Магия. Михаил удерживал её на месте.
Улыбка Альтова пробуждала наивысшую степень отвращения. Виктор разглядывал её, как экспонат в музее. Болотные глаза, старались не пропустить ни малейшей детали. Советник легко поднялся и начал приближаться.
– Как её тело смогло впитать дар Мор? Тебе не повезло, и я не хочу причинять тебе боль. Просто расскажи о Библиотеке, как ты выбралась? ― Альтов остановился совсем близко. ― Конечно, я могу отвести тебя к царям, принудить рассказать, но это повлечёт столько бумажной волокиты.
– Бюрократия иногда полезна, ― Драгана не могла не съязвить, тело ещё не слушалось, но говорить могла. ― Запри Библиотеку, Виктор Альтов, потом спасибо скажешь.
– Не прикасайся. ― Михаил отдёрнул руку Виктора, тянущуюся к её лицу, Драгана спокойно выдохнула. ― Ты не посмеешь причинить ей боль.
– Сегодня день, когда можно сорвать все маски. Нельзя упускать такую возможность, ― Виктор загадочно улыбнулся самому себе и отошёл, рядом с ним встал девант, протягивая две папки. ― Драгана, ты уже узнала о тайне Михаила?
– Удивлена, что ты ещё никому не растрезвонил, ― всё терпение, что теплилось на волоске, испарилось. ― Ты ― мерзок.
– Не настолько, как мой отец. Я лишь продолжаю дело, которое он не закончил. Но то, что твой отец работал с Михаилом меня удивляет. Хотя, благодаря своим способностям, Михаил нарасхват, даже я не могу устоять от вероятного сотрудничества.
Драгана не понимала, зачем он тянул время. Игра затянулась, Виктор чувствовал себя королём положения, и всячески это демонстрировал, заигрывал с ними усмешками, проверяя выдержку.
– Я понимаю, почему Михаил не готов сделать выбор, но у тебя он прост ― нужно лишь рассказать о Библиотеке, и ты будешь свободна. Возвращайся домой, живи дальше свою распрекрасную жизнь.
– Не верю, что ты так просто отпустишь меня.
– Конечно, я ведь упустил деталь: ты должна открыть для меня секретную секцию, где спрятана корона Мор. И не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чём я говорю. Драгана тебе просто надо сделать то, что я велю.
– Отдать корону тебе? Тому, кто пытает чародеев? Создаёт ручных монстров?
– Не заставляй меня идти на крайние меры, Драгана.
– Ты не будешь её пытать, ― Михаил встал перед Виктором, полностью её отгораживая.
– Всё будет зависеть от того, как она будет сотрудничать.
– С тобой она сотрудничать не будет.
– Думаешь, только ты способен заставлять людей делать то, что тебе нужно? Пара сломанных костей и сразу станет разговорчивее. Если нет, ― Виктор блаженно прикрыл глаза, делая намеренно длинную паузу, ― то вряд ли ей понравится смотреть на страдания брата.
Одна из дверей со скрипом отворилась. Драгана не сразу увидела представления из-за спины Михаила, но два гвардейца услужливо вытащили в коридор, едва волочащего ноги Томаса. Зубы заскрежетали, скулы свело и дыхание сбилось. Не слушавшееся тело налилось свинцом, хотелось закричать, но в глотку вонзились шипы тёрна, что обвил плотным кольцом трахею. В глазах замерцали светлячки, смешивая кровоподтёки на лице брата с образами в голове, как разорвёт всех, кто смел причинить ему боль.
Видеть светящиеся от победы глаза Виктора стало невыносимо. Хотелось сорваться, причинить боль, поддаться глупому порыву. Но влияние Михаила полностью лишила права выбора. Язык прилип к нёбу, даже дёрнуть бровью не получалось.
Ложь по пятам преследовала её всю сознательную жизнь. Родители лгали, Анастасия всегда хранила важный секрет, она сама лгала ради выгоды, лгал брат, лгал Михаил. И вот все дороги привели в центр Астерии, где Томас еле живой, смотрел на неё заплывшими глазами, а дыхание едва улавливалось.
Боковым зрением Драгана заметила, как Михаил достал пистолет из кобуры и снял с предохранителя. Деванты ощетинились, магия всколыхнулась рядом с ними, Виктор брезгливо фыркнул и сделал шаг назад.
– Нельзя было тебя недооценивать, ― Альтов недовольно прищурился. ― Виктория оказалась права, твои амбиции не знают границ.
– Мои амбиции имеют умеренный аппетит.
– Не уверен.
– Однако, ты умеешь добиваться поставленных целей, ― Виктор многозначительно посмотрел на пистолет в руках Разумовского. ― Ты принёс мне Синий гримуар, ты предложил мне хорошие идеи. Только ты не умеешь прятать нечто ценное для тебя.
Альтов мельком бросил взгляд на Драгану, улыбнулся и встал рядом со своей охраной.
– Я знаю, у тебя есть навязчивые идеи изменить порядки. Хочешь нести справедливость, быть тем, кто созидает, а не разрушает. Ты всё ещё страдаешь от мук выбора, я тебе помогу.
В коридоре появилась Рада с коробкой в руках. Милая, с нежной улыбкой, в простом платье. Видящая ничего не говорила, лишь улыбнулась Виктору, который подошёл к ней и открыл шкатулку. Он бросил что-то в сторону Михаила, и чародей поймал, бережно разглядывая вещицу в руках, которую Драгана рассмотреть не могла.
– Докажи мне свою преданность, ― Альтов подошёл к Михаилу вплотную и что-то прошептал ему на ухо. Драгана бы вздрогнула от взорвавшейся лампочки, но тело не могло отреагировать. Стёкла задребезжали, и она зажмурилась, ожидая, когда они разлетаться, но до неё донеслись слова Виктора: ― иначе потеряешь всё.
Деванты открыли порталы и исчезли, гвардия окружила Раду, а Альтов положил коробку на диван. Томаса снова заперли в камере, и Драгана не знала, что сказать. Опустевший коридор показался безмерно большим, она терялась в нём, голова закружилась, но упасть так и не смогла.
Альтов взял за руку Раду, и они покидали коридор. Тело немного стало подвластно Драгане, будто с него упало несколько цепей. Но тишина разливалась до тех пор, пока они не остались вдвоём:
– К сожалению, ты не станешь слушать или сотрудничать. Сейчас. ― Михаил повернулся к ней, быстро спрятал неведомую вещицу в карман брюк, хотел прикоснуться, но Драгана отвернула голову сумев немного вернуть контроль над телом. ― Томас будет жить, я приведу к нему Надежду. Он будет здоров и невредим. Обещаю.
– Пока ты рассчитываешь на мою благосклонность. ― Её воротило от мысли, что она доверилась ему. ― Нельзя было тебя подпускать к сокровищнице. Ты станешь погибелью для чародеев.
Казалось, её слова причинили ему нестерпимую боль. Серебро в его глазах зажглось ярче звёзд. Он потёр переносицу, подошёл к дивану и взял в руки квадратную шкатулку, на которой вблизи виднелись рунические связи.
– Я бы хотел избежать этого, ― голос его просел. ― Всё должно было быть по-другому.
Михаил встал напротив и открыл шкатулку показывая ей три обруча с гравировкой рун, разного диаметра. Руны на них разительно отличались от тех, что наносились на наручники Арсеров. Драгана очень хотела отстраниться, сбежать и спрятаться, но не могла.
– Это удержит тебя за любой дверью.
Сплетя свои пальцы с её, Михаил бережно огладил большим пальцем тонкое запястье и надел на левую руку первый браслет. Драгана быстро проморгалась, смахивая ресницами накопившуюся влагу, позволяя себе эту слабость. Шкатулка воспарила перед лицом, хотелось разбить её. Освободиться от пут. Она заметила, как магия окружала их, закрывая в глухой кокон, чтобы никто не подслушал.
– Что ты собираешься делать с Колыбелью? ― он замер от вопроса. ― Куда денешь столько энергии?
Он приподнял её подбородок, вглядываясь черты лица. Драгана отвернулась. Тогда Михаил впился пальцами в её щёки и заставил посмотреть на него. Сталь в глазах плавилась, манила и внезапно она забыла обо всём происходящем и захотела поддаться магическому притяжению, почти сделала шаг, но тело вновь не подчинилось. Наваждение слетело. Михаил снова сделал попытку пробраться в её разум.
– Я долго думал о том, почему у меня не получается залезть в твою голову, ― сменив тему, он отнял руку от девичьего лица и защёлкнул браслет на правом запястье. ― Ты провела в лабиринте пять лет. Никто не знает с чем ты столкнулась, но ты чудом выбралась, не свихнулась. Хотя после такого, тебя следовало бы отправить в психлечебницу.
В его руках уже был третий обруч, шкатулка мягко опустилась на пол.
– Пять лет долгий срок, чтобы мозги не сварились в кашу, твой разум стал строить защиту. Это невозможно, когда в тебе нет магии, но Николай запер твои способности. Магия всегда жила в тебе, хоть ты этого и не знала. Это спасло тебя, твою память и здравомыслие. Насколько это возможно.
Драгана ощутила будто кости ломаются и превращают внутренности в кашу. Он знал про её печать. Что ему ещё было известно о ней?
– Не смотри на меня так. Не будь в тебе магии изначально, дар Мор убил бы тебя. Интересно, почему Видящая не рассказала Виктору о твоих способностях?
Его мрачная улыбка, вызвала приступ ярости.
Подарок Мор ещё взывал к ней, требовал снять оковы, но чужая магия не давала ей поддаться порыву.
– Прекрати, ― мольба в голосе, внутри ломались остатки веры. За эту надежду она себя презирала. ― Зачем ты это делаешь?
– Я знаю, как заставить тебя сделать то, что мне нужно.
Он окончательно предавал её доверие.
– Не делай этого, ― предупреждение застыло на устах привкусом гнили.
Песочные часы Времени застыли, вновь даруя несколько секунд им двоим. Драгана проклинала себя. Жизнь старательно преподавала уроки и с каждым разом, они становились жёстче. Столько раз споткнуться о край ненавистного старого ковра и вместо того, чтобы избавиться от него, она постелила его в центральном зале. Теперь осталось споткнуться во время важного события и наконец разбить голову, переставая себя мучить.
Ошейник захлопнулся, дар Мор перестал зудеть и взывать. Драгана и представить не могла, что существовал способ запереть магию богини. И теперь она боялась Михаила и его секретов. Он мог хранить в своих загашниках ужасное оружие, способное уничтожить всё.
– Очень тяжело удерживаться человека против его воли, уходит много сил. Обещаю, больше никогда не применю магию к тебе.
Его слова перестали иметь для неё значение. Михаил коснулся пальцами её виска, и Драгана провалилась в темноту.
Глава 33 ― Хор кошмаров
Драгана
Золотой гримуар.
Правда записанная Кишь.
Радрейн нашёл их в тот момент, когда они собирались оставить эти земли и бежать на юг. Он не мог понять, почему они не бежали сразу, но причина смотрела на него с небольшой кроватки. Пятилетняя девочка с глазами матери, что не испугалась, не плакала и сидела смирно, будто ненастоящий ребёнок. По неведомым причинам Радрейн захотел её себе. Маленькую, красивую, которую можно было воспитать под себя, но Мор не позволила. Она кинулась защищать дитя, которое любила больше всего, Род выхватил меч, пытаясь отбиться от воинов.
В пылу драки, малютку ударили по голове тяжёлой рукоятью меча. Висок кровоточил и золотые глаза тускнели, как золотые листья, смешивающиеся с осенней грязью. Радрейн разозлился. Убил виновного Санкаара, а глаза девочки вынул из глазниц, сохраняя манящий цвет магией. В наказание, они прибили руки Рода к столбу и крепко привязали его, чтобы не мог так просто сорваться с места.
Радрейн схватил рыдающую Мор, заставил лечь на стол животом, расставил ей ноги шире и взял силой, кинжалом делая ровные надрезы у основания её шеи. Пока он насиловал её, Рода принуждали смотреть воины Радрейна, а тот пил кровь Мор и улыбался.
Закончив, Радрейн ушёл, а дом с трупом пятилетней девочки и ещё живыми родителями, закрыли наглухо и подожгли. Пожар быстро сжирал постройку, а Радрейн сразу отправился в город имея при себе трофей.
– Я же просил тебя учиться справляться самой.
Голос Михаила звучал отдалённо, когда она открыла глаза и прищурилась от света ярких ламп. Пахло сыростью, боль сдавливала виски. Обрушилось ощущение, маленького и замкнутого пространства, когда она смогла мельком осмотреться. Металлическая дверь была приоткрыта, но шансы оставались ничтожно малы.
– Почему ты никогда не слушаешь?
Бевиалис, что подарил ей Томас, помогая справиться с воспоминаниями, чародей держал в своих руках. Внутри всё забилось в конвульсиях, эмоции затмили здравомыслие. Драгана резко села, потянулась за кольцом, но Михаил, сидевший на кровати рядом убрал руку, не позволяя ей коснуться своего сокровища.
– Может, тебе и удалось меня запереть, но я ничего не буду для тебя делать.
– И не придётся, ― признался Михаил, потянувшись пальцами к её лицу, будто лелеял надежду. Драгана ударила его руку и отодвинулась к изголовью кровати поджимая ноги к груди. ― Я последний с кем у тебя есть возможность поговорить. Пользуйся.
– Вот что ты задумал? ― она не удивилась, лишь больше обозлилась. ― Забрал кольцо, запрёшь в одиночке. Думаешь сработает?
– Вот и узнаем.
Между его пальцев танцевало её кольцо. Он встал с кровати, расстегнул верхнюю пуговицу на белой рубашке, казалось ему трудно дышать. Михаил расправил плечи и всего на мгновение на лице отразилась гримаса безвыходности и неизбежных мучений. Чародей вернул себе контроль и повернулся к ней ― своей пленнице:
– Нам с тобой есть о чём поговорить. Только я не приду, пока ты сама не позовёшь меня.
– Не дождёшься.
Михаил ничего не ответил и больше не посмотрев на неё, вышел из камеры и дверь за ним бесшумно закрылась. Послышался поворот ключа в скважине и тяжёлый механизм зашипел, словное её заварили в саркофаге.
В комнате не было окон, только дверь. Кровать. Один из углов огорожен двумя стенами, где спрятался душ, умывальник и туалет. Стены выкрашены в серый цвет, а лампы на потолке уже светили на шестьдесят процентов меньше. Драгана закрыла глаза. Он предал её. Запер. Надел наручники и ошейник.
Драгана встала с кровати, подошла к двери, попробовав открыть. Но ничего не произошло. Магия дара молчала, а браслеты обжигали кожу, пока она не отпустила ручку. Руническая связь, украшавшая узкие косяки, исчезла.
***
Сколько прошло дней? Часов? Где она?
Верующие чародеи, поклонявшиеся богам, что вырвали магию зубами у Санкааров, смешили её. Обычные люди с удовольствием прославляли Первых, возводили храмы, приносили жертвы и подношения в каждый праздник, моля лики шести богов Роменклава подарить им мир и процветание на многие годы, как они это делали уже три тысячи лет. Служители храмов призывали к благочестию, молитвам и отречению от невежества, принять богов в своё сердце, иначе грешников не ждала Колыбель, где они смогут омыться от проступков и переродиться. Тех, кто не верил ждала Сфера.
Сферу создали шесть богов, чтобы упрятать души Санкааров. Туда же Мор сопровождала грешников, не позволяя очернить Колыбель магии скверной душой, дабы не запятнать Чистую магию. Жаль боги не учитывали свои души. Не говорили о своих грехах и чудовищных жертвах, принесённых ради победы над монстрами.
Победители написали свою историю и принудили верить.
Верующая из Драганы получилась так себе, и Сфера окружила её здесь, при жизни. Видимо боги, так хотели направить её на путь истинный, чтобы не потерять драгоценную душу, что будет питать источник магии. Бракованную Колыбель, если верить Михаилу.
Мысли сами крутились вокруг Колыбели магии, об истине, которую предпочли скрыть под толстым слоем трупов. Драгана записывала всё в памяти, анализируя предоставленные отрывки информации. Как она могла верить словам предателя и продолжать так истошно цепляться за них?
Николай работал с Михаилом. Знал ли об этом Томас? Почему отец помог Разумовскому стать членом Малого Совета? Или это очередная ложь?
Нельзя позволять ложным надеждам и глупым идеям управлять собой. Думая о подобных вещах, Драгана больше изводила себя.
Сколько ей удалось поспать? Почему свет никогда не гас? Светил над ней, мешая думать, дышать, жить. Нести своё бренное существование.
Почему Михаил так поступил с ней? Он знал куда бить. Знал, как растоптать, но Драгана не собиралась поддаваться. Ни за что.
Метания не приносили пользы. Она устала. Она давно не ела и голод начал сводить с ума. Вот что он сделал ― поместил её в тот кошмар, только наяву и если в Библиотеке Первых царей Драгану не мучил голод, жажда, а во сне необходимость отсутствовала, то здесь это стало персональным испытанием, доводящим до помешательства.
Свет горел постоянно. Приходилось утыкаться в подушку лицом только бы не видеть его. На кровати кроме жёсткого матраса, тонкого одеяла и подушки, больше ничего не было. В камере поддерживалась постоянно одна и та же температура, по крайне мере ей так казалось. А из крана текла едва тёплая вода.
Первый раз принимать душ было невыносимо. Она не простояла и двух минут, наверное. А кроме серых штанов и кофты, в которых она уже проснулась в камере, у неё ничего не было. Она сразу же замёрзла и долго не могла согреться даже под одеялом. С каждым разом, Драгана училась выдерживать холод. Привыкая и закаляясь, она могла отвлечься от навязчивой идеи искать способ рыть туннель, чтобы бежать.
Драгана старалась опираться на внутренние часы, считать, царапать краску на стенах браслетами, что заперли её здесь, но не помогало. Кормили в разное время. В двери открывалось окно и поднос с едой мягко опускался на пол потоком магии. Кто-то вроде стоял за дверью, но она никогда не слышала голосов. Еду могли давать с большим разрывом, желудок начинал болеть и её тошнило от голода или кормили часто, и еда не успевала перевариться. Подобное сбивало.
А когда ей удавалось заснуть при грёбаном свете! Просыпаясь, она не обнаруживала своих царапин на стене. От них избавлялись, запутывая ещё больше.
Так сколько прошло времени?
Индивидуальная клетка сводила с ума с особым рвением.
Сначала она пыталась говорить сама с собой. Проговаривать какие-нибудь истории из детства, держала себя в тонусе. Вспоминала языки, мысленно рисовала карты на потолке, но моргнув, всё приходилось начинать сначала. Больше всего помогали легенды, рассказанные отцом в глубоком детстве и воспоминания о ссорах с Томасом на этой почве. Но вскоре диалог перерастал в заумное разглагольствование, и приходилось искать способ прекратить и его. Голос в голове послушно умолкал, когда просыпался голод.
Драгана постоянно хотела спать и кроме кровати нашла способ, как засыпать быстрее. Она садилась лицом к любому доступному в камере углу и опускала голову на колени. Задница знатно болела, но темень, созданная искусственно, помогала заснуть хотя бы на несколько часов. По крайне мере ей так казалось.
Усталость, злость, раздражение начали накапливаться, и Драгана не знала, сколько так ещё протянет.
Больше всего убивала тишина. Никто не говорил с ней, а постоянно вода из крана не текла. Драгана открывала воду в душе, раковине, но через время кран сам поворачивался и шум стихал. И всегда с разным промежутком времени. Однажды она села на пол рядом с кроватью и начала двигать её, дёргая за ножку. Туда-сюда. Царапая безупречный пол из дерева. Первый раз, когда она поняла, что паркет цельный, Драгана с остервенением старалась отыскать стыки. Надеялась оторвать дерево. Что-нибудь сотворить. Но только помыла собой пол в камере и не больше. От бессилия Драгана злилась ещё больше и расцарапывала паркет ножкой кровати сильнее, стараясь так добиться цели. Но вымоталась настолько, что уснула на полу, лёжа на спине, смотря на лампы.
Когда она проснулась, кровать больше не двигалась с места, а глубокие царапины срослись, как зеркальный пол в храме Тары.
Магия. Грёбанная магия издевалась над ней.
Кольца нет, и она держалась из последних сил. Непонимание времени и сколько прошло суток, принуждал её думать, чтобы воззвать к Михаилу и умолять выпустить, попутно соглашаясь со всем предложенным. Но гордость и самоуважение просыпались в последний момент, и как бы тяжело не было, Драгана нашла способ справляться ― дёргала за браслеты и ошейник, чтобы выдёргивать себя не из тех мыслей. Долго это тоже не продолжилось. После очередного не продолжительного сна, она заметила, что оковы плотнее прилегали к запястьям и шее.
Теперь и царапать стены стало сложнее. Она стирала кожу вокруг браслетов в кровь, но просыпаясь ран не обнаруживала. Её исцеляли. Не давали навредить себе сильнее допустимого.
Так сколько прошло времени?
Возможно, прошло пять-восемь дней, но это было не точно. И даже если так, неужели она сдавалась так рано? Драгана хотела есть. Она легла на пол, смотрела на три круглые лампы, врезанные в потолок, старалась ни о чём не думать. Её скоро покормят, потому что живой она ценнее. Никто не знал, что случится с даром Мор, когда умрёт носитель. Никто не станет рисковать.
У Виктора был Синий гримуар и это усложняло всё и наводило на беспокойные мысли, что сейчас советник сидит в своих лабораториях, ставит новые опыты. Заставляет чародеев и людей раз за разом проходить через пытки, чтобы он получил желаемое. Драгана не хотела верить, что Михаил допустил подобное. Рискнул чародеями ради планов Альтова.
В памяти ещё свежи воспоминания того дня, когда она и Михаил видели девантов, служащих советникам, как комнатные собачки. Драгана помнила ярость, пылающую в серебряных глазах, и радушно позволяла себе надеяться, что Михаил действительно стремился спасти чародеев.
Интересно, сейчас была ночь или все-таки на улице светило солнце?
Становилось невыносимее, но Драгана заставляла себя верить, что справится.
Окошко в двери как раз открылось и поднос с едой опустился на пол. Драгана перевернулась на живот и посмотрела на еду. Под прозрачной крышкой, как обычно, был толстый сэндвич с курицей и сыром, грецкие орехи, айва и бутылочка молока. Она ненавидела уже эти продукты, но ничего другого не было. Приборов ей тоже не давали.
Поднос с едой не задерживался надолго. Даже если она не успевала всё съесть, крышка захлопывалась, и он покидал камеру через окошко. Голод подгонял, и Драгана села на пол ближе к двери, взяла сэндвич. Откусив большой кусок, она вовремя опомнилась, стала жевать медленнее, чтобы не подавиться и не забить желудок едой, которая не принесёт ни пользы, ни удовольствия. Лучше всего есть не торопясь. У бутылочки не было крышки или трубочки и открыть её можно только вдавив круглый шарик в неё, чтобы выпить молоко. На её беду, стекло бутылки ни разу не удалось разбить, как бы она не швыряла ту о стены. Зато Драгана наслаждалась шумом стекла, соприкасающегося с бетоном.
Сегодня была айва на десерт, но иногда давали яблоко. Вяжущий фрукт она ненавидела больше всего, но съела его полностью, оставив лишь веточку. Когда она поест в следующий раз, неизвестно. Орехи Драгана не успела доесть. Пустая бутылка вернулась на поднос, крышка закрылась, и он покинул камеру.
Драгана сделала новую бессмысленную попытку оставить зарубку на стене и попытаться отсчитать время. Снова кровь на коже, тревожность внутри и усталость во всём теле. Она села на кровать и посмотрела на стену, где осталась заметная царапина и собственная кровь. Сейчас она заснёт, а проснётся её уже не будет. Или ей разрешат оставить ещё несколько подобных напоминаний, но всё равно скоро стена станет прежней. Серой, без изъянов.
Глаза медленно закрывались, свет мешал, но сил держаться в сознании не осталось. Драгана облокотилась на стену, понадеявшись, что скоро вырубится от усталости, закрыла глаза и стала считать до десяти.
Один. Два. Три.
Тихий шорох тревожил любопытство, но глаза Драгана не открыла.
Четыре.
Звук упавшего предмета заиграл на нервах, и она почти поддалась. «Нет, нельзя, это воображение». Такое уже было, она не могла уснуть потом ещё долго и мучилась, желая разбить голову о стену.
Пять. Шесть.
На этот раз будто открылась дверь.
– Семь!
Голос прозвучал так отчётливо, и Драгана распахнула глаза. Никого. Дыхание углубилось, всего на мгновение ей показалось, что она заметила силуэт. Возможно, она уже спала.
– Не смей закрывать глаза!
В камере никого не было. Драгана медленно встала с кровати, оглядываясь, чувствуя благоговейный холод, растекающийся по телу от страха. Ничего. Никого. Но она точно слышала приказ.
– Ты не сдержала обещание, ― голос уже звучал очень тихо, сердито и совсем близко. ― Думаешь, я отпустила тебя погулять? Ты поклялась!
– Всё это в моей голове. Сейчас этот голос умолкнет, надо подождать.
Успокаивала себя Драгана.
– Не закрывай глаза! ― злобный голос продолжал отдавать ей приказы. ― Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
– Никого здесь нет. ― Драгана смотрела на голые стены и не послушалась оппонента в голове, закрыв глаза. ― Это кошмар! Точно, я сплю, скоро проснусь!
Кто-то пролез пальцами под рёбра, к сердцу и притянул к себе рывком. Давление ослабло, и она рухнула на колени не сумев устоять. Диалог прекратился. Драгана привела дыхание в норму, разрешая себе не переживать ещё из-за этого и посмотрела перед собой.
Она сидела перед дверью из чёрного дуба с вырезанным номером «32». Справа и слева книжные полки, как и за её спиной. От пола и до потолка книжные шкафы были забиты под завязку.
– Я сошла с ума, ― констатировала Драгана, не позволяя себе протянуть руку к ручке двери.
Справа, буквально в нескольких шагах был тупик, а слева тянулся длинный коридор. Мозги вскипели. Не может она быть здесь. Она выбралась почти три месяца назад!
– Нет! ― Драгана была готова умолять кого угодно, лишь бы это закончилось. ― Нет! Нет! Нет!
Пальцы рук начало покалывать от онемения. Перед глазами заплясали звёзды, уши закладывало, будто давление стремительно падало. Коридор начал раскачиваться, книги на ближайшей полке стали двигаться корешками вперёд и больше не могли стоять на своих местах, падая на пол, ударяясь с глухим звуком. Одна, вторая, десятая. С верхних полок падали тяжёлые фолианты, стремящиеся навредить именно ей. Оглянувшись, Драгана не увидела ни одной двери, коридор превратился в короб, замкнутое пространство, угрожающее её похоронить под книгами.
Книги. Книги. Книги!
Обложки больно ударяли твёрдыми уголками, обрушиваясь на неё в смерче, ткущийся из страха, отчаяния и боли. Воспоминания пролезли под кожу и стали расплавлять её, и Драгана с трудом поднялась на ноги, пытаясь увернуться от атак. На физическом уровне боль нарастала в геометрической прогрессии, и она тонула под тысячами страниц, что оказались рады её возвращению.
Когда тусклый свет перестал пробиваться через толщи бумаги, а книги усилили своё стремление к ней, сжимая в тисках, порождая немыслимый страх смерти и расплаты за путешествие, тьма поглотила её, а дыхание замерло, как и время, более усугубляющее её положение.
Всего мгновение, и Драгана вновь сидела перед дверью с номером «32», ловушка испарилась, а книги смирно стояли на местах.
Случившееся, не подтолкнуло в лапы к панике. Всё получилось, наоборот, Драгана думала, как сильно тронулась умом и не подстроено ли это всё? Михаил наверняка играл с ней. Принуждал к выбору, который делать Драгана не собиралась. В еду явно подмешали галлюциногенные пилюли, что окунуло её в собственную голову, где она могла захлебнуться воспоминаниями.
Она решила рискнуть.
Ручка повернулась легко, и Драгана открыла дверь, оказываясь в очередном коридоре. Что именно подгоняло она не знала, но продолжала упорно идти среди полок к следующей двери. Два поворота направо и новая дверь с номером «17».
Открывать её Драгана не стала. Она опёрлась лбом в дерево и поджала губы.
– Ты, может, посмотришь на меня наконец?
Драгана медленно обернулась. За спиной стояла высокая девушка. Черные глаза выражали недовольство, а густые светлые брови нахмурены. Волосы мелкими светлыми кудрями спускались до талии. На девушке была хлопковая рубашка до икр, подвязанная широким синим поясом с вышивкой из белых толстых нитей. Круглый вырез рубахи порван и открывал ключицы. Вся шея, грудь и лицо испещрены уродливыми шрамами. Самый ужасный тянулся от правого уха, по горлу и резко опускался вниз, утопая в ложбинке между грудей. Пухлые губы изранены мелкими порезами. Незнакомка коснулась своих кудрей, не сводя с Драганы взгляда вороных глаз.
– Кто ты? ― сдавленно выдавила Драгана.
– Не играй со мной, девочка, ― только сейчас в её голосе можно расслышать скрипучие, расстроенные ноты, как клавиши клавесина. ― Мы заключили сделку. Я выпустила тебя, а ты не выполняешь условия.
– Я не заключала ни с кем сделок. Ты всего лишь плод моего воображения.
Драгана стремительно открыла дверь, пытаясь убежать и оказалась в другом коридоре. Снова поворот направо, развилка и, если повернуть в этот раз налево, она окажется в небольшом пространстве, где стоит стол и кресло. Туда она и пошла.
В кресле уже сидела белокурая девушка с тяжёлым взглядом.
– Да, чтоб тебя! ― Драгана развернулась и пошла обратно, через развилку к двери под номером «4».
Она вышла в новом коридоре, прошла глубже в темноту и оказалась в том же пространстве со столом и креслом. Эта комнатка сводила с ума. Гостья в её разуме смиренно ожидала. Драгана фыркнула. В эту комнату вело два коридора. Если она пойдёт по тому же маршруту ей повезёт. Да, точно. Обязано повезти.
Лабиринт глумился. Опять дверь «4», снова коридор и комната с креслом. Драгана повторила крюк. Здесь всё было подчинённо странным и неправильным законам. Открыв любую дверь, под любым номером, ты мог снова оказать перед ней. За спиной вырастали полки и вернуться в предыдущую дверь уже нельзя. Так можно входить в одну и ту же дверь сотни раз подряд или петлять из «1» в «29», или в другие номера до бесконечности.
И сейчас она входила «4»-ю дверь, и постоянно возвращалась в ту комнату. Прежде чем снова войти в неё, Драгана посмотрела на часы, что были над каждой дверью и показывали время. Цифры, выжженные, скорее всего, на гранёном круге, неумолимо переворачивались, отсчитывая год и время, а она старалась подсчитать.
Оставалось только сложить всё верно, нужно собраться. Часы показывали 1.241.030 год, 13:34 дня. Отлично. Теперь Драгана считала. Сейчас в Роменклаве шёл трёхтысячный год правления потомков Рода, осталось посчитать дни.
– Сегодня тридцатое число последнего месяца лета, ― Драгана ошеломлённо продолжала смотреть на минуты, что бежали вперёд. ― Семнадцать дней.
Всего семнадцать дней, но в какой-то момент, казалось, прошло месяца два. Но всё это имело смысл, если это правда, а не больное воображение.
Драгана разозлилась и направилась обратно в комнату, где её ждали.
– Кто ты такая?
– Ты правда меня не помнишь?
– Я сплю?
– Да и нет.
– Что тебе от меня нужно?
– Чтобы ты выполнила свою часть сделки, ― девушка встала с кресла и подошла к ней. ― Ты обещала найти их.
– Кого?
– Детей, ― промолвила она. ― Избранных, что спасут Роменклав. Девяносто лет назад, я выпустила тебя из Библиотеки, потому что мы условились с тобой.
– В этом и проблема! ― Драгана не выдержала. ― Для меня прошло почти три месяца, и я не помню, как выбралась! И тебя тоже не помню! Как тебя зовут?