– Нет, вы не так меня поняли, – начал оправдываться повар, – конечно, я согласен с вами, нам надо быть вместе.
– Тогда, перестанем это обсуждать и отправимся вперед, – предложил я.
Далее, я попросил у дам, чтобы они, как следует, присмотрелись ко всему, что увидят в этом вагоне, меня интересовало, не приходилось ли кому – нибудь из них здесь бывать.
Мы стали продвигаться вперед, заглядывая в каждое купе, возможно именно там могла быть «спрятана» любая подсказка, которая могла быть нам полезна. Мать Клары внимательно всматривалась во все, что ее окружало. Я периодически посматривал на нее в надежде, что она что – то вспомнит, но она только отрицательно покачивала головой. Клара, тоже, утверждала, что никогда раньше здесь не была. Зато рыжеволосая Ольга, вела себя как – то странно. Она заходила в каждое купе и, как – будто, пыталась уловить что – то в воздухе. Она вытягивалась в полный рост и делала странный вдох, едва переступив порог.
– Что ты делаешь? – не вытерпел я и спросил ее.
– Ты знаешь, у меня очень странное предчувствие, я, как – будто, не вижу предметы, а чувствую их. И знаешь что, мне мой внутренний голос подсказывает, что в одном из купе этого вагона, находится кое – какая вещь, которая очень нам понадобиться в будущем.
– Какая вещь? – спросил я.
– Я пока сама не знаю, – ответила она, – просто я думаю, что почувствую ее присутствие, если я буду находиться рядом с ней.
– Понятно, – ответил я.
Писатель, который все это время, косился на нас, видимо, услышал наш разговор. Запас его терпения иссяк, и он выпалил, глядя на меня:
– Что ей понятно?! Что за бред она несет? Как она может чувствовать, она ведь не собака! Не знаю, как ты, Ольга, – обратился он к жене, – но я больше не желаю находиться в компании с этими умалишенными и слушать этот бред. Клара! Пошли со мной.
– Она никуда не пойдет с тобой! – крикнула ему мать Клары и прижала дочку к себе.
– Я тебя очень люблю, папочка, но не пойду с тобой, – сказала ему Клара.
– Я выведу тебя отсюда! – уговаривал он ее.
– Ты думаешь, что все так просто, но это не так, прошу тебя, оставайся с нами, и мы выйдем отсюда все вместе.
– Ну, как хотите, – фыркнул он и пошел прочь быстрым шагом по направлению к переходу в следующий вагон.
– Папочка, постой! – кричала ему вслед Клара.
Но он уже не слышал ее слов.
– Я верну его! – крикнул я и хотел броситься вслед за ним.
Но мать Клары крепко вцепилась в мою руку и сказала:
– Не стоит, он все равно сделает то, что решил.
– Бог даст, свидимся, – сказал я ему вслед.
– Я присмотрю за ним, – сказал повар и пошел следом за писателем.
Мы не стали возражать, предпочтя воздержаться от дачи ему каких – либо советов.
Тем временем, рыжеволосая Ольга, пройдя почти весь вагон, задержалась дольше обычного в последнем купе. Проводив взглядом писателя, я решил последовать вслед за ней. Войдя в последнее купе, я увидел странную картину. В купе был жуткий беспорядок. На полу валялись разбросанные подушки, простыни, одеяла, со стола была сорвана скатерть. Посреди всего этот хаоса, стояла рыжеволосая Ольга и, как ни в чем не бывало, лихо разрывала пакеты, в которых были запечатаны полотенца, и вытряхивала содержимое на пол.
– Что тут происходит? – спросил я.
Она слегка повернула голову в мою сторону и сказала:
– Присоединяйся!
– Не понял, – ответил я.
– Чего уж тут непонятного, в этом купе есть для нас какой – то знак, надо его найти!
– Хорошо, но стоило ли наводить здесь такой беспорядок? – спросил я.
Она лишь усмехнулась и ничего не ответила.
– Хорошо, Ольга, – сказала мать Клары, услышав наш разговор, – где нужно искать?
– Если бы я знала, – вздохнула рыжеволосая Ольга.
– Понятно, – сказала мать Клары и, тоже, принялась переворачивать все «вверх дном».
– Что вы делаете?! – закричал я.
– Макс, или помогай нам или не мешай! – в два голоса заявили дамы.
– Но как же мы потом будем наводить здесь порядок? – спросил я.
– В два счета, – ответили они в два голоса.
Я стоял и смотрел на них. А они никак не могли ничего найти.
– Помогай же нам! – крикнула мне мать Клары, – у нас мало времени, а пока мы не найдем, то, что находится здесь, дальше мы не пойдем!
Тут, в купе пробралась Клара. Она спросила, что мы тут делаем. Я ответил, что здесь кое – что для нас оставили. Она присела на корточки и стала заглядывать под полки.
– Вон! – вдруг, радостно закричала Клара, – вон там что – то есть!
Она потянулась рукой и достала коробку, перевязанную красной лентой.
– Дамы переглянулись и рассмеялись над тем, что им раньше не пришло в голову заглянуть под полки.
Клара развязала ленточку и открыла коробку. Там лежали маленькие золотые часики, те самые, которые я когда – то видел у Клары, а затем и у Ольги.
– Здорово, что они нашлись! – воскликнула Клара, – я думала, что потеряла их!
Мать Клары взяла часы и посмотрела на них. Они показывали половину первого. Она приложила их к ухо, а потом радостно сообщила нам, что они идут. Это означало, что теперь мы сможем следить за тем, сколько времени у нас в запасе.
– Что бы мы без тебя делали, Клара! – сказала рыжеволосая Ольга.
– Вы бы лучше подумали, как теперь убирать все это? – сказал я, показав дамам на беспорядок, который они устроили в этом купе.
Дамы переглянулись, усмехнулись и закрыли глаза. Через секунду, в купе был идеальный порядок, как – будто никто сюда и не захотел. Я понял, что снова опростоволосился, забыв про основные законы здешнего существования.
– Один ноль, в вашу пользу, – констатировал я, глядя на них.
Они лишь снова усмехнулись. Было видно, что обе они пребывают в хорошем настроении. И мне было немного странно, что мать Клары совсем не переживает из – за ссоры с мужем. С другой стороны, возможно, она просто умело скрывала свои чувства, уж по этой – то части, опыта ей было не занимать. Так или иначе, но меня это радовало.
Потом, мать Клары долго выпытывала у рыжеволосой Ольги, как той удалось узнать, что именно в этом купе спрятаны часы. Ей не верилось, что она нашла их по предчувствию. Но ее теска утверждала обратное, говоря, что у нее от рождения прекрасная интуиция, которая сейчас стала просто феноменальным. Но мать Клары не верила ей и смеялась, полагая, что это не более, чем шутка. Да я и сам, признаться, не относился всерьез к словам рыжеволосой Ольги по поводу ее потрясающей интуиции, однако, и никаким другим образом не мог объяснить ее феномен, неожиданно открывшихся, поисковых способностей. Мы направились к переходу в следующий вагон.
Не встретив никого в тамбуре, мы спокойно пошли дальше. Третий вагон был совсем не похож на два предыдущих, так как здесь вообще не было никаких купе. Он имел одну общую территорию и напоминал по виду огромную гостиную. Слышался звук рояля, звучала ненавязчивая салонная музыка, а в воздухе витал запах сигар.
Едва мы вошли, как возле нас очутился официант с небольшим круглым подносом в руке и предложил нам шампанское. Мы поблагодарили его, и вежливо отказались. Тогда он сделал жест рукой в сторону центра зала, который означал, что нас приглашают пройти. Мы последовали за официантом. Он довел нас до огромного дивана и нескольких кресел, стоящих вокруг большого, но невысокого стола. Мы присели, а он тут же исчез, так же незаметно, как и появился. Рядом с нами стоял белый рояль, музыка, издаваемая которым, была нам слышна. За роялем никого не было. Клавиши нажимались сами собой. Я не стал бы утверждать, что он был просто запрограммирован. Так как после того, как проходивший мимо него официант, крикнул, что следует сыграть что – нибудь более веселое, музыка сразу прекратилась и через мгновение раздалась снова, но уже более ритмичная и веселая. С другой стороны от нас располагался струнный музыкальный квартет, который подыгрывал роялю. Это был классический квартет. Все четыре инструмента, а именно: две скрипки, альт и виолончель, тоже, играли сами по себе. При этом скрипки плавно передвигались из стороны в сторону, паря в воздухе. Кроме нас и официантов в этом вагоне – гостиной никого не было. Мне показалось это странным, ведь в воздухе стоял запах сигар, а это означало то, что здесь должны быть и другие посетители. Несколько других столов были аккуратно убраны. На полу возле каждого стола стояли огромные вазы с живыми цветами, от которых исходил приятный тонкий аромат. Немного оглядевшись, я вопросительно посмотрел на дам, мне было любопытно, что все это значит, но никто из них не решался заговорить. Мы сидели, как завороженные. Правда, ожидание наше было совсем коротким. Вскоре, к нам подошел мужчина в лиловом плаще, тот самый который вытолкнул меня в прошлый раз с этого поезда. Он поприветствовал нас и сразу приступил к извинениям:
– Вы извините, что мне пришлось в прошлый раз проявить по отношению к вам некоторую грубость, но, поверьте, я сделал это из благих побуждений, – обратился он ко мне.
Я не считал, что обсуждение того, что уже не исправить, имело смысл, поэтому, предпочел бы просто принять извинения. А мужчина в лиловом плаще продолжал:
– Позвольте мне хоть немного загладить свою вину перед вами, угостив вас шампанским!
– Спасибо, но мы спешим, – сухо сказал я ему.
– Значит, вы до сих пор на меня сердитесь, – сказал разочаровано мужчина в лиловом плаще.
– Вовсе нет, – ответил я, – просто нам, действительно, пора.
– А как же на счет бокала вежливости? – спросил он.
Внезапно снова появился официант с подносом в руке, на котором стояли бокалы с шампанским.
– Только один бокал, в знак нашего примирения, и я не стану вас больше задерживать, – просил мужчина в лиловом плаще.
– Хорошо, – сказал я и взял один из бокалов.
За мной последовали и дамы.
В этот момент официант что – то шепнул ему на ухо, и тот, извинившись перед нами, отошел в сторону. Пока они переговаривались, мы, тоже, воспользовались случаем и не упустили шанс обсудить происходящее.
– Здесь, наверняка, есть какой – то подвох, – шепнула мне мать Клары.
– Я в этом просто уверен, – отозвался я.
Рыжеволосая Ольга поднесла бокал совсем близко к своему носу и сделала глубокий вдох.
– Здесь огромная доза снотворного, – тихо сказала она нам, – что будем делать?
– Выхода у нас, похоже, нет, если мы не выпьем это шампанское, он придумает еще что – нибудь, – сказал я.
– Это точно! – поддержала меня мать Клары.
– А ты уверена в том, что здесь снотворное, – спросил я у рыжеволосой Ольги, показывая на свой бокал.
– Абсолютно, – уверено ответила она.
– Ты это почувствовала так же, как и в прошлый раз, благодаря своей, вдруг обострившейся, феноменальной интуиции? – не унимался я.
– Именно, – спокойно, но уверенно отвечала она.
– Если она говорит, значит, так оно и есть, – заявила мне мать Клары, – чем припираться по пустякам, лучше бы поскорее придумал, что нам делать.
– Я знаю! – воскликнула рыжеволосая Ольга.
Мы с матерью Клары уставились на нее. А она, больше ничего не объясняя, выхватила у нее из рук бокал и лихо осушила его, затем вернула его обратно, потом, она проделала то же с моим бокалом.
Наконец, к нам вернулся мужчина в лиловом плаще. Мы с матерью Клары стояли с пустыми бокалами, а в руке у рыжеволосой Ольги, был совершенно полный бокал.
– О! Да я смотрю, вы уже успели отведать мое шампанское.
– Да, – быстро сориентировалась мать Клары, – очень вкусно, спасибо, мы очень торопимся, поэтому, уж простите, не дождались вас!
– Ничего страшного, тем более, что я вижу одного человека, который вместо вас составит мне компанию. Почему вы не пьете? – спросил он рыжеволосую Ольгу.
– Вас дожидаюсь! – ответила она.
– Тогда мы с вами должны выпить на брудершафт!
– Непременно!
Мы сочувственно смотрели на спасавшую нас Ольгу, которая допивала третий бокал со снотворным. Мы не могли что – либо сделать сейчас, чтобы не выдать нашего замысла. Наконец, ее бокал стал пуст, и мужчина в лиловом плаще, после исполнения завершающего ритуала, который должен следовать после опустошения бокалов, если двое пьют на брудершафт, любезно, проводил нас до перехода в следующий вагон. Рыжеволосая Ольга держалась из последних сил. Мы торопились еще и по – тому, что в любой момент, она могла, просто, упасть и уснуть. И, тогда наша афера бы раскрылась. Но она продолжала мило улыбаться мужчине в лиловом плаще, пока мы не дошли до самой двери.
Едва мы переступили порог следующего вагона, как рыжеволосая Ольга рухнула на пол. Я еле успел ухватить ее, чтобы она не сильно ушиблась при падении. Мы затащили ее в туалетную комнату и начали поливать холодной водой. Она приоткрыла глаза, и мать Клары дала мне знак, чтобы я вышел. Я послушно закрыл дверь, оставляя их. Тем более, что нужно было кому – то присмотреть и за Кларой.
– Что с ней, она заболела? – спросила у меня Клара про Ольгу.
– Все будет хорошо, – ответил я ей, – скоро, все будет хорошо.
– Она поправится?
– Конечно, – сказал я.
Через несколько минут появилась мать Клары. У нее был грустный вид.
– Ну как? – спросил я ее.
Она покачала головой и, махнув рукой, сказала:
– Плохо! Никак не могу привести ее в чувства.
– Она спит? – спросил я.
– Да, надо перенести ее в купе и оставить там на некоторое время, чтобы она смогла выспаться, – предложила мать Клары.
– Но мы не можем ее здесь оставить! – сказал я.
– Знаю, – ответила она, – мы за ней вернемся, как только обследуем этот вагон.
– Хорошо, – сказал я, – тогда давайте не будем терять времени даром.
Я взял рыжеволосую Ольгу на руки, чтобы отнести в ближайшее купе. В вагонном проходе было пусто, но дверь в купе была закрыта. Мать Клары предложила мне отнести Ольгу в следующее купе, и пошла, чтобы посмотреть, не открыто ли оно. Купе оказалось открытым, но, к сожалению, там совершенно отсутствовали полки. У окна стоял покрытый скатертью стол, а полок просто не было. То же самое, ее ждало и в третьем, и четвертом купе. Она вернулась назад и сказала мне об этом, тогда мы решили войти в первое купе, надеясь, что там – то будут полки, куда мы сможем положить Ольгу. Мать Клары постучала для приличия в дверь. Никто не отвечал, тогда мы осторожно открыли дверь. Это купе оказалось просто огромным. Здесь размещалось несколько кроватей, вполне приличных размеров. Правда, одна из них, уже была занята каким – то человеком, который лежал книзу лицом и храпел. Мы быстро узнали в нем писателя. Нам стало ясно, что ему не удалось миновать хитрого замысла мужчины в лиловом плаще. Мы переглянулись с матерью Клары, недоумевая, куда же делся повар.
– Если он отправился вслед за моим мужем, значит, он должен быть здесь, – сказала мне мать Клары.
– Может быть, он задержался в предыдущем вагоне? – предположил я.
– Я его там не заметила, его там не было, – сказала она.
– Не было, – согласился с ней я.
– Так что же? Он отправился дальше?
– Возможно, – ответил я.
– Мне это не нравится, – сказала она.
– Может быть ему удалось миновать бокала с шампанским в предыдущем вагоне, – решил я.
– Это точно, – поддержала меня мать Клары, – скорее всего, он уже дома, а обещал, что будем держаться все вместе, – сказала она и насупилась.
Потом, мы решили положить Ольгу на соседнюю кровать. Избавившись от своей ноши, я сел прямо на пол в этом купе, не знаю почему, но у меня было какое – то странное предчувствие, которое не давало мне сесть на эти кровати. Клара присела возле меня на корточки, а ее мать, быстро прикрыв дверь, прильнула к моему уху и прошептала:
– Сейчас надо подумать над тем, для чего нас пытался усыпить мужчина в лиловом плаще.
– Согласен, ответил я ей.
– Клара, побудь немного здесь с папой и Ольгой, нам надо кое – что с Максом обсудить, – сказала она дочери, и мы вышли из купе в коридор.
Надо сказать, что Клара была на редкость послушным ребенком, или, может быть так казалось из – за того, что ситуация в которой мы находились, была не совсем обычной. Может быть, на нее действовал перенесенный стресс, а может быть, она просто очень хотела выбраться отсюда. В любом случае, она вела себя совсем как взрослая и не доставляла нем абсолютно никаких проблем своим поведением.
Едва мы вышли, как мать Клары стала быстро говорить мне:
– Давайте рассуждать, по предположению мужчины в лиловом плаще, мы сейчас должны спать. Значит, здесь в это время, мы можем увидеть то, чего бы он никак не хотел нам показывать. Не знаю, но будь у него благие намерения, он не стал бы подсыпать нам в шампанское снотворное. Получается, он заинтересован в том, чтобы мы не вытащили отсюда Клару.
– Согласен, – ответил я, – и в прошлый раз, именно он, столкнул меня с поезда вместо Клары. Однозначно, он что – то замышляет и на этот раз.
– Если у него была цель, чтобы мы уснули, значит, он может очень просто вычислить наше дальнейшее поведение, а именно, мы все сейчас должны спать в первом же купе этого вагона.
– Верно! Как, впрочем, это сделал ваш супруг. И, именно, в первом купе, не зря здесь, столько кроватей, а в других, даже полки отсутствуют. Это его четкий расчет.
– Скорей! – закричала мать Клары и бросилась назад в купе.
Я еле удержал ее за руку и спросил, что это значит?
– Здесь может быть небезопасно! Ведь он знает наверняка, что мы все сейчас находимся в спящем состоянии, именно в этом купе. Вот почему в других купе нет полок, чтобы не смогли уснуть там, понимаешь?
– Кажется, да. Мы должны по его замыслу находиться в этом купе! Быстрей! – крикнул я, и мы ворвались обратно в купе.
Мать Клары, первым делом, попыталась растормошить спящего мужа, но у нее ничего не получалось. Я же, не теряя времени, взял на руки Ольгу и перенес ее в находившееся рядом купе. Я положил ее прямо на пол, а под голову, подложил, сорванную со стола скатерть. Потом в купе зашла Клара и сказала мне, что мама велела ей быть рядом с тетей Олей.
– Отлично, – сказал я ей, – сиди здесь тихо, а мы скоро придем, хорошо?
– Хорошо, – ответила Клара и села возле рыжеволосой Ольги.
Я, на всякий случай, прикрыл дверь купе и поспешил вернуться, чтобы помочь матери Клары. Когда я зашел в первое купе, то увидел, что Ольга пытается стащить своего мужа с полки.
– Боюсь, что он выпил не один бокал шампанского! – заметила она, безуспешно пытаясь стащить его вниз.
– Наверное, – согласился с ней я.
Было решено, что я попробую ухватить его под мышки, а Ольга будет поддерживать его за ноги. Я сделал усилие, чтобы поднять его, но он был настолько тяжелым, что у меня подкосились ноги.
– Он очень тяжелый, – констатировала мать Клары, – у нас ничего не выйдет.
– Давайте, сбросим его на дорожку, которая лежит на полу, и покатим, – предложил я.
– Отличная идея, – согласилась Ольга.
Мы, как следует, поднатужились, и тело писателя с шумом упало на пол. При этом, оно, целиком, оказалось на дорожке. Нам не пришлось ничего больше поправлять. Писатель, даже не поморщился, он спал, слегка приоткрыв рот.
– Отличная работа! – сказал я Ольге.
– Да, уж, – ответила она, и вытерла рукой лоб.
Мы рассмеялись.
В ту же секунду, послышался сильнейший хлопок, мы от испуга, даже прильнули друг к другу. Когда же, все утихло, Ольга аккуратно отстранилась от меня и немного смущенно опустила глаза. Мои руки неохотно выпустили ее хрупкую фигуру, и мой взор упал на стоящую рядом кровать, с которой мы только что стащили писателя. Из этой кровати, торчали острейшие копья. Их было так много, что, если бы он находился на этой злополучной кровати, то из него получилось бы настоящее решето. Мать Клары и я в ужасе смотрели по сторонам. Копья торчали абсолютно из всех кроватей, которые здесь находились. Именно их появление и сопровождал этот ужасный шум. Мы, конечно, сейчас уже поняли, в чем заключался коварный замысел мужчины в лиловом плаще, но пока каждый из нас был еще не в состоянии заговорить об этом, так как пребывал в шоке. Ольга кинулась в соседнее купе, чтобы посмотреть все ли в порядке с Кларой. Она быстро вернулась назад, и, по ее выражению лица, я понял, что с девочкой все в порядке. Потом, я попытался заглянуть под кровать, чтобы посмотреть, откуда взялись эти копья. Мне стало видно, что эти копья вначале пробили пол, а потом уже и кровать. Вслед за мной заглянула под кровать и мать Клары. Еще больший страх овладел нами. Мы, быстро вскочили, и, как шальные, словно сговорившись, вцепились с одного конца в дорожку и потащили к выходу лежащего на ней писателя. Хотя, это давалось нам с трудом, но мы были так упорны и подгоняемы страхом, что очень быстро продвигались вперед. Наконец, нам удалось затащить его в следующее купе, где нас ждала Клара и спящая Ольга. Мать Клары, тут же кинулась к дочери.
– Что это был за шум, мамочка? – спросила она.
– Так, окно распахнулось, и ветер сдул что – то со стола, – пыталась она успокоить дочь.
– Как же вам удалось его дотащить? – удивилась Клара.
– Благодаря хорошему помощнику, – шутливо заметил я, специально, чтобы снять напряжение.
Клара улыбнулась, а ее мать шепнула мне на ухо, видимо, желая поднять мне настроение:
– Вы имеете в виду, под помощником, моего мужа?
– К сожалению, мужчину в лиловом плаще, хотя, предпочел бы твой вариант, – парировал я.
Это было невероятно, после случившегося, любой нормальный человек, был бы сам не свой, если не сказать хуже, а мы еще умудрялись шутить друг с другом. Неужели у нас уже начал вырабатываться иммунитет к постоянному стрессу. Возле нас на полу лежали спящие писатель и рыжеволосая Ольга. Их сон был настолько безмятежен, что они, поочередно, чему – то улыбались во сне. Маленькая Клара, устав, прилегла на руку рыжеволосой Ольги и задремала.
– Что теперь? – спросила меня Ольга.
– Надо выбираться отсюда. Где гарантия, что это была единственная ловушка в этом вагоне. В любом случае, рано или поздно, станет известно, что мы живы, и на нас снова начнется охота. Надо скорее перебираться в следующий вагон.
С этими словами, я поднялся и хотел выйти из этого купе. Но, дверь была заперта.
– Это ты закрыла дверь? – спросил я у матери Клары.
– Нет, – удивленно ответила она.
– Значит, это снова проделки мужчины в лиловом плаще, который никак не хочет выпустить нас отсюда!
– Вы уверены, что она заперта? – спросила мать Клары.
Я еще раз попытался открыть дверь, но мне это не удалось.
– Да, – ответил я ей.
– Только, без паники, – сама себе сказала Ольга и закрыла глаза.
В ту же секунду, она исчезла.
– Я здесь, – донесся до меня ее голос с обратной стороны двери, – постараюсь открыть.
– Я сейчас помогу вам, – сказал я и проделал то же самое, что и она, представив, что нахожусь в вагонном коридоре.
Тотчас, я стоял возле нее. Как мы ни пытались открыть дверь, у нас ничего не получалось. Тогда мы решили, тем же путем, вернуться обратно.
– Где вы были? – спросила нас проснувшаяся Клара.
– Мы выходили ненадолго, ты спи, спи, – сказала ей мать.
Клара снова задремала, а мы стали думать, что нам делать. Ясно было одно, что нам надо выбираться отсюда, как можно скорее, но мы не могли оставить здесь писателя и рыжеволосую Ольгу. Взять с собой, мы их, тоже, не могли, так как они крепко спали, и не могли представить себе что – либо, чтобы то осуществилось на самом деле, а, следовательно, им было суждено оставаться здесь, пока они не проснуться. В конце концов, мы решили двигаться дальше втроем. Дав немного отдохнуть Кларе, мы направились дальше, снова выйдя из купе все тем – же необычным способом.
Дойдя до конца вагона, и, убедившись, что в вагоне кроме нас никого нет, мы решили перейти в предпоследний пятый вагон. Правда, перед этим, мы хотели еще раз попытаться разбудить писателя и рыжеволосую Ольгу. Я сказал, чтобы Ольга с Кларой, ждали меня здесь, и, если, что – то пойдет не так, то шли дальше, не дожидаясь меня. Ольга пообещала мне, так и сделать, и я, спокойно, вернулся в купе, зажмурив глаза. Там было все без изменений. Я попытался разбудить писателя, но он, только перевернулся на другой бок. Когда я подошел к рыжеволосой Ольге, то она выглядела очень бледной. Мое сердце дрогнуло, я подумал, что она плохо себя чувствует. Я попытался открыть окно, но оно было заперто. Я пробовал его разбить, но из этой затеи, тоже, ничего не вышло. Ей нужен был свежий воздух. Я невероятно разозлился на себя, за то, что не могу ничего придумать. Потом я взял ее на руки и, крепко прижав к себе, закрыл глаза, и, представил, что нахожусь за этой проклятой дверью. Открыв глаза, я не поверил сам себе. У меня получилось! Я очутился по ту сторону двери, все еще держа на своих руках рыжеволосую Ольгу.
– Есть! – воскликнул я и поспешил к Ольге и Кларе.
Они радостно смотрели на меня, а я на них, когда шел к ним навстречу.
Вдруг, я почувствовал странный холод и увидел, что они смотрят на кого – то, позади меня. В их глазах я прочитал испуг, и, тотчас, повернулся назад.
Прямо перед собой, я увидел мужчину в лиловом плаще, который надвигался на меня сверху, как облако, обволакивая все вокруг своим лиловым плащом.
– Бегите сюда, к нам! – крикнула мать Ольги.
– Бегите в следующий вагон! – крикнул я ей и бросился вперед.
– Быстрее! – кричала она, стоя на месте.
– Бегите в следующий вагон, спасайте Клару! – крикнул я.
Она быстро завела Клару в тамбур следующего вагона, а сама оставалась еще здесь. Я бежал, что было сил, наконец, от меня до матери Клары оставалось не больше метра, как что – то ледяное накрыло меня сверху. В этот самый момент, я почувствовал, как чья – то теплая рука схватила меня и тянет к себе. Что было сил, я пытался удержаться за эту руку, вместе с тем, я пытался удержать у себя на руках и рыжеволосую Ольгу.
– Брось ее! – услышал я голос мужчины в лиловом плаще.
Я еще сильнее вцепился в свою ношу при этих словах.
– Брось ее, – снова раздалось надо мной, – она все равно уже никогда не вернется.
Тут, я собрал все свои силы и сделал рывок вперед.
Вдруг, пелена, которая была надо мной, исчезла, и я увидел, перед собой мать Клары, которая крепко держала меня за руку. Я посмотрел вниз и увидел под собой мелькающие шпалы. Мы находились между вагонами. Мать Клары помогла мне перетащить в следующий вагон свою теску. И я, тоже, не медля, последовал за ними.
Мы решили отдышаться в тамбуре, тем более, что здесь были открыты окна и рыжеволосая Ольга, наконец, могла подышать свежим воздухом. На ее лице, снова появился румянец, и это был хороший знак, значит все наши усилия, оказались не напрасны.
– Что это было? – спросила испуганная Клара.
– Не бойся, это такая игра, понимаешь? – отвечала ей мать.
– А где папа? – спросила она.
– Папа должен поспать, он устал, – отвечала Ольга.
– Мне страшно, мамочка, – сказала Клара и прижалась к Ольге.
– Не бойся, дочка, – ответила Ольга, обняв ее.
– Простите, – сказал я ей, немного погодя.
– За что? – спросила она.
– За то, что оставил там вашего мужа.
– Вы тут не при чем, – сказала она, – а потом, с чего вы решили, что он в опасности? Ведь, насколько я поняла, мужчине в лиловом плаще нужна было Ольга. А она, к счастью, с нами.
– Верно, – заметил я, – сам не знаю, что за дурацкие мысли у меня в голове.
– Давайте надеяться на лучшее, – предложила она.
– Конечно, именно так мы и будем делать, – согласился с ней я.
Тем временем, рыжеволосая Ольга стала приходить в себя. Она открыла глаза и, увидев нас, улыбнулась. Вид у нее был вполне здоровый, и я решил, что она скоро полностью восстановится.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила ее мать Клары.
Ольга потянулась, посмотрела по сторонам и сказала:
– Превосходно.
– Здорово! – воскликнул я.
– А который сейчас час? – спросила она.
Мы тут же взглянули на часы и увидели, что стрелка часов подходит к трем часам.
– Боже мой! – воскликнула рыжеволосая Ольга, – у нас остался всего час!
– Точно! – подхватила ее мать Клары.
– Где мы? – спросила рыжеволосая Ольга, – сколько вагонов мы прошли?
– Мы в пятом вагоне, в последнем, – ответил я.
– Слава богу, – облегченно вздохнула она, – я помню, что в третьем вагоне, я немного перебрала с шампанским, – шутила она, – а что было дальше, я не помню. Расскажите, что было в четвертом вагоне. Как я оказалась здесь?
Мы переглянулись с матерью Клары, не зная, с чего начать рассказ.
– Судя по вашим лицам, произошло нечто страшное, – заключила рыжеволосая Ольга.
Мы рассказала ей, что происходило с нами, пока она спала. После чего, она начала нас благодарить, за то, что не бросили ее. Я ответил, что в первую очередь, мы благодарны ей за то, что она не позволила нам заснуть, приняв удар на себя. Если бы она этого не сделала, то и спасать ее, было бы уже некому. Она лишь скромно улыбнулась, а потом еще раз поблагодарила нас, не смотря на все мои высказывания.
Единственное, что для меня оставалось не совсем понятным, так это то, что нам делать теперь с писателем. С одной стороны, нам следовало вернуться за ним, с другой, у нас оставалось совсем мало времени, чтобы выбраться с этого поезда. Тогда я решил, что нам следует, во что бы то ни стало дойти до шестого вагона, чтобы высадить Клару, ее мать и рыжеволосую Ольгу. А потом, я смог бы вернуться за писателем. Я сказал, что нам надо поскорее выбираться отсюда, и мы отправились исследовать пятый вагон.
Войдя в него, мы увидели обычный длинный коридор, который был совершенно свободен. Вдруг, раздался скрежет колес и мы почувствовали резкий толчок. Через мгновение, мы обнаружили, что поезд остановился. Прильнув к окну, чтобы убедиться, что поезд, действительно, больше не движется, мы увидели зеленые деревья. Поезд стоял на месте.
– Вам пора, – услышали мы чей – то голос сзади.
Мы обернулись. Перед нами стоял человек в форме проводника, я сразу узнал в нем того самого мужчину, что кормил меня борщом в первый раз.
– Вам пора, ваша станция, – повторил он, глядя на нас.
– Извините, но вы ошибаетесь, – пытался быть любезным я, – это не наша станция.
– Как же не ваша? – удивился он, – этот поезд не останавливается просто так!
– Мы не будем здесь сходить, – твердо заявила мать Клары.
– Раз поезд остановился, значит должен кто – то сойти, – настаивал проводник.
– Вот, пусть кто – то и сходит, а наше время еще не пришло, – сказал я ему.
– Тогда будет должен сойти кто – то вместо вас, вы понимаете это?
– Мы не просили, чтобы этот поезд останавливался, – сказал я.
– Да, разве об этом можно просить? Он сам знает, когда ему остановиться! – разгневанно говорил проводник.
Я начал понимать, что просто так нам от него не отделаться.
– Что вы предлагаете? – спросил я.
– Я же уже сказал, вам надо сойти! – отвечал он.
– Насчет, «сойти», мы вам уже сказали, что делать этого не будем, поэтому, я еще раз вас спрашиваю, что вы предлагаете нам делать?
– Ждать.
– Чего? – спросил я.
– Когда вас с этого поезда сбросят! – крикнул он и свистнул так громко, что у меня зазвенело в ушах.