Девять жизней Кота. Книга вторая: «Великое княжество Московское»

– Да господи, Олег Георгиевич! – тут же отмерла девушка, – да может, в сегодняшний день можно обойтись? Не надо после госпиталя-то загонять себя.

Олег нахмурил брови: «Не суйся не в свои дела, женщина!». Вслух, конечно, не сказал, но Ольга поняла. А Кот, сворачиваясь под одеялом в клубок, все же прошептал негромко, чуть-чуть жалея себя: «Надо, Оля, надо!».

2. Золотой запас

Ровно в шесть часов Олег проснулся. Сам, без подсказки. Ольга разве что успела просунуть голову в приоткрытую дверь, и покачать ею: «Вот настырный!». А сама явно встала еще раньше – кто бы, кроме нее, накрыл на стол. Но Олег, прежде чем выйти из спальни, вытащил из запасных берцев шнурки, и привязал их к Ножику. Теперь, стоя голым, с ножом, висящим на груди, он был похож на Тарзана в детстве. Мускулы, кстати, в детском теле проявились уже достаточно заметно. Кричать, подобно вождю диких обезьян он, конечно, не стал. Быстро оделся, почему-то уверенный, что Ножик его никак не поранит.

– А если и порежет, то так мне и надо, – решил он, – самонадеянному идиоту. Будет мне дополнительная тренировка; Жизнь буду тренировать, заращивая раны.

Кстати, пару раз он такой «фокус» уже проводил; не быстро, и с мелкими ранами, но получилось. Пока только на себе.

Яйца и молоко к завтраку были по-прежнему отменной свежести. Олег еще раз напомнил себе про премию управляющему, Кропоткину Андрею Андреевичу.

– Ну, и повара надо отметить, – решил он, – как там его… старшина, кажется.

Вообще-то нож можно было положить и в маленький рюкзачок, что специально приготовили для его тренировок, но Олегу, по его предчувствиям, нужен был контакт с артефактом. В ладони же брать его при свидетелях, а среди них был один ох, какой зоркий, не собирался. Вот и бежал он сегодня чрезвычайно осторожно – ножик для ребенка был достаточно велик, и нижний кончик его был закреплен поясным ремнем; совсем чуть-чуть не доставая… до самого ценного в организме, на взгляд Кота. Любое падение, и… Впрочем, его предположение о личной безопасности, подтвердилось. Пусть не сильно, но несколько раз он полоснул по животу при резких поворотах тела режущей кромкой (точнее – кромками – они обе были заточены, так что это был скорее кинжал). Ощущения были… словно погладили.

Кот бежал, практически не замечая свежего, замечательного утра. Небо, еще темное, за исключением чуть порозовевшего краешка на востоке, было чистым. И морозец он не замечал, градусом явно ниже десяти по Цельсию. Тут этот ученый, кстати, тоже отметился. Мысли парня были впереди, на заветной полянке. Опаска была, что жизненно важный эксперимент не удастся. Ну, и радости была малая толика. Именно от сегодняшней погоды, отсутствия снегопада. Так что отсутствия Источника никем, кроме как им самим обнаружить было невозможно. И в то же время, жила дикая, пусть и крошечная надежда, что Источник встретит его. Увы – уже издали он понял, что эта надежда растаяла, как и сам столбик зеленого цвета в лесу.

Но ноги уверенно несли по знакомому маршруту. Тем более, что в какой-то момент он свернул на тропу, натоптанную ночью. А там и кровать увидел – никто ее трогать пока не стал.

– Скорее всего, Дамир Ефимович так распорядился, – решил Олег, отыскивая Бельского взглядом; тот кивнул, явно подтверждая догадку, – ну, и правильно сделал. Нечего тут посторонним расхаживать по моему Источнику. Хотя его тут уже и нет.

На место, где он сидел по два раза каждые сутки вот уже больше месяца, Олег осторожно пристроился практически не глядя, машинально. Все внимание было обращено к ножу. Проверять еще и острие собственной плотью никак не хотелось. А хотелось выхватить Ножик, и вогнать его в землю, весь клинок, и заорать во весь голос… Он и заорал, только беззвучно, и без ножа в руке:

– Ну что, натворили мы с тобой тут дел? Давай – помогай, исправляй!

И поначалу сам призвал Огонь и Землю; смешал эти стихии, и погнал их вниз, через… Ну, он сейчас едва не хихикнул, представив себя сидящим на унитазе, и делающим свои дела в присутствии одиннадцати взрослых – такие пробежки уже давно не требовали провожатых от полка.

Впрочем, и новиков почти сразу стало меньше. Витязь все же негромко распорядился, и тяжелую металлическую кровать потащили отсюда вчетвером.

– Хорошая им тренировка будет, – чуть улыбнулся Олег, провожая их взглядом, – эй, а ты что так резко?! Притормози!

Это он так обратился внутрь себя, точнее, к Ножику, который «включился» незаметно для Кота; видимо, посчитал, что уровень Силы в нем достиг критической отметки. Олег незаметно перевел дух; все же полной уверенности не было. Теперь же он отдался почти такому же экстазу, как и прежде, при живом Источнике.

– Хотя говорят, что «почти» не считается, – лениво размышлял Олег, опять с закрытыми глазами, – только вот вектор Силы теперь другой. Раньше она исходила из земли, растекалась по телу, пробегая по каждой клеточке, а потом «убегала» в небо. Теперь же небу остается только завидовать. Поток обратный – от ножа по всему телу, как и хотелось, а потом вниз, в землю – так, что припекать начинает. Эй, еще немного «вентиль» прикрути…

Прежде, чем вскочить на ноги, Олег поднял голову к небу – по привычке, надеялся увидеть над собой зеленый дымок. Не увидел, и окончательно смирился с потерей. Теперь он бежал гораздо уверенней. Но на спортивный городок забегать не стал. Витязь лишь кивнул понимающе, и повел в дом всю группу.

И опять, в который уже раз, перед крыльцом стоял чужой автомобиль. Олег немного напрягся – почувствовал, что кто-то приехал по его душу, с неизвестными, быть может, дурными вестями. Однако практически сразу перевел дух – от этого, явно бронированного авто несло не арестом, а чем-то подобным тому инкассаторскому броневичку, в котором Коту привезли первую зарплату. Почему он так решил? Олег сам не понял, лишь пожал плечами.

– Главное, не ошибся, – сказал он себе совсем скоро, – инкассаторы, только не из Владимира, а из самой Москвы. Во сколько же вы выехали из белокаменной?

Бойцы в камуфляже, разгрузках и с автоматами в руках посыпались из машины, размерами с шишигу, когда Олег уже поднялся на площадку, и повернулся у двери. А перед ним выстроилась не менее грозная шеренга из новиков; тоже, кстати, с оружием в руках. Никто, конечно, не стрелял. Тут даже Олег, по нашивкам у чужих бойцов понял, что важное лицо, с таким знакомым баульчиком в руках, охраняет гвардия Великого князя Московского.

– Ну, у меня «гвардия» не хуже, – с самодовольным видом оглядел новиков Олег, невольно присваивая себе чужое воинство, хоть и в мыслях.

Десяток, кстати, был уже полным; четверо бойцов, «командированных» в госпиталь, вбежали в ворота несколькими секундами позже основной группы. А посланец Московского князя уже поднимался по ступеням, сквозь расступившуюся шеренгу. Бойцы с обоих сторон уже опустили автоматы, и приглядывались к противной стороне – может быть, отыскивали знакомые лица.

Олег же кинул приезжему, чем-то сильно напоминавшему ему курьера князя Бельского, хоть и совершенно другого по внешнему виду – этот, великокняжеский, был как бы не крупнее и шире в плечах бойцов, сопровождавших его. И выражение лица, словно рубленного топором, не предвещало ничего хорошего любому, кто встал бы у него на пути. Впрочем, Наследнику Рода Котовых он постарался улыбнуться. Любой другой ребенок, даже много старше шести лет, уже удрал бы подальше от страшного дядьки, от такой улыбки, или грохнулся бы в обморок. Кот же лишь улыбался в ответ, и кивал головой, в такт словам, которыми гостя представлял адьютант, майор Назаркин; прямо здесь, на лестничной площадке:

– Личный посланник Великого князя Московского, Его Светлости Георгия Александровича, к вам, Ваше Превосходительство…

Посланник назвал себя сам:

– Горохов, Юрий Николаевич, – буквально прорычал он, – старший лейтенант…

– Вот как, – невольно сделал шаг назад Олег – чтобы лучше видеть высокого дядьку, – одного звания со мной, хотя об этом никому знать не надо. А вот эта пауза многозначительная… явно для меня, и штатская форма, в которой, впрочем, неплохо и в рукопашной схлестнуться… Сдается мне, господин, что ты по реестру Тайного Приказа проходишь. И прислал тебя, скорее, не Георгий Александрович, а тезка мой, Олег Николаевич. Тоже Рюриков.

Озвучивать свою догадку Олег не стал. Пригласил старлея в дом; по пути велел Суровцеву покормить охрану, обе гвардии, и поскакал по ступеням к себе, на третий этаж. Горохов успевал – ступал через две ступени, синхронно с мальчиком. Еще и дверь открыл перед ним. Олега привычно встретила улыбка Ольги, тут же сменившаяся гримасой страха. Не будь рядом Кота, она точно рванула бы куда-нибудь подальше, чтобы спрятаться под своими тряпками. А Горохов только злорадно ухмыльнулся.

– Не буду наговаривать, – решил Олег, успокаивая взглядом, а потом словами служанку, – может, он по другому и не умеет улыбаться. Поздоровайся с гостем, Ольга (это уже вслух). Это Горохов Юрий Николаевич, старший лейтенант… Специально к нам из Москвы приехал. Ты нам быстренько чаю в кабинет сделай, да еще что-нибудь посущественней к нему. Пойдем, господин старший лейтенант…

Он постарался изобразить такую же многозначительную паузу. Понял ли что-нибудь Горохов? По его лицу ничего не прочел бы и гораздо более опытный физиономист, чем Кот. Он и слова не сказал, пошел за мальчиком в кабинет, чуть помахивая в руке баулом, который в его ладони казался таким маленьким…

– Вот, – прорычал он минут через пять, после чая со сладостями, от которых московский гость не стал отказываться, – будете пересчитывать, Ваше… Сиятельство?

На «Превосходительство» в сторону крохотного рядом с ним ребенка у него явно не повернулся язык. Горохов достал из саквояжа увесистый мешок и конверт, с великокняжеским гербом на нем. Сургуча тут не было. А значит, было гораздо больше доверия – и к старшему лейтенанту и…

– И к другому старлею, то есть мне, – улыбнулся про себя Олег, развязывая мешочек и засовывая в него нос; ну, и взгляд, конечно, – золотые. Значит, точно тезка прислал.

Отодвинул мешок в сторону, и распечатал конверт, не отпуская Горохова – может, ответ потребуется послать. Внутри оказалось официальное приглашение Наследника Рода Котовых на малую церемонию награждения.

– В Кремле, – прочел вслух Олег, – в воскресенье, девятнадцатого декабря, в десять часов ноль-ноль минут. Передавать в ответ что-то нужно?

– Нет, – пожал широкими плечами посланник.

– А ты все же передай тезке мою благодарность. Ну, и заверения в том, что я непременно буду ко времени.

– Тезке?! – кирпичная стена на месте лица Горохова все же треснула.

– Ну, да – князю Рюрикову, Олегу Николаевичу. Так и передай – непременно буду. Пусть ждут.

Уже у двери Юрий Николаевич все же сподобился:

– До свидания, Ваше Превосходительство. Обязательно передам.

Олег же, дождавшись, когда захлопнется со стуком другая дверь – входная – тут же высыпал на сукно золотые, и принялся складывать их в столбики, по десять штук в каждом. Не обращая, кстати, внимания на Ольгу, что собирала со стола посуду. Ну, и девушка на богатства, что пересчитывал Олег, особо не поглядывала. Хотя – был уверен парень – вполне представляла себе цену этим вот четырем золотым столбикам.

– Вот, – все же обратил на себя внимание молодой женщины Олег, словно жалуясь, – деньги сами приходят; буквально к рукам липнут. А тратить некуда. Разве что в Москве по магазинам пробежаться. Приглашают вот. Поедешь со мной?

Он подвинул красочно оформленный бланк приглашения – с печатью и личной подписью Великого князя Московского – и Ольга внешне совсем равнодушно взяла его в руки. Но всплеск любопытства внутри нее Олег уловил. Как и еще более мощную волну отчаяния, если не ужаса, тут же вырвавшуюся наружу словами:

– О, Господи! Ваше Сиятельство, Олег Георгиевич! Тут ведь написано, что в парадной форме нужно быть, а у вас-то ее и нету. А дней-то осталось до награждения…

– Действительно, – Кот с трудом вынул из побелевших девичьих пальцев плотный лист, – слона-то я и не приметил.

Ольга, кстати, на «слона» не удивилась – потому что ее уже не было в кабинете.

– Сейчас опять Дамира Ефимыча притащит, – улыбнулся Олег, – а тот – вереницу портных из Владимира. Может, что-то еще заказать, на вырост?

Однако, к некоторому удивлению Котова, Ольга привела не Витязя, а майора Назаркина. Который тут же взял быка за рога; кстати, сияя всем лицом – словно это его пригласили на награждение.

– Парадную форму будем шить от Судогодского полка, егерскую, – заявил он вроде как вопросительно, но с таким лицом, что было видно – иного ответа от Олега он не ожидает.

Кот, естественно, кивнул.

– У нас для этого свой мастер есть, – еще шире улыбнулся майор, – он всех офицеров обшивает, именно в парадки. Я его на время нашей службы дневной приведу.

– Мне бы посмотреть на такую форму, – пробурчал Олег, соглашаясь.

– Так я в своей приду, вы и посмотрите, Олег Георгиевич – уверен, вам понравится.

– Хорошо, Алексей Степанович, ступай.

Майор повернулся, и даже сделал пару шагов к двери, когда Олег спохватился.

Он рывком достал из-под куртки Ножик, уже не опасаясь порезаться (разве что материал камуфляжа испортит), содрал с него шнурки и положил его на столешницу, рядом со столбиками монет. Адьютант, кстати, на них даже не покосился. И только потом Кот почти крикнул:

– Алексей Степанович!

– Слушаю, Ваше Превосходительство! – повернулся на каблуках офицер.

– Тут вот у меня трофей появился; ножик, без ножен. Неудобно носить так. Найдем что-нибудь по размеру?

Майор подошел к массивному столу, обогнув длинный ряд стульев у приставного: «Позвольте».

Олег сунул ему кинжал с каким-то трепетом в душе. Но ничего не произошло. Ножик вел себя в чужих руках «мирно». Олег даже нужное зрение включил, и ничего подозрительного не увидел. А Назаркин принялся пальцами примерять длину клинка, и его ширину. И ожидаемо (для Олега, не успевшего остановить его) порезался. Достаточно глубоко, почти до кости. И опять нож повел себя как обычное оружие из металла желтого цвета. Кровь, буквально хлынувшую из раны, не впитывал, и Силой не полыхнул.

– Что же вы так не осторожно, Алексей Степанович? – подскочил Олег, вынимая из ладони майора нож.

– Да ерунда, Олег Георгиевич, – зарастет как на… в общем, не привыкать. Вот сейчас забинтую… Разве что ковра жалко – кровь-то плохо отмывается.

– Вот ковер действительно ерунда, господин майор, – чуть нахмурился Олег, решая непростую задачу, и глядя, как офицер ловко накручивает на палец белоснежный носовой платок, что достал из кармана кителя, – Ольга на раз выведет.

Он все же решился – обхватил своими пальчиками рану, уже покрытую несколькими слоями ткани. И пустил через нее волну Силы Жизни, еще и приговаривая про себя, что-то вроде: «У Алексея Степаныча не боли, а у… да ни у кого не боли!». Вслух же спросил, чуть попозже:

– Не болит, Алексей Степанович?

– Действительно, ерундовая рана, – кивнул майор, – и не болит уже ничуть. Я ее у себя обработаю, и перевяжу поаккуратней. А насчет ножика вашего (теперь он посмотрел на клинок куда уважительней), скажу так – почти по размеру парадному кортику нашему, егерскому будет. Если позволите…

Он опять протянул вперед руку, целую, за ножом.

– Нет, Алексей Степанович, он мне нужен прямо сейчас. Обещал ведь появиться здесь в парадной форме. Вот и приходи со своим кортиком.

– Непременно буду, Ваше Превосходительство!

Он продемонстрировал еще раз отменную выправку, и исчез за дверью. А Олег хищно улыбнулся – он действительно собрался немного «поколдовать» над клинком. Ну, и над монетами тоже. Сунувшуюся было в дверь служанку он отослал нетерпеливым кивком головы: «Позже наведешь тут порядок». Услышав очередной стук дверного полотна о косяк, на этот раз почти неслышный, повернулся в кресле, оттолкнулся от стола, и подкатился к сейфу. Шифр кодового замка Кот не сменил, но сейчас пообещал себе наложить еще и магический замок – когда научится их делать, конечно.

– Если научусь!

Едва видимая тень набежала на детский лоб, пока он уже привычным, отработанным маршрутом катался от стола к открытому сейфу и обратно, убирая три столбика монет, и закрывая за последним тяжелую дверцу. А с четвертого столбца снял самую верхнюю, десятую по счету («Не обманул тезка!»), и, прикрыв глаза, привычно послал в нее Силу. Этот опыт для него был практически рутинным, отработанным на первых семи золотых, от которых осталась лишь одна монета. Вот в нее, и остальные недавно Олег, заряжая, по два раза опустошал себя, что называется, до донышка. Теперь же, зафиксировав максимальную зарядку в золотом (тоже уже привычно), убедился, что иссушил себя не полностью; что-то осталось, так что за Ножик Кот схватился не торопясь, без дикой усталости и голода.

– Впрочем, поесть не мешает, – заключил он, – что для меня были пара бокалов чая, да тарелка с пирожными? Но это потом, потом. Нужно зафиксировать результат.

Он и зафиксировал. Десять раз. Теперь перед ним на столе лежало десять «аккумуляторов», заряженных под завязку.

– Каждый в одну «мальчишескую силу», – улыбнулся он, – а нужно ли мне таскать с собой такую тяжесть? Когда все их заменяет один Ножик? Нужно (словно припечатал Кот) – и для тренировок… наделаю артефактов, подобных тому, что для Наталии Николаевны сделал. Ну, и Ножик не везде с собой носить можно. Может, его вообще спрятать в сейфе, и не вынимать без крайней необходимости?

Показалось ему, или нет – что от артефакта в руке ощутимо потянуло недовольством и какой-то… просьбой, что ли?

– Ерунда, – решил он, – это я свои чувства экстраполирую на него – правильно ли сказал? Просто не хочется выпускать его из рук. Но вот на то, что буду его использовать вместо столового прибора, точно обидится. А учитывая еще, сколько «душ невинных» погубили с его помощью… впрочем, и виновных, скорее всего, хватало.

Убрав десяток золотых в мешочек, и туго затянув на нем бечеву («Прям кисет с махоркой, блин!»), он подобрал с пола шнурки, на которые майор Назаркин кажется не обратил никакого внимания, и с ножом в руках отправился сначала в ванную. Почему-то был уверен, что сегодня не придется ждать, когда ее наполнят. И не ошибся – Ольга уже набрала ее, и тут же побежала убирать в кабинете; с таким усердием, что не ощутить ее скрытого возмущения, направленного, конечно, на майора, запачкавшего дорогой ковер, было невозможно. Очевидно, что страсти в ее душе начали кипеть сразу же, как только она увидела испорченный ковер. Потому, наверное…

– Ох, ты ж, бля…

Олег, привычно нырнувший, прямо с места, в полную ванну, едва не выскочил назад – так горяча была вода в ней. Но прошла пара секунд, не больше, и она приняла привычную для мальчика температуру.

– Это что такое сейчас было? – покрутил Олег в недоумении – головой, которая одна только и торчала из воды, – я что, машинально «поговорил» с Водой? Или с Огнем? А может, и с Жизнью тоже – жар-то на коже спал практически мгновенно. Ну, я и монстр. Точнее, «монстрик» такой, шестилетний.

Тут Олег, конечно лукавил, если не сказать, манерничал. Вряд ли на ближайшие километры, или их десятки, можно было найти малыша, сумевшего бы так непринужденно сработать Силой. Которой, кстати, в организме ощутимо убавилось. Но это было делом поправимым – парень нырнул в «кипяток» с артефактным клинком в руках. Так что и очередной эксперимент, с призывом Силы, оказался таким же машинальным, а главное успешно выполненным. А Олег немного поплавал, с Ножиком в руке.

– Прямо человек-амфибия!, – вспомнил он очередной фильм, – интересно, тут свой Беляев есть? Ну, тот, что про Ихтиандра написал, и голову профессора Доуэля?

Впрочем, ответ на этот вопрос можно было легко отыскать на экране компьютера; а вот где было взять ответ на другой – откуда Ножик все же берет Силу, на первый взгляд неисчерпаемую?… Олег не только размышлял «о вечном»; он еще и поработал со стихией – естественно, с той, в которой находился. Поднимать сразу кубометр с лишком веса он не стал; поиграл более тонкими материями – теми же зайчиками, да волчатами, которые на этот раз гонялись за ушастыми. Целую битву разыграл, черпая Силу из артефакта без остановки. А потом, в одно мгновение обрушил этих водяных «соперников»; соединяя их с родной стихией. Потому что почувствовал, как в ванную, несмотря на закрытую дверь, заползают умопомрачительные запахи. И опять – нырок в воду, чтобы «дернуть за веревочку», а точнее, за цепочку, к которой крепилась крышка сливного отверстия; шампунь на голову, и остальное тело – по мере того, как стремительно убывала вода, закручиваясь по часовой стрелке.

– Согласно закона местного ученого-физика, про которого я пока не знаю. У нас, кажется, его звали Кориолисом?

Уже в привычном долгополом халате, устраиваясь на стульчике, и примериваясь к первому блюду, чтобы полностью окунуться в мир рыбного меню, Олег невольно вспомнил единственный пока урок этикета, что провели для него две княжны Бельские; негромко рассмеялся – и от этого воспоминания, и от удовольствия. Уха из нескольких видов рыб была необычайно вкусной. Над вопросом, откуда управляющий, Андрей Андреевич Кропоткин, достал такую свежую рыбу, явно не водившуюся в местных реках, сейчас закованных льдом, Олег голову ломать не стал. Просто выхлебал полную тарелку рыбного супа; потом закусил жареной рыбой, однозначно красной, из далеких краев, и заел все мелкими заварными эклерчиками; мелкими, но не в малом количестве. И запил, конечно, горячим взваром, который прежде называл чаем. Как оказалось, никакого «привета» из Индии с Цейлоном, или Грузии с Азербайджаном, в этом постоянно кипящем сосуде даже и не пахло. Исключительно местные травы, собранные в нужном месте, в нужное время.

– Тоже, скорее всего, мои, с земель Котовых, – благодушно думал Олег за этим же столом недели две назад, когда Ольга доводила до него эту информацию.

Потом благодушие смыло, как стихией, Водой. Олег вспомнил, что предстоит не самая приятная для него процедура – примерка. Но на этот раз все произошло очень быстро, и без ранящих детскую душу верчений на все триста шестьдесят градусов, и даже больше. Иван Карлович – так адьютант представил полкового портного, с виду, и по манере держаться – показался юному Витязю скорее солдатом, чем повелителем иголок и ножниц. Обмерял, практически не коснувшись Олега руками. Лишь попросил его застыть на короткое время по стойке «Смирно!». Ну, и объяснил по ходу:

– Обычно в парадном костюме так и стоят, Ваше Превосходительство. Сапоги тоже будем шить?

– Полный комплект, – кивнул Кот.

Замеры проводились в кабинете; на столе теперь лежало лишь приглашение; ковер же рядом с ним буквально сверкал чистотой и свежестью. Так, что Олег невольно повернул голову в сторону двери, где скромно стояла, и ждала – может, что понадобится? – служанка. Олег ей улыбнулся, что для девушки, знал он, было высшей наградой. Портной, кстати, тоже косился – на стол, на красочный, и одновременно грозный бланк приглашения – с такими-то подписью, и печатью! Может, потому Иван Карлович свою работу делал так быстро и предупредительно?

– К субботе все будет готово, Ваше Превосходительство, – вытянулся он, наконец, в той самой стойке, которую большей частью в последние десять минут изображал Олег, – устраивает?

– Более чем, – кивнул Олег – учитывая, что сегодня был самый разгар четверга, сроки для одного портного, оказавшегося еще и сапожником, были очень даже недурными, – и еще, Иван Карлович. Все затраты, включая вашу работу, непременно учтите, и мне доложите. Отказы не принимаю. Качество буду оценивать отдельно.

– Непременно, – склонил голову портной, почему-то бросив быстрый взгляд на адьютанта, который принимал активное участие в примерке – мимикой своего лица.

Теперь оно стало почти несчастным, так что Олег ничего не стоило догадаться – офицеры полка, а может, и сам Назаркин лично, предполагал пошить парадный костюм Витязя на службе за свой счет.

– В подарок, так сказать. А вот фиг вам. В подарок я что-то другое сейчас попрошу. А Ивана Карловича еще одним костюмчиком озадачу – раз уже мерки сняты. Такого же кроя, но попроще. Неудобно все же в штаб в обычном камуфляже являться.

Ивана Карловича выпроводили, с едва слышной его фразой, практически уже за дверью, где, как он думал, никто его услышать уже не мог.

– Наивный «чукотский» мальчик, – улыбнулся Олег на слова, рожденные явно в сердце портного: «Фу! Кажется пронесло!», – или германский? Или все же русский, только отчество подкачало? Кстати, что это там ему наговорили про меня? Откуда такой страх перед «Его Превосходительством»?

Все это Олег обдумывал, кружа вокруг майора Назаркина, неподвижно застывшего в той самой озвученной стойке.

– Хорош! – оценил вслух Олег, – и парадный наряд, и сам господин майор. А вот это и есть егерский кортик? Примерим?

Адьютант отмер. Чуть нагнулся, сразу двумя ладонями хватаясь за достаточно хитрую сбрую, что тянулась от парадного же ремня белого цвета к ножнам.

– Это для того, чтобы при ходьбе не мешалась, – решил Олег, – и даже при беге. Для себя придумаю что-нибудь особое – при моем-то росте этот кортик вместе с ножнами как раз мечом станет.

Сам костюм, кстати, сильно напоминал парадную форму российских десантников, которая отличались зауженными бриджами, заправленными в глянцевые сапоги, глядя в которые можно было бриться, используя их вместо зеркала.

– Ну, это мне пока еще не грозит, – решил Олег, – а Ольге работы добавится, начищать так обувку. А я еще две пары заказал. Может, ординарца какого завести?

Его сейчас ничуть не покоробило это «завести» в отношение живого человека, скорее всего, много старше его самого. Да и мысль эта почти сразу вовсе вылетела из головы. Теперь Кот неотрывно следил за руками майора, который отцепил, наконец, ножны, вынул из них клинок, напоминавший его Ножик разве что длиной (был и толще и шире артефакта). Офицер положил свое парадное оружие на стол, и поднял с него Ножик. Ну, и вложил его в освободившиеся ножны.

– Как тут и был, – улыбнулся майор, – поворачиваясь к Олегу, – разве что немного болтаться будет. Что за черт! Простите великодушно, Ваше Превосходительств – вырвалось само.

– А что такое, Алексей Степанович? – Кот едва удержался, чтобы не подскочить к Назаркину, и не выхватить у него из рук клинок.

– Да вот…, – майор, судя по покрасневшему лицу, не на шутку напрягся, – не шатается ведь ничуть. А главное – вылазить не желает!

– Вот! – старший лейтенант Котов назидательно поднял палец кверху; безмолвно, конечно, – и ты уже, Алексей Степаныч, с Ножиком говоришь, как с живым!

Он все же вырвал ножны из рук майора; да тот и не сопротивлялся. Но рот в изумлении открыл, когда увидел, как Котов легко, без всякой натуги вынул клинок, и опять загнал его в «норку», и так несколько раз.

– Входит, и выходит, – вспомнил он к месту грустного ослика Иа, – входит и выходит.

– Действительно, – опомнился майор, – как это у вас, Ваше Превосходительство?…

– Об этом не думай, – Витязь на службе посмотрел вверх, в лицо подчиненному, строго, и в то же время с капелькой заговора; даже подмигнуть решил было, но передумал, – это забота не твоя. Лучше мне такие же ножны найди…

– Так возьмите эти, Ваше Превосходительство! – с жаром воскликнул Назаркин, – а я себе на складе другие получу. У меня с этим клинком никаких особых воспоминаний не связано. Я и прицепляю его к поясу только по большим праздникам, да еще четырежды в год, когда торжественно батальон в очередной раз с Кавказа встречаем.

Олег, кивнув, и продолжая «играть» с холодным оружием, поблагодарил майора, решив было задать еще несколько вопросов, раз тот так разговорился.

– Для общего развития, – думал Кот, – ну, и пригодиться может – кто знает? К примеру, был ли он сам на этой войне, и каково оно там. Ну, и про праздники неплохо было бы разузнать. Впрочем, об этом и в «Интернете» материалы найду. Заодно и поищу, что там про награды княжества Московского пишут, и как эта самая церемония проходит. Малая, что подчеркнуто. Чем черт не шутит – может быть, и вправду нацепят что-то красивое на грудь; с золотом и брульянтами. И что при этом говорить? Не «Служу России!», – конечно. Здесь Единой и Неделимой нет. Как раз разделена – на двенадцать частей.

От майора к концу этого внутреннего монолога даже эха от шагов не осталось. Ну, и сам Олег рванул почти бегом вслед за ним – радуясь, что так много времени осталось на тренировки; те, что он теперь в одиночестве проводил на полигоне.

– Если не считать, конечно, новиков – но эти на сам полигон даже ногой не ступают, после моего нечаянного «эксперимента» с лесом. Ну, и про камеры наблюдения забывать не следует. Впрочем, последние определенно не видят потоков Силы; главное – насколько они теперь стали мощнее. А пассы руками, или шевеление губ – это любой пацан изобразить может. Вот еще что – у майора не спросил. Нет ли здесь умельца, что рукоять моего Ножика под егерский сможет замаскировать. Тогда вообще без проблем – я бы без него никуда ни шагу. А что – имею право! На службе, как никак. Даже оклад положили…

В результате клинок в ножнах оказался в рюкзачке, едва поместившись в нем по диагонали. Там же оказался и мешочек с десятком золотых «аккумуляторов». С ними Олег тоже надеялся поэкспериментировать. Он сбежал по лестнице, в уверенности, что внизу его ждут «Вепрь», и четверка дежурных новиков. Они и ждали, но кроме них – еще и Сергей Федорович Масалов, продюсер; юркий настолько, что едва не попал под ноги несущемуся по холлу Коту. Хотя, учитывая нынешнюю разницу в массе тел, неизвестно еще, кто кому попал бы под ноги. Хотя Сергей Федорович и не был отмечен крупными габаритами. Но и это невеликое, округлое тело, казалось, было полностью переполнено отчаянием.

– Ваше Сиятельство, Олег Георгиевич! – буквально возопил он, все же удержавшись на ногах в каком-то шаге от Наследника Котовых; и то лишь потому, что сам Кот успел затормозить, – не губите ни меня, ни предприятие наше.

– А что, собственно, случилось Сергей такого, что ты даже поздороваться забыл? Здравствуй, кстати. Что за проблемы у тебя, и в предприятии, за которое ты, получается, радеешь куда больше меня самого.

– Простите, Олег Георгиевич, тысячу раз простите, – Масалов глубоко поклонился, – и не выпрямился, пока не высказал своей боли, и не ощутил на плече разрешающего хлопка детской ладони, – это я не от невежества, а от беды. Выпадает ведь эта неделя из графика, Ваше Сиятельство!

– Почему? – несколько удивился Олег, опять смотря снизу вверх на круглое несчастное лицо продюсера, – я ведь никуда не делся…