Пустыня Всадников

Глава 3
Мэши. И птицы могут падать на землю

1

Животные действительно не любили Живой металл. Хамийе – тот шипел и щелкал челюстями на маленького леку. Мэши хотела спросить отца «почему?», но не успела. Отец взял ее за руку и потянул за собой внутрь мертвого остова.

Что это было? Летучий дракон? Или другое какое приспособление? Может, гигантский рубщик деревьев? Оплавленные, потерявшие формуй почерневшие останки верно хранили свои тайны. Чуть больше двухсот Буймишей минуло с той поры, как они остались лежать на земле забытые и никому не нужные.

Внутри было сумрачно и тихо. Лучи Светила пронизывали пробитый верх и ложились на замусоренное дно ровными светлыми полосами. Мэши опустила голову, стараясь не споткнуться о камни или обломки, почувствовала, как что-то хрустит под ботинками, неловко переступила и шепотом ойкнула:

– Папа… посмотри, пожалуйста.

Отец, увлеченный какими-то более-менее сохранившимися изображениями на стенах, оглянулся, нахмурился. Быстро присел на корточки и взял то, на что наступила Мэши. После сказал:

– Это человеческие кости. Они очень хрупкие, видимо, сначала обгорели, а потом и высохли от времени. И сохранились только потому, что лежали внутри Живого металла. Их много, Мэши, оглядись.

Мэши еле подавила в себе желание броситься вон, на воздух. Она никогда не видела останки людей даже на картинках. А тут по всей земле валялись человеческие черепа, ребра и еще какие-то кости. Много костей. И черепа были совсем маленькие. Слишком маленькие…

– Это же дети… – выдохнула Мэши.

– Да, в этом приспособлении перевозили детей. Видимо, хотели уберечь от войны, – устало проговорил отец. – Хотели сохранить детям жизнь, но не уберегли. Кто-то подбил их…

– Деревья, кто же еще? Клятые Гиганты…

– Деревья не сжигают, Мэши. А здесь бушевало пламя.

– Потому что машина упала и загорелась. Тут все понятно.

– Она бы загорелась изнутри, Мэши. А тут передняя внутренняя панель уцелела. Это говорит о том, что пожар начался снаружи, посмотри сама. Мало того, на панели остались выбитые надписи. Древние люди общались с помощью Живого металла, он мог запечатлевать на себе символы, картинки – любое смысловое послание, какое прикажут. Вот посмотри, что осталось на панели. Целенькая, несмотря на двести Буймишей с лишком.

Мэши несмело приблизилась, стараясь переступать через кости и гибкие стебли растений, протянувшиеся через всю развалину. Овальная передняя часть, закрытая и гладкая – ни окошек, ни отверстий, – действительно уцелела. Почерневший металл, давным-давно переставший быть Живым. Этот металл уже не мог черпать энергию от солнца, не мог двигаться, не мог реагировать на чувства людей. Из него даже нельзя было сделать какую-нибудь полезную вещь. После своей смерти он стал совсем хрупким и не выдержал бы никакого напряжения.

По краям панели виднелись выпуклые, словно выдавленные изнутри знаки. Их покрывала пыль и древесная труха, но разглядеть все равно можно было.

Вот огромная птица, раскинув крылья, парит в пространстве. Клюв у птицы острый, голова довольно большая. Но лапы и когти на лапах маленькие. Вот рядом с птицей изображены крохотные одинаковые фигурки, а возле них – длинный ряд точек, тоже выпуклых и гладких. Мэши не удержалась и провела по ним указательным пальцем, ощущая холод и гладкость погибшего металла. Рядом с точками огонь, еще ряд огня. И наконец, птица, охваченная огнем. И все, больше никаких знаков. Странное послание.

– Тут ничего не понятно, – буркнула Мэши и повернулась, намереваясь как можно быстрее выйти наружу.

– Наоборот, все как раз очень ясно. Посмотри, Мэши. Птица – это летающее средство, на котором перевозили детей. Маленькие фигурки – это дети, тут даже знак есть, видимо обозначающий количество детей. Огонь – это противники, нападающие на них. Птица загорелась, и все, кто в ней летел, погибли.

– С чего ты решил, что птица – это летающее средство?

– Всадники летают на драконах из Живого металла. Только верхом, а не внутри. Вполне возможно, что раньше летали еще и на птицах, похожих на драконов. Тоже из Живого металла, только внутри они были полые и вмещали в себя людей. И ведь развалина действительно напоминает птицу. Крылья по бокам – как раз те обломки, что видны. Они с обеих сторон и довольно симметричны. Есть хвост, есть голова – то место, где мы сейчас находимся.

– Кто же их тогда подпалил? Гиганты? – Мэши поняла, что последнее ее предположение звучит глупо. Но других врагов она не могла вспомнить.

– А может, и не Гиганты. Железная война на самом деле началась не с Гигантов. Только у нас в Городах не любят об этом вспоминать.

– А с чего она началась?

– С того, что две державы не поделили месторождения Живого металла. Его становилось все меньше, и каждая страна понимала, что только тот окажется сильным, у кого будет достаточно роботов. Потому и старались силой получить власть над Живым металлом. Деревья появились позже, когда одна из сторон стала выигрывать и пыталась выкачать как можно больше Живого металла из недр земли.

– Нас такому не учили, – с сомнением проговорила Мэши и двинулась к выходу, с отвращением прислушиваясь, как хрустят под ногами кости погибших детей.

– Вас многому не учили.

– А ты откуда знаешь?

– Старые люди в Плавающих домах рассказывали. А они знали от своих прадедов. Так что, можно сказать, из первых рук. Почти.

– Значит, это во время войны погибли эти дети? От рук людей, что ли? Так выходит?

– Выходит, так.

– Это чудовищно, вот что! Наверняка это были предки Всадников – те, кто сжег детей. Они, эти Всадники, до сих пор не угомонились и все нападают на нас и нападают.

– Наши тоже не угомонились. Всадникам нужны энергетические камни. И немного еды им тоже нужно. Они пытаются выжить, вот и все.

– А мы при этом должны погибнуть? Ничего себе. Кто мешает этим Всадникам взять и самим выращивать еду и производить лекарства, вместо того чтобы летать на своих драконах?

– Возможно, у них нет подходящих условий.

– Это не значит, что надо красть у нас! И между прочим, братья как раз погибли из-за Всадников. Или ты забыл? Как ты можешь их оправдывать?

Мэши нахмурилась и выпрыгнула в траву. Отряхнула штаны, оглянулась на отца. Тот казался спокойным и немного задумчивым. Он еще раз оглядел развалины когда-то летающего приспособления, после сказал:

– Я всегда помню о сыновьях, Мэши. Но если бы не было этой войны, если бы мы просто договорились с Всадниками, то мальчики остались бы живы.

2

Светило опускалось к верхушкам деревьев, но все еще припекало, заливая лес красноватыми лучами. Небо стало розоветь, наливаясь густым цветом. И ни одного облачка, ни одной тучки. Все ясное и приветливое. Спокойное и улыбчивое. Даже деревья, что еле шевелились в почти полном безветрии, казались добрыми и безопасными.

Только Мэши им не верила. Она недовольно шагала за отцом и думала, что оправдывать Всадников нельзя. Кто бы ни развязал прошлую войну, сейчас виноваты именно те, кто летал на дурацких драконах, плюющихся огнем. Всадники заслуживали смерть вместе со своими жуткими драконами. Их надо убить всех и поселения их разрушить! Чтобы неповадно было! Это из-за них шагает сейчас Мэши по дикому лесу, вместо того чтобы сидеть в школе на уроках и работать в питомнике. Это из-за них мама ушла, оставив семью. Все плохое случается из-за Всадников, это точно!

Она поднялась следом за отцом на поросшую зеленым кустарником возвышенность, где трава была особенно густой и высокой, и остановилась, потрясенная.

– Вот это да! – тихо проговорил отец.

Перед ними опускалась вниз неровная чаша поляны, по краям которой росли раскидистые деревья с серыми ветками и яркими желтыми цветами. А посередине этой поляны дымился огромный дракон. Чешуя его потухла и уже не сияла голубоватым пламенем, глаза закрылись. Безвольные крылья распластались по земле. Длинные струйки дыма поднимались от головы, хвоста и кончиков крыльев. Все гуще, гуще…

– Надо бежать, он сейчас нападет! – вскрикнула Мэши, хватая отца за рукав.

– Нет, Мэши. Этот дракон уже никогда не полетит. Он умирает, он сейчас сгорит, превратится в пепел. Смотри.

И черная громадина вдруг вспыхнула ярким, быстрым пламенем, таким высоким, что Мэши невольно попятилась. Синие всполохи на миг ослепили, пришлось зажмуриться и отвернуться. Странный тонкий треск неприятно резанул по ушам, после перешел на низкий звук, напоминавший то ли скрежет, то ли стон. И все стихло, только слабо и устало полыхало голубовато-белое пламя.

– Что это с ним? Его подбили? – осмелилась наконец задать вопрос Мэши.

Отец обнял ее за плечи, прижал слегка к себе и задумчиво произнес:

– Дракон из Живого металла. А Живой металл умирает только так, в огне. Его сущность распадается на мельчайшие частицы, не связанные между собой и уже не способные воспринимать программы, заданные платой. Но сама плата должна остаться целой. Обычно перед смертью дракон извергает ее в коконе из Живого металла. Мы с тобой стали свидетелями удивительного события, Мэши. Мало кому из Городских довелось увидеть смерть дракона.

– Все равно не пойму, откуда он взялся?

– Это загадка. – Отец кивнул и принялся спускаться с пригорка.

– Ты куда? – нахмурилась Мэши. – Ты что, решил посмотреть?

– Стой тут, – уже распоряжался отец, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться на шелковистой траве, устилающей гору, – не уходи никуда и гляди в оба. Где-то здесь может быть хозяин дракона. Если он, конечно…

Отец остановился, оглянулся, внимательно всмотрелся в стволы деревьев за спиной Мэши. После продолжил:

– …если он, конечно, не сгорел. Но мы с тобой не видели человека на спине этой твари, правильно?

– Отец, пожалуйста…

Мэши хотела попросить, чтобы отец не оставлял ее одну на пригорке, хотела напомнить об опасности, но дракон выпустил еще один высокий столб пламени, который на глазах поменял голубой цвет на бордовый, а после сменился розоватым дымом. Долину заволокло так, что фигура отца просто исчезла, и вскоре не стало видно ничегошеньки. Только едкий розовый дым, наползающий рваными хлопьями.

Мэши поморщилась, опустилась на корточки и обняла колени руками. Так, по крайней мере, она будет не слишком заметной. И может, дым скроет и ее от чужих глаз. А что, если Всадник жив и подкрадывается сейчас к отцу с заряженным арбалетом? Того и гляди, всадит в спину короткий болт, и тогда ничего уже не поможет.

Ну что за глупость? Зачем надо было непременно лезть к этой железяке? Недаром мама всегда упрекала отца в том, что он сначала что-то делает, а после думает. И вот сиди теперь и жди. И надейся, что с отцом ничего не случится…

Мэши сердито пнула камешек, и тот покатился вниз, подпрыгивая на ухабах. Миг – и он исчез в дыму. А оттуда раздался довольно бодрый голос отца:

– Мэши, спускайся. Тут все спокойно.

Ну да, прямо в самый туман и надо идти!

– Тут не видно ничего! – крикнула Мэши, наклонившись и почувствовав, как спадает напряжение. Отец жив и все с ним в порядке, можно вздохнуть с облегчением…

– Здесь хороший склон, не переживай. Зато посмотришь вблизи на дракона!

Зачем, спрашивается, смотреть на дракона вблизи? Зачем? Что в нем интересного? Кому он вообще нужен, дохлая железка?

Мэши боязливо наклонилась, стараясь рассмотреть землю под ногами, нервно дернула плечом, оглянулась.

А вдруг сейчас появятся Гиганты? Вдруг из-под земли вырвется длинный корень, обовьет Мэши за ноги и утащит вниз? Прямо под землю утащит, и отец даже не увидит, что с ней случилось…

О таком рассказывали бывалые люди, два брата Хеши и Нейс, которые жили у них на этаже. Их предку довелось сражаться в Железной войне, и он порассказывал своим внукам и правнукам и не таких страшилок.

Склон, конечно, не крутой и камней почти нет. Только трава да кусты местами. И дым начал рассеиваться, так что, оказавшись в низине, Мэши без труда рассмотрела и отца, и огромную темную груду, на глазах покрывающуюся трещинами. Местами сквозь провалы проступил остов, жесткий, темный, похожий на ребра. Кое-где в отдалении лежали остатки чешуи и даже поблескивали слабо и горестно.

Дракон был мертв окончательно и бесповоротно.

– Платы тут нет, вот это жалко… – пробормотал отец, отступая от черной сплющенной головы на пару шагов.

– Ее наверняка унес Всадник. А что, если он где-то тут и сейчас выстрелит в нас?

– Где? Поблизости его точно нет. Он был уверен, что дракон мертв, иначе бы не бросил его. И он знал, что дракон вот-вот взорвется и загорится, потому постарался унести ноги, это уж наверняка. А вот куда он направился…

Отец наклонился к самой земле, что-то напряженно высматривая в слегка примятой траве.

– Видишь ли, Мэши, это в воздухе Всадники умеют становиться невидимыми, а на земле они обретают вес. Потому оставляют после себя следы. Вот по этим следам и можно понять, куда направился Всадник. Видишь, трава в этих местах слегка прижимается вниз, а ветки кустов надломлены. Вот тут он и прошел, ручаюсь. Клянусь языком Хамийе, как говорил наш сосед Нейс.

– А может, это и не Всадник вовсе, а мелкий ящер побывал здесь совсем недавно? – с сомнением протянула Мэши, тщетно стараясь разобрать хоть что-то у себя под ногами.

– Во-первых, ящеры двигаются стадами и основательно потрепали бы кусты. Во-вторых, это были бы однозначно мелкие ящеры, потому что деревья дальше растут слишком густо для больших животных. Большие животные тут не смогли бы пробраться. А мелкие, достаточно мелкие, чтобы лезть в кусты, а не перепрыгивать через них, скорее всего, эти самые кусты обошли бы стороной. Вон там. И не надо терпеть колючки на своей шкуре. Кусты-то, Мэши, посмотри какие. Ты бы сама полезла через них? Разве что удирала бы, опасаясь взрыва. – Отец еле заметно улыбнулся, выпрямился и пояснил: – На склон он не полез, потому что не успел бы подняться. Потому ломанулся через колючки. Лишь бы уйти поскорее. И это, Мэши, был ребенок. Меньше тебя.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что кусты почти достают мне до плеч. И верхушки их остались нетронутыми. А внизу листья оборваны и местами вырваны колючки – видимо, там, где они вцепились в одежду. Всадник был невелик ростом. А зная их обычаи – посылать на вылазки совсем уж мелюзгу, я могу предположить это с уверенностью. Пойдем по его следам?

– Зачем? – совсем уж ничего не понимая, спросила Мэши.

– У него плата. Драконье яйцо. А это ценная находка, нам бы оно очень пригодилось.

– Что с ним делать? У нас же нет источника Живого металла.

– Плата сама по себе представляет ценность. Это все, что осталось от прошлой цивилизации. И к сожалению, обладают этой технологией абсолютные дикари. Обидно, Мэши. Обидно использовать таких восхитительных роботов, как драконы, для войны. Ведь они могли бы принести много пользы.

– Какая может быть польза от драконов? – спросила Мэши, осторожно обходя вслед за отцом колючие кусты.

– Да хотя бы перевозка грузов или пассажиров.

– Нас и так возят ящеры. И грузы тоже ящеры возят.

– Ну, а разве тебе не интересно было бы пообщаться с настоящим, живым роботом?

Мэши задумалась на мгновение, аккуратно убрала от лица ветку, всю поросшую колючками, и решительно ответила:

– Нет. Они злые и мерзкие, эти драконы.

Глава 4
Люк. Неудачная охота

1

Кулон из Живого металла еле умещался на ладони. Вытертый до синего блеска, он всегда был теплым, почти горячим. И всегда живым. Он показывал три изображения, меняя их каждые несколько секунд.

На квадратном гладком поле сначала появлялась летящая птица, у которой каждое перышко казалось четким и ясным, будто кто-то умелый и ловкий выгравировал их тонюсеньким резцом. Затем кулон становился совершенно гладким и пустым, как поверхность Слепого озера недалеко от здешней долины. И появлялся бегущий мальчик с длинными волосами. То, что это именно мальчик, не оставляло никаких сомнений. Длинные штаны, закатанные рукава рубашки и узкий меч за спиной мог быть только у маленького мужчины-воина.

Третьим изображением был профиль этого же самого мальчика, и тогда становилось ясно, что у него высокие скулы, крупные губы и большие глаза. Он походил на всех мальчиков клана Люка одновременно. Как общий, собирательный образ. Как обозначающая картинка.

Сейчас таких кулонов уже не делают, разучились. Утеряли драгоценные навыки навсегда. Сейчас только и умеют, что выводить драконов из яиц. Да и всех тех умений – опустить плату в Источник, а после вовремя кормить Живым металлом и наблюдать, как робот растет и матереет. Если сумел, значит, ты Всадник, и дракон будет слушаться тебя до самой смерти, до завершения круга, до появления нового яйца.

И тогда все начнется сначала.

Люк поднес к губам кулон, вновь изменивший картинку на поверхности, и слегка дыхнул на него. Считалось, что дыхание передает Живому металлу мысли и чувства его владельца. Это как общение, как добрый разговор.

Кулон приносил удачу. Всегда. Он передавался в роду Люка от прапрабабки, и уже никто не помнил, как он к ней попал и для чего был предназначен. Кулон сделали еще во времена Железной войны – войны за Живой металл. Старинная, древняя вещь, вобравшая в себя энергию многих поколений. Память о прошлом, которое осталось лишь зыбкой рябью легенд в умах нынешних жителей.

И теперь Люк, спрятав его под рубашку, не сомневался: у него все получится. Прямо сейчас.

Енси, огромный сизый дракон, лежал рядом, вытянув голову и сложив крылья. Он был неподвижен, ни одна чешуйка не шевелилась, и даже перепонки закрытых глаз не подрагивали. Енси находился в состоянии покоя. Он не дышал – драконы из Живого металла не дышат, они всего лишь роботы. Он не издавал никаких звуков, не реагировал на запахи и шорохи. Его не пугали прыгающие с ветки на ветку цетахи – мелкие ящерки с разноцветными перьями на хвостах. И даже крикливые путоки не вызывали беспокойства. Енси был безупречной машиной, послушной, умной и верной.

Люк, забравшись на горбатый камень, торчащий на поляне за лесом, всматривался в ясное розовое небо, на котором не видно было ни одной точки. Ни одного живого существа. Легкие белые облака где-то на горизонте, макушки гор, достающие до этих облаков. И широкая равнина, заросшая травой и длинными памельниками – растениями-кустами, у которых ветки извивались до земли, пуская воздушные корни, и расстилались по ней. В памельниках водились пушистые длиннолапые зверьки-кроусы. Норы у кроусов были аккурат под корнями кустов. А кроусов любили жрать дитхи – здоровенные ящеры с вытянутыми мордами. Твари эти вырастали в полтора человеческих роста, и их следовало бы опасаться. Но только не Всадникам – дракону хватает одного выдоха, чтобы сжечь ящера любого размера.

Но Люк думал вовсе не о дитхах. Он ждал сигнала. Хотя сам он не услышит ничего. Зато услышит Енси. Проснется, развернет крылья, вытянет голову и коротко рыкнет, приглашая хозяина.

Сигнал должны подать старшие Всадники его клана – они берут главный огонь на себя, отвлекая Городских ополченцев. Сейчас они, должно быть, пролетают над верхушками тех самых гор, что упираются в облака. Летят достаточно высоко, чтобы их не достали арбалетные болты, и время от времени драконы выпускают пламя на склоны. Десять шагов времени – надо совсем немного, чтобы ополченцы кинули главный клич. Прогудят их железные полосы на башнях, бросятся все защитники на стены – и тогда наступит черед Люка с его Енси и младших братьев – Ника и Жака. И их дракона Хмуса.

У них задача посложнее, но не такая опасная. Они делают круг, подлетают к Городу, держась как можно выше и скрываясь в облаках. А после быстро спускаются и находят теплицы. Главная цель – всегда теплицы.

В этом Городе Люк еще ни разу не был. Он полетит первым, а потом передаст сигнал через Енси братишкам. В теплицах прихватывают ящики с зерном, грузят на спины драконов – чем больше, тем лучше – и улетают. Все просто.

Там работают только подростки и женщины, потому особенного сопротивления оказывать никто не станет. Только завидят жуткие пасти Енси и Хмуса, и все. И больше ничего не надо будет делать – враг обратится в позорное бегство, громко крича и возмущаясь.

Люк проделывал такое уже не раз в других Городах. Но вот младшие участвуют в вылазке впервые. Настало время и для них стать Всадниками. Сегодня – боевое крещение для Ника и Жака. Сегодня вечером они должны будут вонзить нож в бок зажаренного большого ящера, и отцы клана пожелают им стать добрыми охотниками. И первый кусок жаркого сегодня достанется мальчишкам.

Если только все пройдет хорошо.

А все должно пройти хорошо. По-другому просто не может быть.

Люк еще раз достал кулон и дыхнул на него. Не подведи, семейная реликвия, сохрани братьев. Им всего по семь Буймишей, всего по семь. Но из боеспособных мужчин в семье остались только Люк и они. Отец погиб половину Буймиша назад. Остались мать, четверо сестер и трое братьев. И надо прокормить всех. Тем более что отцовский дракон остался, и братья теперь летают на нем.

Сигнал может уловить только дракон – роботы связываются друг с другом так, что никто из людей не слышит. Как они это делают, Всадники не понимали. Да и незачем. Главное, что Енси вдруг резко открыл глаза и выдохнул дымную струю, от которой сорвались с веток путоки и цетахи.

Глаза Енси сверкнули синим пламенем, уши поднялись. Покрытая сизой чешуей шея напряглась. И седло на спине засветилось белыми небольшими огоньками. Это знак – дракон приглашал в полет.

Люк в два прыжка очутился рядом со своей машиной, хлопнул ее по шее и забрался в седло. Пора в полет.

Енси развернул крылья, задевая ветки деревьев и заставляя путоков надрываться от пронзительного крика. Миг – и дракон взмыл в небо, описал круг, поднялся выше, еще выше. И вот лес остался внизу, превращаясь в серые кочки. Долина распахнулась зеленым ковром, блеснула серебристыми полосками рек. И Город в кольце гор приблизился.

Время охоты. И пусть она будет доброй!

Справа, в розоватой дали, показалась черная точка, которая все приближалась и приближалась, принимая знакомые очертания. Люк узнал отцовского дракона, похлопал Енси по шее и приказал:

– Это наши. Подай им знак, что все хорошо.

Енси выпустил струю дыма и издал пронзительный короткий звук. Тут же прилетел ответ – значит, услышали. Значит, все в порядке у мальцов. Теперь за дело, и пусть нам ничего не препятствует раздобыть еды для семьи. Сегодня будет великий день, и мама снова прослезится, глядя на своих выросших сыновей.

Люк заставил дракона подняться повыше. Командовать Енси было легко, достаточно просто попросить:

– Выше, брат. Давай еще выше.

Умная машина быстро реагировала на звук. Это тебе не бестолковые ящеры, на которых летали ополченцы. Те толком и управлять ими не умели, и зачастую причиной гибели ополченцев служили вовсе не жестокие драконы, а собственные глупые животные, которые шарахались от звуков и боялись Живого металла как огня.

И правильно боялись! Всадников должны бояться все!