Рейланд

“А вы представляете жизнь без грусти и горечи, без забот и людской суеты, без плохой погоды и времени, что так упорно спешит нас состарить?

Глава 1. Outside.

Я представляю. И я знаю, что у такой жизни есть свои правила. Свои «нельзя» и «нужно». Ради «Рая» ты должен, обязан безукоризненно соблюдать законы. Я – последствие нарушения этих правил.

Такая жизнь, такой “Рай” называется – Рейланд.

И 19 лет назад мои родители были изгнаны за нарушение 2-го закона: Не роди.

Рейланд занимает больше половины Земного шара. Изгои же живут в старых развалинах. Мы обустроились, сделали надёжное укрытие в самой отдалённой точке Земли. Но не как иначе, за пределами Рейланде находиться не безопасно, так как 1-е правило, при нарушении которого человек становится изгоем, гласит: Не убей.

Итак, на этом я заканчиваю свой доклад. Всем спасибо. Если у вас остались вопросы, то можете задать мне их сегодня во время застолья.”

Я закрыла свой дневник. Улыбнулась, поклонилась и вышла из зала.

– Ты сегодня была на высоте! Маленькие зрители даже не обмолвились и словом во время твоей речи, – сказал Райан.

– Спасибо, завтра предстоит выступать перед взрослой аудиторией, перед незнакомцами, которые пополнят наши ряды.

– Не волнуйся, у тебя все получится!

– Ты готов? Думаю, мы пойдем завтра в ночь.

Его лицо омрачилось.

– Я не могу больше врать твоим родителям. Да и…

– Эй, врать и не придётся, я всё придумала.

– Но группа В, что вышла в понедельник так и не вернулась, а сегодня уже четверг. Так долго они ещё не задерживались.

– Слушай, завтра я проведу семинар, и мы вечером отправимся до ближайших больниц.

Он лишь посмотрел на меня своим изнуренным взглядом и спросил – Ты уверенна?

В ответ я с улыбкой кивнула.

– Завтра! – смотря в глаза Райану, со серьезным видом произнесла я и направилась в сторону дома.

На крыльце дома я застала задумчивого, уставшего папу. Он сидел в кресле, потирая руками виски. Он смотрел в одну точку, что так явно говорило о безнадежности в его мыслях. И кажется, погружаясь в свои раздумья, папа даже не замечал моего недавнего присутствия.

– Как мама? – спросила я.

– Лучше, – он произнес это радостно, пытаясь сдержать слёзы и отчаяние – Конечно, лучше, по-другому и быть не может. – повторял папа так, словно пытался убедить себя самого.

– Папа, – я присела к нему, как к ребенку и обняла его, – тебе следует отдохнуть, я посмотрю за мамой.

– Нет, нет. Она только уснула, не стоит ее будить.

Беспомощность поглотила меня. Я не знала, как помочь своим самым близким людям.

– Пап, мы с Райаном завтра пойдём до больницы, которая на Уолл-Стрит 48.

Он посмотрел на меня и замер в раздумьях, вновь. От этого вопроса совесть будто пилила меня, я понимала, что пользуюсь папиным положением, но это давало мне огромное преимущество.

– Я сам пойду, там не безопасно! – грозный голос вырвался из его уст.

Видя не одобряющий папин взгляд, я посмотрела ему в глаза и добавила,

– Хорошо, а если я пойду не в больницу, а до ближайшей аптеки.

– Что в километре отсюда?

– Да.

– Нет. Это решение окончательно.

В своих словах папа был непоколебим, поэтому спорить было бесполезно.

– Посиди с мамой, я приготовлю ужин, – сказал он и направился на кухню.

Когда я вошла в комнату, мама уже не спала.

– Мам, – с улыбкой произнесла я, – Как ты?

Она лежала в кровати, бледная, слабая. Её движения были словно замедленны. Она повернула голову в мою сторону и произнесла, тихо с явной хрипотой,

– Привет, – её лицо скрасила радость.

– Мама, – я присела на кровать и взяла её за руку, моя улыбка сменилась растерянностью и чуть ли не со слезами сказала я:

– Мама, будь с нами, пожалуйста.

– Солнце моё, – она провела рукой по моему лицу, – Куда же я денусь? Я всегда буду с вами.

– Я люблю тебя, – произнесла я.

– Я тоже, я…

Не успела она договорить, как её лицо сморщилось от боли.

– Укол, дорогая, укол, – вскрикнула она, показывая на комод рядом с кроватью.

– Папа! – что есть мочи закричала я.

Ничего не последовало в ответ, я резко кинулась к комоду. Ужас поразил меня. Всего два укола осталось.

– Но, я не…

– Ставь! – громко сказала мама, еще больше скрючившись от боли.

Я трясущимися руками заполнила шприц какой-то бесцветной жидкостью, стоящей рядом со шприцами и будучи единственным препаратом в этом отсеке комода. Я поднесла укол к маминой руке.

– Видишь вену? – испуганно спросила она.

В ответ я кивнула.

– Давай, – сказала тихо мама, пытаясь подавить в себе новую волну жуткой боли.

Я зажала одной рукой её худую ручку и медленно, постепенно начала протыкать синюю, всю в синяках от уколов, кожу. Мама дернулась, и я промахнулась. Увидев страх и смятение в моих глазах, она спокойно сказала:

– Ничего страшного, достань и попробуй ещё раз.

Мама прикусила своё одеяло зубами. Я, наконец-то, попала в вену и начала вводить эту жижу. Постепенно шприц опустел. Я видела, как маме становилось легче. Поставив этот злосчастный укол, от радости я искренне рассмеялась. Это была минутка счастья и некого удовлетворения. Мама посмотрела на меня и тоже улыбнулась.

Папа пришёл позже уже с тарелкой воды, в которой плавали несчастные маленькие скукоженные дольки морковки и чуть больших размеров нарезанная картошка. Все это имело название "Суп".

– Я накормлю маму, прогуляйся перед сном, тебя ждёт Райан.

Я взглянула на маму в ожидании одобрения.

Она кивнула ответ. Я вышла из спальни и направилась к выходу.

Райан сидел на диване в прихожей.

– Рай, ты был на собрании?

– Да, – печально начал он, – Запасов продуктов совсем мало, ближайшие магазины и другие заведения, бывшие в использовании, опустошены. Все ресурсы около нас израсходованы. Земля не пригодна боле, не плодоносит – продолжал говорить он серьёзно.

– Но, – я села на стул рядом с Райаном. В моей голове то и дело одна мысль сменялась другой.

– Речь идёт о переезде.

– Нет, – я прижала ладонь ко лбу и сказала, – Это дурные вести.

– Мы идём завтра? – он произнес это так громко, что я побелела, от ужаса, что мои родители могли слышать это.

– Не-е-ет! – так же громко и протяжно сказала я. Я напрягла скулы и всю злость направила в глаза Райана. Вдобавок одной рукой я указала на дверь, а палец второй руки приложила к губам, изображая жест молчания.

– Ты же не хотела врать? – выйдя на улицу, в недоумении спросил он.

– До сих пор не хочу, но…– я посмотрела в сторону дома и продолжила, – но меня не отпустят иначе… В общем, считай, что это необходимые меры.

– Может и не стоит, твой отец был на собрании, и он знает наше положение, он знает состояние твоей мамы.

– … почему меня не допускают на это ваше совещание?

– Тебе нет 21 года.

– Но у меня столько идей, а папа…папа он меня даже слушать не желает.

– Уже поздно…Но моя мама, она ждёт тебя.

Гленда частенько приглашала меня в гости. Ещё в детстве мы слушали её истории о феях и добрых духов. Она обучала нас разным хитростям жизни, но большинство её уроков были посвящены письму и речи, «Как правильно говорить?», «Что правильно говорить?» – это её стихия. В молодости Гленда работала учителем, но после изгнания, она здесь.

– Как у неё дела? – спросила я ради приличия.

– О, мама, у неё все в порядке… – бодряще ответил Райан, но его голос не соответствовал эмоциям на лице.

– Что не так, Рай?

– Она совсем раскисла, состарилась, на нервах все время.

Мы зашли в неприметный, деревянный домик, домик моего детства, но как он изменился, погас, что ли. Дом скорее напоминал развалины, а внутри царил хаос. Всюду разбросанные вещи, пропавшие горем, а холод и грусть – видимо, стали постоянными жителями этого дома.

– Я не была здесь с тех пор, как моя мама слегла…

– 4 года уже, да?

Я кивнула.

– О, Джесс, моя Джесс, – с искренней улыбкой кинулась мне в ноги растрепанная седая женщина.

– Гленда, – так же радостно ответила я, но скорее с жалостью, чем любовью.

Райан покраснел. И упав на колени, он обнял мать.

– Мама, умойся, пожалуйста. – он тихо шептал ей на ушко, приподнимая её.

Я стояла в оцепенении, меня одолевали вопросы, "Как статная женщина могла опуститься до такого? ".

Наведя немного порядок в доме, мы с Райаном привели в чувство Гленду, умыли и приодели.

Мы сели за стол. Райан налил чай. И сел с нами. Тишину прервала Гленда.

– Райан, милый, сходи, пожалуйста, за мелиссой.

Только хлопнула входная дверь, как Гленда схватила меня за руку и шепотом начала говорить:

– Джесси, Райан меня не слушает, а я беспокоюсь, Джонатан так и не вернулся, а уже неделя прошла. Чувствую что-то неладное с сыном моим, чувствую беда случилась. Он обещал вернуться через три дня, а уже пятница. У меня больше никого нет кроме Джонатана и Райана.

– Успокойся, Гленда, все в порядке. Он состоит в группе В, в группе подготовленных ребят. Тем более, он сам подготовлен, он…

Не успела я договорить, как Райан хлопнул дверью.

Я вскочила и встала из-за стола.

– Гленда не волнуйся, прошу тебя, не волнуйся, я приду к тебе послезавтра вечером, а сейчас мне надо бежать.

Я обняла её. И направилась к выходу, схватив по пути за руку Райана.

– Ты последняя опора матери, почему ты не можешь её даже выслушать?

– Я слушаю, – смущённо начал оправдываться Райан, – Ты не понимаешь, мама, она переживает, а я не хочу, чтоб она знала, что я пойду за Джонатаном. А у меня есть идея, – бодро заговорил Рай, – Джон при разговоре со своими знакомыми упомянул, что будет ставить пометки на деревьях, пнях или земле каждые 100 метров… Это поможет им вернуться домой.

– О, это превосходно! Но, осталась одна проблема, – я сделала глубокий вздох, и продолжила, – родители и Гленда…

– Нет, так как все заняты переездом на новое место и сборами всего ценного и необходимого…Хотя, видимо, не все – взгляд Райана бросился на соседку, женщину в престарелым возрасте, которая выкапывала маленькие полевые цветы со своего скромного огорода,

– Да, это очень полезное и нужное растение, – с усмешкой сказал Рай.

– У всех свои приоритеты.

– Так вот, мы скажем, что пошли добровольцами на сбор урожая, он как раз сегодня. Люди, что будут заняты сбором урожая, отправляются в ночь и придут к рассвету.

– Ладно, – меня терзали сомнения, – А ты уверен, что сегодня?

Райан молча повёл меня к стенду с новой вывеской, которая гласила:

 Группа В, номер 1 (молодые подготовленные бойцы) отправление за продукцией и лекарствами – Понедельник, утро;

 Группа С, номер 2 (старейшины и молодые ребята) защищают народ и принимают решения;

 Группа D, номер 3 (Добровольцы) – сегодня (пятница) в ночь планируется сбор урожая, в субботу – помощь пожилым. Сбор у калитки заместителя глав. командира в 01.00 АМ.

Я посмотрела на часы и сказала:

– Через 10 минут у главных ворот, то есть в 11.00 РМ ровно.

Рай кивнул в ответ и направился к матери. Я побежала к дому предупредить своих родителей.

Благо, трудностей не возникло и в 11.00 я была уже на месте.

Безмолвно мы с Райаном переглянулись и пошли в путь. Большого труда стоило бесшумно открыть ворота. Но тогда я еще и не догадывалась каких усилий будет стоить закрыть эти ворота, с учетом того, что замок должен оставаться с внутренней стороны.

Удача была на нашей стороне, и уже через пару минут мы нашли тропинку ведущую в хвойный лес, через несколько метров я спросила:

– Почему в ночь?

– Ну, – после этого слова, Рай пару минут молчал, – Ты понимаешь…– ни то вопрос, ни то утверждение звучало из его уст.

– В любом случае, я все пойму.

– Надо быстрее собираться и переезжать, здесь теперь не безопасно.

Видя нежелание Райана говорить на данную тему, даже его злость в связи с этими расспросами, я решила придать нашей беседе что-то абстрактное и сверхъестественное и спросила:

– Ты в вампиров веришь?

Он покачал головой и улыбнулся.

– Ты действительно хочешь знать? – сказал он.

– Да, – я засмеялась и спросила, – То есть ты не отрицаешь их существование?

– Думаю, ты не корректно задала вопрос. Верю ли я в существование вампиров? Спорно. Вот с зомби все гораздо проще.

– Зомби? Серьезно? Да, ты смешон! – с улыбкой произнесла я.

Он засмеялся.

– Ну, а если говорить серьезно, – продолжал наш диалог Райан, – То я читал о происхождении зомби, и оно довольно правдоподобно. Ты же, наверное, знаешь историю города-острова «Рейланд».

– Ну, Рей основал это место. Это и так ясно по названию. А как оно связано с нечистью?

– Как ты уже слышала, Рей – основатель. Но врата, которые были построены, не просто очерчивали точные границы, на тот момент двух городов, а были возведены, дабы защитить оставшуюся в живых часть населения.

– От кого? – с интересом и даже серьезностью спросила я.

– А какая тема нашего разговора?

– Зомби? Да? – я вновь рассмеялась.

– Нет, действительно – лицо Райана было серьезным.

Рай то и дело прерывал наш диалог, разглядывая землю в поисках отметки. Метки были написаны ни то палкой, ни то чем-то похожим на нее с тупым концом. На тропинке каждые 100–200 метров была высечена буква “В”. Я тоже обращала внимание на каждую отметку, которой касался взгляд Райана.

– По легенде зомби – это мертвые люди, трупы с нечеловеческой энергией. Они не живые, – каждый раз находя эту букву, Рай продолжал наш диалог. – Миф гласит, что один из первых людей однажды вышел эмоционально за пределы добра и спокойствия. Он очень сильно любил девушку, которая, к сожалению, была к нему равнодушна. Долгое время он не оставлял надежды и добивался ее расположения. Но новость о том, что она выходит замуж за его лучшего друга, не давала ему покоя. Он обратился к темным силам, с тех пор он сильно поменялся. Из чувств у него остались только жадность и зависть. Эти эмоции его поглотили. Он выкрал у своего невесту, в которую столько лет был влюблен. Но даже тогда, в плену, она отвергла его, чем подписала себе смертный приговор. Когда он понял, что сделал, было уже поздно. Это было первое убийство и самоубийство. В наказание его душу заточили в бездыханное тело. Собственное тело перестало ему подчиняться. Но все эмоции и чувства были те же. Когда он пытался говорить, его рот выдавал только какие-то непонятные, зловещие звуки. Он смотрел на происходящее и мучался. Тело требовало гнили, а он был вынужден чувствовать этот неотвратимый, ужасной вкус мертвой плоти.

– Жутковато… – мы шли по самой чаще леса в ночи, поэтому его рассказ только нагонял ужаса, – Так ты думаешь они существуют и по сей день?

– По факту, как написано в документальных изданиях Рейланд обороняли, но от кого не упоминается. Но убийцы ведь существуют. – аргументировал он свой ответ.

– Значит стоит бояться мертвых, а не живых?

Порой Рай останавливался и молчал, пытаясь в сумерках увидеть метку. Несмотря на освящение полной луны, иногда поиски метки занимали время.

– Нет, живые опаснее, убивают они осознанно и уж точно без сочувствия. Да, и зомби по легенде питаются только мертвечиной.

– А как убить зомби?

– Он уже мертв.

– Но… Ты же меня понял.

– Хм, – Рай усмехнулся, – Нужно обезглавить это человекоподобное существо и сжечь его тело, после этого и душа его освободиться от вечных страданий и мук.

За разговором мы не заметили, как вышли из леса и увидели заброшенный город. Кругом стояли дома с разбитыми окнами, а некоторые без стен и крыш. От асфальта на дороге ничего не осталось. Местами лежали скелеты и кости людей, животных, в общем, самых разных бывших обитателей нашей планеты.

– Знаешь, если верить твоей истории, то стоит бояться все же мертвых людей.

В ответ он засмеялся.

Мы шли по безлюдным улицам, заходя в каждые более-менее уцелевшие здание. Конечно, в продуктовые магазины было заходить бесполезно, ведь после войны прошло не весь сколько десятилетий. Но вот лекарства стоило искать, хоть они и имели небольшой срок хранения, но чтобы выжить, мы даже не смотрели на срок годности.

Лунный свет начал сменяться на первые проблески рассвета. Изменилась и атмосфера, в этом темном, грязном, мертвом городе стало, словно уютнее, теплее.

Выйдя вновь на дорогу, я увидела, как за углом в судорогах бьется какая-то девушка.

Она была одета в длинное, старое платье, видимо, сарафан каких-то древних времен, но с подолом и красивыми нашивками.

Мы с Райаном подбежали, чтобы помочь. Ее руки были прижаты к животу. А кожа была настолько бледной, что казалось вся кровь вытекла. Она тихо шептала мольбы о помощи. Райан снял рюкзак и начал в нем искать бинт. Наши запасы лекарства, которое мы смогли раздобыть сегодня, в основном было от вирусов и прочих болезней. Райан достал бинт и судорожно, впопыхах пытался его отмотать. Она убрала одну руку от раны и жестом попросила меня наклониться к ней. Кровь была повсюду. Рай приложил бинт, и мы стали останавливать кровь. Губы ее то и дело смыкались. Я наклонилась, но не смогла разобрать, что она говорит.  Она провела окровавленной рукой по своей щеке, коснулась своей шеи и замерла. Я надавила с большей силой на ее живот, чтобы остановить кровь, а Рай пытался заставить ее сердце биться вновь.

– Она умерла, – сказал с горечью он и вытер пот со своего лба.

Рай достал вновь охапку бинтов, отмотал немного, сложил, стер с лица этой девушки едва засохшую кровь.

Совсем рассвело. Я посмотрела на часы Райана: 5.00 АМ. Рай стер с себя кровь, поправил рукава бедняжки. Подвязывая ее пышный бант на поясе, мы заметили, что правая нога ее, а точнее бедро этой ноги было разорвано от укусов, по-видимому, бродячих псов. Мы с Райам переглянулись от предстоящего ужаса, ведь если где-то бегает стая собак, да еще и инфекционных, бешеных, то скорее всего они находятся где-нибудь неподалеку, ибо девушка с такими ранами не смогла бы далеко уйти.

– Собаки учуют запах крови, надо уходить! – произнес Райан, вскочив с колен.

– Но, мы же ее не можем оставить здесь.

– Ей больше не помочь, – с досадой сказал он. Он сжал скулы и продолжил – Она мертва.

В уважение к этой незнакомки, мы перетащили ее израненное тело в ближайший дом. Гостиная дома была на удивление в неплохом состоянии. Рай положил ее на кровать, а я укрыла дряблым пледом, который лежал возле кровати.

– Ее глаза, —сказал он и жестом указал на них.

– Что с ними?

– Они открыты, – увидев удивление на моем лице, он продолжил – еще со старых времен считается, что глаза покойного следует закрывать, и желательно монеткой.

Мы подошли к рабочему запылившемуся столу и начали искать в ящике стола, хоть что-нибудь похожее на монетку, чтобы достойно проводить юную покойницу.

Рай нашел в одном из ящиков бумажки зеленого цвета.

– Это деньги – бывшее средство обмена, разменная валюта, – произнес он, доставая их. Он поднял одну из них вверх и внимательно ее изучил, – Кажется, это доллар. В Рейланде, вроде до сих пор их используют вместо бартера.

Меня мое незнание смущало и ставило в неловкое положение. Видя это, Райан сказал:

– Бартер – это обмен товарами без использования денег.

После недолгого осмотра следующей комнаты Рай обнаружил подходящую нам вещь – пятицентовую монету. Я наклонилась к девушке и закрыла ее, замершее в ужасе, глаза, оставив монетки на них. Как вдруг глаза ее открылись вновь, несчастные монетки, с бряком упали на прогнивший хлипкий деревянный пол. Не успела я и попятиться назад, она схватила меня своей, уже остывшей, рукой и повалила на пол. Это существо спрыгнуло с кровати следом и вцепилось в мою ногу. Райан ударил ее табуретом и оттащил меня. Он поводил рукой около моих глаз, взглянул на рану и сказал, что я отделалась испугом.

– Я, я не чувствую боли, – с ужасом говорила я.

– Почувствуешь, – с некой усмешкой сказал Рай, – Это адреналин. И да, она прокусила только твои штаны, немного поцарапав кожу, в общем не переживай, жить будешь.

– Что нам с ней делать?

– Оставим ее и уходим. Быстро!

Только мы вышли из этого дома, как взор пал на развалины, в которых, кажется, что-то шевелилось, издавая противный звук, сперва, шипение с последующим хрустом костей.

Райан подтвердил мои догадки.

– Сейчас спокойно и очень медленно заходим обратно. – шепотом в приказном тоне заявил Рай.

Я кивнула и попятились вслед за Райам.

– Нас не заметили – с облегчением прошептал Райан и аккуратно повернул замок входной еле живой двери.

– Что дальше?

– Иди на кухню, найди что-нибудь для обороны. Я поищу другой выход, более безопасный.

– Хорошо. – сказала я в некой растерянности.

Было непривычно видеть Райана в положении командира. Думаю, он был напуган не меньше меня, но, главное, что хоть один из нас не проявлял этих чувств. Он был спокоен и организован.

Спустя несколько минут тщательных поисков, в шкафчике я нашла тяжёлую, кажется, стальную (железную) вплоть до ручки, сковородку.

Посторонний звук, некий рык заставил меня отвлечься. Я повернулась и изучила обстановку. Существо стояло, покосившись на меня. Восторгов это зрелище не вызывало. Глаза, по-видимому, у него не функционировали, оно без движений рычало, хотя скорее издавало противный скрип, вызванный треском своих костей, и громко принюхивалось.

Кричать? Кричать было нельзя, ведь любой шум мог только усугубить положение и вместо одной мертвой плоти с душой, нам бы пришлось отбиваться от нескольких таких, ждущих за порогом этого дома. Радовало только то, что нас с этим телом отделяет кухонный стол.

Я несколько минут стояла в размышлениях. Выиграть время или ударить первой? Оно стояло прямо по центру прохода, что соединял когда-то кухню с гостиной. Это больше напоминало арку. Кажется, я отчётливо слышала каждый стук собственного сердца. Обойти стол и "протиснуться" в арку. Страх не позволил мне долго стоять на одном месте. Я крепко, двумя руками, сжала ручку сковородки, так как она была очень тяжёлой.

Это чудовище кинулось на меня в одно мгновение, кажется, не замечая преград в виде стола и стен. Ход оставался за мной. И моя защита, в виде сковородки, сыграла свою роль. Удар пришелся на когда-то румяную щёку этого мертвого создания. Зубы, с тихим треском посыпались изо рта. Оно повалилось на спину. Но, кажется, эти последствия для него не были причиной остановиться. Все, что осталось от когда-то привлекательной девушки теперь бросилось на меня, резко схватив за ногу. С хрустом мои позвонки встретились сперва со стеной, а потом уже плинтусом. В другое мгновение я уже лежала на полу, пытаясь найти в себе силы и поднять сковородку вновь.