Сегодня она была особенно хороша. Ее волосы были аккуратно уложены. Она была без специального колпачка на голове, как обычно, поэтому я смог оценить ее прическу должным образом. У нее сегодня был легкий макияж, поэтому она казалась совсем естественной. Она была одета в зеленоватую медицинскую одежду, которая очень сочеталась с ее цветом глаз. Все это я успел заметить, буквально, за считанные секунды. Мне потребовался для этого только один взгляд, брошенный на нее, как бы невзначай, но, в то же время, довольно настойчивый. Настойчивый настолько, что, увидев меня, она первой заговорила со мной:
– Здравствуйте, да вас и не узнать!
– Здравствуйте, а я, как раз, к вам, – ответил я, и протянул ей букет.
– Ой, это мне? – растерялась она.
– Да, вам, – ответил я и протянул ей пакет с шампанским и конфетами, – и это тоже.
Она взяла мои подарки и улыбнулась мне. Было видно, что мне удалось приятно обрадовать ее. Она предложила мне пройти в ординаторскую, но я сказал, что хотел бы, если она, конечно, не возражает, пригласить ее на чашечку кофе во время ее обеденного перерыва. С ее лица моментально исчезла улыбка, и я, заметив ее негативную реакцию, которая была вызвана, как мне показалось, моим неуместным предложением, подумал, что хорошо, что у меня хватило ума не пригласить ее сразу в ресторан.
– Я, к сожалению, не могу, – ответила она и опустила свои глаза, – у нас сегодня несколько плановых операций.
Я же обрадовался, что не угадал причину ее расстройства. А то, я уже было решил, что мне сегодня будет нечем похвастаться перед Ольгой. А она продолжала:
– Зато я сегодня смогу освободиться немного раньше обычного.
– Тогда, может быть, вы согласитесь со мной поужинать? – быстро сориентировался я.
– С удовольствием, – сказала она.
– Замечательно, тогда я заеду за вами в семь?
– Хорошо.
Я довольный выбежал из больницы, так как не ожидал, что мне будет так легко с ней договориться. Мне импонировало отсутствие в ней какого – либо кокетства или жеманства. Она не стала делать вид, что не понимает, что я хочу пригласить ее на свидание, а восприняла все должным образом. Хотя, при этом, она совсем не удивилась, что я пришел навестить именно ее. У меня, в конце концов, сложилось такое впечатление, что она уже давно ожидала моего визита. Было такое ощущение, что мы все: и я, и Ольга, и она, являемся какими – то марионетками в чьих – то руках, и, этот кто – то все решил давно за нас и теперь ему остается просто дергать время от времени за ниточки, чтобы изобразить наше движение.
Я сел в свой автомобиль, оставленный мной возле больницы, и вспомнил, что я до сих пор, так и не спросил ее имени. Да, это был мой пробел, хотя, я решил, что вечером, смогу наверстать упущенное и как – нибудь выяснить это.
Я заехал к себе в офис, сделал там несколько звонков, работа, все – таки, никак не хотела окончательно исчезать из моей жизни, да и я этому особо не противился, ведь что у меня было кроме нее? Правда, теперь, я уже не засиживался допоздна в офисе, а каждую свободную минуту старался провести с пользой для Клары. Наверное, это выглядело полным безумием, но я был просто одержим идеей, спасти эту девочку. Я перенес все возможные встречи на более позднее время, сославшись на неважное самочувствие после перенесенного оперативного вмешательства. Правда, было несколько встреч, которые нельзя было отложить, в том числе и та, самая встреча, на которую я не успел из-за той аварии. Именно с нее я и решил начать сегодня свой рабочий день. Тем более, что я был сегодня «при полном параде». А ведь самым главным представителем той стороны, по слухам, была молодая и обворожительная девушка. Хотя, если честно, то единственной женщиной, которая занимала сейчас все мои мысли, помимо Клары, была ее мать. Но, так как она была не свободна, то и шансов на романтические с ней отношения, у меня не было.
«Чем черт не шутит», – подумал я, – «может быть моя новая знакомая сможет составить конкуренцию матери Клары, ведь не свет же на ней клином сошелся. Тем более мы занимаемся одним делам, а, стало быть, у нас должно быть немало общего…».
Сегодня, интересы той дамы, при разговоре со мной по телефону, вновь, представлял очень любезный мужчина, который назвался ее доверенным лицом. Мы условились встретиться в моем офисе. Он заявил, что та дама, наконец – то, будет присутствовать лично, что очень важно, в последнее время, она очень занята личными проблемами, поэтому, очень стеснена во времени. Не стану скрывать, что я был сейчас в предвкушении встречи с этой особой, так как с ее визитом у меня были связаны большие надежды, и, не только делового плана. Мне вспомнилось, как один из моих помощников охарактеризовал ее. Он наградил ее ярчайшими эпитетами, сказав, что она «чертовски» умна и уж очень сильно хороша собой. Ему вторил и мой приятель, тот самый, который хотел меня «кинуть», которого, я, кстати сказать, пожалел и оставил пока у себя, до поры до времени, пока я не решу, что мне с ним делать дальше.
На самом деле, эта авария очень изменила меня. Я бы никогда не поступил так раньше с человеком, который меня предал. Просто, ко мне пришла его жена с дочкой и стала умолять меня простить его, что он сам не знает, что на него нашло, что больше такого не повториться. Она просила, чтобы я дал ему хоть какую – нибудь работу, только не увольнял. Раньше я был совершенно равнодушен к слезам и просьбам других людей. А тут, я сдался. Это было первый раз в моей жизни. Я не мог спорить с женщиной, на руках у которой находился маленький ребенок. Я пообещал ей, что придумаю что – нибудь, а пока, разрешу ее мужу работать у меня, как и прежде. Не могу описать тот восторг, который был на лице у несчастной женщины после моих слов. Я же понял, что, оказывается, удовольствие могут доставлять не только деньги, но и добрые дела. Хотя, со временем, я, наверное, тысячу раз еще раскаюсь в своем решении оставить у себя человека, который однажды уже тебя предал. В чудесное превращение его в преданного друга я, конечно, не верил. Теперь, я всегда буду знать, что у него за пазухой может быть нож, который предназначен для того, чтобы впиться в мое тело. Однако, мой секретарь, когда я рассказал ей о своем нелогичном решении, поддержала меня, более того, она сказала, что я поступил очень правильно, что она даже гордится мной за такой поступок. Я ей ответил, что никогда не думал, что мной можно будет гордиться за совершенную глупость. Она же, все равно, была очень довольна, что я «проявил благородство». Это она так называла мой безумный поступок. Но, тем не менее, что сделано, то сделано.
До встречи у меня было еще около получаса, поэтому я попросил свою помощницу сделать мне кофе, который, судя по часам, я вполне еще мог себе позволить. Я сидел в своем кресле и крутил в руке, подаренную кем – то из сослуживцев ручку. Теперь, я уже и не помнил, кем именно. Я, не торопясь, выпил кофе. Затем, вышел в холл, якобы посмотреть, чем там заняты мои сотрудники. На самом же деле, я просто напросто, хотел пройти мимо большого зеркала, чтобы еще раз убедиться, что я сегодня, просто неотразим. Да, чувства юмора, мне было не занимать! Тридцать минут быстро пролетели, пока я был занят приятной процедурой самолюбования, и секретарь, наконец, сообщила мне о долгожданном визите. Я оценил по достоинству пунктуальность моего потенциального партнера, так как сам старался всегда быть точным. Я не стал испытывать терпения пришедших, и томить их ожиданием своей персоны. К чему было напускать важность, делая вид, что я очень занят. Я прекрасно знал этот прием и терпеть не мог, когда его применяли по отношению ко мне, как правило, я потом всегда, так или иначе, отыгрывался за это с теми, кто его любил применять на практике. Сегодня, узнав, что ко мне пришла дама, я даже сам вышел из кабинета, чтобы ее встретить.
Дверь бесшумно отворилась, и моему взору предстала стройная фигура женщины с бесподобно красиво уложенными волосами пшеничного цвета. Женщина стояла ко мне спиной, разговаривая с моей помощницей. На ней был одет брючный черный костюм, который очень тонко подчеркивал достоинства ее фигуры. Услышав, как за мной закрылась дверь, дама обернулась, и наши взгляды встретились. Мы оба остолбенели, и стояли несколько секунд, совершенно молча, смотря друг на друга, пока окружавшие нас люди не начали проявлять беспокойство. Все дело было в том, что передо мной стояла Ольга – мать Клары. Мы, разумеется, сразу узнали друг друга. Это было невероятно, но, почему – то, ни ей, ни мне не пришла в голову мысль при наведении справок о потенциальном партнере, обратить внимание на его имя. Мы были слишком заняты изучением деталей, что даже и подумать не могли, что уже являемся хорошо знакомыми людьми, если не сказать большего. Надо сказать, что Ольга сегодня выглядела просто ослепительно. Это был совсем не тот человек, с которым я общался в больнице. Она была свежа, с аккуратным макияжем. Да, что там говорить, она была сегодня, просто красива. Ее сопровождали двое мужчин, с одним из которых, я, по всей видимости, уже имел удовольствие общаться по телефону. К счастью, вторым из них, был не ее муж. Не знай я, что у нее такое горе, я бы никогда о нем не догадался. Она вела себя на людях непринужденно, много шутила и улыбалась, каждый ее жест, каждое движение, каждый поворот головы были настолько грациозны и полны достоинства, что я просто любовался ею, не в силах оторвать взгляда. Разумеется, что касалось дела, мы быстро пришли к консенсусу. Иначе и быть не могло. Потом она сказала, что хотела бы остаться со мной на пару минут наедине. Разумеется, никто не возражал, и нас оставили одних.
– Я не ожидал, что это будете вы, но я очень рад этому, поверить не могу, что я тогда торопился на встречу с вами, – сказал я ей.
– Я тоже удивлена не меньше вашего, – ответила она, – но, тоже, очень рада, что так все обернулось, признаться, я и раньше хотела реализовать эту идею, о которой мы с вами сейчас говорили.
– И мне, тоже, этого очень хотелось, – признался я.
– Я бы и не подумала, что нас могло занести в одно и тоже место тем поздним вечером, – сказала Ольга.
– Скорее ночью, – поправил ее я, – а вы – то там что делали?
– О, это долгая история, меня не дождутся мои компаньоны, если я вам ее сейчас буду рассказывать. А вот что там делали вы?
– О, это не менее длинная история, – ответил я, улыбаясь, понимая, что тоже, постепенно заинтриговываю ее.
– Ну, хорошо, тогда завтра, когда мы с вами встретимся в больнице, тогда, я думаю, мы сможем выделить время для наших длинных историй.
– Разумеется.
Ольга говорила, а на ее лице постоянно была улыбка. Мне казалось невероятным, что эта женщина так великолепно может подавлять свои эмоции. Я, конечно, не спрашивал ее об этом, это было бы некорректно с моей стороны, однако спросить мне ее об этом очень хотелось.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, – начал я издалека.
– Вам, наверное, удивительно, – уловила она сразу ход моих мыслей, – как я могу улыбаться, когда Клара находится в коме?
Она, не дожидаясь моего ответа, которого бы все равно не последовало, продолжила:
– Просто люди не виноваты, в том, что случилось со мной, и потом, я не люблю, когда меня жалеют, поэтому, я надеваю маску жизнерадостности. И, к тому же, я к этому привыкла за последнее время…, впрочем, это не важно. Вы меня так разговорили, Макс, что я вам чуть не сболтнула лишнего.
Тогда я пропустил мимо ушей ее последние слова, после которых она сказала, что я ее разговорил. Я был настолько очарован ее силой духа, что мне не терпелось сказать ей об этом.
– Я восторгаюсь вашим самообладанием, мне очень приятно, что нас свела судьба, пусть даже, нам пришлось оказаться друзьями по несчастью.
– Ну, к чему так пессимистически, нас судьба свела еще до этой аварии, как сегодня выяснилось.
– Точно, – ответил я, – я вдвойне рад тому, что мы с вами, теперь стали еще и партнерами.
– Взаимно, – сказала она.
Мы пожали друг другу руки, в знак положительно прошедших переговоров и вышли из кабинета. Ольгу дожидались компаньоны, а моя помощница, как могла, развлекала их во время нашего отсутствия.
Она у меня была молодец в этом плане, как, впрочем, и во всем остальном. Никогда не встречал более профессионального человека, чем она. Не смотря на то, что у нее был муж и трое детей, ей, с невероятной легкостью, удавалось совмещать воспитание детей с работой. А работа у нее была очень не простая. Тем более, что я не признавал нормированного рабочего дня, а ей, как моей правой руке, приходилось постоянно под меня подстраиваться. Невероятно, когда она все успевала. Самое интересное, что раньше я не задумывался об этом. Сегодня, проводив Ольгу, я впервые, поставил себя на место моей помощницы.
– Как вам удается терпеть меня столько времени? – спросил я у нее после ухода посетителей.
– Что вы? – она поднялась со стула, – вы не больны?
Если бы я не знал ее так хорошо, то подумал бы, что она надо мной смеется. Но я был уверен в искренности ее слов, поэтому ответил ей следующее:
– Нет, я совершенно здоров, просто вам, наверное, трудно совмещать и семью и работу.
– Вы хотите меня уволить? – встревожено спросила она.
– Помилуй бог, – отозвался я, – ни в коем случае, просто спрашиваю.
Она быстро успокоилась и объяснила мне, что у нее такая высокая зарплата, и это, конечно, ее вполне устраивает, что она готова находится на работе хоть круглосуточно. Тогда я спросил ее, как же ее дети. Она вполне спокойно ответила, что дети в полном порядке, так как за ними присматривает ее муж, который давно оставил работу и занимается сейчас домом. И дети с утра до вечера заняты делом. Ведь кто, как не родной отец, лучше любой няни, может найти занятие для детей. Она сказала, что он очень рад, что у нее такая высокооплачиваемая работа, что он может позволить себе такое счастье.
– Такое бывает? – спросил ее я.
– Да.
– И его все устраивает? – продолжал удивляться я.
– Вы что, шутите? Конечно. А кого бы это не устроило?
Я пожал плечами, боясь ее обидеть резким ответом, но, все же, промолчать я не смог:
– Меня.
– Ну, вас это понятно, – сказала она.
– Почему понятно?
– Да вы у нас исключение из правил, вы вообще человек особенный, про вас и говорить нечего.
– Вы думаете? А мне казалось, что я такой, как все.
– Это вам только кажется, простите за откровенность.
– Ничего, я сам начал этот разговор. И потом, мне интересно, чем же я отличаюсь от остальных.
– Я итак вам наговорила слишком много.
– Отвечай, когда шеф спрашивает! – попытался я изобразить гнев и засмеялся.
Она рассмеялась в ответ и спросила:
– А вы не обидитесь?
– А я когда – нибудь обижался?
Она задумалась, потом, ничего подобного не вспомнив, протянула:
– Не – а- а.
– Тогда говори.
– Ну, ладно. Вы настоящий трудоголик. Кроме работы вы вообще ничем не интересуетесь. Иногда создается такое ощущение, что вы хотите заработать все деньги мира.
Она говорила все это с таким серьезным выражением лица, что я не выдержал и снова рассмеялся.
– И это не смешно, – наконец, сказала она, – а грустно, что такой красивый мужчина все свое время занят работой.
У нее невольно вырвался комплимент, который не мог меня не порадовать.
– Спасибо, – сказал я ей, шутя, – а ты мне все это раньше сказать не могла? Я бы тогда раньше исправился, а то вон, сколько времени потерял.
– Да разве вам скажешь, и потом, когда? У вас, то встречи, то переговоры, мы с вами, так как сейчас, никогда и не разговаривали.
Она снова говорила серьезно, и меня снова пробрал смех.
– Вы все шутите, – махнула она рукой.
– Не сердись, – сказал я ей и скрылся в своем кабинете.
Я сел в свое кресло и снова стал крутить в руке ручку. Я проанализировал слова своей помощницы, потом подумал о предстоящей встрече с рыжеволосой девушкой. Правда, вскоре, мне это занятие надоело. В моей душе ничего не шевелилось при этих мыслях. Куда больше меня волновала завтрашняя встреча с Ольгой. Я сам не понимал, почему это происходит. Ведь я совсем не имел намерения за ней приударить или что – то в этом роде. Просто с ней мне было настолько интересно и, в то же время, просто общаться, что я готов был проводить часы за этим занятием. Не знаю, даже, что именно в ней меня так подкупало. То ли ее аристократические манеры, то ли эта непостижимая сила духа, то ли ее хрупкость и грациозность. Я вспомнил, что и Клара говорила мне, что ее мама занимается бизнесом. Теперь я понимал, что она имела в виду. Получается, Ольга тратит на то, что делаю я, максимум час в день. По крайней мере, так говорила Клара. А зачем ей было мне врать? Так почему же я тогда трачу на это всю свою жизнь, если результат этой работы у нас один и тот же. Значит, правильно говорит мне моя помощница, что я слишком много работаю. Получается, что я сам нахожу себе работу, лишь бы только быть чем – то занятым. Скорее всего, моя помощница права, утверждая, что я мог бы заняться чем – то более интересным для себя, вместо постоянного просиживания штанов в этом кресле. С этими мыслями я вскочил со своего места и вышел вон.
– Меня сегодня не будет, – сказал я своей помощнице, уходя.
– Вы отправляетесь на деловую встречу? – спросила она.
– Нет, – ответил я.
– Нет? – она подняла на меня изумленные глаза.
– Нет, нет, – повторил я, – твои слова на меня так подействовали, что я решил прислушаться к ним и заняться чем – то, как ты там сказала? Более интересным, чем работа.
Я вышел, оставив ее сидеть с открытым ртом. Я сумел произвести на нее просто неизгладимое впечатление своим неожиданным поступком, и мне, надо признать, это доставило удовольствие.
На улице было тепло, хотя солнца не было. День уже почти перешел в вечер, но было по – прежнему светло. У меня еще оставалось немного времени до встречи с рыжеволосой девушкой, чье имя, я до сих пор не удосужился выяснить. Находясь в больнице, я, как и все, называл ее сестричкой. Тогда это было нормально. Чего нельзя сказать о сегодняшнем вечере. Не назову же я, в самом деле, ее так снова и сегодня. Я решил, что прежде, чем встречусь с ней в условленное время, прежде я выясню, как ее зовут. С этой целью, я решил прямо сейчас направиться в больницу, где она работала и обитателем которой, я был совсем недавно.
Я вошел в знакомый мне холл, где снова почувствовал специфический больничный запах. Я хотел, чтобы меня увидело здесь как можно меньше народу, и тем более, мне не хотелось, чтобы меня увидела рыжеволосая девушка, с которой сегодня, буквально через час, у меня было назначено свидание. Я поднялся на второй этаж совершенно никем незамеченный. Там я сразу прошмыгнул в кабинет к Борису Антоновичу, стараясь, чтобы тут тем более меня никто не заметил. У него был персональный просторный кабинет, поэтому, он имел возможность не ютиться в тесной ординаторской, как остальные врачи.
Он, к счастью, оказался на месте, а не в операционной. Увидев меня, он обрадовался, хотя и немного удивился моему визиту. Я оговорился, что случайно проходил мимо и решил зайти, так как у меня выдалась свободная минута. Он одобрил мое решение и предложил мне присесть. Я сел на стул, а он сел напротив меня и предложил выпить немного коньяку. Я отказался, сославшись на то, что нахожусь за рулем. А он выпил рюмочку, за мое здоровье. Оказалось, что у него сегодня был трудный день. Много операций. И он только что освободился. Он сказал мне, что очень устал и ему просто необходимо сейчас немного расслабиться. Я ответил ему, что прекрасно его понимаю, более того, очень сожалею, что не могу присоединиться к нему, но с удовольствием, поприсутствую некоторое время.
Я ненавязчиво стал его расспрашивать о том, о сем, как дела в больнице, какие новости, потом плавно перешел на его коллег, спросив о тяжелом дне, выдавшемся сегодня. Он был разговорчив и охотно поддерживал мою беседу. Сейчас самое время было спросить о рыжеволосой девушке, но Борис Антонович, вдруг, сам заговорил о ней. Он сказал, что если бы с ним сегодня не находилась его коллега, которая ассистировала ему, то вряд ли бы он вообще перенес сегодняшний день.
– Вы имеете в виду нашу рыжеволосую красавицу? – спросил я.
– Да, ее, Ольгу. А как вы догадались?
– Ну, это было совсем не трудно предположить, – сказал я, обрадовавшись, что узнал ее имя, – я помню, какая она была всегда, ответственная.
– Ну, да, – засмеялся Борис Антонович, согласившись со мной и выпив еще одну рюмочку коньяку, – у Ольги этого не отнять.
– Редко встречается такое сочетание красоты и таланта, как у Ольги, правда? – сказал я.
– О, да, – ответил он, – она невероятно красива и талантлива, и, – он сделал небольшую паузу и хитро посмотрел на меня, – свободна.
– Я приму это к сведению, – не двузначно пообещал я ему.
– Примите, примите, голубчик, – сказал он и похлопал меня по плечу.
Он налил себе очередную рюмочку коньяка, и, выпив ее, добавил:
– Скажу вам, по секрету, она давно положила на вас глаз, еще тогда, когда мы вас оперировали.
Он положил в рот кусочек лимона и сморщился от его кислого вкуса. Я покачал головой, якобы не веря его словам, а он добавил:
– Правда, правда, вы напрасно мне не верите. Она сама призналась мне в этом. Так, что, вы настоящий везунчик. Знайте это. Во – первых, вы везунчик по тому, что вам удалось выкарабкаться почти что с того света, не без помощи меня, конечно, – вставил он и расплылся в улыбке, – а во – вторых, по тому, что вы смогли произвести впечатление на Ольгу.
Между тем, Борис Антонович, уже стал понемногу пьянеть. Раньше я не замечал за ним подобного. Он разговорился со мной и сказал, что знает, что я рассказал ему не все о своем пребывании между жизнью и смертью. Но я ничего на это ему не ответил, и, как всегда, сохранил молчание.
Вероятно, сегодня, действительно, день у него выдался не из легких. Время приближалось к семи. Словом, сейчас был самый подходящий момент для моего ухода. Я поднялся со стула и стал благодарить его за гостеприимство и за беседу. Он уговаривал меня еще немного посидеть с ним, но я сказал ему, что у меня сейчас важная встреча. Он ничего не хотел слышать, тогда мне пришлось сказать ему правду о том, что я решил не терять даром времени, и воспользоваться его советом относительно Ольги. Только тогда, он отпустил меня, причем очень одобрил мое решение, и, буквально, чуть не вытолкал из своего кабинета ради такого дела.
Я очутился в коридоре и задумался о сходстве имен двух моих новых знакомых. Сейчас, во всем, я старался увидеть посылаемые мне свыше знаки, поэтому именно так и расценил это совпадение. Правда, я никак не мог понять, что оно значит. Эти две женщины, носившие одно и то же имя, в то же время были абсолютно разные. Причем, как внешне, так и внутренне. Одна была скрытная и глубокая, другая же наоборот, казалась мне достаточно поверхностной, не смотря на ее профессиональный талант и усердие. Может быть, я немного идеализировал мать Клары. Может быть, она казалась мне такой серьезной из – за своей печали или из – за того, что я совсем не интересовал ее, как мужчина. Не могу сказать точно. Знаю одно, что своим сегодняшним признанием Борис Антонович, совсем не поспособствовал возгоранию в моей душе пожара в отношении своей замечательной коллеги. Скорее даже напротив. Мне казалось легкомысленным говорить всем налево и направо о своих чувствах. По крайней мере, я был уверен, что мать Клары, никогда бы не стала так делать. Тем не менее, Ольга, с которой я должен был сейчас встречаться, действительно, была очень красива, поэтому, как любому мужчине, мне было бы глупо отказываться от свидания с ней, тем более, если оно могло быть еще и с продолжением…
Стрелка часов быстро приближалась к цифре «семь», и это означало скорое появление Ольги. Мне же оставалось, только перейти из одного кабине в другой, чтобы встретиться с ней.
Недолго думая, я одолел это короткое расстояние и постучал в дверь ординаторской. Через мгновение, я вошел и увидел Ольгу. Она прекрасно выглядела, не смотря на тяжелый день, который выдался у нее сегодня, это еще раз подтверждало слова Бориса Антоновича, что она хотела произвести на меня впечатление. Я же, общаясь с ней, был абсолютно спокоен и, даже, немного вальяжен. Правда все это было до тех пор, пока я не вспоминал о своей главной задаче на этот вечер, а именно, что я должен был не только рассказать Ольге про поезд – фантом, но и еще убедить ее в необходимости поездки на нем.
Ольга улыбнулась мне и сказала:
– Я, как раз, уже готова.
– Отлично, – сказал я, – вы прекрасно выглядите, как, впрочем, всегда.
Она снова улыбнулась и кокетливо ответила:
– Спасибо, вы тоже.
Теперь уже улыбнулся я. Надо отметить, что говорил я ей чистую правду. Сегодня я впервые увидел ее не в специальной медицинской одежде, а в красивом терракотовом платье, которое очень гармонировало с ее цветом волос и подчеркивало зеленоватый оттенок ее больших глаз. Я взял ее под руку, и мы вышли из больницы. Я помог ей сесть в мой, припаркованный рядом с этим учреждением, автомобиль, который я приобрел по случаю того, что прежний мой «стальной конь» пришел в полную негодность. К тому же, я уже успел за него получить деньги из страховой компании, поэтому мне не пришлось изымать их из «оборота».
– Какая у вас красивая машина! – восхищенно сказала она.
Мне был лестен ее комплимент. Дело в том, что тот мой автомобиль, на котором я разбился, был точь в точь такой же, только этот, был годом младьше своего предшественника, в нем, еще стоял специфический запах, присущий новому автомобилю.
Я протянул ей заготовленную заранее нежно – розовую розу. Она взяла ее, не скрывая своего восхищения. Не знаю почему, я всегда ассоциировал женщин со цветом цветка, точнее сказать, со цветом розы. Так вот, Ольга, которая сидела сейчас рядом со мной, ассоциировалась у меня именно с нежно – розовой розой. Этот цвет казался мне очень легким, но, в то же время, очень красивым и романтичным, хотя немного игривым. Самое главное, что он казался мне очень необременительным и полностью лишенным какой – то стервозности, хотя, здоровую стервозность, я бы не назвал недостатком.
Я вел автомобиль, а в это время, в голове у меня крутились мысли по поводу моих возможных ассоциаций, относительно той, другой Ольги, матери Клары и моего нового делового партнера в одном лице. На ум мне приходило только одно. Она, безусловно, похожа на белую розу. Так – же холодна и надменна. Также многогранна и притягательна. А самое главное, она казалась мне такой же загадочной, и я знал наверняка, что, если добраться до глубин ее души, то белый цвет, моментально разложится на полный спектр самых разнообразных оттенков.
Мой лирический настрой прервал мигающий зеленый светофор. Я остановил автомобиль на светофоре и посмотрел на сидевшую рядом Ольгу. Она тоже посмотрела на меня и мило улыбнулась.
– Вы не будете против, если мы заедем поужинать в одно хорошее место? – спросил я ее.
– Может быть вначале, мы познакомимся? – захихикала она.
– Вы не знаете до сих пор моего имени? – театрально, изображая трагедию, запричитал я, – как я мог такое допустить?
Она засмеялась.
– Я – то знаю, как вас зовут, – немного с укором сказала она, намекая на то, что я, до сих пор, не узнал ее имени.
– И я знаю, как вас зовут, – сказал я.
– Знаете? – спросила недоверчиво она.
– Конечно, знаю, у вас прекрасное имя – Ольга.
– Да, – немного растерянно, но приятно удивившись, ответила она.
– Неужели вы могли подумать про меня, что я не удосужился узнать до сих пор имя самой красивый девушки, – сказал я, теперь уже изображая легкую обиду.
Она немного смутилась и, наверное, подумав, что обидела меня, сказала:
– Нет, конечно.
Я еще раз посмотрел на нее и мягко улыбнулся. Она, увидев это, успокоилась и улыбнулась мне в ответ.
Тем временем, вновь загорелся зеленый сигнал светофора, и мы поехали дальше. Вскоре мы были уже возле того места, о котором я ей говорил. Я сказал ей, что здесь не плохая кухня и очень уютно, а также, что, я надеюсь, что ей здесь понравится.
В этом тихом ресторанчике я был завсегдатаем. И здесь, действительно, была очень хорошая кухня, я был лично знаком с шеф – поваром, который всякий раз, когда у него была возможность, выходил поприветствовать меня лично, а заодно спросить, всем ли я доволен. Именно ему я хотел предложить взять несколько уроков по приготовлению борща у повара того поезда, в котором я имел удовольствие путешествовать несколько дней назад.
У меня здесь был свой любимый столик. Он располагался в самом уединенном закуточке этого заведения. Причем, оттуда прекрасно было видно все, что происходит вокруг, а людей, находящихся за ним, видно почти не было. Ну, это я так, к слову, мало ли кто соберется провести там время в ближайшие дни в компании…, ну, словом, не своей второй половины, имейте это в виду!
Мы расположились именно за этим столиком. Нам принесли меню, а через минуту, к нам вышел сам шеф – повар. Мы поприветствовали друг друга. Я представил ему свою спутницу. Он, как всегда, порекомендовал мне наиболее удавшиеся ему сегодня блюда. Мы прислушались к его совету и сделали заказ. Когда Ольга решила не на долго отлучиться, он показал мне большой палец и сказал про Ольгу, что она потрясающая, что он первый раз видит такую красавицу и очень мне завидует. Я видел, что при этом, глаза его так горят, что, скорее всего, он говорит мне чистую правду. Он спросил меня о том, где я пропадал. Я ответил ему, что мне пришлось немного попутешествовать. Я не мог ни сказать ему и о том, что в том поезде была просто восхитительная кухня. Я шутливо заметил ему, как и хотел раньше, про мастер – класс, который ему не помешало бы посетить, в случае, если его будет проводить повар с того поезда. Мы посмеялись над моей шуткой. А мой приятель прямо – таки загорелся желанием отведать борща в том поезде. Я сказал ему, что это была шутка. Но он был просто одержим этой своей новой идеей. Он не отставал от меня и просил, чтобы я сказал ему, как он может попасть на тот поезд. В конце концов, он так достал меня, что я вынужден был ему признаться, что отправиться в путешествие на этом поезде он сможет, если только окажется между жизнью и смертью. Он удивился моим словам. А я вынужден был ему рассказать о том, что случилось со мной на самом деле.
– Возможно, я действительно везунчик, – сказал я ему, имея в виду последние события, которые случились со мной.
– Еще бы, – сказал он, увидев приближающуюся Ольгу, – раз проводишь время с такой девушкой.
Он, разумеется, был прав. И то, что при прохождении Ольги через зал ресторана, посетители этого заведения мужского пола, долго провожали ее взглядами, как завороженные, лишний раз подчеркивало это.