Жители Атлантиды обладали возможностями, недоступными обычным людям: они умели летать как птицы, плавать как дельфины, а ещё могли разговаривать мысленно и предвидеть события.
Такие возможности им достались от прародителей – жителей далекой планеты Илль, они же оставили в святилище Тэррэ – главного города Атлантиды – огромный зеленый кристалл пирамидальной формы. Все жители континента почитали его как живое существо, поскольку он периодически вспыхивал, словно это билось сердце Атлантиды.
На гранях этого кристалла были вырезаны тайные письмена, которые никто из смертных не мог прочесть. Видимо, именно благодаря этому кристаллу у атлантов и проявлялись необыкновенные способности.
Однако по мере улучшения благосостояния ухудшался характер атлантов, ведь, как известно, самое тяжелое испытание для любого человека – испытание богатством; атланты же его не прошли. В их характер прочно вошли гордыня и спесь, жадность и равнодушие. Впрочем, это не мешало им наслаждаться жизнью и богатствами.
Но однажды один из ученых астрологов, Геремей, объявил во всеуслышание, что священный камень Илль угасает и уже не сияет так ярко, как это было прежде, и что это грозит небывалыми бедствиями всем жителям Атлантиды.
– Наши далекие предки оставили нам завет, зашифровав его в тайных письменах, – заявил он. – Мне удалось прочесть их послание, высеченное на сакральном зеленом кристалле Илль, и оно гласит: если в Атлантиде угаснет её сердце, грядет небывалая катастрофа, в результате которой весь континент поглотит морская пучина. Вот это, к сожалению, и произошло: священный камень Илль угасает и уже не сияет так ярко, как это было прежде.
Что тут началось! Одни обвиняли Геремея в шарлатанстве и невежестве, другие в спешке бежали из Атлантиды. Были и завистники из соседних стран, которые злорадно ожидали грядущей смерти высокомерных и богатых атлантов. Но были и такие, которые подступили к нему за советом:
– Нам некуда бежать. У нас никого нет на чужбине, чтобы помогли нам устроиться и обжиться на новом месте. Подскажи нам – как мы можем спастись?
И Геремей разъяснил. На гранях священного кристалла Илль он прочел не только предсказание о грядущей небывалой катастрофе Атлантиды, но и то, что нужно сделать для её спасения.
– Предотвратить катастрофу мы уже не в силах. Но мы можем оживить сердце нашей земли, и тогда она не погибнет, а, стало быть, не погибнем и мы – так сказано в тайных письменах.
Выслушав это, многие начали роптать.
– Ты лжешь, Геремей, хочешь запугать нас всех, обмануть! Какое может быть сердце у земли?.. Где оно находится? Никакой ты не ученый астролог, а обычный шарлатан! Атлантида стояла тысячелетия, простоит ещё столько же, если не больше!
Тогда Геремей открыл им святилище, и все увидели, что священный камень Илль стал тусклым и почти перестал светиться.
– Я обращаюсь ко всем, к каждому, – заявил Геремей. Кто хочет погибнуть в пучине – да будет так. Кто хочет спастись, перебравшись в другие земли – да будет так. Я обращаюсь ко всем тем, кто хочет спасти нашу землю. Мы должны измениться сами, только в этом случае наша Атлантида вновь обретет сердце. Так сказано в завете наших предков.
– Измениться?.. Но как? – недоумевали атланты.
– Мы все должны полностью перемениться, – был ответ. – Мы должны всем сердцем желать любви и добра, счастья и благополучия всем людям земли, а не только себе.
Услышав такие слова, атланты были поражены.
– Как?.. Люди на других континентах счастливы, отнимая благополучие у других силой. И что – мы должны желать им ещё большего счастья?
– Эти люди несчастны,– отвечал Геремей, – им ещё только предстоит осознать это и пройти свой тернистый путь. Мы же должны объединиться все вместе и творить наше будущее. А для этого нам необходимо оставить в прошлом зависть и лень, гордыню и спесь, жадность и равнодушие. Отныне мы должны неустанно и искренне трудиться душой, объединяя сияние божественного солнечного света со светом наших душ, а биение нашего сердца – с биением священного кристалла Илль. Мы должны объединить сердце и разум, свет и любовь ко всему сущему. В наших душах отныне и навсегда должны поселиться любовь, вера, доброта и сострадание. И тогда сердце Атлантиды забьется с новой силой. Так сказано в письменах.
– А что же будет с нами? – спросили атланты, выслушав его.
– В тайных письменах сказано, что спасутся те, кто не будет думать только лишь о себе, но те, кто искренне будет желать спасения другим.
Выслушав его, многие жители разуверились в предсказании и стали роптать. Многие, обвинив ученого астролога в страсти к наживе и в шарлатанстве, прокляли его и тоже навсегда покинули Атлантиду.
А оставшиеся жители поверил ему. В это время они оставили все распри и ссоры, подчинившись одной благородной цели. И вот настал день, предсказанный ученым астрологом. Геремей повелел всем оставшимся жителям собраться в городе Тэррэ, у святилища, что они и сделали. В это время каждый из атлантов думал только о том, что непременно должен помочь другим.
– И разверзлись хляби небесные, и поглотила пучина морская несчастную Атлантиду, – насмешливо подсказал Барке Нильс, выслушав от неё эту красивую сказку.
Девушка не ответила на его выпад и продолжила свой рассказ.
Вдруг земля вздрогнула, закачалась и стала уходить из-под ног. Затем все вокруг озарил яркий алый свет.
Вскоре качание земли остановилось. С небес на святилище опустился тонкий белый луч, отчего вокруг вспыхнул ослепительный белый свет. Он был таким ярким, что все атланты прикрыли глаза ладонями. Так продолжалось несколько мгновений. А когда они, наконец, открыли их, то увидели, что священный кристалл Илль снова засиял гранями. Этот свет пульсировал, словно биение сердца.
На всем огромном континенте Атлантиды остался один город Тэррэ. Вокруг континента было ещё несколько пустынных островков. Из многочисленных жителей остались только те, кто искренне поверил Геремею. А вокруг простирался безбрежный океан, и больше не было никаких земель – так впоследствии сказали мореплаватели.
– То есть… Как это – нет никаких земель? – недоверчиво переспросил Нильс. – А куда они все делись?
– Остались на прежнем месте, в своем мире, – улыбнулась Барка. – Это Атлантида переместилась в другой. Вот он, лежит перед тобой.
Нильс растерянно оглядывался вокруг.
– И как вы теперь здесь живете?
Вначале все атланты были растеряны и подавлены. Да, они сохранили свою жизнь. Но куда делось все их благополучие? Как строить дома, как создавать все заново? Не сразу они поняли, что человеку для жизни нужно не так уж много, а излишества только развращают, вызывая зависть и лень. Все учились здесь жить заново. Теперь нас одевает и кормит океан и земля. Мы не мешаем друг другу, не вторгаемся в жизненное пространство других.
– То есть, все вы живете в том сияющем городе, который я видел?
– Да, в Тэррэ.
– Но у вас такая техника… Как вы её создаете?
– У нас создают не технику, а мыслеформы. А уж потом им придают физические параметры.
– Неужели вы на самом деле не мешаете друг другу? А как же соседи, родственники?
– Ты о размножении? У нас к этому разумный подход. Дети с самого детства сами добывают себе еду, изготавливают одежду. В этом нам всем помогает океан и земля. Затем дети отделяются от родителей и живут самостоятельно.
– Этого не может быть. Вы бы уже давно выродились.
– Да, если бы мы жили только здесь. Но мы научились путешествовать в другие миры.
– Воруете оттуда мужей и жен? Вот как меня сейчас?
– Это не так. Ты свободен в своем выборе, захочешь уйти – никто тебя здесь держать не будет. Многие атланты, наоборот, остаются в других мирах, которых, кстати, не так уж мало. Наши дети тоже мигрируют таким образом.
Смеясь, она швырнула в него горсть песку.
– Ну так что, Нильс?.. Отправить тебя обратно?.. Я могу это сделать прямо сейчас.
Он ухватил её гибкое тело. Он просто хотел остановить вторую горсть песка, которую девушка уже держала наизготове…
И вдруг его тело перестало ему подчиняться! Нильс замер от новых, совершенно неожиданных ощущений и открытий. Барка же извернулась и помчалась от него в дюны – длинноногая, рыжеволосая и желанная – до умопомрачения…
Глава 19
Дверь палаты тихонько скрипнула. Барбара взглянула в ту сторону и увидела огромный букет алых роз. И только потом из-за них показалось лицо Каспера.
– Можно к вам, госпожа доктор?
– Разумеется. Те более, что вы уже зашли.
Барбара попыталась приподняться и сесть. Каспер мгновенно подскочил к ней, чтобы помочь, но она остановила его.
– Нет, нет, не волнуйтесь, Каспер, я уже садилась сама, это не так сложно.
Тот придвинул стул и расположился рядом.
– Ну, господин полицейский, рассказывайте – чем закончилась вся эта кутерьма, пока я здесь валялась? Меня здесь оградили от любых волнений, связанных с информацией, вот же узурпаторы!
О том, что она сама прежде придерживалась таких строгих правил со своими пациентами, Барбара умолчала.
– Всё в полном порядке! – бодро принялся отчитываться полицейский. – У нас на работе новый зам – Томас Ольсен. Доктор Бётгер…
– Оперировал меня, знаю, – перебила его Барбара. – Я же говорила вам – здесь какая-то ошибка, он прекрасный специалист.
– Пожалуй. Вам виднее,– согласился с ней Каспер и продолжил. – Тереза и Люк…
– Мы сами об этом скажем! – раздались веселые голоса, и в следующую минуту в палату впорхнула смеющаяся пара, тоже с цветами.
– Приглашаем вас на нашу свадьбу, дорогие молодожёны! – воскликнули они.
Каспер и Барбара недоумевающе переглянулись.
– Это вы о ком сейчас сказали?
– О вас, разумеется! – заразительно рассмеялась Тереза.
– Молодожены – это мы? – Каспер и Барбара удивленно смотрели друг на друга.
– Мы как-то об этом не думали… – сказала Барбара.
– Ну так соображайте скорее, тугодумы! Вам не подскажешь, так ещё лет десять зреть будете, пока не состаритесь! У нас с вами в запасе целый месяц!
Каспер хлопнул себя по лбу.
– Чёрт! Какой же я дурак! Совсем забыл…
Он достал из середины букета бархатную коробочку алого цвета и протянул её Барбаре.
– Дорогая, позвольте предложить вам руку и сердце.
Та открыла коробочку, достала колечко и одела его на палец.
– Я согласна.
Все дружно зааплодировали.
– Но вы мне не все рассказали, – заявила Барбара. – Где наш пациент Эдди?
– Его так и не нашли, – ответил Каспер. – Он исчез бесследно. В последний раз мы с Люком видели его возле пансионата для глухонемых детей. Почему-то его все время тянуло туда. Мы с Люком предположили, что он там учился, расспрашивали о нем в пансионате, но безрезультатно.
– И я так подумала, ведь он вначале общался со мной на языке жестов, – подтвердила Тереза.
– Странная история. Не думаете ли вы, что с ним могло случиться несчастье? – озабочено спросила Барбара.
– Да! Там же озеро, за пансионатом, и в нем водятся летающие русалки, – подхватила Тереза.
– Чушь! Какое там несчастье? – бодро заявил Люк. – Этот чувак с луны свалился, туда же и улетел! Мы же с тобой опять видели его НЛО, только теперь над озером, скажи, Каспер!
– Вот же трепло… – нахмурился тот. – Хватит сочинять.
– А что на счет ваших предположений о якобы незаконной деятельности в больнице? – переменила тему Барбара.
– Я расскажу, я! – воскликнула Тереза и принялась рассказывать о том, что отец и сын Петерсены погибли с разницей в десять часов, и о том, что в больнице проводилось следствие, но ничего криминального не нашли.
– А господин Бётгер давно извинился передо мной! Он вообще-то душка! Только страшно стеснительный!
Барбара опустилась на подушки.
– Ой, да мы вас здесь совсем замучили своей болтовней! – спохватилась Тереза. – Госпожа Барбара, с завтрашнего дня я буду постоянно дежурить у вас! Эй, уходим! Дайте человеку отдохнуть!
Все быстро распрощались и вышли. Барбара запоздало подумала о том, что не спросила о своем любимце Норде. Ну да ладно, ещё будет время…
Она ещё долго думала о странных событиях последних дней, прежде чем её сморил сон.
В раскрытое окно влетел свежий ветер, принеся с собой запахи весны. Барбара улыбалась во сне – ей снилось море.
Глава 20
Город Тэррэ был именно таким, как Нильс видел его в детстве: причудливые башни, оканчивающиеся то шпилями, то мавританскими круглыми башнями, чередовались с высотными зданиями, садами сказочной красоты и фонтанами. Нильс очень любил гулять здесь с Баркой, сначала вдвоем, потом – с сыном Марисом.
Сейчас, после адаптации на острове Безымянном, они прогуливались вдвоем – сын Марис давно отделился и жил самостоятельной жизнью. Нильс и Барка шли по широкому проспекту, над которым в разных направлениях то и дело бесшумно проносились дисколеты.
– Нильс… – искоса взглянув на него, начала разговор Барка. – Ты никогда не говорил, что хочешь вернуться обратно – почему?
Тот пожал плечами.
– Я как-то и не задумывался над этим. – Он притянул её к себе. – Ты меня полностью околдовала, зеленоглазая русалка…
– Нет, ну все-таки, – она мягко отстранилась. – Ведь у тебя там осталась мать, брат…
– И что же? – пожал плечами Нильс. – Сколько людей навсегда покидают родительский дом. А здесь у меня появилась ты и наш сын. Нельзя жить прошлым. – Он ненадолго задумался. – Хотя, конечно же, спасибо тебе за то, что вернула меня туда хоть ненадолго.
– Но ты так и не решился увидеть там свою мать.
– Я там лишний…
Они подошли к фонтану и уселись на лавочке. Нильс обнял Барку.
– Я так скучала по тебе, – шепнула она, доверчиво прильнув к нему. – Боялась – а вдруг ты решишь остаться там…
– Да вот же они! – послышался бодрый голос, прервавший их воркование.
Нильс и Барка подняли головы. К ним подходили родители Барки. Молодые потеснились, и все вместе уселись рядом.
–Ну, и где же вы пропадали в этот раз, дорогие наши? – спросила мать. – Только не говорите, что опять изучали фауну какой-нибудь очередной планеты.
– М-м-м… – Барка и Нильс переглянулись. – Так, немного попутешествовали…
Не сговариваясь, они решили, что посвящать родных в недавние события совсем необязательно.
– Ах уж эти ваши тайны, – сокрушенно вздохнула мать, – как всегда – сплошные загадки… Вот и внучек в вас пошёл, такой же скрытный…
– Марис?.. А где он? – настороженно спросила Барка.
– Ну, уж вы-то должны лучше знать, где искать свое чадо, – хмыкнул отец.
– Незачем его контролировать. Парню уже семнадцать. Я в этом возрасте тоже начал самостоятельную жизнь, – заявил Нильс.
– Да! Марис у нас давно уже самостоятелен! – поддакнула Барка.
Её мать поджала губы.
– Ваш сынок настолько самостоятелен, что втихаря удрал в прошлое! Как, впрочем, и вы!
Нильс и Барка переглянулись.
– Откуда вам это известно?..
– Ты сейчас о себе спрашиваешь или о сыне? – насмешливо уточнила мать.
– О Марисе, конечно… А что значит – удрал в прошлое?
– Да то и значит, – вмешался в разговор отец. – Ваше юное дарование утверждает, что самостоятельно изучило древние письмена и разработало новейший способ перемещения в другие миры – без громоздких дисколетов, при помощи какого-то фиалкового кристалла. Да вот сами послушайте…
Легким движением руки он включил перед собой голографический экран, на котором тут же появилось изображение Мариса.
–…придал ему форму сакрального многогранника, и теперь легко могу перемещаться не только в пространстве, но и во времени!
Экран погас.
– Вот же фантазер, – пробормотал Нильс.
– Весь в тебя, – не утерпела Барка, – ты тоже искал Атлантиду там, где её нет!
– Но ведь я её нашел!
– Только благодаря мне!
– И ещё он утверждает, – продолжал отец, не обращая внимания на их перебранку, – что уже путешествовал в прошлое. Кстати, в твое прошлое, Нильс!
– Почему именно в моё? – растерялся тот.
– Потому что это ты забил ему голову морской романтикой! – не утерпела Барка.
Отец оставил без внимания выпад дочери.
– Полагаю, – продолжил он,– это из-за того, что ты никому не рассказывал о своем прошлом. Вот мальчишке и стало интересно – что же ты там скрываешь от всех. По крайней мере, так было в первое путешествие Мариса.
– А что – был и второй раз? – одновременно, изумленно спросили Нильс и Барка.
– Да! – бабушка с нескрываемой гордостью делилась секретами внука, которые он доверил не родителям, а ей. – В первый раз он там повстречал девочку, которая ему очень понравилась, но ей было всего-то десять лет. А теперь он отправился в другое время, спустя семь лет.
– Опять к ней?..
– Именно! Девочке там семнадцать, как и ему. И он хочет сделать ей предложение!
– Сумасшедший! – опять одновременно воскликнули Нильс и Барка.
– На себя посмотрите! – парировали их родители.
Зависла продолжительная пауза, в течение которой Нильс и Барка обменивались растерянными взглядами, а их родители откровенно наслаждались их растерянностью.
– Да, кстати! – отец решил добавить последний штрих к картине. – Ваше юное дарование так влюбилось, что даже написало портрет своей избранницы – тоже древним способом: маслом и красками! Правда, на нем девочка ещё в том, первоначальном возрасте, поскольку в другом он её ещё не видел. Да вот, посмотрите сами.
Он опять включил голографический экран. Нильс взглянул и онемел. С портрета на него смотрела Ингрид…
Конец
– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
