Они сражались за Родину! Комдивы 1941 года
Tekst1-ая гвардейская мотострелковая дивизия в январе 1943 года будет преобразована в 1-ую гвардейскую Московскую стрелковую дивизию. Свой боевой путь дивизия закончит в Пилау (Балтийск Калининградской области). Соединение за время войны награждено Орденом Ленина, двумя Орденами Красного Знамени, Орденами Суворова и Кутузова. 30 тысяч солдат, сержантов и офицеров были награждены орденами и медалями Советского Союза, 16 воинов стали Героями Советского Союза.
После командования 1-ой мотострелковой дивизией, полковник Лизюков был отозван в Москву, где получил назначение на должность заместителя командующего 20-й армией (генерал-лейтенант Власов). Как бы многим (в том числе и мне) не хотелось бы, чтобы армией командовал не будущий предатель, но командовал именно он. Начальник штаба армии Сандалов Леонид Михайлович в своих мемуарах говорит, что Власов в виду тяжелой болезни в армии отсутствовал с 29 ноября по 25 декабря и фактически командовал сам Сандалов и полковник Лизюков.
Хотелось бы, чтобы это было так, но на документах армии за этот период стоят подписи Андрея Власова (с этим легко ознакомиться на сайте Память народа). Считаю, что мемуары Сандалова хорошо отредактировала цензура. Но не будем о предателе, он того не стоит, вернемся к нашему герою. Достоверно известно, что под общим командованием Лизюкова был освобожден Солнечногорск (31-я танковая и 35-я стрелковая бригады). Случилось это 12 декабря 1941 года. После московского контрнаступления Лизюкова ждало новое назначение.
10 января 1942 года Александру Ильичу присвоено звание генерал-майор, и он назначен командиром 2-го гвардейского стрелкового корпуса. Корпус состоял из: 8-й гвардейской стрелковой дивизии (Панфиловская), 37-й и 38-ой стрелковых бригад, 75-ой бригады морской пехоты, 26-ая курсантская бригада. 18 января 1942 года в состав корпуса дополнительно включили: 71-ую танковую бригаду (10 танков KB, 16 танков Т-34 и 20 танков Т-60), минометный дивизион и три лыжных батальона. Корпус сосредотачивался в Калининской области, в бой соединение было введено 3 февраля 1942 года в районе Старой Русы.
В первый день наступления корпус с боями продвинулся на юг на 15 километров и перерезал Холмское шоссе. С тяжелыми боями к 15 февраля, корпус вышел к городу Холм, где вступил в соприкосновение с частями 3-ей ударной армии. Тем самым корпус вышел в глубокий тыл демянской группировки противника и завершил ее окружение. Образовался внешний и внутренний фронты окружения, шириной до 40 километров. В котле оказалось сразу шесть дивизий Вермахта, в том числе дивизия СС "Тотенкопф" ("мертвая голова"). Общая численность окруженных составляла примерно 95 тысяч гитлеровцев. К сожалению, ликвидировать противника за два месяца так и не удалось. Но это уже происходило без генерала Лизюкова.
За демянскую операции Александр Ильич был представлен к Ордену Красного Знамени. А в середине апреля генерал-майор Лизюков получил приказ сформировать 2-ой танковый корпус, в составе трех танковых (26-я, 27-я, 148-я) и 2-й мотострелковой бригад. Корпус вошел в состав новой 5-й танковой армии Брянского фронта. Ее первым командующим стал генерал-майор Лизюков.
Пару слов о гибели прославленного генерала. Эта история обросла множеством мифов и догадок, я постараюсь оттолкнуться от фактов, закрепленных в документах. К 7 июля 1942 гитлеровцам удалось захватить большую часть Воронежа и закрепиться на занятых рубежах. 15 июля генерал-майор Лизюков был снят с должности командующего 5-й танковой армией. Отмечу, что после катастрофы под Харьковом фронт рушился повсеместно в том районе. Против войск Лизюкова действовала сильная группировка противника.
К 15 июля 1942 года 5-я танковая армия понесла тяжелые потери и поставленной задачи не выполнила. Выписка из директивы Ставки Верховного главнокомандования:
«Части армии ввязались в затяжные фронтальные бои, потеряли преимущество внезапности и не выполнили поставленную задачу».
Очень важно, что 8 июля 1942 года генерал Лизюков отстранил от должности командира 11-го танкового корпуса генерал-майора Попова вместе с комиссаром Усачевым. 9 июля без решения трибунала был расстрелян начальник оперативного отдела штаба 11-го ТК подполковник Хлебалов. Александр Ильич принимал жесткие меры к виновным в невыполнении боевой задачи. Как известно, в армии всегда, в конечном счете, виноват, оказывается командир. Директивой Ставки Верховного главнокомандования от 15 июля 1942 года генерал Лизюков был назначен командиром 2-го танкового корпуса (понижен в должности), а 5-я танковая армия была расформирована. Александр Ильич считал это несправедливым по отношению к себе.
Во 2-й танковый корпус входили: три танковых (26-я, 27-я, 148-я) и мотострелковая (2-я) бригады. Отмечу, что 148-я была бригадой тяжелых танков (КВ). Штаб Брянского фронта решил провести новую наступательную операцию под командованием генерала Чибисова, основную роль в которой должен был сыграть 2-й танковый корпус. Операция по плану должна была завершиться в течении 4 суток (с 20 по 24 июля 1942 года). 23 июля наступление 2-го танкового корпуса захлебнулась из-за действий Люфтваффе и подошедшей дополнительной гитлеровской противотанковой артиллерии. Связи у Лизюкова со своими танковыми бригадами и со штабом Брянского фронта не было – это важнейшее обстоятельство.
По разрекламированной телеканалом НТВ версии, именно 23 июля 1942 года генерал Лизюков направился на танке КВ лично в бой «чтобы смыть позор». Какой позор? Непонятно. Александр Ильич не имел связи (все трое посланных офицера связи не вернулись) со своими бригадами и направился к ним, чтобы лично управлять боем. Случилось это точно не 23 июля 1942 года. Генерал Лизюков направился к 26-й и 27-й танковым бригадам, которые стояли в роще у села Лебяжье (скрывались от бомбежки). Вместе с Александром Ильичом в КВ находился полковой комиссар Ассоров, стрелок-радист и 2 механика-водителя (установлена фамилия одного – старший сержант Мамаев).
Танк командующего корпуса шел по дороге к высоте 188.5 и оказался на равнине между двумя рощами, где уже были части 387-й и 542-й пехотных дивизий, усиленные противотанковыми средствами (дополнительно несколько зениток «восемь-восемь» – 8,8 cm FlaK 37). По журналам боевых действий указанных немецких соединений установлено, что сначала были обстреляны противотанкистами 26-я и 27-я танковые бригады, а потом и одинокий КВ у рощи у села Лебяжье. Единственным свидетелем гибели был старший сержант Мамаев (скончался позже):
«После удара снаряда в танк, признаков жизни Лизюков уже не подавал. Сидевший за рычагами танка старший механик-водитель был также убит, как и комиссар Ассоров».
До того как немцы подошли к танку, Мамаев сумел отползти в поле и спрятаться во ржи, позже дополз до своих. Маршал Катуков вспоминал:
«Меня вызвали в Ставку, Сталин задал мне вопрос: почему нет никакой связи со 2-м танковым корпусом? Где Лизюков? Неужели перебежал? Я ответил: Товарищ народный комиссар, генерал-майора Лизюкова я знаю хорошо. Он верный сын народа, преданным партии и вам лично».
Лизюков пробивался к своим частям именно для того чтобы снова лично управлять войсками. Случилось это 24-25 июля 1942 года.
10-я танковая дивизия генерал-майора Огурцова
Многие из Вас знают наших знаменитых танковых полководцев Великой Отечественной войны: Катукова, Рыбалко, Богданова, Бабаджаняна, Кравченко. Командиром танковой дивизии начал войну и самый молодой командующий фронта генерал армии Черняховский. К сожалению, были и такие талантливые командиры, здорово себя проявившие в 1941 году, которые до общей Победы не дошли. Например, полковник Орленко, уже упомянутый Черняховский, и генерал-майор Огурцов погибшие за свободу нашей Родины. Даже стремясь быть объективным, у каждого из нас есть свои симпатии и антипатии. Лично мне из всех танковых командиров 1941 года наиболее симпатичен именно Сергей Яковлевич, о котором я и хочу поговорить с Вами. Судьба этого советского воина вполне могла бы стать сценарием для остросюжетного фильма.
Сергей Яковлевич Огурцов – ветеран Первой мировой воны, которую закончил в чине младшего унтер-офицера и в должности командира взвода. В Красную Гвардию добровольно вступил в декабре 1917 года. В Гражданскую Огурцов воевал на различных должностях (максимальная командир пулеметного эскадрона). Участвовал в советско-польской войне и борьбе с формированиями Нестора Махно. Награжден Орденом Красного Знамени. Далее Сергей Яковлевич продолжил службу в РККА, окончил кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, в 1931 году Военно-техническую академию РККА. После этого жизнь Огурцова связана с бронетанковыми войсками. В звании полковника Огурцов принимал участие в советско-финской войне, отличился при прорыве «линии Маннергейма». За что награжден вторым орденом Красного Знамени, при этом, дивизия, которой он командовал, награждена орденом Ленина. 4 июня 1940 года Сергей Яковлевич получил звание генерал-майора и назначен командиром 10-й танковой дивизии (с февраля 1941 года соединение в составе 15-го механизированного корпуса генерала Карпезо).
Соединение генерала Огурцова на 22 июня 1941 года состояло из: двух танковых (19-го и 20-го), мотострелкового (10-го), гаубично артиллерийского (10-го) полков, зенитно-артиллерийского дивизиона (10-го). 10-я танковая дивизия была хорошо укомплектована, в ней было 363 танка: 63 КВ, 38 Т-34, 51 Т-28, 181 БТ-7, 22 Т-26, 8 ХТ (огнеметный танк на базе Т-26). Также в соединении было 72 бронеавтомобиля, при этом отмечалась острая нехватка автотранспорта особенно в мотострелковом полку. Дивизия дислоцировалась в районе Злочева, Зборов, Бережаны.
В 4:45 22 июня 1941 года генерал Огурцов объявил боевую тревогу. После вскрытия «красного пакета», дивизия начала выдвижение в район Почапы, Сасув, Бялы по плану прикрытия государственной границы. В 22 часа разведывательный дозор дивизии в количестве 6 танков встретился с противником силой до двух батальонов пехоты. Уничтожив до взвода пехоты и 4 противотанковых орудия, разведчики отошли к своим (потеряно было два танка). К полуночи авангард 10-й танковой дивизии занял оборону на окраинах Радзехова.
Утром 23 июня 1941 года передовой отряд 10-й ТД (два батальона) был атакован в районе Радзехова 11-й танковой дивизией Вермахта. После ожесточенного боя, противник отошел на исходные позиции, потеряв 26 танков (наши потери 20 танков). В это же утро 15-му механизированному корпусу штабом Юго-Западного фронта был отдан приказ: совместно с 4-м мехкорпусом и 3-ей кавалерийской дивизии нанести мощный удар под Радзеховым. В первую очередь ударной силой была 10-я танковая дивизия генерала Огурцова.
26 июня 1941 года в 15 часов 23 июня 1941 года 20-й танковый и 10-й моторизованный полки дивизии атаковали противника, бой продолжался с переменным успехом, но в итоге противник выстоял. Отмечу важное обстоятельство – 10-й артполк и 10-й зенитный дивизион дивизии к месту боевых действий к тому времени еще не подошли и находились на марше.
24 июня 1941 года дивизия по приказу генерала Карпезо отошла в лес южнее Холоюва (без 19-го танкового полка). 19-й танковый полк (в бою до этого не участвовал) подошел к основным силам дивизии 25 июня 1941 года к 20:00. Согласно приказу генерал-полковника Кирпоноса (командующий Юго-Западным фронтом), 10-я танковая дивизия готовилась к нанесению удара в направлении Радзехова (фактически поворот на 180 градусов). При этом 25 июня 1941 года отряд из 20-го танкового полка под командованием начальника штаба майора Говора нанес контрудар по наступающему противнику. В результате боя было уничтожено 49 артиллерийских орудий (в основном на марше), 5 танков и до двух рот пехоты гитлеровцев. Наш отряд потерял 4 танка КВ и 7 БТ-7, смертью храбрых погиб майор Говор.
В течение всего дня 26 июня 1941 года дивизия вела ожесточенные бои в районе Холоюва (20-й танковый и 10-й мотострелковый полки). 19-й танковый полк подполковника Пролеева в 10 утра атаковал противника в направлении Охладува. В результате этой неожиданной контратаки было уничтожено 18 танков, до батальона пехоты и 24 противотанковых орудия гитлеровцев. Полк потерял 14 танков, 72 человека были убиты или пропали без вести.
18 часов командир 15-го мехкорпуса генерал Карпезо был тяжело ранен (даже был похоронен, когда был принят за мертвого), в командование корпусом вступил полковник Ермолаев. После ожесточенных боев к исходу дня у генерала Огурцова осталось из главной ударной силы 10 танков КВ (большинство потеряно на марше) и 18 Т-34, 12 152-мм орудия.
27 июня 1941 года 10-я танковая дивизия должна была наступать в общем направлении на Берестечко. Однако штаб фронта отдал приказ о выводе 15-го мехкорпуса из боя. Вновь 10-я танковая дивизия повернула на 180 градусов и должна была сосредоточиться за линией обороны 37-го стрелкового корпуса. И вновь, приказ был отменен, теперь из Москвы. 10-я танковая дивизия вновь двинулась в обратном направлении. Соединение генерала Огурцова с тяжелыми боями продвинулось на 7-9 километров, и фактически отбивали свой же ранее оставленный по приказу рубеж.
Несмотря на неоднократные взаимоисключающие приказы от вышестоящих штабов, генерал Огурцов на своем дивизионном уровне, в первые дни войны действовал очень эффективно, наносил результативные контрудары. Было побито много гитлеровской техники и уничтожено живой силы врага. Отмечу, что основные потери 10-я танковая дивизия понесла на маршах из-за поломок и действий авиации противника (особенно это касается танков БТ).
28 июня 1941 года 10-я танковая дивизия генерала Огурцова наступала в общем направлении на Берестечко с целью оказать содействие 8-му мехкорпусу. В выполнении приказа возникла огромная сложность – перейти реку Острувка по одной гати было невозможно. Дело в том, что переправа находилась под обстрелом тяжелой артиллерии противника (силами до дивизиона), а также не менее 10 противотанковых орудий. Генерал Огурцов остановил наступление, в 8-й мехкорпус был отправлен делегат связи, с просьбой о нанесении встречного контрудара.
29 июня 1941 года представитель штаба Юго-Западного фронта привез приказ в 15-ый мехкорпус (в который напомню, входила 10-ая ТД):
«С подходом частей 37-го стрелкового корпуса, 15-му МК выйти во фронтовой резерв».
Дивизия генерала Огурцова должна была сосредоточиться в районе Цыкув, Доузенька, куда вышли к 6 утра 30 июня 1941 года. В ночь на 1 июля 1941 года вновь совершали переход под прикрытием 10-го артиллерийского и 10-го мотострелковых полков и к 9 утра заняли оборону западнее Колтув. В 14 часов начался бой с моторизованными частями Вермахта.
2 июля 1941 года 15-й мехкорпус продолжал отходить на восток, а генерал Огурцов получил приказ от командующего 6-й армии генерала Музыченко выдвинуться к Тарнополю и занять там оборону. Приказ был выполнен, 10-я танковая дивизия успешно прикрыла отход частей 6-й армии. К 19 часам по приказу отошли к Ступинкам, где вновь были атакованы противником. Атака была успешно отбита, уничтожено 17 танков и до батальона пехоты гитлеровцев. Наши потери 4 танка БТ. С наступлением ночи под прикрытием 1-го батальона 20-го танкового полка, дивизия отошла в район Подволочиска, куда вышли к 6 утра 3 июля 1941 года. В 16 часов приняли очередной бой.
4 июля 1941 года 10-я танковая дивизия переправилась через реку Збруч и сосредоточилась в лесу севернее Проскурова. На следующий день вновь марш в район Уланова, куда из всех соединений 15-го мехкорпуса прибыла только 10-я танковая дивизия (напомню, до этого она же прикрывала отход основных частей корпуса). По приказу штаба Юго-Западного фронта из наличных сил 15-го мехкорпуса образовывались сводные отряды для обороны Бердичева, куда вышла 11-я танковая дивизия Вермахта. Основные же части корпуса продолжили отход на восток.
Непосредственно 10-я танковая дивизия выделила 7 июля 1941 года сводный батальон пехоты, роту танков, сводный артиллерийский дивизион в составе трех 152-мм и трех 122-мм орудий, разведывательную роту. Командиром отряда стал полковник Пшеницын (командир 10-го мотострелкового полка). Вместе с отрядом осталась оперативная группа штаба 10-ой танковой дивизии во главе с комдивом. Собственно так и образовалась именуемая в дальнейшем в штабных оперативных сводках «группа генерала Огурцова». В последующем генерал Огурцов переподчинял себе находившиеся в районе Бердичева части.
Начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта полковник (на тот момент) Баграмян в своей книге «Так начиналась война» вспоминал:
«Лишь группа генерала С. Я. Огурцова продолжала действовать активно и дерзко. Не дожидаясь, когда подойдут спешившие к нему на помощь дивизии части 16-го мехкорпуса, Огурцов повел свой отряд и части 14-ой кавдивизии в решительную атаку. Они нанесли сильный удар 11-ой танковой дивизии Вермахта занявшей Бердичев, разгромили её штаб, перерезали коммуникации. Окружение танковой дивизии всполошило немецкое командование, оно начало стягивать к Бердичеву новые силы».
Под Бердичевом группа генерала Огурцова более 10 дней сдерживала главные силы танковой группы Клейста. Отмечу, что большую часть материальной части (танки и автомобили) потеряли не бою, а уничтожили сами по израсходованию боеприпасов и горючего.
Вот такую характеристику дал генералу Огурцову командующий 6-ой армии генерал-лейтенант Музыченко:
«10-я танковая дивизия с первых дней войны ведет упорные бои с противником, нанося ему большие потери. Дивизия для выполнения боевых задач перебрасывалась на самые ответственные и опасные участки и с задачами справлялась. Под руководством тов. Огурцова дивизия имеет большие боевые подвиги. Сам лично тов. Огурцов проявлял на фронте мужество и бесстрашие».
Генерал Огурцов был назначен командиром 49-го стрелкового корпуса, командиром 10-й ТД же был назначен генерал-майор Семенченко. Как видите, войска под командованием Сергея Яковлевича сражались умело и отважно. 24 июля 1941 года генерал-майор Огурцов был назначен командиром 49-го стрелкового корпуса (до этого корпусом командовал генерал-майор Корнилов, позже попавший в плен).
Назначение это формально являлось повышением, на деле же 49-ый стрелковый корпус, как и 10-я танковая дивизия (которой командовал генерал Огурцов) вел бои с гитлеровцами с первого дня войны и соответственно понес большие потери. До своего нового штаба генерал Огурцов добрался только 29 июля 1941 года, управление войсками в тот момент было нарушено. Все это время Сергей Яковлевич фактически продолжил командовать сводным отрядом 6-й армии, именуемым «группа генерала Огурцова».
Как утверждает Евгений Долматовский (участник событий):
«Генерал Огурцов добрался со своим отрядом до штаба 49-го стрелкового корпуса во время полного развала обороны войск».
Отмечу, что Евгений Долматовский – советский поэт, автор многих песен, в 1941-1945 годах был военным корреспондентом (большой известности как Симонов и Ярославцев не получил, но свой долг исполнил честно). С начала августа 49-й стрелковый корпус находился в окружении (как и вся 6-ая и 12-ая армии). Боеприпасы были на исходе, в таких условиях достойный выход только один – прорыв.
На прорыв группа генерала Огурцова пошла в ночь с 7 на 8 августа 1941 года. Сергей Яковлевич во время боя был тяжело контужен и захвачен в плен, будучи в бессознательном состоянии. После излечения генерал Огурцов содержался в лагере Замосць (Польша). От сотрудничества с врагом Сергей Яковлевич категорически отказался. В апреле 1942 года генерала Огурцова отправили в концлагерь Хаммельбург (для комсостава РККА). Сергей Яковлевич с судьбой не смирился, и сумел выпрыгнуть из вагона и сбежать недалеко от Люблина.
Больше месяца генерал Огурцов шел на восток по территории Польши пока не встретил партизанский отряд (командир В. Манжевадзе). Позже этот отряд влился в более крупный, в котором генерал Огурцов организовал и возглавил конную группу (напомню, в Гражданскую командовал эскадроном). Много раз Сергей Яковлевич со своими конниками совершал налеты на гитлеровские тыловые гарнизоны. В одном из таких боев 28 октября 1942 года генерал Огурцов погиб.
Долгие годы о судьбе Сергея Яковлевича было ничего неизвестно на Родине. Дело в том, что связи с Москвой партизанский отряд не имел и официально генерал Огурцов считался пропавшим без вести. Похоронившие Сергея Яковлевича товарищи до Победы не дожили (погибли в последующих боях). Только в 1970 году могила Сергея Яковлевича была обнаружена, его прах с воинскими почестями был перезахоронен в братской могиле на кладбище советских воинов в городе Замосць в Польше. Посмертно генерал-майор Огурцов награжден орденом Отечественной войны I степени.
Генерал-майор Огурцов был умелым и знающим танковым командиром, его соединение хорошо показало себя в первые дни Великой Отечественной войны. Напомню, что имея приказ выдвигаться в тыл Юго-Западного фронта с остатками 15-го мехкорпуса (куда входила его дивизия), остался со сводным отрядом. Более недели сдерживал превосходящие моторизованные силы немцев (главная ударная часть танковой группы Клейста), и более того даже отбил у врага Бердичев. С ролью военнопленного также не смирился и продолжил свою войну с врагом. К сожалению, погиб в бою, что делает огромную честь Сергею Яковлевичу, как и вся его судьба.
Среди современников генерал Огурцов считался одним из лучших танковых командиров. Я уверен, что Сергей Яковлевич дорос бы до должности командующего танковой армией, как Катуков, Рыбалко. Ротмистров, Богданов и до маршальских погон. Сложилось, так как сложилась, история не знает сослагательного наклонения. Благодаря таким генералам и была выиграна война. Вечная Слава Сергею Яковлевичу Огурцову!
23-я танковая дивизия полковника Орленко
Тимофей Семенович Орленко вступил в Красную Гвардию уже в 1917 году, участник гражданской войны. За бои на Туркестанском фронте награжден орденом Красной Звезды. Военную школу окончил в 1925 году в Ташкенте, а в 1937 году Военную академию механизации и моторизации РККА. После этого назначен командиром танкового батальона. Далее проходит учебу в Академии Генштаба РККА. В марте назначен командиром 23-ей танковой дивизии в Прибалтийском военном округе. В этом статусе Орленко и встретит Великую Отечественную войну. В общем к 22 июня Тимофей Семенович был грамотным хорошо подготовленным командиром, что он и докажет после немецкого вторжения.
Командир 12-го мехкорпуса генерал-майор Шестопалов еще 18 июня в 13:00 отдает приказ №0033 о приведении дивизий корпуса в боевую готовность. 23-я танковая дивизия, исполняя приказ, выступила в поход, совершая марш скрытно в ночное время. Важно, что моторизованный полк дивизии остался в Риге. К 21 июня 1941 года соединение Орленко сосредоточилась в указанном районе: Тиркшляй, Седа,Тельшяй, Тришкяй, KП – лес 2 км севернее Наримдайчяй. Благодаря отводу войск из районов своей постоянной дислокации удалось избежать потерь от ударов вражеской авиации.
На 22 июня 1941 года в 23-й танковой дивизии было: 350 танков Т-26, 17 Виккерсов, 15 бронеавтомобилей. В 9 утра Орленко получил приказ: ликвидировать противника в районе Кретииги и ударить во фланг противника в районе Таураге. В районе Плунге, вечером вступили в бой. Полностью, однако, дивизия в бой не вводилась. Так как 204-й стрелковый полк смог выйти с артиллерией из окружения. Однако появление танковой дивизии на этом направлении свою роль сыграло. 23 июня с полудня дивизия выдвигалась на Тверяй, где на марше подверглась артобстрелу 61-ой пехотной дивизии Вермахта. В окружение попал 45-й танковый полк, однако нашим парням вскоре удалось пробиться. Только вечером 23 июня дивизия сосредоточилась в районе Лукава. В 22 часа вступили в бой с немецкими танками, которые обратили в бегство, уничтожив 23 машины противника (своих Т-26 потеряно 13). Преследовать не стали из-за наступления темноты.
На следующий день, по приказу Шестопалова передали два батальона в распоряжение командира 90-й стрелковой дивизии, совместно с которой пытались окружить немцев в районе Шавдов. Атака была неудачной, несмотря на героизм наших воинов, уничтожив до батальона пехоты и три артбатареи врага, наши отошли. Потеряно более 50 танков. Всего к 25 июня было потеряно до 30% танкового парка. Но и уничтожено немало. Большие потери были от действий авиации противника.
25 июня 1941 года начальник штаба Северо-Западного фронта Генерал-лейтенант Кленов отдает приказ об отводе 8-ой армии за реку Вента (в 8-ю армию входил 12-й мехкорпус, частью которого была 23-я ТД). Но случилась нередкая вещь для лета 1941-го, приказ до командира 12-го мехкорпуса генерал-майора Шестопалова просто напросто не дошел. И как следствие, комкор в ночь на 26 июня отдает приказ о наступлении своим танковым дивизиям по скрещивающимся направлениям на Шауляй.
23-я и 28-я (Черняховский) танковые дивизии, перейдя в наступление, вели ожесточенный бой в районе Шауляя весь день 26 июня. Что позволило частям 8-й армии организовано отойти на оборонительный рубеж реки Вента. После чего вечером того же дня командарм-8 генерал Собенников отдал приказ на отход 12-ому мехкорпусу. Он же приказал 27 июня нанести контрудар по немецким танковым частям.
Прикрывая 10-й стрелковый корпус, гаубичный полк дивизии Орленко израсходовал все боеприпасы и был отведен в тыл. Полковник Орленко, непосредственно командуя 45-м танковым полком вел бой у местечка Упинас. Где благодаря энергичным действиям наших танкистов удалось подбить 23 танка из состава 1-й танковой дивизии Вермахта, Орленко в бою потерял 5 танков. Ночью 28 июня снова происходит неразбериха, генерал Шестопалов (командир 12-го мехкорпуса) отдает приказ о совместных действиях с 11-м стрелковым корпусом, но это распоряжение из-за отсутствия связи до командира 23-й танковой не доходит. А Орленко получает устный приказ генерал-майора Гусева (заместитель начальника штаба СЗФ) об отходе к Риге.
28 июня немцы окружили штаб 12-го мехкорпуса, в ожесточенном неравном бою генерал-майор Шестопалов будет тяжело ранен и взят в плен, в котором вскоре и скончается. Дивизия Орленко отходила к Риге, в которой, кстати, вспыхнуло восстание, но его легко подавила 23-я дивизия НКВД.
И вот здесь все решила скорость. Дело в том, что одновременно с 23ей танковой дивизией и 10-м стрелковым корпусом, к Риге подходила 61-я пехотная дивизия Вермахта. Было важно первыми занять мосты через Западную Двину. Что и сделали танкисты Орленко. Сам полковник все эти дни непосредственно участвовал в боях на своем командирском танке. Также к Риге подошла и 28-ая танковая дивизия Черняховского (того самого будущего Дважды Героя Советского Союза и самого молодого генерала армии). Уличные бои за Ригу продолжались двое суток. Наши танкисты прикрывали отход стрелковых частей.
После подхода немецких моторизованных частей, обороняться уже не было возможности, 23-я танковая дивизия вела ожесточенные бои, обеспечивая отход частям 8-й армии. Группы полковника Кокина и майора Курова до последней возможности вели бой за мосты. По израсходованию боеприпасов и горючего командиры взорвали оставшиеся танки (14 машин). Далее с арьергардными боями отходили в направлении на Псков. 4 июля 12-й мехкорпус был выведен с фронта. Но полковник Орленко во главе сводного отряда вел бои в районе н.п. Бобровник. Где удалось уничтожить 12 танков противника и удержать рубежи.
С 22 июня по 7 июля 1941 года дивизия полковника Орленко потеряла 144 танка в бою (включая потери от действий авиации противника), по техническим причинам потеряно 122 машины. В наличии осталось 58 Т-26 (из них исправных 2). Убитыми потеряно 130 человек, 257 воинов ранено. Без вести пропало 4057 человек. Здесь важно сказать, что большинство вскоре было обнаружено в 10-ом стрелковом корпусе. Дивизия расформирована 16 августа 1941 года. Более 100 танкистов отправлены в Сталинград для получения новой техники. Дивизия сражалась грамотно и храбро, упрекнуть воинам себя не в чем. На своих Т-26 нанесли немалый урон противнику.
После расформирования 23-й ТД, полковник Орленко назначается командиром 311-й стрелковой дивизии. В штаб своего нового соединения Тимофей Степанович прибыл 22 августа 1941 года. 25 августа штаб дивизии был атакован штурмовыми орудиями противника, но Орленко с подчиненными удалось отступить.
К моменту вступления полковника Орленко в новую должность в дивизии было три стрелковых полка, если их так можно было назвать, учитывая численность бойцов. С начала войны дивизия потеряла более 8 тысяч человек. Так в 1067 стрелковом полку – было 215 активных штыков, в 1069 сп – 170, в 1071 сп – 130. Фактически дивизия представляла собой стрелковый батальон и то не полной численности. При этом против соединения Орленко действовали 11-я и 21-я пехотные дивизии Вермахта. Естественно наши отступали с боями.
26 августа дивизия при поддержке 481-го гаубичного полка обороняла переправу через реку Тигода. И вновь удалось сохранить боеспособность и отойти со столь малыми силами к Киришам. 28 августа на помощь подошла 292-я стрелковая дивизия, и стало полегче. Лишь 30 августа дивизия была пополнена пятью маршевыми батальонами, также новые орудия получил артполк (855-ый). Полковник Орленко получает в свое подчинение 119-й танковый батальон, при помощи которого удалось освободить районный центр Новые Кириши. Далее вели оборонительные бои, но уже без полковника Орленко.
Здесь пару слов о несоответствии архивных данных с данными имеющимся в свободном доступе. Полковник Орленко вступил в командование 20-й танковой бригадой 16 сентября 1941 года, а не первого числа как пишут в интернете и это важное обстоятельство. Бригада была сформирована во Владимире на базе разбитых 34-й и 48-й танковых дивизий. Имелось 29 танков Т-34 (прямиком из Сталинграда с хорошо подготовленными экипажами), также в наличии было: 20 Т-26, 12 Т-40. Важно, что было 8 противотанковых орудий.
11 октября танковая бригада прибыла в район Можайска и поступила в распоряжение командующего 5-й армией генерал-майора Лелюшенко (армия вновь сформирована после гибели в Киевском котле 5-й армии генерала Потапова). Долго прокомандовать своими танкистами Тимофею Семеновичу не довелось. И тут мощное несоответствие с гибелью, показанной в знаменитом фильме «Битва за Москву». В эпизоде Лелюшенко напутствует Орленко на атаку, а тот грозно махая кулаком, погибает от вражеского снаряда. Произведение «Битва за Москву» вещь монументальная и посмотреть ее не помешает никому, но знатоки военной истории видят в нем ряд мелких недочетов (про Хацкилевича, Петровского, Орленко..).