– Если хотите, я могу к нему подойти, познакомиться, пригласить его в гости и так далее, – предложила рыжеволосая Ольга, будучи в полной уверенности в своей неотразимости.
– Спасибо за предложение, – спокойно сказала ей мать Клары, – но, если бы все было так просто, то я сейчас не обсуждала бы этот вопрос здесь.
– Да, действительно, Ольга, – сказал я ей, понимая, что она несет полный бред, – ты, конечно, очень привлекательна, но тут у тебя вряд ли что – то получится, даже не стоит и пробовать.
– Не все мужчины, к сожалению, сразу же готовы на все, ради хорошенькой женщины, и мой муж, поверьте, из их числа, – пояснила мать Клары.
– Простите, Ольга, но вы, даже не представляете, как часто жены заблуждаются на счет добродетели своих мужей. Я не имею ввиду вашего мужа. Но то, в моих словах есть доля правды, это несомненно.
– Я полностью разделяю вашу точку зрения, и не питаю иллюзий, по поводу верности моего мужа. Я допускаю все варианты. Но то, что вы предлагаете, немного другое. Это будет выглядеть слишком доступным для него, поэтому, я уверена, не будет иметь успеха. А нам нужен беспроигрышный вариант. Еще раз вам говорю, что дело касается моей дочери, поэтому я, может быть, могу показаться вам чрезмерно придирчивой. Но это только из самых лучших побуждений, а не для того, чтобы принизить вашу несомненную привлекательность.
– Конечно, – сказал я, – этот вариант отпадает сразу, а если нам попробовать переманить на свою сторону врача Клары?
– Продолжайте! – сказала мать Клары.
– Мы можем сказать ему, в свете нашего утреннего с ним разговора, что вашему мужу необходимо специальное обследование, а сделать его могут в одной клинике, куда мы хотим его доставить, но он противится, так как считает себя, абсолютно, здоровым.
– Действительно, макс, вы гений! – воскликнула мать Клары и обняла меня.
Мне были невероятно приятны ее объятия, пусть и чисто дружеские, но мою радость омрачило отчаянное выражение лица рыжеволосой Ольги, на которой, невольно, застыл мой взгляд.
– А дальше, – пытаясь не показать вида, что я немного обеспокоен, продолжал я, – врач Клары сам нам подскажет какие анализы, необходимые для Клары, нужно сделать вашему мужу в специальной клинике, куда он, благополучно для этого и приедет.
– Верно! – воскликнула мать Клары. А потом добавила:
– Так что, может быть, не будем терять времени и поедем отсюда прямо к доктору Клары?
– Разумеется, мы так и сделаем, – сказал уверенно я, посмотрев на рыжеволосую Ольгу.
– Конечно, – ответила она, под воздействием моего пристального взгляда, – конечно, а как же иначе.
– С вашего позволения, я отлучусь не надолго, – сказала мать Клары, предоставив мне тем самым хорошую возможность немного поговорить с Ольгой.
Когда мы остались вдвоем, я спросил ее, не хочет ли она мне что – нибудь сказать. Получив от нее отрицательный ответ и заверения в том, что все в порядке и сказать мне ей нечего, я спросил у нее:
– Тебе не совсем приятна компания, в которой мы собираемся в наше небезопасное путешествие, может быть, ты уже сожалеешь, что согласилась?
– С чего ты взял? Вовсе нет.
– А мне кажется, что тебе не очень нравится мать Клары? – прямо спросил тогда я.
Ольга помялась немного, а потом ответила:
– С чего ты взял, что мне должна нравиться другая женщина? – пыталась отшутиться она.
– Ты понимаешь, о чем я говорю, – продолжал я.
Она помолчала немного, а потом сказала:
– Моя проблема заключается не в том, что она не нравится мне.
– А в чем же?
– В том, что она очень нравится тебе.
– Это так заметно?
– Еще как, видел бы ты себя со стороны. Но, я тебя не виню, ты свободный человек, более того, ты мне не давал никаких обещаний и всегда был честен, поэтому это остается лишь моей проблемой, с которой я справлюсь, не переживай, – она откинула назад прядь волос и опустила глаза.
– Прости, если я причиняю тебе боль, я совсем не хочу этого, – сказал я ей, взяв ее за руку, – ты можешь отказаться от задуманного, я пойму тебя и не стану принуждать к тому, чтобы ты отправилась на тот поезд вместе с нами.
– Я знаю, – ответила она, – но, не смотря на мое к тебе отношение, я делаю это и ради себя сомой, поэтому, давай больше не обсуждать вопрос моего участия в нашем путешествии.
Она посмотрела на меня своими печальными зелеными глазами, в которых стояли слезы.
– Хорошо, – сказал я ей и обнял ее, – хорошо.
Ее слеза упала мне на руку. Я достал платок и промокнул другую слезинку, которая катилась по ее щеке. Она улыбнулась в ответ на проявленную мной заботу и сказала:
– Не переживай за меня, я только хочу помочь. Хотя, как видишь, не всегда удачно, – сказала она, имея ввиду свое недавнее предложение по поводу встречи с отцом Клары.
– Ничего, – сказал я, – главное, что ты стараешься, и дело совсем не в тебе, а в том, что отец Клары, действительно, совсем необычный человек. Особенный, понимаешь?
Она покачала головой, соглашаясь со мной. А я продолжал:
– Да и мне будет спокойно, если ты будешь рядом со мной.
– Правда? – спросила воодушевленно она, подняв на меня свои большие глаза.
– Правда, – ответил я.
– Ну вот видишь, – сказала она с вернувшимся к ней кокетством, – теперь я по настоящему снова ощущаю свою значимость в этом деле.
– Ты что, сомневалась? – спросил я ее.
– По правде сказать, да, я считала себя третьей лишней, стоящей между вами, что ли, – начала оправдываться она, но я перебил ее:
– И главное, давай договоримся, что между мной и матерью Клары нет, и не может быть ничего личного. У нас просто одна цель – помочь Кларе, все, после этого, нас больше ничего не будет с ней связывать. У нее семья, муж, у меня своя жизнь. И выбрось из головы все, что ты напридумывала себе про меня с ней, договорились?
– Ты что, серьезно? Она тебе совсем не нравится?
– Нравится, очень, но как друг, понимаешь? Она мне друг.
– Не понимаю, – сказала утвердительно Ольга, а потом добавила, – но пусть будет так, мне достаточно того, что ты сказал. Значит, она тебе друг, как и я?
– Именно, ты прекрасно меня поняла, – сказал я, – постарайся с ней подружиться и ты.
– Я готова сделать это, но только ради тебя, тем более, что ты так честен со мной, ведь другой, на твоем месте, непременно, воспользовался бы подобным отношением к нему девушки, а ты, такой благородный, поэтому я верю тебе, – сказала она кокетливо.
– Хорошо, пусть ради меня, но сделай так, чтобы все мы чувствовала себя одной командой, ведь мы все друзья, тем более я уверен, что тебе, как никому другому, это под силу.
Она рассмеялась. А я продолжал:
– Считай, что это твое первое задание.
Она рассмеялась еще сильнее, отреагировав на мою шутку.
– Когда прикажите приступать к его осуществлению? – шутя, спросила она меня.
– Прямо сейчас, тем более, что объект уже возвращается на место, – сказал я, увидев вдалеке мать Клары.
Ольга продолжала смеяться. А мать Клары тем временем, вернулась к нам.
– Я рада, что у вас прекрасное настроение, Ольга, – сказала она.
– Да, Максу удалось меня развеселить, – ответила она.
– Здорово, жаль, что у нас мало времени, а то я непременно попросила бы вас развеселить и меня, – сказала мать Клары, глядя на меня своим слегка надменным взглядом, от которого, я снова сделался сам не свой.
Я сидел, как завороженный несколько секунд, а мать Клары и Ольга завели между собой непринужденную беседу. Я слышал лишь обрывки их фраз, но, даже по этим обрывкам, я мог сделать вывод, что беседа их носит вполне доброжелательный характер. Это было очень здорово и немаловажно, что они смогли найти общий язык. Я смотрел на них и любовался их общением, их взаимными улыбками и теплыми взглядами. Правда, и мне пришлось ради этого, отказаться, если можно так выразиться, от обеих этих роскошных дам, чтобы они были в одинаковом положении и относились ко мне, как к другу, и только. Мне казалось, что я, наконец – то, сумел сохранить равновесие в нашем треугольнике, и был этому очень рад. Я считал это большим достижением, так как то, что сделал я, редко удается осуществить кому – либо из мужчин. По известным причинам. Скажу честно, что мне было невероятно трудно сделать это. Мне, действительно, нравилась мать Клары, что там говорить. А рыжеволосая Ольга была настолько красива, что не понравиться она могла только слепому. Поэтому, достаточно дорого, стоило мне мое, так называемое, благородство. Итак, находясь почти постоянно в обществе двух прекрасных дам, я оказался снова свободным и одиноким. Ну, это, все лирика.
После ресторана, мы направились, как и было условлено, в больницу к Кларе.
Но нужного нам врача, там не оказалось, и мы решили его немного подождать. Время неумолимо бежало вперед. Врача же все не было. Мы все очень переживали, думая, уж не случилось ли с ним чего плохого. Вначале мы сидели в холле, потом стали просто ходить по коридору взад и вперед. Мать Клары иногда заглядывала в палату к дочери, и, всякий раз, входя, с надеждой смотрела на меня, ожидая благоприятных новостей о появлении доктора. Но, я снова и снова, вынужден был разводить руками и отрицательно покачивать головой. При этом, она всегда опускала голову и скрещивала на груди руки. Эта ее поза, всегда свидетельствовала о глубокой печали, поэтому, мне было очень больно разочаровывать ее, но, к сожалению, я был вынужден это делать. На часах, было уже восемь часов вечера. Мы с Ольгой, пытались шутить и, как могли, отвлекали мать Клары от ее беспокойных мыслей, хотя и самим нам было не по себе. Она же очень нервничала, я то и дело узнавал у медицинского персонала, когда появится врач, но мне отвечали, что он должен быть с минуты на минуту, что никто не знает, куда он пропал, что такое случилось, вообще, впервые, чтобы он столько времени отсутствовал на работе. Мать Клары в очередной раз направились проведать дочь. Мы с Ольгой на этот раз зашли в палату вместе с ней. Клара лежала, как и прежде, в своей палате, немного бледненькая, но, казалось, что она вот, вот откроет свои глазки и улыбнется, увидев нас.
Мать Клары села возле дочери, а мы с Ольгой, постояв немного рядом, решили оставить их вдвоем и вышли.
– Какой ужас, – сказала мне Ольга, – бедная женщина, как я могла думать о ней бог знает что, у ней такое горе, – она говорила это так искренне, что на глазах у нее, снова выступили слезы.
– Да, – сказал я, – это, действительно, ужасно.
– Ты серьезно думаешь, что мы сможем ей помочь? – она заглянула в мои глаза, как – будто пыталась в них отыскать ответ на свой вопрос.
– Да, я уверен, – сказал я.
Она одобрительно покачала головой и сказала:
– Значит, так оно и будет.
– Спасибо, за поддержку, – улыбнулся я.
Тем временем, дверь отварилась, и мать Клары вышла из палаты. Ольга кинулась к ней со словами соболезнования и прочими эмоциональными восклицаниями. Мать Клары, уже привыкшая к подобному за время болезни дочери, спокойно принимала их, лишь покачивала головой, опустив глаза. Потом, она подняла глаза на меня. Я уже было хотел, снова развести руками и покачать головой, но мать Клары на этот раз была совершенно спокойна. Она сказала мне:
– Со мной связался врач Клары и сказал, что его сегодня не будет, у него, какие – то срочные дела дома. Но он сказал, что нам может помочь его помощник, который остался вместо него в больнице.
– Вот как? – спросил я.
– Да, но это даже к лучшему, – сказала мать Клары, – я тоже, в начале, немного расстроилась, узнав, что не будет нашего доктора, но потом решила, что так оно, даже лучше, с новичков будет проще договориться.
– Вы думаете? – спросил я ее.
– Да, Макс, я всегда думаю, – немного резко сказала мать Клары, чем вернула меня на землю и дала мне понять, что она сейчас уверена, как никогда.
– Что ж, тогда давайте искать этого помощника, – предложил я.
– Пойдемте в холл. Сейчас ему позвонит наш доктор и скажет, что мы его там ожидаем.
– Вот и прекрасно, – сказал я.
Мы прошли в холл. В открытые окна пробивались лучи солнца. Было слышно, как шелестит листва на высоких деревьях, стоявших за окном. День клонился к концу, но было еще совсем светло. Мы присели на диван, который стоял в холле, тот самый, на котором раньше мы часами разговаривали с матерью Клары, и казалось, что время летит очень быстро. Теперь же мы сидели здесь втроем и ждали прихода некого врача. И время при этом, шло невероятно медленно.
– Скажите, хоть как его зовут? – спросил я.
– О, у него довольно редкое имя, – произнесла, не без пафоса, мать Клары.
– Правда? – спросил я
– Это интересно, – заинтересованно произнесла рыжеволосая Ольга.
Мать Клары выдерживала паузу, глядя на нас, слегка кивая головой. Мы же были в предвкушении, вот – вот услышать какое – то необычное имя. Наконец, мать Клары рассмеялась и произнесла его имя:
– Иванов Иван Иванович!
– Вы шутите? Так бывает? Я думал, что так пишут только в образцах заполнения документов, – иронизировал я.
– Как видите, не только, – ответила мать Клары.
Она взглянула на рыжеволосую Ольгу, и, увидев, как та побледнела, спросила:
– Вам знакомо это имя?
– Не знаю, – залепетала та неуверенно в ответ, – как будто…
– А если хорошо подумать? – не унималась мать Клары.
Я слушал их, и ровным счетам ничего не понимал. Но меня тотчас охватило дикое желание, поскорее увидеть этого Ивана Ивановича. Я понятия не имел, что происходило со мной, но уж очень сильное у меня возникло предчувствие по поводу этой личности. И заключалось оно в том, что я был уверен, что этот человек послан нам не случайно. А значит, он будет играть не последнюю роль в нашем мероприятии по возвращению Клары.
Тем временем, мать Клары слегка дернула меня за рукав, чтобы я наклонился к ней. Она шепнула мне на ухо следующее:
– Я уверена, что это он.
– Кто он?
– Вы до сих пор не догадываетесь? За все время, доктор ни разу не отлучался без предупреждения из больницы, он просто здесь жил, а сейчас, видите ли, изволил отлучиться по семейным делам. Вам это не кажется странным?
– А почему это должно мне казаться странным?
– У него нет никакой семьи, он трудоголик, типа вас, простите. Каждую свободную минуту проводит на работе. А тут, не с того не с сего, он уехал, не предупредив об этом меня. Да и о своем помощнике он говорит мне впервые. Я точно знаю, что тут не все так просто, как кажется на первый взгляд.
– Погодите, Ольга, а откуда у вас про меня такие сведения?
– Вы про что?
– Про то, что я слишком много времени уделяю работе.
– О, об этом трудно догадаться, глядя на вас, – она рассмеялась, – и потом, я наводила справки о своем предполагаемом партнере, когда еще не была с вами знакома. Я считаю, что поступила правильно?
– Да, конечно, – согласился я, – и сейчас, когда вы меня узнали, у вас обо мне остается все такое же мнение?
– Я узнала вас с несколько другой стороны.
– Скажите прямо, не уходите от ответа, мне важно знать ваше мнение.
Она опустила голову, потом подняла на меня свои глаза и сказала:
– Нет, не такое же.
Я облегченно вздохнул:
– Слава богу!
– А почему вас это так тревожит? – спросила она.
– Стало тревожить с некоторых пор. Я знаю, вам покажется это странным, но почему так случилось, я и сам пока не знаю. Надеюсь, что ближайшее путешествие даст ответы на многие вопросы.
– Возможно, вы правы. И все – таки, странно, что у вас нет никакого предчувствия.
– А я вам не говорил, что его нет. Более того, как и вы, я думаю, что этот помощник окажется знакомым мне человеком. Я думал об этом как раз до того, как вы сказали мне, что догадываетесь о том, кто скрывается за этим простым именем.
– Человек в шинели, помните, вы рассказывали мне о нем, – наконец, сказала мать Клары.
– А почему вы решили, что это именно человек в шинели?
– По тому, что я в отличие от вас, успела узнать его имя. Он сказал, что у него самое простое имя, которое только можно себе представить, а потом добавил, что я его еще услышу. Да именно так он и сказал, – повторила она, – а потом он добавил, чтобы я звала его, просто, Иваном.
– Невероятно! – воскликнул я.
– Вы говорите загадками, я ровным счетом ничего не понимаю! – немного наигранно заявила рыжеволосая Ольга.
– Простите, Оленька, – ответила ей мать Клары, – я совсем заговорила Макса, позабыв, что вы не совсем в курсе того, что происходило на том поезде. Вас же там не было… Просто, там был один добрый человек, который помогал нам, его, тоже, звали Иваном, так вот я думаю, что помощник врача, с которым мы сейчас встретимся, и есть тот самый человек.
– А-а, – протянула Ольга, пытаясь изобразить удивление.
Мать Клары, прекрасно знавшая, что Ольге известен Иван Иванович куда более, чем нам, подыгрывала ей, изображая из себя «святую простоту». И я, конечно, ни о чем не догадывался. Я сам решил объяснить рыжеволосой Ольге, как возможно появление здесь человека с того поезда.
– Очень просто, – подключился я, – ведь тебя я тоже видел в том поезде, а потом встретил здесь, и решил, что это судьба, что ты должна нам помочь. Так и тот человек, вполне может оказаться и в этом мире.
– И это буде означать, что он тоже должен отправиться с нами на этот поезд?
– Умница! – сказал я ей, обрадовавшись ее догадливости.
– Теперь, понятно, – сказала она.
– Вот и славно! – сказала мать Клары.
– Добрый день, я рад, что вы все в сборе! – послышался чей – то знакомый голос.
Мы обернулись и увидели статного мужчину с искрящимися зелеными глазами. Мать Клары оказалась права, это был тот самый мужчина в шинели, из поезда. Только сейчас он был аккуратно подстрижен и выбрит. А вместо шинели, на его плечах был накинут белоснежный халат.
– Я знала, что это вы, я поняла это сразу, как только услышала ваше имя, – сказала ему мать Клары, – вы поможете нам, ведь правда?
– Правда, правда, я тут, именно, за этим, Ольга, – он взял ее за руку.
– Ты, Макс, я вижу, уже совсем поправился, это хорошо, – обратился он ко мне и протянул руку, – Иванов Иван Иванович, для тебя, просто, Иван, – представился он, а потом добавил, – тебе удалось покорить сердце самой красивой моей коллеги.
Я пожал в ответ его руку, называть свое имя у меня уже не было необходимости, и сказал, что тоже рад, что вижу его снова.
Потом он привлек к себе рыжеволосую Ольгу и, потрепав ее по волосам, сказал:
– Приветствую тебя, моя коллега, рад видеть тебя снова. Ты не представляешь, как мне это приятно. Сразу чувствуешь себя не таким одиноким.
Она лукаво посмотрела на него и опустила глаза.
– Ну, ладно, я понимаю, что ты здесь не для того, чтобы помогать мне, а из –за Макса, ведь сердцу не прикажешь, кроме того, я спокоен, что Макс под твоим присмотром, – сказал он ей.
Только тут до меня стало доходить, что рыжеволосая Ольга была на том самом поезде. Я стал задаваться вопросом, почему она до сих пор ничего не сказала мне об этом? Я пристально посмотрел на нее. Но она не поднимала на меня своих глаз. А, между тем, мато Клары продолжала общение с Иваном.
– А отсутствие врача, это ваших рук дело? Как вам это удалось? – спросила она.
– Это такие пустяки, что их не стоит и обсуждать, хотя, если честно, мне пришлось с ним повозиться, я и не представлял, что его так трудно будет оторвать на какое – то время от работы. Да, бывают и такие люди, что поделаешь, – сказал Иван и посмотрел на меня, явно намекая на мое отношение к работе, а потом добавил, – лучше перейдем к делу, у нас с вами мало времени.
– Это точно, – сказал я, посмотрев на часы, которые показывали уже начало десятого, – нам надо добраться до клиники, а до этого, придумать, как выманить туда сегодня ночью отца Клары.
– Мы все успеем, не переживай, а что касается отца Клары, так и тут, тоже, – сказал Иван, – я уже все уладил, позвонив ему самолично, и сообщив, что ему необходимо подъехать в ту самую клинику к одиннадцати тридцати вечера для сдачи специальных анализов.
– А как вы объяснили ему, что он должен приехать в такое позднее время? – спросила мать Клары.
– Я сказал, что с ним разговаривает новый врач его дочери, Иван Иванович, потом, я сказал, что это специфическая процедура и проводить ее будут в такое время, когда в клинике не будет посетителей, чтобы никто не мог причинить беспокойства. Да и пробки на дорогах к этому времени уже будут не такие большие.
– И он вам поверил? – продолжала удивляться мать Клары.
– Мне? – спросил ее Иван, приподняв вверх одну бровь, – конечно! А как же могло быть иначе?
– И он не задавал никаких вопросов? Просто, он очень недоверчив, а тут…, – мать Клары замолчала, не договорив своей фразы.
– Если вы не верите, можете позвонить ему и спросить, но уверяю вас, что сегодня, ровно в одиннадцать тридцать он будет на месте, – твердо сказал Иван, – и, разумеется, он не задавал никаких вопросов, хотя, нет, он задал мне один вопрос.
– Вот видите, я же знаю своего мужа. И какой – же? – спросила мать Клары.
– Разговаривал ли я уже с вами об этих анализах, на что я, разумеется, утвердительно ответил и сказал, что вы, тоже, там будете.
Он пристально посмотрел на мать Клары, потом улыбнулся ей и наклонился к ее уху.
– Вы, верно, забыли, кто я? – спросил он ее, так, чтобы никто не услышал.
После чего, она посмотрела на него и улыбнулась, но ничего не ответила. Мы же с Ольгой ничего не слышали из того, о чем говорил он ей на ухо, однако, я догадывался, что, примерно, это могли быть за слова. Главным было то, что они возымели свое действие, и мать Клары сразу успокоилась и не сомневалась больше в словах Ивана. Мне было очень важно ее душевное состояние, поэтому, меня это обстоятельство очень обрадовало.
Итак, главный вопрос о присутствии сегодня вечером в клинике отца Клары, был решен, теперь нам оставалось только самим добраться дотуда. Тем более, что времени у нас почти не оставалось.
– Ты довезешь дам до клиники, Макс? – спросил меня Иван.
– Конечно, – ответил я, – и вас, тоже.
– О, нет, нет, я доберусь до места сам, а потом, вы же договорились, что вас будет четверо.
– Ничего страшного, мы это уладим, – сказала мать Клары, – как же вы будете добираться один в такое время.
– Ну, что вы, – обратился он к ней, – вы, верно, снова забыли о том, что я шепнул вам недавно на ухо?
– Простите, – ответила она и хитро улыбнулась.
Меня же охватило сильное любопытство, что же он ей все – таки такое шепнул, но я сдержал свои эмоции и не показал вида.
– Разве вы не вернетесь на поезд? – поинтересовался я.
– Почему же? Обязательно вернусь!
– Так, вам же удобнее всего будет сделать это вместе с нами.
– С чего ты это взял, Макс? Я попаду на поезд, горазда быстрее, чем ты думаешь. А вот вам, следует поспешить, если вы не хотите опоздать.
Мать Клары потянула меня к выходу, взяв за рукав. Ольга же, подхватила меня с другой стороны и, тоже, потянула к двери. Я же продолжал смотреть на Ивана, который, тем временем, подошел к окну в холле и широко распахнул его. В окне показалось звездное небо. Только две огромные звезды, были видны особенно четко, потом они становились все больше и больше. Наконец, я услышал шум приближающегося поезда. В конце концов, эти две звезды превратились в две огромные фары, которые застыли прямо перед окном. Я увидел очертания поезда. Иван, лихо, вскочив на подоконник, положил руку на одну из фар. В ту же секунду, раздался скрип колес и все, что я только что видел, вдруг, исчезло, и поезд, и Иван, и звезды, осталось только одно черное небо.
– Вы видели? – обратился я к стоявшим в дверях Ольгам, – это был тот самый поезд.
Они дружно рассмеялись.
– Вот именно, – сказала мать Клары, – и если мы не хотим опоздать на него, то должны немедленно ехать в клинику.
– Да, – добавила рыжеволосая Ольга, – к сожалению, другого пути попасть на этот поезд у вас, просто, нет.
Дамы скрылись за дверью, маня меня рукой. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. Мы сели в автомобиль и помчались в клинику. Я очень хотел поговорить с рыжеволосой Ольгой о причине, по которой она скрыла от меня свое присутствие тогда на поезде. Но сделать я хотел это наедине. Лучшим выходом для меня сейчас было набраться терпения и дождаться, пока мы не останемся одни, поэтому я делал вид, общаясь с ней, как будто ничего не произошло, и она, тоже, вела себя подобным образом. Я решил спросить у матери Клары, что ей шепнул на ухо Иван. Но она мне не ответила, лишь хитро улыбнулась. Потом, видя, что я немного расстроен, она сказала, что, непременно, скажет мне это, только немного позже. Тогда я поинтересовался у нее, не эти ли слова Ивана, позволяют ей быть такой спокойной и ничему не удивляться. Она снова рассмеялась и сказала мне, что и эти слова, тоже. Я понял, что дальше пытать ее просто бессмысленно.
Между тем, дамы, найдя какую – то общую тема для обсуждения, о чем – то шептались. У меня складывалось такое впечатление, когда я смотрел на них, как будто они знакомы много лет. Иногда, я уже начинал чувствовать себя не по себе, боясь, случайно, подслушать, что-нибудь такое, о чем мне знать совсем не хотелось.
Я старался, как можно быстрее, добраться до клиники. Мой автомобиль ехал очень быстро по свободной, почти ночной, дороге. Наконец, перед нами открылись железные ворота клиники, и мы въехали внутрь. Мы проехали по узкой дороже, хорошо освещенной фонарями, до самого здания.
Я помог дамам выйти, и мы направились к входу. Нас уже встречал доктор, с которым мы встречались сегодня днем. Он сказал, что мы, как раз во время, и, что у него уже все готово. Мать Клары спросила о своем супруге. Врач ответил ей, что писатель дожидается ее на верху, попивая приготовленный им специальный травяной чай. Он сказал также, что, если она хочет его увидеть, то это следует сделать сейчас, так как через несколько минут, чай уже начнет действовать и ее супруг погрузится в глубокий сон. Ольга ответила, что она не будет беспокоить мужа, и даст ему возможность спокойно уснуть, после чего, доктор сможет приступить к своей работе. Мне было удивительно, что она не хочет встретиться со своим мужем, и я спросил ее об этом. Она спокойно ответила мне:
– С чего вы взяли, что не хочу? Я встречусь с ним совсем скоро, как только мы сядем на поезд. Не правда ли?
– Да, да, конечно, – ответил я, понимая, что допустил очередную бестактность.
Между тем, рыжеволосая Ольга подошла ко мне и взяла под руку.
– Нам надо поговорить, – сказала она.
Тем временем, мать Клары, используя это, немного отдалилась от нас и о чем – то заговорила с врачом. У меня возникло какое – то странное предчувствие. Я то и дело посматривал на них, но ничего не слышал из того, о чем они говорили. Мне очень хотелось присоединиться к ним, но рыжеволосая Ольга мне тем временем, что – то щебетала на ухо. Она пыталась объяснить мне причину, по которой она не разоткровенничалась со мной раньше по поводу своего присутствия на том поезде. Она говорила что – то о своем непристойном поведении на поезде. Потом, о том, что боялась мне признаться в том, что уже встречалась со мной в поезде, по тому, что ее признание отдалило бы ее от меня, так как я, как и всякий мужчина, на ее взгляд, не стал бы воспринимать всерьез девушку с подобным прошлым. Мне стало все понятно, по правде сказать, для меня не имела большого значения та причина, тем более, что теперь уже было слишком поздно, что – либо менять. Мы были в одной команде, и должны были сделать свое дело, а, стало быть, мы должны были доверять друг другу. Она спросила меня, не призираю ли я ее. На что я ответил, что мне и в голову такое не приходило. И, вообще, какое я имел право осуждать, а тем более призирать человека, который спас мне жизнь. Я так и сказал ей.
Потом она говорила еще что – то. Но я уже толком ее и не слушал, поэтому, даже не могу сказать, что именно это были за слова. Изо всех сил я пытался прислушиваться к разговору врача и матери Клары. Я с жадностью ловил обрывки фраз, долетавшие до меня, но, к сожалению, как ни пытался, не мог уловить сути их разговора.
Потом, рыжеволосой Ольге, на мгновение, удалось снова привлечь мое внимание, и я перестал смотреть на них.
– Я тебе совсем не нравлюсь? – спросила она.
– Нравишься, очень, но, как друг, понимаешь? Мы же уже с тобой говорили об этом.
– Да, конечно, прости, – сказала она.
Когда же я снова обернулся в их сторону, то увидел, что их нет.
– Куда же они делись? – спросил я.
– Не переживай, – успокоила меня рыжеволосая Ольга, сразу поняв о ком идет речь, – сейчас вернуться, неужели ты сомневаешься, что она приехала сюда, чтобы сбежать от тебя.
Конечно, я так не думал, просто их исчезновение стало для меня неожиданностью.
Рыжеволосая Ольга, тем временем, сказала, что я должен выпить чай и протянула мне чашку, наполненную какой – то жидкостью, мало похожей на названный ею напиток. Она продолжала говорить со мной. Я неторопливо делал глотки из чашки, которую она мне дала, пока, наконец, она не опустела.
– Молодец! – похвалила меня Ольга и взяла у меня из рук пустую чашку. Я продолжал неохотно слушать ее. Потом, я не выдержал и сказал, что решил пойти поискать врача. Но она меня удерживала за рукав.
– О, в этом совсем нет необходимости, он, наверное, в своем кабинете, развлекает мать Клары, возможно, они обсуждают состояние ее супруга. Ведь он, как раз сейчас, должен заснуть. Ты им можешь помешать.
Несомненно, в ее словах была логика, поэтому, я решил подождать еще несколько минут.
Была уже почти полночь, когда я окончательно потерял терпение. Я знал точно, что мать Клары не смогла бы терять зря столько времени. Поэтому, я был уверен, что, что – то пошло не так. Я поспешил в кабинет врача, но, едва, я стал к нему приближаться, как сзади меня окликнули:
– Вы меня ищите?
Я обернулся. Это был врач.
– А я, как раз за вами, – сказал он, улыбаясь.
– Где Ольга? – спросил я.
– Все в порядке, она уже в дороге, – продолжая улыбаться, сказал врач.
– Что это значит? – спросил я.
– То и значит, что она уже ожидает вас там, куда вы так стремитесь попасть.
– Что вы себе позволяете?! С ней там может случиться за это время все, что угодно! – негодовал я.
– Успокойтесь, все в порядке, она сказала, что уже бывала там, а, кроме того, за ней присмотрит ее муж. Да, и не могу же я одновременно вводить в кому четверых человек, сами подумайте, мы договорились, что сначала я поработаю с писателем и его женой, а потом настанет ваша очередь с Ольгой.
– Это жена писателя просила вас об этом, – спросил я.
– Да, об этом мы и говорили с ней… Так что? Вы идете?
– Похоже, что выбора у меня нет.
– Вот именно. Да не волнуйтесь вы так, она пробудет там без вас всего несколько минут.
– Быстрее, прошу, вас, – сказал я врачу и взял под руку рыжеволосую Ольгу, которая, как раз, подошла к нам.
– Нам надо спешить, – сказал я ей.