Андрюша, наконец, встретился с бабушкой. Та звонила в скорую.
Я лежал на капоте. Открыл глаза. Рядом маячил знакомый субъект в шляпе. Пашка:
– Ну как, пригодился фонарь?
– Помог немного.
– Держи ещё один, – и протянул мне «Светочь».
– Последний?
– Ты, Андрюха, в шахматы не играешь?
– Ну, могу, – плохо соображая, к чему бы это, пробурчал я.
– Знаешь правило: «Тронул – ходи»?
Я неопределенно мотнул головой.
– Ну что смотришь, Андрюша? Ты сегодня заработал право переходить!
И закатал мне в лоб так, что я полетел, полетел кубарем в пропасть…
Где-то наверху грохнула дверь. Последний луч света, соединявший улицу и подвал, сгинул. Махнув рукой, я шагнул, ноги разъехались, я покатился по ступеням, отсчитывая копчиком бетонные края. Видать, от внезапной темноты, равновесие потерял. Лежу под лестницей, темно. Включил фонарь. Посветлело.
Тронул пальцами стены. Опять здесь? Я подскочил. Как выкарабкиваться?
– Лев Петрович, нам необходимо собрать недостающие документы, – откуда-то слева раздался настойчивый, скрипучий голос Хромого. – Господин на балке ожидает, так сказать, провизии. Самолет прибудет в полночь. И если товарищ Игрок даст промашку, то отправится первым рейсом… А документ, сами понимаете, конечно и бумажка, но подписанная! Сами понимаете чем.
Я подполз к двери, притаился. Заглянул. Хромой на этот раз оказался в сюртуке. Лешего называл Львом Петровичем, а тот всё раскланивался с кем-то:
–Дело всё в том, – оправдывался Леший, – что за товарища Игрока попросили сверху. Но я обещаю: пара часов и его голова будет у вас на ужин. Фаршированная, так сказать, лучком и «зелеными».
Единственная лампочка по центру комнаты легко покачивалась, освещая длинный стол с яствами. На малиновой скатерти запеченный крокодил под соусом, Валькина шляпа, наполненная до верху бабушкиными «лисичками».
Я отполз, рванул вперед по коридору. Чем дальше от места, тем холоднее. Пахло серой, глаза слезились. Коридор сужался, фонарь сдыхал. Я пробирался узкими проходами на ощупь, дергал за ручки дверей. Темнота сгущалась. Шаги. Совсем рядом хрип Лешего. Что-то больно садануло по голове. Из глаз искры. И никого.
Схватился за голову. Кровь. Стянул свитер, протер им лоб и бросил в сторону. Подавшись вперед, вновь едва не стукнулся головой о бетонный брус потолка.
Валькина шляпа… откуда она у них? И шляпа-то ведь, та самая. В день первого знакомства Валюша, пряча глаза от солнца, слегка наклонила голову. Я засмотрелся. Сильный ветер сорвал шляпу и цветастое сомбреро… полетело по каменному мосту. Я поспешил поднять, Валька улыбнулась. До чего улыбка хороша. А глазища!
Тогда казалось, жизнь наполнена смыслом. Я любил весь мир и весь мир любил меня. Навсегда. Я обещал, что буду нас охранять, в обиду не дам.
Вдалеке показался свет. Выход. Нашел!
Я побежал. Наступив на что-то мягкое, остановился.