И стол, и чай давно забытый…
И стол, и чай давно забытый…
И жизнь – как старое кино….
Но листьев шелест успокоит
Начавший было меркнуть свет,
И жизнь, пожалуй, больше стоит,
Чем серенький в кино билет.
Но листьев шелест успокоит
Начавший было меркнуть свет…
И жизнь, пожалуй, больше стоит,
Чем серенький в кино билет…
Мотор у камеры продолжит
Жужжанье. Плёнка затрещит,
И засверкает… И прохожий Вслед за вагоном побежит…
Мотор у камеры – продолжит
Жужжанье. Плёнка затрещит!
И засверкает… И – прохожий Вслед за вагоном побежит…
И шорох листьев под ногами,
И ветер, север, холода…
И ливни, ливни, град – местами –
И в блеске ночью города…
…И листьев шелест успокоит
Начавший было меркнуть свет,
И жизнь, конечно, больше стоит,
Чем серенький в кино билет.
И вновь – Шопен. Почти забытый Вальс – тихо, скраю; и окно…
И стол, и чай давно допитый…
И стол, и чай давно допитый…
И жизнь как старое кино.
Шопен. Вальс. Самый знаменитый…
И снова – книга, и окно…
И стол, и чай давно забытый,
И стол, и чай давно забытый,
И жизнь как старое кино…
…Но листьев шелест успокоит
Начавший было меркнуть свет,
И жизнь, пожалуй, больше стоит,
Чем серенький в кино билет.
Но листьев шелест успокоит
Начавший было меркнуть свет…
И жизнь, пожалуй, больше стоит,
Чем серенький в кино билет…
***
Так много слов, так мало смысла.
Уж лучше вовсе не писать…
Молчанье в воздухе повисло,
И от него мне не сбежать.
Так мало дел и много фальши.
Непринуждённой и скупой
Улыбкой я делюсь. А дальше –
Который вечер – не с тобой.
Который вечер глупых серий
Из мыльных опер; их смотреть
Я не хочу, но, надо верить,
Я так смогу хотя бы тлеть.
Хотя бы тлеть, чтоб позже пламя
Ты снова смог во мне разжечь,
Своими добрыми руками
Меня от ветра уберечь…
Как мне сказать тебе? Поймёшь ли,
Я вся дрожу, пылаю, я
Живу в мечтах о счастье прошлом,
Когда я вся была твоя…
Книги не знают.
Книги не знают, как странно живётся на свете.
Знай себе тихо на полке стоят.
Нет, мы – наивные жадные дети.
Мир – не театр, мир большой детский сад.
Книги! Ах, если б могли вы услышать,
Что за окном города говорят!
Сколько вас, книги, ещё понапишут
Те, чьи огни над планетой горят?
Сколько вас, книги, непонятых, грустных,
Скинут на площади в общий костёр?
Сколько журналов – чтоб не было пусто! –
В мир принесут возмутительный вздор?
Книги не знают. Ах, как нам живётся!
Крутится-вертится жизнь-карусель!
Будто забыли, что нить оборвётся,
Будто корабль не выйдет на мель!
Книги учили нас: будьте добрее;
Сильным будь, смелым, ведь ты человек!
Нет! Всё одно! И мы – дикие звери.
Больно калечим больных и калек.
Всё в нас живёт по законам дикарским:
Сильного – бойся, наивного – бей.
Время меняет на нас только маски –
Мы лишь становимся старше и злей.
Эх! Книги, книги… Так хочется скрыться
В ваших чудесных пахучих лесах,
В речке чернильной от грязи отмыться
И навсегда позабыть о часах.
Что же вы так молчаливо, бездвижно
В свете глухом моего ночника,
Мирно обнявшись на полочке книжной,
Сонный бросаете взгляд свысока?
Я вас не брошу, мы будем друзьями.
Вас – от и до- обещаю – прочту.
И моя злоба утихнет с годами,
И я конечно же не пропаду.
Странно, так странно живётся на свете,
В мире без сказок, добра, волшебства…
В мире, где брошены души на ветер,
В мире, где люди не ценят слова…