Демиан закричал от боли, повалился на землю.
Крики. Крики. Крики. Пелена заполнила разум. И последнее, что видел Мираган перед глазами – охваченное муками лицо Демиана.
***
Город Вириан
На высоте нескольких верст можно было разглядеть почти весь город. Вириан – единственный город, что строился на берегу неспокойного моря. Праздник для торговцев со всего княжества. Кто-то зовет этот город раем, кто-то рассадником заразы. Но для Маригоны этот город родной дом и здесь она чувствовала себя как рыба в воде.
Она стояла на окраине крыши высокого дома, разглядывая улицу вдоль и поперек. Приближалась ночь. Маригона пробежала вперед почти по краю. Обычно стражи по верху не бродят, но девушка всегда была на стороже. Она накинула капюшон, подбежала к краю и перепрыгнула на крышу соседнего дома. Внизу было тихо. Немного людей прогуливалось по улице, шепчась между собой. Вдруг вдоль домов зажглись огоньки. Каждый вечер чародейки дарили городу свет, зажигая факелы волшебным огнем. Маригона не была такой. Не умела.
На город окончательно опустилась ночь. Яркая летняя луна осветила улицу. Маригона, добравшись до дома с высокой крышей, забралась в круглое окно. Внутри горела свеча, а в углу небольшой комнатки сидела пожилая женщина. Она подняла зеленые потухшие глаза на девушку и еле заметно улыбнулась.
–И где ты была, дочь моя?
Маригона молча полезла в сумку, достала несколько золотых монет и протянула их матери.
–Маригона, откуда это у тебя? – недовольно спросила старушка.
–Заработала.
–Как? Ты снова продавала снадобья богачам?! – взгляд ее потемнел. – Сколько раз я тебе говорила, что эти люди когда-нибудь решат тебя убить или того хуже, забрать твою свободу! – Вислава резко поднялась с кресла. – Хоть раз в жизни послушай свою мать…
–Не важно, как я заработала их. Главное, что мы будем сыты, – Маригона прильнула к материнской груди. – Мам, я постараюсь сделать все, чтобы ты была счастлива.
–Я боюсь за тебя, Маригона. Ты у меня одна, – старушка провела худой рукой по рыжим кудрям дочери, – каждый раз, когда у тебя возникнет мысль поделиться с кем-то своими силами, вспомни то, что эти люди сделали со мной и с твоим отцом.
–Прошу…
Маригона отвернулась. Она сделала шаг назад, отбросила пряди с лица.
–Я помню. Мне каждую ночь снится, как его рвут на части… Но прошу тебя, дай мне шанс, – она сжала руки в кулаки, – я хочу все исправить. Доказать тебе, что нет нужды прятаться в тени, нет нужды бояться себя, – Маригона прикоснулась ладонью сердца Виславы, – я не чувствую в тебе силы, матушка. Но знаю, какой ты была. Мой отец полюбил тебя живой и отважной. Но почему ты не можешь быть такой и для меня, своей дочери?
–Потому что вся моя жизнь ушла с твоим отцом.
Маригона отдалилась. Она всегда боялась этих слов. Она была одинока, пока ее мать страдала, до сих пор не осознав, что любовь всей ее жизни покинула ее.
–Прости меня, дочь. Я не в силах дать тебе то, чего ты хочешь, но я люблю тебя, – Вислава обняла ее, поцеловала в румяные щеки.
Когда лунный свет проник в глубь комнаты, Вислава взялась за вязание. Она любила заниматься этим в тихие вечера. А Маригона, пообещав вкусный ужин, спустилась на улицу.
Ближе к полуночи редко, где можно было купить еды, но около соседнего дома всегда в такой час работала одна лавка. И Маригона, накинув капюшон и сжав ручку корзинки, отправилась туда. Стражи на этой улице было немного, и Маригоне удалось проскочить незамеченной. Она успела вовремя. Купец, что торговал овощами и мясом, еще не успел уйти домой. С полной корзинкой еды Маригона возвращалась домой. Но путь ее прервал любопытный разговор двух неплохо одетых дам. Они стояли около входа в здание. Маригона забежала за угол и притаилась.
–…Нет, я же тебе говорю, ни какая она не чародейка.
–Откуда знаешь? Ты ее видела?
–Видела. Она в наглую того купца, что украшениями торговал, обокрала. Все камушки поодбирала.
–Ну и как выглядела?
–Ну… кудри рыжие, глаза огромные…и платье! Платье на ней странное было. Короткое, а на ногах штаны, как у мужиков наших. Чародейка, точно тебе говорю… Ее из далека видно было.
–Хочешь сказать, чародейки опять за старое взялись?
–А я не утверждаю, всякое может быть. Одна решила обокрасть, вторая убить может. Кто их знает. Боги одни и ведают…
Маригона прижалась к холодной каменой стене.
«…одна решила обокрасть, вторая убить может…»
Быстрым шагом, спрятав свое лицо, девушка прошмыгнула мимо женщин в дом, поднялась на верхний этаж и вошла в квартиру. Матушка ее так и сидела в кресле и вывязывала чудные узоры.
–Купила нам немного мяса и овощей, – сказала Маригона, ставя корзинку на стол около двери, – хочу жаркое сварить.
–Могу я помочь тебе?
–Отдыхай, матушка.
Запах жаренного мяса мигом заполнил собой маленькую комнатку. Маригона не любила готовить, но улыбка на лице матери стоила того, чтобы пересилить себя.
Маригона накрыла на стол, стоявший около окна. Мать и дочь сидели друг на против друга, в тишине вкушая блюдо. Каждая из них не ела уже несколько дней, и каждый съеденный кусочек ощущался волшебным глотком воздуха. Маригона понимала, что за каждое ее действие ее давно уже покарают боги, но еще она понимала, что эти же боги отняли у нее отца, с которым, будь он жив, все было бы по-другому.
Далеко за полночь, когда уставшая Вислава заснула, Маригона укрылась в уголке комнатки, зажгла единственную свечу и достала из небольшого напольного шкафчика книгу. Почти каждую ночь, пока мать ее спала, Маригона готовила снадобья. Она училась чему-то и готовила то, что всегда было необходимо: снадобье из листьев черники и мякоти шиповника помогало от головной боли, снадобье из чистой воды с щепоткой сухой кары рябины помогало в лечении ран. Многого девушка не знала, но многому училась сама. Мать ее всегда была против этого, и на то были причины, но Маригона никогда не стыдилась и не боялась того, кто она на самом деле.
Маригона открыла небольшую книгу, отыскала страницу с успокаивающим снадобьем. Она готовила его впервые, но пальцы ее не дрожали. Она отыскала ингредиенты и с уверенностью приступила к приготовлению. Семена мака, что она купила вчера на рынке, она тонкими пальцами размяла в небольшой глиняный горшочек. Затем добавила свежие листья мяты и бутоны лаванды. Основой для этого зелья служила чистая вода, протекающая в лесных ручьях. Эту воду сложно было отыскать в городе, но некоторые купцы любезно соглашались принести ее лично в руки за несколько золотых монет. Маригона никогда не выходила за пределы города, и ей часто приходилось пользоваться этой услугой. Снадобье это не нужно было прогревать, как это часто приходилось делать с другими, это должно было настояться несколько часов. Глаза ее болели от света свечи, и девушка, закрыв книгу и спрятав снадобье в шкафчике, отправилась в постель.
Она проснулась рано по утру, почти с рассветом. Вислава сидела за столиком около окна и вдумчиво смотрела вдаль. Маригона поднялась и присела на край кровати.
–Доброе утро, мама.
Вислава обернулась на голос своей дочери. Глаза ее были уставшие, губы сухие.
–Доброе утро, – она не улыбнулась.
–Что-то случилось? – Маригона встала с постели и подошла к матери, обнимая ее со спины. – О чем ты беспокоишься?
Вислава не отвечала.
–Ты пойдешь сегодня на пристань? – Маригона села за стол напротив ее матери.
–Нет, – тихо ответила та, – я не важно себя чувствую.
Маригона схватила ее холодные ладони.
–Я могу помочь тебе, мама, – взгляд ее упал на шкафчик, – я знаю, как.
–Я просила тебя прекратить этим заниматься, – Вислава говорила спокойно, что еще сильнее пугало Маригону, – просила не говорить об этом. Я справлюсь сама. Мне не нужны лекарства.
–Но я приготовила их для тебя… Я…Ты думаешь, я хочу покалечить тебя?!
–Нет-нет, дочь моя!
–Я вижу, как тебе больно. И мне страшно видеть тебя такой. Я хочу помочь тебе, мама, я хочу спасти тебя, – она сильнее вцепилась в ее ладони.
–Маригона, отпусти меня…
Девушка отпустила руки матери и поднялась из-за стола.
–Я должна идти.
–Куда ты уходишь?
–Впредь я не намерена отчитываться перед тобой, раз ты не принимаешь мою помощь.
Маригона схватила свою сумку, лежавшую в углу, достала из шкафчика снадобье и выбежала за дверь.
Щеки ее горели. Дикое желание растерзать собственную мать вихрем одолело ее. Быстрым шагом Маригона шла по оживленной улице мимо прохожих. Вдруг дыхание ее сперло. Она остановилась, прижимаясь к стене каменного дома, закрыла глаза. Она дышала глубоко и медленно, отгоняя черные мысли. Кто-то толкнул ее в плечо, и Маригона резко распахнула глаза. Яркое солнце ослепило ее. Девушка прижала сумку к груди и помчалась вперед сквозь редких людей и высокие дома.
Она остановилась около лавки, купила немного еды и направилась в тихий переулок, полный бедняков и воров. Сюда не попадали лучи солнца, а пахло здесь хуже, чем в курятнике. Маригона прошла несколько деревянных дверей, расположенных в ряд, и постучала в одну из них. Никто не открыл ей. Чье-то дыхание она ощутила на своей спине. Маригона резко обернулась. Почти в плотную к ней стоял немолодой мужчина в оборванной грязной одежде и улыбался двумя гнилыми зубами.
–Красавица, не подашь дедушке на хлеб? – мужчина провел ладонью по сумке девушки.
Маригона резко одернула ее, хмуря рыжие брови.
–Красавица, не хмурь бровки, – указательным пальцем он коснулся ее бледной щеки.
–Не стоило этого делать, – Маригона представила к животу мужчины маленький кинжал.
–Хорошо, милая, я понял, – мужчина поднял обе руки вверх и сделал пару шагов назад.
–Иди, куда шел, – Маригона грозно взглянула на него, выставляя кинжал вперед.
Мужчина неспешно зашагал вперед, затем обернулся и выкрикнул:
–А глупая же ты, красавица! Не так много я и просил!
–Уходи!-крикнула Маригона ему в ответ, не спуская глаз.
И только мужчина скрылся за темным поворотом, Маригона вновь постучала в двери. Тишина. Маригона постучала сильнее. Слабые шаги наконец послушались внутри. Дверь медленно распахнулась. В щели показалось личико кареглазой девочки. Девушка улыбнулась.
–Маригона! – девочка шире открыла дверь, и, проскочив в щель, кинулась в объятия чародейки.
–Зарина, – девушка прижала девочку к груди, – как твоя матушка? – Маригона взглянула в глаза Зарины. – Мне долго никто не открывал.
–Матушка приболела, поэтому я вышла. Я знала, что это ты.
–Впустишь меня? Я принесла снадобья для твоей матери и немного еды, – Маригона поднялась с колен. Девочка была ей почти по пояс. Ее не длинные золотые кудри выглядели сухими и испачканными. Кожа ее была бледной и тонкой, но в глазах сиял лучик. И Маригона, каждый раз приходя в это место, боялась не застать то единственное, что еще осталось в маленькой девочке.
Зарина проводила девушку за дверь. Внутри было тихо и темно. Они почти на ощупь прошли через холодный коридор и вошли в комнату, осветленную тусклыми лучами солнца. В дальнем углу на скомканных простынях сидела женщина. Она прижимала к своей груди малыша. Глаза ее засияли, когда сквозь пелену она увидела вошедших. Зарина помчалась к ней, пробегая через полупустую комнатку. Маригона прошла следом.
–Алти́я, – полушепотом произнесла девушка, опускаясь на колени напротив женщины.
Ее серые глаза уже долгое время не видели света. Пухлые губы ее почти иссохли. Женщина прижимала к худой груди младенца, но не верила, что он выживет.
–Маригона, – она слабо улыбнулась.
–Я принесла тебе снадобье, – девушка начала рыться в сумке, но холодная костлявая рука остановила ее.
–Я рада, что ты пришла.
Маригона взглянула в ее глаза на мгновение.
–Ты должна выпить это, – девушка достала из сумки маленькую склянку. – Это снадобье снимет боль, – она протянула ее Алтие.
Женщина молча приняла снадобье.
–Спасибо тебе, – наконец произнесла она.
Маригона снова потянулась к сумке.
–Я принесла вам немного еды, – она протянула Зарине свежеиспеченный хлеб и несколько яблок. В миг девочка засияла. Она схватила еду и жадно вцепилась зубами в хлеб. – Я немного и для малыша А́йвора принесла, – девушка достала из сумки небольшую бутылочку молока. – Можно? – спросила она Алтию, протягивая руки к ребенку. Та кивнула.
Маригона осторожно приподняла голову младенца и неспеша накормила его теплым молоком. На миг ей показалось, что малыш улыбнулся ей.
–Расти большим, Айвор. Большим и сильным, – приговаривала Маригона.
–Маригона, а научи меня варить снадобья, – девочка, насытившись, забегала по комнате, изображая птицу, – я в миг излечу маму.
Алтия улыбнулась.
–Ты и так меня исцеляешь, солнце мое.
–А я хочу быть, как Маригона, – девочка остановилась посреди комнатки, – доброй и смелой.
–Ты будешь доброй и смелой, Зарина, – произнесла Маригона, возвращая ребенка в руки матери. – Будешь, – девушка вскочила и подбежала к девочке. Ухватила ее за руки, и вдвоем они закружились. – Зарина-победительница! – выкрикнула девушка. – Так тебя будут звать.
Девочка залилась смехом, запрыгала от радости. Затем остановилась. Комната погрузилась в тишину лишь на мгновение. И вдруг Зарина залилась слезами. Она одернула руки и побежала к матери, кидаясь в ее объятия. Маригона не понимала, что произошло. Она взглянула на Алтию. Глаза ее наполнились слезами. Девушка подошла и снова присела на колени напротив женщины.
–Прости, меня, Маригона. Я не должна была допустить такого, – Алтия прижала макушку девочки сильнее, – мои дети не заслуживают этого. Не заслуживают быть здесь…
–Алтия.
–Но я благодарна тебе за все… Обещай мне, чтобы ни случилось, ты не оставишь моих детей на погибель. Обещай мне.
–Я обещаю, – Маригона схватила руку женщины, – обещаю, – к глазам ее поступали слезы.
–А теперь уходи.
–Я не могу…
–Уходи! – Алтия оттолкнула девушку, безжалостно сверля ее взглядом.
Маригона поднялась, схватила сумку и выбежала через коридор за дверь.
Она прошла через темный переулок и вышла на свет. Камень, что лежал на ее сердце сдавил грудь. Она поклялась защитить их, но сможет ли?
Когда девушка вышла на родную улицу, солнце безжалостно палило. Маригона прошла несколько домов и обратила внимание на доску с объявлениями, обычно пустующую. Она подошла ближе. На деревянной доске был прибит большой кусок пергамента, на котором красными чернилами было выведено «ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК», а под надписью лицо девушки очень похожей на нее. Маригона обернулась по сторонам и резко сорвала пергамент и спрятала в своей сумке. Натянув капюшон сильнее, девушка поспешила домой.
Она поднялась на верхний этаж, стараясь не попадаться никому на глаза. Прошла в родную комнату и застала свою мать за столом у окна напуганную и молчаливую.
–Мама, – осторожно позвала ее девушка.
Женщина подняла на нее глаза.
–Маригона, я прошу тебя объясни мне, что все это значит? – Вислава подняла со стола скрученный пергамент, протягивая его дочери.
Маригона взяла его и, развернув, она увидела на нем себя с той же надписью, что видела недавно.
–Это ошибка!
–Ошибка!? В мой дом заявляется городская стража с вопросом: «Видели ли вы когда-нибудь эту девушку?» – Вислава поднялась из-за стола. – Маригона, я не слепа. Я просила тебя быть осторожнее. А теперь тебя разыскивает городская стража!
–Я не хотела этого. Я лишь пытаюсь выжить в этом мире, где каждый хочет откусить кусок побольше!
–Выжить? О чем ты говоришь?
–Прости меня, матушка, я никудышная дочь, – Маригона направилась к двери.
–Куда ты уходишь, Маригона? – Вислава поспешила остановить ее.
–Я должна уйти. Я не могу подвергать тебя опасности, – Маригона распахнула дверь.
–Ты не можешь бросить меня!
–Я все исправлю, матушка. Я вернусь, когда исправлю все, что натворила.
Маригона побежала вниз по лестнице, скрывая свое лицо. Она слышала, как ее мать пытается догнать ее, но Маригона не оборачивалась. Она выбежала на улицу и тотчас же скрылась в толпе молодых девиц, следуя в месте с ними до следующего поворота.
Она видела свое лицо на каждом углу, и скрыться ей было негде .Ей чудилось, что каждый прохожий узнает в ней ту, что изображена на пергаменте, видит в ней преступника. Но она никогда не желала зла никому, она лишь желала справедливости. Желала, чтобы каждый был сыт и одет.
Маригона бежала по оживленным улицам, скрываясь от стражи в тени или толпе людей. Пыталась быть невидимкой, той, кем старалась быть всегда. Она хотела оказаться среди тех, кому нечего скрывать, среди тех, кто не боится того, кто они на самом деле. Но она не могла. Однажды она выбрала путь, который забавлял ее, а теперь приносит страдания.
Ближе к вечеру Маригона искала себе укрытие. Она проголодалась и устала. Зажглись факелы. Девушка скрылась в цветочном саду при городской больнице. Она надеялась, что даже если здешние лекари ее заметят, то приютят до утра. Маригона легла на колючую траву под куст алых роз, прижала к груди сумку и закрыла глаза. Но сон не приходил к ней. Тело ее дрожало то ли от страха, то ли от холода. И мысли ее спутались. Она поклялась защищать детей, а теперь вынуждена бежать из города. Она думала и о матери. Верила, что вернется к ней и докажет, что достойна быть ее дочерью. Достойна быть той, кем рождена.
Она проснулась от сильного шороха. Чья-то рука в кожаной перчатке схватила ее за плечи. Маригона распахнула глаза. Над ней возвышались четверо мужчин в черных одеяниях. Один из них, самый высокий и худой, потянул ее за руку.
–Отпустите! – Маригона попыталась вырваться, но второй мужчина резко вытащил из ножен длинный серебристый меч и представил его к горлу девушки.
–Молчи.
–Ты должна пойти с нами, – холодно ответил мужчина, что держал ее за руку.
–А что, если не пойду? – ехидно улыбнулась девушка.
–Значит, останешься здесь, но только мертвая, – спокойно произнес мужчина с мечом.
–Вставай, – второй потянул ее за руку.
Маригона подчинилась.
Мужчина вытащил из-под плаща веревку, связал ей руки и подтолкнул вперед.
–Куда вы ведете меня? – Маригона обратилась к мужчине, что шел рядом.
–К нашему владыке.
Глава 4. Окровавленный меч
Крепость Воина
Его разбудили яркие лучи, пробирающиеся по лицу. Он не открывал глаз. Поморщился. Он ощутил чье-то присутствие. Этот кто-то зашагал по деревянному полу, подошел ближе. Юноша открыл глаза.
–Мираган, – Меотрим подошел к кровати, мягко коснулся плеча товарища.
–Что произошло?
–Ты пробыл без сознания два дня. Мастер Бронислав даже лекаря к тебе вызывал. Но, благо, все обошлось.
–Что с Демианом? – Мираган приподнялся на локти.
–В лазарете, – сухо ответил Меотрим. Затем улыбнулся и добавил, – но ловко ты его. Как так получилось?
–Сам не знаю, – юноша сел, опустил ноги, – помню, что меня охватила ярость…Но у меня в руках была деревяшка, Меотрим.
–Мираган, отдохни еще. Не думай об этом.
Меотрим направился к выходу, но у самой двери остановился.
–Как отдохнешь, загляни к мастеру. Он тебя ждет.
После этих слов юноша скрылся за дверью. И только она захлопнулась, Мираган окунулся в поток мыслей. Он сидел в пустой комнате. Картинки одна за другой всплывали в голове. Кто он? Что за демон? Перед глазами виднелось лицо белоголового, яростное, с ехидной улыбкой. А в сердце ненависть и ярость. Мираган тогда впервые ощутил в себе силы, настоящие, такие, каких не было у него никогда. Затем взмах, кровь и крики. Все, как в тумане. Кто он?
Мираган поднялся с твердой постели. Маленькая комната была ему не знакома, но, похоже, теперь это его дом. Внутри не было ничего, кроме кровати и табуретки. Около кровати стояли его сапоги. Времени ждать не было. Мираган натянул их на ноги и вышел за дверь.
А снаружи его встретили восторженные взгляды. Были и те, кто боялся смотреть ему в глаза. Но Мираган не желал привлекать внимание и держался около каменой стены подальше от любопытных глаз. Но, подходя к главной избе, скрываться было невозможно.
На крыльце его остановил незнакомый молодой мужчина. Резким движением он схватил его за плечо и уставился большими голубыми глазами.
–Не верю, что кто-то способен на такое, – прошептал он.
Мираган промолчал. Он одернул плечо и прошел через двери.
Как ни странно, но в зале не было ни души. С позволения одного из стражей, стоящего на посту около лестницы, Мираган поднялся наверх. Глубоко вдохнув, он остановился около двери. Прислушался. Тишина.
–Входите, я знаю, что вы за дверью, – послышался хрипловатый голос мастера.
Оставалось сделать только шаг вперед. Мираган медленно отворил дверь и заглянул в чужую комнату. За массивным дубовым столом сидел мастер Бронислав. Он поднял взгляд и улыбнулся. Мираган вошел.
–Добрый день, Мираган, – мастер поднялся. – Не стоит тебе стоять около дверей. Присядь, – он рукой указал на резной стул недалеко от стола.
Мираган боялся. Руки его дрожали. Он молча сел. Но слова, что отчаянно пытались вырваться, не могли долго таится внутри.
–Кто я? – он вскочил, жалостно глядя на пожилого мастера.
–Ты простой мальчишка, Мираган, – мастер подошел ближе, – простой мальчик.
–Вы знаете, что это не так. Скажите, мне, мастер.
Мужчина молчал. Он вернулся к своему столу. Прошелся около него и наконец остановился и оперся о столешницу.
–Скажите, – полушепотом повторил Мираган.
–Когда я увидел тебя тогда, входящим в эту комнату, я думал, что мне мерещится…Я думал, что снова вижу Далибора. Но когда ты произнес свое имя, я все понял.
–Далибор? Вы знали моего отца?
–Да, Мираган, я знал его, но не так хорошо, как хотелось бы.
–Но расскажите же мне, прошу.
–Далибор был хорошим человеком. Мы познакомились, когда я собирал отряд в поход на гору Адамант. Твой отец был одним из добровольцев. Сражались мы тогда со стрыгами – страшными кровожадными существами. Но Далибор показывал себя храбрецом. Плечом к плечу мы защищали простых людей. А затем двинулись к горе. Там ждал нас Кощей. И всем отрядом мы вошли внутрь. Долго бились мы с нечестью, но победили. И тогда я предложил ему служить в княжеской армии, но отец твой отказался. И с тех пор он иногда посещал Крепость.
–Моя матушка… Вы знали ее?
–Нет, мальчик, я не был с ней знаком… Мираган, послушай, в этом мире мужчины не наделены магическими силами, но смею предположить, что в тебе что-то скрыто. Что-то, о чем ты не подозреваешь.
–Мастер Бронислав, я хочу оставаться самим собой. Хочу остаться прежним, но если вы что-то знаете, прошу, скажите мне.
Но он не ответил.
Тишина повисла над ними. И она же и осталась в той комнате, когда юноша покинул ее.
Мираган не мог просто забыть обо всем. Его терзали вопросы. И до того момента он не понимал, как ответить на многие из них.
Он вышел из главной избы, прошел в тени около оружейных и заглянул в одну из них, единственную чья дверь была открыта. Он огляделся вокруг. Внутри никого не оказалось. Мираган порылся в нескольких корзинах, наполненных деревянными мечами, но все они оказались чистыми. Он прошел чуть дальше. Солнечный свет слабо проникал через дверь, и чем дальше Мираган проходил, тем хуже можно было хоть что-то разглядеть. Он пролез к корзине около маленького окошка. И тоненький луч света падал на деревянный меч, покоящийся на низком столе. Мираган взял его в руки, направил основание к свету. От самого кончика до середины меч был испачкан красным пятном. Мираган вложил основание меча себе в ладонь и с силой надавил. Кожа его осталась целой. Но сердце его кололо. Кололо осколками сожаления. Он винил себя, но не понимал, как он это сделал.
Ладонь сжалась в кулак, мускулы сводило. Мираган вцепился в деревяшку дрожащими пальцами. В разуме пустота. Ничего, кроме ненависти. Ненависти к себе. Крик рвался через его горло. Но шум снаружи вернул его в сознание. Он бросил меч и поспешил наружу.
Солнечный свет ослепил его глаза. Руки его были в чужой крови. Он сложил их в замок за спиной и поспешил скрыться, но мужчина, появившийся из неоткуда вцепился за него взглядом.
–Ловко ты его! Он это заслужил.
Мираган остановился, развернулся.
–Не заслужил. Я не знал этого человека и принес ему страдания.
–Ты не знал, зато я знал. Демиан ужасный человек. И эта участь лишь мелкая царапина, по сравнению с тем, что каждый желает ему.
Мираган опустил глаза и быстро направился прочь.
Он не мог найти себе места, но и находиться одному в пустой комнате ему не хотелось. Мысли съедали его, обжигали догадками. Но где живет Меотрим, Мираган не знал. Он весь вечер бродил по комнате, пока в дверь, наконец, не постучали.
И лицо его просияло.
Меотрим и Велимир вошли вовнутрь. Комната ожила, Мираган на мгновение позабыл обо всем.
Велимир устроился на кровати.
–Как ты? – он взглянул на Мирагана.
–Неплохо.
–Не лги. Все видно на твоем лице, – Меотрим, что стоял оперившись о стену, серьезно смотрел на товарища.
–Не просто вам все рассказать, но я не могу выносить все это, – Мираган шагал из стороны в сторону, вглядываясь в пол, – я не верю, что то, что произошло с Демианом – случайность. Сегодня в оружейной я нашел тот меч и попробовал на себе, но это не дало ничего. Мои ладони целые, только чужая кровь на них.
–Мираган, ты не должен винить себя, – Велимир встал, – никто не должен винить тебя… Послушай, то, что произошло с тобой, не просто так, – он заговорил полушепотом, чуть склоняя голову вперед. – Магия…
–Магия?! – переспросил Меотрим, зоркими глазами осматривая Мирагана с ног до головы.
–Я читал о таком в книге, – лицо его изменилось, вдруг Велимир стал серьезен, – название ее я сейчас не вспомню, но там говорилось о мужчинах, владеющей магией…
–Велимир, – Меотрим перебил его, но оставался на месте, – в этом мире только женщины владеют магией.
–Чародейки, я знаю. Но есть и исключения. От союза мужчины и чародейки может родиться мальчик, владеющий такими способностями. Кем была твоя мать? – Велимир обратился к юноше.
–Я не знаю. Я не помню ее.
–Ты должен узнать…Мираган, не отрицай этого. Не отрицай того, что дала тебе твоя мать.
–Я чудовище…
–Прекрати, – Велимир подошел к другу, приобнял за плечи, – ты обычный юноша, Мираган. Но тебе повезло иметь то, что нам не дано.
–Велимир, но что если ты ошибаешься? – Меотрим не шевельнулся.
–Не ошибаюсь. Но если вы мне не верите, давайте это узнаем, – Велимир обратился к Мирагану, – ты должен поговорить с мастером.
–Я уже говорил с ним, он сказал, что ничего не знает.
–Спроси у него прямо. Расскажи о том, что я тебе рассказал, – Велимир улыбнулся.
И Мираган молча кивнул.
Тем вечером, как только Меотрим и Велимир покинули комнату, Мираган пробыл один, до самого утра не сомкнув глаз.
Рано по утру, когда солнце только выглядывало из-за горизонта, а мягкая зеленая трава была усыпана росой, Мираган отправился к мастеру, по совету своего друга. Он шел по тихой крепости, встречаясь с редкими людьми, что были заняты своими делами. Он знал дорогу, но в минуту сомнения сердце его возжелало свернуть с пути.
Юноша остановился напротив резного крыльца главной избы. Он не знал, внутри ли мастер, но говорить он с ним передумал. Другая мысль его посетила. Мираган поднялся по ступеням и прошел за массивные двери. Внутри тишина. Главный зал был пуст. Он прошел немного дальше. За дверью, ведущей на кухню, стоял шум. Мираган прислушался. Голоса смешались воедино, но один знакомый он сумел различить. Мастер Бронислав находился за той дверью, и, кажется, еще долго не собирался уходить. Мираган тихими, но быстрыми шагами устремился вверх по лестнице. Дверь была не заперта. Юноша осторожно проскочил в кабинет мастера.
Взгляд его сразу устремился на шкаф, растянувшийся от одной стены до другой. Каждая его полка была занята книгами. И Мирагану повезло, с самого его детства дядя Дефрим не поскупился и отвел время на его образование. Юноша глазами пробежался по названиям книг. Здесь были книги и о войнах, и о князьях, и о бравых богатырях, и о лекарственных растениях, и о других государствах. Но единственная книга, что выбивалась своим черным переплетом и названием, высеченным серебряными буквами на языке, который Мирагану был незнаком. Юноша потянулся за книгой на самой верхней полке шкафа, и в эту секунду услышал медленные, едва уловимые шаги. Терять было нечего. Он достал книгу и огляделся. Прятаться в этой комнате было негде, и выбора особо не было. Мираган поспешил к столу, обошел его и прильнул к окну. Шаги за дверью приближались. Юноша спрятал книгу подмышкой и с усилием открыл ставни. Высота была не слишком большой, но сердце сжалось. Правой ногой он нащупал деревянный наличник, устойчиво оперся на него и вытащил вслед левую ногу. С книгой подмышкой было совсем не удобно. Вернув ее в левую руку, Мираган осторожно потянулся всем телом наружу. В момент, когда голова его оказалась на улице, дверь распахнулась. Юноша обернулся на улицу. Лучи солнца слепили его глаза. Голова закружилась, рука, которой Мираган держался на край окна, затряслась. По близости не было не души, и он, вдохнув поглубже, спрыгнул вниз. Он приземлился на твердую землю. Все тело его заныло, но отлеживаться времени не было. Из-за угла избы показалась приближающаяся тень. Мираган поднялся на ноги, схватил книгу и мигом скрылся в тени.
В комнате было прохладно. Мираган закрыл за собой дверь и выдохнул. Оставшись в одиночестве, он взял увесистую книгу в руки. Черная, с бархатистым корешком и серебряными резными буквами на неизвестном наречии. На лицевой стороне были изображены узоры и больше ничего. В этой книге явно должна быть зацепка о том, кто он, но попытка заглянуть внутрь прервалась. В дверь постучали. Мираган быстро спрятал книгу под матрац и подошел к двери. Распахнув ее, показалось лицо милого друга.
–Доброе утро, – улыбнулся тот.
–Меотрим.
–Готов к первому тренировочному дню? – спросил он, оставаясь на месте.
–Да.
–Тогда пошли, – Меотрим потянул друга за рукав.
В избушке стоял шум, разговоры. Они вышли на улицу, залитую солнцем, и полные легкости отправились на тренировочное поле.
По дороге Меотрим поведал Мирагану, что пока тот лежал в своей комнате, он побывал на одной тренировке. По его словам это было скучное зрелище. «Я ведь опытный воин, мальчик!» – смеялся он, дразня своего друга.
На тренировочном поле было не так много юношей. Здесь находились те, кто прибыл в Крепость недавно. Стоявшие в хаотичном порядке, юноши по одной только команде появившегося из неоткуда голоса выстроились в ряд. Мираган встал рядом с Меотримом. Перед ними предстал высокий сложенный мужчина лет сорока. Грозный вид его пугал и в то же время восхищал. Один его взгляд мог усмирить любого недовольного в этих рядах. Все стояли смирно. Мираган дышал тихо, голова его кружилась. Меотрим взглянул на него вопросительно. Тот молчал. Грубый голос снова разнесся по всему полю.
–Вы, будущие воины, всегда должны помнить: превыше всего честь и долг!