Хассел Гроу

Глава 6

600 лет назад

"В мире волшебства и тайн, встреча с

ведьмой – лишь начало новых историй».

– Мистер Гроу, дальше только непроглядный лес, я советую развернуть лошадей и поехать обратно. Скоро станет совсем темно, – крикнул проводник юному профессору.

– Мы не из тех кто сдаётся, мой дорогой друг, – воодушевлённо сказал мистер Гроу.

Красивые здесь места, но всё равно этот северный лес навеивает ужас. Времена сейчас стоят не из лёгких, поэтому не только люди бывают злыми. Всё, что обитает в этом лесу – ночью выходит на охоту.

– Я надеюсь вы помните правила, профессор, – фыркнул проводник, пришпоривая своего коня.

– Сбор информации внесёт вклад в далёкое будущее, – закашлявшись сказал мистер Гроу, параллельно что-то фиксируя в своём потрепанном дневнике. Подъезжая ближе к проводнику он прошептал:

– Мы ищем место для постройки целого города. Ресурсы позволяют, да и амбиции не стоят в стороне, а это место мне слишком нравится.

– Вот и как угораздило меня в это вляпаться?, – проводник закатил глаза, не желая дальше продолжать этот разговор.

– Я не вернусь с пустыми руками. Не в этот раз, – отчеканил профессор.

– Если у вас есть инстинкт самосохранения, то вы не пойдёте туда. Поймите наконец – там живет зло!, – уже откровенно кричал проводник. Его щёки раскраснелись от негодования, а изо рта в разные стороны летели слюни.

– Искоренение зла начинается с каждого из нас. В одном сердце зародится свет, который потом озарит весь мир, – сказал мистер Гроу, убирая со лба очки и пряча за ухо огрызок карандаша, он рысью поскакал вглубь леса.

Профессор хотел осмотреть всю территорию, чтобы знать с чем предстоит работать. На глаза стали попадаться неброские хижины. Если хорошо приглядеться, то можно увидеть едва заметные следы, похожие на жизнь человека. Сюда лишний раз никто не совал свой нос. По достоверным источникам, эта земля не принадлежала ни одной из общин. Это означало, что её можно присвоить, населить и обработать. Некие ведьмы самостоятельно и безосновательно провозгласили себя хозяевами этих владений несколько лет назад, когда покинули близ лежащий город.

В народе поговаривали, что если прийти ночью в этот лес, то можно лишиться жизни или внезапно постареть на несколько лет. Очень давно выжившие счастливчики, а их можно было по пальцам пересчитать, отважились придумать небольшой свод правил по посещению этих мест. Правило первое – не ходить в лес в одиночку. Правило второе – объективно оценивать ситуацию. Правило третье – постараться не умереть. В нынешнее время не было сведений о том, как работали эти правила, а на слухи полагаться нельзя. Поэтому молодой мистер Гроу решил на своей шкуре выяснить насколько всё серьезно.

– Мы преодолели почти три мили и не наткнулись ни на одну ведьму, – радостно воскликнул Гроу, подмигивая проводнику.

– Если мы их не встретили, это не значит, что их тут нет. Вы же знаете, какими быстрыми они могут быть.

– Дорогой друг, – обратился профессор к проводнику, – мы изгоним отсюда этих тварей. Никакая жалкая кучка ведьм не разрушит наши планы. Мы присвоим эту землю себе и построим город. Вот увидишь, через неделю здесь будет толпа голодных инквизиторов. Сомневаюсь, что дьявольские отродья ждут их с распростертыми объятиями.

– Думаю, что ваш отец будет гордиться этой находкой, – с тревогой в голосе отозвался проводник.

***

Я очнулась от того, что в нос ударил сырой запах. Это было как колючее дыхание зомби, которое пронизывало стены, впитывая в себя все ужасные воспоминания. Вонь укутывала меня одеялом, пробиваясь сквозь трещины в полу, смешиваясь с холодным воздухом, проникнувшим сюда из самых мрачных уголков вселенной. Каждый глоток воздуха обжигал мои легкие и оставлял после себя неприятное послевкусие разложения. Этот запах, казалось, был паразитом, вытягивающим из неизвестного мне места его жизнь и его тепло. На мгновение мне причудилось, что время здесь остановилось, а каждая частичка сырости и плесени хранила секреты, о которых лучше было не знать.

Глаза постепенно привыкали к темноте, а тело ломило так, будто меня всё-таки переехали сегодня мерседесом. Я попыталась сесть, но ничего не вышло. Жалкое подобие кровати, сколоченное из трёх дощечек, не хотело меня отпускать. В моём мозгу со скоростью света забегали мысли.

Я привязана к этой разваливающейся штуковине. Что. Чёрт. Возьми. Происходит?

Волна паники накрыла с головой. Я начала елозить всем телом из стороны в сторону. Вся эта ненадёжная конструкция противно скрипнула под моим весом. Сердце колотилось так, словно пыталось вырваться на свободу, в то время как разум искал хоть какое-то объяснение этой патовой ситуации. Адреналин наполнял каждую клеточку моего обмякшего тела, заставляя взглянуть в бесконечную черноту, где пряталось неизвестно что.

Вокруг стояла гробовая тишина. Только звук падающей воды с каждой новой каплей преобразовывался в назойливый ритм.

Кап – кап – кап.

Этот звук проник в моё сознание, вызывая нестерпимое раздражение. Он словно противная муха, жужжащая рядом, которая не дает сосредоточиться. Капли падают на металлическую поверхность. Раковина? Каждый удар мне казался оглушающим. Этот звук создает резонирующее эхо, которое раскатывается по всему пространству.

Кап – кап – кап.

Под раздражающую мелодию я начала прокручивать в голове хронологию событий. Отель. Парк. Туристичексая группа. Кадиллак. Экскурсия. Поместье. Смитти. Точно, здесь должны быть еще люди. Или похитили только меня? С большим усилием я облизала пересохшие губы и хриплым голосом позвала:

– Здесь есть кто-нибудь? Джон Смит? Абена?, – вспоминала я имена ребят с группы.

Тишина.

– Джонни Фостер? Финн?

Опять тишина.

– Мистер Грей?, – не унималась я.

Не паниковать. Не паниковать. Не паниковать. Повторяла я себе под нос эти слова как мантру. Я жива. Я цела. Я в шоке.

Спустя несколько минут послышалось какое-то шарканье. Зажмурив глаза, затаив дыхание и сжав руки в кулаки, я приготовилась к худшему исходу событий. Сейчас меня убьют или сделают ещё что-нибудь, как в самых страшных фильмах ужасов.

– Кто здесь?, – шёпотом спросил женский голос, в котором я узнала Абену.

Моему облегчению не было предела. Я не одна в этом богом забытом месте.

– Это я, Мира, – прохрипела я.

– Хорошо. Здесь я, Финн и Джонни. Мы были в камере дальше по коридору. Услышали возню и пошли на звук.

Значит мы в камере. Тюрьма?

– А Смитти?, – поинтересовалась я.

– Мы думали, что он с тобой, – с трудом выдавил из себя Финн.

– Может быть. Здесь темно и я ни хрена не вижу. Даже встать не могу, чтобы проверить, – с разочарованием ответила я.

– Почему ты не можешь встать? Ты ранена?, – с ноткой тревожности задал вопрос Финн.

– Я привязана к кровати и моё тело меня не слушает.

– Подождите, какого хрена тут происходит? Привязана? Она мать его привязана!, – слышу я взвинченный голос недовольного Джонни.

– Как вы вышли из камеры?, – с большим любопытством поинтересовалась я.

– Она была открыта. Не пришлось прилагать особых усилий, – честно призналась Абена.

– А моя?

– Заперта, – прорычал Джонни, ударяя кулаком по двери.

На другом конце камеры что-то повалилось на пол, а затем послышался глухой стук удара о металл.

– Сука, как же больно! Это что раковина? Какого фига я под ней забыл?

– Смитти? Это ты?,– позвала я.

– Колючка?

– Да, это я. Ты можешь пошевелиться?,

– Я слегка ударился головой, но да, кажется могу.

– Отлично! Помоги мне развязать эти чёртовы верёвки и встать. Нас за дверью ждут остальные.

– Развязать?

– Да Смитти, развязать. Мне не шевельнуться. Или ты охренеть как сильно приложился головой о раковину, что не понимаешь с первого раза?

– Будешь хамить, оставлю гнить тебя в этом вонючем месте. Где мы вообще?

– Прости. Абена, Финн и Джонни говорят, что мы в какой-то камере.

Глава 7

Я распознала по звуку, что Смитти наконец-то поднялся. Отбрасывая ногой в сторону какие-то предметы, он стал медленно двигаться в мою сторону. В темноте было сложно разглядеть происходящее, поэтому я с тяжелым усилием напрягала слух, чтобы примерно знать, что тут происходит. За железной решеткой, которая выступала в качестве двери я слышала голоса Финна и Джонни.

– Слушай, Финн ты совсем не переживаешь? Мы тут неизвестно сколько времени торчим, – сказал Джонни, продолжая нервно колотить кулаком решётку камеры.

– Нет. Я просто жду, когда Смитти освободит Миру и они начнут искать то, что поможет им отпереть решётку, – ответил Финн, прислонившись к стене. – Из-за темноты процесс немного затянулся.

– Затянулся?! Не то слово! Обмотанная веревками блондинка и мажор на мерседесе с разбитой башкой в одной камере. Что может быть лучше? Надеюсь, что им не придется друг друга резать или пилить как в ужастиках, – Джонни никак не мог успокоиться.

– Да, но что мы можем сделать? – пожал плечами Финн. – Разве что начать паниковать.

– Шикарная идея, непробиваемый.

– У меня хорошая стрессоустойчивость, – парочка, вы там скоро?

– Эй, мы вообще – то все слышим, – рявкнул Смитти, – вас никто не заставляет ждать. Можете валить, если хотите.

– Мы уйдем все вместе, – включилась в разговор Абена, откровенно нервничая.

Смитти наконец добрался до меня. Его крепкие руки начали исследовать моё тело, в поисках упрямой веревки. Мозолистые пальцы осторожно касались открытых участков кожи, вызывая у меня неожиданный трепет. Надо было надеть штаны, а не шорты, или не надо? Эти прикосновения не приносили дискомфорта. Напротив, они были полны заботы и нежности, которые я не испытывала даже с Генри, а кроме него у меня никого не было. Оказалось, что я скована в четырех местах: у лодыжек, коленей, талии и груди. Узлы прятались под кроватью. Смитти выругался, осознавая, что развязать меня будет не так просто, как ему хотелось.

– Лежи спокойно, Колючка. Не хочу чтобы на мою голову сегодня свалилась еще и ты, причем не только в буквальном смысле. Она и так трещит по швам после удара об угол раковины – обратился ко мне Смитти, залезая под шаткую рухлядь.

– Ты даже в стрессовых ситуациях не отрекаешься от сарказма и подколок?

– Ты смотрела «Достать ножи»? – сплевывая грязь с лица и работая над сложными узлами задал он мне вопрос.

– Ты серьезно? Кино? Мы будем говорить сейчас о кино? – стараясь не шевелиться, ответила я, – лучше бы достал телефон и посветил себе.

– Во-первых, при мне нет моих личных вещей. Во-вторых, это лучше, чем сидеть здесь в гробовой тишине. В-третьих, там один из актеров сказал хорошую цитату, которая может охарактеризовать меня. В-четвертых…

Тут мое терпение лопнуло.

– Заткнись! – грубо рыкнула я на Смитти, перебивая его.

Я начала метаться по кровати в разные стороны, пытаясь ослабить натяжение веревок. Он вздумал меня бесить, когда я нахожусь в таком положении. И еще, я до сих пор чувствовала его прикосновения. В районе лодыжек веревка ослабла. Наверное из-за того, что с ней возился Смитти минут десять.

– Эй, там за решеткой! – крикнула я, – у вас тоже нет при себе личных вещей?

– Если они были бы при нас, то я вам уже бросила бы зажигалку или фонарик – разочарованно протянула Абена.

– Что у вас там происходит? – я слышу как вы ругаетесь, но не слышу действий, – спросил Финн.

– Смитти пытается меня развязать. Поддался узел в районе лодыжек. Еще осталось три. Плюс ко всему, они все под кроватью, если это можно так назвать.

– Да, а кто-то назло мечется по всей шконке и мне в глаза летит песок, пыль и опилки, – фыркнул Смитти, – никакой благодарности.

Победив до конца первую веревку, Смитти вылез из-под кровати. Его дыхание немного сбилось. В такой тишине я даже могла расслышать стук его сердца. Он резко наклонился передо мной. Его пальцы ловко начали перебирать веревки в районе талии. Смитти хотел освободить мне руки, которые были примотаны к туловищу. Нырнув снова под кровать он зашипел от возмущения, когда очередная петля не поддавалась.

– Почему ты не лежишь спокойно? – бурчал он, стараясь удержать нервное напряжение под контролем. – Это не помогает. Я не сделаю тебе больно.

– Я не могу тебя спасти, если ты не помогаешь! – воскликнул он через несколько минут, чувствуя, как формируется комок гнева в груди.

Мои глаза расширились в страхе и удивлении. Я даже не осмелилась ответить, а мой громкий пульс выдавал панику сам по себе. Каждый новый узел лишь увеличивал градус его раздражения, словно их схватка с веревками была отражением напряженной атмосферы.

– Черт бы тебя побрал, блондиночка! Делай как он говорит. Ты тянешь время – заорал Джонни.

Я понимала, что ситуация из ряда вон выходящая и нужно собраться. Все накалены до предела. Поднеси спичку к любому из нас – сразу все вспыхнет синим пламенем. Но я ничего не могла поделать со своим страхом и паникой. Джон Смит пытался меня развязать, а я старалась не шевелиться лишний раз. Правда, очень старалась. Ноги жгло там, где раньше была веревка.

Не паниковать. Не паниковать. Не паниковать, – затянула опять я свою мантру спасения.

– Не бойся, Колючка. Ты здесь не одна. Я тебя развяжу и мы уберемся отсюда куда подальше. Просто немного потерпи, – успокаивал меня Смитти.

Я проглотила ком, который стоял в горле с самого момента, как мы тут оказались и промолчала. Меня удивило то, как меняется человек в зависимости от ситуации. Джон Смит может успокаивать. Видимо он понял, что я нахожусь в шоковом состоянии. Его голос действовал на меня как гипноз. Такой бархатистый, темный и загадочный. Его слова окутывали меня, наполняя пространство вокруг теплом и спокойствием. Я лежала, не в силах выдвинуть ни одной мысли, лишь слушая только его голос. Он говорил о чем-то простом, но в этом была своя магия. Казалось, что каждое его слово бережно останавливает бурю в моей душе, придавая мне стойкости. Джон сумел подстроиться под настроение, словно читал мои мысли. Его уверенность и спокойствие были удивительными. В такие моменты я понимала, что действительно нахожусь тут не одна. Пускай мир и рушится вокруг, кто-то все равно поддержит. До меня стало доходить, насколько важны люди, умеющие находить нужные слова в трудные минуты. Всегда есть тот, кто поможет справиться со страхами и тревогами, просто оставаясь рядом.

Прикрыв глаза, я почувствовала, как паника стала отступать. Чем она была дальше от меня, тем ровнее я дышала. Запах сырости конечно никуда не делся, наоборот, от него немного подташнивало. Вода продолжала капать, но из-за спасательной операции под названием «Вытащить Миру из дерьма», раздражающий и назойливый звук потерялся. В камере стало слишком жарко. Весь прохладный воздух, который я ощущала, когда пришла в себя – исчез. Будучи в футболке и шортах я взмокла так, как будто пробежала пятнадцать кругов на самом большом стадионе мира. Я почувствовала, как веревка начала соскальзывать с рук, цепляя мою кожу и оставляя на ней мелкие ссадины.

– Ауч!– распахнув глаза, вскрикнула я.

– Я не специально, – ответил Смитти, – с этой почти все. Остались грудь и колени.

– Хорошо.

– А ты молодец, Колючка. Взяла себя в руки и перестала быть размазнёй. Так куда лучше, – сказал Смитти, когда вылез из-под кровати.

– Опять ты начинаешь…

– Ш-ш-ш-ш, – неожиданно приложив палец к моим губам, Смитти начал распутывать веревку в районе груди.

Его тёплое и приятное дыхание коснулось моей щеки. Среди жуткой вони появился абсолютно новый и незнакомый для меня запах. Апельсин и бергамот. Хм. Весьма неплохо. Хорошо, что здесь темно и не видно того, как я принюхиваюсь к Смитти и пытаюсь рассмотреть его во все глаза.

– Ты пялишься на меня, Колючка, – спокойно сказал он, – я чувствую твой взгляд. Жалеешь о том, что не видишь меня?

Я смутилась, но только на мгновение. В ответ на его провокацию мне удалось сдержать улыбку. Темнота этой камеры позволяла моей фантазии разгуляться почти безгранично. Я могла представить как он выглядит. Уверенные черты лица, взъерошенные волосы, шаловливые карие глаза, которые, несомненно, искрятся от юмора в этот момент.

– Возможно, мне больше нравится то, что тебя совсем не видно, – почти шёпотом ответила я, с удовольствием смакуя сладость этого мгновения.

– Знаешь, Колючка, иногда лучше не видеть, а просто чувствовать, – сказал он, и я поняла, что в этом мраке возможно открываются для меня новые горизонты.

– Отставить флирт! – прикрикнул Джонни, – как у вас там обстановка?

– Осталось чуть-чуть,– ответил Смитти.

Пока Смитти воевал с последней веревкой под кроватью, я вспомнила, что когда он вылезал из под раковины, то что-то отбрасывал ногами.

– Смитти?

– Мм?

– Когда ты вылезал из под раковины, ты понял, что там грохнулось на пол?

– По ощущениям были коробки.

– Когда развяжешь меня, их нужно проверить, хорошо?

– Ок.

– Смитти?

– Да, Колючка?

– Что у тебя за парфюм?

– Москино Фрэндс Мэн, – хихикнув, ответил он.

Когда веревка слетела с колен я на радостях резко подскочила, отчего голова пошла кругом. Темнота и незнание пространства тоже сделали своё дело. Я встала как вкопанная, цепляясь руками за Смитти, чтобы не упасть. Через несколько секунд сознание выровнялось и мы пошли в сторону раковины. Ползая на четвереньках и собирая по полу коробки, мы руками исследовали пол в поисках чего-то похожего на ключ. Грязно. Противно. Немного сыро.

Собрав в кучу пять коробок, Смитти аккуратно потащил их к решётке. Когда мы до неё дошли, резко загорелся свет. Мои глаза чуть не вытекли от таких сюрпризов. Сильно зажмурившись, я посчитала мысленно до десяти и постепенно открыла их. Передо мной стоял Смитти. Его лицо было всё в крови и грязи. Видимо об угол раковины он приложился сильнее, чем думал. Волосы слиплись от пота. Футболка винного цвета стала коричневой и мокрой. Руки все содраны и перепачканы. Глаза были очень уставшими, а не искрились от юмора, как я себе их представляла.

Я перевела взгляд на ребят за решетку. Белое платье Абены было все в соломе и пятнах. Джонни и Финн сидя на полу, спинами подпирали стены. Казалось, что на них специально рассыпали мешок с пылью. Зато они все были целы.

– Отлично выглядите, – бросил нам Финн.

– Открывайте коробки, а то любопытно что там, – сказал Джонни и подошёл вплотную к решетке.

– Вот тебе и пятьдесят оттенков экскурсии, – вспомнила Абена шутку мистера Грея.

Точно! – подхватил Джонни, – зря я это ляпнул тогда.

Я и Смитти начали вскрывать коробки. В каждой из них находилось по два спортивных костюма фиолетового цвета, массивные кроссовки, комплект нижнего белья и номерок, который вешается на руку в области плеча. Первый костюм был с худи и трико, а другой с майкой и шортами. Сверху всего барахла располагался конверт, очень похожий на тот, который я получила в отеле.

– Почему опять фиолетовый? Почему опять конверт? И почему опять совы? – удивляясь, задала я вопрос, – Здесь что все помешанные на этом цвете? Мой номер в гостинице, конверт, особняк…

– Символами дома семьи Гроу являлись неясыть и фиалки, поэтому все в таком цвете – пояснил Смитти, нервно потирая шею.

– А ты откуда знаешь? – спросил Финн.

– Забыли, я же местный – непринуждённо ответил Смитти.

– Ты не говорил, что местный, – подметила я.

– Ну теперь ты знаешь, Колючка.

– Какого чёрта местному шляться по экскурсиям?, – других дел больше нет что ли?, – удивился Фостер.

Смитти отвесил в его сторону такой взгляд, от которого можно забиться в уголок, обнять коленки и дрожать. Джонни замолчал и отошел на шаг назад.

– У кого какой номер был в пригласительном?, – озвучила вслух я свои мысли, – я была одиннадцатым.

– У меня был двенадцатый, – отозвался Джонни.

– Девятый, – сказала Абена.

– Финн?, – обратилась к блондину я.

– Десятый.

– Смитти, ты тринадцатый?

– Ага.

Я доставала вещи из каждой коробки и передавала их ребятам за решеткой, согласно нашим номеркам из приглашения. В своей коробке я нашла ключ от замка камеры и облегченно вздохнула. Передав ключ Абене, я молилась, чтобы она его не выбросила. Или того хуже, передумала нас открывать. Повозившись несколько минут, Абена победно выдохнула. Камерная дверь распахнулась настежь с противным скрежетом. Смитти пропустил меня вперед, как подобает джентльмену. Он предложил не запирать дверь на всякий случай. Я забрала у Абены ключ и начала распечатывать еще один в моей жизни злополучный конверт. Остальные последовали за мной.