5
Пещера оказалась огромной, состоящей по крайней мере из десятка залов, соединенных довольно широкими круглыми тоннелями. Вся система залов более всего напоминала кишечник, с чем не преминул сравнить ее Константин, и Северцев с ним согласился. Если бы не упавшие со сводов пещер и коридоров глыбы, загромождавшие проходы, все залы можно было бы обойти за час, однако уже в пятом зале Костя сдался и запросил пощады:
– Все, я больше не могу! Ни хрена здесь нету, даже следов не видно. Наверное, «клад» спрятан в другой пещере, а эта скорее всего представляет собой ларинг-тоннель, «горло» глубинника. Давай вернемся, не ровен час, глубинник проснется, крикнет, и нам хана!
Северцев, привычный к нагрузкам и уставший несравненно меньше спутника, поворочал лучом фонаря, освещая удивительно гладкие стены очередного зала, напоминающего изнутри грушу. Появилось ощущение, что за ними наблюдают чьи-то внимательные недобрые глаза. Это мог быть и какой-то зверь, обитатель пещеры, либо летучая мышь, но Олегу стало неприятно, и он рявкнул в темноту:
– Эй, выходи!
Со всех сторон донеслось множественное дребезжащее эхо.
– Ты что?! – вздрогнул Константин, хватаясь за локоть Северцева. – Кого ты там увидел?
– Никого, – спокойно ответил тот, – это для профилактики. Ты посиди здесь, отдохни, а я все-таки пройдусь дальше, пока не найду мои сокровища.
– Их здесь нет.
– Вот я и проверю.
– Я один не останусь!
– Тогда пошли вместе. Пещера не может быть бесконечной.
– Если это «горло» глубинника – оно уходит в недра Земли на тысячи километров. Заметил, какие здесь гладкие стены?
– Ну?
– Породы проплавлены недавно, причем с помощью плазменной струи. Уверяю, на сей раз это точно ларинг-тоннель, и никаких «кладов» здесь и в помине нет.
– Не расстраивай меня.
Северцев направился к тоннелю, соединявшему грушевидный зал со следующим. Костя вынужден был присоединиться к нему, так как фонаря у него не было, а оставаться один в темноте он боялся.
Очередной зал имел форму лепешки и был пуст, если не считать свалившихся со свода каменных глыб. Затем шел зал в форме морковки, за ним – дынеобразный, еще один эллипсоидальный и последним – сферический. В нем путешественники обнаружили огромную воронку, уходящую вниз, в неведомые глубины Земли. Ее диаметр равнялся все тем же пятидесяти метрам, и предположение Константина, что это настоящее «горло» глубинника, обрело силу доказательства. Размеры остальных выходов глубинника – «глаза» и «уха» – также были близки к пятидесяти метрам.
Возвращались молча, с трудом проползая по каменным россыпям под сводами залов и тоннелей. А в самом первом зале, с которого начиналась цепь пещер, Северцева внезапно потянуло осмотреть его дальнюю стену, и он обнаружил дыру в стене, которую они с Костей не заметили, когда пробирались к проходу в соседний зал.
Усмирив поднявшееся в душе волнение, Северцев осветил кучу камней, почти закрывавших дыру, и понял, что камни некогда были уложены рядами и рассыпались скорее всего от подземного толчка. Если бы не это обстоятельство, дыру со стороны заметить было бы невозможно.
– Кладка! – с удивлением сказал Костя, вздрогнув от эха собственного голоса. – Неужели легенда о сокровищах отражает реальные события?
Северцев взобрался на груду каменных обломков, пролез в дыру и почти сразу же наткнулся на тускло просиявшую в луче фонаря монету. Поднял ее, покрутил в пальцах, прочитал надпись на русском языке, хмыкнул и спрятал монету в карман.
– Ну что там? – послышался приглушенный голос физика. – Пора возвращаться, а то я пропущу спутник.
Северцев прошагал несколько метров по довольно узкому лазу, заметил сероватый отсвет на полу прохода, выключил фонарь. Впереди явно что-то светилось, словно лаз выходил на поверхность земли. Олег сделал еще несколько шагов и очутился в огромном бесформенном зале, освещенном через круглый пролом в потолке. Такой же пролом правильной круглой формы располагался и посреди зала, уходя в гибельный мрак подземных пустот.
А по краям этой дыры, диаметр которой достигал никак не менее сотни метров, у стен зала были видны какие-то тюки, мешки, полуистлевшие ящики зеленоватого цвета и груды черепков, из-под которых посверкивали какие-то блестящие предметы.
– Лопни мои глаза! – раздался позади хриплый голос Константина.
Северцев оглянулся.
Но физик смотрел не на тюки и разбитые ящики, из которых высыпались целые водопады монет, а на отверстие в полу пещеры.
– Еще один выход! – продолжал Константин в волнении. – За всю историю открытия глубинников это второй случай, когда они образуют четыре волновода. Обычно отверстий три: «ухо», «горло» и «глаз».
– А четвертое тогда что – «нос»? – пошутил Северцев.
– Не знаю, – пожал плечами Костя, не отрывая взгляда от дыры в полу. – Может быть, и «нос». – Он спохватился. – Жди здесь, я сообщу в центр о находке и вернусь с аппаратурой. Спутник вот-вот пролетит над хребтом. Дай фонарь.
Северцев засмеялся.
Костя, протянувший руку за фонарем, с недоумением посмотрел на него:
– Ты чего?
– А кроме своего «носа», ты ничего не замечаешь?
Костя завертел головой, разглядывая зал с проломленным сводом, и только тут до него дошло, что у стен зала сложены целые ряды тюков и горы ящиков.
– Что это? Неужели… сокровища Александра?!
Северцев протянул ему найденную монету:
– Это серебряный полтинник шестнадцатого года. Если здесь и спрятали клад, то далеко не воины Александра Македонского. Таких ящиков в его времена не делали.
– А кто, если не он?
– Может быть, белые, может быть, красные, бандиты или чекисты. Какая разница? Но захоронка приличная.
– Здесь же груза на несколько вагонов!
– Возможно, было еще больше. Дыра-то свежая, видишь, как блестит?
Северцев осветил края отверстия.
– Да, ты прав, этот выход образовался недавно, а ящикам уже много десятков лет.
Северцев протянул физику фонарь:
– Дуй к рации, сообщай своим в центр и возвращайся. Я пока осмотрю находку.
Костя направился к выходу, подсвечивая дорогу фонарем.
Северцев подошел к ящикам, многие из которых были разбиты упавшими сверху глыбами, дотронулся до верхнего, и тот рассыпался в труху, обнажая тускло блеснувшие слитки золота. Северцев присвистнул, беря в руки один тяжеленький слиток с вычеканенной на нем славянской вязью надписью: «Банкъ России. 1882».
– Да здесь же не меньше тонны золота!
Что-то вдруг заставило его насторожиться. Он оглянулся.
В зал пятился Константин с поднятыми вверх руками. За ним на свет вышли трое парней в пятнистых куртках и шляпах. Это были «ковбои» из талгойского салуна «Белый бык». У одного из них, приземистого бородача, в руках был карабин Северцева, двое других держали пистолеты.
– Привет, кладоискатели, – сказал рыжий «ковбой», ухмыляясь. – Долго же вы нас за собой водили, терпение лопнуло. Но все же спасибо, вывели-таки на бункер Колчака. Мы его давно ищем, а повезло вам.
– Нам, – поправил рыжего черноусый.
Рыжий хохотнул:
– Прошу пардону, действительно нам.
Северцев приготовился было прыгнуть за ящики, чтобы попытаться скрыться потом в дальнем конце зала, и замер, увидев движение ствола карабина в руках заросшего главаря «ковбоев».
– Стой смирно, – мрачно посоветовал ему вожак. – От пули не убежишь, хоть ты и каратист. Вовик, обыщи-ка кладоискателей и свяжи покрепче.
Черноусый с готовностью вышел вперед, снял с плеча моток альпшнура.
– Чего с ними возиться? – скривил губы рыжий. – Сбросим в эту шахту, – он подошел к дыре в полу зала, заглянул в нее, – и дело с концом. Никто никогда не найдет.
– Не стоит брать грех на душу, – буркнул вожак. – Сами подохнут.
Черноусый «ковбой» обыскал Костю и Северцева, нашел у него нож.
– Ух ты, какое жало! Фирма! Я его себе оставлю, уважаю такие вещи.
Он отрезал ножом два куска шнура, ловко связал Северцеву руки за спиной, затем ноги и толчком в спину свалил на пол.
– Лежи, отдыхай.
Та же участь постигла Константина.
Появился четвертый участник компании, худой и высокий. Вдвоем с черноусым они оттащили связанных пленников к стене зала, бросили за груду камней, загораживающих обзор. Пленники остались в одиночестве, прислушиваясь к доносившимся голосам, смеху, скрежету разбиваемых ящиков, звукам шагов, стуку скатывающихся в пропасть камней.
– Сволочи! – скрипнул зубами Костя. – Они следили за нами! Если бы я успел передать нашим о находке, спецгруппа была бы здесь уже часа через четыре.
Северцев промолчал. Он ругал себя за то, что оставил карабин у входа в пещеру и позволил себе расслабиться. Интуиция подсказывала ему об опасности, но он пренебрег ее сигналами, теперь предстояло выкручиваться из неприятного положения.
– Что будем делать? – не унимался Костя. – Они ведь не остановятся на достигнутом. Тут же тонны золота и серебра царской чеканки! Вряд ли они рискнут оставить нас в живых.
Северцев снова промолчал, напрягая мышцы на руках и ногах особым образом, чтобы затем ослабить шнур и освободиться.
Шум в пещере не стихал. «Старатели», следовавшие за Олегом и его спутником по пятам, радовались найденным сокровищам и высчитывали прибыль по нынешним ценам. Затем начали таскать золотые слитки и монеты из пещеры наружу. О пленниках они не вспоминали, что было на руку Северцеву, разработавшему план спасения. За полчаса он так ослабил шнур на запястьях рук, что смог его снять. Освободил ноги, развязал Костю, обалдевшего от такого неожиданного подарка. Однако развить успех не успел.
Внезапно под ногами вздрогнул пол пещеры. Из глубин гигантского колодца, являвшегося, по предположению физика, четвертым выходом глубинника, донесся глухой низкий гул. Со стен и сводов зала посыпались камни, с шумом рухнула одна из стен, погребая под собой ряд холщовых тюков. Послышались испуганные возгласы «ковбоев».
Северцев и Костя переглянулись.
– Что это? – одними губами спросил Олег.
– Не знаю, – почти беззвучно выдохнул Константин. – Возможно, глубинник активизируется перед тем, как исчезнуть.
– В чем заключается его активизация?
– Обычно это сопровождается подземными толчками, электромагнитным и тепловым излучением в инфракрасном диапазоне и инфразвуковым ударом.
– Тогда нам срочно надо убираться отсюда.
– Как? Они нас сразу заметят… и у них твое ружье…
Северцев высунул голову из-за груды камней.
Паника среди «ковбоев» улеглась. Они занимались теперь выносом золотых слитков, используя вместо тары собственные куртки. Пробраться мимо них к выходу представлялось делом безнадежным.
Северцев осмотрел зал пещеры, задержал взгляд на проломе, сквозь который виднелось вечереющее небо. Можно было попытаться выбраться наверх, используя неровности стен, однако и этот вариант был чреват риском сорваться в пропасть, к тому же беглецов могли заметить мечущиеся туда-сюда «ковбои» и снять их из карабина.
– Ну что? – дернул Олега за ногу Константин.
Северцев сполз вниз.
– Плохо дело. Мимо них нам не просочиться без боя, но другого выхода просто нет. Оружие у тебя отобрали?
– У меня его и не было, даже перочинный ножик никогда не носил.
– Придется использовать подручный материал.
– Что ты задумал?
– Я пойду первым, ты за мной. – Северцев нашел в осыпи несколько удобных для метания камней. – Держи парочку, в случае необходимости кидай что есть мочи.
– Я не попаду.
– Захочешь выжить – попадешь. За мной!
Северцев обогнул груду скальных обломков, держась ближе к стене зала, вышел на узкий карниз между стеной и шахтой глубинника. «Ковбои» продолжали лихорадочно выносить золото, и существовал шанс, что в суматохе беглецам повезет проскользнуть мимо них незамеченными, особенно если Северцеву удастся тихо нейтрализовать главаря с карабином. Но судьбе угодно было распорядиться иначе.
Еще один подземный толчок едва не сбросил беглецов в пропасть. Константин вскрикнул, неловко взмахнул руками, роняя камни, и, если бы не Северцев, успевший удержать его за рукав куртки, свалился бы в колодец.
Их заметили.
Бородатый вожак «кладоискателей» выронил из рук куртку с золотыми слитками, сдернул с плеча карабин и выстрелил в беглецов с расстояния в полсотни метров. Пуля с жужжанием отскочила от валуна, за которым успел спрятаться Северцев, толкнув туда же замешкавшегося Константина.
Еще выстрел, за ним противный визг рикошета.
И в этот момент произошло неожиданное.
Из огромной дыры посреди зала выметнулась вверх гибкая, чешуйчатая, дымящаяся труба, напоминающая шланг и змею одновременно, прошлась вдоль кромки шахты, сметая все на своем пути; так человеческий палец скользит по краю бокала, стирая пыль.
В пропасть полетели тюки, ящики, посыпались камни. С криком один из «ковбоев» сорвался вниз и исчез в глубине шахты. Бородач направил на «змею» карабин, его подчиненные выхватили пистолеты и открыли стрельбу.
«Змея» дернулась, запульсировала, как резиновая кишка, и снова прошлась вдоль края шахты, захватывая все, что находилось на ее пути, и сбрасывая в пропасть. «Ковбои» с воплями попадали вниз вместе с сокровищами «клада». Северцева же и Костю спасло то, что они оказались в естественной нише, и «голова змеи» их не задела, зато сгребла груды каменных обломков и очистила карниз.
Поворочавшись еще немного в теснине зала, «змея» вылезла через пролом в потолке пещеры – туловище ее при этом стало тоньше, – поискала что-то наверху и начала со свистом и гулом втягиваться в шахту. Исчезла. В последний раз дрогнули стены и пол пещеры, все стихло. Лишь из глубин пропасти еще некоторое время доносилось стихающее громыхание, будто удалялся поезд.
Зашевелился Костя, потерявший очки. Глаза у него стали круглыми и беспомощными.
– Что это было?!
– Это я тебя должен спросить, – буркнул Северцев, прислушиваясь не столько к доносившемуся гулу, сколько к своим ощущениям. Интуиция советовала бежать из пещеры как можно быстрей. – Может быть, это «язык»?
– Какой язык?! – опешил Костя.
– Твой глубинник имеет не только «ухо», «глаз» и «горло», но и «рот» – вот эту дырку. В таком случае «змея», выскочившая оттуда, представляет собой не что иное, как своеобразный «язык».
– Но ведь это лишь аналогии…
– Естественно, это не настоящий язык, а нечто вроде щупальца или щупа, с помощью которого глубинники пытаются изучать наш поверхностный мир.
– Логично. – Костя отыскал свои очки, водрузил на нос. – Ты гений, Олег! Как же я сразу не…
– Идем отсюда, – перебил Северцев физика. – У меня дурные предчувствия.
Не слушая Костю, он быстро направился вдоль обрыва к выходу из зала. Споткнулся об один из золотых слитков, рассыпанных по полу, но не остановился. Щупальце глубинника сбросило в шахту практически все, что находилось в зале, но все же слитков и монет оставалось еще достаточно, чтобы ими можно было набить пару ящиков.
– Давай подберем, – заикнулся Костя, нагибаясь за слитками.
Пол вздрогнул. Откуда-то издалека донесся низкий, раскатистый, сотрясающий все внутренности рык.
– Не останавливайся! – рявкнул Северцев, бросаясь к выходу.
Они промчались по кромке шахты, нырнули в проход, соединяющий зал с первым залом пещеры, пронеслись через него стремглав и ценой многих ушибов выбрались на свободу.
Пейзаж перед пещерой несколько изменился, что было видно и в сгущающихся сумерках.
Во-первых, исчез белоснежный «сугроб» – «ухо» глубинника, а «глаз» его, как бельмом, покрылся сетью трещин. Во-вторых, у приборов, оставленных Константином, стояли пять оседланных лошадей, на которых прибыли «ковбои». Тут же высилась груда золотых слитков.
Северцев сразу оценил этот подарок судьбы и направился к лошадям.
– Садись!
– Я не умею ездить, – пискнул Костя.
– Садись, если хочешь жить!
– Надо забрать аппаратуру…
– Потом вернемся, если уцелеем.
Северцев помог физику взобраться на лошадь, вскочил в седло сам, взял в руку узду Костиной лошади и стукнул пятками в бока своего коня:
– Н-но, родимый, аллюр три креста!
Такой скачки в жизни Северцева еще не было.
Он гнал лошадей так, что камни, скалы и деревья слились по сторонам в одну полосу. Лошади, умницы, понимали, что спасают не только всадников, но и себя, и мчались изо всех сил, инстинктивно выбирая единственно правильный путь.
Баба-скала и лик бога-зверя Ширем Мината остались за спиной, скрылось из глаз ущелье, ушла назад долина, а Северцев все гнал и гнал лошадей, пока не почувствовал границу опасной зоны.
На перевале они остановились.
Костя, скакавший с закрытыми глазами, вцепившись обеими руками в шею лошади, зашевелился и выпрямился:
– Что… уже приехали?
Северцев оглянулся.
Над горной грядой, в той стороне, откуда они бежали, встали дуги и струи бледного сияния, складываясь в морду зверя, чем-то напоминающего бога Ширем Мината. А затем прилетел гулкий, очень низкий, почти неслышимый ухом, звуковой удар.
Больно рванулось сердце в груди, заложило уши, глаза застлала красная пелена.
Вскрикнул Костя, испуганно заржали лошади. Однако беглецы были уже далеко от «горла» глубинника, и инфразвуковая волна потеряла свою смертельную силу.
Свет над горами погас.
Но Северцев и его спутник продолжали смотреть на конус горы Иикту и ждать появления новых чудес. Ждали долго, пока совсем не стемнело. Потом поняли: глубинник втянул все свои измерительные приборы под землю и больше не появится. Последний инфразвуковой удар был его криком прощания.
Но Северцев чувствовал, что прощался с ними глубинник ненадолго.
Пришла пора контакта.
Глава вторая
Подземная птица
1
Олег Северцев возвращался из экспедиции на Камчатку буквально окрыленным: сбылись все его самые смелые предположения. Он убедился в истинности гипотезы академика Воробьева, что вся Земля пронизана искусственными тоннелями, прорытыми в толще земных пород на разных глубинах в эоцене, то есть десятки миллионов лет назад!
О тоннелях Северцев узнал еще в юности, прочитав в газете сообщение о загадочном событии в Подмосковье, в окрестностях Солнечногорска.
Водитель Верешенской сельской администрации Владимир Сайченко обнаружил в озере Бездонном спасательный жилет Военно-морских сил США с идентификационной надписью, согласно которой он принадлежал матросу Сэму Беловски с эсминца «Колуэлл», взорванного террористами двенадцатого октября двухтысячного года в Аденском порту. Тогда погибли четыре матроса, а десять пропали без вести, в том числе и Сэм Беловски.
Каким образом спасательный жилет матроса из Индийского океана попал на территорию России, в Подмосковье, преодолев за три года четыре тысячи километров, объяснить так никто и не смог. Зато ученые, и среди них академик Воробьев, выдвинули свою версию, но она была настолько необычная, что показалась широкой общественности невероятной. Однако ученые не отказались от идеи, собрали факты и организовали несколько экспедиций. Постепенно идея из гипотезы начала превращаться в научную парадигму.
Северцев присоединился к группе спелестологов – исследователей искусственных подземных пещер и ходов, в отличие от спелеологов, изучающих естественные пещеры, – уже после того, как были открыты тоннели в Крыму – Мраморная пещера в горах Чатырдага оказалась частью системы таких сооружений, – побывав на Кавказе и под легендарной Медведицкой грядой в Поволжье, детально обследованной экспедицией «Космопоиска» под управлением Вадима Черноброва.
После этого Северцев на Новой Земле, на Алтае, на Урале, в Северной Сибири, на Дальнем Востоке находил подтверждения тому, что существует гигантская система тоннелей, соединяющих материки. После экспедиции на Алтай он было все тоннели присоединил к гипотезе о «разумной ядерной цивилизации», считая их результатом деятельности «нижних существ». Но вскоре понял, что большинство из них действительно создано цивилизациями «надземными», после которых осталось больше следов, чем следов деятельности «ядерных сапиенсов».
В настоящий момент Олег возвращался из двухмесячной экспедиции, изучавшей горный массив Татры Бескиды на границе Словении и Польши, где был обнаружен вход в тоннель. Сомнений в том, что этот тоннель – искусственного происхождения, ни у кого не возникло. Ход сохранил первозданную трапециевидную форму, а стены его были такими гладкими и блестящими, будто их покрыли слоем стекла. Размеры же обнаруженной части тоннеля были таковы, что в нем свободно мог разместиться железнодорожный состав.
Такие же тоннели, соединенные колодцами и шахтами, были обнаружены и в Эквадоре, в провинции Морона-Сантьяго. Северцев там не был, но читал отчет аргентинского исследователя Хуана Морица, в котором описывалась система подземных коридоров и вентиляционных шахт общей протяженностью в сотни километров. На глубине более двухсот метров шахты входили в такие же гладкие, словно покрытые глазурью, тоннели, возраст которых зашкаливал за десятки миллионов лет.
Были открыты подобные выработки и в Чили – в сорока километрах от города Чичуана. Здесь побывал приятель Северцева Дима Храбров, который привез из экспедиции впечатляющий фильм о спуске под землю в районе старых шахт по добыче медной руды. Храбров смог достичь глубины около ста пятидесяти метров и снять вход в тоннель, опускавшийся под углом в тридцать градусов в необозримые глубины Земли.
Сам же Северцев исколесил практически всю территорию России и стран СНГ в поисках тоннелей и мог теперь с ответственностью заявить, что система эта существует с незапамятных времен. Не было лишь практического обоснования ее создания. Северцев не раз беседовал с разработчиками гипотезы, но и доныне ученые только разводили руками, не зная, для чего кому-то понадобилось пробивать в толще горных пород такие ровные и длинные штреки.
Конечно, кое-какие идеи у спелестологов были. Но Северцев считал их некорректными. К примеру, спелестолог Павел Мирошниченко утверждал, что тоннели созданы древней цивилизацией Земли, существовавшей в начале плейстоцена, в качестве транспортных артерий. Другие ученые говорили о пришельцах, спустившихся с небес и живших под землей вследствие необходимости защиты от солнечного излучения, а также о «цивилизации минералов», которая и оставила после себя следы-тоннели, являвшиеся результатом ее деятельности.
Сам Северцев склонялся к мысли, что тоннели создала предшествовавшая гиперборейской цивилизация, исчезнувшая как раз около тридцати миллионов лет назад. Тоннели были нужны создателям в качестве бомбоубежищ во время войн с другими цивилизациями Земли. Но уверенным в истинности этих идей Северцев не был и озвучивать их не торопился. Несмотря на множество свидетельств существования тоннелей, материала для выводов не хватало. Зато хватало стимулов, чтобы и дальше заниматься поисками подземных «червоточин». Северцев начал всерьез подумывать о новой экспедиции на Урал, в район Нижнего Тагила, где по расчетам должны были сходиться четыре линии тоннелей, ведущих на Дальний Восток, на Запад, на Юг и на Крайний Север России, к Северному Ледовитому океану.
Из Татр он доехал до Санкт-Петербурга на машине экспедиции, а оттуда сел на «Красную стрелу». И надо же было такому случиться, что в вагоне он нос к носу столкнулся с Вадиком Сурковым, давним школьным приятелем, с которым он когда-то сидел за одной партой и которого не видел уже лет двенадцать.
Вадим его не узнал. И лишь когда Северцев напомнил ему кличку – Сурок, приятель наконец созрел:
– Олег?! Оглобля?!
– Он, – кивнул, улыбаясь, Северцев.
Сурков облапил его, притиснул к широкой груди.
– Осторожней, мужчина, – выдохнул Северцев. – Неправильную мы тебе кликуху дали – Сурок, Медведем надо было звать.
– Так я раньше худенький был, – виновато отозвался Сурков, бородатый, широкий, выпуклый со всех сторон.
– Зато ел больше всех, вот и результат.
Их потеснили входящие пассажиры, и приятели вынуждены были разойтись по своим купе. Потом поменялись местами так, чтобы ехать вместе, и принялись вспоминать былые годы, выставив на столик бутылку водки – Сурков и закуску – Северцев. Олег алкоголь не употреблял, но сделал глоток за встречу, а вот Вадим пил с удовольствием, почти не хмелея, лишь глаза заблестели да щеки покраснели.
Разговорились о нынешнем житье-бытье.
Северцев рассказал о своих похождениях, признался, что археолог из него получился «нестандартный», так как он не любил месяцами сидеть на одном месте и раскапывать древние городища и могилы, зато повидал немало интересного.
– Ну а сейчас ты чем занимаешься? – поинтересовался Вадим, успевший поведать свою историю: закончил геологический, женился, родил двух детей – мальчика и девочку, помотался с экспедициями по России-матушке.
Северцев оживился:
– Ты слышал что-нибудь о системе тоннелей, обнаруженных под землей?
– Доносились слухи, – кивнул Сурков, стягивая рубашку; в купе было не жарко, но после выпитого Вадим вспотел. – Но я этим особенно не увлекался.
– Так вот, система существует! Видел бы ты Мраморную пещеру в Крыму! Я там был трижды, нашел продолжение тамошнего тоннеля. А сейчас возвращаюсь из экспедиции в Татры, где также исследовал систему искусственных ходов.
Вадим с любопытством посмотрел на лицо Северцева.
– Серьезно? Ты видел эти ходы?
– Не то слово – видел, я их заснял на видео. Жаль, что многие тоннели затоплены. Не хочется распаковывать сумки, но кое-что я тебе все же покажу.
Олег достал цифровой фотоаппарат, включил, нашел один из последних снимков Бескидского тоннеля, вывел на экранчик.
Вадим посмотрел, хмыкнул.
– Действительно, похоже на метро… А рельсов вы там случайно не нашли?
– Шути, шути, – не обиделся Северцев. – А между прочим, эти тоннели тянутся под всеми материками, образуя единую сеть! И строили их десятки миллионов лет назад!
– Кто?
– Не знаю. Может быть, перволюди, великаны, если вспомнить легенды, уж очень большие это коридоры. А может, другие разумные существа, что жили на Земле до людей. Или пришельцы.
Вадим махнул рюмку водки, захрустел маринованным огурчиком.
– Ну, и зачем это им понадобилось?
Северцев сконфузился, развел руками.
– Загадка! Гипотез много, толку мало. Наш руководитель экспедиции профессор Васильев высказал идею, что тоннели строили для жилья. Но мне кажется, что причина другая. Приеду домой, отдохну, пороюсь в архивах и снова махну в экспедицию.
– Куда?
– По всем нашим расчетам, под Уралом на глубине в полкилометра должен находиться перекресток тоннелей, там сходятся три, а то четыре или пять подземных дорог. Попробуем добраться до него. Вдруг обнаружим там город?
– Шамбалу, блин! – фыркнул Вадим, как-то странно глянув на собеседника.
– Почему бы и нет? – пожал тот плечами. – Не Шамбала, конечно, но один из центров древних цивилизаций. Может быть, там и гиперборейцы жили после гибели Арктиды.
– А где точно располагается этот ваш «перекресток»? Есть расчеты?
– Могу нарисовать. Карта сети имеется, но она тоже в сумке.
– Нарисуй.
– Это западнее Черноисточинска, есть такой городишко недалеко от Нижнего Тагила.
Сурков, встопорщив редкие брови, перестал хрустеть огурцом.
Олег понял его по-своему:
– Там был Вадим Чернобров со своим «Космопоиском», а он очень точен в своих построениях.
– Нет, я верю, просто странно…
– Что?
– Ничего. Рисуй.
Северцев достал листок бумаги и принялся рисовать, сопровождая свои рисунки пояснениями. Сурков внимательно слушал, вдруг из скептически настроенного обывателя превратившись в журналиста, берущего интервью. Во всяком случае, так мимолетно подумал Северцев, отвечая на вопросы Вадима.
– Ну, если это правда… – сказал Сурков, заканчивая «интервью».
– Конечно, правда, – рассмеялся Северцев. – Впрочем, я тебя понимаю. Поверить в такое трудно, а тем более – объяснить, зачем нашим допредкам понадобилось протягивать тоннели под всеми материками.
– Сам-то что думаешь?
– Понимаешь… – Северцев взъерошил волосы на затылке. – Фантазии не хватает! Все попытки объяснения причин стандартны, ни одна меня не устраивает. Чтобы создать такую разветвленную масштабную систему ходов, нужна великая цель. Какая? Транспортные артерии? Не верю! Способ выживания? Может быть, но тоже не верю. Предки прятались в тоннелях во время войн с пришельцами? Бред! Тоннели строили сами пришельцы? Допустим. Но для чего? Чтобы там жить? Не понимаю.
– Ясно, – кивнул Сурков, продолжая разглядывать рисунок. – Интересная штука. А что, если я предложу тебе одну идею?
– Валяй.
– Я не просто геолог…
– Поздравляю. Начальник партии, что ли?
Вадим отмахнулся:
– Я не о том. Слышал что-нибудь о Нижнетагильском НПО?
– Я к нему никаким боком…
– На заводе обкатан первый в мире подземоход.
Северцев присвистнул:
– Ты серьезно?!
– Я был на испытаниях. Мало того, я включен в состав экипажа второго испытательного похода.
– В качестве кого?
– Специалиста по геоморфологии. Я же по образованию геоморфолог. Так вот, к чему это я все говорю? Не хочешь вместе с нами прогуляться по глубинам Земли?
– Чего? – удивился Северцев. – Ты-то сам понял, что сказал? Я ведь по образованию физик, а не геолог. Да и кто меня возьмет? С какого бодуна? В качестве кого?
– Нам нужен СШП – специалист широкого профиля, – не обиделся на «с какого бодуна» Вадим. – Экипаж подземохода состоит из пяти человек, четверо есть, в том числе и я, пятый заболел. Я могу поговорить с начальником экспедиции Скорюпиным, и тебя возьмут.
– С ума сойти! – покачал головой Северцев, сраженный предложением. – Естественно, я «за»! Но что я буду делать?
– Поработаешь фотокорреспондентом, поваром и медбратом. А главное, побудешь проводником, покажешь путь к тому месту, где сходятся твои тоннели. Думаю, начальство заинтересуется твоим рассказом.
– И вы готовы направить туда подземоход? – недоверчиво спросил Северцев.
– Почему бы и нет? – пожал плечами Сурков. – Нам все равно, в каком направлении буравить землю. Конечно, в первую очередь мы выполним научную задачу по изучению мантийных плюмов под Уралом, однако один из них как раз и лежит под Черноисточинском. Я как услышал о нем – аж в груди екнуло! Бывают же совпадения!
– Да уж! – согласился Северцев. – Не зря-таки я тебя встретил. – Он подозрительно посмотрел на приятеля. – А ты не заливаешь – про подземоходы-то? Что-то я не слышал об их разработке.
– Я сам отреагировал примерно так же, когда узнал, – расплылся в улыбке Вадим. – Оказалось – правда! Но… ш-ш-ш! – прижал он палец к губам. – Это секретная техника! Тебе придется подписать кучу бумаг о неразглашении гостайны. Да и вообще скорее всего тебя проверят в спецотделе, не шпион ли.
– Не шпион, – отмахнулся Северцев. – И родственников за границей нету. Все бумаги в порядке. А что такое «мантийный плюм»?
– Плюм – это от английского «plume» – перо. Физически же плюм выглядит как колонна разогретого газожидкостного флюида, похожая на пучок перьев, которая поднимается из глубин Земли и выносит на поверхность через вулканические жерла и трещины массы расплавленных пород. Корни плюмов находятся в нижней мантии, глубже, чем слой конвекции, и туда нам пока не добраться, а вот на глубину двух-трех километров наш подземоход опуститься сможет.