Упомянутый текст М. Веллера, кроме всего прочего, включает в себя список правил из 23 пунктов – "Как добиться любимой женщины", и известны случаи, когда юноши брали данную инструкцию на вооружение, хотя, на мой взгляд, правильнее было бы название – "Как соблазнить недоступную женщину". Потому что любимую – не надо добиваться. А данный текст Михаила Иосифовича в литературном смысле – превосходен, но по сути своей, по смыслу, является, мне кажется, вреднейшим.
Впрочем, мы снова отвлеклись. Итак, страх потери – еще не самая плохая причина для женитьбы, уверяю вас! А залет? О, это страшное слово! Кого-то чаша сия миновала, но ведь скольких – нет? А что же вы хотели, когда самое распространенное средство контрацепции – аборт, но даже самая распоследняя дура знает, как он опасен, если – первый? Когда презервативы и таблетки не просто в дефиците, а заклеймены общественным мнением как атрибуты проституции? Одна моя однокурсница, на несколько лет нас постарше и много опытней (на втором курсе уже – разведенная мать-одиночка) говорила: "Браки бывают четырех видов: по залету, по расчёту, по любви и по дури". А я, уже тогда немного циник, отвечал: "Галка, последние два – суть одно и то же…". А бывали и случаи, когда залет оказывался банальным шантажом – на что только не шли девочки ради сбычи мечт – чтоб в белом платье походить? Знали ведь, что не будет любимый требовать справки от врача и независимой экспертизы… А потом – ну oops, ошиблась, с кем не бывает…
Чувствуя приближение неотвратимого, мои друзья-ровесники рассуждали вслух, пытаясь найти плюсы в своем будущем, женатом, положении. Помню, один из них, Шурик, глубокомысленно говорил: "Жениться – это хорошо. Захотел – дома жена…" (сам он, скорее всего, на тот момент был еще дремучим девственником, но интересен сам ход мысли!). Ах, Шурик, Шурик… Вот как раз там, в браке, и закончится твоя свобода, в том числе и половая. Не "захотел" – а когда дадут. А причин не дать – вагон и маленькая тележка. Помню одного персонажа, работягу Колю, лет под сорок. Мастерил Коля в рабочее время из казенных материалов тумбочку для дома (дело было в мебельном цеху маленькой частной фабрики в начале 90-х), и, любуясь делом рук своих, приговаривал: "Вот доделаю, принесу домой – жена даст…".
Впрочем, не будем обобщать – уверен я, что и в те годы не всех удавалось заманить под венец на такие вот, как будут говорить позже, "разводки". По крайней мере, буквально через несколько лет, когда времена изменились круто и я, уже в качестве аспиранта, общался со студентами-старшекурсниками нашего же факультета, я вдруг заметил, что эти ребята уже совсем другие: коротко стриженые, в кожаных куртках, деловые, обязательно где-то очень активно работающие, то есть прибыльно чем-то торгующие… Как-то раз я ради интереса, невзначай, задал вопрос о женитьбе – на меня посмотрели как на идиота: "Жениться?! Сейчас?! Нееет…". Стало ясно, что к этому племени, младому-незнакомому, на драной козе не подъедешь…
Не знаю, как на других, а на меня моя свадьба свалилась довольно-таки неожиданно. Как-то не думал я на эту тему, влюбившись и любя, учась себе на почвоведа… Советская жизнь вообще не располагала к планам: живем и ладно. А с другой стороны, поскольку никаких перемен на горизонте заметно не было (я имею ввиду – мне, нам не было заметно, ибо более чуткие уже слышали гул копыт, видели клубы дыма на горизонте и готовились "управлять волнами пламени", а мы все вздыхали о высоких материях…), то казалось, что "а с нами ничего не происходит, и вряд ли что-нибудь произойдет", то есть – сейчас учимся, потом пойдем работать, женимся, заведем детей… Потому ничего конкретного и не думалось. Но встал вопрос ребром – пришлось думать. Главный вопрос будущих молодоженов – где? В смысле, жить-то где? В нашем (и не только) случае с этим было плоховато. Жить вместе с моими родителями – это даже мне в голову не приходило. Подселиться к будущим тесте и теще – было просто невозможно по причине проживания их в провинции (относительно Воронежа, который на тот момент был для всех героев этой истории большим городом, полным огней и соблазнов, сулящим будущее). Хотя как раз место там было – все-таки, как-никак, свой дом… Ну ладно. Общежитие нам не светило, поскольку право на него, да еще и на семейное, имели только полностью иногородние пары, а у меня была воронежская прописка, которая в данном случае оказывалась как бы не благом, а совсем даже наоборот. Что оставалось – частная, то есть съемная, квартира. Учитывая, что вся наша компания, кроме меня, собственно и жила на этих частных квартирах, ничего феноменального в этом варианте не было. Цены на то жилье, где селились студенты, были такими, что при наличии стипендии, подработок и (или) помощи родителей это было вполне осуществимо. Больше, в общем-то, проблем никаких не намечалось. И в этой точке времени и пространства, где-то за полгода до запланированного нами "часа икс" (мы решили, что разумно пожениться в начале грядущего учебного года – третий курс, сентябрь 1990-го – сезон свадеб, сезон заезда на квартиры…), то есть примерно в январе месяце, мы сообщили о нашем решении родителям.
Как показали дальнейшие события, мои родители к такому повороту событий были совершенно не готовы и сообщению, мягко говоря, не обрадовались. Причина лежала на поверхности – все тот же набивший оскомину квартирный вопрос. Мои родители сразу же представили себе не самый удачный сценарий развития событий (наша материальная беспомощность, рождение ребенка до окончания универа и, естественно (почему, блин, естественно-то?!) прерванная навсегда учеба, и, как результат (логично!) – переезд к ним… То, что начиналось дальше (в их воображении, к счастью), было (бы) за гранью добра и зла: четыре поколения на 42 метрах жилой площади… Отсюда все и плясали.
Родители же невесты в этой ситуации повели себя несколько по-другому, более традиционно, но тоже логично. Учитывая именно патриархальность папы невесты, было разыграно некое действо, которое с некоторой натяжкой можно было считать "сватовством": я впервые приехал в богоспасаемый город Калач, где и познакомился со всеми членами своей будущей семьи (с будущей тещей я уже был знаком, она приезжала к дочке в Воронеж). После процедуры знакомства, но не сразу, перешли к главному. Папа сказал полагающиеся в такой ситуации слова (типа, а хорошо ли вы подумали, дети мои?), и в общем, умилившись, благословил затею. Теперь-то мне понятно, что тут собака была зарыта не в каких-то личностных характеристиках, а в социокультурных ролях: невесту отдают, в этом – заинтересованы, причем настолько, что дают приданое (в нашем случае это был новый спальный гарнитур: кровать, трельяж и шифоньер, плюс постельное белье… может еще что-то, уж не вспомню – по тем временам помощь значительная). Заинтересованы по многим причинам – в России, вечно терзаемой войнами и смутами, мужиков всегда меньше, поэтому и сидит в подсознании – успеть ухватить… кроме того, в конкретной ситуации, союз выглядел многообещающим: для калачеевской девушки выйти за "городского" – это ж какой скачок в личной карьере (и не надо убеждать меня теперь, что никаких таких мотивов не было, не поверю!!). Но эта заинтересованность – она в подтексте, ее нельзя показывать, потому что сваты – приходят, сваты – просят: у вас, дескать, товар…
Мы женились не то чтобы самыми первыми – но, скажем так, в общем потоке первых пар на курсе. После нас оставалось еще довольно много друзей, которые только вступали на этот тернистый путь. И вот, несколько позже описываемых событий, уже пережив трудности подготовительного периода, смотрел я несколько свысока на тех, кто только задумывался о том, что надо сообщать родителям, назначать дату свадьбы, и думал – эх, братцы, и достанется же вам… И, право, были основания у меня думать именно так: ведь заключить союз планировали пары, чья бытовая ситуация была никак не лучше нашей. Никакого такого "своего" жилья не было ни у кого: кому-то светила общага, а кому-то и нет… Так вот, каково же было мое удивление, когда вместо того, чтобы отговаривать, родители будущих женихов и невест… обрадовались за молодых! Да, да! Ну, озаботились, понятное дело, времена-то непростые, но… Эх, эх, подумал я…