В мире уже не осталось таких болванов, – Лу Чжишэн иногда проявлял остроумие. – Ты как сумасшедший художник Сюй Вэньчан. Как, по-твоему, я буду объяснять, откуда у меня эти царапины?

– Да ведь можно сказать, что тот мужчина и правда был вором, и ты был ранен в драке, ну а я его взял. Как тебе такое?

– Ну и прекрасно, пусть даже я буду второсортным героем, – воодушевился Лу Чжишэн. – Слава и положение не так для меня важны.

– Не пойдет! – сказал Цзя Ли. – Все будут спрашивать о том воре. Как нам ответить?

– Это уже мелочи, придумаем!

Но именно эти мелочи доставили им немало страданий. Они никак не могли решить, как лучше обо всем рассказать. Стоило куда-то поехать отдыхать, как Лу Чжишэн становился ходячим источником проблем. На сей раз он вопил, как безумно болят его раны, и даже подпрыгивал от боли. У учительницы, сидевшей на лужайке, была аптечка, но они не стали ничего у нее просить, потому что не придумали разумного объяснения, а эта старушка умела искусно допытываться до сути. Мальчишки, прячась от учителей, выбрались из парка и принялись искать аптеку.

Они прошли всю улицу. Там нашлись какие угодно магазины, кроме аптек, как будто люди в этом районе никогда не болели. Чем дальше они шли, тем более кривой была дорога и чувствовалась атмосфера пригорода, вдалеке даже были видны огороды. Лу Чжишэн отказался от затеи с аптекой:

– Ладно, сейчас моя царапина не так уж и болит, пойдем обратно в парк.

Как раз по пути им попался общественный туалет. Лу Чжишэн сказал, что это отличное место, чтобы все обсудить, и Цзя Ли с ним согласился. Внутри никого не было, и мальчишки расслабились, присели на корточки и стали гадать, как же им стать героями и прославиться.

– Э, – начал Лу Чжишэн, – давай скажем, что тот вор сбежал, и мы не смогли его расспросить.

– Но это называется «упустить злодея», не так ли? – сказал Цзя Ли. – А герои такого никогда не допускают!

– А если сказать, что мы отвели его в участок?

– В какой такой участок? Тебя спросят, и что ты ответишь? – возразил Цзя Ли. – Вранье тоже бывает благородным и низменным.

– Так значит, моя жертва была напрасной? – с некоторой расчетливостью спросил Лу Чжишэн.

– Ну нет, ты так или иначе сегодня испытал вкус героического боя…

Не успел Цзя Ли договорить, как дверь отворилась. Вошел человек, худой, в черной одежде, и вихрем метнулся к ним, окликнул низким голосом, как привидение:

– Эй, привет! – выглядел он совершенно обычно, но улыбался недоброй улыбкой, от которой поджилки тряслись.

Оба паренька перетрухнули и инстинктивно встали, но не успели и глазом моргнуть, как тот человек вытащил самый настоящий нож и помахал им в воздухе, коротко приказав:

– Сядьте! Не двигайтесь!

Лезвие холодно сверкнуло, и мальчикам пришлось послушно сесть на корточки. Мужчина нагнулся, торопливо, будто поднимал какую-то вещь, стащил с руки Лу Чжишэна часы, перерыл карманы мальчиков и без всяких церемоний забрал все ценные вещи, еще и нагло размахивал перед их глазами ножом. В одно мгновение оба героя будто утратили мыслительные способности, только чувствовали, как невольно трясутся их ноги.

– Сидите десять минут! – свирепо сказал мужчина. – Иначе отведаете моего ножа!

С этими словами вор в несколько прыжков умчался прочь.

– Мы… мы не во сне? – сидя на корточках, осторожно спросил Лу Чжишэн. – Если я продолжу так сидеть, у меня ноги отнимутся.

Цзя Ли уже вскочил и застегивал штаны.

– Эй, мы за ним побежим или нет? Тот вор ускакал!

– У него нож. – Лу Чжишэн с усилием поднялся. – Ты меня до смерти не доведи!

– Если за ним не погнаться, мы понесем слишком большой убыток! – сказал Цзя Ли. – Вот мерзавец!

В решающий момент Цзя Ли забыл, что собирался становиться каким-то там героем, как будто такой мысли никогда не было в его голове. Он лишь разозлился, чувствуя, что его ужасно оскорбили. Им двигала жажда мести. Поэтому он просто не успел испугаться и помчался за вором. Лу Чжишэн тоже был готов рискнуть жизнью за друга. Хоть и был охвачен страхом, он со всех ног понесся за Цзя Ли.

О случившейся драке Цзя Ли было сложно говорить. Она была не такой уж героической, ведь он одновременно кричал: «Держите вора!» и гнался за ним. Вор разозлился и ударил Цзя Ли, и тот совершенно бесславно упал, почувствовал, что у него под ягодицами мокро, но из последних сил поднялся. В это время толстяк Лу Чжишэн во всю мощь своих легких звал на помощь. Наконец к ним выбежали фермеры с огородов.

Затем подъехали две полицейские машины и скорая, которая помчала мальчишек в больницу. Врач осмотрел их и сказал, что Цзя Ли получил ножевое ранение в ягодицу. Это показалось ему странным, ведь тогда он совсем не почувствовал боли. Он ощутил ее только после того, как ему дали лекарство. Врач велел Цзя Ли оставаться в больнице. Тот не мог ни сесть, ни лечь, и приходилось валяться на больничной койке ничком и думать, какой же этот воришка гнусный, как он мог ударить его ножом в такую часть тела!